- Так мы с тобой что-то не смогли поговорить про еду. Ты кормить меня собираешься? А то даже не завтракал. Всё бросил и помчался к тебе. Не дашь же ты мне упасть в голодный обморок?
На несколько дней ранее
Мне было откровенно скучно. До ужаса, до боли, до безобразия. Вы спросите, кто такой я? Ха! А просто бог! Когда-то и кто-то назвал меня Чиу, и это имя настолько мне понравилось, что иначе и не представляюсь. Ибо настоящее слишком длинное и витиеватое, и большинство из живущих в Азулу попросту не могут его выговорить. А коль у просителя будет уходить безумное время на попытки произнести моё имя, то это до добра не доведёт. Во-первых, он забудет, что хотел. А во-вторых, я заскучаю.
И вот с последним я отчаянно борюсь уже эта лет семьсот-восемьсот, точно не скажу.
- Как быть с жемчужиной? – подал голос Сейтах, деловито дожёвывая креветку в соусе.
Обжора. Кошмар. С виду маленький такой крабик, а жрёт за легион. Приходится таскать ему кушанья из самой Аншурры, где повара знают толк в приготовлении и претендуют на звание лучших в Азулу.
Я свил гигантские кольца на тёплом вулканическом песочке и задумался. Вот спрашивается, какой круалх меня дёрнул оставить землю и сунуться под воду, приняв полномочия великого морского змея?
Ответ: скука. Всё она, родёмая. Да и девочке надо помочь, а то эти обормоты передерутся, жемчужинку испугают и дел страшных наворотят. Мне потом всё равно расхлёбывать придётся.
- Надо поговорить с Зинтарой, - наконец-то сказал я. – Она у нас дама сообразительная, просчитывает каждый шаг.
- Но потом поступает иначе, - пробурчал Сейтах, задумчиво ковыряя клешней песочек. – Всё же женщина, да ещё и богиня. У неё семь отливов на прилив.
- Что есть, то есть, - согласился я. – Но ведь без неё нехорошо будет. Она ж трясется над своими зорайя так, что не подступишься.
- А фадрангов обижает, - наябедничал Сейтах, обалдело разглядывая выкопанный из песка рубин, легко помещавшийся в его клешне. – Слушай, тут сокровища прятали, что ли?
Я легонько стукнул его по голове кончиком хвоста.
- Не трожь!
Сейтах ойкнул и выронил рубин от неожиданности.
- Зарой назад, это на черный день, - велел я и продолжил: - Так вот. Большим умом сейчас не сияют ни зорайя, ни фадранги. Сила жемчужины им может пойти во вред. К тому же, насколько я знаю, девочку Зинтара выбрала невинную, следовательно, как только она из девушки станет женщиной, произойдёт выплеск энергии. И чтобы не было беды, надо проследить за происходящим.
- Это как? – поинтересовался Сейтах, пыхтя и закапывая драгоценность.
- Хм… - Я задумался. – Приставить охранника?
Краб недоверчиво покосился на меня, словно давая понять: охранники бывают разные. А жемчужина – девушка юная, сочная, аппетитная. Кто тут удержится? И прав же, гад синий. Сомневаюсь, что Зинтара выбрала страшненькую, всё же жемчужина получает статус богини и должна выглядеть хорошо. А некрасивая – это не по ранжиру, нельзя так. Народ весь распугает, а эти рыбьи души все нежные, им красоту подавай.
Сейтах вскарабкался на мой хвост и пополз выше, щекоча лапками. При этом вид у него был самый серьёзный.
- Слушай, идея с охранником хороша. Но вот надо тогда кого-то взять из воинов-кситалов. Они ребята надёжные. И девочку не тронут, и не опозорят народы.
Я фыркнул:
- Как ты масштабно мыслишь.
Впрочем, нельзя было не признать: он прав. Кситалы – воины, давшие клятву в Коралловой Роще, чья задача оберегать и защищать. Они знают, что такое честь. Верны своему слову и никогда не предадут. В кситалы могут идти как аристократы, так и те, у кого нет титула. Там не играет роли, сколько у тебя денег и ломятся ли стойбища от золотых рыб-мечей. Духи Коралловой Рощи сами выбирают кого оставить и обучать, а кого отослать домой. Никто и никогда их не видел (кроме меня и Зинтары, разумеется), поэтому трепет перед духами настолько велик, а вера к кситалам настолько искренняя, что никто не посмеет покуситься причинить вред жемчужине. Разумеется, если она найдёт с ним общий язык.
- Я вообще умный, - важно сказал Сейтах.
- И прожорливый, - заметил я.
Краб тут же насупился. Замечания про аппетит он считал кощунственными.
- Это не порок, - наконец-то сообщил он и попытался тяпнуть меня за чешуйку.
И тут же с визгом слетал на песок, зарывшись в него головой так, что вверх торчали только подрагивающие лапки.
- Кажется, у меня есть идея, - протянул я, медленно поднимаясь и потягиваясь всем своим немаленьким телом.
- Какая? – глухо донесся голос Сейтаха, который усиленно пытался выбраться.
Получилось плохо, поэтому краб только сопел, ругался на своём наречии, недоступном высокоорганизованным существам вроде меня.
- Большая! – хмыкнул я.
Обхватил Сейтаха хвостом и выдернул из песка. Тот с визгом вылетел и, кувыркаясь, унёсся куда-то в сторону.
- Упс, перестарался, - отметил я.
Краб издали погрозил мне клешней.
Я невинно улыбнулся всем змеиным оскалом. Сейтах мигом передумал показывать неприличные жесты и сделал вид, что занят исключительно рассматриванием подводных красот.
- Так, Сейтах, догоняй, - свистнул я и помчался к темнеющей внизу долине лиловых актиний. Удивительное, кстати, место. Сверху не разглядеть, зато ниже – безумно красиво.
- Куда мы? – крикнул краб.
- К Эйрону-Отшельнику.
- Но он же…
- Я знаю! Не задерживайся!
Сейтах послушался. Но при этом не забыл добавить:
— Лобстеры бывают разные.
— Ну ты прям философ, — притворно восхитился я. — Вот буду страдать как-нибудь от тщетности бытия, обязательно позову тебя!
Краб только потоптался на моих чешуйках, пафосно помалкивая и таким образом выражая, что презирает всю мою насквозь ехидную божественную натуру. А я что? Я ничего!
— Так, ну ладно. Пора браться за дело.
Принимать облик странника, старика, перехожего сказителя и посланника короля мне было откровенно лениво. К тому же не всех впечатляют все эти божественные посланцы. Эйрон — мужик серьёзный, его так просто не возьмёшь. Поэтому, недолго думая, я просто просочился сквозь дверь. Нехорошо, конечно, без приглашения. Я-то бог, мне можно, но мало ли, вдруг он чего такого делает, что, посмотрев, я забуду, чего хотел? А хочу я всегда! И неважно чего!
В доме царил полумрак. Вот будет здрасте, если хозяина попросту нет дома. Впрочем, это не беда, всё равно никуда от меня не денется. Справа скрипнула дверь, и послышался чей-то звонкий весёлый смех. Миг — сиренево-серебристой молнией мелькнуло мощное тело. Неистово сверкнули глаза под гладкой маской — не снимает её в знак траура по погибшей жене. Эйрон, Эйрон…
Он стоял напротив меня, решительный и суровый, сжимая в руках изогнутый трезубец, готовый в любую секунду проткнуть врага. Только ещё секунда — и в глазах появилась некая растерянность. Нет врага, нет атаки, а просто рябь по воздуху и радужная дымка (сам придумал, когда шастал обольщать прелестную дочь одного из придворных зорайского цвета аристократии. Должно было быть не страшно и романтично. Сейчас, конечно, пришлось добавить молний для внушительности, но, в целом, смотрелось всё равно важно и пафосно до невозможности).
— Эйрон, фадранг, принесший клятву в Коралловой Роще, обещавший душой и телом служить подводному народу, — прогрохотал я. — Один из лучших кситалов его величества и… прочее-прочее-прочее. Сим сообщаю, что через два дня ты должен явиться к Жемчужницам Зинтары. И оказаться первым, кто коснётся юной девы, дарованной милостью богини. Э... Надеюсь, не надо объяснять, как коснуться?
Он слушал меня, сжав губы. Потом кивнул. Не дурак, приходилось с богами общаться. В ноги никогда не кидается, но и ведёт себя с должным уважением.
— Заберёшь её сюда. Будешь охранять ото всех. И... ждать моих распоряжений. Понятно?
Эйрон бесшумно вздохнул. Прикрыл глаза, склонил голову:
— Понял, о великий змей.
— Вот и молодец, — одобрил я. — Рассчитываю на тебя, Эйрон.
Как он отреагировал дальше, я не видел. Нельзя долго находиться в доме смертного, учитывая, что… В общем, ещё рано об этом говорить.
— Чиу, а он всё выполнит? — спросил меня Сейтах. — Как-то он не с особым восторгом принял всё.
— Всё, — сказал я. — У кситалов не принято выражать эмоции.
А этот ещё и старательно скрывает ото всех одну тайну. Поэтому тут не до восторгов. Но, думаю, юная жемчужина найдёт ключ к его сердцу, и тайна уже не станет уже такой страшной.
И в надёжности Эйрона я не сомневался тоже. Особенно памятуя то, что до того, как его стали звать Отшельником, он носил прозвище Морской дьявол.
***
На несколько дней ранее
Мне было откровенно скучно. До ужаса, до боли, до безобразия. Вы спросите, кто такой я? Ха! А просто бог! Когда-то и кто-то назвал меня Чиу, и это имя настолько мне понравилось, что иначе и не представляюсь. Ибо настоящее слишком длинное и витиеватое, и большинство из живущих в Азулу попросту не могут его выговорить. А коль у просителя будет уходить безумное время на попытки произнести моё имя, то это до добра не доведёт. Во-первых, он забудет, что хотел. А во-вторых, я заскучаю.
И вот с последним я отчаянно борюсь уже эта лет семьсот-восемьсот, точно не скажу.
- Как быть с жемчужиной? – подал голос Сейтах, деловито дожёвывая креветку в соусе.
Обжора. Кошмар. С виду маленький такой крабик, а жрёт за легион. Приходится таскать ему кушанья из самой Аншурры, где повара знают толк в приготовлении и претендуют на звание лучших в Азулу.
Я свил гигантские кольца на тёплом вулканическом песочке и задумался. Вот спрашивается, какой круалх меня дёрнул оставить землю и сунуться под воду, приняв полномочия великого морского змея?
Ответ: скука. Всё она, родёмая. Да и девочке надо помочь, а то эти обормоты передерутся, жемчужинку испугают и дел страшных наворотят. Мне потом всё равно расхлёбывать придётся.
- Надо поговорить с Зинтарой, - наконец-то сказал я. – Она у нас дама сообразительная, просчитывает каждый шаг.
- Но потом поступает иначе, - пробурчал Сейтах, задумчиво ковыряя клешней песочек. – Всё же женщина, да ещё и богиня. У неё семь отливов на прилив.
- Что есть, то есть, - согласился я. – Но ведь без неё нехорошо будет. Она ж трясется над своими зорайя так, что не подступишься.
- А фадрангов обижает, - наябедничал Сейтах, обалдело разглядывая выкопанный из песка рубин, легко помещавшийся в его клешне. – Слушай, тут сокровища прятали, что ли?
Я легонько стукнул его по голове кончиком хвоста.
- Не трожь!
Сейтах ойкнул и выронил рубин от неожиданности.
- Зарой назад, это на черный день, - велел я и продолжил: - Так вот. Большим умом сейчас не сияют ни зорайя, ни фадранги. Сила жемчужины им может пойти во вред. К тому же, насколько я знаю, девочку Зинтара выбрала невинную, следовательно, как только она из девушки станет женщиной, произойдёт выплеск энергии. И чтобы не было беды, надо проследить за происходящим.
- Это как? – поинтересовался Сейтах, пыхтя и закапывая драгоценность.
- Хм… - Я задумался. – Приставить охранника?
Краб недоверчиво покосился на меня, словно давая понять: охранники бывают разные. А жемчужина – девушка юная, сочная, аппетитная. Кто тут удержится? И прав же, гад синий. Сомневаюсь, что Зинтара выбрала страшненькую, всё же жемчужина получает статус богини и должна выглядеть хорошо. А некрасивая – это не по ранжиру, нельзя так. Народ весь распугает, а эти рыбьи души все нежные, им красоту подавай.
Сейтах вскарабкался на мой хвост и пополз выше, щекоча лапками. При этом вид у него был самый серьёзный.
- Слушай, идея с охранником хороша. Но вот надо тогда кого-то взять из воинов-кситалов. Они ребята надёжные. И девочку не тронут, и не опозорят народы.
Я фыркнул:
- Как ты масштабно мыслишь.
Впрочем, нельзя было не признать: он прав. Кситалы – воины, давшие клятву в Коралловой Роще, чья задача оберегать и защищать. Они знают, что такое честь. Верны своему слову и никогда не предадут. В кситалы могут идти как аристократы, так и те, у кого нет титула. Там не играет роли, сколько у тебя денег и ломятся ли стойбища от золотых рыб-мечей. Духи Коралловой Рощи сами выбирают кого оставить и обучать, а кого отослать домой. Никто и никогда их не видел (кроме меня и Зинтары, разумеется), поэтому трепет перед духами настолько велик, а вера к кситалам настолько искренняя, что никто не посмеет покуситься причинить вред жемчужине. Разумеется, если она найдёт с ним общий язык.
- Я вообще умный, - важно сказал Сейтах.
- И прожорливый, - заметил я.
Краб тут же насупился. Замечания про аппетит он считал кощунственными.
- Это не порок, - наконец-то сообщил он и попытался тяпнуть меня за чешуйку.
И тут же с визгом слетал на песок, зарывшись в него головой так, что вверх торчали только подрагивающие лапки.
- Кажется, у меня есть идея, - протянул я, медленно поднимаясь и потягиваясь всем своим немаленьким телом.
- Какая? – глухо донесся голос Сейтаха, который усиленно пытался выбраться.
Получилось плохо, поэтому краб только сопел, ругался на своём наречии, недоступном высокоорганизованным существам вроде меня.
- Большая! – хмыкнул я.
Обхватил Сейтаха хвостом и выдернул из песка. Тот с визгом вылетел и, кувыркаясь, унёсся куда-то в сторону.
- Упс, перестарался, - отметил я.
Краб издали погрозил мне клешней.
Я невинно улыбнулся всем змеиным оскалом. Сейтах мигом передумал показывать неприличные жесты и сделал вид, что занят исключительно рассматриванием подводных красот.
- Так, Сейтах, догоняй, - свистнул я и помчался к темнеющей внизу долине лиловых актиний. Удивительное, кстати, место. Сверху не разглядеть, зато ниже – безумно красиво.
- Куда мы? – крикнул краб.
- К Эйрону-Отшельнику.
- Но он же…
- Я знаю! Не задерживайся!
Сейтах послушался. Но при этом не забыл добавить:
— Лобстеры бывают разные.
— Ну ты прям философ, — притворно восхитился я. — Вот буду страдать как-нибудь от тщетности бытия, обязательно позову тебя!
Краб только потоптался на моих чешуйках, пафосно помалкивая и таким образом выражая, что презирает всю мою насквозь ехидную божественную натуру. А я что? Я ничего!
— Так, ну ладно. Пора браться за дело.
Принимать облик странника, старика, перехожего сказителя и посланника короля мне было откровенно лениво. К тому же не всех впечатляют все эти божественные посланцы. Эйрон — мужик серьёзный, его так просто не возьмёшь. Поэтому, недолго думая, я просто просочился сквозь дверь. Нехорошо, конечно, без приглашения. Я-то бог, мне можно, но мало ли, вдруг он чего такого делает, что, посмотрев, я забуду, чего хотел? А хочу я всегда! И неважно чего!
В доме царил полумрак. Вот будет здрасте, если хозяина попросту нет дома. Впрочем, это не беда, всё равно никуда от меня не денется. Справа скрипнула дверь, и послышался чей-то звонкий весёлый смех. Миг — сиренево-серебристой молнией мелькнуло мощное тело. Неистово сверкнули глаза под гладкой маской — не снимает её в знак траура по погибшей жене. Эйрон, Эйрон…
Он стоял напротив меня, решительный и суровый, сжимая в руках изогнутый трезубец, готовый в любую секунду проткнуть врага. Только ещё секунда — и в глазах появилась некая растерянность. Нет врага, нет атаки, а просто рябь по воздуху и радужная дымка (сам придумал, когда шастал обольщать прелестную дочь одного из придворных зорайского цвета аристократии. Должно было быть не страшно и романтично. Сейчас, конечно, пришлось добавить молний для внушительности, но, в целом, смотрелось всё равно важно и пафосно до невозможности).
— Эйрон, фадранг, принесший клятву в Коралловой Роще, обещавший душой и телом служить подводному народу, — прогрохотал я. — Один из лучших кситалов его величества и… прочее-прочее-прочее. Сим сообщаю, что через два дня ты должен явиться к Жемчужницам Зинтары. И оказаться первым, кто коснётся юной девы, дарованной милостью богини. Э... Надеюсь, не надо объяснять, как коснуться?
Он слушал меня, сжав губы. Потом кивнул. Не дурак, приходилось с богами общаться. В ноги никогда не кидается, но и ведёт себя с должным уважением.
— Заберёшь её сюда. Будешь охранять ото всех. И... ждать моих распоряжений. Понятно?
Эйрон бесшумно вздохнул. Прикрыл глаза, склонил голову:
— Понял, о великий змей.
— Вот и молодец, — одобрил я. — Рассчитываю на тебя, Эйрон.
Как он отреагировал дальше, я не видел. Нельзя долго находиться в доме смертного, учитывая, что… В общем, ещё рано об этом говорить.
— Чиу, а он всё выполнит? — спросил меня Сейтах. — Как-то он не с особым восторгом принял всё.
— Всё, — сказал я. — У кситалов не принято выражать эмоции.
А этот ещё и старательно скрывает ото всех одну тайну. Поэтому тут не до восторгов. Но, думаю, юная жемчужина найдёт ключ к его сердцу, и тайна уже не станет уже такой страшной.
И в надёжности Эйрона я не сомневался тоже. Особенно памятуя то, что до того, как его стали звать Отшельником, он носил прозвище Морской дьявол.
