Автор учебников
        Спустя четыре века
       
       - Я теоретик, - с довольной улыбкой заявил незнакомец, так неожиданно и по делу встрявший в разговор будущих и нынешних студентов, возраст которого явно указывал на тонкую грань между молодым человеком и уже зрелым мужчиной. – И мне нечего делать в лаборатории.
       - В какой лаборатории? – прищурив один глаз, несколько язвительно поинтересовался ближайший сидящий к нему студент.
       - В любой, - как отрезал, ответил тот и зевнул, прикрыв рот ладонью.
       - Так уж и в любой, - не поверил еще один студент. – Любому теоретику необходимо проверить верность своей теории. Для этого и существуют лаборатории.
       - Верно, но я хороший теоретик. А значит, точно знаю, что покажет опыт в лаборатории. Или точно скажу, почему результат опыта разошелся с моей теорией. Так зачем мне туда ходить? – с улыбкой развел руками тот.
       - Еще скажи, что ты ни разу в жизни не был ни в одной лаборатории, - фыркнула единственная девушка во всей компании.
       - Был. Ребенком. Семья года два пыталась заинтересовать меня посещением оного помещения.
       - И никак? – рассмеялся второй из студентов.
       - В плане заинтересовать однозначно никак, - рассмеялся следом незнакомец. – Но теперь она все силы и изобретательность тратит на извлечение пользы из моей увлеченности теорией.
       - Надеюсь успешно, - нахмурилась девушка. – Иначе бы твое содержание ей влетало бы в круглую копеечку.
       - Моя семья достаточно богата, чтобы позволить себе без ущерба для семейного бюджета содержать хоть сотню нахлебников, вроде меня. Но мое знание теории позволяет мне зарабатывать больше, чем я способен потратить. Даже при том, что родне я помогаю совершенно бесплатно.
       - Ух, ты! – восхитился самый молодой из беседующих. – Неужели за знание теории платят так много? Или ты другим зарабатываешь?
       - Честно говоря, я зарабатываю на лабораториях, - усмехнулся молодой мужчина и поднял руки вверх, то ли сдаваясь, то ли прося дослушать. Компания выбрала второе. – Я объясняют тем, кто обожает лабораторные опыты, как получить нужный им результат. Или нахожу ошибки в их расчетах.
       - Это они и сами могут сделать, - в очередной раз не поверил студент.
       - Зря не веришь, Радом, - улыбнулся молодому собеседнику тот. – Они прекрасно все это умеют делать, но я делаю это намного быстрее их. И рекомендации сразу могу дать. Поэтому многие предпочитаю заплатить, и хорошо заплатить, мне именно за скорость и точность, чем месяцами или годами самим искать ошибку в расчетах.
       - Так уж и годами, - вновь фыркнула девушка. – Ох, и любишь ты преувеличивать, Низам.
       - Скорее я несколько приуменьшаю, - вздохнул тот. – Так проще.
       - Ну, раз ты такой знаток теории… - Радом вздохнул и полез в свой рюкзак. – Проверим, как хорошо ты знаешь теорию.
       - Проверяй, - тут же согласился теоретик.
       - Страница двадцать три. Третий абзац сверху, - протягивая учебник, указал студент. – Можешь объяснить его проще?
       Низам сразу же раскрыл книгу на указанной странице, прочитал абзац, потом всю страницу, нахмурился, прочитал страницы до и после указанной, закрыл книгу и удивленно заморгал, прочитав название.
       

       
       Прода от 02.07.2019, 06:00

       - «Основы вейранской науки совмещения», - произнес он вслух название и благоговейно прошептал. – Очаровательный бардак…
       - Бардак? Ты о чем? – вступил в беседу еще один юноша.
       - О бардаке… - словно отмахнулся тот и принялся читать с первой страницы.
       Компания, удивленная такой переменой в незнакомце, переглянулась и предпочла подождать дальнейших событий в тишине. Низам же читал быстро, однозначно быстрее любого из них, но удивляла не скорость чтения, а то, каким восторгом разгорались его глаза с каждым перевернутым листом.
       - Где ты взял это чудо, Радом? – где-то ближе к середине, теоретик перевел взгляд с текста на владельца учебника.
       - Это мой учебник. В институте дали, - усмехнулся он.
       - В каком? – тут же уточнил тот.
       - Шарданский институт. Факультет вейранской науки, - и вздохнул как-то тяжело.
       - Чего вздыхаешь? – поинтересовался молодой мужчина, разом закрыв книгу. – Это же чудесная наука! Столько простора для теоретика! Сплошная практика, причем на уровне детского любопытства. Когда что-то делают чисто случайно или потому, что помешать некому. Никакой систематизации! Даже намека на нее нет! Это же такой простор!!
       - А говорил, что теорию знаешь, - нахмурившись, попрекнул собеседник. – Мне вот сдавать по осени, а я тот абзац никак разобрать не могу. И преподаватель объяснить не может. Сколько раз подходил.
       - Я знаю теорию, вот только другую, - развел руками тот и вернул учебник. – А проблема может быть связана с блоками на восприятие информации по данной науке. За последние пять веков о блоках много чего узнали, но до сих пор единственным способом их нейтрализации является способ подачи материала, а это до совершенства доведено только в неймановой науке.
       - Откуда такая уверенность?
       - Я теоретик неймановой науки. Если это ее касается, то я это знаю точно.
       - Все-все знаешь? – недоверчиво прищурилась собеседница.
       - О неймановой науке – все-все, - хоть и с улыбкой, но твердо и так уверенно ответил Низам, что все как-то разом ему поверили. – Вы обсуждали вопросы, касающиеся как раз ее, когда я подошел.
       - Поэтому ты все нам так шустро и объяснил, - озвучил очевидный вывод самый молодой в компании. – Слушай, может ты мне и книжки порекомендуешь толковые?
       - По неймановой науке самыми толковыми учебниками для школьников и студентов до сих пор остаются учебники Намира Юмнаши. Желательно брать в последней редакции. Именно в них он свел наработки всех своих предшественников и современников. Первая же редакция – это пересказ учебников и задачников Алима Тармаши и Марги Каязи.
       - А те плохо писали? – тут же уточнил другой абитуриент.
       - Нет. Их учебники во всем мире считались лучшими до Намира Юмнаши несколько столетий, но их никто не корректировал и не дополнял новыми данными.
       - Не понял, - мотнул головой юноша, уточнявший про бардак.
       - Все просто, Василь. Оба эти автора написали свои учебники во времена, когда блоки начали появляться и на нейманову науку. Эти блоки появились позже всех, но оказались самими мощными по блокирующим свойствам. Наука продолжала развиваться, но обмен информацией между учеными был минимальным. Многие открытия, совершаясь разными людьми в разных странах, оставались почти неизвестными. Намир был первым, кто обратил на это внимание, сравнив трехтомники Алима Тармаши и Марги Каязи. И он же в течение жизни несколько раз редактировал свои учебники, дополняя их теми самыми неизвестными открытиями, о которых узнавал из присылаемых ему книг, брошюрок и рабочих тетрадок.
       

       
       Прода от 09.07.2019, 00:18

       - Большая же у него библиотека к концу жизни собралась, - тихо восхитилась девушка.
       - Личная библиотека Намира Юмнаши приобрела статус уникальной еще к первой коррекции школьного учебника, а к концу его жизни она была не только самой большой на планете, но и самой полной. И до сих пор таковой остается, - и Намир весело подмигнул собеседнице.
       - Наверное, потомкам не раз предлагали продать ее за очень круглую сумму, - вздохнул Василь.
       - Ты удивишься, но… ни разу за все прошедшие с тех пор века.
       - Врешь же! – возмутился юноша.
       - Нет. Потомки Намира Юмнаши поголовно занимаются неймановой наукой и для них семейная библиотека – это профессиональная необходимость. Добавь к этому авторитет и социальный статус семьи и сам поймешь, что желающим делать подобные предложения появиться будет сложно. К тому же, если вежливо попросить, то семья и так позволит почитать любую книжку. Разве что ехать придется в султанат, - и, улыбаясь, молодой человек скрестил руки на груди.
       - А больше никого не порекомендуешь? – на всякий случай уточнил поднявший тему учебников юноша.
       - Ларид, я тебе самое лучшее порекомендовал. Какой смысл рекомендовать следом заметно худшее? – продолжая улыбаться, поинтересовался собеседник, разведя руками.
       - Так уж и заметно худшее... – уставился в землю тот.
       - За последние четыре века способ подачи материала Намира Юмнаши доказал не только свою эффективность, но и универсальность. В других науках до сих пор стараются скопировать его, но больших успехов нет. Увы, но способ изложения Намира Юмнаши был его личным даром, и второй обладатель сего дара еще не народился.
       - А если народился? – с каким-то вызовом вскинув голову, поинтересовалась девушка.
       - Может и родился, но свой первый учебник еще не написал, - вздохнул теоретик. – О Намире Юмнаши мир узнал лишь с его первым учебником, хотя… Школьники о нем шептаться стали чуть раньше.
       - Школьники? Шептаться? – удивился Радом.
       - Да. По просьбе учителя, он где-то за полгода до написания книжки расписал решение пяти задач. И эти задачки попали к школьникам. Под большим секретом! Но… приносящим большую удачу, - рассмеялся молодой человек. – За полным комплектом потом лет двадцать школьники охотились как за самым проверенным талисманом.
       - А потом почему перестали? – нахмурился Василь.
       - Да потому, что их отдельной брошюркой издали, - пояснил собеседник и вновь засмеялся. – С тех пор в каждую двадцатую годовщину их написания издается пять тысяч экземпляров брошюрок и их вечно расхватывают. В султанате на них делать предзаказ запретили. Мол, это чисто для поддержания традиции и в память о выдающемся деятеле науки.
       - Предзаказ? Что это?
       - А это, Дарид, очень полезная штука. Если ты хочешь получить определенную книжку или новинку определенного автора, то в магазине или прямо в издательство отправляешь так называемый предзаказ. В издательстве все это собирают, создают очередь и, когда книгу отпечатывают, то прямо из типографии, отправляют посылки по списку. У нас, в султанате, такая практика существует едва ли не с появления самой печати. Весьма удобная штука.
       

       
       Прода от 16.07.2019, 01:08

       - А ты ею пользуешься?
       - Конечно. Вот только не во всех странах такое есть. Приходится самому ездить или друзей со знакомыми просить, чтобы купили и прислали. С предзаказом таких хлопот нет, - и Низам повернулся к Радому. – Слушай, а эту вейранскую науку совмещения только в Шарданском институте преподают?
       - Никак решил освоить? – рассмеялся студент.       
       - Решил, - очень серьезно ответил тот, да еще и головой кивнул утвердительно. – В неймановой науке мне делать давно нечего. В ней теория настолько обогнала практику, что за последние полвека ничего нового не появилось. А я живу меньше… - и молодой человек так тяжко вздохнул, что девушке на миг даже показалось, что вот-вот расплачется.
       - У нас в королевстве ее в трех вузах препадают. В Шарданском, в Налинском университете наук и столичном Университете имени короля Дождислава Третьего. Столичный лучше всех, но и поступить туда сложнее всего. Налинский далеко от моего города. Поэтому я в Шарданский и поступил.
       - Тогда я буду в столичный поступать, - огласил свое решение молодой человек и задорно подмигнул собеседникам. – У меня в королевстве только один родственник и тот в столице живет.
       - Ты что?! Серьезно?! – не веря, свела бровки собеседница. – Вот прям щас поступать побежишь?
       - Побежать не побегу, а вот поехать – поеду сегодня. Вот только на экскурсию по городку схожу да вечером узнаю, что местные в своей лаборатории сотворили. Дам последние рекомендации и ночевать буду в поезде. К обеду буду в столице.
       - Ну, ты даешь, Намир, - засмеялся, восхищаясь, Радом. – Пока я тебе учебник не дал, ты даже про такую науку и не слышал, а завтра поступать уже хочешь.
       - Мало ли о чем я еще не слышал, - весело отмахнулся молодой человек. – К тому же половину твоего учебника я прочитал. И там достаточно много ссылок на нейманову науку, а уж ее я знаю лучше всех.
       - Думаешь, тебе этого хватит, чтобы поступить в самый престижный университет королевства? – ехидно заметил Василь.
       - Так не завтра же экзамены, - усмехнулся Низам. – Чай в столице тоже есть библиотеки с книжками по вейранской науке совмещения. У меня профессиональная память теоретика. Прочитал раз – запомнил навсегда. Так что… Не боись! Поступлю!
       - Боюсь! – вжал голову в плечи Дарид. – Бедный Университет и король Дождислав Третий! Достанется им от тебя.
       - Спокойно. Я человек воспитанный и образованный. И с королями общаться умею даже с соблюдением этикета их страны. Да и какой ущерб может нанести университету чистый теоретик? Книжки залистать? Так я читаю очень аккуратно.
       - Учителей заучить, - рассмеялась девушка.
       - Ну… разве только по неймановой, - на миг задумавшись, ответил тот. – И то, если будет на это время. И главное… Мое на то желание.
       Компания дружно расхохоталась, представляя, как такое может выглядеть.
       
       Ближе к полудню следующего дня Низам стоял перед главным входом Университета имени короля Дождислава Третьего. Это было огромное здание в пять этажей с мансардой прямоугольной формы, напоминавшее чем-то крепостные стены, за которыми скрывались не только университетский парк, но и здания лабораторий, платные общежития, дома для педагогов и сотрудников и много чего еще. В этой части здания, отличающейся своей парадностью и монументальностью, располагалась административная часть университета. В прилегающих к ней – учебные аудитории, а в противоположной – общежитие для тех, кто учился за счет казны или будущего работодателя. Теоретик вздохнул, еще раз окинул взглядом фасад и поднялся по ступеням. Пройдя по коридору первого этажа, он зашел в помещение, отведенное для работы приемной комиссии.
       

       
       Прода от 23.07.2019, 00:45

       - Здравствуй, - обратился единственному сидевшему в одиночестве из всех сотрудников комиссии молодому человеку. – Я приехал из Султаната. Мне сказали, что именно в Университете Дождислава Третьего лучше всего преподают вейранскую науку совмещения. Подскажи, к кому обратиться по вопросу поступления.
       - Да и ко мне можно, - улыбнулся тот, жестом указывая на одно из кресел возле его стола. – Присаживайся. Неужели и правда из Султаната приехал?
       - Из него. У меня тут родственник живет.
       - И к нам решил поступать? – доставая папку с очередным набором анкет для абитуриента, продолжил сотрудник университета.
       - Ага. Уж очень хвалили. Тем более я человек состоятельный, могу позволить себе оплатить свою учебу и за границей.
       - Даже так? – и Низам удостоился внимательного, оценивающего взгляда собеседника. - Решил пополнить знания в заграничном вузе?
       - Решил сменить специальность, - усмехнулся Низам.
       - Вот как…
       - Ага. Я неймановой наукой занимался, но там нового нет дольше, чем я живу. А вот в вейранской… Там же поле напаханное. Целина!
       - Так вейранская наука совсем молодая. Ей и века нет, - рассмеялся собеседник, откидываясь на спинку кресла. – Нейманова же из старожил. Да еще такого пинка получила…
       - От Намира Юмнаши, - закончил фразу подданный султана. – Знаю. Изучал.
       - Разумеется, раз неймановой занимался. Так, значит, на Факультет вейранской науки поступать хочешь? – начиная заполнять анкету, уточнил молодой человек.
       - Ага. На него. Родного. Обожаю теорию.
       - Теорию?!! Так в вейранской науке нет теории…
       - В этом и вся прелесть, - и абитуриент подмигнул сотруднику университета. – Есть что создать.
       - Создать?! – молодой человек от удивления аж приподнялся, потянувшись к собеседнику.