- Дверь будет открыта. Жду вас прямо здесь. - Вероника прикладывает магнитный ключ к замку. Щелчок и секунду спустя я перешагиваю порог номера, - не задерживайтесь, - слышу последнее напутствие.
- Я же обещал. Не больше пяти минут и я навсегда избавлю вас от своего присутствия.
И так! Обычный номер. Чистый, стильный. Не знаю, что я ожидал увидеть в нем. Гроб в виде кровати, картины с искаженным изображением, распятия, на стенах со старыми засаленными обоями, дьявольские пиктограммы, капли крови на ковре. Черт знает что еще.
Прихожая небольшая. Тумба для обуви и чемоданов, такая часто стоит в номерах различных отелей. Справа дверь в ванну. Дальше сам номер. Просторный. Слева крашенная серой краской стена, вдоль нее вместительный шкаф для одежды. В таком можно легко спрятаться взрослому человеку. Открывая, дверцы ожидал увидеть в нем трупы пропавших гостей. Но, нет. Только вешалки для одежды, скучно прижались к стенке шкафа. Справа круглая двух спальная кровать бирюзового цвета, обшитая бархатистой тканью, с красивым мягким изголовьем. Достаю телефон и включаю камеру. Слева и справа от кровати прикроватные столики. Напротив входа два прямоугольных окна с римскими шторами и тяжелыми портьерами. Рядом диван и стилизованный журнальный столик: стекло, закрепленное на трех старых чемоданах (видимо продуманная концепция отеля с одноименным названием). Усмехнулся. «Наверняка эти чемоданы принадлежали несчастным гостям, которым не посчастливилось выехать из проклятого номера отеля. Брошенные своими хозяевами, сложенные друг на друга чемоданы в отеле «Чемодан», стали частью пугающего антуража гостиницы. Некий намек, на несчастье, свершившегося в стенах «семейного» номера, и напоминание о скоротечности жизни!» Делаю несколько фото.
Серое ковровое покрытие, на первый взгляд чистое, без грязи и пятен. На стене справа и у изголовья кровати фотообои городского пейзажа: улица, дома, провода, в углу, в удаляющейся перспективе, небольшая фигура памятника. Все в коричневом цвете, неприятного тона. Я бы назвал этот цвет «тараканий».
Потолок выкрашен в темный цвет. Ни чего подозрительного. Ни чего жуткого.
Сажусь на край кровати. Снова осматриваю комнату. Шкаф, окна. Но теперь памятник цепляет мой взгляд. Ловит на ржавый «тараканий» крючок. Он странный. Безликая мужская фигура в пальто. Одна из рук (непонятно левая или правая) вытянута в сторону. Положение руки неестественно искривлено. Толи указывает куда-то (на кого-то), толи держит в руке нож. Чем дольше смотришь, тем более жуткой эта фигура кажется.
Поднимаю глаза на потолок. Над самой кроватью люстра с пятью маленькими черными плафонами. Над журнальным столиком второй светильник с такими же плафонами только в виде молнии. Симпатично. Только в пяти плафонах над кроватью безошибочно угадывается пятиконечная перевернутая звезда. Очень оригинально и мило. Пиктограмма ровно над головой. Ровно над спальным местом, где человек, беспечно погружающийся в сон, рискует застрять, потеряться на иной стороне… Делаю фото.
Подхожу к окнам. Раздвигаю занавески, открываю окно и выглядываю. Вид на внутренний двор соседней гостиницы или кафе с одной стороны, с другой стена и окна жилого дома. Тесно, серо. Чуть дальше за домами уныло высовывается башня католической церкви. Под самыми окнами козырек. Совсем не высоко. При желании можно вылезти на него, а потом спрыгнуть прямо во двор.
- Вероника, - зову я, - а через окно они не могли вылезти?
Она не отвечает, не скрою, в этот момент я испугался. Снова зову ее чуть громче:
- Вероника, - оглядываюсь, чувствую, как сердце в панике ударяется о ребра.
- Что? – наконец вижу ее в дверном проеме.
- Через окно они не могли покинуть вашу чудную гостиницу?
- Окна были закрыты изнутри.
- Я понял.
«Ни кто не может выписаться из номера раньше времени», подумалось мне.
Все еще стоя у окна, смотрю на фото обои над изголовьем кровати. Снизу крыши домов «тараканьего» цвета, чуть выше небо и провода, натянутые на столбы цвета «таракан», протянувшиеся по всей стене. Приглядываюсь. В одном месте провода забавно переплетаются. Возможно, дефект на производстве, краска пропечаталась таким образом, что появилась буква «Т». Нет, не буква, а крест. И не просто «тараканий» крест, а одинокий крест, торчащий из могилы, на фоне бледного неба. Могила, парящая в воздухе…
Решаю осмотреть обои тщательнее. На другой стене на тех же проводах, как будто английские буквы. Анаграмма. «W», «U». Что означает «два тебя», или «раздвоение тебя» или … Я забыл закрыть окно и от резкого порыва ветра дверь с грохотом захлопывается. Сердце предательски застревает между ребрами и тут же выпадает обратно, продолжая перекачивать кровь, делая вид, что ни чего не произошло. Вероника уже открывала дверь, и кажется невероятно испуганной:
- Егор…У вас все нормально?
- Все нормально, - пытаюсь улыбнуться. Пытаюсь, но не выходит. Наверное так бывает с людьми, у которых случился инсульт.
Прохожу в ванную комнату. Внешне она не уступает номеру - сделана чисто и со вкусом. Душевая, раковина, туалет, ванная. Вдруг в дальнем углу, что-то глухо начинает гудеть. Гудит долго. Гул меняет тональности от низкого до высокого. Гул нарастает, становится булькающим. Гул хрипит… В голове возникает образ утопленника… Внезапно все замолкает. Трубы, наверное. Выхожу из ванной комнаты, потом из номера. Вероника закрывает за мной дверь, и я вижу, что она старается изо всех сил не смотреть в номер.
- Спасибо вам за помощь, - говорю я.
Вероника идет молча. Я иду за ней следом. Она возвращается на свое рабочее место за стойкой регистрации. Прохожу мимо, прощаюсь с ней. Спускаюсь по лестнице, где-то на середине останавливаюсь, чтобы оглянутся и посмотреть на нее. Она каким-то странным, тихим голосом говорит «возвращайтесь», глядя мимо меня. В ней больше нет былой бойкости и уверенности, ее колотит. Странно. На улице чудная погода. Она тревожна. Она словно не замечает меня. Выхожу на улицу, и начинаю жалеть, что не попросил номер телефона Вероники. Думаю вернуться и исправить ситуацию, но в кармане не нахожу свой телефон. Странно. Выходя из номера я положил его в карман джинс.
Вернуться в номер за телефоном?
Да нет… вот же он, в другом кармане…
Красивая девушка, а я прицепился к ней с этими глупыми вопросами, про этот глупый номер. Да и задание, мне дали, мягко говоря, странное.
Выхожу из отеля…
По улице Москвы совсем скоро поползет вечерний сумрак. Рыжая утопленница беззвучно сгинет за крышами домов.
Москвичи и гости столицы заполонили вечерний центр. Бары и рестораны заманивают клиентов уютными летними верандами. Попасть пятничным вечером в приличное заведение без предварительного бронирования практически не возможно. При входе толпы. Некоторые из гостей курят у входа, другие ждут, когда их проводят к столику. Очередей нет только в ресторанах при маленьких отелях.
На Покровке есть отель-бутик «Чемодан»…
- Я же обещал. Не больше пяти минут и я навсегда избавлю вас от своего присутствия.
И так! Обычный номер. Чистый, стильный. Не знаю, что я ожидал увидеть в нем. Гроб в виде кровати, картины с искаженным изображением, распятия, на стенах со старыми засаленными обоями, дьявольские пиктограммы, капли крови на ковре. Черт знает что еще.
Прихожая небольшая. Тумба для обуви и чемоданов, такая часто стоит в номерах различных отелей. Справа дверь в ванну. Дальше сам номер. Просторный. Слева крашенная серой краской стена, вдоль нее вместительный шкаф для одежды. В таком можно легко спрятаться взрослому человеку. Открывая, дверцы ожидал увидеть в нем трупы пропавших гостей. Но, нет. Только вешалки для одежды, скучно прижались к стенке шкафа. Справа круглая двух спальная кровать бирюзового цвета, обшитая бархатистой тканью, с красивым мягким изголовьем. Достаю телефон и включаю камеру. Слева и справа от кровати прикроватные столики. Напротив входа два прямоугольных окна с римскими шторами и тяжелыми портьерами. Рядом диван и стилизованный журнальный столик: стекло, закрепленное на трех старых чемоданах (видимо продуманная концепция отеля с одноименным названием). Усмехнулся. «Наверняка эти чемоданы принадлежали несчастным гостям, которым не посчастливилось выехать из проклятого номера отеля. Брошенные своими хозяевами, сложенные друг на друга чемоданы в отеле «Чемодан», стали частью пугающего антуража гостиницы. Некий намек, на несчастье, свершившегося в стенах «семейного» номера, и напоминание о скоротечности жизни!» Делаю несколько фото.
Серое ковровое покрытие, на первый взгляд чистое, без грязи и пятен. На стене справа и у изголовья кровати фотообои городского пейзажа: улица, дома, провода, в углу, в удаляющейся перспективе, небольшая фигура памятника. Все в коричневом цвете, неприятного тона. Я бы назвал этот цвет «тараканий».
Потолок выкрашен в темный цвет. Ни чего подозрительного. Ни чего жуткого.
Сажусь на край кровати. Снова осматриваю комнату. Шкаф, окна. Но теперь памятник цепляет мой взгляд. Ловит на ржавый «тараканий» крючок. Он странный. Безликая мужская фигура в пальто. Одна из рук (непонятно левая или правая) вытянута в сторону. Положение руки неестественно искривлено. Толи указывает куда-то (на кого-то), толи держит в руке нож. Чем дольше смотришь, тем более жуткой эта фигура кажется.
Поднимаю глаза на потолок. Над самой кроватью люстра с пятью маленькими черными плафонами. Над журнальным столиком второй светильник с такими же плафонами только в виде молнии. Симпатично. Только в пяти плафонах над кроватью безошибочно угадывается пятиконечная перевернутая звезда. Очень оригинально и мило. Пиктограмма ровно над головой. Ровно над спальным местом, где человек, беспечно погружающийся в сон, рискует застрять, потеряться на иной стороне… Делаю фото.
Подхожу к окнам. Раздвигаю занавески, открываю окно и выглядываю. Вид на внутренний двор соседней гостиницы или кафе с одной стороны, с другой стена и окна жилого дома. Тесно, серо. Чуть дальше за домами уныло высовывается башня католической церкви. Под самыми окнами козырек. Совсем не высоко. При желании можно вылезти на него, а потом спрыгнуть прямо во двор.
- Вероника, - зову я, - а через окно они не могли вылезти?
Она не отвечает, не скрою, в этот момент я испугался. Снова зову ее чуть громче:
- Вероника, - оглядываюсь, чувствую, как сердце в панике ударяется о ребра.
- Что? – наконец вижу ее в дверном проеме.
- Через окно они не могли покинуть вашу чудную гостиницу?
- Окна были закрыты изнутри.
- Я понял.
«Ни кто не может выписаться из номера раньше времени», подумалось мне.
Все еще стоя у окна, смотрю на фото обои над изголовьем кровати. Снизу крыши домов «тараканьего» цвета, чуть выше небо и провода, натянутые на столбы цвета «таракан», протянувшиеся по всей стене. Приглядываюсь. В одном месте провода забавно переплетаются. Возможно, дефект на производстве, краска пропечаталась таким образом, что появилась буква «Т». Нет, не буква, а крест. И не просто «тараканий» крест, а одинокий крест, торчащий из могилы, на фоне бледного неба. Могила, парящая в воздухе…
Решаю осмотреть обои тщательнее. На другой стене на тех же проводах, как будто английские буквы. Анаграмма. «W», «U». Что означает «два тебя», или «раздвоение тебя» или … Я забыл закрыть окно и от резкого порыва ветра дверь с грохотом захлопывается. Сердце предательски застревает между ребрами и тут же выпадает обратно, продолжая перекачивать кровь, делая вид, что ни чего не произошло. Вероника уже открывала дверь, и кажется невероятно испуганной:
- Егор…У вас все нормально?
- Все нормально, - пытаюсь улыбнуться. Пытаюсь, но не выходит. Наверное так бывает с людьми, у которых случился инсульт.
Прохожу в ванную комнату. Внешне она не уступает номеру - сделана чисто и со вкусом. Душевая, раковина, туалет, ванная. Вдруг в дальнем углу, что-то глухо начинает гудеть. Гудит долго. Гул меняет тональности от низкого до высокого. Гул нарастает, становится булькающим. Гул хрипит… В голове возникает образ утопленника… Внезапно все замолкает. Трубы, наверное. Выхожу из ванной комнаты, потом из номера. Вероника закрывает за мной дверь, и я вижу, что она старается изо всех сил не смотреть в номер.
- Спасибо вам за помощь, - говорю я.
Вероника идет молча. Я иду за ней следом. Она возвращается на свое рабочее место за стойкой регистрации. Прохожу мимо, прощаюсь с ней. Спускаюсь по лестнице, где-то на середине останавливаюсь, чтобы оглянутся и посмотреть на нее. Она каким-то странным, тихим голосом говорит «возвращайтесь», глядя мимо меня. В ней больше нет былой бойкости и уверенности, ее колотит. Странно. На улице чудная погода. Она тревожна. Она словно не замечает меня. Выхожу на улицу, и начинаю жалеть, что не попросил номер телефона Вероники. Думаю вернуться и исправить ситуацию, но в кармане не нахожу свой телефон. Странно. Выходя из номера я положил его в карман джинс.
Вернуться в номер за телефоном?
Да нет… вот же он, в другом кармане…
Красивая девушка, а я прицепился к ней с этими глупыми вопросами, про этот глупый номер. Да и задание, мне дали, мягко говоря, странное.
Выхожу из отеля…
По улице Москвы совсем скоро поползет вечерний сумрак. Рыжая утопленница беззвучно сгинет за крышами домов.
Москвичи и гости столицы заполонили вечерний центр. Бары и рестораны заманивают клиентов уютными летними верандами. Попасть пятничным вечером в приличное заведение без предварительного бронирования практически не возможно. При входе толпы. Некоторые из гостей курят у входа, другие ждут, когда их проводят к столику. Очередей нет только в ресторанах при маленьких отелях.
На Покровке есть отель-бутик «Чемодан»…
