АННОТАЦИЯ
Семь месяцев назад миры раскололись, закрылись магические ворота, растаял призрачный город, много лет паривший над Теветом. Как отчаянно я искала путь к Кайдену! Изучала темную магию, чертила руны, но никак не ожидала, что по другую сторону двери в Абрис вместо любимого мужчины встречу чужака, забывшего даже мое имя. И я буду вынуждена выбрать: уйти или остаться, отступить или попытаться разбудить заснувшее сердце темного мага, отпустить или все-таки бороться за любовь, способную разрушить меня саму.
ПРОЛОГ
Семь поколений(1) назад чудовищной силы магический взрыв свел вместе две параллельные вселенные, и мир светлой магии Тевет узнал о существовании Абриса, живущего по законам темного рунического колдовства. Так началась эпоха после Схождения. Эпоха ненависти и запретов, неумения находить общий язык и нежелания жить под одним небом.
Семь месяцев назад случился новый взрыв, и вселенные разошлись, но Тевет, долгие годы мечтавший избавиться от опасного соседа, оказался не готов к стремительным, неизбежным и подчас пугающим переменам. Ослабевало действие рун, рождались дети без признаков светлого дара, на глазах менялись ценности. С легкой руки газетных листов новое время назвали эпохой Расхождения, и, пока никто до конца не понимал, какие трудности ждали Тевет.
Наверное, я была ужасным человеком, раз могла без угрызений совести жить с осознанием, что заставила меняться целые миры.
И еще.
Я не мечтала, не верила, а знала точно, что скоро открою двери в Абрис и вернусь к тому, с кем осталось мое сердце.
___________
(1) Одно поколение – 20-25 лет
ГЛАВА 1. НЕЗНАКОМЕЦ ЗА НЕВИДИМОЙ СТЕНОЙ
Прошлой осенью мои руки изрезали рунами Абриса, и прямо сейчас шрамы горели, как проклятые. Осторожно, под столом, чтобы, не дай Светлые духи, не заметили девчонки, я отодвинула длинный рукав жакета и проверила запястье, куда дотягивался тонкий шрам от одного из символов. Он светился, и, казалось, будто под кожу продели алую нить. Такое случалось частенько, но… Чего ж именно сегодня, когда сводная сестра Полина притащила меня знакомиться со своими подружками в пасофную ресторацию на набережной Венты?!
- Ничего себе! – охнула Поля рядышком, и меня как магическим разрядом шибануло.
В Тевете считалось, что даже одна абрисская руна, выжженная на теле, оскверняла чистый светлый дар, у меня их имелся почти десяток. Первую руну «знание» нанесли на ладонь, когда год назад украли в Абрис на дикую вечеринку темных паладинов. Символ скрыть не выходило. После многих перемещений через границу миров тонкий шрам превратился в розоватый неровный рубец и был слишком заметен. Об остальных темных знаках знали только отец и тетка Матильда. По большему счету я плевать хотела на мнение окружающих, но когда руны светились красным цветом абрисской магии, то даже глупец был способен догадаться, что с моим даром Истинного света происходило нечто неправильное… Неправильное настолько, что я умела пробуждать темные руны. Таких магов в Абрисе называли «двуликими» и уничтожали. Никакого права на помилование.
Быстро одернув рукав, я приготовилась соврать что-нибудь изящное, но тут сестра с восторгом добавила:
- Смотрите, он здесь! Григорий Покровский!
Эм?
- Светлые духи, вблизи он выглядит еще лучше! – с восторгом зашептались подружки. - Даже лучше принца Эдварда!
Оказалось, что в девчонках вызвал приступ экзальтации высокий, худощавый шатен по виду около тридцати лет. На мой взгляд, мужчина как мужчина. Не лучше и не хуже других. Может, конечно, в нем имелись скрытые достоинства, с первого взгляда не различимые, но до принца Тевета ему точно было, как на хромой собаке до луны.
- Какой же красавчик… - мечтательно вздохнула Олеся, представленная подругой детства Полины. – Даже не верится, что приехал из провинции всего год назад.
Тут-то у «красавчика» открылся первый талант: острый слух. Он различил девчоночье хихиканье и оглянулся. При виде пяти девиц, возраста выпускниц Института благородных девиц, беднягу нешуточно скривило. Судя по всему, за год, проведенный в городе кленов, у господина Покровского выработалась стойкая непереносимость напористых столичных невест.
Чтобы сдержать издевательский смешок, я прикусила изнутри щеку и отвернулась к окну. На улице затухал неспешный летний день. Блестели в лучах заходящего солнца спокойные воды Венты. В бледнеющем небе плыли розоватые перистые облака. Меньше года назад над Теветом парил призрачный город, но после Расхождения вселенных Абрис растаял без следа. Когда-то я мечтала по ночам наблюдать за звездами, но теперь многое отдала бы, чтобы снова увидеть очертания параллельного мира.
- Поли, как он на тебя посмотрел! Даже у меня сердце екнуло! – горячо зашептала Олеся, захлебываясь от радости, словно лично удостоилась заинтересованного взгляда мужчины.
- Он точно тебя заметил, - без должного энтузиазма поддакнули две другие подружки, поразительно похожие внешне. Я начисто забыла их имена уже через три секунды после знакомства и мысленно окрестила «двойняшками».
- Да, бросьте, - кокетливо отозвалась Полина. – Он разглядывал Валерию.
За столом воцарилось выжидательное молчание. В мою сторону уставились четыре пары глаз, одинаково подведенные черными стрелочками.
- Что? – не поняла я.
- Он смотрел на тебя? – подсказала Олеся.
Судя по всему, мне следовало убедить сестру, а заодно и новых приятельниц, что ни один приличный мужчина, особенно Григорий Покровский, кем бы он ни являлся, никогда не обратит внимания на затворницу с рубцом темной руны во всю ладонь. Девушки просто не догадывались, что я никогда не страдала ни комплексом неполноценности, ни желанием подпитывать чужое эго.
- Кто, вообще, этот парень?
- Ты точно артефакторша? – фыркнула Олеся. – Как ты его можешь не знать?
- А ты секретарша в конторе судебных заступников, - моментально парировала я. – Ты знаешь фамилию столичного мирового судьи?
- Я секретарь! – ощетинилась та. – И судью зовут… Господин… господин…
- Железнов, - подсказала я. – К слову, специальности «артефакторша» не существует.
- Девочки, не ссорьтесь, - вклинилась Полина. – Валерия просто вернулась в столицу совсем недавно и еще не в курсе последних новостей. Я тебе все расскажу, сестричка. Григорий Покровский - личный артефактор королевской семьи. Абсолютно свободен, никаких жен и невест, даже постоянной подружки нет. Годовой доход три тысячи сто пять золотых и сорок два пенса. Матушка живет в провинции на другом конце Тевета. В этом году его признали самыми завидным женихом столицы.
- Идеальная партия, - выдохнула одна из «близняшек».
- Вы подкупили его счетовода? – уколола я.
- Светлые духи! Нет, конечно. Наняли частного сыщика, - поделилась Полина. – Только, чур, маме не говори! Она мне голову снесет, если узнает, что я сняла деньги с нашего счета в монетном дворе.
- Когда ты выйдешь за него замуж, то все расходы окупятся, - передернула плечами Олеся и демонстративно пригубила давно опустевшую чашечку.
Чай девчонки заказали самый дорогой, вскладчину. Цедили весь вечер и уже три раза просили подлить кипятку, размыв заварку до состояния подкрашенной водицы. Лично я чувствовала себя неловко перед порядком раздраженным подавальщиком и мысленно пообещала оставить ему немного монет на порошки от нервного тика.
- Сестричка, успокой меня, - протянула Полина, - скажи, что твой отец не такой скряга, как моя маман.
- Ну…
В прошлом году я попросила у родителя золотые на штраф за скольжение в Абрис, закономерно получила отказ и была вынуждена устроиться на полставки стажером в университетскую библиотеку.
- Честно говоря, мне всегда платили стипендию.
- Тебе хватало?
- Вполне.
Походами по модным лавкам я не увлекалась, а от цен в дорогих ресторациях даже без еды получала несварение. Всю жизнь моим единственным увлечением являлась артефакторика, но посещения библиотеки или учебной лаборатории больших материальных затрат никогда не требовали.
- Так и знала, что он скряга, - понимающе вздохнула Полина. – Как бы они еще сошлись с моей матушкой? Она думает, что я слишком много трачу на туфли.
- Разве можно в столице сделать нормальную партию, если носишь туфли не от «Колина». – Обе двойняшки выглядели возмущенными.
- Верно, - усмехнулась я, постеснявшись уточнить, кто такой этот самый «Колин».
Они принялись обсуждать обувь, а мое внимание привлек вид за окном. Погода взбесилась. Только-только небо было светлым и чистым, но вдруг на улице начало стремительно смеркаться, сгустились свинцовые тучи. Стекло усеяли мелкие дождевые капли, и без продыху на землю обрушился яростный ливень. Набережная Венты скрылась за белесой пеленой.
- Как теперь добраться домой? – не осознавая, что говорю вслух, пробормотала я.
- Можно попытаться поймать кеб, – с иронией подсказала одна из девчонок.
- В такой дождь экипаж смоет вместе с возницей.
- Какой дождь? – не поняли подружки.
- В смысле?
Я глянула в обеденный зал и оторопела. За моим окном бушевала непогода, бесилась свирепая стихия. Казалось, что город будет смыт! Но ресторацию по-прежнему окрашивали лучи заходящего солнца. Звенели столовые приборы, народ мирно ужинал, вел тихие беседы и не обращал внимания на странности природы.
Какого дьявола?!
Неужели «Сердце Абриса», артефакт для перемещения в параллельный мир, над которым я втайне трудилась долгие месяцы, пробудился? А значит, дождь хлестал вовсе не в Тевете, а в Абрисе!
Я поспешно сдернула со стула матерчатую сумку и принялась копаться в вещах, пытаясь отыскать артефакт, спрятанный в кожаном чехле.
- Валерия, ты в порядке? – уточнила Полина.
Проходя в чувство, я замерла и обвела примолкнувших девчонок осторожным взглядом. Они таращились на меня, как на припадочную.
- Знаете, я тут вспомнила про одно важное дело… - выдержав паузу, объявила я и поднялась, неловко толкнув стол. Посуда истерично зазвенела, а у Олеси с блюдца соскользнула чайная ложка.
- Ладно, - сводная сестра кивнула. – Встретимся в храме?
- Да, - растерянно пробормотала я, крепко сжимая сумку. В последний день седмицы у наших родителей должен был пройти обряд венчания. К церемонии будущая мачеха заказала мне розовое платье с открытыми плечами и совершенно отвратительные туфли на высоченных каблуках. Скорее всего, от приснопамятного «Колина».
Стоило отойти на пару шагов, как девчонки зашептались, перебивая друг друга:
- Вы видели руну у нее на ладони? Какая гадость…
- А глаза? До сих пор мурашки бегут.
- Поли, она точно артефакторша? Спорим, что врет? – фырчала Олеся.
Выбравшись из обеденного зала, я нырнула в дамскую комнату. Дождалась, когда помещение опустеет, и вытащила из сумки артефакт. Если он и пробуждался, то уже потух. Сердце Абриса выглядело, как обычный карманный хронометр без крышки и циферблата, но в корпусе прятался особенный механизм из специально выплавленного металла. Вместо цифр была нанесена тонкая руническая вязь, дикая смесь между темными и светлыми рунами. Вчера я попыталась связать символы на циферблате с теми, что были вырезаны у меня руках. Видимо, по этой причине я оказалась единственной во всей ресторации, кто увидел раскол в пространстве. Когда в уборной открылась дверь и впустила двух дам, то я быстро спрятала артефакт в карман и выскользнула в холл.
Натягивая на ходу заплечную сумку, направилась к высоким тяжелым дверям. Швейцар услужливо открыл тяжелую створку и попрощался. Я вышла наружу, под козырек ресторации и остолбенела. Тихая, утопающая в закатных лучах набережная Венты снова исчезла. Улица была незнакома. Сильный и злой ливень нещадно бил по брусчатке, надувая в огромных лужах пузыри. По краям пешеходной мостовой к решеткам водостоков бежали мощные, стремительные потоки. Навстречу яростным тугим струям дождя, ехали экипажи, и во влажной дымке расплывались зажженные огни на их крышах. Однако была странность: в воздухе совершенно не ощущалось дождевой свежести. Параллельный мир был отделен прозрачной стеной.
Опомнившись, я полезла в сумку за артефактом, но за спиной вдруг раздался незнакомый мужской голос:
- Скорее всего, в Абрисе сейчас ливень.
- Простите? – опешила я и оглянулась через плечо.
За моей спиной стоял «самый завидный жених столицы». Он достал из внутреннего кармана светлого пиджака серебряный портсигар, но не торопился открывать.
- Теория искажения, - подсказал он. – Если в Тевете солнце, то в Абрисе идет дождь.
- Какая редкостная недоказуемая чушь, - пробормотала я и кивнула на портсигар: - Не стесняйтесь.
- Неловко курить при девушке, которая отвернулась к окну, чтобы посмеяться надо мной. Что такого забавного сказали ваши подруги? – Он все же достал тонкую коричневую сигариллу, помял в руках, а потом спрятал обратно, так и не прикурив.
- Назвали вас самым завидным женихом столицы.
От широкой улыбки на гладком лице королевского артефактора заиграли привлекательные ямочки.
- Вы напрасно смеетесь, - кивнула я, и мужчина вопросительно заломил бровь. – Вы должны быть крайне осторожны, девушки настроены решительно и уже знают ваш годовой доход.
- Они подкупили моего счетовода? – поперхнулся изумленный жених.
- Наняли частного сыщика, - развеселилась я.
- Вы шутите?
- Отнюдь.
Некоторое время мы стояли в молчании. Мне хотелось прикоснуться к границе хотя бы кончиком пальца, но самый завидный жених столицы, имя которого начисто выветрилось из головы, никуда не торопился. Ресторация словно превратилась в крошечный островок посреди бескрайнего океана. Было и страшно, и любопытно вступить под абрисский дождь, и пока я следила за буйством летней грозы, мужчина изучал меня.
- Вы что-то хотели сказать? – не удержалась я.
- Сегодня очень красивый закат.
Раскол закрылся неожиданно. По воздуху пробежала волна, словно смывшая изображение дождливого города. Появилась тихая набережная с горожанами, совершающими променад. Деревянный пирс и спокойная Вента с блестящими от солнца водами.
- Верно, - задумчиво отозвалась я, вдруг осознав, какое нечеловеческое напряжение испытывала от того, как близко – трусиха – подобралась к Абрису. – Погода сегодня исключительная. Мне пора.
Хотелось немедленно уйти, не задерживаясь ни на секунду, чтобы спокойно проверить артефакт.
- Валерия, постойте! – позвал он, заставив меня с удивлением оглянуться.
- Вы знаете мое имя?
- Понимаю, что было глупо притворяться, будто я не догадываюсь, кто вы такая.
- Весьма, - согласилась я. – Не помню, чтобы нас представляли.
- Мы прежде никогда не встречались, - признался он и вытащил золотую визитницу. – Меня зовут Григорий Покровский. Я корол…
- Вашу должность мне назвали вместе с годовым доходом, - перебила я, принимая глянцевую карточку с выдавленным в уголке гербом Королевской Артефакторной лаборатории. – И что именно королевский артефактор хотел от адептки четвертого курса, последний год просидевшей в академическом отпуске?
- Я хотел поздравить вас с получением лицензии.
- Грамоту мне выдали еще зимой, - заметила я.
- Все так, но я писал вам. Все мои послания остались без ответа.
Некоторое время назад из Кромвеля, куда по старому адресу по-прежнему приходила корреспонденция, были переданы пачки писем. В нашем доме в основном переписку вел папа, университетский профессор истории, и я даже не прикоснулась к тем, перевязанным бечевкой стопкам.