Возле поликлиники второй час подряд надрывисто заливалась собака. Небольшой лохматый пёс, почти что щенок, рвал поводок, перетягивая себе горло, крутился на месте, подскакивал насколько мог ко всякому проходящему и настойчиво лаял, не желая сдаваться. Хуже всего было то, что дворнягу привязали, не задумавшись, прямо на застывшей луже, и несчастный пёс даже присесть не имел возможности. Прохожие и посетители поликлиники качали головами, вздыхали, удивляясь человеческому бессердечию и жестокости, и шли дальше, не желая давать псу ложных надежд. Он же их не терял и, невзирая на боль, голод и холод, продолжал звать на свой собачий лад.
Его, конечно, слышали. Старшая медицинская сестра Зоя Павловна поначалу надеялась, что за собакой придут. Всякое ведь случалось в московских поликлиниках, и очереди к специалистам сохранялись, невзирая на все предпринятые правительством меры. Да и ей хватало иных забот, чем забота об оставленной у ограды собаке. Однако, даже самые длинные очереди подошли бы за два часа, но собака всё продолжала звать своего нерадивого хозяина. Причем настолько громко, что головы как Зои Павловны, так и охранника Олега Александровича грозили лопнуть от напряжения.
Первым делом Зоя Павловна потребовала просмотреть запись с видеокамер, ориентируясь на приблизительное время начала собачьего лая. Олег Александрович, уже не раз практиковавшийся в подобных просмотрах, довольно быстро нашёл нужные кадры. На них отчётливо был виден невысокий человек в бесформенном пуховике, привязавший собаку у решётки и направившийся затем в помещение поликлиники. Вот только затем след хозяина пропал – затерялся в толпе у гардероба, и больше так и не нашёлся. При этом выяснить мужчина это был или женщина тоже не удалось, фигурой мог оказаться как тот, так и другой.
- А какая разница? – спросил, насупившись, Олег Александрович. – Пока искать будем – пёс околеет уже. Не май месяц.
- И что мне прикажешь делать? – спросила Зоя Павловна, хотя прекрасно знала ответ.
Как поступают с брошенными питомцами? Как бы ни печально это звучало, но дорога псу лежала только в приют. А дальше…Зое Павловне было очень жаль несчастное животное, но забрать его себе она всё равно не смогла бы – мешала аллергия у старшего сына, да и собственное нежелание обременять себя заботой о домашнем животном.
- Найди мне телефон службы отлова, - нервно попросила она охранника, на что получила недовольный ответ:
- Я вам не секретарша. Приемники, вон, пусть ищут.
И кивнул в сторону стойки администратора и сидевших за ним двух медсестёр.
Зоя Павловна знала, что они, подвластные ей, в отличие от охранника не откажутся. Но так же она, как самая старшая по должности, работавшая во времена ранней молодости на посту, прекрасно понимала, сколько работы девушкам придётся отложить на время, чтобы найти для неё нужный телефон. А вот сколько изольётся негодования пациентов, которым придётся ждать лишнее время, она даже предполагать не хотела. И так по долгу службы выслушивал их постоянно и помногу.
Поэтому она сама взялась за свой телефон. Для начала вбила пухлыми пальцами, украшенными недлинным и неярким, но дорогим маникюром в поисковике мобильного интернета нужный запрос. Нашла номер и уже собралась скопировать его, как вдруг отвлеклась.
- Добрый день, Зоя Павловна.
Негромкий, с лёгкой хрипотцой, но всё же нежный голос принадлежал Миле – процедурной медсестре, направлявшейся после завершённого рабочего дня домой. Она вышла из кабинета, заперла его на ключ, спустилась на первый этаж и дошла до охраны, обязанная этот самый ключ сдать. Тут она и встретила старшую медсестру, а заодно и услышала, как неугомонный лай на улице вдруг превратился в вой. Такого Мила не слышала ни разу в жизни. Вой был глубокий, протяжный и ровный, без повизгиваний и переливов, как иногда бывает у собак. Он сочился, тянулся непрерывным потоком, захватывая по пути слух свидетелей. И был он настолько обреченно-одиноким, что ни одно сердце не могло не сжаться в ответ на этот стон брошенного животного.
Мила ощутила, как горло сдавило, а к глазам подкатили слёзы. Зоя Павловна тоже поморщилась от приступа жалости, но позволить себе душевно размякнуть эта женщина средних лет, пережившая трудный развод и вырастившая самостоятельно двух сыновей, не могла. Жизнь научила её стойкости и сдержанности, а ещё и жесткости, без которой невозможно было занимать руководящий пост в медучереждении.
- Что вы делаете? – спросила Мила, заметив, как начальница всё же вставляет номер в окошко вызова на телефоне.
- Люда, а как ты думаешь, что я делаю, - немного резко отозвалась Зоя Павловна, - у меня сейчас вся поликлиника разбежится, решит, что кто-то умер под такой-то вой.
Мила бросила короткий взгляд за окно, через которое не слишком явно, но всё же был виден забор и привязанная к нему собака. Пёс в этот момент в очередной раз поджал озябшую лапу, а Миле показалось, что даже с такого неблизкого расстояния она видит, как дрожит несчастное, брошенное животное.
- Зоя Павловна, подождите, - выпалила она, не сводя с окна взгляда, - но так же нельзя. Он же не виноват, что его бросили.
- Не виноват, - начальница устало вздохнула, но с вызовом повременила.
Она неодобрительно поджала губы и с долей высокомерия посмотрела на подчинённую. Мила не отличалась высоким ростом и крупным телосложением. Напротив, она больше походила на хрупкий росток, нежели на сильное молодое дерево. Стройная, почти худая блондинка с бледной от природы кожей, миловидная, но не красавица. Девушка, не стремящаяся к всеобщему вниманию, а оттого и не злоупотребляющая косметикой. Ещё немного, и ё можно было бы назвать слабой серой мышкой, если бы Зоя Павловна не знала, как обманчив внешний облик. Мила отличалась стойким духом и волей, она редко сомневалась и всегда отстаивала своё мнение до конца. Её нервная система была достаточно устойчивой для работы с людьми, но в то же время за три года службы в стенах поликлиники эта девушка не успела пропитаться насквозь цинизмом и безразличием, как это нередко случается с медицинским персоналом. Может, поэтому её так любили пациенты, если не считать вздорных стариков, ненавидящих всё вокруг, кроме себя самих.
И сейчас, заметив внимание Милы к собаке и решительность, которой постепенно наливался её взор, Зоя Павловна поняла, что со звонком в службу отлова действительно стоит подождать. По крайней мере, ближайшие пять минут.
- Я тоже не виновата, - продолжила она строго, - но виноватый как сквозь землю провалился, а оставлять всё так нельзя. Мне выговоры не нужны.
- Но, может за ним кто-то придёт, - не отступала Мила, разглядывая собаку.
- Хотели бы – пришли, - вмешался Олег Александрович, едва не зевая от скуки, - а если не придёт? Будет здесь до ночи выть? А мне это слушать? Лучше увольте.
- Вот именно, - подхватила Зоя Павловна, - так о нём хоть позаботятся. Всё мерзнуть не будет.
- В приюте о нём вряд ли нормально позаботятся, - Мила, наконец, обернулась к старшей медсестре и уверенно продолжила, - не надо никуда звонить. Я заберу собаку. А Вы, Олег Александрович, если кто будет по его поводу спрашивать, направляйте ко мне. Разрешаю даже данные мои дать. И сменщикам своим передайте.
Она сказала это настолько твёрдо, словно ультиматум поставила. Олег Александрович даже оторвался от экрана своего компьютера, что взглянуть на решительную девушку и проверить, не ослышался ли он. Мила же положила на стойку ключ, который должна была сдать, двинулась к выходу, на ходу надевая пальто и затягивая на шее шарф. Зоя Павловна, провожая её взглядом, усмехнулась про себя и подметила, что таких, как Мила ещё поискать надо. А если найдёшь, то уж точно не перестанешь им удивляться.
А Мила, между тем, спустилась со ступеней поликлиники и направилась к оставленной собаке. Зима на улице не свирепствовала, однако температура не первый день держалась на уверенном минусе чуть за десять градусов. Зима была зимой: лежали слегка обледеневшие сугробы, лёд покрывал то тут, то там дорожки и тропы. На многолюдных, благодаря стараниям дворников, он был либо расколот, либо растворился, едва не шипя, под крошкой химической соли. Холодный воздух покалывал нос, щёки и лишённые перчаток или варежек руки.
Псу в таких условиях пришлось несладко. Он делал, что мог, но два часа непрерывного лая, лёд под лапами и невозможность даже присесть сделали своё дело. Он сдался, приуныл и замер на месте, готовый смиренно принять свою несправедливую судьбу.
Но вместо неё к нему подошла Мила. Она побаивалась незнакомого пса, но сочувствие к нему оказалась сильнее. Девушка опустилась на корточки прямо перед собакой, заглянула в усталые глаза и ласково промолвила:
- Привет, дружок, бросили тебя?
Пёс был обыкновенной неряшливо взлохмаченной дворнягой среднего размера. На долгожданное человеческое внимание он только и смог, что жалобно, еле слышно заскулить и снова поджать подмерзшую лапу.
- Потерпи, - ласково продолжила Мила и, окончательно убедившись, что, не то что кусать, но и даже рычать на неё тут никто не будет, поднялась и принялась развязывать узел поводка.
Тот был тугим, многослойным, требовал аккуратности и внимания, которых у Милы было, по долгу профессии, достаточно. Однако даже ей пришлось потратить на узел время – замерзшие пальцы слушались с трудом.
- Изверги, - бормотала она себе под нос между делом, - их бы так. Чем же ты так им не угодил?
Пёс заскулил и всё же нашёл в себе силы, чтобы выразить свою радость, что его старания были услышаны. Когда Мила, наконец, развязала узел, она потрепала пса по плоской голове и улыбнулась, будто это могло приподнять несчастному дух.
- Ничего, скоро дома будем. Выше нос, барбос, прорвёмся.
Продолжение на Призрачных Мирах
https://feisovet.ru/магазин/Сводница-зима-Марина-Маркелова?utm_content=286479513_286304775_0
Его, конечно, слышали. Старшая медицинская сестра Зоя Павловна поначалу надеялась, что за собакой придут. Всякое ведь случалось в московских поликлиниках, и очереди к специалистам сохранялись, невзирая на все предпринятые правительством меры. Да и ей хватало иных забот, чем забота об оставленной у ограды собаке. Однако, даже самые длинные очереди подошли бы за два часа, но собака всё продолжала звать своего нерадивого хозяина. Причем настолько громко, что головы как Зои Павловны, так и охранника Олега Александровича грозили лопнуть от напряжения.
Первым делом Зоя Павловна потребовала просмотреть запись с видеокамер, ориентируясь на приблизительное время начала собачьего лая. Олег Александрович, уже не раз практиковавшийся в подобных просмотрах, довольно быстро нашёл нужные кадры. На них отчётливо был виден невысокий человек в бесформенном пуховике, привязавший собаку у решётки и направившийся затем в помещение поликлиники. Вот только затем след хозяина пропал – затерялся в толпе у гардероба, и больше так и не нашёлся. При этом выяснить мужчина это был или женщина тоже не удалось, фигурой мог оказаться как тот, так и другой.
- А какая разница? – спросил, насупившись, Олег Александрович. – Пока искать будем – пёс околеет уже. Не май месяц.
- И что мне прикажешь делать? – спросила Зоя Павловна, хотя прекрасно знала ответ.
Как поступают с брошенными питомцами? Как бы ни печально это звучало, но дорога псу лежала только в приют. А дальше…Зое Павловне было очень жаль несчастное животное, но забрать его себе она всё равно не смогла бы – мешала аллергия у старшего сына, да и собственное нежелание обременять себя заботой о домашнем животном.
- Найди мне телефон службы отлова, - нервно попросила она охранника, на что получила недовольный ответ:
- Я вам не секретарша. Приемники, вон, пусть ищут.
И кивнул в сторону стойки администратора и сидевших за ним двух медсестёр.
Зоя Павловна знала, что они, подвластные ей, в отличие от охранника не откажутся. Но так же она, как самая старшая по должности, работавшая во времена ранней молодости на посту, прекрасно понимала, сколько работы девушкам придётся отложить на время, чтобы найти для неё нужный телефон. А вот сколько изольётся негодования пациентов, которым придётся ждать лишнее время, она даже предполагать не хотела. И так по долгу службы выслушивал их постоянно и помногу.
Поэтому она сама взялась за свой телефон. Для начала вбила пухлыми пальцами, украшенными недлинным и неярким, но дорогим маникюром в поисковике мобильного интернета нужный запрос. Нашла номер и уже собралась скопировать его, как вдруг отвлеклась.
- Добрый день, Зоя Павловна.
Негромкий, с лёгкой хрипотцой, но всё же нежный голос принадлежал Миле – процедурной медсестре, направлявшейся после завершённого рабочего дня домой. Она вышла из кабинета, заперла его на ключ, спустилась на первый этаж и дошла до охраны, обязанная этот самый ключ сдать. Тут она и встретила старшую медсестру, а заодно и услышала, как неугомонный лай на улице вдруг превратился в вой. Такого Мила не слышала ни разу в жизни. Вой был глубокий, протяжный и ровный, без повизгиваний и переливов, как иногда бывает у собак. Он сочился, тянулся непрерывным потоком, захватывая по пути слух свидетелей. И был он настолько обреченно-одиноким, что ни одно сердце не могло не сжаться в ответ на этот стон брошенного животного.
Мила ощутила, как горло сдавило, а к глазам подкатили слёзы. Зоя Павловна тоже поморщилась от приступа жалости, но позволить себе душевно размякнуть эта женщина средних лет, пережившая трудный развод и вырастившая самостоятельно двух сыновей, не могла. Жизнь научила её стойкости и сдержанности, а ещё и жесткости, без которой невозможно было занимать руководящий пост в медучереждении.
- Что вы делаете? – спросила Мила, заметив, как начальница всё же вставляет номер в окошко вызова на телефоне.
- Люда, а как ты думаешь, что я делаю, - немного резко отозвалась Зоя Павловна, - у меня сейчас вся поликлиника разбежится, решит, что кто-то умер под такой-то вой.
Мила бросила короткий взгляд за окно, через которое не слишком явно, но всё же был виден забор и привязанная к нему собака. Пёс в этот момент в очередной раз поджал озябшую лапу, а Миле показалось, что даже с такого неблизкого расстояния она видит, как дрожит несчастное, брошенное животное.
- Зоя Павловна, подождите, - выпалила она, не сводя с окна взгляда, - но так же нельзя. Он же не виноват, что его бросили.
- Не виноват, - начальница устало вздохнула, но с вызовом повременила.
Она неодобрительно поджала губы и с долей высокомерия посмотрела на подчинённую. Мила не отличалась высоким ростом и крупным телосложением. Напротив, она больше походила на хрупкий росток, нежели на сильное молодое дерево. Стройная, почти худая блондинка с бледной от природы кожей, миловидная, но не красавица. Девушка, не стремящаяся к всеобщему вниманию, а оттого и не злоупотребляющая косметикой. Ещё немного, и ё можно было бы назвать слабой серой мышкой, если бы Зоя Павловна не знала, как обманчив внешний облик. Мила отличалась стойким духом и волей, она редко сомневалась и всегда отстаивала своё мнение до конца. Её нервная система была достаточно устойчивой для работы с людьми, но в то же время за три года службы в стенах поликлиники эта девушка не успела пропитаться насквозь цинизмом и безразличием, как это нередко случается с медицинским персоналом. Может, поэтому её так любили пациенты, если не считать вздорных стариков, ненавидящих всё вокруг, кроме себя самих.
И сейчас, заметив внимание Милы к собаке и решительность, которой постепенно наливался её взор, Зоя Павловна поняла, что со звонком в службу отлова действительно стоит подождать. По крайней мере, ближайшие пять минут.
- Я тоже не виновата, - продолжила она строго, - но виноватый как сквозь землю провалился, а оставлять всё так нельзя. Мне выговоры не нужны.
- Но, может за ним кто-то придёт, - не отступала Мила, разглядывая собаку.
- Хотели бы – пришли, - вмешался Олег Александрович, едва не зевая от скуки, - а если не придёт? Будет здесь до ночи выть? А мне это слушать? Лучше увольте.
- Вот именно, - подхватила Зоя Павловна, - так о нём хоть позаботятся. Всё мерзнуть не будет.
- В приюте о нём вряд ли нормально позаботятся, - Мила, наконец, обернулась к старшей медсестре и уверенно продолжила, - не надо никуда звонить. Я заберу собаку. А Вы, Олег Александрович, если кто будет по его поводу спрашивать, направляйте ко мне. Разрешаю даже данные мои дать. И сменщикам своим передайте.
Она сказала это настолько твёрдо, словно ультиматум поставила. Олег Александрович даже оторвался от экрана своего компьютера, что взглянуть на решительную девушку и проверить, не ослышался ли он. Мила же положила на стойку ключ, который должна была сдать, двинулась к выходу, на ходу надевая пальто и затягивая на шее шарф. Зоя Павловна, провожая её взглядом, усмехнулась про себя и подметила, что таких, как Мила ещё поискать надо. А если найдёшь, то уж точно не перестанешь им удивляться.
А Мила, между тем, спустилась со ступеней поликлиники и направилась к оставленной собаке. Зима на улице не свирепствовала, однако температура не первый день держалась на уверенном минусе чуть за десять градусов. Зима была зимой: лежали слегка обледеневшие сугробы, лёд покрывал то тут, то там дорожки и тропы. На многолюдных, благодаря стараниям дворников, он был либо расколот, либо растворился, едва не шипя, под крошкой химической соли. Холодный воздух покалывал нос, щёки и лишённые перчаток или варежек руки.
Псу в таких условиях пришлось несладко. Он делал, что мог, но два часа непрерывного лая, лёд под лапами и невозможность даже присесть сделали своё дело. Он сдался, приуныл и замер на месте, готовый смиренно принять свою несправедливую судьбу.
Но вместо неё к нему подошла Мила. Она побаивалась незнакомого пса, но сочувствие к нему оказалась сильнее. Девушка опустилась на корточки прямо перед собакой, заглянула в усталые глаза и ласково промолвила:
- Привет, дружок, бросили тебя?
Пёс был обыкновенной неряшливо взлохмаченной дворнягой среднего размера. На долгожданное человеческое внимание он только и смог, что жалобно, еле слышно заскулить и снова поджать подмерзшую лапу.
- Потерпи, - ласково продолжила Мила и, окончательно убедившись, что, не то что кусать, но и даже рычать на неё тут никто не будет, поднялась и принялась развязывать узел поводка.
Тот был тугим, многослойным, требовал аккуратности и внимания, которых у Милы было, по долгу профессии, достаточно. Однако даже ей пришлось потратить на узел время – замерзшие пальцы слушались с трудом.
- Изверги, - бормотала она себе под нос между делом, - их бы так. Чем же ты так им не угодил?
Пёс заскулил и всё же нашёл в себе силы, чтобы выразить свою радость, что его старания были услышаны. Когда Мила, наконец, развязала узел, она потрепала пса по плоской голове и улыбнулась, будто это могло приподнять несчастному дух.
- Ничего, скоро дома будем. Выше нос, барбос, прорвёмся.
Продолжение на Призрачных Мирах
https://feisovet.ru/магазин/Сводница-зима-Марина-Маркелова?utm_content=286479513_286304775_0
