ЧАСТЬ 1
ПРОЛОГ
– Подъём! Кто-то сегодня всё на свете проспать хочет? Малыш, вставай!
– Мм. Маам.
– Просыпайся.
– Ещё чуточку, – сонно и лениво пробормотала я.
– А кто это вчера хвастался: встану пораньше, и весь день мой?
– Ну не в такую рань, – потянулась, высунув конечности из-под одеяла.
– Самое оно для свершения желаний. Не встанешь – щекотать буду.
– Не надо, не маленькая. Ма-а-ам! Встаю, встаю. – Соскользнула коленями на пол, а туловище, не желая расставаться с одеялом, ещё лежало на кровати.
Утреннее июньское солнышко так и просилось в комнату, пробиваясь сквозь занавески. У меня начало каникул, и ничто не мешало наслаждаться потягушками и ленью, мне не в школу.
– Малыш! Подарки задом получать будешь? Или как подобает?
– Как подобает, мам. – Я уселась на пол, выискивая взглядом подарок. Ни коробочек в обёртке, ни конфет сувенирных, ничего. – А если я найду, премия будет? – Подойдя, поцеловала маму в щёчку, заглядывая ей за спину.
– Давай обнимемся, что ли, именинница! – Ура, обнимашки! А у меня уже разыгрался азарт – где подарок– то?
– Отвернись и закрой глаза. – Интересно, может, папа за дверями с подарком? Отвернулась, зажмурилась, только улыбка до ушей.
– Ой! – Ощупала руками прохладную подвеску, открыла глаза, а вот посмотреть, никак – цепочка короткая. Глаза и так, и сяк, косила. – Ух ты! – Произнесла с восторгом - Мам? А это настоящая или просто? – Развернулась я, желая удовлетворить своё любопытство. Интересно же, такого мне ещё не дарили, а фуфловой бижутерии у меня целая коробка.
– Настоящее, носи на здоровье. Этот кулон давным-давно передаётся в нашем семействе. Он мне от твоей бабушки по наследству перешёл. Теперь вот к тебе.
– Вау, круть. А Катьке показать можно? – Мама рассмеялась и кивнула. А я её крепко обняла.
– С добрым утром, девочки. Малыш, с днем рождения тебя! Ир, где галстук? – О, вот и папа.
– Па, – произнесла с укором вошедшему.– Я не маленькая, сколько можно?! Маме простительно, но ты! - подскочила я, целуя отца и показывая подвеску. - Посмотри, правда, красиво?
Папа невнятно промычал, потом показал большой палец.
– Во! – Значит, понравилось.
– Приятного дня, дорогая. Кулон береги, семейная реликвия, как-никак, – сказала мама мне. – Пойдём, Маша–растеряша, – а это папе.
Все разошлись по своим делам: родители – на работу собираться, я – к трюмо, что в прихожей. В родительской спальне есть большое зеркало, но туда-то я не пойду, а в ванной так себе.
Класс! На моей шее красовалась тоненькая цепочка с подвешенным на ней крупным зелёным кулоном в виде большущей капли. А из зеркала на меня смотрела блондинка с карими глазами, то есть я, которая пышными формами пока не обзавелась. Ну нет того, на чём мерки снимают. Поэтому от внимания одноклассников я отдыхаю. Ещё бы не обзывались, а они только это и умеют – прозвище «Малявка» ко мне с первого класса приклеилось, и так по сей день. Да и флаг им в руки.
К сегодняшнему дню ростом в метр семьдесят я обогнала почти всех своих сверстников. Мне жаловаться не на что, сама себе нравлюсь, и ладно. Что касается комплексов… У кого их нет? У каждого хоть один, да найдётся, я не исключение. Городская квартира второго этажа наше семейство вполне устраивает, а меня и подавно – у нас лифт очень часто ломается. А так: один пролёт, – и дома.
По факту я Лика, так и в паспорте запишут. А по-домашнему – Малика, это наша бабушка маме сказала, что имя Лика для меня самое подходящее. Почему – кто знает. Сколько я себя помню, всегда все Малика звали, отсюда и прозвище приклеилось, а мама иногда просто «малыш» называет. Может им так больше нравится. Я не против. Имя, как имя.
ГЛАВА 1
Счастливая и довольная, я побежала в ванную приводить себя в порядок, у меня сегодня праздник – четырнадцать. Справлю день рождения, получу паспорт, и, считай, совсем взрослая.
Сегодня мой день, и я должна быть самой красивой! А мамин подарок очень кстати – будет дополнять задуманный образ. Осталось сделать хорошую укладку – меня ждут, мои будущие подарки, шопинг и многое другое. Потом мы с друзьями собирались посидеть в кафетерии и покататься на заказанном с разрешения родителей водном катере. У меня на этот день целое расписание мероприятий: отрываться – так по– полной.
– Ма-а. Фен где? Ма-а, ты фен не видела? – Я высунулась из ванной комнаты, тишина. Что, никого? Значит, уже на работу укатили, блин!
Я всегда оставляю его в нижнем ящике тумбы. Но его там нет, а фен не иголка. Уф. Нашла! И как я его не заметила? Фен висел на крючке для одежды, причём под папиным халатом, потому я его сразу и не увидела и уж точно туда не вешала.
Сушила волосы и сразу укладку делала, а тут Катька позвонила. Я за смартфоном потянулась, зацепилась за шнур питания, только он из розетки полностью не выдрался, а фен выскользнул в раковину.
– Да, алё, привет, я тут малёхос занята, обязательно, здорово! Ага. – Ванная комната, в это время наполнялась неприятным запахом, фен шипел, и из него валил дымок. Что за напасть, а?! Я спешно положила телефон, размахивая руками. Руки-крюки. Ко всему этому я забыла кран закрыть.
Фу-у, фу, фу. Выдёргиваю вилку из розетки. Блин! А ещё хоть снова мойся: вся одежда пропахла, а волосы и подавно. И мама расстроится – непредвиденной трате на новый фен.
Ладно, потом покаюсь, может, всё обойдётся. Схватилась за испорченный предмет – не валяться же ему тут. Тряхнуло меня, видимо, остаточным электричеством, теперь фену совсем кирдец: упал и развалился на части, а у меня даже веки тик устроили. Зажмурилась, проморгалась, ногой в сторонку фен отодвинула, чтобы на глаза мне не попадался. После удара током голова гудит. Чтоб его! И снова пошла наполнять ванну. Ну а после, куда деваться, волосы всё равно высушить придётся, а они у меня длинные. Я и не помню, когда последний раз полотенцем их сушила.
Высушила на совесть. Посмотрелась в зеркало. И что? Однако перестаралась! Мои волосы наэлектризовались, трещали и сверкали мелкими разрядами. Ого! М– да! Не волосы, а пакля. Даже не узнала себя. А мне ещё из этого причёску варганить. Пригляделась на своё отражение получше – радужка глаз отдаёт зелёнцой, а была карей. Странно.
Подумаю об этом позже! Это я с утра, наверное, просто волнуюсь, как– ни– как на целый год взрослее стала.
Моё отражение, конечно, не радовало: видончик «мама, не горюй, твоя любимая доча – чудик лесной». Ну прямо персонаж из сказки! И чё делать? Мне ж в таком виде друзьям нельзя показываться!
Пока расчёсывала и мастерила из волосяных паклей причу, только хуже сделала. Теперь моя голова на ясно солнышко похожа, с непослушными прядками, которые торчат во все стороны. И цвет глаз непривычен. Надеюсь, к вечеру восстановятся. Пришлось заново всё распутать, и, поскольку уложить безобразие на голове так и не получилось, постаралась хотя бы просто заплести косу. Коряво, как были паклей, так и остались. Сойдёт. Следующий раз обойдусь без полотенца, пусть сами сохнут. Переоделась, очки взяла с собой и косынку мамину накинула: если не афишировать, не заметят.
Друзьям объяснила, что линзы поставила. И наотрез отказалась снимать солнечные очки даже в помещении. Про остальное никто и спрашивать не стал. Благо родители не сразу обратили на некоторые перемены, естественно, пришлось врать. Свой новый наряд продемонстрировала, подарков получила много и разных. Рада была безмерно. Если не считать заминки, этот июньский день пролетел незаметно, на высшем уровне.
В августе наш класс вместе с классным руководителем ходил в трехдневный поход. Домой добирались душевно-отдохнувшие, но измотанные физически. Никто особо не обратил внимания на некоторые перемены во мне, на чём и я особо не стала зацикливаться, вот только перед самой школой, к сентябрю, я стала беспокойно спать. Мне казалось, что я падаю, и я действительно падала, с кровати. Наверно, это мандраж перед домашками, которые не всегда хочется, а приходится зубрить и зубрить. Лето всегда расслабляет, а втягиваться в учебный процесс себя пинками заставляешь.
ГЛАВА 2
Потянулись школьные будни, уроки, разные кружки и секции. Постепенно всё входило в привычную норму. Мои волосы стали приобретать благостный вид. В общем, всё как всегда. Учишь, учишь, а потом смотришь - а уже март. Весну я обожаю ещё больше чем лето – небольшая влажность, мягкие лучи солнышка и нежные листочки на деревьях оживляют серые краски зимних дней, а ещё мне нравится разглядывать тающие сосульки: они на солнышке переливаются ярче, чем зимой. Так, в некой мечтательности и закончился очередной учебный год.
Мое пятнадцатилетие решили отпраздновать вместе с родителями на даче. Благо недалеко от города. Шашлычки, свежий воздух и всё такое.
Праздничным утром меня никто не тревожил. Проснулась счастливая и довольная предвкушением поездки за город, на дачу. После утренних процедур, осмотрев себя со всех сторон, обнаружила свои волосы русыми, немного удивилась, но особого значения не придала. По сравнению с прошлым годом больше никаких отклонений не было, может, так и надо: новый образ и никакой химии. Оделась и побежала покупать краску для конспирации. Вернувшись домой, распотрошила содержимое и оставила на самом виду.– Мали, ты опять экспериментировала? – спросила мама перед самым отъездом.– Нет, всего лишь придала волосам новый оттенок, сегодня можно, – объяснила я. Мама не приветствовала обилие косметики и неестественные цвета на голове, но у меня всё натурально, и с макияжем я не переборщила.
– Ясно. Так, прибери и будь готова к поездке. Мы не одни едем. Нехорошо задерживать, - поторопила меня мама.
Родители выбирались на дачу только на время отпусков, выходные не в счёт. В кои–то веки на несколько дней освободились, а для мамы дача сравни курорту. Вообще–то, раньше это был бабушкин дом, а для нас стал дачей, поскольку живём в городе.
Выйдя из подъезда на улицу, мама нежно улыбнулась папе. Папа подмигнул нам, напевая песенку. Вытер лобовое стекло машины и распахнул дверцы.
– Дамы, прошу занимать свободные места, - видимо уже в предвкушении, приятного время провождения – то есть, праздника.
У нас на даче есть место для посиделок. Можно развести небольшой костерок в специальном углублении, которое забетонировано и обложено большими камнями, очень удобно. Рядом лавочки, столешница и мангал. Неподалёку построен навес, летом его оплетает вьюн, вокруг - по бордюрам у дорожек, растут кохия и гвоздика. Маме нравится ковыряться в земле со своими цветочками, опять же, не считая грядок. Вот под этим навесом мы и разместились.
Сегодня замечательный день! Подарки и разнообразие угощений, танцы и анекдоты, приятные воспоминания о раннем (естественно, моём) детстве, море смеха и аромат шашлыков с изобилием маминой стряпни. Сегодня точно никто не скучал, родители устраивали конкурсы, и сами в них участвовали. Веселились больше нас с Катькой, а мы ржали, пока до нас очередь не добиралась, передавая эстафету по ржанию старшим.
Вечером как–то все поуспокоились, и взрослые от нас отделились. Сидела, жевала свой шашлык – вкуснятина! Папа очень неплохо его готовит. Рядом расположилась Катька. Поглядела на костерок: красиво, язычки мерцают, словно танцуют. Задумалась. Вот бы почаще сюда выбираться. Хорошо здесь. Катька толкнула меня в бок и что-то про новые линзы сказала. Не поняла!
– Кать, ты чего толкаешься?
– Так, спрашиваю, ты когда линзы поменяла?
– Что?
– Да ничего. Я так спросила, какой-то взгляд у тебя не такой, непривычно, вот и интересуюсь. С тобой всё в порядке?
Я вскочила, отдала ей свой шашлык.
– Подожди здесь. Я сейчас, – и убежала в дом.
В гостиной уставилась в зеркало. Вроде ничего такого, чего я ещё не заметила, только взгляд яснее. Глаза теперь не чисто зелёные, а с желтовато–оранжевой примесью. Помню, в детстве рисовала солнышко с лучиками, так и у меня сейчас, только внутри зрачка. И вытянулись, как у кошек. Вот только кошачьих глаз мне не хватало! Катерина вошла в комнату и обиженно посмотрела на меня, присаживаясь в кресло.
– Малика, я же вижу, что с тобой что-то происходит! Я и ты вместе ещё с садика.
– С чего взяла?! – отошла я подальше и опустила глаза.– Нормально всё.
Резко встав, Катя хлопнула рукой по подлокотнику кресла.
– Кому лапшу навешать собралась? – упрямо выпалила она.
– Ой, давай не будем всё усложнять, сегодня как–никак праздник, и я не хочу ничем омрачать его, тем более разбираться. Сама ничего не понимаю.
– Значит, я права, и ты куда-то вляпалась?! – поддела меня Катька.
Не выдержав сказанного, я обернулась. Мы просверлили друг на друге дырки своим взглядом, но Катька на этом всё равно не успокоилась.
– Чего молчишь? Что за недоверие? Или ты забыла наше обещание? «Только правда, нет места лжи, всегда поддержка, едины мы!»
Мне было перед ней неудобно, и это злило.
– Замолчи!– в сердцах воскликнула. Обязательно сегодня? Зачем она всё портит? Зачем приплела это детское и теперь уже дурацкое обещание? Я же не лезу ей в душу!
Из пальцев правой руки, когда я ей всплеснула, вырвалась тонкая светящаяся нить и ударила рядом с ногами Кати. Вытаращив глаза, она плюхнулась обратно в кресло. На том месте, куда я попала, искрилось и тихо шипело, как от бенгальской палочки. А потом тишина. Осталось только тёмное пятнышко с десятикопеечную монетку, не горелое, а будто краска присохшая. Я молча смотрела на то место, Катя, часто моргая, и тоже молча – на меня. Обе в шоке. Отвернулась к зеркалу: руки как руки, только трясутся, словно я булыжники таскала, в остальном никаких изменений нет.
Катя первой нарушила тишину.
– Это, что... какого ты творишь? – взвилась подруга.
Я неуверенно пожала плечами.
– Прости. – Что тут скажешь, сама в шоке.
– Это фокус? А-а, разыграть решила?! Почему из тебя всё надо вытягивать? – Она ждала моего ответа.
А у меня слов не было. Пыталась думать - не получается. Села на диванчик рядом с Катей. Посмотреть в её сторону не решалась. Боялась, вдруг ещё чего выкину. Поговорить всё же надо, пока родители и гости в саду. И эта клятва...
– Ты понимаешь, я даже не знаю, как это получилось, – отвернулась от неё, чтобы самой не видеть, руки зажала ногами, а то вдруг ненароком что-то посерьёзней этого случится. – Извини! Что или кто, не знаю, само всё как-то. Прости! Это не фокус, впервые такое. – Посмотрела украдкой на неё: похоже, она вообще с меня взгляда не сводила. – Может, как-нибудь потом, поговорим, а?– как можно жалобней произнесла я.
– Э нет, Мали. Сегодня, сейчас!– Упорства ей не занимать.
Деваться некуда, Катя всё равно теперь не отстанет, и сбежать не получится.
– Тогда пойду родителям скажу, что мы спать. Не буду я в общей комнате ничего рассказывать, не готова исповедоваться всему миру, и ты сама напросилась!
– Сиди уж. Сама схожу, – остановила меня Катя.
Придя, схватила меня за рукав и потащила в мою комнату.
– Так, всё, и по порядку, поняла?!
– Послушай, ничего особенного до этого момента не происходило. Чёрт! Не думаешь же ты, что я, того, кукукнулась? – Кажется, я начинала сама себя накручивать. – Это что получается, я опасна?! Из дома не выйти?! А учиться как?
Катя только скривилась, пожимая плечами.
