Глава 1
ВСЕ ГЕРОИ И СОБЫТИЯ ВЫМЫШЛЕНЫ
ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ
Вероника
Я словно выныриваю из-под огромной толщи воды. Оттуда, где нет ни звуков, ни воздуха, ни ощущений. Я словно жива, но в то же время ничего не чувствую.
Это только в первые секунды. Сразу после нескольких затяжных вдохов я в полной мере ощущаю, насколько я жива.
У меня болит каждая клеточка моего тела. Пальцы, руки, ноги, голова, спина, живот. Нет ни единого места, где бы я не чувствовала болезненно-острые спазмы. Мне даже дышать больно.
А еще мне страшно.
Потому что я не понимаю, где я и что со мной происходит. В голове сплошной туман и пустота. Ни одной связанной мысли.
- Она очнулась, - врывается в мой мозг чужой скрипучий голос. – Доктор! Матвеева очнулась!
Голос продолжает кричать, а моя голова готова взорваться от усиливающейся боли.
Я пытаюсь открыть глаза, но у меня ничего не получается. На них словно груз лежит. Или словно они смазаны клеем. Я пытаюсь снова, но бросаю эту неудачную попытку. К моей руке прикасается чья-то теплая ладонь. Она отвлекает меня. Но я начинаю бояться еще больше.
- Где я? – у меня в горле першит и дерет, но все же я нахожу в себе силы задать этот вопрос. Правда шепотом.
- В больнице, деточка. Ты в больнице, - отвечает мне приятный мужской голос. – Ты сейчас только не волнуйся. Тебе надо прийти в себя. Просто лежи и не напрягайся. Мы тебе сейчас сделаем укол, чтобы немного снизить давление. И обезболивающее. А потом все вопросы.
Я послушно киваю. Но вместо того, чтобы лежать смирно, я пробую пошевелить руками и ногами. К счастью, все конечности мне подчиняются.
Я чувствую укол в руку, а через несколько мгновений в бедро. И проваливаюсь в какую-то прострацию, но я в сознании. Просто в голове снова пустота. Я долго лежу с закрытыми глазами, прежде чем начинаю чувствовать свое тело. А потом внезапно засыпаю.
Когда просыпаюсь, дышать уже легче, но мне все равно больно. В районе живота. Я пробую пошевелиться и не могу сдержать стон. У меня словно вместо внутренностей стекла, которые разрывают меня изнутри. И только полная обездвиженность позволяет терпеть эту невыносимую боль.
Я снова пытаюсь открыть глаза. И в этот раз у меня получается. Правда яркий свет, который заливает белоснежную комнату, неприятно режет глаза, и мне приходится зажмуриться. А потом попробовать еще раз посмотреть на то, что находится вокруг меня. После нескольких попыток мне все же удается привыкнуть к свету и сфокусировать свое зрение.
Я в больнице. Стены, выкрашенные в бледно-голубой цвет, мне знакомы. Я здесь уже была. Полгода назад.
Это реанимация в местной больнице.
По телу проходит крупная дрожь, заставляя меня содрогнуться. Раз я здесь, то со мной снова случилось что-то нехорошее. А судя по жуткой боли во всем теле мой муж снова перешел границы допустимого.
Господи, как же я хочу, чтобы все закончилась. Наверное, даже моя жизнь. Потому что больше не могу терпеть. Больше не могу бороться. Я так устала, что даже не могу заплакать. Просто лежу и изучаю бесконечно белый потолок. До тех пор, пока не слышу голоса за дверью. Никого не хочу видеть, поэтому прикрываю глаза.
- Бедная девочка, - слышу тихий женский голос и негромкий стук ведра о кафельный пол. Видимо санитарка и кто-то еще. – Такая молоденькая, и столько на ее голову свалилось.
- Ой, ничего не говори, Лида, - вторит ей второй женский голос. – Смотрю на нее и сердце сжимается.
- Это каким извергом надо быть, чтобы так поступить с женой? – шепчет санитарка, елозя шваброй по полу в противоположном от меня углу. – Она ведь беременна была… Малыша ждала… А теперь все… Аркадий Григорьевич сказал, что детей не будет у нее... Ее-то еле спасли… Почти с того света вытащили…
- Лида, замолчи! Делай свою работу и иди отсюда! – шикает на нее медсестра. Она что-то делает рядом со мной. Я даже чувствую ее чуть сладковатый ненавязчивый запах.
Но все равно не дышу. Так трудно сделать нормальный глубокий вдох. Потому что внутри обжигающий горло ком, который опаляет до самых легких.
Малыш… У меня должен был быть маленький сынок или дочка… У меня был шанс на счастье…
Только мой муж и его отобрал у меня. Лучше бы меня не спасли!
Лучше бы не вытаскивали с того света.
Я плачу, но только тогда, когда женщины покидают палату. Я захлебываюсь слезами и просто хочу умереть. Потому что вместе с осознанием происходящего ко мне возвращаются воспоминания. Болючие, горькие, разрывающие меня на куски.
Я словно кинопленку прокручиваю свое прошлое и с каждым мгновением мечтаю о том, чтобы отключиться. Навсегда.
«Я тебя убью, сука! - слышу злой хриплый голос своего мужа и чуть ли не теряю от страха сознание, а ведь он только обхватил мое лицо своей огромной ладонью. Ноги предательски слабеют, и я едва стою на ногах. – Ты у меня сейчас за все получишь, Королева Снежная! За все свои отказы ответишь…
Он снова накаченный наркотой. И в нем снова кипят обида и злость на меня за то, что не люблю. За то, что так и не смогла принять его.
На кухне сидят его друзья и с кривыми ухмылками наблюдают, как мой муж показывает свою власть надо мной.
- Отпусти, - шепчу ему трусливо в ответ, когда его ладонь грубо приподнимает мое лицо вверх.
- Нет, королева. Не хотела со мной по любви, значит будешь теперь и со мной, и с Максом, и с Санькой… Будешь знать, как воротить свой нос от меня…
Он всегда мне угрожал. Он всегда обещал отдать меня своим друзьям на забаву. И всегда его обещания оставались обещаниями. Но не в этот раз. Он словно с катушек слетел. Я смотрю в его глаза и вижу, что с церемониями окончено.
Звонко щелкает пряжка ремня, звук расстегиваемой ширинки заставляет нервно вздрогнуть, и я чувствую, как к моему горлу подкатывает тошнота, едва я успеваю осознать, что задумал Антон.
Я никогда не занималась таким развратом. Однажды в самом начале Антон предложил мне ублажить его таким способом, а я просто разревелась. А потом и вовсе впала в истерику. Никогда не понимала таких ласк, а уж с нелюбимым мужчиной тем более. Насмотревшись вдоволь на мои слезы, Антон больше никогда не предлагал мне эту гадость. Угрожать угрожал, но никогда не предпринимал никаких действий.
Я не знаю, почему так произошло в этот раз. Ему никогда не нравилось, когда я задерживалась. И вроде в этот раз я старалась прийти домой вовремя, но снегопад и чертовы пробки на дорогах задержали меня почти на два часа. И я бы пережила недовольные взгляды и бурчание Антона, но у него снова в гостях были друзья-наркоманы и он успел закинуться наркотой почти до невменяемости.
Последнее, что я помнила, так это как меня рвало прямо на его белые носки. Он ничего не сделал, но я не смогла справиться с собой. Меня подташнивало весь день. Съеденная еще утром шаурма была видимо несвежей, и я отравилась. Ну, и, конечно, его предложение было не самым заманчивым.
Антон что-то кричал, грозился за такой позор наказать по-настоящему, и даже попытался оттолкнуть меня от себя, но было поздно. Меня накрыло волной ужаса, и я потеряла сознание прямо у его ног».
Глава 2
Вероника
В следующий раз я прихожу в себя ночью. Незамысловатая аппаратура издает тонкие звуки, оповещая всех вокруг, что я все еще жива. Боль уже не такая жгучая. Руки, ноги, голову отпустило совсем, да и живот болит, но вполне терпимо. Только это меня совсем не волнует.
У меня в голове только одна мысль. Я была беременна. От нелюбимого мужчины. И если бы у меня был выбор, я бы никогда не согласилась родить ребенка от Антона. Но и никогда бы не избавилась от него. Я бы любила его больше жизни. Потому что ребенок для меня был мечтой. Мечтой, которой Антон лишил меня окончательно.
Предательские слезы душат меня, и я снова не могу дышать. Прокручиваю слова санитарки в своей голове и едва успокоившись, снова плачу. Мысли о ребенке не дают мне вернуться в реальность. Не дают мне чувствовать боль, стирают воспоминания. И я рада этим мыслям. Потому что понятия не имею, как я вернусь домой и что будет дальше. Я теперь не знаю, как смотреть в глаза Антону и как мы будем жить дальше.
Если честно, я боюсь его. Я боюсь, что он убьет меня. И хотя я порой мечтаю умереть, мне все равно страшно.
Мы с Антоном женаты почти пять лет. И это не самые лучшие годы моей жизни.
Антон заставил меня выйти за него замуж. Смешно, ведь вроде уже давно не средневековье, и у всех есть право голоса и свобода выбора. Но только не тогда, когда в твоей сумке находят столько героина, что хватит на пожизненное. Наверное тогда, находясь в изоляторе уже несколько дней, меня мало волновало, что этот брак будет несчастливый. Мне было девятнадцать, страх просто парализовал меня всю, мозг отключился, и я легко ответила согласием на предложение Благова. Моя свобода взамен на штамп в паспорте. Если бы я знала тогда, что меня ждет с Антоном, я никогда бы на это не согласилась. Но увы. Я сделала свой выбор и теперь захлебывалась отдачей.
С самого начала все было не так плохо. Антон знал, что я не люблю его и никогда не полюблю. И я говорила об этом ему ни один раз. Но он уверял, что его все устраивает, а его любви хватит на двоих.
Не хватило. И я это слишком быстро поняла. И по глупости предложила развестись. С того дня я больше не принадлежала себе. Благов спрятал мои документы, так что возможности сбежать у меня не было. Обращаться за помощью было не к кому – у Антона везде одни друзья и знакомые, которые рады ему помочь.
Благов боялся, что я брошу его и сбегу туда, где он меня не найдет. Поэтому перекрыл мне кислород везде, где мог. Меня даже ни в универ, ни в колледж не приняли. И на работу тоже. Ни образование, ни деньги мне были не нужны. Антон считал, что он зарабатывает достаточно, чтобы обеспечить меня всем необходимым. А если мне что-то не нравится, то я всегда могу вернуться в местное полицейское отделение. Там двери для меня всегда открыты. И после того, как я еще пару раз нашла у себя пакетики с наркотой, мне пришлось перестать сопротивляться. Я просто приняла все, как есть.
Когда я смирилась и попыталась ужиться с Благовым, у него проснулась ревность, переходящая в приступы агрессии. Нет, тогда он меня не бил. Он меня вообще никогда не бил, но обещал каждый раз сотворить со мной такие вещи, что у меня в жилах кровь стыла.
Я боялась его всегда. И до сих пор боюсь. Полгода назад, Антон впервые устроил дичайший скандал и в порыве ярости толкнул меня, а я не удержалась и упала с лестницы. Тогда все ограничилось сотрясением и несколькими сломанными ребрами. С тех пор, я даже не дышу в его сторону. Просто живу в каком-то тумане, каждый миг ожидая от него очередного удара.
Дождалась. И точно знаю, что это не конец. Антон перешел границу в увлечении наркотиками и теперь точно не отпустит меня. Пока не добьет. Я не помню, что произошло, но судя по гематомам и жуткой боли во всем теле ничего хорошего.
А звонок на мой телефон этой ночью подтвердил все мои опасения.
- Я тебя уничтожу, моя королева! - пообещал в трубку Антон, а у меня мурашки по коже побежали. – Я научу тебя любить меня! Только меня! Ты будешь только моей!
Этот сумасшедший до сих не мог поверить, что я больше никого не люблю. Ни его, ни кого-то еще. У меня в сердце уже давно пустота. Даже надежды нет. Но что-то доказывать ему бесполезно.
Поэтому, когда он злорадно смеется, я просто завершаю разговор. И снова плачу. До самого утра. Пока ко мне не приходит доктор.
- Ну, что же вы Вероника совсем себя не бережете. Вам и так досталось по самое не хочу, так вы еще себя и добиваете. Я буду откладывать разговор о вашем здоровье до тех пор, пока вы не возьмете под контроль свои эмоции. Очередной стресс вам сейчас не нужен.
А потом выписывает мне лошадиную дозу успокоительного и уходит. И так каждое утро. В течение трех дней.
Я успокаиваюсь и больше не истерю. Даже от мыслей. Даже от звонков Благова. Просто лежу и жду, когда наступит следующий день. Жду и боюсь.
Новость от врача о том, что я потеряла ребенка и у меня, возможно, не будет детей, я принимаю вполне спокойно. Не смирилась, но понимаю, что уже ничего не смогу сделать. И даже сдерживаю слезы, когда врач говорит о всех моих повреждениях.
Меня нашли в лесу без сознания со связанными руками в перевернутой машине. Автомобиль принадлежал отморозку Максу, другу Антона. Но ни его, ни Антона в машине не было. Их вообще с той ночи не могли найти.
Экспертиза показала в моей крови наличие наркотиков. Перед тем как посадить меня в машину, Антон скорее всего сделал мне укол. А потом парни хотели куда-то меня отвезти. Но гололед на дороге изменил их планы. Судя по тому, что они смогли уйти, их повреждения были минимальны. За то мне досталось по полной. Потерянный малыш, разорванная селезенка, глубокий порез на виске, и большая кровопотеря.
- Я вообще не знаю, как вам удалось выжить, - врач был удивлен по-настоящему. - Видимо у вас сильный ангел-хранитель. Других причин я больше не вижу.
- Меня изнасиловали? - вопрос дался мне с трудом, но я должна была знать.
- Нет. И побоев тоже нет. Все, что у вас сейчас на теле — это последствия после автокатастрофы. Все гематомы характерны именно для аварии, которую вам пришлось пережить.
Я снова плачу. В этот раз от облегчения. Антон и его друзья не тронули меня. Хотя введенные в кровь наркотики и поездка со связанными руками без сознания мало смахивала на прогулку с друзьями.
- Вам нужно отдохнуть. К вам скоро придет следователь и нужно будет дать показания. Вам нужно будет объяснить откуда в вашей крови наркотики и как можно найти вашего мужа. Судя по тому, что с вами произошло, ваш муж удерживал вас против воли. И если это действительно так, то у него серьезные проблемы.
Врач уходит. А я смеюсь.
Проблемы? У Благова? Да у него в полиции столько связей, что все его проблемы – это так, пылинки на пиджаке, которые можно смахнуть одним движением руки. Я удивлена, как этот доктор еще не под контролем Благова. Или Антон еще не успел найти на врача компромат? Зная Антона, это всего лишь вопрос времени. Думаю, что к выписке, у меня не будет никаких серьезных повреждений. Или если и будут, то исключительно по моей вине.
А если я буду молчать, притворюсь, что у меня амнезия, я, возможно, даже не попаду сюда снова. Антон сжалится надо мной и даст мне еще один шанс показать свою несуществующую любовь к нему.
На самом деле мне очень страшно. Я не хочу, чтобы меня выписывали. Эти стены создают хоть какую-то иллюзию защиты. А еще мне некуда идти. Кроме как к Антону.
Может все же попробовать сбежать?
Ну, и что, что без документов? Это все же лучше, чем терпеть его заскоки!
Я до самого вечера мучаю себя вопросами. И не могу найти ответа. Страх и неизвестность пугают. Да и бегун из меня пока что никакой. Я пока с трудом дохожу до туалета.
Но мучаюсь я не долго. Всего лишь до утра. А утром вместо врача, ко мне приходит следователь. Только вместо допроса он приносит новость. От которой у меня сердце почти остановилось. А потом зашлось в лихорадочном стуке.
- Вашего мужа сегодня ночью нашли мертвым. И Максима Сенцова. В загородном поселке на турбазе. У обоих передозировка наркотиками. К сожалению, нам придется закрыть дело.
Это кощунство. Это неприемлемо для человека. Но я плачу от счастья. И мне нисколько не стыдно.
