Опять упал в обморок. Так и убиться можно. Шутка ли - головой о ванну! Как бы после этого удара его боли не усилились еще больше. Хотя, в принципе, они же не настоящие, а вымышленные. Это сбивало Кэрол с толку. Как такая боль может быть вымышленной? Как могут быть вымышленными обмороки? Может, врачи чего напутали или не доглядели? Человек так мучается, а они говорят, что с ним все в порядке! Разве такое возможно? Нет, как только они обоснуются где-нибудь – где, они пока еще не решили - она настоит на том, чтобы он прошел повторное обследование.
Принесли ужин. Кэрол не стала будить Мэтта. Он крепко спал, и даже во сне выглядел несчастным и грустным. Поев, она выключила свет и устроилась рядышком на постели. Взяв его крепкую тяжелую руку, она поднесла ее к губам и горячо поцеловала. Потом прижала к сердцу и, удовлетворенно вздохнув, закрыла глаза. Ей ни о чем не хотелось думать. Ни о том, что ждет ее впереди, ни о том, что осталось позади. Ей было хорошо сейчас, рядом с ним, мужчиной ее мечты, а все остальное не имело значения.
Ей снова приснился кошмар. И никогда ей еще не было так страшно во сне, как на этот раз. Случилось что-то ужасное. С ней. На этот раз именно с ней. Настал ее черед. Она это поняла.
Она стояла и не могла пошевелиться, а со всех сторон на нее наступал ненавистный черный туман. Он медленно окутывает ее, с ног до головы, она кожей его ощущает. Впервые она почувствовала его, до этого она его только видела. Холод и озноб. Темно. Трудно дышать. Черная пелена забирается в глаза, ослепляя ее, в нос и рот, и душит. Ее охватывает паника. Она пытается закричать, и не может. Пытается вырваться, но он держит крепко. Словно она попала в большой кокон, как муха, и он держит ее, чтобы отдать на растерзание приближающемуся кровожадному пауку.
Она чувствовала, что к ней приближается что-то ужасное. Она знала, что это. Она уже видела это много раз, только никогда оно ее не трогало. Оно забирало других. А теперь оно приближается к ней. Две светящиеся точки.
Чьи-то страшные глаза. Как она ненавидела и боялась этих глаз, которые мучили и пугали ее всю жизнь.
Она не сразу поняла, что это. Теперь она знала.
Это смерть. Это боль. Страх. Отчаянье. Тьма. То, что она называет черным туманом. А кокон, в который она попала - это могила.
Глаза приблизились и налились кровью. Пусть они ее убьют, но только не забирают с собой туда, откуда пришли. Пусть исчезнет этот удушливый холодный туман, она не хотела в нем оставаться. Она хотела к Эмми. Она мертва, но она в другом месте. Светлом и чистом.
И вдруг она почувствовала, что свободна. Кокон исчез.
А напротив, прямо перед ней застыли кровавые глаза. Они смотрели на нее, не отрываясь, не мигая.
- Беги!
Она вздрогнула, узнав голос Эмми. Ей было очень страшно, хотелось повернуться и бежать. Бежать, что есть сил, чтобы спастись. Но почему-то она стояла на месте и продолжала смотреть в глаза своей смерти.
И, вместо того, чтобы бежать, заплакала. Горько, отчаянно, истерично. Завыла, как воет собака, почувствовав свою смерть.
Она проснулась в слезах. Вскочив, бросилась в ванную и там, опустившись на холодный пол, разрыдалась. Тело била мелкая дрожь. В груди пульсировала страшная боль, словно ее душу пытались вывернуть наизнанку.
Хотелось корчиться и громко кричать. Это не сон. Это беда.
На пороге появился взъерошенный и перепуганный Мэтт.
- Котеночек! Что случилось?
Подскочив к ней, он упал на колени и схватил ее за плечи.
- Что с тобой? Что-то болит? Кто-то обидел?
Она бросилась ему на шею и обняла со всех сил.
- Мне плохо! Мне никогда не было так плохо! Беда, Мэтт, беда! Я чувствую!
- Какая беда? О чем ты? Домой звонила? Там что-то случилось?
- Нет, не там! Здесь! Она здесь!
Мэтт прижал ее голову к груди и ласково погладил светлые мягкие волосы.
- Все будет хорошо, мой котеночек. Я с тобой. Я никому тебя не дам в обиду. Я убью любого, кто захочет причинить тебе боль. Тебе, наверное, что-то приснилось? Что-то очень страшное, что так тебя напугало?
- Да, - простонала Кэрол жалобно.
- Ну-у, моя маленькая, разве можно так реагировать на сны? Успокойся, это же просто сон. Твое воображение. Все хорошо. Пока я с тобой, тебе нечего и некого бояться, а я с тобой буду всегда. Я смогу тебя защитить.
- Да, ты очень сильный, - протянула девушка с восхищением в голосе.
- Да, - улыбнулся он, - когда я злюсь, я очень сильный. И мой маленький нежный котеночек не должен ничего бояться.
Взяв ее на руки, он с легкостью поднялся и вышел из ванной.
- Ты очень сильный. И очень красивый, - серьезно сказала девушка.
Он засмеялся, ужасно довольный ее восхищением.
- Меня никто никогда не носил на руках, - заметила она. - Я даже не думала, что это так приятно. Ты держишь меня с такой легкостью, что я на самом деле ощущаю себя маленьким котенком.
Опустив ее на постель, он лег рядом и, обняв за талию, притянул к себе. Его теплые губы прижались к ее губам.
- Тебе уже лучше? - лукаво спросила Кэрол.
- Нет. Моя голова раскалывается пополам. Но в твоих силах отвлечь меня от боли. Заодно, и сама успокоишься и выкинешь из головы всякие глупости.
- Не понимаю, о чем ты? - игриво удивилась она.
- Все ты понимаешь, маленькая хитрая негодница! Меня не проведешь!
Он защекотал ее бока, и Кэрол засмеялась, забыв о страшном сне и обо всех своих страхах.
Мэтт прав. Пока он рядом, ей нечего бояться. Он оказался таким сильным и отважным мужчиной, что бояться рядом с ним было бы просто глупо. Если за ней придет смерть, он поставит ее «раком» и спустит штаны…
Утром они заправили машину, и отправились дальше.
Ни отдых, ни «сексотерапия», как он выразился ночью, не заставили его выглядеть хотя бы немного лучше. Он был очень бледен, кожа вокруг глаз, казалось, потемнела еще больше. На лбу красовался пластырь, любовно наложенный на рану заботливыми руками Кэрол. На ее вопросы он отвечал однозначно - все нормально. И опять был не в духе.
Кэрол не трогала его, равнодушно разглядывая однообразный пейзаж за окном. Шел дождь. В груди застряла тупая боль. Между ними снова холодная стена, которая ночью, вроде бы, исчезла. Так она подумала. Это становилось невыносимым.
- Мэтт, что с тобой?
- Я же уже сказал - все нормально.
- Нет, не нормально. Давай поговорим, прошу тебя. Я не могу так больше.
- Давай поговорим. О чем?
- О том, за что, по твоему мнению, ты меня ударил.
- О Джеке, значит. Нет, о нем я не хочу разговаривать, - он помолчал. - У меня только один вопрос.
- Какой?
- Когда он заходил справиться о твоем здоровье, ну, когда еще розочку подарил, он заходил в спальню?
- Нет. Зачем ему заходить туда? Мы выпили чай на кухне, и он ушел.
- Тогда еще один вопрос. Зачем ты уткнула меня мордой в полку, точнее, мою фотографию, которая стояла в рамочке в твоей спальне? Надоело любоваться на мою физиономию?
- Как это - мордой в полку? - ничего не поняла Кэрол. - Твоя фотография стоит на месте.
- Нет, она не стоит, она лежит. Что ж, если это сделала не ты, то значит Джек. Только его может до такой степени раздражать мое лицо. Как же он мог опрокинуть мою фотографию, если не был в твоей спальне?
- Мэтт, ну зачем Джеку твоя фотография? Не был он там, не был! - чуть не плача воскликнула Кэрол.
- Но не могла же она сама упасть. Ее кто-то перевернул. Если не ты, то кто?
- Может, это я задела ее, когда пыль протирала, и не заметила.
- Хорошо, понятно.
- Что тебе понятно? - в отчаянии вскричала Кэрол. - Не было у меня с ним ничего, не было! Останови машину, я выйду!
- Что?
- Домой я поеду, вот что! Не веришь - не надо! Тогда нам нет никакого смысла ехать дальше.
- Ты не поедешь домой, - спокойно и твердо сказал он. - Ты поедешь туда, куда я тебя повезу.
- Мэтт, я так тебя ждала, так мечтала о том, как мы будем вместе, я сделала все, чтобы этого добиться! Для чего, ты думаешь, я все это делала? Для того, чтобы спать с Джеком?
- А почему бы нет? Я в тюрьме, и не известно было, выйду ли я оттуда вообще, а он вот, рядом, молодой, симпатичный.
- Как ты можешь? - проскулила Кэрол, и глаза ее заблестели от слез.
Она не могла найти слов, слишком сильно раненная тем, что происходит. Раненная им. Разве не доказала она свою любовь? Что еще нужно, чтобы доказать? Она нашла его, она освободила его, вышла за него замуж - почему он не подумает об этом? Почему слова Рэя разом перечеркнули все, что она сделала ради любви, ради него?
- Я верила в тебя, - тихо сказала она, отвернувшись. - Верила, когда никто тебе не верил. Я пришла к тебе и отдала свое сердце, когда все от тебя отвернулись. Ты сказал - я не виноват, и я поверила, не смотря ни на что! Я думала, что ты ответишь мне тем же доверием. Только теперь я поняла, что если бы со мной случилось что-то подобное, как с тобой, ты ни за что бы мне не поверил, как я поверила тебе. Сказал бы кто-то - она виновата, и ты даже не стал бы меня спрашивать, так ли это. Ты ударил меня - а за что? За что?! Ни за что. Спасибо, Мэтт. Больше мне нечего тебе сказать.
Она смотрела в окно, и слезы бежали по ее лицу.
- Ты обманываешь меня. Зачем? - грустно спросил он. - Зачем ты так стараешься выглядеть невинным ангелочком в моих глазах? Это так нелепо. Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты любишь меня всю жизнь. С шести лет. Что тебя никогда не интересовали другие мужчины, что ты никогда ни с кем не встречалась. Это же полный бред. Да, я готов поверить, что ты запомнила меня тогда, а потом решила отыскать, может из любопытства, может просто так, от нечего делать, может действительно затем, чтобы поблагодарить - но за что? Я же ничего такого особенного не сделал. Ничего, что можно запомнить на всю жизнь и привязаться ко мне до смерти! Это все похоже на плохо выдуманную сказку для детей. Я готов поверить в то, что сейчас что-то действительно для тебя значу, потому что ты меня спасла в полном смысле этого слова, я вижу, что ты меня любишь, что ты готова ради меня на все. Но будь со мной настоящей. Расскажи о том, что было раньше на самом деле, как рассказала о том, что с тобой произошло в четырнадцать лет. Я не верю, что ты не встречалась с мужчинами. Это невозможно. Ты красивая, ты бросаешься в глаза, выделяешься среди остальных. Я влюбился в тебя, как пацан. Даже этот бессердечный надменный Джек, который считает себя выше всех, удостоил тебя великой чести стать его возлюбленной. Из-за тебя он губит меня. А ты ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не замечаешь! Может, ты просто не заметила, как он затащил тебя в постель? И других мужчин тоже просто не замечала, а?
В Кэрол начал просыпаться гнев.
- Я с детства ненавидела мужчин, потому что моя мать им продавалась, потому что они сновали повсюду как тараканы в доме, где я жила, они смеялись надо мной, обижали! А после того, как меня изнасиловал один из них, я испытывала перед мужчинами только страх и отвращение. А ты мне показался тогда таким добрым, таким хорошим. Я знала одно - ты бы никогда меня не обидел! Я так думала. Да, я полюбила тебя сразу, потому что была ребенком, который очень хотел кого-нибудь любить, да некого было! Появился хороший дядя, который очень мне понравился. Я так ждала, когда ты снова приедешь. Сначала я мечтала о том, чтобы ты был моим папой. Потом стала думать о тебе, как о мужчине. Да, если бы у меня были другие мужчины, если бы я могла с ними встречаться, я бы не стала искать тебя. Зачем? Я не притворяюсь недалекой дурочкой, наверное, я такая на самом деле, раз моя жизнь и мои чувства похожи на нелепую, плохо выдуманную сказку для детей! Только почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Зачем делал вид, что веришь и понимаешь? Ты, наверное, не мог понять, кто я - лицемерка или глупая дурочка? Смеялся надо мной про себя?
Кэрол хотелось убежать, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он втоптал ее в грязь. И она вдруг действительно почувствовала себя полной дурой, больной на голову девчонкой. Она могла вынести, когда над ней подсмеивался Джек, она бы вынесла, если бы ее не понимал и смеялся над ней весь мир. Но только не он. Ее могли понять только Эмми и Куртни. Они не считали ее дурочкой. Слова Мэтта - это плевок в самую душу, которую она ему открыла, плевок в самое чистое и светлое, что было в ее жизни, в ее сердце. И то, что столько лет согревало ее, вдруг потухло. Ее мечты, ее память о нем, стремление к нему - это всего лишь нелепость. Ха-ха-ха, как смешно! Может, если она сама над собой посмеется, станет легче?
Уткнувшись в окно, она за весь день больше не произнесла ни слова.
Мэтт тоже не стремился завязать разговор.
Куда они едут, зачем? Когда она уезжала, она знала. А теперь - нет.
И только вечером, когда они устроились в очередном мотеле, перед тем, как заснуть, Мэтт прервал затянувшееся молчание.
- Все это не имеет значения. Думала ли ты обо мне все эти годы, как жила, с кем встречалась, зачем решила меня найти - все это теперь не важно. Мы любим друг друга сейчас, мы муж и жена, мы вместе - вот это главное. Я не хотел тебя обидеть. Прости за то, что ударил. Этого никогда больше не повторится. Обещаю. Только не обманывай меня, никогда. Этого я натерпелся от бывшей жены.
Он обнял ее и поцеловал в висок.
- Ну, что - мир?
- Мир, - тихо откликнулась Кэрол пустым безжизненным голосом.
Он прижался к ней сзади и погладил стройное бедро. С тихим прерывистым вздохом потерся об упругие нежные ягодицы, но девушка вдруг отодвинулась.
- Я устала.
Она чувствовала, как он прожигает ее взглядом, не двигаясь, но все равно не повернулась. Закрыв глаза, она почувствовала, как проваливается в черный пустой сон. Последнее, что она слышала - это как он с силой откинулся на спину, а потом сердито отвернулся.
Утром ее разбудил сильный толчок сзади. Вздрогнув от неожиданности, она распахнула глаза. Бедра стиснули сильные пальцы, предупреждая попытку отстраниться.
- Мэтт!
Он сжал ее в крепких объятиях и еще сильнее прижал к себе, задыхаясь от страсти, с силой и с какой-то яростью вонзаясь в ее тело. Зажатая в его руках, девушка не могла пошевелиться. Но она не стала сопротивляться, лишь, когда он отпустил ее, изумленно посмотрела на него.
- Что ты на меня так смотришь?
- Ничего. Зачем ты так?
- А ты зачем?
- Но я, правда, вчера очень устала.
- А я вчера тебя и не тронул.
Соскочив с постели, он ленивой походкой отправился в душ.
Проводив его взглядом, Кэрол села, озадаченная и шокированная. Ей начинало казаться, что она совершенно не знала Мэтта, ей казалось, что знала. Он становится другим. Или он просто становиться самим собой, открывая перед ней себя настоящего? Образ, который стоял у нее перед глазами столько лет, рушился с пугающей скоростью.
Ей стало не по себе. Очень не по себе.
Может, он просто злится на нее, потому так себя и ведет? Его же как подменили с той самой минуты, когда Рэй сказал, что она встречалась с Джеком! Да, наверное, в этом все дело. Бесится, ревнует. А еще она ему вчера отказала. Обиделся. Не надо его провоцировать, накалять обстановку, вот и все.
И он успокоится. Должен успокоиться… когда-нибудь. И снова станет прежним. Мягким, ласковым, нежным Мэттом с добрыми грустными глазами. Нет, с добрыми, но теперь не грустными, а счастливыми.
Принесли ужин. Кэрол не стала будить Мэтта. Он крепко спал, и даже во сне выглядел несчастным и грустным. Поев, она выключила свет и устроилась рядышком на постели. Взяв его крепкую тяжелую руку, она поднесла ее к губам и горячо поцеловала. Потом прижала к сердцу и, удовлетворенно вздохнув, закрыла глаза. Ей ни о чем не хотелось думать. Ни о том, что ждет ее впереди, ни о том, что осталось позади. Ей было хорошо сейчас, рядом с ним, мужчиной ее мечты, а все остальное не имело значения.
Ей снова приснился кошмар. И никогда ей еще не было так страшно во сне, как на этот раз. Случилось что-то ужасное. С ней. На этот раз именно с ней. Настал ее черед. Она это поняла.
Она стояла и не могла пошевелиться, а со всех сторон на нее наступал ненавистный черный туман. Он медленно окутывает ее, с ног до головы, она кожей его ощущает. Впервые она почувствовала его, до этого она его только видела. Холод и озноб. Темно. Трудно дышать. Черная пелена забирается в глаза, ослепляя ее, в нос и рот, и душит. Ее охватывает паника. Она пытается закричать, и не может. Пытается вырваться, но он держит крепко. Словно она попала в большой кокон, как муха, и он держит ее, чтобы отдать на растерзание приближающемуся кровожадному пауку.
Она чувствовала, что к ней приближается что-то ужасное. Она знала, что это. Она уже видела это много раз, только никогда оно ее не трогало. Оно забирало других. А теперь оно приближается к ней. Две светящиеся точки.
Чьи-то страшные глаза. Как она ненавидела и боялась этих глаз, которые мучили и пугали ее всю жизнь.
Она не сразу поняла, что это. Теперь она знала.
Это смерть. Это боль. Страх. Отчаянье. Тьма. То, что она называет черным туманом. А кокон, в который она попала - это могила.
Глаза приблизились и налились кровью. Пусть они ее убьют, но только не забирают с собой туда, откуда пришли. Пусть исчезнет этот удушливый холодный туман, она не хотела в нем оставаться. Она хотела к Эмми. Она мертва, но она в другом месте. Светлом и чистом.
И вдруг она почувствовала, что свободна. Кокон исчез.
А напротив, прямо перед ней застыли кровавые глаза. Они смотрели на нее, не отрываясь, не мигая.
- Беги!
Она вздрогнула, узнав голос Эмми. Ей было очень страшно, хотелось повернуться и бежать. Бежать, что есть сил, чтобы спастись. Но почему-то она стояла на месте и продолжала смотреть в глаза своей смерти.
И, вместо того, чтобы бежать, заплакала. Горько, отчаянно, истерично. Завыла, как воет собака, почувствовав свою смерть.
Она проснулась в слезах. Вскочив, бросилась в ванную и там, опустившись на холодный пол, разрыдалась. Тело била мелкая дрожь. В груди пульсировала страшная боль, словно ее душу пытались вывернуть наизнанку.
Хотелось корчиться и громко кричать. Это не сон. Это беда.
На пороге появился взъерошенный и перепуганный Мэтт.
- Котеночек! Что случилось?
Подскочив к ней, он упал на колени и схватил ее за плечи.
- Что с тобой? Что-то болит? Кто-то обидел?
Она бросилась ему на шею и обняла со всех сил.
- Мне плохо! Мне никогда не было так плохо! Беда, Мэтт, беда! Я чувствую!
- Какая беда? О чем ты? Домой звонила? Там что-то случилось?
- Нет, не там! Здесь! Она здесь!
Мэтт прижал ее голову к груди и ласково погладил светлые мягкие волосы.
- Все будет хорошо, мой котеночек. Я с тобой. Я никому тебя не дам в обиду. Я убью любого, кто захочет причинить тебе боль. Тебе, наверное, что-то приснилось? Что-то очень страшное, что так тебя напугало?
- Да, - простонала Кэрол жалобно.
- Ну-у, моя маленькая, разве можно так реагировать на сны? Успокойся, это же просто сон. Твое воображение. Все хорошо. Пока я с тобой, тебе нечего и некого бояться, а я с тобой буду всегда. Я смогу тебя защитить.
- Да, ты очень сильный, - протянула девушка с восхищением в голосе.
- Да, - улыбнулся он, - когда я злюсь, я очень сильный. И мой маленький нежный котеночек не должен ничего бояться.
Взяв ее на руки, он с легкостью поднялся и вышел из ванной.
- Ты очень сильный. И очень красивый, - серьезно сказала девушка.
Он засмеялся, ужасно довольный ее восхищением.
- Меня никто никогда не носил на руках, - заметила она. - Я даже не думала, что это так приятно. Ты держишь меня с такой легкостью, что я на самом деле ощущаю себя маленьким котенком.
Опустив ее на постель, он лег рядом и, обняв за талию, притянул к себе. Его теплые губы прижались к ее губам.
- Тебе уже лучше? - лукаво спросила Кэрол.
- Нет. Моя голова раскалывается пополам. Но в твоих силах отвлечь меня от боли. Заодно, и сама успокоишься и выкинешь из головы всякие глупости.
- Не понимаю, о чем ты? - игриво удивилась она.
- Все ты понимаешь, маленькая хитрая негодница! Меня не проведешь!
Он защекотал ее бока, и Кэрол засмеялась, забыв о страшном сне и обо всех своих страхах.
Мэтт прав. Пока он рядом, ей нечего бояться. Он оказался таким сильным и отважным мужчиной, что бояться рядом с ним было бы просто глупо. Если за ней придет смерть, он поставит ее «раком» и спустит штаны…
Утром они заправили машину, и отправились дальше.
Ни отдых, ни «сексотерапия», как он выразился ночью, не заставили его выглядеть хотя бы немного лучше. Он был очень бледен, кожа вокруг глаз, казалось, потемнела еще больше. На лбу красовался пластырь, любовно наложенный на рану заботливыми руками Кэрол. На ее вопросы он отвечал однозначно - все нормально. И опять был не в духе.
Кэрол не трогала его, равнодушно разглядывая однообразный пейзаж за окном. Шел дождь. В груди застряла тупая боль. Между ними снова холодная стена, которая ночью, вроде бы, исчезла. Так она подумала. Это становилось невыносимым.
- Мэтт, что с тобой?
- Я же уже сказал - все нормально.
- Нет, не нормально. Давай поговорим, прошу тебя. Я не могу так больше.
- Давай поговорим. О чем?
- О том, за что, по твоему мнению, ты меня ударил.
- О Джеке, значит. Нет, о нем я не хочу разговаривать, - он помолчал. - У меня только один вопрос.
- Какой?
- Когда он заходил справиться о твоем здоровье, ну, когда еще розочку подарил, он заходил в спальню?
- Нет. Зачем ему заходить туда? Мы выпили чай на кухне, и он ушел.
- Тогда еще один вопрос. Зачем ты уткнула меня мордой в полку, точнее, мою фотографию, которая стояла в рамочке в твоей спальне? Надоело любоваться на мою физиономию?
- Как это - мордой в полку? - ничего не поняла Кэрол. - Твоя фотография стоит на месте.
- Нет, она не стоит, она лежит. Что ж, если это сделала не ты, то значит Джек. Только его может до такой степени раздражать мое лицо. Как же он мог опрокинуть мою фотографию, если не был в твоей спальне?
- Мэтт, ну зачем Джеку твоя фотография? Не был он там, не был! - чуть не плача воскликнула Кэрол.
- Но не могла же она сама упасть. Ее кто-то перевернул. Если не ты, то кто?
- Может, это я задела ее, когда пыль протирала, и не заметила.
- Хорошо, понятно.
- Что тебе понятно? - в отчаянии вскричала Кэрол. - Не было у меня с ним ничего, не было! Останови машину, я выйду!
- Что?
- Домой я поеду, вот что! Не веришь - не надо! Тогда нам нет никакого смысла ехать дальше.
- Ты не поедешь домой, - спокойно и твердо сказал он. - Ты поедешь туда, куда я тебя повезу.
- Мэтт, я так тебя ждала, так мечтала о том, как мы будем вместе, я сделала все, чтобы этого добиться! Для чего, ты думаешь, я все это делала? Для того, чтобы спать с Джеком?
- А почему бы нет? Я в тюрьме, и не известно было, выйду ли я оттуда вообще, а он вот, рядом, молодой, симпатичный.
- Как ты можешь? - проскулила Кэрол, и глаза ее заблестели от слез.
Она не могла найти слов, слишком сильно раненная тем, что происходит. Раненная им. Разве не доказала она свою любовь? Что еще нужно, чтобы доказать? Она нашла его, она освободила его, вышла за него замуж - почему он не подумает об этом? Почему слова Рэя разом перечеркнули все, что она сделала ради любви, ради него?
- Я верила в тебя, - тихо сказала она, отвернувшись. - Верила, когда никто тебе не верил. Я пришла к тебе и отдала свое сердце, когда все от тебя отвернулись. Ты сказал - я не виноват, и я поверила, не смотря ни на что! Я думала, что ты ответишь мне тем же доверием. Только теперь я поняла, что если бы со мной случилось что-то подобное, как с тобой, ты ни за что бы мне не поверил, как я поверила тебе. Сказал бы кто-то - она виновата, и ты даже не стал бы меня спрашивать, так ли это. Ты ударил меня - а за что? За что?! Ни за что. Спасибо, Мэтт. Больше мне нечего тебе сказать.
Она смотрела в окно, и слезы бежали по ее лицу.
- Ты обманываешь меня. Зачем? - грустно спросил он. - Зачем ты так стараешься выглядеть невинным ангелочком в моих глазах? Это так нелепо. Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты любишь меня всю жизнь. С шести лет. Что тебя никогда не интересовали другие мужчины, что ты никогда ни с кем не встречалась. Это же полный бред. Да, я готов поверить, что ты запомнила меня тогда, а потом решила отыскать, может из любопытства, может просто так, от нечего делать, может действительно затем, чтобы поблагодарить - но за что? Я же ничего такого особенного не сделал. Ничего, что можно запомнить на всю жизнь и привязаться ко мне до смерти! Это все похоже на плохо выдуманную сказку для детей. Я готов поверить в то, что сейчас что-то действительно для тебя значу, потому что ты меня спасла в полном смысле этого слова, я вижу, что ты меня любишь, что ты готова ради меня на все. Но будь со мной настоящей. Расскажи о том, что было раньше на самом деле, как рассказала о том, что с тобой произошло в четырнадцать лет. Я не верю, что ты не встречалась с мужчинами. Это невозможно. Ты красивая, ты бросаешься в глаза, выделяешься среди остальных. Я влюбился в тебя, как пацан. Даже этот бессердечный надменный Джек, который считает себя выше всех, удостоил тебя великой чести стать его возлюбленной. Из-за тебя он губит меня. А ты ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не замечаешь! Может, ты просто не заметила, как он затащил тебя в постель? И других мужчин тоже просто не замечала, а?
В Кэрол начал просыпаться гнев.
- Я с детства ненавидела мужчин, потому что моя мать им продавалась, потому что они сновали повсюду как тараканы в доме, где я жила, они смеялись надо мной, обижали! А после того, как меня изнасиловал один из них, я испытывала перед мужчинами только страх и отвращение. А ты мне показался тогда таким добрым, таким хорошим. Я знала одно - ты бы никогда меня не обидел! Я так думала. Да, я полюбила тебя сразу, потому что была ребенком, который очень хотел кого-нибудь любить, да некого было! Появился хороший дядя, который очень мне понравился. Я так ждала, когда ты снова приедешь. Сначала я мечтала о том, чтобы ты был моим папой. Потом стала думать о тебе, как о мужчине. Да, если бы у меня были другие мужчины, если бы я могла с ними встречаться, я бы не стала искать тебя. Зачем? Я не притворяюсь недалекой дурочкой, наверное, я такая на самом деле, раз моя жизнь и мои чувства похожи на нелепую, плохо выдуманную сказку для детей! Только почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Зачем делал вид, что веришь и понимаешь? Ты, наверное, не мог понять, кто я - лицемерка или глупая дурочка? Смеялся надо мной про себя?
Кэрол хотелось убежать, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он втоптал ее в грязь. И она вдруг действительно почувствовала себя полной дурой, больной на голову девчонкой. Она могла вынести, когда над ней подсмеивался Джек, она бы вынесла, если бы ее не понимал и смеялся над ней весь мир. Но только не он. Ее могли понять только Эмми и Куртни. Они не считали ее дурочкой. Слова Мэтта - это плевок в самую душу, которую она ему открыла, плевок в самое чистое и светлое, что было в ее жизни, в ее сердце. И то, что столько лет согревало ее, вдруг потухло. Ее мечты, ее память о нем, стремление к нему - это всего лишь нелепость. Ха-ха-ха, как смешно! Может, если она сама над собой посмеется, станет легче?
Уткнувшись в окно, она за весь день больше не произнесла ни слова.
Мэтт тоже не стремился завязать разговор.
Куда они едут, зачем? Когда она уезжала, она знала. А теперь - нет.
И только вечером, когда они устроились в очередном мотеле, перед тем, как заснуть, Мэтт прервал затянувшееся молчание.
- Все это не имеет значения. Думала ли ты обо мне все эти годы, как жила, с кем встречалась, зачем решила меня найти - все это теперь не важно. Мы любим друг друга сейчас, мы муж и жена, мы вместе - вот это главное. Я не хотел тебя обидеть. Прости за то, что ударил. Этого никогда больше не повторится. Обещаю. Только не обманывай меня, никогда. Этого я натерпелся от бывшей жены.
Он обнял ее и поцеловал в висок.
- Ну, что - мир?
- Мир, - тихо откликнулась Кэрол пустым безжизненным голосом.
Он прижался к ней сзади и погладил стройное бедро. С тихим прерывистым вздохом потерся об упругие нежные ягодицы, но девушка вдруг отодвинулась.
- Я устала.
Она чувствовала, как он прожигает ее взглядом, не двигаясь, но все равно не повернулась. Закрыв глаза, она почувствовала, как проваливается в черный пустой сон. Последнее, что она слышала - это как он с силой откинулся на спину, а потом сердито отвернулся.
Утром ее разбудил сильный толчок сзади. Вздрогнув от неожиданности, она распахнула глаза. Бедра стиснули сильные пальцы, предупреждая попытку отстраниться.
- Мэтт!
Он сжал ее в крепких объятиях и еще сильнее прижал к себе, задыхаясь от страсти, с силой и с какой-то яростью вонзаясь в ее тело. Зажатая в его руках, девушка не могла пошевелиться. Но она не стала сопротивляться, лишь, когда он отпустил ее, изумленно посмотрела на него.
- Что ты на меня так смотришь?
- Ничего. Зачем ты так?
- А ты зачем?
- Но я, правда, вчера очень устала.
- А я вчера тебя и не тронул.
Соскочив с постели, он ленивой походкой отправился в душ.
Проводив его взглядом, Кэрол села, озадаченная и шокированная. Ей начинало казаться, что она совершенно не знала Мэтта, ей казалось, что знала. Он становится другим. Или он просто становиться самим собой, открывая перед ней себя настоящего? Образ, который стоял у нее перед глазами столько лет, рушился с пугающей скоростью.
Ей стало не по себе. Очень не по себе.
Может, он просто злится на нее, потому так себя и ведет? Его же как подменили с той самой минуты, когда Рэй сказал, что она встречалась с Джеком! Да, наверное, в этом все дело. Бесится, ревнует. А еще она ему вчера отказала. Обиделся. Не надо его провоцировать, накалять обстановку, вот и все.
И он успокоится. Должен успокоиться… когда-нибудь. И снова станет прежним. Мягким, ласковым, нежным Мэттом с добрыми грустными глазами. Нет, с добрыми, но теперь не грустными, а счастливыми.
