Руслан с Тимом, как и было велено, взяли фонари и вышли наружу, не забывая прикрыть за собой палатку.
Кира стояла возле остывающего кострища. С собой она ничего не взяла, кроме всё того же фонаря, который приподняла, освещая спутникам путь.
— Собрались? — уточнила она, оглядев обоих с ног до головы и одобряюще кивнув.
— Смотря куда, — бросил Тим. –Ты чего задумала? Сама же говорила, что выспаться надо, а тащишь куда-то посреди ночи.
— Хочу, просто, кое-что показать, — объяснила Кира, — вам обоим будет очень интересно.
— И далеко топать?
— Не очень. Полчаса, минут сорок от силы. Идите за мной, след в след, и ничего не опасайтесь. Я поведу самой безопасной дорогой.
— А есть ещё и опасные? — изумился Тим. — Ночь полна неожиданностей, оказывается.
Руслан неодобрения Тима не разделял. Он уже окончательно проснулся и по-прежнему абсолютно доверял Кире. К тому же, в нём взыграло любопытство исследователя. А когда такое случалось, и ночь была нипочём.
Кира повела их вдоль оврага, по самому краю, но всё же на достаточном расстоянии, чтобы, если оступиться, не свалиться со склона и не переломать костей. Поляна, на которой они оставили лагерь, довольно быстро сменилась деревьями: сначала невысокими и одиночными, затем уже более взрослыми и частыми, между которыми Кира легко угадывала наиболее удобные тропы. Склоны оврага, которые становились только круче, лес тоже захватил, однако большим деревьям было сложно на них удержаться, а потому, по большей части, овраг зарос кустами и молодыми деревцами. Отмечать это, однако, удавалось только Руслану, иногда подсвечивающему не только дорогу, но и виды по сторонам. Он замыкал их цепочку, а перед ним шёл Тима, всё ещё недовольный и то и дело роняющий не слишком грубые, но и до приятных далёкие замечания. А Кира будто бы и не замечала их.
Лес становился всё гуще и гуще. Замшелые стволы обступали со всех сторон, ели тянули к ночным путешественникам свои лапы, отчасти напоминающие костлявые пальцы скелетов. Будто хотели дотронуться и проверить, а действительно ли это кто-то живой пожаловал в их владения. Живности, правда, помимо людей тут хватало: шорохи раздавались то тут, то там, высоко в ветвях ухали ночные птицы. В какие-то моменты Руслану становилось даже немного не по себе, но уверенность в проводнице, да и здравомыслие взрослого человека перевешивали страхи и опасения. Тим же шёл, не уделяя внимания происходящему вокруг. Если его что и интересовало, так это итог их вылазки и надежда на то, что она оправдает его ожидания.
Кира не обманула, их путь действительно занял около получаса. В какой-то момент деревья начали снова редеть, а чуть погодя путники вышли на очередную совсем маленькую полянку. Деревья больше не закрывали небосвод, и полная луна свободно открыла взгляду окружающий их ночной пейзаж.
Овраг расширился так сильно, что другой его край едва был различим, но склон его стал более пологим и удобным для спуска. Неширокая естественная тропинка как раз убегала из-под ног вниз, в неглубокую долину, где журчал пока ещё недоступный взгляду ручей.
— Спускаемся, смотрите внимательно под ноги, — распорядилась Кира и снова пошла вперёд.
Уточнять этого не стоило, Руслан и Тима были внимательны, да и сам спуск дался на удивление легко.
Долина тоже заросла деревьями — лес и здесь был полноправным хозяином, поэтому часть пути снова пришлось петлять между стволами и перешагивать подсвеченные фонарями корни. Ручей журчал где-то рядом, но взгляду не открывался. Руслан смог определить, что Кира вела их вдоль него. Минут пять, не дольше, потом деревья расступились и взгляду открылся лесной пруд, в который и впадал певучий ручей.
Луна озаряла его магическим светом. Стоячая неколебимая вода слега серебрилась и дышала тонким туманом, который путался в зарослях уже опушившихся камышей. На высоких берегах почти не было растительности, лишь в стороне высились несколько деревьев, вроде очень маленькой рощицы на невысоком берегу. Удивительное ощущение таинственности охватило здесь Руслана, и он понял, что не зря выбрался из спального мешка и пошёл за Кирой.
— Мы пришли, — подтвердила она его догадки, что путь завершился. — Это случилось здесь.
— Что случилось? — фыркнул Тим, явно не разделявший восторгов Руслана. — Ты нас притащила на лунную ночь полюбоваться?
— Здесь их убили, — ответил тот вместо Киры. — Детей из твоей истории. Верно?
Кира кивнула и указала на деревья.
— Они всё ещё здесь.
Руслан и Тим повернулись одновременно, добавляя к лунному свету свои фонари. Деревья действительно стояли толпой и неожиданно близко друг другу. Породу определить было сложно, ни один, ни другой не разбирались в этом достаточно хорошо, но Русла нашёл некоторое сходство с тополями: крепкие высокие стволы у основания были свободны от веток, а кроны начинались значительно выше. При этом высота деревьев разнилась: одни поднимались не менее чем на три-четыре метра, в то время как другие и до полного роста Руслана не дотягивали.
Тим бесстрастно осмотрел их от основания до верхушек и криво усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что убитые стали деревьями? А я-то надеялся, что от паранормального эта история ушла.
— Их шестнадцать, — ответила Кира.
Её голос прозвучал неожиданно жёстко, и от него Руслану стало вдруг холодно и неуютно, хотя всего пару минут назад он восторгался этим местом. Захотелось уйти, но Тим взялся пересчитывать деревья, а Кира стояла чуть поодаль так непоколебимо, что представлялось невозможным сдвинуть её с места.
— Да, шестнадцать, и что? — спросил Тим, закончив свои подсчёты. — Совпадение. Если что-то подобное и случилось, деревья-то причём? Тела что, семенами были напичканы? Ещё больше убеждаюсь, что это — выдумка. И ты надеялась меня переубедить этой ночной экскурсией. Можно было бы и днём это сделать, результат всё равно оказался бы тем же.
— Тим, заткнись, — выдохнул Руслан.
Ему становилось всё больше и больше жутко в этом месте. Уже не холод от голоса Киры, а настоящий могильный, который поднимался от земли заставлял его дрожать даже под тёплой курткой и свитером. Ветра не было, но воздух словно застыл, а вода в пруду, и так спокойная, казалось ещё больше замерла. Какое-то затишье перед бурей. Или бедой.
Двинулась только Кира. Она спокойно подошла к деревьям, встала возле них и осветила фонарём. В его желтом свете Руслан увидел, насколько напряжено её лицо — девушка едва сдерживала эмоции, стараясь сохранить самообладание.
— Подойдите, — позвала она, — Рус, и ты тоже.
Тим приблизился с одолжением, а Руслан с осторожностью. И то, что он увидел, заставило бы его поседеть, будь он к этому предрасположен.
Из ствола ближайшего крупного дерева на него смотрели пустые, мёртвые глаза. От первого впечатления Руслан чуть не вскрикнул, но мгновение неожиданного ужаса сменилось осознанием. Он действительно видел человеческое лицо, но это был не вросший в древесину труп, а причудливый узор многослойной коры. Искусное произведение природы, пугающее и поражающее воображение. Собранная из чешуек и шершавых пластов взору рисовалась девушка с широко распахнутыми глазами — впадинами, кричащая от невыносимой боли. Руслану захотелось как можно дальше отойти от этого места.
Когда ему на плечо легла ладонь Киры, он вздрогнул, остолбенел, а затем понял, кто это.
— Ты всё ещё не веришь? — спросила она, обращаясь к Тиму, и одновременно с этим увлекая Руслана на несколько шагов от деревьев.
Тот оставался по-прежнему невозмутим. Ничто не могло пробить его ядовитого скепсиса и упрямства. Не увидев спутников рядом с собой, Тим обернулся к ним и ответил хлёстко:
— Пугающе-красивое произведение природы, но и только. Я смотрю, Кир, ты хорошо всё подготовила. Историю заранее придумала?
Он открыл рот, чтобы продолжить свою обличительную речь, но слова застряли у в горле. Вместо этого свет фонаря показал, как изменилось лицо Тима: небольшие глаза округлились, губы судорожно задрожали, а сам он, скорее всего побледнел, но понять это точно мешал электрический свет. Медленно, через страх Тим повернул голову к своему плечу и тут уже заорал так, что ночные птицы выпорхнули из чащи леса.
Руслан и сам едва не закричал. Он так и не понял, как смог сдержать вопль. Только Кира стояла ровно, и ни один мускул не дрогнул на её лице. Всё, что она сделала, так это вскинула руку и крепко ухватила Руслана за локоть, отгораживая от скоропалительных шагов.
На плече Тима лежали пальцы: длинные, кривые, с налётом мха, — а за его спиной в человеческий рост стояла фигура. Всё те же безжизненные глаза, лицо и голый череп, покрытые струпьями и морщинами коры. Это страшное существо смотрело на Тима, пока тот не опомнился от ужаса и не рванул прочь. Создание, выбравшееся из дерева за его спиной, не удержало беглеца, но даже до друзей тот добежать не успел. Он споткнулся, упал, перевернулся на спину и тут же увидел уже не одно существо. Над ним их склонялось как минимум пятеро: высоких, вытянутых, но сохранивших человеческие пропорции. Темных, с лицами обезображенными старой болью, ни живых, не мёртвых, очнувшихся этой ночью.
— Не надо, пожалуйста, не надо! — завопил Тим изо всех сил.
И в этот момент с правого бока, неловко пошатываясь, скрипя деревянными суставами, к нему подобрался ребёнок. Руслан понял, что это именно так, по его телосложению: значительно меньше ростом, небольшие, по сравнению с остальным, руки и ноги. Он был так же покрыт корой и лишайниками, кое-где из тельца торчали сучки. Маленькое создание схватило Тима за руку и тоже заглянуло в лицо. Очередной крик потряс лес.
— Надо остановить их!
Наконец Руслан обрёл дар речи, сумев справиться с онемевшим языком. Его била крупная дрожь, зубы едва не стучали, а видел он только одно: Тима на земле, окружённого толпой древесных восставших покойников.
— Нет, — ударил булыжником ответ Киры.
— Что нет? Они убьют его!
И снова одно короткое:
— Нет.
Кира по-прежнему держала Руслана, но ни на миг не отвернулась от происходящего на поляне. Она не боялась, не переживала, а лишь хранила смотрела на всё так, как будто бы это был всего лишь фильм ужасов, просмотренный не раз.
— Они — не те, кто их убил, — наконец сказала она, — им это не нужно.
И выкрикнув, спросила:
— Тим, ты веришь?!
— Верю! Верю! — отчаянно затараторил несчастный во всё горло.
И существа замерли. С секунду они стояли, не двигаясь, все, как один, а затем выпрямились, отвернулись от своей жертвы и неуклюже отступили к своим деревьям. Шорохи, скрежет и скрипы заполнили поляну, а перед глазами зрителей предстало очередное невозможное зрелище. Существа прислонялись спинами к стволам и тут же вдавливались в них, будто это не жесткая древесина была, а податливая губка. Их тела становились с деревьями одним целым, единым, а на поверхности оставались только лица: как и прежде, искажённые от пережитых некогда мучений.
Всё стихло всего через пару минут. Только сорванное шумное дыхание Тима нарушало тишину. Он так и не поднялся, будто боялся любым своим движением снова пробудить этих созданий. И Руслан готов был разделить его страхи.
Кира же как ни в чём ни бывало подошла к Тиму и опустилась перед ним на одно колено.
— Успокойся, — в её ровном голосе не слышалось ни упрека, ни иронии, ни гордого удовлетворения. — Они бы тебе ничего не сделали. Они просто хотят, чтобы о них знали. Чтобы о них помнили. И о том, как бесчеловечно и жестоко их лишили права жить.
— Чтобы помнили? — пролепетал Тим и ухватился за протянутую руку Киры.
Руслан осмелился подойти и помочь ему подняться. Тима шатало, с ужасом он смотрел на деревья и казалось, будь в его ослабевших ногах хотя бы намёк на силу, он бы бросился отсюда наутёк.
— Да, чтобы помнили, — продолжила Кира. — О них ведь забыли, их даже не нашли. У нет могил, памятников, о них никто не плакал. Такие, как ты, их даже в небылицы записали. А они жили, и хотели жить.
Их было семнадцать, но деревьев шестнадцать. Один ребёнок тогда выжил, девочка шести лет. Она быстро лишилось чувств и её сочли мёртвой, переключившись на остальных. Когда она очнулась, вокруг не было ничего, кроме жуткой смерти. И леса. Леса, который её не тронул и не погубил, когда она два дня шла через него не зная направления. Лес вывел её к другой деревне, на противоположном своём краю. Там карателей не было, и местные приняли измученную девчушку. Это была моя прабабка. И вот она-то ничего не забыла. Она рассказала всё своему сыну, а он своему. Это она, уже старая, но всё ещё крепкая, водила меня за руку в лес. От неё я знаю его лучше, чем свою ладонь. И вместе с ней я впервые увидела их.
— А ты показала нам, — подхватил Руслан. — Чтобы мы поверили и рассказали?
— Сначала у меня не было такого в планах, — честно призналась девушка. — Я просто хотела показать свой лес людям, которым это могло быть небезразлично. Я ведь давно здесь не была, с тех пор как перебралась в город, соскучилась. И только потом, у костра, когда тема зашла о жутких историях решилась рассказать о том, что действительно страшно. Показывать их я не хотела, такое не всякий выдержит. Но неверие Тима меня подхлестнуло. А тебя, Рус, я позвала, потому что ты не только крепок, но и журналист. Ты сможешь рассказать о них так, что люди задумаются. И может тогда они обретут покой…
— Знал бы, молчал похлеще рыбы, — на силу выдавил из себя Тим.
Он уже набрался сил и теперь старательно, маленькими шажками отдалялся от деревьев, не смея даже взглянуть на них. Кира уловила эти его движения, посмотрела на Руслана и, поняв, что он чувствует нечто похожее, распорядилась:
— Пойдёмте обратно. А то наши увидят, что нас нет — панику ещё поднимут. Если помните тропу из оврага, я могу замыкать. По крайней мере, пока не поднимемся.
Ни один, ни второй не стали ей перечить. Руслан пошёл первым, Тим за ним. Они так и не решились обернуться хотя бы раз в сторону пруда, а слыша за спиной негромкие шаги Киры чувствовали хоть какую-то безопасность. Они были лесу чужими, неизвестными, а она — своей, проводником и поводырём.
Они возвращались в лагерь, чтобы утром тронуться с места, а к вечеру выйти из леса. И тени подглядывали за ними, вслушивались в их шаги и гадали, расскажут ли, донесут ли эти люди себе подобным об одной из них. О той, которая приоткрылась и теперь ждала, что о ней расскажут.
— Какая страшная история, — покачал головой Иван. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Эта история произошла совсем недавно, но, вернувшись домой, ребята решили заняться ею. Обратились в архивы, подняли записи. Погибших ребят найдут. Обязательно найдут, я помогу. И им станет легче. Души упокоятся и смогут переродиться.
— Спасибо вам, — мягко улыбнулся Иван. — Спасибо, что хотя бы вы их помните.
— Я помню всех и каждого, — грустно ухмыльнулся призрак. — Даже если бы хотел забыть, то не смог бы. Так! Всё! Не будем о грустном. Расскажи-ка мне что-нибудь еще такого, чтобы душа у меня в точку свернулась, а потом развернулась.
— Что же такого рассказать? — задумался парень. — Бабушкина квартира! Надеюсь, ваши колени уже дрожат?
Призрак расплылся в широкой улыбке, как ребенок перед представлением в цирке.
Кира стояла возле остывающего кострища. С собой она ничего не взяла, кроме всё того же фонаря, который приподняла, освещая спутникам путь.
— Собрались? — уточнила она, оглядев обоих с ног до головы и одобряюще кивнув.
— Смотря куда, — бросил Тим. –Ты чего задумала? Сама же говорила, что выспаться надо, а тащишь куда-то посреди ночи.
— Хочу, просто, кое-что показать, — объяснила Кира, — вам обоим будет очень интересно.
— И далеко топать?
— Не очень. Полчаса, минут сорок от силы. Идите за мной, след в след, и ничего не опасайтесь. Я поведу самой безопасной дорогой.
— А есть ещё и опасные? — изумился Тим. — Ночь полна неожиданностей, оказывается.
Руслан неодобрения Тима не разделял. Он уже окончательно проснулся и по-прежнему абсолютно доверял Кире. К тому же, в нём взыграло любопытство исследователя. А когда такое случалось, и ночь была нипочём.
Кира повела их вдоль оврага, по самому краю, но всё же на достаточном расстоянии, чтобы, если оступиться, не свалиться со склона и не переломать костей. Поляна, на которой они оставили лагерь, довольно быстро сменилась деревьями: сначала невысокими и одиночными, затем уже более взрослыми и частыми, между которыми Кира легко угадывала наиболее удобные тропы. Склоны оврага, которые становились только круче, лес тоже захватил, однако большим деревьям было сложно на них удержаться, а потому, по большей части, овраг зарос кустами и молодыми деревцами. Отмечать это, однако, удавалось только Руслану, иногда подсвечивающему не только дорогу, но и виды по сторонам. Он замыкал их цепочку, а перед ним шёл Тима, всё ещё недовольный и то и дело роняющий не слишком грубые, но и до приятных далёкие замечания. А Кира будто бы и не замечала их.
Лес становился всё гуще и гуще. Замшелые стволы обступали со всех сторон, ели тянули к ночным путешественникам свои лапы, отчасти напоминающие костлявые пальцы скелетов. Будто хотели дотронуться и проверить, а действительно ли это кто-то живой пожаловал в их владения. Живности, правда, помимо людей тут хватало: шорохи раздавались то тут, то там, высоко в ветвях ухали ночные птицы. В какие-то моменты Руслану становилось даже немного не по себе, но уверенность в проводнице, да и здравомыслие взрослого человека перевешивали страхи и опасения. Тим же шёл, не уделяя внимания происходящему вокруг. Если его что и интересовало, так это итог их вылазки и надежда на то, что она оправдает его ожидания.
Кира не обманула, их путь действительно занял около получаса. В какой-то момент деревья начали снова редеть, а чуть погодя путники вышли на очередную совсем маленькую полянку. Деревья больше не закрывали небосвод, и полная луна свободно открыла взгляду окружающий их ночной пейзаж.
Овраг расширился так сильно, что другой его край едва был различим, но склон его стал более пологим и удобным для спуска. Неширокая естественная тропинка как раз убегала из-под ног вниз, в неглубокую долину, где журчал пока ещё недоступный взгляду ручей.
— Спускаемся, смотрите внимательно под ноги, — распорядилась Кира и снова пошла вперёд.
Уточнять этого не стоило, Руслан и Тима были внимательны, да и сам спуск дался на удивление легко.
Долина тоже заросла деревьями — лес и здесь был полноправным хозяином, поэтому часть пути снова пришлось петлять между стволами и перешагивать подсвеченные фонарями корни. Ручей журчал где-то рядом, но взгляду не открывался. Руслан смог определить, что Кира вела их вдоль него. Минут пять, не дольше, потом деревья расступились и взгляду открылся лесной пруд, в который и впадал певучий ручей.
Луна озаряла его магическим светом. Стоячая неколебимая вода слега серебрилась и дышала тонким туманом, который путался в зарослях уже опушившихся камышей. На высоких берегах почти не было растительности, лишь в стороне высились несколько деревьев, вроде очень маленькой рощицы на невысоком берегу. Удивительное ощущение таинственности охватило здесь Руслана, и он понял, что не зря выбрался из спального мешка и пошёл за Кирой.
— Мы пришли, — подтвердила она его догадки, что путь завершился. — Это случилось здесь.
— Что случилось? — фыркнул Тим, явно не разделявший восторгов Руслана. — Ты нас притащила на лунную ночь полюбоваться?
— Здесь их убили, — ответил тот вместо Киры. — Детей из твоей истории. Верно?
Кира кивнула и указала на деревья.
— Они всё ещё здесь.
Руслан и Тим повернулись одновременно, добавляя к лунному свету свои фонари. Деревья действительно стояли толпой и неожиданно близко друг другу. Породу определить было сложно, ни один, ни другой не разбирались в этом достаточно хорошо, но Русла нашёл некоторое сходство с тополями: крепкие высокие стволы у основания были свободны от веток, а кроны начинались значительно выше. При этом высота деревьев разнилась: одни поднимались не менее чем на три-четыре метра, в то время как другие и до полного роста Руслана не дотягивали.
Тим бесстрастно осмотрел их от основания до верхушек и криво усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что убитые стали деревьями? А я-то надеялся, что от паранормального эта история ушла.
— Их шестнадцать, — ответила Кира.
Её голос прозвучал неожиданно жёстко, и от него Руслану стало вдруг холодно и неуютно, хотя всего пару минут назад он восторгался этим местом. Захотелось уйти, но Тим взялся пересчитывать деревья, а Кира стояла чуть поодаль так непоколебимо, что представлялось невозможным сдвинуть её с места.
— Да, шестнадцать, и что? — спросил Тим, закончив свои подсчёты. — Совпадение. Если что-то подобное и случилось, деревья-то причём? Тела что, семенами были напичканы? Ещё больше убеждаюсь, что это — выдумка. И ты надеялась меня переубедить этой ночной экскурсией. Можно было бы и днём это сделать, результат всё равно оказался бы тем же.
— Тим, заткнись, — выдохнул Руслан.
Ему становилось всё больше и больше жутко в этом месте. Уже не холод от голоса Киры, а настоящий могильный, который поднимался от земли заставлял его дрожать даже под тёплой курткой и свитером. Ветра не было, но воздух словно застыл, а вода в пруду, и так спокойная, казалось ещё больше замерла. Какое-то затишье перед бурей. Или бедой.
Двинулась только Кира. Она спокойно подошла к деревьям, встала возле них и осветила фонарём. В его желтом свете Руслан увидел, насколько напряжено её лицо — девушка едва сдерживала эмоции, стараясь сохранить самообладание.
— Подойдите, — позвала она, — Рус, и ты тоже.
Тим приблизился с одолжением, а Руслан с осторожностью. И то, что он увидел, заставило бы его поседеть, будь он к этому предрасположен.
Из ствола ближайшего крупного дерева на него смотрели пустые, мёртвые глаза. От первого впечатления Руслан чуть не вскрикнул, но мгновение неожиданного ужаса сменилось осознанием. Он действительно видел человеческое лицо, но это был не вросший в древесину труп, а причудливый узор многослойной коры. Искусное произведение природы, пугающее и поражающее воображение. Собранная из чешуек и шершавых пластов взору рисовалась девушка с широко распахнутыми глазами — впадинами, кричащая от невыносимой боли. Руслану захотелось как можно дальше отойти от этого места.
Когда ему на плечо легла ладонь Киры, он вздрогнул, остолбенел, а затем понял, кто это.
— Ты всё ещё не веришь? — спросила она, обращаясь к Тиму, и одновременно с этим увлекая Руслана на несколько шагов от деревьев.
Тот оставался по-прежнему невозмутим. Ничто не могло пробить его ядовитого скепсиса и упрямства. Не увидев спутников рядом с собой, Тим обернулся к ним и ответил хлёстко:
— Пугающе-красивое произведение природы, но и только. Я смотрю, Кир, ты хорошо всё подготовила. Историю заранее придумала?
Он открыл рот, чтобы продолжить свою обличительную речь, но слова застряли у в горле. Вместо этого свет фонаря показал, как изменилось лицо Тима: небольшие глаза округлились, губы судорожно задрожали, а сам он, скорее всего побледнел, но понять это точно мешал электрический свет. Медленно, через страх Тим повернул голову к своему плечу и тут уже заорал так, что ночные птицы выпорхнули из чащи леса.
Руслан и сам едва не закричал. Он так и не понял, как смог сдержать вопль. Только Кира стояла ровно, и ни один мускул не дрогнул на её лице. Всё, что она сделала, так это вскинула руку и крепко ухватила Руслана за локоть, отгораживая от скоропалительных шагов.
На плече Тима лежали пальцы: длинные, кривые, с налётом мха, — а за его спиной в человеческий рост стояла фигура. Всё те же безжизненные глаза, лицо и голый череп, покрытые струпьями и морщинами коры. Это страшное существо смотрело на Тима, пока тот не опомнился от ужаса и не рванул прочь. Создание, выбравшееся из дерева за его спиной, не удержало беглеца, но даже до друзей тот добежать не успел. Он споткнулся, упал, перевернулся на спину и тут же увидел уже не одно существо. Над ним их склонялось как минимум пятеро: высоких, вытянутых, но сохранивших человеческие пропорции. Темных, с лицами обезображенными старой болью, ни живых, не мёртвых, очнувшихся этой ночью.
— Не надо, пожалуйста, не надо! — завопил Тим изо всех сил.
И в этот момент с правого бока, неловко пошатываясь, скрипя деревянными суставами, к нему подобрался ребёнок. Руслан понял, что это именно так, по его телосложению: значительно меньше ростом, небольшие, по сравнению с остальным, руки и ноги. Он был так же покрыт корой и лишайниками, кое-где из тельца торчали сучки. Маленькое создание схватило Тима за руку и тоже заглянуло в лицо. Очередной крик потряс лес.
— Надо остановить их!
Наконец Руслан обрёл дар речи, сумев справиться с онемевшим языком. Его била крупная дрожь, зубы едва не стучали, а видел он только одно: Тима на земле, окружённого толпой древесных восставших покойников.
— Нет, — ударил булыжником ответ Киры.
— Что нет? Они убьют его!
И снова одно короткое:
— Нет.
Кира по-прежнему держала Руслана, но ни на миг не отвернулась от происходящего на поляне. Она не боялась, не переживала, а лишь хранила смотрела на всё так, как будто бы это был всего лишь фильм ужасов, просмотренный не раз.
— Они — не те, кто их убил, — наконец сказала она, — им это не нужно.
И выкрикнув, спросила:
— Тим, ты веришь?!
— Верю! Верю! — отчаянно затараторил несчастный во всё горло.
И существа замерли. С секунду они стояли, не двигаясь, все, как один, а затем выпрямились, отвернулись от своей жертвы и неуклюже отступили к своим деревьям. Шорохи, скрежет и скрипы заполнили поляну, а перед глазами зрителей предстало очередное невозможное зрелище. Существа прислонялись спинами к стволам и тут же вдавливались в них, будто это не жесткая древесина была, а податливая губка. Их тела становились с деревьями одним целым, единым, а на поверхности оставались только лица: как и прежде, искажённые от пережитых некогда мучений.
Всё стихло всего через пару минут. Только сорванное шумное дыхание Тима нарушало тишину. Он так и не поднялся, будто боялся любым своим движением снова пробудить этих созданий. И Руслан готов был разделить его страхи.
Кира же как ни в чём ни бывало подошла к Тиму и опустилась перед ним на одно колено.
— Успокойся, — в её ровном голосе не слышалось ни упрека, ни иронии, ни гордого удовлетворения. — Они бы тебе ничего не сделали. Они просто хотят, чтобы о них знали. Чтобы о них помнили. И о том, как бесчеловечно и жестоко их лишили права жить.
— Чтобы помнили? — пролепетал Тим и ухватился за протянутую руку Киры.
Руслан осмелился подойти и помочь ему подняться. Тима шатало, с ужасом он смотрел на деревья и казалось, будь в его ослабевших ногах хотя бы намёк на силу, он бы бросился отсюда наутёк.
— Да, чтобы помнили, — продолжила Кира. — О них ведь забыли, их даже не нашли. У нет могил, памятников, о них никто не плакал. Такие, как ты, их даже в небылицы записали. А они жили, и хотели жить.
Их было семнадцать, но деревьев шестнадцать. Один ребёнок тогда выжил, девочка шести лет. Она быстро лишилось чувств и её сочли мёртвой, переключившись на остальных. Когда она очнулась, вокруг не было ничего, кроме жуткой смерти. И леса. Леса, который её не тронул и не погубил, когда она два дня шла через него не зная направления. Лес вывел её к другой деревне, на противоположном своём краю. Там карателей не было, и местные приняли измученную девчушку. Это была моя прабабка. И вот она-то ничего не забыла. Она рассказала всё своему сыну, а он своему. Это она, уже старая, но всё ещё крепкая, водила меня за руку в лес. От неё я знаю его лучше, чем свою ладонь. И вместе с ней я впервые увидела их.
— А ты показала нам, — подхватил Руслан. — Чтобы мы поверили и рассказали?
— Сначала у меня не было такого в планах, — честно призналась девушка. — Я просто хотела показать свой лес людям, которым это могло быть небезразлично. Я ведь давно здесь не была, с тех пор как перебралась в город, соскучилась. И только потом, у костра, когда тема зашла о жутких историях решилась рассказать о том, что действительно страшно. Показывать их я не хотела, такое не всякий выдержит. Но неверие Тима меня подхлестнуло. А тебя, Рус, я позвала, потому что ты не только крепок, но и журналист. Ты сможешь рассказать о них так, что люди задумаются. И может тогда они обретут покой…
— Знал бы, молчал похлеще рыбы, — на силу выдавил из себя Тим.
Он уже набрался сил и теперь старательно, маленькими шажками отдалялся от деревьев, не смея даже взглянуть на них. Кира уловила эти его движения, посмотрела на Руслана и, поняв, что он чувствует нечто похожее, распорядилась:
— Пойдёмте обратно. А то наши увидят, что нас нет — панику ещё поднимут. Если помните тропу из оврага, я могу замыкать. По крайней мере, пока не поднимемся.
Ни один, ни второй не стали ей перечить. Руслан пошёл первым, Тим за ним. Они так и не решились обернуться хотя бы раз в сторону пруда, а слыша за спиной негромкие шаги Киры чувствовали хоть какую-то безопасность. Они были лесу чужими, неизвестными, а она — своей, проводником и поводырём.
Они возвращались в лагерь, чтобы утром тронуться с места, а к вечеру выйти из леса. И тени подглядывали за ними, вслушивались в их шаги и гадали, расскажут ли, донесут ли эти люди себе подобным об одной из них. О той, которая приоткрылась и теперь ждала, что о ней расскажут.
***
— Какая страшная история, — покачал головой Иван. — Неужели ничего нельзя сделать?
— Эта история произошла совсем недавно, но, вернувшись домой, ребята решили заняться ею. Обратились в архивы, подняли записи. Погибших ребят найдут. Обязательно найдут, я помогу. И им станет легче. Души упокоятся и смогут переродиться.
— Спасибо вам, — мягко улыбнулся Иван. — Спасибо, что хотя бы вы их помните.
— Я помню всех и каждого, — грустно ухмыльнулся призрак. — Даже если бы хотел забыть, то не смог бы. Так! Всё! Не будем о грустном. Расскажи-ка мне что-нибудь еще такого, чтобы душа у меня в точку свернулась, а потом развернулась.
— Что же такого рассказать? — задумался парень. — Бабушкина квартира! Надеюсь, ваши колени уже дрожат?
Призрак расплылся в широкой улыбке, как ребенок перед представлением в цирке.
