— Ты представляешь, когда-то существовали драконы. — Я ощущала, как волшебство наполнило мою грудь и грозилось лопнуть тысячей радуг.
— Синди, ты зачем это притащила? Как, по-твоему, мы будем играть с книгой?
— Посмотри хоть на картинки. — Раскрыла одну из первых страниц с историей нашего мира. Кого там только не было. Демоны, Волшебницы. И драконы. С чешуёй как у змеи и огнем внутри.
— Не буду играть в книги!
— Глупый мальчишка. — Я топнула ногой, раздраженная упрямством Стефана. Одному ему показала своё найденное сокровище.
Мы познакомились только месяц назад. Случайно столкнулись в лесу и подружились. Мама говорила, что мне нужен друг. Я его нашла. Но какой же он упертый.
— Прячемся.
Я тоже услышала топот копыт и поспешила за Стефаном в кусты. Ветки кололись и не давали протиснуться. Снаружи остался кусок светлой рюши.
— Так и знал, что все девчонки глупые. Совершенно не умеешь прятаться.
— Вы ошибаетесь, молодой человек. Ваше убежище раскрыто оттого, что вы так громко разговариваете, – голос взрослого раздался над нами.
Мы посмотрели вверх и прижались к друг-другу, схватившись за руки. Я вспомнила кто это. Граф, который часто заезжал к отцу в наш замок. Сердце забилось часто-часто. Как у птички, которую мне подарила мама. Она всегда сидела на руках нахохлившаяся, колко перебирала лапками, а за пушистыми перьями тарахтело сердечко. Сейчас я сама почувствовала себя этой маленькой птичкой. В руках такого большого и сильного человека. Граф накренился с лошади и потрепал мои кудряшки. Его ладонь была размером с мою голову.
— Не трогай её. — Стефан ударил графа по руке. Друг сейчас очень походил на петушка. И лицо его красное как гребешок, и голова задрана кверху, как будто сейчас закукарекает. — это моя будущая невеста.
— Что? Какие глупости. Ты же даже в драконов не веришь. Вот вы, господин граф, верите?
— Конечно, леди. Если вы так утверждаете, значит сие правда.
— Вот за графа и выйду замуж.
Мужчина мягко улыбнулся.
— Буду счастлив стать вашим женихом. А пока подрастите. — Граф одарил нас улыбкой и пришпорил лошадь.
Заявление Стефана мне совсем не понравилось. Я подхватила выроненную книгу и пошла в свой замок. Друг никогда не ходил в него. А я не была в гостях у Стефана. Мы играли в лесу, в котором познакомились.
— Синди. Ты надулась?
Я молча шла, прижимая к себе книгу. Как он мог? Ведь он мой лучший друг. Но Стефан не отставал.
— Синди, постой. Прости. Просто я… уезжать не хочу.
Книга выпала из моих рук, подняв ворох листьев.
— Уезжать? Куда? — В этот момент мне стало страшнее, чем когда нас поймал граф. Стефан важен для меня. Я даже книгу ему показала. А он про какие-то любовные нежности заговорил, да еще и бросить меня решил.
Я почувствовала, как по щекам потекли дорожки слез. Стефан подбежал ко мне. Потом отбежал. Он меня старше на год - ему почти десять лет, но ведет себя сейчас глупее нашего щенка Чарли.
— Родители сюда только погостить приезжали. По делам. Я не знал, что встречу тут такого замечательного друга. – Говоря это, он напоминал важных баринов, которые однажды остановились в нашем замке. Им были выделены лучшие покои, а столы в тот день ломились от еды и бутылок. Они говорили вот так же приподняв подбородок и со спиной, изогнутой назад. Речь их текла как ручей. Тихо и приятно. Мама плакала каждый раз как встречала отца после разговора с ними. Родители думали я не понимаю. А я знала. Они просто…
— Важничаешь? Передо мной? Думаешь если у меня невысокий титул можешь так со мной разговаривать? У меня достаточно денег, чтобы иметь счастье не общаться с такими персонами.
Именно это сказал отец баринам. Сразу после они уехали, хлестая лошадей так, что от одной из них упала капелька крови. Эти слова оказались действенны и у меня. Стефан вздрогнул, покраснел и сжался. Его плечи опустились. Как и голова. Я не могла рассмотреть его глаза за упавшими на лицо прядями. Но перед тем как он отвернулся и побрел к своему замку, я заметила, что у него на щеке что-то блеснуло в свете заходящего красного солнца.
Маменька будет ругаться, если я приду до зажжения дворовых факелов. Я наклонилась и подхватила книгу, испачкавшуюся в земле. Надо незаметно прошмыгнуть домой и почистить её от грязи.
Ура, успела прошмыгнуть во вход для слуг. Но там оказалась повариха Дори. Она стояла ко мне спиной и двигала чан с водой. Эта точно расскажет всё маме. Она вот-вот обернется. Сердце застучало в животе, и я запрыгнула в единственный схрон рядом со мной. В нерастопленный камин. Это помещение находилось рядом с кухней и прогревалось достаточно от жара, идущего от печек и блюд. Топили его редко. Чистить его особо и не стремились - тут обитали только слуги. Золы было так много, что я чихнула.
— Ах, вот ты где, самовольница. Ну-ка пошли к маменьке. Святые, да ты ж вся грязная! — Дори всплеснула своими пухлыми ладошками и вытащила меня из печки. — Иди. Леди волнуется же. С самого рассвета тебя не видели.
Естественно, я же укрылась на крыше почитать сразу как нашла книгу.
Когда меня привели в комнату, я не сразу решилась поднять взгляд. Мама испуганно смотрела мне в лицо. Её кожа была бледной. И в свете огня превратилась в ужасную маску. По ее вискам текли капельки, а волосы на лбу взмокли. Мама так напугала своим видом, что мои внутренности сжались в комок.
— Мамочка, прости, я так больше не буду. — Никогда это не говорила, хотя родители просили. Но сейчас поняла. Больше не буду. Всегда буду дома вовремя. И книжек никаких не буду брать, не спросив. Мама перевела взгляд на мою ношу, и глаза ее стали такими большими, что в их отражении уместилось сразу два настенных факела.
— Дори, можешь идти. Спасибо, что нашла ее.
Как только дверь за мной закрылась, мама выдохнула и побрела к креслу. На него она не села, а как будто упала.
«Скрип» - сказало кресло, которое никогда ранее не скрипело. И такой это был страшный звук, что я вздрогнула. Подбежала к маме и полезла к ней на колени. Мне казалось необходимым еще раз посмотреть ей в глаза. И чтобы там была я, а не огонь. Мама мягко улыбнулась и поудобнее усадила меня к себе на коленки.
— Ой. — Я посмотрела на свои руки, платье и книгу. Все было в золе. Я испачкала маму и кресло. Ужас. Так не подобает леди. Но мама не сердилась. Она покрепче прижала к себе. Я ощутила, как горяча ее кожа. Как будто это была не маменька, а факел.
— Одно моё сокровище нашло другое моё сокровище. — Мама говорила медленнее обычного. Она отряхнула золу с книги кончиками пальцев. Потом она оторвала взгляд от посеревшей обложки и посмотрела на меня. Кажется, за эти мгновения её глаза стали еще больше. Она подняла руку над книгой и коснулась уже моей щеки.
— Ты сегодня не Синди. Ты — Золушка. — Столько было нежности в ее голосе. Сколько не может быть после того как я исчезла на целый день. Мама не моргала. Она водила пальцами по моему лицу. По векам, щекам, лбу. Как будто, забыла, как выглядит единственная дочка. Её веки начали закрываться. Меня это напугало, и я прошептала:
— Мам, а драконы и правда существуют?
Она распахнула свои огромные глаза и ответила так же шепотом:
— Правда, милая. Вся эта книга — правда.
— И магия?
— И это, детка. — мама начала гладить мне пальчики, лежащие на книги.
— А я стану колдуньей?
— Надеюсь, что нет. Если только очень светлой.
— И что мне нужно для этого сделать?
— О, милая, в тебе это уже есть. Ты главное никому это не рассказывай. Не вызывай демонов. И будь доброй девочкой. — Мама прекратила гладить.
Я задумалась и открыла книгу, пролистав до страницы с феями. Злыми. Как странно сказала мама. Как если бы во время еды попросила аккуратнее есть кашку и не прыгать с крыши. Очень странно.
— Мам, а феи разве не добрые? — Я посмотрела на маму. Она лежала со слегка приоткрытыми глазами. — Мам? — Я подскочила на ее коленях, чтобы развернуться и потрясти за плечи. Голова маменьки наклонилась как у любопытной курочки. Некрасиво. Внутри стало холодно. Мурашки пробежались по спине вверх и образовались в мерзкий колючий комок в горле. Я попыталась его сглотнуть и коснулась бледных щек мамы. — Проснись. Не надо спать. Мамочка, пожалуйста. Ну проснись. — Потрясла ее за плечи. Ее голова тряслась тоже. — Пожалуйста. Мама… — Спрятала лицо в складках шали на её груди. Пачкала дорогой шелк золой и плакала.
В тот день я лишилась двух близких — друга и матери.
А через десять лет умер и отец. Я стояла, поправляя красные одежды. Красный – цвет крови. Цвет смерти. В тот день был кровавый закат. Как и в день смерти мамы. Он отражался бликами на красно-черных одеждах, прощающихся с мертвым. И только моя одежда была полностью красной. Как у единственной близкой родственницы. Уходила в замок я с прямой спиной. Еще две недели мой дом принадлежит мне. Но только две недели. Пока известие о смерти папы не впишется в книгу судеб.
С моих глаз не упало ни слезинки. Казалось, что последние 10 лет я готовилась к этому моменту. Отец медленно угасал после смерти жены. И сейчас у меня была проблема. Всю жизнь их решала не я, а отец, мама или Дори. Никто из них не остался в этом мире со мной. А значит, мне одной решать, как не оказаться на улице. Женщины не имеют права наследования. Родственники враждовали с моими родителями. Как только эти коршуны получат замок в свои руки – меня тут же выкинут на улицу. И будут иметь на это полное право. Мой шанс – срочно выйти замуж. Тогда появится наследник-мужчина - мой муж. И ему достанутся все деньги и земли отца. Нет только высокого титула. А, значит, нужно выбирать ниже маркиза.
«Вот за графа и выйду замуж»
Как я и ожидала – граф пришел, чтобы высказать свои соболезнования. Он был старше меня лет на 12-15. Его точного возраста я не знала. Мне было известно, что он младший сын влиятельной семьи. Небогат. Все это мне на руку. К тому же за все время его общения с моим отцом не замечала за ним агрессии и властности, свойственной многим титулованным особам. Тем выше мои шансы на семейное счастье.
— Приветствую вас, граф. — Я присела в реверансе. Визитёр с интересом осмотрел мою фигуру. Красный цвет мне шел. Может, поэтому судьба так часто меня в него рядила?
— Леди. — посетитель поклонился.
Мы посмотрели друг-другу в глаза и поняли: цель у нас одна.
Свадьбу сыграли на скорую руку. Главное, чтобы в Книге Связей появилась соответствующая запись. Все клятвы, что я дала перед алтарем, - буду соблюдать. Теперь я в его власти и от этого зависит моя судьба. В тот день был желто-оранжевый закат и долгая бессонная ночь.
Вскоре, я поняла, что мой муж — азартный игрок.
Мы прожили вместе 17 лет. В свои тридцать пять я опять встречала красный рассвет в кровавом платье. Как и две мои дочери. И снова я не являюсь наследницей собственного состояния. Даже если бы родила мальчика. Наш замок был заложен за карточные долги. Опять искать мужа? Только теперь я старая дева без титула и денег. А вот мои дочки были графинями. Если одна из них выйдет замуж, то есть шанс, что ее муж приютит сестру и тёщу. А, может, и нет. Святые, почему этот мир принадлежит мужчинам?
На следующий день мы были на балу. Одели самые шикарные свои наряды. Их будет больше некуда одевать. Со своими дочерями я была честна.
— Анастасия. Екатерина. Хотите еще хоть раз в жизни попасть на бал? Найдите себе мужа. Помните о правилах этикета и своем воспитании. Вам не нужен какой-то разбойник.
Я смотрела в их несчастные лица. Такие живые и обидчивые, как я в детстве, и язвительные как мой муж… всю нашу совместную жизнь. Любимые. И такую ответственность на них возлагаю.
На бал я пришла в красном платье. Праздник не отменял моего горя. Хотя, от потери мужа ли это горе? Кажется, я привыкаю к красному.
Среди вдов в сине-зеленых оттенках и молодых девочек в светлом атласе моё платье выделялось ярким закатным солнцем на фоне вечерней тьмы или светлых облачков. Приглашения на танцы не останавливались ни на одну мелодию. Вот только никто из них не согласился бы жениться на мне. Достаточно богаты, чтобы не интересоваться остатками от моего наследства. И достаточно родовиты, чтобы явиться на королевский бал. Хотя, я все равно не смогла бы им предложить титул. Может, невинность и титул моих девочек привлечет кого-то?
— О чем думаете, леди?
Я вернулась к крепким объятьям маркиза. Он вел твёрдо, отчего удавалось отвлечься и не следить за движениями в танце.
— О моих дочерях.
— Дочки — это цветки. Нежные и прелестные.
Я невольно улыбнулась. Мои дети были далеки от нежностей. Хотя, если хотели чего-то добиться, умели строить глазки.
— Мои проказницы отнюдь не цветы.
— Понимаю. Как и моя. На все у нее противоположный ответ. Уже не знаю, что делать. Наверно, женской руки не хватает.
— Я была уверена, что вы женаты.
— Зачем тогда согласились со мной танцевать? У вас есть сын?
— Нет.
— Что ж. Спасибо за комплимент. Очаровать женщину настолько, чтобы она отказалась от матримониальных планов хоть на мгновение — дорогого стоит.
И я расхохоталась. Настолько его фраза не соответствовала той ситуации, в которой сейчас находилась. Мой хохот был излишне громкий. Но я не могла остановиться. Прижала лицо к груди маркиза, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить его громкость. Маркиз галантно приобнял за плечи и повел прочь из бального зала. Моя истерика все никак не прекращалось. И было не понятно кричу ли я, смеюсь или плачу. Крепкая рука и нежные поглаживания постепенно успокаивали мои нервы. Я подняла заплаканные глаза на лицо маркиза. А ведь он мне понравился. Был он какой-то крепкий, стальной. По сравнению со всеми этими холеными мужчинками и мальчиками в зале. Во взгляде маркиза было даже немного жёсткости. Но, уверена, что после всего пережитого такая искра есть и в моих глазах.
Оглянулась вокруг. Нестерпимо хотелось шоколада. Давно я не могла себе его позволить с учетом задолженностей мужа. Прикрыла глаза, представляя, как кладу горько-сладкий кусочек в рот. Как медленно он тает, заполняя место под языком. Его вкус всегда меня успокаивал. Сейчас помогло даже воспоминание о нем. Не за чем мне позориться дальше. Хватит того, что о моей истерике на балу будут еще долго сплетничать. Открыла глаза. Меня все еще придерживала рука маркиза. Она слегка дрожала, но сжалась еще крепче, чем раньше. Подняла взгляд. Маркиз смотрел на меня примерно так же, как я бы сейчас смотрела на шоколад. После долгого бега. Его грудь вздымалась высоко и часто, а ноздри раздувались. Мне стало жарко, отчего тяжесть платья показалась лишней.
Резко оборвавшийся крик.
Я узнала его. Только Анастасия могла так с надрывом и хрипотцой кричать. Она вообще часто кричала, моя эмоциональная девочка. После смерти отца у нее вообще не бывало спокойных дней. Подумала я это после того как раненым зверем вырвалась из рук маркиза и побежала по коридорам дворца. Материнское сердце вело меня. Крик дочери все продолжал звенеть в голове, указывая путь. То, что она больше не кричала пугало особенно сильно. Когда бы это Настя прекращала эмоции на их пике? Никогда.
Нашла. Какой-то аристократ в белых чулках, со сбившемся бантом и растрепанными волосами прижимал мою девочку к стене. Одной рукой он зажимал Анастасии рот, вдавливая в стену. Другой развязывал подвязки на штанах. Одна из светлых девичьих грудей была снаружи разорванного розового платья. На шее и груди дочки красные отпечатки ладоней.
— Синди, ты зачем это притащила? Как, по-твоему, мы будем играть с книгой?
— Посмотри хоть на картинки. — Раскрыла одну из первых страниц с историей нашего мира. Кого там только не было. Демоны, Волшебницы. И драконы. С чешуёй как у змеи и огнем внутри.
— Не буду играть в книги!
— Глупый мальчишка. — Я топнула ногой, раздраженная упрямством Стефана. Одному ему показала своё найденное сокровище.
Мы познакомились только месяц назад. Случайно столкнулись в лесу и подружились. Мама говорила, что мне нужен друг. Я его нашла. Но какой же он упертый.
— Прячемся.
Я тоже услышала топот копыт и поспешила за Стефаном в кусты. Ветки кололись и не давали протиснуться. Снаружи остался кусок светлой рюши.
— Так и знал, что все девчонки глупые. Совершенно не умеешь прятаться.
— Вы ошибаетесь, молодой человек. Ваше убежище раскрыто оттого, что вы так громко разговариваете, – голос взрослого раздался над нами.
Мы посмотрели вверх и прижались к друг-другу, схватившись за руки. Я вспомнила кто это. Граф, который часто заезжал к отцу в наш замок. Сердце забилось часто-часто. Как у птички, которую мне подарила мама. Она всегда сидела на руках нахохлившаяся, колко перебирала лапками, а за пушистыми перьями тарахтело сердечко. Сейчас я сама почувствовала себя этой маленькой птичкой. В руках такого большого и сильного человека. Граф накренился с лошади и потрепал мои кудряшки. Его ладонь была размером с мою голову.
— Не трогай её. — Стефан ударил графа по руке. Друг сейчас очень походил на петушка. И лицо его красное как гребешок, и голова задрана кверху, как будто сейчас закукарекает. — это моя будущая невеста.
— Что? Какие глупости. Ты же даже в драконов не веришь. Вот вы, господин граф, верите?
— Конечно, леди. Если вы так утверждаете, значит сие правда.
— Вот за графа и выйду замуж.
Мужчина мягко улыбнулся.
— Буду счастлив стать вашим женихом. А пока подрастите. — Граф одарил нас улыбкой и пришпорил лошадь.
Заявление Стефана мне совсем не понравилось. Я подхватила выроненную книгу и пошла в свой замок. Друг никогда не ходил в него. А я не была в гостях у Стефана. Мы играли в лесу, в котором познакомились.
— Синди. Ты надулась?
Я молча шла, прижимая к себе книгу. Как он мог? Ведь он мой лучший друг. Но Стефан не отставал.
— Синди, постой. Прости. Просто я… уезжать не хочу.
Книга выпала из моих рук, подняв ворох листьев.
— Уезжать? Куда? — В этот момент мне стало страшнее, чем когда нас поймал граф. Стефан важен для меня. Я даже книгу ему показала. А он про какие-то любовные нежности заговорил, да еще и бросить меня решил.
Я почувствовала, как по щекам потекли дорожки слез. Стефан подбежал ко мне. Потом отбежал. Он меня старше на год - ему почти десять лет, но ведет себя сейчас глупее нашего щенка Чарли.
— Родители сюда только погостить приезжали. По делам. Я не знал, что встречу тут такого замечательного друга. – Говоря это, он напоминал важных баринов, которые однажды остановились в нашем замке. Им были выделены лучшие покои, а столы в тот день ломились от еды и бутылок. Они говорили вот так же приподняв подбородок и со спиной, изогнутой назад. Речь их текла как ручей. Тихо и приятно. Мама плакала каждый раз как встречала отца после разговора с ними. Родители думали я не понимаю. А я знала. Они просто…
— Важничаешь? Передо мной? Думаешь если у меня невысокий титул можешь так со мной разговаривать? У меня достаточно денег, чтобы иметь счастье не общаться с такими персонами.
Именно это сказал отец баринам. Сразу после они уехали, хлестая лошадей так, что от одной из них упала капелька крови. Эти слова оказались действенны и у меня. Стефан вздрогнул, покраснел и сжался. Его плечи опустились. Как и голова. Я не могла рассмотреть его глаза за упавшими на лицо прядями. Но перед тем как он отвернулся и побрел к своему замку, я заметила, что у него на щеке что-то блеснуло в свете заходящего красного солнца.
Маменька будет ругаться, если я приду до зажжения дворовых факелов. Я наклонилась и подхватила книгу, испачкавшуюся в земле. Надо незаметно прошмыгнуть домой и почистить её от грязи.
Ура, успела прошмыгнуть во вход для слуг. Но там оказалась повариха Дори. Она стояла ко мне спиной и двигала чан с водой. Эта точно расскажет всё маме. Она вот-вот обернется. Сердце застучало в животе, и я запрыгнула в единственный схрон рядом со мной. В нерастопленный камин. Это помещение находилось рядом с кухней и прогревалось достаточно от жара, идущего от печек и блюд. Топили его редко. Чистить его особо и не стремились - тут обитали только слуги. Золы было так много, что я чихнула.
— Ах, вот ты где, самовольница. Ну-ка пошли к маменьке. Святые, да ты ж вся грязная! — Дори всплеснула своими пухлыми ладошками и вытащила меня из печки. — Иди. Леди волнуется же. С самого рассвета тебя не видели.
Естественно, я же укрылась на крыше почитать сразу как нашла книгу.
Когда меня привели в комнату, я не сразу решилась поднять взгляд. Мама испуганно смотрела мне в лицо. Её кожа была бледной. И в свете огня превратилась в ужасную маску. По ее вискам текли капельки, а волосы на лбу взмокли. Мама так напугала своим видом, что мои внутренности сжались в комок.
— Мамочка, прости, я так больше не буду. — Никогда это не говорила, хотя родители просили. Но сейчас поняла. Больше не буду. Всегда буду дома вовремя. И книжек никаких не буду брать, не спросив. Мама перевела взгляд на мою ношу, и глаза ее стали такими большими, что в их отражении уместилось сразу два настенных факела.
— Дори, можешь идти. Спасибо, что нашла ее.
Как только дверь за мной закрылась, мама выдохнула и побрела к креслу. На него она не села, а как будто упала.
«Скрип» - сказало кресло, которое никогда ранее не скрипело. И такой это был страшный звук, что я вздрогнула. Подбежала к маме и полезла к ней на колени. Мне казалось необходимым еще раз посмотреть ей в глаза. И чтобы там была я, а не огонь. Мама мягко улыбнулась и поудобнее усадила меня к себе на коленки.
— Ой. — Я посмотрела на свои руки, платье и книгу. Все было в золе. Я испачкала маму и кресло. Ужас. Так не подобает леди. Но мама не сердилась. Она покрепче прижала к себе. Я ощутила, как горяча ее кожа. Как будто это была не маменька, а факел.
— Одно моё сокровище нашло другое моё сокровище. — Мама говорила медленнее обычного. Она отряхнула золу с книги кончиками пальцев. Потом она оторвала взгляд от посеревшей обложки и посмотрела на меня. Кажется, за эти мгновения её глаза стали еще больше. Она подняла руку над книгой и коснулась уже моей щеки.
— Ты сегодня не Синди. Ты — Золушка. — Столько было нежности в ее голосе. Сколько не может быть после того как я исчезла на целый день. Мама не моргала. Она водила пальцами по моему лицу. По векам, щекам, лбу. Как будто, забыла, как выглядит единственная дочка. Её веки начали закрываться. Меня это напугало, и я прошептала:
— Мам, а драконы и правда существуют?
Она распахнула свои огромные глаза и ответила так же шепотом:
— Правда, милая. Вся эта книга — правда.
— И магия?
— И это, детка. — мама начала гладить мне пальчики, лежащие на книги.
— А я стану колдуньей?
— Надеюсь, что нет. Если только очень светлой.
— И что мне нужно для этого сделать?
— О, милая, в тебе это уже есть. Ты главное никому это не рассказывай. Не вызывай демонов. И будь доброй девочкой. — Мама прекратила гладить.
Я задумалась и открыла книгу, пролистав до страницы с феями. Злыми. Как странно сказала мама. Как если бы во время еды попросила аккуратнее есть кашку и не прыгать с крыши. Очень странно.
— Мам, а феи разве не добрые? — Я посмотрела на маму. Она лежала со слегка приоткрытыми глазами. — Мам? — Я подскочила на ее коленях, чтобы развернуться и потрясти за плечи. Голова маменьки наклонилась как у любопытной курочки. Некрасиво. Внутри стало холодно. Мурашки пробежались по спине вверх и образовались в мерзкий колючий комок в горле. Я попыталась его сглотнуть и коснулась бледных щек мамы. — Проснись. Не надо спать. Мамочка, пожалуйста. Ну проснись. — Потрясла ее за плечи. Ее голова тряслась тоже. — Пожалуйста. Мама… — Спрятала лицо в складках шали на её груди. Пачкала дорогой шелк золой и плакала.
В тот день я лишилась двух близких — друга и матери.
***
А через десять лет умер и отец. Я стояла, поправляя красные одежды. Красный – цвет крови. Цвет смерти. В тот день был кровавый закат. Как и в день смерти мамы. Он отражался бликами на красно-черных одеждах, прощающихся с мертвым. И только моя одежда была полностью красной. Как у единственной близкой родственницы. Уходила в замок я с прямой спиной. Еще две недели мой дом принадлежит мне. Но только две недели. Пока известие о смерти папы не впишется в книгу судеб.
С моих глаз не упало ни слезинки. Казалось, что последние 10 лет я готовилась к этому моменту. Отец медленно угасал после смерти жены. И сейчас у меня была проблема. Всю жизнь их решала не я, а отец, мама или Дори. Никто из них не остался в этом мире со мной. А значит, мне одной решать, как не оказаться на улице. Женщины не имеют права наследования. Родственники враждовали с моими родителями. Как только эти коршуны получат замок в свои руки – меня тут же выкинут на улицу. И будут иметь на это полное право. Мой шанс – срочно выйти замуж. Тогда появится наследник-мужчина - мой муж. И ему достанутся все деньги и земли отца. Нет только высокого титула. А, значит, нужно выбирать ниже маркиза.
«Вот за графа и выйду замуж»
Как я и ожидала – граф пришел, чтобы высказать свои соболезнования. Он был старше меня лет на 12-15. Его точного возраста я не знала. Мне было известно, что он младший сын влиятельной семьи. Небогат. Все это мне на руку. К тому же за все время его общения с моим отцом не замечала за ним агрессии и властности, свойственной многим титулованным особам. Тем выше мои шансы на семейное счастье.
— Приветствую вас, граф. — Я присела в реверансе. Визитёр с интересом осмотрел мою фигуру. Красный цвет мне шел. Может, поэтому судьба так часто меня в него рядила?
— Леди. — посетитель поклонился.
Мы посмотрели друг-другу в глаза и поняли: цель у нас одна.
Свадьбу сыграли на скорую руку. Главное, чтобы в Книге Связей появилась соответствующая запись. Все клятвы, что я дала перед алтарем, - буду соблюдать. Теперь я в его власти и от этого зависит моя судьба. В тот день был желто-оранжевый закат и долгая бессонная ночь.
Вскоре, я поняла, что мой муж — азартный игрок.
***
Мы прожили вместе 17 лет. В свои тридцать пять я опять встречала красный рассвет в кровавом платье. Как и две мои дочери. И снова я не являюсь наследницей собственного состояния. Даже если бы родила мальчика. Наш замок был заложен за карточные долги. Опять искать мужа? Только теперь я старая дева без титула и денег. А вот мои дочки были графинями. Если одна из них выйдет замуж, то есть шанс, что ее муж приютит сестру и тёщу. А, может, и нет. Святые, почему этот мир принадлежит мужчинам?
На следующий день мы были на балу. Одели самые шикарные свои наряды. Их будет больше некуда одевать. Со своими дочерями я была честна.
— Анастасия. Екатерина. Хотите еще хоть раз в жизни попасть на бал? Найдите себе мужа. Помните о правилах этикета и своем воспитании. Вам не нужен какой-то разбойник.
Я смотрела в их несчастные лица. Такие живые и обидчивые, как я в детстве, и язвительные как мой муж… всю нашу совместную жизнь. Любимые. И такую ответственность на них возлагаю.
На бал я пришла в красном платье. Праздник не отменял моего горя. Хотя, от потери мужа ли это горе? Кажется, я привыкаю к красному.
Среди вдов в сине-зеленых оттенках и молодых девочек в светлом атласе моё платье выделялось ярким закатным солнцем на фоне вечерней тьмы или светлых облачков. Приглашения на танцы не останавливались ни на одну мелодию. Вот только никто из них не согласился бы жениться на мне. Достаточно богаты, чтобы не интересоваться остатками от моего наследства. И достаточно родовиты, чтобы явиться на королевский бал. Хотя, я все равно не смогла бы им предложить титул. Может, невинность и титул моих девочек привлечет кого-то?
— О чем думаете, леди?
Я вернулась к крепким объятьям маркиза. Он вел твёрдо, отчего удавалось отвлечься и не следить за движениями в танце.
— О моих дочерях.
— Дочки — это цветки. Нежные и прелестные.
Я невольно улыбнулась. Мои дети были далеки от нежностей. Хотя, если хотели чего-то добиться, умели строить глазки.
— Мои проказницы отнюдь не цветы.
— Понимаю. Как и моя. На все у нее противоположный ответ. Уже не знаю, что делать. Наверно, женской руки не хватает.
— Я была уверена, что вы женаты.
— Зачем тогда согласились со мной танцевать? У вас есть сын?
— Нет.
— Что ж. Спасибо за комплимент. Очаровать женщину настолько, чтобы она отказалась от матримониальных планов хоть на мгновение — дорогого стоит.
И я расхохоталась. Настолько его фраза не соответствовала той ситуации, в которой сейчас находилась. Мой хохот был излишне громкий. Но я не могла остановиться. Прижала лицо к груди маркиза, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить его громкость. Маркиз галантно приобнял за плечи и повел прочь из бального зала. Моя истерика все никак не прекращалось. И было не понятно кричу ли я, смеюсь или плачу. Крепкая рука и нежные поглаживания постепенно успокаивали мои нервы. Я подняла заплаканные глаза на лицо маркиза. А ведь он мне понравился. Был он какой-то крепкий, стальной. По сравнению со всеми этими холеными мужчинками и мальчиками в зале. Во взгляде маркиза было даже немного жёсткости. Но, уверена, что после всего пережитого такая искра есть и в моих глазах.
Оглянулась вокруг. Нестерпимо хотелось шоколада. Давно я не могла себе его позволить с учетом задолженностей мужа. Прикрыла глаза, представляя, как кладу горько-сладкий кусочек в рот. Как медленно он тает, заполняя место под языком. Его вкус всегда меня успокаивал. Сейчас помогло даже воспоминание о нем. Не за чем мне позориться дальше. Хватит того, что о моей истерике на балу будут еще долго сплетничать. Открыла глаза. Меня все еще придерживала рука маркиза. Она слегка дрожала, но сжалась еще крепче, чем раньше. Подняла взгляд. Маркиз смотрел на меня примерно так же, как я бы сейчас смотрела на шоколад. После долгого бега. Его грудь вздымалась высоко и часто, а ноздри раздувались. Мне стало жарко, отчего тяжесть платья показалась лишней.
Резко оборвавшийся крик.
Я узнала его. Только Анастасия могла так с надрывом и хрипотцой кричать. Она вообще часто кричала, моя эмоциональная девочка. После смерти отца у нее вообще не бывало спокойных дней. Подумала я это после того как раненым зверем вырвалась из рук маркиза и побежала по коридорам дворца. Материнское сердце вело меня. Крик дочери все продолжал звенеть в голове, указывая путь. То, что она больше не кричала пугало особенно сильно. Когда бы это Настя прекращала эмоции на их пике? Никогда.
Нашла. Какой-то аристократ в белых чулках, со сбившемся бантом и растрепанными волосами прижимал мою девочку к стене. Одной рукой он зажимал Анастасии рот, вдавливая в стену. Другой развязывал подвязки на штанах. Одна из светлых девичьих грудей была снаружи разорванного розового платья. На шее и груди дочки красные отпечатки ладоней.
