Юрич затянулся намеренно глубоко, чтобы за один вдох остатки сигареты превратились в столбик серого пепла. Затем щелчком, не затушив, отбросил окурок в сторону, размял шею с характерным неприятным хрустом и утомленно спросил:
- Смирнов, ты ещё долго окапываться собираешься? Смена закончилась.
Сережа с усилием взмахнул лопатой, выбрасывая из вырытой траншеи очередной пласт земли, но снова вонзить стальное полотно в почву не поспешил. Он просто оперся на древко и ответил:
- Смена – да, я – нет. Доделаю - пойду.
- Что ты доделывать собрался?
- Что запланировал.
Большего Сережа не пояснил. Истинная причина его затянувшейся смены Юрича не касалась. Он налег на лопату и опять принялся копать сырую, тяжелую землю, не поглядывая в сторону начальника.
- Ну, рой, рой, - Юрич усмехнулся и сплюнул, - инвентарь потом сам сдашь. И не забудь, за то, что ты тут спину горбишь, никто не доплатит. И завтра чтобы без опозданий.
- Все, Юрич? – несколько раздраженно уточнил Сережа. – Если все, так иди уже. Жена, небось, заждалась.
Начальник ушел, не попрощавшись, но зато с твердой уверенностью, что связался с идиотом. Сережа это прекрасно знал, хоть вслух его пока еще так никто не называл. Потому что один он такой был в их бригаде, кто старательно выполнял работу, которую многие считали тупой и убогой. А еще он был студентом-заочником, которому до дипломной корочки высшего инженерного образования оставалось всего полтора года. И те же многие недоумевали, как Сережа оказался в простом московском дворе, на дне вырытой вручную ямы, в то время, как вполне мог найти себе что-нибудь получше. О том, что по жизни привык идти в гору самостоятельно, подниматься по ступеням с самых низов, постепенно, учась и набираясь опыта, он не пояснял. Не к чему было, едва ли коллеги в ярко-рыжих манишках смогли бы понять «недалекого».
Сережа снова остановился, когда фигура Юрича скрылась за поворотом и облегченно выдохнул. Бросил лопату на дно ямы, сам же уперся руками, напрягся, подтянулся и ловко уселся, свесив ноги вниз. Не было у него никакого плана. Просто Сережа ждал. Посмотрел на часы, проверив время, и рассудив, что пора, обернулся в сторону детской площадки, расположенной в шагах десяти от места его работы.
Девушка вышла из-за угла пятиэтажки. Как всегда неспешно, будто бы задумавшись. Голова ее была опущена, глаза смотрели под ноги и чуть выше, ровно настолько, чтобы не упускать из поля зрения озорную девчушку, бегущую впереди. Сережа пока еще не разглядел лица девушки, но память восполнила этот недостаток. У шатенки была большие карие глаза, почему-то всегда печальные, аккуратный носик и ровные губы, улыбка на которых была редкостью. Распущенные прямые волосы покачивались в такт шагам.
Сережа смотрел, как зачарованный, стараясь, однако, скрыть свой интерес. Со дня, как пришло распоряжение о том, чтобы вырыть траншею, с того самого момента, он наблюдал за этой девушкой. Потому что когда увидел ее, сидящую на скамейке возле площадки, забросившую ногу на ногу и заглядывавшую в экран телефона, понял, что ему повезло наяву увидеть свою мечту. Не видение из снов, не призрака прошлого, а женщину – загадку, разгадать которую одновременно и тянет и останавливает. Пока что останавливало сильнее, и за неделю Сережа так и не решился подойти к незнакомке.
Он просто сидел и смотрел, прекрасно понимая, что она даже разговаривать с ним, простым рабочим, почти что дворником, не захочет. И радовался той малости, что может любоваться и задаваться вопросом, что же произошло в жизни женщины, раз грусть оставила отпечаток на ее симпатичном, молодом еще лице.
Слишком молодом для материнства, как казалось Сереже. Девушке на вид было лет двадцать. Но она всегда приходила с девочкой, которой, скорее всего, уже исполнилось три года. Незнакомка присаживалась на скамейку, расположившейся в дальнем от траншеи углу площадки, девочка же устремлялась к песочнице, в которой проводила большую часть времени. Иногда, правда, бегала с другими детьми, качалась на качелях, воображала себя маленькой мартышкой на лестницах и горке. Девушка же, на первый взгляд не отрывающаяся от телефона, пристально следила за ребенком, иногда окликивая и одергивая. Именно поэтому Сережа знал, что девочку зовут Дианой. Имя же незнакомки ему пока оставалось неизвестно.
Этот раз ничем не отличался от предыдущих. Девушка присела, перед этим проведя ладонью по недавно окрашенным доскам скамейки, заправила за уши пряди, норовившие пощекотать глаза, достала телефон. Диана уселась средь барханов песочницы, вывалила из рюкзачка формочки да лопатки, и принялась копать. А Сережа отвел взгляд, уставился в дно своей траншеи. И подумал в сотый раз подойти… Только вот с чего он мог начать? «Неудачник» - это обидное определение разве что выжжено не было на его лбу, а с такими вряд ли кто рискнет вести разговоры.
Надо было уходить. Поглазел, помечтал и хватит. Сережа уже собрался спрыгнуть, чтобы поднять свою лопату, как вздрогнул от неожиданного крика. Резкий, испуганный до ужаса оклик, заставил его молниеносно обернуться. А на размышления времени не осталось.
Что там щелкнуло в детской голове, так и осталось неразгаданным. Диана просто побежала, весело смеясь и не замечая ничего и никого вокруг, прямо через площадку, на разрытый газон. Девушка увидела это, подскочила, бросилась следом, пытаясь докричаться до ребенка. Но это не помогло, еще мгновение, и девочка упала бы, свалилась в яму. Если бы не Сережа. Он развернулся на месте, подтянул ноги, вскочил и одновременно с этим подхватил бегущую Диану. Очень вовремя – из-под белых босоножек, украшенных милыми бантиками, в траншею сорвались земляные комья.
- Куда же ты несешься-то, глупая? - проронил он на выдохе, негромко и не зло.
Девочка не ответила, только длинными ресницами захлопала, не понимая, кто ее схватил и почему теперь держал над землей. Не долго, правда, Сережа почти сразу же поставил ребенка на землю, и в то же миг рядом оказалась девушка.
Две пары глаз уставились на Сережу, и он не смог понять, которые из них больше – детские, округлившиеся от удивления, или взрослые, в которых застыл страх. Губы девушки задрожали, но, совладав с чувствами, она смогла рассеянно произнести лишь одно:
- Диана…
- Да все в порядке, - решился вставить Сережа, озадаченный ее реакцией на случившееся
Но большего добавить не успел. Незнакомка покачнулась. Ноги ее, длинные и сильные на вид, подломились, будто у новорожденного жеребенка. И если бы Сережа не успел ее подхватить, как девочку за минуту до этого, непременно бы упала.
Веронику трясло. Когда она снова обрела способность думать, не смогла сразу определить, от чего. Грудь изнутри обложило холодом – не вздохнуть лишний раз. Живот свело. А голова наполнилась пустотой, в которой вязли мысли. И страх… Даже ужас, который катался от макушки до пяток, оставляя ощущение лихорадки.
Но все проходит, рано или поздно. И это постепенно начало отступать. Вероника огляделась: она сидела в своей квартире, на кухне, а за стеной раздавались звуки невинных детских игр. Потом воспоминания начали выплывать одно за другим: площадка, странный рывок Дианы, мужчина, успевший подхватить девочку на самом краю ямы. Так, стоп! Мужчина! Он сейчас стоял напротив и терпеливо ждал чего-то. Чего? И как его зовут, он же представлялся?
Недавние события затянул туман. Не плотный, сквозь него что-то прояснилось. Имя… Простое мужское, без заковыристых сложностей.
- Сергей, да? – вычленила Вероника из паутины слов.
Мужчина кивнул, и озадаченности на его лице прибавилось. Приятном лице, надо сказать, к которому так не подходила ярко-оранжевая рабочая накидка. Ох уж эти стереотипы! Привыкла Вероника, как и многие, что в современной Москве такие носят либо мигранты с узким разрезом глаз, либо суровые жители провинции с изъеденными рытвинами лицами. Внешности у них соответствующие, «не обремененные знаниями», как говаривал учитель в ВУЗе, который Вероника бросила после первого курса. Этот Сергей не походил ни на тех, ни на других. Русоволосый, подстриженный просто, но аккуратно, глаза серо-голубые, нос вздёрнутый немного, губы припухлые. Ничего особенного, разве что милая, располагающая скромность во взгляде и мимике. Вероника как-то сразу отбросила опасения, что абсолютно незнакомый, а на вид крепкий и сильный мужчина находился рядом. Угрозой от него не веяло. Нехорошим умыслом тоже.
- Как вы себя чувствуете? – спросил он, смущаясь.
Как? Вероника не слишком понимала, что ответить. Как и то, что на нее нашло. А еще не помнила, как вышло так, что Сергей оказался в ее квартире.
На этот раз воспоминания прорезались охотнее, быстрее и ярче. Она сама попросила о помощи. Почувствовала, что едва держится на ногах, а ещё и за Дианой нужно было приглядеть, вот и попросила проводить. Вышло, что даже дальше порога.
- Нормально, - ответила Вероника, стараясь не обращать внимания на тремор в груди, - извините меня, Сергей. Я, наверное, отвлекаю вас от работы своими…
- Не отвлекаете, - остановил он, - работа на сегодня закончилась. Я как раз уходить собрался.
- А мы свалились на вашу голову.
Она виновато отвела взгляд. Надо же было так… Слишком слабая, даже страх подкосил настолько, что пришлось просить помощи у постороннего человека.
- Ничего страшного, - попытался успокоить Сергей, - главное чтобы с вами и девочкой все было в порядке. Остальное мелочи.
Вероника попыталась подняться. Нужно было сделать пару шагов до соседней комнаты, посмотреть, как там Диана. Итак сегодня безалаберность едва до беды не довела, не хватало еще снова наступить на эти же грабли. Но, видимо, пережитый стресс оставил довольно толстый след, Веронику качнуло, и она вынуждена была снова опуститься на стул.
- Да что же это такое?! – воскликнула она разочарованно.
- Вы перенервничали, - попытался объяснить Сергей, - нужно просто отвлечься и расслабиться.
Он присел на свободный стул, сложил руки перед собой. Большие, натруженные. Вероника вспомнила и то, как крепко и в то же время бережно они ее удержали от падения. Будто она фарфоровая была, не иначе.
- Что случилось бы, если бы не вы? - Думать руках было неуместно. - Страшно даже представить. Как же я так…не углядела? Она же никогда прежде так себя не вела, понимаете?
Это были сокрушенные оправдания. Они выбрались, желая быть высказанными. Неважно кому, потому что сидеть взаперти больше не могли. Вероника знала, что уже через несколько секунд начнет ругать себя за эту несдержанность. Что выставит наружу то, что знать постороннему абсолютно не нужно. Но сейчас она молчать просто не могла.
А Сергей слушал. Внимательно, только почему-то не смотря в глаза.
- Не надо себя ругать или корить, - негромко, но твердо сказал он, когда Вероника запнулась. – Это могло случиться с любым, и никто не имеет права осуждать. Все обошлось – вот что важно. И я бы еще сказал, что даже если бы она упала, вряд ли бы случилось что-то ужасное. Там не слишком глубоко…
- Но могло же!
- Я завтра же напомню бригадиру об ограждении. Говорили ему не раз и не два, а он все тянет. Но сейчас все хорошо, правда. Она играет. Такая молодец - пришла, молча разулась и ушла в комнату. Как было предположить, что она выкинет что-то…такое.
Вероника только кивнула на это. И снова попыталась встать. На этот раз удачно, хоть силы в ногах особенно не ощущалось. Сергей подскочил было, но взмахом руки она остановила его. Хватит… нужно было сделать что-то самой.
Диана сидела на разноцветном короткошерстном ковре в окружении кукол. На звук открывшейся двери обернулась, а увидев Веронику поднялась. Подошла, обняла за ноги, уткнулась носиком в бедро. Извинялась. Вероника ласково погладила девочку по светлым волосам. И подумала, как сильно она похожа на мать.
- Не беда, - промолвила, подавив боль, - ты же сама понимаешь, что так не надо было делать.
Диана хмыкнула, а Вероника грустно улыбнулась.
- Вот видишь. Умница. Поиграй еще немного, ладно. Я закончу с делами, и мы вместе что-нибудь придумаем.
И снова вздох согласия. Ничего больше.
Вероника вернулась на кухню. Сергей сидел на прежнем месте и, казалось, даже не шелохнулся с того момента, как хозяйка квартиры поднялась из-за стола. Только по-прежнему встревоженный взгляд метнулся вверх.
- Все хорошо? – спросил он вместе с тем.
- Да, - Вероника измученно опустилась на свой стул, - спасибо еще раз. Вы не представляете, как она мне дорога.
- Почему не представляю. Для любой женщины ее ребенок дороже всего на свете.
- Если бы это было так, у нас не было бы брошенных детей. Диана не мой ребенок. То есть она не моя дочь.
Вероника затараторила. Горечь опять встала поперек горла, а как было от нее избавиться? Только рассказав. Больше года сглатывала, мучаясь потом. Пришло время выговориться, пусть даже этому полу-известному. Почему-то показалось, что он поймет ее лучше всяких напыщенных, вездесущих психологов.
Сергей нахмурился, не понимая.
- Как так?
- А вот так. Племянница. Дочка сестры. Майя погибла вместе с мужем чуть больше года назад. А у Дианы кроме меня никого. И у меня…тоже.
Раньше она плакала. А сейчас не смогла. Разве что дыхание перехватило да челюсти свело. Но не настолько, чтобы лишиться возможности говорить.
Сергей молчал. Но одного его напряженного, сочувствующего, но не жалостливого взгляда хватило, чтобы продолжить. «Давай, - как будто читалось в нем, - хватит молчать».
- Нас мама растила, - Вероника и продолжила, когда смогла глубоко вздохнуть, - отец ушел, когда мне три было, а Майе семь. Почему - не знаю. Мама про него почти ничего не рассказывала. А умерла, когда мне пятнадцать было. Майке исполнилось девятнадцать. Уж не знаю как, но ей удалось оформить опекунство и мы жили вместе. По всякому жили. Я любила погулять, а она больше к дому тянулась, к семье. Вот и замуж вышла рано. Дианку родила. И никогда ни о чем не просила. Однажды только. Когда ее с мужем друзья пригласили на новоселье, а Диану не с кем было оставить. Попросила посидеть. Я не очень хотела, но что было делать. Сделала…одолжение. Дура! Почему я ей тогда не отказала?
Вероника замолчала. Горе годовалой давности не хотело, чтобы она продолжала.
- Они погибли в тот вечер? – раздался мягкий вопрос случайного собеседника.
Она кивнула, а переведя дух, снова заговорила.
- Все рухнуло. Моя жизнь. Жизнь Дианы. Она с рождения была не такой, как все. особенной, как воспитатели говорят. А после стало еще хуже. Сложнее. Но все равно, она – единственная семья, что у меня есть. Никого больше. А я… из-за своей невнимательности…чуть было…
- Тише.
Это короткое слово, прозвучавшее как нестрогий приказ, зашипело водой, остужающей раскаленные угли. Вероника взглянула на Сергея. А он робко коснулся ее руки.
- Как вас зовут?
- А я что, не представилась раньше? – искренне изумилась она, действительно, не припоминая такого.
- Нет. Я успел, а вы нет. А спросить, как-то не получилось.
- Тогда называйте, как хотите, - равнодушный взмах ее руки рассек воздух. - Вика, Ника. Мама Роней звала. А по паспорту – Вероника.
- Тогда можно Верой? – аккуратно предложил Сергей.
- Верой? - это было неожиданно. – Почему бы и нет. Что-то новое.
- Смирнов, ты ещё долго окапываться собираешься? Смена закончилась.
Сережа с усилием взмахнул лопатой, выбрасывая из вырытой траншеи очередной пласт земли, но снова вонзить стальное полотно в почву не поспешил. Он просто оперся на древко и ответил:
- Смена – да, я – нет. Доделаю - пойду.
- Что ты доделывать собрался?
- Что запланировал.
Большего Сережа не пояснил. Истинная причина его затянувшейся смены Юрича не касалась. Он налег на лопату и опять принялся копать сырую, тяжелую землю, не поглядывая в сторону начальника.
- Ну, рой, рой, - Юрич усмехнулся и сплюнул, - инвентарь потом сам сдашь. И не забудь, за то, что ты тут спину горбишь, никто не доплатит. И завтра чтобы без опозданий.
- Все, Юрич? – несколько раздраженно уточнил Сережа. – Если все, так иди уже. Жена, небось, заждалась.
Начальник ушел, не попрощавшись, но зато с твердой уверенностью, что связался с идиотом. Сережа это прекрасно знал, хоть вслух его пока еще так никто не называл. Потому что один он такой был в их бригаде, кто старательно выполнял работу, которую многие считали тупой и убогой. А еще он был студентом-заочником, которому до дипломной корочки высшего инженерного образования оставалось всего полтора года. И те же многие недоумевали, как Сережа оказался в простом московском дворе, на дне вырытой вручную ямы, в то время, как вполне мог найти себе что-нибудь получше. О том, что по жизни привык идти в гору самостоятельно, подниматься по ступеням с самых низов, постепенно, учась и набираясь опыта, он не пояснял. Не к чему было, едва ли коллеги в ярко-рыжих манишках смогли бы понять «недалекого».
Сережа снова остановился, когда фигура Юрича скрылась за поворотом и облегченно выдохнул. Бросил лопату на дно ямы, сам же уперся руками, напрягся, подтянулся и ловко уселся, свесив ноги вниз. Не было у него никакого плана. Просто Сережа ждал. Посмотрел на часы, проверив время, и рассудив, что пора, обернулся в сторону детской площадки, расположенной в шагах десяти от места его работы.
Девушка вышла из-за угла пятиэтажки. Как всегда неспешно, будто бы задумавшись. Голова ее была опущена, глаза смотрели под ноги и чуть выше, ровно настолько, чтобы не упускать из поля зрения озорную девчушку, бегущую впереди. Сережа пока еще не разглядел лица девушки, но память восполнила этот недостаток. У шатенки была большие карие глаза, почему-то всегда печальные, аккуратный носик и ровные губы, улыбка на которых была редкостью. Распущенные прямые волосы покачивались в такт шагам.
Сережа смотрел, как зачарованный, стараясь, однако, скрыть свой интерес. Со дня, как пришло распоряжение о том, чтобы вырыть траншею, с того самого момента, он наблюдал за этой девушкой. Потому что когда увидел ее, сидящую на скамейке возле площадки, забросившую ногу на ногу и заглядывавшую в экран телефона, понял, что ему повезло наяву увидеть свою мечту. Не видение из снов, не призрака прошлого, а женщину – загадку, разгадать которую одновременно и тянет и останавливает. Пока что останавливало сильнее, и за неделю Сережа так и не решился подойти к незнакомке.
Он просто сидел и смотрел, прекрасно понимая, что она даже разговаривать с ним, простым рабочим, почти что дворником, не захочет. И радовался той малости, что может любоваться и задаваться вопросом, что же произошло в жизни женщины, раз грусть оставила отпечаток на ее симпатичном, молодом еще лице.
Слишком молодом для материнства, как казалось Сереже. Девушке на вид было лет двадцать. Но она всегда приходила с девочкой, которой, скорее всего, уже исполнилось три года. Незнакомка присаживалась на скамейку, расположившейся в дальнем от траншеи углу площадки, девочка же устремлялась к песочнице, в которой проводила большую часть времени. Иногда, правда, бегала с другими детьми, качалась на качелях, воображала себя маленькой мартышкой на лестницах и горке. Девушка же, на первый взгляд не отрывающаяся от телефона, пристально следила за ребенком, иногда окликивая и одергивая. Именно поэтому Сережа знал, что девочку зовут Дианой. Имя же незнакомки ему пока оставалось неизвестно.
Этот раз ничем не отличался от предыдущих. Девушка присела, перед этим проведя ладонью по недавно окрашенным доскам скамейки, заправила за уши пряди, норовившие пощекотать глаза, достала телефон. Диана уселась средь барханов песочницы, вывалила из рюкзачка формочки да лопатки, и принялась копать. А Сережа отвел взгляд, уставился в дно своей траншеи. И подумал в сотый раз подойти… Только вот с чего он мог начать? «Неудачник» - это обидное определение разве что выжжено не было на его лбу, а с такими вряд ли кто рискнет вести разговоры.
Надо было уходить. Поглазел, помечтал и хватит. Сережа уже собрался спрыгнуть, чтобы поднять свою лопату, как вздрогнул от неожиданного крика. Резкий, испуганный до ужаса оклик, заставил его молниеносно обернуться. А на размышления времени не осталось.
Что там щелкнуло в детской голове, так и осталось неразгаданным. Диана просто побежала, весело смеясь и не замечая ничего и никого вокруг, прямо через площадку, на разрытый газон. Девушка увидела это, подскочила, бросилась следом, пытаясь докричаться до ребенка. Но это не помогло, еще мгновение, и девочка упала бы, свалилась в яму. Если бы не Сережа. Он развернулся на месте, подтянул ноги, вскочил и одновременно с этим подхватил бегущую Диану. Очень вовремя – из-под белых босоножек, украшенных милыми бантиками, в траншею сорвались земляные комья.
- Куда же ты несешься-то, глупая? - проронил он на выдохе, негромко и не зло.
Девочка не ответила, только длинными ресницами захлопала, не понимая, кто ее схватил и почему теперь держал над землей. Не долго, правда, Сережа почти сразу же поставил ребенка на землю, и в то же миг рядом оказалась девушка.
Две пары глаз уставились на Сережу, и он не смог понять, которые из них больше – детские, округлившиеся от удивления, или взрослые, в которых застыл страх. Губы девушки задрожали, но, совладав с чувствами, она смогла рассеянно произнести лишь одно:
- Диана…
- Да все в порядке, - решился вставить Сережа, озадаченный ее реакцией на случившееся
Но большего добавить не успел. Незнакомка покачнулась. Ноги ее, длинные и сильные на вид, подломились, будто у новорожденного жеребенка. И если бы Сережа не успел ее подхватить, как девочку за минуту до этого, непременно бы упала.
Прода от 24.05.2019, 01:11
***
Веронику трясло. Когда она снова обрела способность думать, не смогла сразу определить, от чего. Грудь изнутри обложило холодом – не вздохнуть лишний раз. Живот свело. А голова наполнилась пустотой, в которой вязли мысли. И страх… Даже ужас, который катался от макушки до пяток, оставляя ощущение лихорадки.
Но все проходит, рано или поздно. И это постепенно начало отступать. Вероника огляделась: она сидела в своей квартире, на кухне, а за стеной раздавались звуки невинных детских игр. Потом воспоминания начали выплывать одно за другим: площадка, странный рывок Дианы, мужчина, успевший подхватить девочку на самом краю ямы. Так, стоп! Мужчина! Он сейчас стоял напротив и терпеливо ждал чего-то. Чего? И как его зовут, он же представлялся?
Недавние события затянул туман. Не плотный, сквозь него что-то прояснилось. Имя… Простое мужское, без заковыристых сложностей.
- Сергей, да? – вычленила Вероника из паутины слов.
Мужчина кивнул, и озадаченности на его лице прибавилось. Приятном лице, надо сказать, к которому так не подходила ярко-оранжевая рабочая накидка. Ох уж эти стереотипы! Привыкла Вероника, как и многие, что в современной Москве такие носят либо мигранты с узким разрезом глаз, либо суровые жители провинции с изъеденными рытвинами лицами. Внешности у них соответствующие, «не обремененные знаниями», как говаривал учитель в ВУЗе, который Вероника бросила после первого курса. Этот Сергей не походил ни на тех, ни на других. Русоволосый, подстриженный просто, но аккуратно, глаза серо-голубые, нос вздёрнутый немного, губы припухлые. Ничего особенного, разве что милая, располагающая скромность во взгляде и мимике. Вероника как-то сразу отбросила опасения, что абсолютно незнакомый, а на вид крепкий и сильный мужчина находился рядом. Угрозой от него не веяло. Нехорошим умыслом тоже.
- Как вы себя чувствуете? – спросил он, смущаясь.
Как? Вероника не слишком понимала, что ответить. Как и то, что на нее нашло. А еще не помнила, как вышло так, что Сергей оказался в ее квартире.
На этот раз воспоминания прорезались охотнее, быстрее и ярче. Она сама попросила о помощи. Почувствовала, что едва держится на ногах, а ещё и за Дианой нужно было приглядеть, вот и попросила проводить. Вышло, что даже дальше порога.
- Нормально, - ответила Вероника, стараясь не обращать внимания на тремор в груди, - извините меня, Сергей. Я, наверное, отвлекаю вас от работы своими…
- Не отвлекаете, - остановил он, - работа на сегодня закончилась. Я как раз уходить собрался.
- А мы свалились на вашу голову.
Она виновато отвела взгляд. Надо же было так… Слишком слабая, даже страх подкосил настолько, что пришлось просить помощи у постороннего человека.
- Ничего страшного, - попытался успокоить Сергей, - главное чтобы с вами и девочкой все было в порядке. Остальное мелочи.
Вероника попыталась подняться. Нужно было сделать пару шагов до соседней комнаты, посмотреть, как там Диана. Итак сегодня безалаберность едва до беды не довела, не хватало еще снова наступить на эти же грабли. Но, видимо, пережитый стресс оставил довольно толстый след, Веронику качнуло, и она вынуждена была снова опуститься на стул.
- Да что же это такое?! – воскликнула она разочарованно.
- Вы перенервничали, - попытался объяснить Сергей, - нужно просто отвлечься и расслабиться.
Он присел на свободный стул, сложил руки перед собой. Большие, натруженные. Вероника вспомнила и то, как крепко и в то же время бережно они ее удержали от падения. Будто она фарфоровая была, не иначе.
- Что случилось бы, если бы не вы? - Думать руках было неуместно. - Страшно даже представить. Как же я так…не углядела? Она же никогда прежде так себя не вела, понимаете?
Это были сокрушенные оправдания. Они выбрались, желая быть высказанными. Неважно кому, потому что сидеть взаперти больше не могли. Вероника знала, что уже через несколько секунд начнет ругать себя за эту несдержанность. Что выставит наружу то, что знать постороннему абсолютно не нужно. Но сейчас она молчать просто не могла.
А Сергей слушал. Внимательно, только почему-то не смотря в глаза.
- Не надо себя ругать или корить, - негромко, но твердо сказал он, когда Вероника запнулась. – Это могло случиться с любым, и никто не имеет права осуждать. Все обошлось – вот что важно. И я бы еще сказал, что даже если бы она упала, вряд ли бы случилось что-то ужасное. Там не слишком глубоко…
- Но могло же!
- Я завтра же напомню бригадиру об ограждении. Говорили ему не раз и не два, а он все тянет. Но сейчас все хорошо, правда. Она играет. Такая молодец - пришла, молча разулась и ушла в комнату. Как было предположить, что она выкинет что-то…такое.
Вероника только кивнула на это. И снова попыталась встать. На этот раз удачно, хоть силы в ногах особенно не ощущалось. Сергей подскочил было, но взмахом руки она остановила его. Хватит… нужно было сделать что-то самой.
Диана сидела на разноцветном короткошерстном ковре в окружении кукол. На звук открывшейся двери обернулась, а увидев Веронику поднялась. Подошла, обняла за ноги, уткнулась носиком в бедро. Извинялась. Вероника ласково погладила девочку по светлым волосам. И подумала, как сильно она похожа на мать.
- Не беда, - промолвила, подавив боль, - ты же сама понимаешь, что так не надо было делать.
Диана хмыкнула, а Вероника грустно улыбнулась.
- Вот видишь. Умница. Поиграй еще немного, ладно. Я закончу с делами, и мы вместе что-нибудь придумаем.
И снова вздох согласия. Ничего больше.
Вероника вернулась на кухню. Сергей сидел на прежнем месте и, казалось, даже не шелохнулся с того момента, как хозяйка квартиры поднялась из-за стола. Только по-прежнему встревоженный взгляд метнулся вверх.
- Все хорошо? – спросил он вместе с тем.
- Да, - Вероника измученно опустилась на свой стул, - спасибо еще раз. Вы не представляете, как она мне дорога.
- Почему не представляю. Для любой женщины ее ребенок дороже всего на свете.
- Если бы это было так, у нас не было бы брошенных детей. Диана не мой ребенок. То есть она не моя дочь.
Вероника затараторила. Горечь опять встала поперек горла, а как было от нее избавиться? Только рассказав. Больше года сглатывала, мучаясь потом. Пришло время выговориться, пусть даже этому полу-известному. Почему-то показалось, что он поймет ее лучше всяких напыщенных, вездесущих психологов.
Сергей нахмурился, не понимая.
- Как так?
- А вот так. Племянница. Дочка сестры. Майя погибла вместе с мужем чуть больше года назад. А у Дианы кроме меня никого. И у меня…тоже.
Раньше она плакала. А сейчас не смогла. Разве что дыхание перехватило да челюсти свело. Но не настолько, чтобы лишиться возможности говорить.
Сергей молчал. Но одного его напряженного, сочувствующего, но не жалостливого взгляда хватило, чтобы продолжить. «Давай, - как будто читалось в нем, - хватит молчать».
- Нас мама растила, - Вероника и продолжила, когда смогла глубоко вздохнуть, - отец ушел, когда мне три было, а Майе семь. Почему - не знаю. Мама про него почти ничего не рассказывала. А умерла, когда мне пятнадцать было. Майке исполнилось девятнадцать. Уж не знаю как, но ей удалось оформить опекунство и мы жили вместе. По всякому жили. Я любила погулять, а она больше к дому тянулась, к семье. Вот и замуж вышла рано. Дианку родила. И никогда ни о чем не просила. Однажды только. Когда ее с мужем друзья пригласили на новоселье, а Диану не с кем было оставить. Попросила посидеть. Я не очень хотела, но что было делать. Сделала…одолжение. Дура! Почему я ей тогда не отказала?
Вероника замолчала. Горе годовалой давности не хотело, чтобы она продолжала.
- Они погибли в тот вечер? – раздался мягкий вопрос случайного собеседника.
Она кивнула, а переведя дух, снова заговорила.
- Все рухнуло. Моя жизнь. Жизнь Дианы. Она с рождения была не такой, как все. особенной, как воспитатели говорят. А после стало еще хуже. Сложнее. Но все равно, она – единственная семья, что у меня есть. Никого больше. А я… из-за своей невнимательности…чуть было…
- Тише.
Это короткое слово, прозвучавшее как нестрогий приказ, зашипело водой, остужающей раскаленные угли. Вероника взглянула на Сергея. А он робко коснулся ее руки.
- Как вас зовут?
- А я что, не представилась раньше? – искренне изумилась она, действительно, не припоминая такого.
- Нет. Я успел, а вы нет. А спросить, как-то не получилось.
- Тогда называйте, как хотите, - равнодушный взмах ее руки рассек воздух. - Вика, Ника. Мама Роней звала. А по паспорту – Вероника.
- Тогда можно Верой? – аккуратно предложил Сергей.
- Верой? - это было неожиданно. – Почему бы и нет. Что-то новое.
