Моих соседок нет в комнате. Они снова умотали на очередную вечеринку. А учебник английского даже в руки брать не хочется.
Но чтобы не сойти с ума, я все же пытаюсь повторять мои любимые глаголы до тех пор, пока у меня не начинают слипаться глаза. Но даже уснув, я вижу во сне и Туманова, и Авдеева. Туманов грубо толкает меня в руки двум парням, у которых нет лиц, а Авдеев стоит рядом и зловеще смеется. Его шрам на лице начинает краснеть, а потом и вовсе воспламеняется, заполняя все вокруг едким дымом. Я начинаю задыхаться и неожиданно просыпаюсь.
В комнате действительно пахнет дымом. Это Инга и Лена вернулись с вечеринки и снова курят в окно. Я не шевелюсь. Не хочу, чтобы соседки знали о том, что я не сплю и слышу их разговор.
- Видела, Туманов сегодня был с новой девочкой? – шепчет Лена. – Наверное, наша тихоня и правда ему изменила.
- Ну, Туманов – то, красавчик и один долго не останется. Я даже не знаю, он вообще был когда-нибудь один? А вот наша тихоня полная дура! Как можно было просрать такого парня? Это же билет в счастливую жизнь! Бесплатный!
Ага, знали бы эти курицы, какой это билет и что за него надо сделать! Пусть я буду дурой и тихоней, а Туманов хоть десять новых девочек найдет, только бы просто отстал от меня.
Лена пьяно хихикает.
- А помнишь, она интересовалась Авдеевым? А вдруг она с ним изменила Туманову?
- Да лаааадно. У него такая королева, что на тихоню он точно не посмотрит. Хотя Туманов же посмотрел…
- Пипец! Тут изгаляешься, как можешь, а таким, как тихоня, все в руки само падает!
- Ой, не говори ничего…
Я поправляю ногой одеяло и отворачиваюсь к стене. Девчонки шугаются, и уже спустя пару минут в комнате наступает тишина, а минут через десять обе мои соседки мирно сопят. Я же не могу сомкнуть глаз. Не знаю, сколько провозилась, но сон пришел ко мне только ближе к рассвету.
В итоге я не выспалась. И, конечно, же проспала.
Теплый душ и растворимый кофе из банки прогоняет сонный морок, а вот со временем я не дружу. И после того, как на мне рвутся последние капроновые колготки, я вряд ли когда-нибудь с ним подружусь.
На улице уже довольно прохладно, чтобы щеголять с голыми ногами. Джинсы еще не высохли. Из-за отсутствия отопительного сезона они еще два дня будут сохнуть. Так что этот вариант отпадает. Просить у девчонок ни за что не буду. После ночного разговора вообще их видеть не хочу.
В общем я готова разреветься. Но в последний момент вспоминаю, что еще во времена красивой любви с Тумановым, я по дурости хотела его поразить и прикупила себе чулки. Которые до сих пор валяются в шкафу.
На раздумья времени не осталось и я, обреченно вздохнув, натягиваю эту прелесть на себя. Непривычно. Но зато тонкий черный капрон гармонично вписался в мой комплект клетчатой серой юбки и черной водолазки. Накинув легкую короткую ветровку, я обуваю черные ботинки на плоской подошве, и едва не забыв рюкзак, выбегаю из общаги за десять минут до начала пары.
Я опаздываю, но прихожу раньше преподавателя. Но это уже не имеет значение. Как только начинаются лекции, я проваливаюсь в свои мысли.
Я не знаю, что делать с Тумановым, которого к моему счастью, сегодня нет на парах. За моей спиной опять шушукаются и это никак не поднимает настроение.
Единственный человек в универе, с которым я подружилась еще на первом курсе – это Ксюша. И мне бы не помешала ее поддержка, но она заболела и еще ни разу не появилась с начала учебного года.
А еще я весь день в перерывах хожу в холл. И да, я снова наблюдаю за Авдеевым. Я не знаю, зачем я это делаю. И совсем не понимаю, зачем разглядываю себя в зеркале и сравниваю себя с его девушкой.
Он не моем вкусе!
Он мне не нужен! Я уже наелась отношений с мажором по самое не хочу. И вряд ли у Авдеева могут быть с кем-то отношения. Просто я словно сталкер, а он словно магнит.
Два мажора в моей жизни – это слишком.
Я с трудом выкидываю их из головы и на последней паре пишу тест по английскому со своими глаголами. А потом принимаюсь за сочинение на тему «Почему я выбрала именно эту профессию?» Для меня это не сложно, но установленный объем в несколько листов впечатляет даже меня.
Я смотрю на кислые лица своих одногруппников и довольно отмечаю, что карма все-таки существует. А когда преподаватель отпускает меня немного пораньше домой, как единственную правильно написавшую тест, я готова всем показать язык или средний палец. Конечно, я этого не делаю. Просто собираю рюкзак и с довольной улыбкой, ухожу с пары.
В универе почти пусто. Я в одиночестве пересекаю холл, спускаюсь в гардероб, забираю свою ветровку и иду на выход. Если бы не сочинение по английскому, которое плавно перекочевало в домашнее задание, я бы могла себе позволить сходить в кино или в кафе. На фоне последних событий жутко хочется съесть мой любимый маффин или тирамису. Или вообще чего-нибудь вкусненького и сладенького.
На улице тепло и немноголюдно. Но я все равно ежусь. И мысленно все же позволяю себе зайти в кафе через дорогу и купить несколько пирожных. Только не успеваю сделать и двух шагов в нужную сторону, как меня кто-то хватает за руку и резко разворачивает на сто восемьдесят градусов.
Это Авдеев. И это снова так неожиданно.
Я в испуге пытаюсь вырвать руку, но он словно тисками сжал ее. Отчего-то сердце заходится в бешеном ритме.
- Отпусти, - прошу севшим голосом.
Мы безмолвно сверлим друг друга глазами, а потом Авдеев все же разворачивается сам и как танк тащит меня в сторону парковки.
Рома
Девчонка испуганно хлопает глазами. Кажется, Тоня. Если честно, я не хотел ее напугать. Скорее, я сам ее опасаюсь. Вернее, ее пристального внимания к моей персоне.
Сначала думал, что просто любопытство, но видеть ее в зеркале нашего холла, когда она практически каждый день не сводит с меня глаз, как-то непривычно и напрягает.
Я ее узнал сразу. Эта та пигалица, которую я случайно зажал в тамбуре. Клянусь, у меня в мыслях не было ничего предосудительного, когда толпа просто заставила меня прижать ее к стене. Но она так гармонично вписалась в мое тело, что руки сами легли туда, куда легли бы у любого здорового парня. А когда в ладонях оказалась ее упругая задница, то уже было пофиг. Ее цветочный запах и тихое рваное дыхание сбили меня с толку. В тот раз она тоже испугалась, но дрожала в моих руках не от страха. Я чувствовал, как она вцепилась в мои плечи, повиснув на мне, как плеть. Это был инстинкт. Она тоже среагировала на мое тело.
На секунду я поверил, что ее эмоции искренние. Как в кино. Вот так отреагировать на незнакомца, поддаться ощущениям, загореться только от одного прикосновения. Это было так по-настоящему.
А потом мы столкнулись взглядами, и я увидел, как скривилось ее лицо, когда она увидела мой шрам.
Нет, мне не было обидно. Я привык к таким взглядам.
Я со школы не был красавчиком. А после аварии и вовсе мой взгляд выдерживали единицы. Ну, и спали со мной либо в пьяном угаре, либо за деньги. И меня это устраивало. После предательства Вики я не искал любовь, преданность, отношения. Я просто во всю эту херню не верил.
А тут всего лишь на мгновение закоротило. И сразу же отпустило.
Я забыл про эту пигалицу. Пока через пару дней не увидел, как она пялится на меня из-за центральной колонны в холле. Сначала даже не поверил, но она приходила на свой пост, как часовой.
Мою осведомленность о ее слежке она не заметила. Я увидел ее взгляд в отражении зеркала напротив. И вместо того, чтобы намекнуть ей о том, что знаю о ее пристрастии к разглядыванию, я принялся сам пялиться на нее.
Среднего роста, с хорошей стройной фигурой, темными длинными волосами, которые ей нравилось либо собирать в забавный хвост на затылке, либо перекидывать их через одно плечо.
Ее лицо не мог разглядеть. Слишком далеко она стояла, но я отнес ее к симпатичным мордашкам. Я бы пустил ее в свою кровать. Но на один раз.
Судя по ее скромным юбкам, классическим джинсам и закрытым водолазкам она бы не пошла в мою постель. Тем более на одну ночь. Уверен, у нее еще и секса-то не было. Сдержанностью и невинностью от нее веяло за километр.
Наверное, поэтому я был удивлен, когда застукал ее в аудитории с Тумановым. Ее раскрасневшееся лицо, сжатые ладони в кулаки, и молнии в голубых глазах. Чем они здесь занимались?
Про Туманова я слышал кое-что, но особо не вникал. А вот пигалица оказалась темной лошадкой. Лошадкой, которая не сводила с меня глаз почти две недели.
- Ник, нарой мне инфу на Туманова. И на ту пигалицу, что он тут зажимал, - попросил я одного из своих друзей, когда пигалица покинула аудиторию.
- Зачем тебе эта убогая? – тут же вклинилась Вика.
- Может потому, что я – убогий? – я подмигнул своей бывшей, заставляя пар валить из ее ушей.
Уже две недели я держал ее на расстоянии. А она, наоборот, прилипла ко мне, как банный лист, и не хотела отлипать ни под каким предлогом.
Я забил на нее. Тратить свое время и свои нервы на Вику было лень. Ведь она все равно ничего не поняла.
- Пффф, - фыркнула Вика на мой ответ и гордо прошагала мимо, заставляя всех парней обернуться ей вслед.
А мне было непонятно, что ей нужно было от меня? Ей и пигалице. Какого хрена пигалица устроила тотальную слежку за мной? Оставалось только надеяться на инфу от Ника.
Ник не заставил себя ждать долго и уже вечером скинул мне на телефон все, что я просил.
О Туманове я слышал. Он с Евдокимовым, еще одним мажорчиком, часто зависали в клубе в закрытой зоне. Говорят, что они там снимали девочек, доводили их до нужной кондиции, а потом увозили их и снимали с ними взрослое кино. По мне так, нездоровое у них развлечение, но жалоб на них не было, поэтому их никто не трогал. А мне так и вообще похер.
А вот информация про пигалицу заставила меня удивиться. Тоня Семенова, бывшая девушка Туманова.
Девушка, блять!
Да я прям уверен был, что она сама невинность. Но зная, кто такой Туманов, вряд ли он ей в глаза смотрел при встрече. А еще теперь не удивлюсь, если она была одной из главных героинь его фильмов с пометкой «18+».
А потом эта героиня еще и изменила ему. В его же доме, в его же кровати, с его же другом.
Охренеть и не встать.
Хотя удивляться нечему. Я как никто другой знаю, как обманчива бывает внешность.
Весь свой вечер я посвятил изучению инфы об этой парочке, с десяток раз прокручивал в голове последние две недели и не мог понять, как я вписываюсь во всю эту историю
Что нужно этой маленькой лживой сучке Тоне от меня?
А то, что ей было что-то нужно, я даже не сомневался.
Поэтому утром первым делом выясняю ее расписание и караулю ее на выходе после пар. Думаю, что поговорить нам не помешает. Может быть даже по-плохому.
Но когда разворачиваю ее к себе, неожиданно теряюсь.
Я не хотел ее пугать. Прям сразу и прям вот так. Что она начинает вырываться и того гляди закричит на весь квартал
Не раздумывая, я тащу ее к своей машине. Там мы сможем поговорить спокойно. Если, конечно, я дотащу ее до своего джипа.
- Куда ты меня тащищь? – как я и ожидал, Тоня сопротивляется.
Прижав ее к дверце своей машины, стараюсь быть строгим, но не устрашающим. Не хватало, чтобы она упала в обморок.
- Поговорить надо.
Тоня вскидывает на меня глаза и смотрит с таким удивлением, что я даже подумываю о том, что со мной что-то не так. Хотя шрам на всю физиономию трудно назвать обычным делом. А еще я помню, что Тоня та еще проныра, и, прежде чем, она подберет нужную роль для нашего разговора, я открываю заднюю дверь машины и кивком предлагаю ей самой залезть внутрь.
- Выбора у меня нет? – шепчет она, продолжая внимательно изучать мое лицо.
В ответ я отрицательно качаю головой, на что девчонка послушно разворачивается и забирается в слон. Юбка у нее в этот момент с одной стороны задирается и я вижу на ней чулки.
Твою мать, чулки!
Теперь я точно не сомневаюсь в ее репутации. Роль скромницы, под которой прячется опытная шлюшка, – самая распространенная роль у многих девочек.
Но меня беспокоит другое...
Я нестерпимо хочу потрогать кожу на ее бедре… Там, где начинается тонкое кружево…
Тоня
Его рука такая горячая. И это то, о чем я думаю, пока он меня тащит видимо к своей машине.
И еще о том, что у него глаза невероятные. На солнце они вообще очень яркие и пронзительные. Жаль, что Авдеев сам по себе хмурый. Из-за его холодности сложно прочитать то, о чем он думает. А мне бы не помешало.
Странно, но я его не боюсь. Может немного опасаюсь. Хотя и это бы не помешало. Авдеев заведен и, кажется, зол на меня. Хотя я не сделала ему абсолютно ничего.
Или сделала? И мне стоит бежать от него со всех ног?
Конечно, стоит! Он из тех, кого стоит избегать. Уверена, если у него тараканы может и не такие извращенцы, как у Туманова, то все равно точно без башки. У мажоров вообще тараканы в голове интересные товарищи и с ними нормальным, обычным не стоит связываться от слова совсем.
Но я послушно иду за Авдеевым. Как будто он нашпигован магнитами для Тони Семеновой. И только ради приличия, не потому что хочу, я пытаюсь сопротивляться.
Авдеев прижимает меня к машине, и вдруг сообщает, что ему со мной надо поговорить.
Хриплым низким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.
Я впервые слышу его голос и впервые в жизни мое тело реагирует на звук мужского голоса именно так.
Я так удивлена, что, заглядывая в его глаза, совершенно ничего не слышу, и особо не сопротивляюсь, когда он заставляет меня сесть в свою машину. И совсем не ожидаю, что в салон он сядет тоже сзади. Рядом со мной.
У Авдеева огромная машина. Но когда он оказывается рядом со мной, становится вдруг тесно.
В полумраке я не могу понять его выражение лица, и только, когда осознаю, что практически никто не видел, как Авдеев меня почти похитил, нервно сцепляю руки на коленях.
Рома молчит. И я тоже. Не решаюсь первой начать разговор. Но за то позволяю себе рассмотреть его поближе. Черные джинсы обтягивают мощные бедра, белая футболка выглядывает из-под черной кожаной куртки, на руке черные часы. Если бы не рыжие волосы с непослушной зачесанной вверх челкой, его легко можно принять за демона тьмы. Не меньше.
Авдеев кладет руку на спинку сиденья, так что его ладонь оказывается рядом с моей головой, и двигается ко мне, а я пугливо подскакиваю и наконец-то позволяю себе посмотреть ему в глаза.
- Нравлюсь? – Рома сощуривает глаза и склоняется ко мне.
Я смущаюсь в ответ. И отвожу глаза. Потому что несмотря на то, что Адвеев не из красавчиков, он мне вдруг нравится. Вот так просто.
- Нет? Тогда какого хера ты меня преследуешь? – рычит Рома, неверно истолковывая мое смущение.
А я изумленно раскрываю рот. Он в курсе, что я за ним следила?
Боже! Как же стыдно! Я ведь до этого момента особо и не понимала, зачем слежу за этим парнем.
Мне, холодной и рассудительной, Антонине Семеновой трудно признаться даже себе, что мне вот так легко понравился парень.
- Чего молчишь, Тоня? Не ссы, я не расстроюсь, что не приглянулся. Переживу!
Он знает мое имя!
Я снова перевожу свой взгляд на Авдеева и вдруг понимаю, что он мне врет.
Он просто защищается. И загоняется он по своему шраму намного больше, чем позволяет думать другим. Я не понаслышке знаю, как ведут себя люди, у которых есть физические дефекты.
Но чтобы не сойти с ума, я все же пытаюсь повторять мои любимые глаголы до тех пор, пока у меня не начинают слипаться глаза. Но даже уснув, я вижу во сне и Туманова, и Авдеева. Туманов грубо толкает меня в руки двум парням, у которых нет лиц, а Авдеев стоит рядом и зловеще смеется. Его шрам на лице начинает краснеть, а потом и вовсе воспламеняется, заполняя все вокруг едким дымом. Я начинаю задыхаться и неожиданно просыпаюсь.
В комнате действительно пахнет дымом. Это Инга и Лена вернулись с вечеринки и снова курят в окно. Я не шевелюсь. Не хочу, чтобы соседки знали о том, что я не сплю и слышу их разговор.
- Видела, Туманов сегодня был с новой девочкой? – шепчет Лена. – Наверное, наша тихоня и правда ему изменила.
- Ну, Туманов – то, красавчик и один долго не останется. Я даже не знаю, он вообще был когда-нибудь один? А вот наша тихоня полная дура! Как можно было просрать такого парня? Это же билет в счастливую жизнь! Бесплатный!
Ага, знали бы эти курицы, какой это билет и что за него надо сделать! Пусть я буду дурой и тихоней, а Туманов хоть десять новых девочек найдет, только бы просто отстал от меня.
Лена пьяно хихикает.
- А помнишь, она интересовалась Авдеевым? А вдруг она с ним изменила Туманову?
- Да лаааадно. У него такая королева, что на тихоню он точно не посмотрит. Хотя Туманов же посмотрел…
- Пипец! Тут изгаляешься, как можешь, а таким, как тихоня, все в руки само падает!
- Ой, не говори ничего…
Я поправляю ногой одеяло и отворачиваюсь к стене. Девчонки шугаются, и уже спустя пару минут в комнате наступает тишина, а минут через десять обе мои соседки мирно сопят. Я же не могу сомкнуть глаз. Не знаю, сколько провозилась, но сон пришел ко мне только ближе к рассвету.
В итоге я не выспалась. И, конечно, же проспала.
Теплый душ и растворимый кофе из банки прогоняет сонный морок, а вот со временем я не дружу. И после того, как на мне рвутся последние капроновые колготки, я вряд ли когда-нибудь с ним подружусь.
На улице уже довольно прохладно, чтобы щеголять с голыми ногами. Джинсы еще не высохли. Из-за отсутствия отопительного сезона они еще два дня будут сохнуть. Так что этот вариант отпадает. Просить у девчонок ни за что не буду. После ночного разговора вообще их видеть не хочу.
В общем я готова разреветься. Но в последний момент вспоминаю, что еще во времена красивой любви с Тумановым, я по дурости хотела его поразить и прикупила себе чулки. Которые до сих пор валяются в шкафу.
На раздумья времени не осталось и я, обреченно вздохнув, натягиваю эту прелесть на себя. Непривычно. Но зато тонкий черный капрон гармонично вписался в мой комплект клетчатой серой юбки и черной водолазки. Накинув легкую короткую ветровку, я обуваю черные ботинки на плоской подошве, и едва не забыв рюкзак, выбегаю из общаги за десять минут до начала пары.
Я опаздываю, но прихожу раньше преподавателя. Но это уже не имеет значение. Как только начинаются лекции, я проваливаюсь в свои мысли.
Я не знаю, что делать с Тумановым, которого к моему счастью, сегодня нет на парах. За моей спиной опять шушукаются и это никак не поднимает настроение.
Единственный человек в универе, с которым я подружилась еще на первом курсе – это Ксюша. И мне бы не помешала ее поддержка, но она заболела и еще ни разу не появилась с начала учебного года.
А еще я весь день в перерывах хожу в холл. И да, я снова наблюдаю за Авдеевым. Я не знаю, зачем я это делаю. И совсем не понимаю, зачем разглядываю себя в зеркале и сравниваю себя с его девушкой.
Он не моем вкусе!
Он мне не нужен! Я уже наелась отношений с мажором по самое не хочу. И вряд ли у Авдеева могут быть с кем-то отношения. Просто я словно сталкер, а он словно магнит.
Два мажора в моей жизни – это слишком.
Я с трудом выкидываю их из головы и на последней паре пишу тест по английскому со своими глаголами. А потом принимаюсь за сочинение на тему «Почему я выбрала именно эту профессию?» Для меня это не сложно, но установленный объем в несколько листов впечатляет даже меня.
Я смотрю на кислые лица своих одногруппников и довольно отмечаю, что карма все-таки существует. А когда преподаватель отпускает меня немного пораньше домой, как единственную правильно написавшую тест, я готова всем показать язык или средний палец. Конечно, я этого не делаю. Просто собираю рюкзак и с довольной улыбкой, ухожу с пары.
В универе почти пусто. Я в одиночестве пересекаю холл, спускаюсь в гардероб, забираю свою ветровку и иду на выход. Если бы не сочинение по английскому, которое плавно перекочевало в домашнее задание, я бы могла себе позволить сходить в кино или в кафе. На фоне последних событий жутко хочется съесть мой любимый маффин или тирамису. Или вообще чего-нибудь вкусненького и сладенького.
На улице тепло и немноголюдно. Но я все равно ежусь. И мысленно все же позволяю себе зайти в кафе через дорогу и купить несколько пирожных. Только не успеваю сделать и двух шагов в нужную сторону, как меня кто-то хватает за руку и резко разворачивает на сто восемьдесят градусов.
Это Авдеев. И это снова так неожиданно.
Я в испуге пытаюсь вырвать руку, но он словно тисками сжал ее. Отчего-то сердце заходится в бешеном ритме.
- Отпусти, - прошу севшим голосом.
Мы безмолвно сверлим друг друга глазами, а потом Авдеев все же разворачивается сам и как танк тащит меня в сторону парковки.
Глава 7
Рома
Девчонка испуганно хлопает глазами. Кажется, Тоня. Если честно, я не хотел ее напугать. Скорее, я сам ее опасаюсь. Вернее, ее пристального внимания к моей персоне.
Сначала думал, что просто любопытство, но видеть ее в зеркале нашего холла, когда она практически каждый день не сводит с меня глаз, как-то непривычно и напрягает.
Я ее узнал сразу. Эта та пигалица, которую я случайно зажал в тамбуре. Клянусь, у меня в мыслях не было ничего предосудительного, когда толпа просто заставила меня прижать ее к стене. Но она так гармонично вписалась в мое тело, что руки сами легли туда, куда легли бы у любого здорового парня. А когда в ладонях оказалась ее упругая задница, то уже было пофиг. Ее цветочный запах и тихое рваное дыхание сбили меня с толку. В тот раз она тоже испугалась, но дрожала в моих руках не от страха. Я чувствовал, как она вцепилась в мои плечи, повиснув на мне, как плеть. Это был инстинкт. Она тоже среагировала на мое тело.
На секунду я поверил, что ее эмоции искренние. Как в кино. Вот так отреагировать на незнакомца, поддаться ощущениям, загореться только от одного прикосновения. Это было так по-настоящему.
А потом мы столкнулись взглядами, и я увидел, как скривилось ее лицо, когда она увидела мой шрам.
Нет, мне не было обидно. Я привык к таким взглядам.
Я со школы не был красавчиком. А после аварии и вовсе мой взгляд выдерживали единицы. Ну, и спали со мной либо в пьяном угаре, либо за деньги. И меня это устраивало. После предательства Вики я не искал любовь, преданность, отношения. Я просто во всю эту херню не верил.
А тут всего лишь на мгновение закоротило. И сразу же отпустило.
Я забыл про эту пигалицу. Пока через пару дней не увидел, как она пялится на меня из-за центральной колонны в холле. Сначала даже не поверил, но она приходила на свой пост, как часовой.
Мою осведомленность о ее слежке она не заметила. Я увидел ее взгляд в отражении зеркала напротив. И вместо того, чтобы намекнуть ей о том, что знаю о ее пристрастии к разглядыванию, я принялся сам пялиться на нее.
Среднего роста, с хорошей стройной фигурой, темными длинными волосами, которые ей нравилось либо собирать в забавный хвост на затылке, либо перекидывать их через одно плечо.
Ее лицо не мог разглядеть. Слишком далеко она стояла, но я отнес ее к симпатичным мордашкам. Я бы пустил ее в свою кровать. Но на один раз.
Судя по ее скромным юбкам, классическим джинсам и закрытым водолазкам она бы не пошла в мою постель. Тем более на одну ночь. Уверен, у нее еще и секса-то не было. Сдержанностью и невинностью от нее веяло за километр.
Наверное, поэтому я был удивлен, когда застукал ее в аудитории с Тумановым. Ее раскрасневшееся лицо, сжатые ладони в кулаки, и молнии в голубых глазах. Чем они здесь занимались?
Про Туманова я слышал кое-что, но особо не вникал. А вот пигалица оказалась темной лошадкой. Лошадкой, которая не сводила с меня глаз почти две недели.
- Ник, нарой мне инфу на Туманова. И на ту пигалицу, что он тут зажимал, - попросил я одного из своих друзей, когда пигалица покинула аудиторию.
- Зачем тебе эта убогая? – тут же вклинилась Вика.
- Может потому, что я – убогий? – я подмигнул своей бывшей, заставляя пар валить из ее ушей.
Уже две недели я держал ее на расстоянии. А она, наоборот, прилипла ко мне, как банный лист, и не хотела отлипать ни под каким предлогом.
Я забил на нее. Тратить свое время и свои нервы на Вику было лень. Ведь она все равно ничего не поняла.
- Пффф, - фыркнула Вика на мой ответ и гордо прошагала мимо, заставляя всех парней обернуться ей вслед.
А мне было непонятно, что ей нужно было от меня? Ей и пигалице. Какого хрена пигалица устроила тотальную слежку за мной? Оставалось только надеяться на инфу от Ника.
Ник не заставил себя ждать долго и уже вечером скинул мне на телефон все, что я просил.
О Туманове я слышал. Он с Евдокимовым, еще одним мажорчиком, часто зависали в клубе в закрытой зоне. Говорят, что они там снимали девочек, доводили их до нужной кондиции, а потом увозили их и снимали с ними взрослое кино. По мне так, нездоровое у них развлечение, но жалоб на них не было, поэтому их никто не трогал. А мне так и вообще похер.
А вот информация про пигалицу заставила меня удивиться. Тоня Семенова, бывшая девушка Туманова.
Девушка, блять!
Да я прям уверен был, что она сама невинность. Но зная, кто такой Туманов, вряд ли он ей в глаза смотрел при встрече. А еще теперь не удивлюсь, если она была одной из главных героинь его фильмов с пометкой «18+».
А потом эта героиня еще и изменила ему. В его же доме, в его же кровати, с его же другом.
Охренеть и не встать.
Хотя удивляться нечему. Я как никто другой знаю, как обманчива бывает внешность.
Весь свой вечер я посвятил изучению инфы об этой парочке, с десяток раз прокручивал в голове последние две недели и не мог понять, как я вписываюсь во всю эту историю
Что нужно этой маленькой лживой сучке Тоне от меня?
А то, что ей было что-то нужно, я даже не сомневался.
Поэтому утром первым делом выясняю ее расписание и караулю ее на выходе после пар. Думаю, что поговорить нам не помешает. Может быть даже по-плохому.
Но когда разворачиваю ее к себе, неожиданно теряюсь.
Я не хотел ее пугать. Прям сразу и прям вот так. Что она начинает вырываться и того гляди закричит на весь квартал
Не раздумывая, я тащу ее к своей машине. Там мы сможем поговорить спокойно. Если, конечно, я дотащу ее до своего джипа.
- Куда ты меня тащищь? – как я и ожидал, Тоня сопротивляется.
Прижав ее к дверце своей машины, стараюсь быть строгим, но не устрашающим. Не хватало, чтобы она упала в обморок.
- Поговорить надо.
Тоня вскидывает на меня глаза и смотрит с таким удивлением, что я даже подумываю о том, что со мной что-то не так. Хотя шрам на всю физиономию трудно назвать обычным делом. А еще я помню, что Тоня та еще проныра, и, прежде чем, она подберет нужную роль для нашего разговора, я открываю заднюю дверь машины и кивком предлагаю ей самой залезть внутрь.
- Выбора у меня нет? – шепчет она, продолжая внимательно изучать мое лицо.
В ответ я отрицательно качаю головой, на что девчонка послушно разворачивается и забирается в слон. Юбка у нее в этот момент с одной стороны задирается и я вижу на ней чулки.
Твою мать, чулки!
Теперь я точно не сомневаюсь в ее репутации. Роль скромницы, под которой прячется опытная шлюшка, – самая распространенная роль у многих девочек.
Но меня беспокоит другое...
Я нестерпимо хочу потрогать кожу на ее бедре… Там, где начинается тонкое кружево…
Глава 8
Тоня
Его рука такая горячая. И это то, о чем я думаю, пока он меня тащит видимо к своей машине.
И еще о том, что у него глаза невероятные. На солнце они вообще очень яркие и пронзительные. Жаль, что Авдеев сам по себе хмурый. Из-за его холодности сложно прочитать то, о чем он думает. А мне бы не помешало.
Странно, но я его не боюсь. Может немного опасаюсь. Хотя и это бы не помешало. Авдеев заведен и, кажется, зол на меня. Хотя я не сделала ему абсолютно ничего.
Или сделала? И мне стоит бежать от него со всех ног?
Конечно, стоит! Он из тех, кого стоит избегать. Уверена, если у него тараканы может и не такие извращенцы, как у Туманова, то все равно точно без башки. У мажоров вообще тараканы в голове интересные товарищи и с ними нормальным, обычным не стоит связываться от слова совсем.
Но я послушно иду за Авдеевым. Как будто он нашпигован магнитами для Тони Семеновой. И только ради приличия, не потому что хочу, я пытаюсь сопротивляться.
Авдеев прижимает меня к машине, и вдруг сообщает, что ему со мной надо поговорить.
Хриплым низким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки.
Я впервые слышу его голос и впервые в жизни мое тело реагирует на звук мужского голоса именно так.
Я так удивлена, что, заглядывая в его глаза, совершенно ничего не слышу, и особо не сопротивляюсь, когда он заставляет меня сесть в свою машину. И совсем не ожидаю, что в салон он сядет тоже сзади. Рядом со мной.
У Авдеева огромная машина. Но когда он оказывается рядом со мной, становится вдруг тесно.
В полумраке я не могу понять его выражение лица, и только, когда осознаю, что практически никто не видел, как Авдеев меня почти похитил, нервно сцепляю руки на коленях.
Рома молчит. И я тоже. Не решаюсь первой начать разговор. Но за то позволяю себе рассмотреть его поближе. Черные джинсы обтягивают мощные бедра, белая футболка выглядывает из-под черной кожаной куртки, на руке черные часы. Если бы не рыжие волосы с непослушной зачесанной вверх челкой, его легко можно принять за демона тьмы. Не меньше.
Авдеев кладет руку на спинку сиденья, так что его ладонь оказывается рядом с моей головой, и двигается ко мне, а я пугливо подскакиваю и наконец-то позволяю себе посмотреть ему в глаза.
- Нравлюсь? – Рома сощуривает глаза и склоняется ко мне.
Я смущаюсь в ответ. И отвожу глаза. Потому что несмотря на то, что Адвеев не из красавчиков, он мне вдруг нравится. Вот так просто.
- Нет? Тогда какого хера ты меня преследуешь? – рычит Рома, неверно истолковывая мое смущение.
А я изумленно раскрываю рот. Он в курсе, что я за ним следила?
Боже! Как же стыдно! Я ведь до этого момента особо и не понимала, зачем слежу за этим парнем.
Мне, холодной и рассудительной, Антонине Семеновой трудно признаться даже себе, что мне вот так легко понравился парень.
- Чего молчишь, Тоня? Не ссы, я не расстроюсь, что не приглянулся. Переживу!
Он знает мое имя!
Я снова перевожу свой взгляд на Авдеева и вдруг понимаю, что он мне врет.
Он просто защищается. И загоняется он по своему шраму намного больше, чем позволяет думать другим. Я не понаслышке знаю, как ведут себя люди, у которых есть физические дефекты.
