Вскоре Ленка усадила их всех к себе на диван и каждому налепила странную субстанцию да огурчики. Поматюкалась оттого, что маска падает к ней на диван, а потом выдохнула, улеглась и закрыла огурцами глаза, чтобы ничего этого не видеть.
Ольга вынырнула из дремы, ресницы поднимались тяжело, удерживаемые огурцами. Но даже когда веки распахнулись, все равно было слишком темно. Ее душа сейчас казалась бездной, в которую страшно заглянуть. Ведь там может находиться что угодно. И вряд ли хорошее. Да, она сейчас с друзьями, но чувствовала себя одинокой. Одиночество — оно же внутри. Сейчас от нее как будто оторвали что-то важное, а потом оплевали. И тот, кто мог бы это залечить, был причиной.
Но девушка рискнула и все-таки закрыла глаза, заглянув туда. Проснулась она совершенно неожиданно, когда склизкая субстанция потекла по шее и захолодила спину и между ключиц.
Ольга резко вскочила и увидела уже умытых друзей сидящими на полу и молча режущимися в карты. «Кто в наше время все еще играет в карты?» Кочубей ощутила, что жизнь налаживается, боли внутри не было, только пустота. У нее есть друзья, которые помогут ее заполнить. И единственный выход, о котором она подумала перед сном — увольнение, казался бессмысленным. Воронова убежала, а Кочубей сражается. Особенно если сражение вредит только объекту мести.
При мысли о мести Ольга ощутила ненависть… к себе. И жалость. «Ведь так себя и ведут глубоко несчастные люди, верно?» Но сможет ли она остаться равнодушной? Маловероятно, ведь за 14 лет так и не научилась.
— Лен, я у тебя переночую?
— Не вопрос, завтра поедешь на работу от меня, чистую одежду дам.
— Спасибо, ребята, что вы у меня есть.
Эдик растроганно улыбнулся, Ленка шмыгнула носом.
— Эй, Мишина, не реви, а то и я разревусь. — Эдик потрепал за щечку Ленку.
— А у меня вообще день слез, мне положено. — Ольга поддержала бывшую начальницу и тоже пустила слезу, но в маске это было не заметно.
После того как тренер умылась и оделась в Ленкину домашнюю одежду, они засели уже за партию втроем. Ольга проигрывала раз за разом, впервые не пытаясь жульничать.
— Не, Оль, когда ты не подтасовываешь карты, тебя обыгрывать не интересно, — Лена шутила и заставляла Ольгу забирать еще кучу карт, отдаляясь от выигрыша.
Эдик подошел к игре максимально серьезно и старался запомнить каждую ушедшую карту. Но вскоре он уехал домой, вернулся Ленкин муж, и Оле постелили на диване.
Кочубей лежала без движения и смотрела на потолок, на то, как в темноте от проезжающих машин двигалась полоска света фар, а сопровождающий ее шум машины расслаблял. Она следила за ее движением. Десятый световой клинок перечеркнул не только темноту квартиры, но и ее жизнь. Ольга поняла, что все-таки влюбилась. Снова.
На работу Ольга пришла в деловой юбке-карандаш и блузке, выданной Ленкой. К несчастью, на ее попу не налезали Ленкины джинсы. Носить ее джинсы для беременных Ольга отказалась. Выбор пал на юбки. Эта деловая показалась Оле наименьшим злом. Правда, с ее туфлями она совсем не смотрелась, но надевать пыточные изделия своей беременной начальницы Ольга была не готова, да и кто бы ей разрешил покуситься на святое.
Пришла она рано, когда офис был еще совершенно пустым. Из своего кабинета вышел Игорь, издалека расслышавший стук ее каблуков.
В этот момент Оля пожалела о своем раннем явлении на работу. Ей-то хотелось времени подготовиться и войти в ритм, чтобы встречу с ним перенести достойно.
Игорь открыл рот, но девушка его перебила.
— Я не в настроении разговаривать, не заходи ко мне в кабинет в течение дня. Или пожалеешь.
Ольга быстро дошла до своего кабинета и хлопнула дверью тренерской… после того как под молчаливым взглядом 10 раз пыталась попасть ключом в замочную скважину. Тренер села за свой стол, задрожала и залилась краской стыда, понимая, как очевидно было ее состояние.
Но наконец ей удалось успокоиться в достаточной степени, чтобы не насторожить входящих коллег. Эдик вползал в комнату с трудом, со страдальческой миной посмотрел на виновницу его состояния и пошаркал медвежьими лапами на кухню за холодной водичкой.
Вернулся он все таким же разбитым и не отрывал взгляда от одноразового стаканчика. Наверно, сдерживался вылить все это себе на голову. Ольге повезло больше, ее снабдила таблеточкой перед выходом Лена. Все-таки насколько же в ней пробудился материнский инстинкт. Раньше бы ее ничто не заставило встать пораньше. «Если даже из властной карьеристки получается заботливая женщина, то, может, выйдет что-то хорошее и из одной вредной змейки?» Ольга крутила в руках пустую чашку, боясь выйти за кофе. Она не знала, как себя вести, когда встретит Игоря. Ее душу рвало на части от желания быть рядом и никогда его не видеть. Разум упорствовал на втором, сердце на первом. В итоге у них каждый раз при мысли об Игоре начиналась драка, отчего у Ольги начинали болеть и сердце, и голова.
Был уже обеденный перерыв, все коллеги вышли перекусить, а она так и не решилась выйти из своего убежища. Вот только Игорь пришел сам. Услышав скрип открывшейся двери, Ольга сразу поняла, кто это. По мурашкам, пробежавшим по спине, и тяжелому взгляду, легшему на ее плечи, пригибая к земле. Но Ольга не сгорбилась, а наоборот, еще больше выгнулась назад и с силой сжала все еще пустую кружку.
— Я сказала не заходить.
— Оль, мне нужно объяснить…
— Нет.
— Нам надо поговорить…
Тренер поняла, что он отстанет, вот только сердце требовало его обнять. Она подскочила и прожгла ненавидящим взором. Игорь даже отступил, стоило их взглядам пересечься. Разум кричал воспользоваться лазейкой в двери, возникшей из-за отступления начальника. Потому что иначе девушка могла послушаться сердца.
И Ольга выскочила из кабинета, мазнув волосами по плечу Игоря. Тот остался стоять ошеломленный.
Девушка вышла через проходную на улицу и с упоением задышала холодным воздухом. Ветер гулял по позвоночнику, заглянул под юбку и в вырез шеи, успокаивая разгоряченное тело и вызывая мурашки. Вызванные холодом, а не…
Ольга направилась в ближайший магазин. Сумочку она не взяла, но у нее был подключен Samsung Pay. Вышла она оттуда с двумя упаковками крупы, на лице не было ни одной эмоции. Только губы слегка кривились. Его джип выделялся на стоянке, как жук-навозник среди божьих коровок.
Ольга методично рассыпала мелкую крупу по джипу, стараясь, чтобы она не скатывалась на асфальт. Сделав свое дело, она отряхнула крошки с блузки и направилась обратно в офис.
Она предупреждала.
В кабинете уже были тренеры, а Игоря не было. Ольга села на свое рабочее место и оглянулась с удивлением, поняв, какой хаос творится у нее на столе. Как и в голове. Решив, что уборка документов разложит все по полочкам и у нее внутри, взялась сортировать бумаги и рассовывать по ящикам. А потом вытерла след от кофе на столе, не затрагиваемый ею уже около месяца.
Тренеры смотрели на нее с удивлением, а у Ольги вертелось в голове: «Надеюсь, Хаос тоже заинтересуется Порядком».
От этой мысли, прозвучавшей чужим вибрирующим голосом, она разозлилась и захотела снова раскидать все свои бумаги. Но не стала, понимая, как глупо это будет выглядеть.
Сердце стучало в висках, а дыхание замирало каждый раз, когда дверь в кабинет открывалась. Ей хотелось и не хотелось увидеть Игоря. Она желала, чтобы он злился и ненавидел, чтобы почувствовал такую же боль, но еще больше она горела от желания его обнять и выключить голову. Но как выключить то, чем приходится работать?
Тренеры подбежали к окнам и стали обсуждать машину начальника, но свершившаяся месть не приносила удовольствия. Каждый раз, когда Ольга мстила, ей казалось, что если причинить боль обидчику, ее боль станет меньше. Иногда это и правда дарило приятные чувства, но на непродолжительное время. Вскоре становилось только хуже. Но ты уже подсаживаешься на месть, как на наркотик. Тебя обидели — тебе больно, ломает. И ты видишь только один выход из этой ситуации. И снова. И снова. С каждым разом удовольствия меньше, а боли больше. Сейчас же она дошла до стадии, в которой удовольствие не пришло вовсе. Более того, она сделала больнее себе. Если любимому человеку плохо, тебе тоже будет плохо. Как остановить это?
Хотелось снова и снова пытаться сделать ему больно, одна за другой мстительные картины роились в голове. Нужно это остановить. Заняться своей жизнью, а не чужой. Будто бы кто-то еще виноват в ее жизненной ситуации. Только она. Но вместо того, чтобы решать проблемы по мере их поступления, она создает их другим. И эта месть Игорю. Итог — разбитое сердце. И кому она сделала хуже?
Ольга сжала виски, пытаясь утихомирить свои мысли хотя бы ненадолго. Но это не помогало. Девушка ощутила, как неожиданно много стало на столе места и удобно на него опереться. Порядок обладает очарованием и привлекает людей. Будто бы она не видела, как на Игоря смотрят другие коллеги и с какой ревностью на нее. Но что интересного может найти Порядок в Хаосе? Грязь, безвкусица и неразбериха. Как мусорная свалка.
Ольга слишком сильно приблизилась к той точки жалости к себе, после которой приходят слезы. Она резко подскочила и зарыскала глазами, желая хоть как-то отвлечься. Эдик как раз отошел от окна и сел на место. Прошло время Ольги тащить к нему стул.
— И как у тебя продвигается с Сережей? — Эдик внимательно вгляделся в ее безумные глаза и вырванные от резких движений волоски между пальцами. Сделав свои выводы, он постарался максимально эмоционально ответить.
— Просто прекрасно, ты представляешь, он останется тут, пока мы не решим, что делать дальше. Мне кажется, у нас все серьезно. Он такой… такой… невероятный! — Вскоре Эдик погрузился в свой рассказ и зафонтанировал эмоциями и широкими жестами. В такие моменты стоило держаться подальше от его вертящихся во все стороны рук. Что Ольга и сделала, откинувшись на спинку и наблюдая за влюбленным другом.
«Даже Эдику оказалось проще найти взаимную любовь с мужчиной. Все потому, что он никому из своих бывших не мстит и вообще доброй души человек». Ольга не понимала, почему так зациклилась на Игоре. Еще тогда, в 14 лет. Не позволяла другим разбудить ее эмоции.
Эдик закончил рассказ, и Ольга вышла из кабинета, решившись-таки налить себе кофе. В коридоре она увидела Олега, который сразу сменил траекторию движения и направился к ней.
— Привет.
— Привет. — Олег замолчал и смотрел ей в глаза, тогда как у него самого часть глаза у виска отливала сине-желтым. — Тяжело пришлось после корпоратива?
— Не передать словами. — Ольга даже вздрогнула от вчерашних воспоминаний. А вот те, что были в субботу, вызвали мурашки по спине. Девушка посмотрела на Олега и подумала, что, может, ей и стоит согласиться познакомиться с ним поближе. Возможно, если она займется своей жизнью, то перестанет делать такие огромные глупости.
Олег схватил ее за руку. Ладонь у него была горячая и при этом слегка влажная.
— Оль, мое предложение все еще в силе.
— Какое… — Оля запнулась, услышав знакомый голос справа:
— По-моему, я тебе уже все объяснил.
Олег потер синяк на лице и усмехнулся:
— Вполне доходчиво, но я крепкий, готов поговорить еще раз.
Игорь оскалился и скрестил руки на груди.
— Стоп, стоп, я не поняла, вы что, на корпоративе подрались? Из-за чего?
На нее посмотрели, как на слабоумную.
— Я только не понял, почему ты Виталия Юрьевича защитила, когда к тебе уже под юбку успел залезть, а мне…
Игорь зарычал, но не успел ничего даже сказать. Ольга дала пощечину Олегу. Вот так просто и по-женски. Возможно, впервые в жизни. Унизила и перекрыла все возможные отношения с ним когда-либо. Просто поняла, что после такой фразы с намеком, что она шлюха, не готова терпеть его вблизи себя.
Но окончательно добило ее то, что он поднял кулак, желая ей ответить. Она не была из тех, кто считал, что девушку бить нельзя, если она тебя ударила. Но насколько все это выглядело противно. Настолько, что чудился запах чего-то прогнившего. Рука у нее горела от шлепка.
Игорь встал перед ней, заслонив вид. Когда она выглянула из-за его массивной фигуры, Олега уже не было.
— А что там с Виталием Юрьевичем? — сказала Ольга, находясь на прежнем месте.
Неважно, он все равно уже увольняется. — Игорь не повернулся, а все еще стоял спиной к ней. Ольга только и видела, как были напряжены его шея и плечи. «Увольняется? Гендир?»
— Ты же сам говорил, что отношения не связаны с работой.
— Скажем так, появились веские основания считать его участником финансовой махинации.
— Понятно. — Ольга почувствовала разочарование от его слов.
— Нет, Оль, не только, — в его голосе Ольга услышала нежность, но, когда он обернулся, она поняла, что ошиблась. Это в первую очередь злость.
— Я вообще боюсь тебе что-либо говорить. Стоит мне проявить к тебе интерес, ты убегаешь.
Конец фразы Ольга уже услышала далеко за спиной. Она снова испугалась своих глупых мыслей и желаний. Девушка села за рабочий стол, тяжело дыша, как будто это был самый крутой забег в ее жизни.
А Игорь устало опустил голову и так и стоял в коридоре, не представляя, как сказать ей всю правду. Если даже от ее части она так бежит?
Только через час Ольга решилась прислушаться к своему внутреннему состоянию. Все время с момента встречи с матерью Игоря она не давала себе возможности заглянуть, что творится с ней внутри. Девушка боялась, что от чувств у нее разорвется сердце. Сморкание в платок она принимала за текущие из сердца слезы, нашедшие единственный выход. А слабость — последствие алкоголя. Но оказалось, что виски не смогло перебить последствия хождения по холодному асфальту босиком.
Ольга заболела. И это ее обрадовало. Телесная болезнь отвлекала от душевной и давала законный повод выглядеть слабой. Чтобы даже она сама не подумала, что это из-за любви. Коллеги хотели ее выставить из офиса пораньше, но Ольгу пугала мысль остаться одной дома со всеми своими мыслями. А болезнь не даст увлечься чем-то еще, будет резать глаза, мешая играть и читать. Бить по голове за музыку. Она даже подумывала задержаться, но тогда был шанс, что она останется в этом офисе наедине с начальством. Задерживался в их офисе регулярно только отдел бухгалтерии. А у них самый дальний кабинет и причины ходить по чужим — нет.
Это убедило девушку вытащить свое тщедушное тельце из кабинета. Ей было холодно, и она обхватила руками плечи. А в лифте с наслаждением оперлась лбом о холодное железо.
Ольга залезла в «Пежо» и поняла, что никуда не хочет ехать. «Может, прилечь прямо тут? Если уж с Игорем поместилась, то…» У девушки закружилась голова. То ли от воспоминаний, то ли от простуды. Она положила свой трещащий череп на руль, ощущая прохладную кожу пылающим лбом.
Она даже не услышала, как открылась пассажирская дверца в «Пежо» и не вздрогнула от знакомого вибрирующего голоса:
— Я не сяду в свою засратую всеми птицами в округе машину. Ты это устроила, ты и вези домой.
Ольга ощутила только пустоту в голове, эмоции до нее медленно текли по застывшим от жара венам. Она даже не взглянула в его сторону, только переложила лоб на новый участок руля, так как предыдущий уже слишком нагрелся и не делился прохладой.
— Почему ты уверен, что это я?
— Серьезно? Кроме того, что только у тебя могли водиться столь… творческие мысли, есть еще и свидетель в роли Иры.
Ольга вынырнула из дремы, ресницы поднимались тяжело, удерживаемые огурцами. Но даже когда веки распахнулись, все равно было слишком темно. Ее душа сейчас казалась бездной, в которую страшно заглянуть. Ведь там может находиться что угодно. И вряд ли хорошее. Да, она сейчас с друзьями, но чувствовала себя одинокой. Одиночество — оно же внутри. Сейчас от нее как будто оторвали что-то важное, а потом оплевали. И тот, кто мог бы это залечить, был причиной.
Но девушка рискнула и все-таки закрыла глаза, заглянув туда. Проснулась она совершенно неожиданно, когда склизкая субстанция потекла по шее и захолодила спину и между ключиц.
Ольга резко вскочила и увидела уже умытых друзей сидящими на полу и молча режущимися в карты. «Кто в наше время все еще играет в карты?» Кочубей ощутила, что жизнь налаживается, боли внутри не было, только пустота. У нее есть друзья, которые помогут ее заполнить. И единственный выход, о котором она подумала перед сном — увольнение, казался бессмысленным. Воронова убежала, а Кочубей сражается. Особенно если сражение вредит только объекту мести.
При мысли о мести Ольга ощутила ненависть… к себе. И жалость. «Ведь так себя и ведут глубоко несчастные люди, верно?» Но сможет ли она остаться равнодушной? Маловероятно, ведь за 14 лет так и не научилась.
— Лен, я у тебя переночую?
— Не вопрос, завтра поедешь на работу от меня, чистую одежду дам.
— Спасибо, ребята, что вы у меня есть.
Эдик растроганно улыбнулся, Ленка шмыгнула носом.
— Эй, Мишина, не реви, а то и я разревусь. — Эдик потрепал за щечку Ленку.
— А у меня вообще день слез, мне положено. — Ольга поддержала бывшую начальницу и тоже пустила слезу, но в маске это было не заметно.
После того как тренер умылась и оделась в Ленкину домашнюю одежду, они засели уже за партию втроем. Ольга проигрывала раз за разом, впервые не пытаясь жульничать.
— Не, Оль, когда ты не подтасовываешь карты, тебя обыгрывать не интересно, — Лена шутила и заставляла Ольгу забирать еще кучу карт, отдаляясь от выигрыша.
Эдик подошел к игре максимально серьезно и старался запомнить каждую ушедшую карту. Но вскоре он уехал домой, вернулся Ленкин муж, и Оле постелили на диване.
Кочубей лежала без движения и смотрела на потолок, на то, как в темноте от проезжающих машин двигалась полоска света фар, а сопровождающий ее шум машины расслаблял. Она следила за ее движением. Десятый световой клинок перечеркнул не только темноту квартиры, но и ее жизнь. Ольга поняла, что все-таки влюбилась. Снова.
На работу Ольга пришла в деловой юбке-карандаш и блузке, выданной Ленкой. К несчастью, на ее попу не налезали Ленкины джинсы. Носить ее джинсы для беременных Ольга отказалась. Выбор пал на юбки. Эта деловая показалась Оле наименьшим злом. Правда, с ее туфлями она совсем не смотрелась, но надевать пыточные изделия своей беременной начальницы Ольга была не готова, да и кто бы ей разрешил покуситься на святое.
Пришла она рано, когда офис был еще совершенно пустым. Из своего кабинета вышел Игорь, издалека расслышавший стук ее каблуков.
В этот момент Оля пожалела о своем раннем явлении на работу. Ей-то хотелось времени подготовиться и войти в ритм, чтобы встречу с ним перенести достойно.
Игорь открыл рот, но девушка его перебила.
— Я не в настроении разговаривать, не заходи ко мне в кабинет в течение дня. Или пожалеешь.
Ольга быстро дошла до своего кабинета и хлопнула дверью тренерской… после того как под молчаливым взглядом 10 раз пыталась попасть ключом в замочную скважину. Тренер села за свой стол, задрожала и залилась краской стыда, понимая, как очевидно было ее состояние.
Но наконец ей удалось успокоиться в достаточной степени, чтобы не насторожить входящих коллег. Эдик вползал в комнату с трудом, со страдальческой миной посмотрел на виновницу его состояния и пошаркал медвежьими лапами на кухню за холодной водичкой.
Вернулся он все таким же разбитым и не отрывал взгляда от одноразового стаканчика. Наверно, сдерживался вылить все это себе на голову. Ольге повезло больше, ее снабдила таблеточкой перед выходом Лена. Все-таки насколько же в ней пробудился материнский инстинкт. Раньше бы ее ничто не заставило встать пораньше. «Если даже из властной карьеристки получается заботливая женщина, то, может, выйдет что-то хорошее и из одной вредной змейки?» Ольга крутила в руках пустую чашку, боясь выйти за кофе. Она не знала, как себя вести, когда встретит Игоря. Ее душу рвало на части от желания быть рядом и никогда его не видеть. Разум упорствовал на втором, сердце на первом. В итоге у них каждый раз при мысли об Игоре начиналась драка, отчего у Ольги начинали болеть и сердце, и голова.
Был уже обеденный перерыв, все коллеги вышли перекусить, а она так и не решилась выйти из своего убежища. Вот только Игорь пришел сам. Услышав скрип открывшейся двери, Ольга сразу поняла, кто это. По мурашкам, пробежавшим по спине, и тяжелому взгляду, легшему на ее плечи, пригибая к земле. Но Ольга не сгорбилась, а наоборот, еще больше выгнулась назад и с силой сжала все еще пустую кружку.
— Я сказала не заходить.
— Оль, мне нужно объяснить…
— Нет.
— Нам надо поговорить…
Тренер поняла, что он отстанет, вот только сердце требовало его обнять. Она подскочила и прожгла ненавидящим взором. Игорь даже отступил, стоило их взглядам пересечься. Разум кричал воспользоваться лазейкой в двери, возникшей из-за отступления начальника. Потому что иначе девушка могла послушаться сердца.
И Ольга выскочила из кабинета, мазнув волосами по плечу Игоря. Тот остался стоять ошеломленный.
Девушка вышла через проходную на улицу и с упоением задышала холодным воздухом. Ветер гулял по позвоночнику, заглянул под юбку и в вырез шеи, успокаивая разгоряченное тело и вызывая мурашки. Вызванные холодом, а не…
Ольга направилась в ближайший магазин. Сумочку она не взяла, но у нее был подключен Samsung Pay. Вышла она оттуда с двумя упаковками крупы, на лице не было ни одной эмоции. Только губы слегка кривились. Его джип выделялся на стоянке, как жук-навозник среди божьих коровок.
Ольга методично рассыпала мелкую крупу по джипу, стараясь, чтобы она не скатывалась на асфальт. Сделав свое дело, она отряхнула крошки с блузки и направилась обратно в офис.
Она предупреждала.
В кабинете уже были тренеры, а Игоря не было. Ольга села на свое рабочее место и оглянулась с удивлением, поняв, какой хаос творится у нее на столе. Как и в голове. Решив, что уборка документов разложит все по полочкам и у нее внутри, взялась сортировать бумаги и рассовывать по ящикам. А потом вытерла след от кофе на столе, не затрагиваемый ею уже около месяца.
Тренеры смотрели на нее с удивлением, а у Ольги вертелось в голове: «Надеюсь, Хаос тоже заинтересуется Порядком».
От этой мысли, прозвучавшей чужим вибрирующим голосом, она разозлилась и захотела снова раскидать все свои бумаги. Но не стала, понимая, как глупо это будет выглядеть.
Сердце стучало в висках, а дыхание замирало каждый раз, когда дверь в кабинет открывалась. Ей хотелось и не хотелось увидеть Игоря. Она желала, чтобы он злился и ненавидел, чтобы почувствовал такую же боль, но еще больше она горела от желания его обнять и выключить голову. Но как выключить то, чем приходится работать?
Тренеры подбежали к окнам и стали обсуждать машину начальника, но свершившаяся месть не приносила удовольствия. Каждый раз, когда Ольга мстила, ей казалось, что если причинить боль обидчику, ее боль станет меньше. Иногда это и правда дарило приятные чувства, но на непродолжительное время. Вскоре становилось только хуже. Но ты уже подсаживаешься на месть, как на наркотик. Тебя обидели — тебе больно, ломает. И ты видишь только один выход из этой ситуации. И снова. И снова. С каждым разом удовольствия меньше, а боли больше. Сейчас же она дошла до стадии, в которой удовольствие не пришло вовсе. Более того, она сделала больнее себе. Если любимому человеку плохо, тебе тоже будет плохо. Как остановить это?
Хотелось снова и снова пытаться сделать ему больно, одна за другой мстительные картины роились в голове. Нужно это остановить. Заняться своей жизнью, а не чужой. Будто бы кто-то еще виноват в ее жизненной ситуации. Только она. Но вместо того, чтобы решать проблемы по мере их поступления, она создает их другим. И эта месть Игорю. Итог — разбитое сердце. И кому она сделала хуже?
Ольга сжала виски, пытаясь утихомирить свои мысли хотя бы ненадолго. Но это не помогало. Девушка ощутила, как неожиданно много стало на столе места и удобно на него опереться. Порядок обладает очарованием и привлекает людей. Будто бы она не видела, как на Игоря смотрят другие коллеги и с какой ревностью на нее. Но что интересного может найти Порядок в Хаосе? Грязь, безвкусица и неразбериха. Как мусорная свалка.
Ольга слишком сильно приблизилась к той точки жалости к себе, после которой приходят слезы. Она резко подскочила и зарыскала глазами, желая хоть как-то отвлечься. Эдик как раз отошел от окна и сел на место. Прошло время Ольги тащить к нему стул.
— И как у тебя продвигается с Сережей? — Эдик внимательно вгляделся в ее безумные глаза и вырванные от резких движений волоски между пальцами. Сделав свои выводы, он постарался максимально эмоционально ответить.
— Просто прекрасно, ты представляешь, он останется тут, пока мы не решим, что делать дальше. Мне кажется, у нас все серьезно. Он такой… такой… невероятный! — Вскоре Эдик погрузился в свой рассказ и зафонтанировал эмоциями и широкими жестами. В такие моменты стоило держаться подальше от его вертящихся во все стороны рук. Что Ольга и сделала, откинувшись на спинку и наблюдая за влюбленным другом.
«Даже Эдику оказалось проще найти взаимную любовь с мужчиной. Все потому, что он никому из своих бывших не мстит и вообще доброй души человек». Ольга не понимала, почему так зациклилась на Игоре. Еще тогда, в 14 лет. Не позволяла другим разбудить ее эмоции.
Эдик закончил рассказ, и Ольга вышла из кабинета, решившись-таки налить себе кофе. В коридоре она увидела Олега, который сразу сменил траекторию движения и направился к ней.
— Привет.
— Привет. — Олег замолчал и смотрел ей в глаза, тогда как у него самого часть глаза у виска отливала сине-желтым. — Тяжело пришлось после корпоратива?
— Не передать словами. — Ольга даже вздрогнула от вчерашних воспоминаний. А вот те, что были в субботу, вызвали мурашки по спине. Девушка посмотрела на Олега и подумала, что, может, ей и стоит согласиться познакомиться с ним поближе. Возможно, если она займется своей жизнью, то перестанет делать такие огромные глупости.
Олег схватил ее за руку. Ладонь у него была горячая и при этом слегка влажная.
— Оль, мое предложение все еще в силе.
— Какое… — Оля запнулась, услышав знакомый голос справа:
— По-моему, я тебе уже все объяснил.
Олег потер синяк на лице и усмехнулся:
— Вполне доходчиво, но я крепкий, готов поговорить еще раз.
Игорь оскалился и скрестил руки на груди.
— Стоп, стоп, я не поняла, вы что, на корпоративе подрались? Из-за чего?
На нее посмотрели, как на слабоумную.
— Я только не понял, почему ты Виталия Юрьевича защитила, когда к тебе уже под юбку успел залезть, а мне…
Игорь зарычал, но не успел ничего даже сказать. Ольга дала пощечину Олегу. Вот так просто и по-женски. Возможно, впервые в жизни. Унизила и перекрыла все возможные отношения с ним когда-либо. Просто поняла, что после такой фразы с намеком, что она шлюха, не готова терпеть его вблизи себя.
Но окончательно добило ее то, что он поднял кулак, желая ей ответить. Она не была из тех, кто считал, что девушку бить нельзя, если она тебя ударила. Но насколько все это выглядело противно. Настолько, что чудился запах чего-то прогнившего. Рука у нее горела от шлепка.
Игорь встал перед ней, заслонив вид. Когда она выглянула из-за его массивной фигуры, Олега уже не было.
— А что там с Виталием Юрьевичем? — сказала Ольга, находясь на прежнем месте.
Неважно, он все равно уже увольняется. — Игорь не повернулся, а все еще стоял спиной к ней. Ольга только и видела, как были напряжены его шея и плечи. «Увольняется? Гендир?»
— Ты же сам говорил, что отношения не связаны с работой.
— Скажем так, появились веские основания считать его участником финансовой махинации.
— Понятно. — Ольга почувствовала разочарование от его слов.
— Нет, Оль, не только, — в его голосе Ольга услышала нежность, но, когда он обернулся, она поняла, что ошиблась. Это в первую очередь злость.
— Я вообще боюсь тебе что-либо говорить. Стоит мне проявить к тебе интерес, ты убегаешь.
Конец фразы Ольга уже услышала далеко за спиной. Она снова испугалась своих глупых мыслей и желаний. Девушка села за рабочий стол, тяжело дыша, как будто это был самый крутой забег в ее жизни.
А Игорь устало опустил голову и так и стоял в коридоре, не представляя, как сказать ей всю правду. Если даже от ее части она так бежит?
ГЛАВА 11. Последняя месть
Только через час Ольга решилась прислушаться к своему внутреннему состоянию. Все время с момента встречи с матерью Игоря она не давала себе возможности заглянуть, что творится с ней внутри. Девушка боялась, что от чувств у нее разорвется сердце. Сморкание в платок она принимала за текущие из сердца слезы, нашедшие единственный выход. А слабость — последствие алкоголя. Но оказалось, что виски не смогло перебить последствия хождения по холодному асфальту босиком.
Ольга заболела. И это ее обрадовало. Телесная болезнь отвлекала от душевной и давала законный повод выглядеть слабой. Чтобы даже она сама не подумала, что это из-за любви. Коллеги хотели ее выставить из офиса пораньше, но Ольгу пугала мысль остаться одной дома со всеми своими мыслями. А болезнь не даст увлечься чем-то еще, будет резать глаза, мешая играть и читать. Бить по голове за музыку. Она даже подумывала задержаться, но тогда был шанс, что она останется в этом офисе наедине с начальством. Задерживался в их офисе регулярно только отдел бухгалтерии. А у них самый дальний кабинет и причины ходить по чужим — нет.
Это убедило девушку вытащить свое тщедушное тельце из кабинета. Ей было холодно, и она обхватила руками плечи. А в лифте с наслаждением оперлась лбом о холодное железо.
Ольга залезла в «Пежо» и поняла, что никуда не хочет ехать. «Может, прилечь прямо тут? Если уж с Игорем поместилась, то…» У девушки закружилась голова. То ли от воспоминаний, то ли от простуды. Она положила свой трещащий череп на руль, ощущая прохладную кожу пылающим лбом.
Она даже не услышала, как открылась пассажирская дверца в «Пежо» и не вздрогнула от знакомого вибрирующего голоса:
— Я не сяду в свою засратую всеми птицами в округе машину. Ты это устроила, ты и вези домой.
Ольга ощутила только пустоту в голове, эмоции до нее медленно текли по застывшим от жара венам. Она даже не взглянула в его сторону, только переложила лоб на новый участок руля, так как предыдущий уже слишком нагрелся и не делился прохладой.
— Почему ты уверен, что это я?
— Серьезно? Кроме того, что только у тебя могли водиться столь… творческие мысли, есть еще и свидетель в роли Иры.
