В горшке под лучами весеннего солнца золотилась вода из пруда. Головастик нырнул и удивлённо уставился на других таких же головастиков.
– Это правда, Мари! – разозлилась рыжеволосая и гневно посмотрела синими глазами на свою собеседницу. – В деревне об этом все говорят.
– Они дураки! – ответила Мари, и в её зеленых глазах озорно отразился луч света.
– Сама ты дура! И знаешь, кто этот вампир?
– Кто?
– Дядюшка Джо.
– Дядюшка Джо – кузнец, – темноволосая девочка постучала подругу пальцем по лбу. – А ты точно дура.
– Дядюшка Джо – вампир. На самом деле он давно умер. И живёт на кладбище.
– И где он там живёт?
– В склепе, наверное.
– Неправда!
– Пойдём, посмотрим?
– Сейчас?
– Ночью.
– Меня ночью мама в деревню не отпустит.
– А мы тайно, чтобы мама не узнала.
Девочек, сидящих тёплым майским днём на корточках возле небольшого пруда, недалеко от северной башни замка Санси, звали Селя и Мария Луиза.
Селя – рыжеволосая кудрявая – служанка другой, Марии Луизы – юной маркизы де Сансильмонт.
Обе они хорошо знали дядюшку Джо, деревенского кузнеца, ещё до рождения девочек приехавшего из Англии в Руан в поисках жены и работы. И то, и другое он нашёл в небольшой деревушке, всего в одном лье от замка Санси и в двух лье от самого Руана.
Дядюшка Джо женился, у него появились очаровательные мальчики: Фред и Мэлз. И вот тебе новость – оказывается, этот тихий, незаметный человек – вампир! Мертвец, ночами выходящий из могилы, чтобы пить кровь односельчан.
– У вампиров не бывает детей, – Мария Луиза с сомнением посмотрела на пойманных головастиков.
Смогут ли из них вырасти хорошие лягушки? Такие, как в прошлом году. Тогда лягушки выросли хорошие. Только они быстро разбежались из дубовой бочки с водой. И Мария Луиза не знает почему. Маму ведь об этом не спросишь. Маме вообще не стоит говорить ни о бочке, ни о лягушках. Она посмотрит строго и скажет:
– О пресвятая Дева Мария, пристало ли тебе, маркизе де Сансильмонт, такое поведение.
И про дядюшку Джо спросить нельзя. Ведь, наверное, тем более не пристало маркизе бродить ночью по кладбищу.
Вообще-то, и сама Мария Луиза никуда не хочет идти. Но Селя так насмешливо на неё смотрит. Откажись – и она вмиг назовёт её трусихой.
– А мой двоюродный прапрапрадедушка тоже видел вампира и даже разговаривал с ним, – гордо сказала Мария Луиза, прижимая горшок с головастиками к груди. – Мне мама об этом рассказывала.
– Ну и что? – пожала плечами Селя. – Когда жил этот твой прапра? Сейчас можно придумать что угодно.
– Он жил больше ста пятидесяти лет назад, но это правда! Это семейное предание, – насупилась Мария Луиза. Значит, Селе можно рассказывать всякие жуткие истории, а ей нет?
– Ну хорошо, – сказала Селя таким тоном, как будто она была маркизой, а не Мария Луиза. – Рассказывай.
– Мой двоюродный прапрапрадедушка жил при короле Генрихе III. И был очень важным человеком при дворе. Я не помню кем, хотя мама мне об этом говорила. Фин... Финном. Нет, не финном. В общем, не помню. Но король его очень любил и уважал. Звали моего прапра Николас Гарлей де Санси. И вот однажды повстречал он сатану – самого главного вампира.
Селя расхохоталась.
– Чему ты смеёшься? – обиделась Мария Луиза. – Не веришь, что маркиз де Санси встретил сатану?
– Нет, – Селя покачала головой. – Не верю. Я представила, как подходит к маркизу сатана и говорит: «Здравствуй, я сатана – самый главный вампир!»
– Да не так он к нему подошёл! – возразила Мария Луиза. – И не знал сначала Николас де Санси, что это вообще сатана. Мама рассказывала, что встретил мой прапрапрадедушка однажды путника. И предложил ему этот путник купить большой-пребольшой алмаз по маленькой цене. Сказал, что этот камень принесёт ему удачу и славу. Но взамен попросил об одной услуге.
– О какой услуге?
– Доставить свёрток одному человеку в Париже.
– И маркиз?..
– Маркиз де Санси свёрток доставил, но не удержался и посмотрел, что в нём было. А была там человеческая отрезанная голова!
– Ой, – испуганно сказала Селя. – И что было дальше?
– А ничего. Николас Гарлей де Санси отдал свёрток и попытался забыть эту историю. Забыть о том, что он купил алмаз у самого сатаны.
– А почему ты решила, что этот сатана вампир?
– Потому что сатана и есть самый главный вампир. Так говорит мама. А если так говорит мама, то значит, так оно и есть.
Селя не стала оспаривать авторитет старшей маркизы де Сансильмонт. Она несколько побаивалась эту строгую напудренную женщину, хотя восхищалась её необычными причёсками. В чёрных волосах мадам Жозефины де Сансильмонт часто можно было увидеть искусно сделанный замок или корабль.
– Значит, встретимся после полуночи на кладбище, возле ворот? – спросила Селя. – Может, мы тоже сможем поговорить с вампиром?
– Нет, – возразила Мария Луиза. – Я с вампиром разговаривать не буду.
– Но ты придёшь?
– Приду.
Из замка Санси Мария Луиза вышла в полночь. Вернее, не вышла, а вылезла через окно своей комнаты, спустившись по верёвочной лестнице. Её Селя у кого-то выпросила в деревне прошлым летом. Лестница хранилась в комнате Марии Луизы в тайнике – глубокой щели между камнями стены под гобеленом.
Ночь оказалась достаточно светлой. Хотя до полнолуния оставалось три дня, луна сияла почти во всю свою мощь, и даже небольшие облачка не очень ей мешали. Селя жила в деревне. В замок она приходила утром, одевала Марию Луизу, причёсывала, подавала завтрак, обед, полдник и ужин, а на ночь возвращалась домой. Маркиза Жозефина де Сансильмонт почему-то не позволяла служанке дочери оставаться в замке, хотя её собственные слуги жили в Санси. Возможно, объяснялось это тем, что слуги мадам Жозефины были наняты в Руане и, по мнению маркизы, стояли намного выше деревенских цыган.
Мария Луиза поморщилась при мысли о том, что ей придётся ночью спуститься с холма на дорогу, пройти небольшую дубовую рощу, перепрыгнуть через ручей, обогнуть деревню и остановиться возле скрипучих железных ворот кладбища. Путь, вообще-то, знакомый. Но девочка ещё ни разу не преодолевала его ночью. Мария Луиза вздохнула и побежала. Часы на главной башне замка только что отбили двенадцатый удар. Мария Луиза посмотрела на небо. Звёздное, глубокое, красивое. Она обожала ночное небо. Селя рассказала как-то деревенскую легенду о душе одного крестьянина, который жил во времена первого короля Франции и который захотел после своей смерти стать звездой. Господь выслушал крестьянина, удивился его безумной идее, но согласился. «Хорошо, – сказал Господь, – если ты проживёшь праведно, то я исполню твою просьбу». Прожил крестьянин в труде и заботе о близких своих, не запятнал свою душу грехами и стал после смерти звездой. И с тех времён каждый умирающий на Земле праведник всходил на небо, и зажигалась новая звезда.
Мария Луиза представляла, как под ночным светом мир вокруг преображается. Становится из привычного волшебным. Она мечтала, мечтала и не заметила, как подошла к кладбищу. Сели не было.
«А если она не придёт? – засомневалась Мария Луиза. – А если она просто пошутила?»
В том, что Селя могла так поступить, можно было не сомневаться.
Они так не похожи друг на друга, эти две восьмилетние девочки. Юная маркиза и её служанка.
Тихая, спокойная, задумчивая Мария Луиза и вертлявая, смешливая Селя. Мария Луиза могла часами сидеть, уединившись, и наблюдать за солнцем. За его восходом, медленным движением по небу к зениту, а затем – таким же медленным – к закату. Селя от сидения на одном месте просто умерла бы. А потому она тащила свою госпожу в дубовую рощу.
– Ты разве не видела, какую кучу соорудили там муравьи?
Или на пруд – охотится на головастиков. Именно она научила Марию Луизу выращивать лягушек и ловить в цветах пёстрых бабочек.
Иногда, чтобы растормошить слишком погружённую в себя Марию Луизу, Селя шутила. Могла тихо подкрасться сзади и засунуть за шиворот только что пойманную ящерицу. Визг, поднимавшийся вслед за этим, забавлял озорницу. Но Мария Луиза не сердилась на неё. Без Сели слишком одиноко среди сырых, местами покрытых мхом стен замка.
В общем, вполне могло оказаться, что Селя пошутила и на этот раз. Мария Луиза с тоской посмотрела на кладбище, словно накрывшее тёмным одеялом землю. Надгробия, бесконечные вросшие в землю надгробия и старая полуразрушенная часовня вдалеке. Мария Луиза вспомнила отца, умершего полгода назад от странной болезни. Мария до сих пор помнит его синее опухшее лицо без носа. Лицо, которое она увидела перед самой смертью отца, когда мама велела ей пойти попрощаться с ним.
– Не подходи близко! – истерично крикнула маркиза Жозефина де Сансильмонт, когда Мария Луиза кинулась со слезами к этому страшному непонятному человеку, в котором с трудом узнавала она своего папу.
– Мама, почему он стал таким? – испуганно спросила девочка маркизу.
– Это поцелуй дьявола, деточка. Так выглядит всякий грешник, когда его поцелует сатана.
И Мария Луиза поклялась тогда Пресвятой Деве, что никогда не будет целоваться с дьяволом-сатаной, а также никогда не будет у него ничего покупать, как прапрапрадедушка. Потому что дьявол-сатана самый главный в мире вампир.
– Ты уже здесь?
Мария Луиза вздрогнула и пронзительно завизжала.
– Ты что кричишь? – недоумённо спросила её только что подошедшая Селя. – Дядюшка Джо услышит.
– Ты меня напугала, – ответила Мария Луиза чуть не плача. – Я думала, ты меня обманула.
– Я никогда тебя не обманывала, – обиделась Селя и капризно надула губки. – А не веришь мне – можешь не смотреть на дядюшку Джо и идти обратно.
– Извини, – Мария Луиза испугалась, что Селя сейчас убежит.
Она могла это сделать. Гордая деревенская девочка могла убежать и оставить маленькую маркизу одну на кладбище.
– Ладно, – Селя поправила съехавшую набок копну рыжих волос. – Мы сейчас спрячемся около часовни. Дядюшка Джо должен пройти мимо нас.
Только девочки присели за пышным кустом жасмина, как дядюшка Джо в самом деле появился. Высокий, худощавый, одетый в длинный охотничий плащ, он шёл медленно, припадая на одну ногу. В свете почти полной луны двум маленьким девочкам дядюшка Джо казался чудовищем, вылезшим из мира грёз, чтобы убивать.
– Видишь? – спросила Селя.
– Вижу, – ответила Мария Луиза.
– Ну?
– Он точно – вампир!
– И дьявол.
– Маленький дьявол.
– Почему маленький? – удивилась Селя.
– Потому что про большого дьявола я тебе уже рассказывала. С ним встречался мой прапрапрадедушка и папа. Папу дьявол даже целовал, отчего он покрылся волдырями, стал заживо гнить и умер.
– Жуть, – протянула Селя. – Это значит, если дядюшка Джо нас поцелует...
– Мы превратимся в разлагающиеся трупы.
Дядюшка Джо проковылял мимо часовни и исчез среди молчаливых надгробий, а Селя и Мария Луиза ещё долго сидели, прижавшись друг к другу, и дрожали.
Той же ночью Марии Луизе приснился сон. Вообще-то, маленькой маркизе часто снились странные сны. В них больше видела она странные, замысловатые, несуществующие города, пустые, пугающе безжизненные. С огромными каменными дворцами и гигантскими площадями. Казалось, эти города были построены не людьми и не для людей. А ещё часто снились статуи. Громадные, в семь человеческих ростов. И не всегда эти статуи изображали людей. Иногда из чёрного камня были высечены неведомыми скульпторами змеи, драконы, волки или ещё более жуткие существа – с телом человека, а головой пса.
Но в ночь, когда маркиза отправилась на кладбище с Селей смотреть дядюшку Джо, Марии Луизе приснилось другое.
Мария Луиза стояла на просёлочной дороге. Был туман, и сквозь него практически невозможно рассмотреть, что там впереди. Неожиданно из тумана вынырнул мужчина, но не крестьянин. Мария Луиза хорошо знала, как одеваются крестьяне и цыгане. Этот был явный чужак. И двигался он как-то странно, замедленно. Чужак поднял правую руку вверх (отчего рукав его светло-коричневой кожаной куртки, надетой на голое тело, задрался выше локтя) и наклонил голову набок. Потом подпрыгнул, быстро-быстро перебирая в воздухе ногами в коротких рваных штанах, будто медлительность его мигом пропала, и сказал, хотя и тихо, но довольно отчётливо.
– Хочешь подарок?
Мария Луиза, которая вдруг поняла, что спит, ответила:
– Хочу.
Если бы к ней наяву подошёл незнакомый странно одетый мужчина, то Мария Луиза ни за что бы с ним не заговорила. Но сны маленькая маркиза считала своим царством. Здесь позволено всё!
– Тогда пойдём, покажу, где ты его можешь взять, – чужак поклонился и протянул девочке руку.
Мария Луиза с сомнением посмотрела на неё. Стоит ли идти? А почему бы и нет. Вдруг этот человек хочет подарить ей сокровища?
Они долго шли по дороге в тумане. Из холодной белой, как только что выполосканная простыня, мглы иногда вырывались очертания деревьев и пару раз, кажется, домов. А потом туман пропал. Как будто не появлялся никогда. Мария Луиза увидела, что стоит возле прудика недалеко от замка Санси, а чужак сидит на большом, почти ушедшем в воду камне.
– Здесь, – мужчина ткнул пальцем в землю возле камня. Марию Луизу неприятно поразили его длинные сальные седые волосы и светло-светло-голубые, почти белесые глаза.
А потом маркиза проснулась. В распахнутое окно холодным ветром врывался воздух. Возле кровати уже стояла и держала в руках её платье Селя.
– Сколько можно спать? Твоя мама уже ждёт тебя к завтраку.
– Я видела странный сон, – Мария Луиза до красноты тёрла глаза.
– Ты чего их трёшь, – скривилась Селя. – Мадам Сансильмонт ещё подумает, что ты ревела. А что за сон?
– Я знаю, где искать клад!
– Да ну?
– Ага...
Почти ушедший в воду камень оказался ровно на том месте, где его видела во сне Мария Луиза.
– Вот, это он. Тут сидел этот безумец, – Мария Луиза запрыгнула на камень, села на корточки и ткнула пальцем в сырую землю. – Здесь. Давай копать.
– У меня с собой только это, – Селя с сомнением посмотрела на небольшой плоский камень с острыми краями, который нашла тут же, возле прудика.
Земля была влажной, и девочки, ковыряя по очереди липкий чернозём, выкопали довольно глубокую ямку. Клад не появлялся.
– Может, это был неправильный сон? – Селя устало кинула камень на землю. – Твоя очередь, копай.
– Я не знаю, – Марии Луизе вдруг захотелось разреветься. От обиды. От злости. И от досады. Первые слезинки уже напрашивались маленькой маркизе на глаза, когда камень, которым она скребла землю, воткнулся во что-то некопаемое. – Подожди...
Мария Луиза пошарила рукой в склеенной комками земле и нащупала нечто твёрдое, завёрнутое в мокрую тряпку.
– Кажется, я нашла!
– Что там? – Селя насела на маркизу сзади, перевесившись через её плечо.
Мария Луиза развернула полуистлевшую ткань и ахнула. В коричнево-серой тряпке лежал кинжал. Довольно большой, с блестящим – наверное, золотым – клинком и рукояткой из белой кости, украшенной, как скипетр, большим красным камнем.
– А-а-а, – заворожённо протянула Селя. – Это рубин.
Мария Луиза сначала молчала, не в силах произнести ни слова. Затем...
– И кому он теперь принадлежит? – маленькая маркиза осторожно взяла кинжал в руки.
– Тебе, – с досадой ответила Селя.
– Почему?
– Если я возьму его, меня обвинят в краже и накажут плетьми.
– Это правда, Мари! – разозлилась рыжеволосая и гневно посмотрела синими глазами на свою собеседницу. – В деревне об этом все говорят.
– Они дураки! – ответила Мари, и в её зеленых глазах озорно отразился луч света.
– Сама ты дура! И знаешь, кто этот вампир?
– Кто?
– Дядюшка Джо.
– Дядюшка Джо – кузнец, – темноволосая девочка постучала подругу пальцем по лбу. – А ты точно дура.
– Дядюшка Джо – вампир. На самом деле он давно умер. И живёт на кладбище.
– И где он там живёт?
– В склепе, наверное.
– Неправда!
– Пойдём, посмотрим?
– Сейчас?
– Ночью.
– Меня ночью мама в деревню не отпустит.
– А мы тайно, чтобы мама не узнала.
Девочек, сидящих тёплым майским днём на корточках возле небольшого пруда, недалеко от северной башни замка Санси, звали Селя и Мария Луиза.
Селя – рыжеволосая кудрявая – служанка другой, Марии Луизы – юной маркизы де Сансильмонт.
Обе они хорошо знали дядюшку Джо, деревенского кузнеца, ещё до рождения девочек приехавшего из Англии в Руан в поисках жены и работы. И то, и другое он нашёл в небольшой деревушке, всего в одном лье от замка Санси и в двух лье от самого Руана.
Дядюшка Джо женился, у него появились очаровательные мальчики: Фред и Мэлз. И вот тебе новость – оказывается, этот тихий, незаметный человек – вампир! Мертвец, ночами выходящий из могилы, чтобы пить кровь односельчан.
– У вампиров не бывает детей, – Мария Луиза с сомнением посмотрела на пойманных головастиков.
Смогут ли из них вырасти хорошие лягушки? Такие, как в прошлом году. Тогда лягушки выросли хорошие. Только они быстро разбежались из дубовой бочки с водой. И Мария Луиза не знает почему. Маму ведь об этом не спросишь. Маме вообще не стоит говорить ни о бочке, ни о лягушках. Она посмотрит строго и скажет:
– О пресвятая Дева Мария, пристало ли тебе, маркизе де Сансильмонт, такое поведение.
И про дядюшку Джо спросить нельзя. Ведь, наверное, тем более не пристало маркизе бродить ночью по кладбищу.
Вообще-то, и сама Мария Луиза никуда не хочет идти. Но Селя так насмешливо на неё смотрит. Откажись – и она вмиг назовёт её трусихой.
– А мой двоюродный прапрапрадедушка тоже видел вампира и даже разговаривал с ним, – гордо сказала Мария Луиза, прижимая горшок с головастиками к груди. – Мне мама об этом рассказывала.
– Ну и что? – пожала плечами Селя. – Когда жил этот твой прапра? Сейчас можно придумать что угодно.
– Он жил больше ста пятидесяти лет назад, но это правда! Это семейное предание, – насупилась Мария Луиза. Значит, Селе можно рассказывать всякие жуткие истории, а ей нет?
– Ну хорошо, – сказала Селя таким тоном, как будто она была маркизой, а не Мария Луиза. – Рассказывай.
– Мой двоюродный прапрапрадедушка жил при короле Генрихе III. И был очень важным человеком при дворе. Я не помню кем, хотя мама мне об этом говорила. Фин... Финном. Нет, не финном. В общем, не помню. Но король его очень любил и уважал. Звали моего прапра Николас Гарлей де Санси. И вот однажды повстречал он сатану – самого главного вампира.
Селя расхохоталась.
– Чему ты смеёшься? – обиделась Мария Луиза. – Не веришь, что маркиз де Санси встретил сатану?
– Нет, – Селя покачала головой. – Не верю. Я представила, как подходит к маркизу сатана и говорит: «Здравствуй, я сатана – самый главный вампир!»
– Да не так он к нему подошёл! – возразила Мария Луиза. – И не знал сначала Николас де Санси, что это вообще сатана. Мама рассказывала, что встретил мой прапрапрадедушка однажды путника. И предложил ему этот путник купить большой-пребольшой алмаз по маленькой цене. Сказал, что этот камень принесёт ему удачу и славу. Но взамен попросил об одной услуге.
– О какой услуге?
– Доставить свёрток одному человеку в Париже.
– И маркиз?..
– Маркиз де Санси свёрток доставил, но не удержался и посмотрел, что в нём было. А была там человеческая отрезанная голова!
– Ой, – испуганно сказала Селя. – И что было дальше?
– А ничего. Николас Гарлей де Санси отдал свёрток и попытался забыть эту историю. Забыть о том, что он купил алмаз у самого сатаны.
– А почему ты решила, что этот сатана вампир?
– Потому что сатана и есть самый главный вампир. Так говорит мама. А если так говорит мама, то значит, так оно и есть.
Селя не стала оспаривать авторитет старшей маркизы де Сансильмонт. Она несколько побаивалась эту строгую напудренную женщину, хотя восхищалась её необычными причёсками. В чёрных волосах мадам Жозефины де Сансильмонт часто можно было увидеть искусно сделанный замок или корабль.
– Значит, встретимся после полуночи на кладбище, возле ворот? – спросила Селя. – Может, мы тоже сможем поговорить с вампиром?
– Нет, – возразила Мария Луиза. – Я с вампиром разговаривать не буду.
– Но ты придёшь?
– Приду.
***
Из замка Санси Мария Луиза вышла в полночь. Вернее, не вышла, а вылезла через окно своей комнаты, спустившись по верёвочной лестнице. Её Селя у кого-то выпросила в деревне прошлым летом. Лестница хранилась в комнате Марии Луизы в тайнике – глубокой щели между камнями стены под гобеленом.
Ночь оказалась достаточно светлой. Хотя до полнолуния оставалось три дня, луна сияла почти во всю свою мощь, и даже небольшие облачка не очень ей мешали. Селя жила в деревне. В замок она приходила утром, одевала Марию Луизу, причёсывала, подавала завтрак, обед, полдник и ужин, а на ночь возвращалась домой. Маркиза Жозефина де Сансильмонт почему-то не позволяла служанке дочери оставаться в замке, хотя её собственные слуги жили в Санси. Возможно, объяснялось это тем, что слуги мадам Жозефины были наняты в Руане и, по мнению маркизы, стояли намного выше деревенских цыган.
Мария Луиза поморщилась при мысли о том, что ей придётся ночью спуститься с холма на дорогу, пройти небольшую дубовую рощу, перепрыгнуть через ручей, обогнуть деревню и остановиться возле скрипучих железных ворот кладбища. Путь, вообще-то, знакомый. Но девочка ещё ни разу не преодолевала его ночью. Мария Луиза вздохнула и побежала. Часы на главной башне замка только что отбили двенадцатый удар. Мария Луиза посмотрела на небо. Звёздное, глубокое, красивое. Она обожала ночное небо. Селя рассказала как-то деревенскую легенду о душе одного крестьянина, который жил во времена первого короля Франции и который захотел после своей смерти стать звездой. Господь выслушал крестьянина, удивился его безумной идее, но согласился. «Хорошо, – сказал Господь, – если ты проживёшь праведно, то я исполню твою просьбу». Прожил крестьянин в труде и заботе о близких своих, не запятнал свою душу грехами и стал после смерти звездой. И с тех времён каждый умирающий на Земле праведник всходил на небо, и зажигалась новая звезда.
Мария Луиза представляла, как под ночным светом мир вокруг преображается. Становится из привычного волшебным. Она мечтала, мечтала и не заметила, как подошла к кладбищу. Сели не было.
«А если она не придёт? – засомневалась Мария Луиза. – А если она просто пошутила?»
В том, что Селя могла так поступить, можно было не сомневаться.
Они так не похожи друг на друга, эти две восьмилетние девочки. Юная маркиза и её служанка.
Тихая, спокойная, задумчивая Мария Луиза и вертлявая, смешливая Селя. Мария Луиза могла часами сидеть, уединившись, и наблюдать за солнцем. За его восходом, медленным движением по небу к зениту, а затем – таким же медленным – к закату. Селя от сидения на одном месте просто умерла бы. А потому она тащила свою госпожу в дубовую рощу.
– Ты разве не видела, какую кучу соорудили там муравьи?
Или на пруд – охотится на головастиков. Именно она научила Марию Луизу выращивать лягушек и ловить в цветах пёстрых бабочек.
Иногда, чтобы растормошить слишком погружённую в себя Марию Луизу, Селя шутила. Могла тихо подкрасться сзади и засунуть за шиворот только что пойманную ящерицу. Визг, поднимавшийся вслед за этим, забавлял озорницу. Но Мария Луиза не сердилась на неё. Без Сели слишком одиноко среди сырых, местами покрытых мхом стен замка.
В общем, вполне могло оказаться, что Селя пошутила и на этот раз. Мария Луиза с тоской посмотрела на кладбище, словно накрывшее тёмным одеялом землю. Надгробия, бесконечные вросшие в землю надгробия и старая полуразрушенная часовня вдалеке. Мария Луиза вспомнила отца, умершего полгода назад от странной болезни. Мария до сих пор помнит его синее опухшее лицо без носа. Лицо, которое она увидела перед самой смертью отца, когда мама велела ей пойти попрощаться с ним.
– Не подходи близко! – истерично крикнула маркиза Жозефина де Сансильмонт, когда Мария Луиза кинулась со слезами к этому страшному непонятному человеку, в котором с трудом узнавала она своего папу.
– Мама, почему он стал таким? – испуганно спросила девочка маркизу.
– Это поцелуй дьявола, деточка. Так выглядит всякий грешник, когда его поцелует сатана.
И Мария Луиза поклялась тогда Пресвятой Деве, что никогда не будет целоваться с дьяволом-сатаной, а также никогда не будет у него ничего покупать, как прапрапрадедушка. Потому что дьявол-сатана самый главный в мире вампир.
***
– Ты уже здесь?
Мария Луиза вздрогнула и пронзительно завизжала.
– Ты что кричишь? – недоумённо спросила её только что подошедшая Селя. – Дядюшка Джо услышит.
– Ты меня напугала, – ответила Мария Луиза чуть не плача. – Я думала, ты меня обманула.
– Я никогда тебя не обманывала, – обиделась Селя и капризно надула губки. – А не веришь мне – можешь не смотреть на дядюшку Джо и идти обратно.
– Извини, – Мария Луиза испугалась, что Селя сейчас убежит.
Она могла это сделать. Гордая деревенская девочка могла убежать и оставить маленькую маркизу одну на кладбище.
– Ладно, – Селя поправила съехавшую набок копну рыжих волос. – Мы сейчас спрячемся около часовни. Дядюшка Джо должен пройти мимо нас.
Только девочки присели за пышным кустом жасмина, как дядюшка Джо в самом деле появился. Высокий, худощавый, одетый в длинный охотничий плащ, он шёл медленно, припадая на одну ногу. В свете почти полной луны двум маленьким девочкам дядюшка Джо казался чудовищем, вылезшим из мира грёз, чтобы убивать.
– Видишь? – спросила Селя.
– Вижу, – ответила Мария Луиза.
– Ну?
– Он точно – вампир!
– И дьявол.
– Маленький дьявол.
– Почему маленький? – удивилась Селя.
– Потому что про большого дьявола я тебе уже рассказывала. С ним встречался мой прапрапрадедушка и папа. Папу дьявол даже целовал, отчего он покрылся волдырями, стал заживо гнить и умер.
– Жуть, – протянула Селя. – Это значит, если дядюшка Джо нас поцелует...
– Мы превратимся в разлагающиеся трупы.
Дядюшка Джо проковылял мимо часовни и исчез среди молчаливых надгробий, а Селя и Мария Луиза ещё долго сидели, прижавшись друг к другу, и дрожали.
***
Той же ночью Марии Луизе приснился сон. Вообще-то, маленькой маркизе часто снились странные сны. В них больше видела она странные, замысловатые, несуществующие города, пустые, пугающе безжизненные. С огромными каменными дворцами и гигантскими площадями. Казалось, эти города были построены не людьми и не для людей. А ещё часто снились статуи. Громадные, в семь человеческих ростов. И не всегда эти статуи изображали людей. Иногда из чёрного камня были высечены неведомыми скульпторами змеи, драконы, волки или ещё более жуткие существа – с телом человека, а головой пса.
Но в ночь, когда маркиза отправилась на кладбище с Селей смотреть дядюшку Джо, Марии Луизе приснилось другое.
Мария Луиза стояла на просёлочной дороге. Был туман, и сквозь него практически невозможно рассмотреть, что там впереди. Неожиданно из тумана вынырнул мужчина, но не крестьянин. Мария Луиза хорошо знала, как одеваются крестьяне и цыгане. Этот был явный чужак. И двигался он как-то странно, замедленно. Чужак поднял правую руку вверх (отчего рукав его светло-коричневой кожаной куртки, надетой на голое тело, задрался выше локтя) и наклонил голову набок. Потом подпрыгнул, быстро-быстро перебирая в воздухе ногами в коротких рваных штанах, будто медлительность его мигом пропала, и сказал, хотя и тихо, но довольно отчётливо.
– Хочешь подарок?
Мария Луиза, которая вдруг поняла, что спит, ответила:
– Хочу.
Если бы к ней наяву подошёл незнакомый странно одетый мужчина, то Мария Луиза ни за что бы с ним не заговорила. Но сны маленькая маркиза считала своим царством. Здесь позволено всё!
– Тогда пойдём, покажу, где ты его можешь взять, – чужак поклонился и протянул девочке руку.
Мария Луиза с сомнением посмотрела на неё. Стоит ли идти? А почему бы и нет. Вдруг этот человек хочет подарить ей сокровища?
Они долго шли по дороге в тумане. Из холодной белой, как только что выполосканная простыня, мглы иногда вырывались очертания деревьев и пару раз, кажется, домов. А потом туман пропал. Как будто не появлялся никогда. Мария Луиза увидела, что стоит возле прудика недалеко от замка Санси, а чужак сидит на большом, почти ушедшем в воду камне.
– Здесь, – мужчина ткнул пальцем в землю возле камня. Марию Луизу неприятно поразили его длинные сальные седые волосы и светло-светло-голубые, почти белесые глаза.
***
А потом маркиза проснулась. В распахнутое окно холодным ветром врывался воздух. Возле кровати уже стояла и держала в руках её платье Селя.
– Сколько можно спать? Твоя мама уже ждёт тебя к завтраку.
– Я видела странный сон, – Мария Луиза до красноты тёрла глаза.
– Ты чего их трёшь, – скривилась Селя. – Мадам Сансильмонт ещё подумает, что ты ревела. А что за сон?
– Я знаю, где искать клад!
– Да ну?
– Ага...
Почти ушедший в воду камень оказался ровно на том месте, где его видела во сне Мария Луиза.
– Вот, это он. Тут сидел этот безумец, – Мария Луиза запрыгнула на камень, села на корточки и ткнула пальцем в сырую землю. – Здесь. Давай копать.
– У меня с собой только это, – Селя с сомнением посмотрела на небольшой плоский камень с острыми краями, который нашла тут же, возле прудика.
Земля была влажной, и девочки, ковыряя по очереди липкий чернозём, выкопали довольно глубокую ямку. Клад не появлялся.
– Может, это был неправильный сон? – Селя устало кинула камень на землю. – Твоя очередь, копай.
– Я не знаю, – Марии Луизе вдруг захотелось разреветься. От обиды. От злости. И от досады. Первые слезинки уже напрашивались маленькой маркизе на глаза, когда камень, которым она скребла землю, воткнулся во что-то некопаемое. – Подожди...
Мария Луиза пошарила рукой в склеенной комками земле и нащупала нечто твёрдое, завёрнутое в мокрую тряпку.
– Кажется, я нашла!
– Что там? – Селя насела на маркизу сзади, перевесившись через её плечо.
Мария Луиза развернула полуистлевшую ткань и ахнула. В коричнево-серой тряпке лежал кинжал. Довольно большой, с блестящим – наверное, золотым – клинком и рукояткой из белой кости, украшенной, как скипетр, большим красным камнем.
– А-а-а, – заворожённо протянула Селя. – Это рубин.
Мария Луиза сначала молчала, не в силах произнести ни слова. Затем...
– И кому он теперь принадлежит? – маленькая маркиза осторожно взяла кинжал в руки.
– Тебе, – с досадой ответила Селя.
– Почему?
– Если я возьму его, меня обвинят в краже и накажут плетьми.
