Глава первая и единственная
Маленький мальчик понуро вышел из дома, остановился на крыльце и тоскливо осмотрел задний дворик.
Пустой задний дворик, хоть и оборудованный для ребенка. Помнится, папа любил хвалиться гостям и знакомым о том, как создал на заднем дворе «Детскую мечту». Начал постепенно, неторопливо с рождением первой дочери, и закончил с появлением сына.
Мальчик осматривал двор и разные качели в порядке их создания, воспроизводя в мыслях голос отца:
«Вначале было только дерево, когда мы сюда переехали. Дочка уже подрастала, и на первых порах пришлось спешно придумывать развлечение для ребенка. Так у нас появились первые качели»
Мальчик осмотрел обычную старую покрышку, висящую на уже изрядно потрепанной веревке, поджал губы и стал блуждать взглядом по дальнейшим «радостям детства».
Отец не скупился и по мере возможностей стал обустраивать дворик. Так на том же старом и крепком дубу появился домик с настоящей веревочной лестницей, чуть дальше, но под сенью листвы дерева расположилась песочница. Правее двойные качели, которые были бессмысленные без пары и противовеса.
Узнав, что у них родится сын, отец, не размениваясь, установил турники, один из которых планировал отвести под цепные качели… но лишь на турниках все и застопорилось. А еще была настающая пирамида, на верхушке которой мальчику в первый раз показалось, что он – на вершине мира…
Мальчик вновь вздохнул, с надеждой обернулся на дверь, ведущую в дом, понял, что никто не появится и, опустив плечики, сошел с крыльца, проигнорировав пирамиду, ведь в одиночестве на нее взбираться оказалось не только неинтересно, но и страшно. В первый раз, посмотрев вниз, он увидел улыбающихся родителей, которые заверяли, что он молодец, а они всегда помогут и поддержат. А сейчас было просто страшно, ведь внизу была земля, которая грозила лишь синяками и ушибленными коленками.
Турники для его роста еще не подходили, и без помощи отца мальчик не мог даже допрыгнуть до самой низкой перекладины. Малыш вспомнил, как здорово было сидеть на плечах отца, держаться за перекладину руками и «подтягиваться». Он тогда смог подтянуться десять раз! И пускай папа специально приседал, это все равно считалось.
Он прошел мимо двойной качели, которая сейчас годилась лишь для того, чтоб посидеть и пофантазировать, как здорово и смешно видеть, что сестра напротив смеется и обещает подпрыгнуть выше с каждым новым подъемом, а я спорил, и говорил, что она слишком большая для этого и только я могу взлететь выше. И даже казалось, что так и было…
Малыш прошел мимо песочницы, которая от времени уже потеряла тот привлекательный и свежий вид, а по краям был рассыпан песок из ее нутра, но малыш все равно ее очень любил. Как и игрушки, с помощью которых мальчик лепил песочные куличики и понарошку угощал ими маму. Она хвалила, говорила, что у нее никогда так вкусно не получится, а мальчик, хоть и смеялся, но по правде очень гордился и верил. Сейчас он лишь с досадой скользнул взглядом по формочкам и лопаткам, что были разбросаны в песке с прошлого раза… или с позапрошлого… интерес к песочнице мальчик потерял, когда мама перестала приходить, чтобы «попробовать» и похвалить за куличики.
Остановился у дерева и посмотрел на домик, что скрывался в листве. И вновь только вздохнул, поняв, что взобравшись в него, его уделом будет лишь бестолковое сидение наверху. В одиночестве…
Мальчик подошел к старой покрышке, которая все еще была ему велика. Но, по крайней мере, раскачиваться на ней он может и в одиночестве.
Он попытался просунуть ногу в отверстие, но подлая качель сдвинулась и потянула за собой мальчика, заставив того замахать руками, в попытке удержать равновесие, но в итоге он все равно был вынужден упасть на попу. Еще и получил по затылку пыльной резиной, что решила вернуться на место, где теперь сидел мальчик.
Малыш сердито насупился, недобро посмотрел на покрышку, утер нос и поднялся, в полной решимости побороть это «строптивое чудовище» и воспользоваться хоть одним из «развлечений детства». Хоть что-то, что должно было отвлечь его от тоски и одиночества.
Мальчик потратил еще около минуты упорной и беспрерывной борьбы и почти победил, но вновь не удержал равновесия и соскользнул на землю, так и не сев в резиновое кольцо.
В раздражении отряхнувшись от пыли, мальчик почти с ненавистью посмотрел на качель… а после обреченно лег в кольцо грудью, опустив голову, чтобы скрыть предательские слезы обиды, тоски и одиночества.
Мальчик плакал тихо, без всхлипов, просто роняя слезки и наблюдая, как они разбиваются об пыльную землю. Он не хотел, чтобы кто-то увидел, как он грустит, не хотел привлекать внимания…
На самом деле он надеялся, что мама с папой увидят его и поймут, как ему тоскливо. Что сестра, заметив слезы, предложит поиграть… как прежде…
Но мальчик боялся... что, даже заметив его грусть… ничего не изменится. Потому, лучше не рисковать, не привлекать внимание и не разочаровываться окончательно.
– Мне так нужен друг… – тихо прошептал мальчик, стирая с щек слезы пухлой и пыльной ладошкой.
Но тут в ближайших кустах послышалась возня, и мальчик испуганно поднял мокрое личико.
– Кто там? – стараясь быть храбрым, как учил папа, спросил мальчик и не без гордости отметил, что голос почти не дрогнул. – Выходи!
Возня прекратилась и кусты замерли, а после долго ничего не происходило, словно неведомое существо затаилось. Но через несколько секунд из кустов неуверенно показалось что-то черное и блестяще. Это «что-то» принюхалось, а после с опаской отпрянуло, но мальчик, запрещая себе бояться, добавил угрозы в голос:
– Я папу позову!
– Человека? – послышался тонкий, испуганный голос. – Не надо, пожалуйста. Я никому ничего плохого не сделал. Просто спрятался тут, чтобы поспать. Я скоро уйду, только не гони…
Мальчика сбил с толку голос, такой же детский, как его, и… куда более испуганный и несчастный.
– Ты кто? – уже не так грозно, даже растерянно спросил мальчик, внимательно и с любопытством вглядываясь в кусты, откуда нехотя, медленно и осторожно вышел маленький щенок, с опаской оглядываясь. Словно боялся, что ему сделают больно.
– Никто. Просто я… – отозвался щенок и неуверенно приблизился, позволяя мальчику лучше рассмотреть себя.
– Ты откуда здесь? – задал ребенок очередной вопрос, поражаясь тому, откуда в их дворе могла взяться собака.
– Прячусь, – вздохнул щенок и опустил мордочку, на которое все еще высыхала шерстка от недавних слез.
– От кого?
– Ото всех, – последовал ответ. – Я всем мешаюсь и раздражаю. Даже таких же собак, как и я.
– А где твои родители?
– Папу никогда не знал, а мама у меня красивая… а вот я нет, потому ее хозяева отнесли меня на улицу, – поделился щенок своими печалями. – Я слышал, ты сказал, что тебе нужен друг. Понимаю. Мне он тоже очень нужен, но я – никому.
– Мне это знакомо, – мальчик отвел взгляд, с тоской покосившись на дом. Он ощутил, как на глазах вновь закипают слезы, а подбородок предательски затрясся.
– У тебя же есть родные… – протянул щенок неуверенно, с затаенной грустью и небольшой завистью.
– Да, но у них нет на меня времени… Теперь, – добавил он. – Папу повысили, и теперь он постоянно работает. Даже дома… У мамы тоже дел по дому прибавилось, а еще сестра пошла в школу, и они с мамой постоянно учат уроки… – пожаловался малыш и печально вздохнул. – А я постоянно один, ведь ровесников поблизости нет, а старшие со мной играть не хотят. Говорят, что я слишком маленький, – шмыгнул он носом и вытер его рукой.
– А мне говорят, что я бесполезный, некрасивый и никчемный просто за то, что у меня нет породы. Но разве порода так важна? Знаешь, каким бы замечательным псом я вырос? Я бы был самым верным и преданным. Я бы любил так сильно… Я так хочу любить. Но меня любить никто не хочет… – вновь опустил щенок голову, вздохнул. Но через мгновение неуверенно и оценивающе посмотрел на мальчика, который впервые за последнюю неделю не гнал его, не кричал и не пытался сделать больно. – А можно я буду другом тебе?
– Мне? – удивился мальчик, в изумлении подняв брови.
– Ну да, – слегка кивнул щенок головой и едва вильнул хвостом, от появившейся надежды. – Тебе же нужен друг? Я обещаю быть лучшим другом из всех возможных, если ты согласишься. Я всегда буду тебя любить, оберегать, даже ценой собственной жизни. Ты не смотри, что я такой некрасивый и без породы. Зато я умею очень сильно любить и никогда тебя не предам.
– Ну, не знаю. А что ты хочешь взамен?
– Ничего, – с легкостью и уверенностью ответил щенок. – Я буду счастлив, если ты просто будешь рядом и позволишь дарить тебе мою любовь. Большего мне и не нужно.
– Навсегда-навсегда? – не поверил мальчик, хотя уже сейчас видел в крохотном, грязном и, возможно, неказистом рыжем щенке без породы, того, о ком мечтал еще пару минут назад. Тот, кто никогда и ни за что не оставит, и пожертвует всем, ради него. Того, с кем мальчик больше никогда не будет чувствовать себя одиноким.
– До самой смерти, – подтвердил щенок, чем окончательно разрушил все сомнения малыша.
Мальчик получил в тот день ответ на свое самое заветное желание в виде беспородного щенка, которого родители сначала, как и все стальные люди, приняли за нечто грязное и бесполезное, но малыш смог уговорить родных, и со временем, по мере взросления довольного сына и счастливого пса, даже родные признали, что более замечательной, умной и самоотверженной собаки не встречали никогда. Просто за толику доброты и любви неказистый щенок превратился во внушающего и красивого пса. Пусть и без породы, про которую вскоре никто из родных мальчика и не вспоминал, а все соседи завидовали такой замечательной собаке, что смогла пробиться в сердца даже тех, кто совсем недавно кривил на него нос.
Но главное, щенок, как и обещал в первый день, всегда преданно и беззаветно любил и оберегал маленького хозяина и друга… До самой своей смерти, после которой мальчик, что стал взрослым мужчиной и его семья, плакали над небольшой могилкой, сожалея лишь о том, что уделяли слишком мало времени и внимания тому, кто всегда жертвовал всем и был от этого самым счастливым псом на свете.
Тому, который обещал любить навсегда-навсегда…
