Глава 1
Ребекка с Тимоном были в отъезде. На обратном пути девушке внезапно стало плохо. Ей срочно понадобилась медицинская помощь, и вещи первой необходимости. Все оставшиеся от поездки средства ушли на платную клинику.
Тим отправился за вещами Ребекки уставший, сонный после долгого ожидания, пока обследуют его девушку.
Ещё при первой встрече, тогда, полгода назад он понял, что влюбился, бесповоротно. И в этот уикенд Тимон сделал Ребекке предложение стать его женой.
Его милая, тихая, скромная девушка, — как солнечный луч, пробился сквозь мрачность его прежней жизни. Её звонкий голосок, словно перезвон колокольчиков. И ей, так идут эти ямочки у рта, а глаза, как морская волна. С ней он чувствует себя самым счастливым. И грустит, если рядом её нет.
Ему нравится просыпаться с любимой рядом и ненавидит, те дни, когда Ребекка ночует у себя.
Тим ещё не получил согласия от Ребекки стать его женой.
Беспокоясь за её здоровье и надеясь, что после того, как она поправится, обязательно ему ответит. У неё будет время подумать. Даже за столь короткое время Тимон прикипел к Ребекке как вторая кожа и отказ выйти за него, сравнимо самоубийству и он готов сделать этот шаг, если рядом с ним не будет её — самого нежного цветка на свете. Наверное, это и есть настоящая любовь! Потому что без второй половинки не хватает воздуха в лёгких, нет смысла наполненности — как пустой сосуд. Это всепоглощающая страсть к девушке, и до боли боязнь её потерять.
Тимон готов быть с любимой «и в горе и в радости, любить её вечно, даже там, где нет живых, всё равно любить», он так и сказал. Но она смотрела тогда на него, молчаливо, изматывающим душу долгим, любящим взглядом. И лишь два слова услышал в ответ: — «я подумаю» — сказала она, а не обычно принятое «да, я согласна». Тимон не был готов к такому ответу, но и возможности этой, не отрицал. Может он поторопился, и момент был неподходящим? Наверное, Ребекка ждёт доказательств его преданности и любви к ней?! Он докажет, обязательно. Пусть не сомневается.
Вместе они пока не жили, в основном, Ребекка иногда у него ночевала, не оставляя своих вещей, никогда, вплоть до зубной щётки.
Взяв практически всё необходимое из квартиры Ребекки, ему осталось заглянуть только в ящик с женским бельём. С каким трепетом он перебирал ажурные трусики, шорты и так далее, пока не наткнулся, на тетрадь. Это был дневник. Её — Ребекки. Тимон немного поколебавшись, всё же достал личную вещь своей девушки, пролистав, не вчитываясь, сунул себе за пазуху. Ему сейчас не до чтения, но так хочется узнать немного больше, наверное, она и о нём написала. Дневник с девичьими секретами, как тут не соблазниться — чтобы не прочитать хоть строчки.
Отдав собранные вещи Ребекке, Тим умолчал о своей находке, зачем, он просто немного почитает и вернёт тетрадь туда, откуда её взял. Но не в больничной палате, только не здесь.
Он нетерпеливо кромсал подклад куртки и ожидал того момента, когда сможет уединиться с дневником Ребекки в своей уютной квартирке.
Сейчас Ребекка выглядела немного лучше, но результаты будут только завтра, а ей необходим покой и отдых. Любопытство к дневнику сильнее, чем желание остаться.
При всём беспокойстве за любимую, пришлось покинуть палату. Добравшись до дому, с кружкой кофе Тим уткнулся в записи своей девушки. Возможно, прочитав её дневник, он сможет стать к Ребекке ещё ближе.
Глава 2
Тим пробежал взглядом по строчкам девичьих фантазий, пока не наткнулся на своё имя. Пролистнув несколько листов назад, углубился в аккуратные завитушки, написанные рукой Ребекки. «Самое личное» — было в начале предложения.
«С тех пор как прошло три месяца. Дни пролетели словно мечта. Я в дурмане. Возможно, я влюбилась. По-настоящему. Такого не бывает. Может, это просто временное наваждение? Наверное. Невозможно так быстро привязаться к парню. Ах, какой он секси! И настоящий мачо в постели. Так доводить до исступления… Ты молишь о пощаде, а твоё тело просит ещё. С Тимоном я могу быть само?й собой и вовсе не притворяться, не скрывать своих эмоций. И это, прекрасно. Что ни сновидение, то эротика. Я просыпаюсь влажная, как после душа. Помню каждый свой сон. Тимон – мечта. Он настолько клёвый ...
За всё время рядом с ним, с момента нашего знакомства, мы поругались не больше двух раз, даже не вспомню из-за чего. Ему невозможно сказать «нет», я готова говорить «да», вечно.
А что будет дальше, вдруг всё это иллюзия?»
Тимон отвлёкся от чтения и хмыкнул, растянувшись в улыбке.
— Это любовь детка, — шепнул в пустоту.
Ещё пара страниц и... Брови Тимона сомкнулись, лицо его напряглось, ладонь, что держала тетрадь в толстом переплёте, вспотела.
«Как же было хорошо, до знакомства с Линдой. Что происходит, кажется, я спятила?! Линда — подруга лучшего друга Тимона и до знакомства с ней я не знала, что такое ревность, не понимала, как можно обижаться на пустом месте из-за кого-то.
Вот и до меня добралась эта злосчастная паранойя. Да если бы я ревновала своего парня, пусть даже к столбу. Так нет же, — это удушающая ревность ко всем, кто окружает ту, — которая меня и вовсе не должна волновать. Мы с Линдой обменялись не больше двух слов за вечер. А я, не могла оторвать глаз от её движений, формы тела, её мимики и жестов. Даже то, как она говорит, возбуждает. Смотреть в её сторону просто не возможно. Какими феромонами она пользуется, неужели они и на женский пол действуют?
Мне не хочется больше проводить с этой парой выходные, но Тимон не поймёт, — это же его друг, как не пригласить!»
«У нас с Тимоном всё по-прежнему хорошо — пока не вижу Линду. Неужели я попутала ориентацию? Вообще-то — к женщинам всегда была равнодушна. Это тупик! А как же Тим? Что я ему скажу? Не могу я влюбиться в девушку, — это не эстетично неправильно».
«Чёрт, почему меня влечёт к этой особе?! Влечение — это нечто импульсивное,— это не любовь. Но и любви без влечения, не бывает!».
Не выдержав, Тимон откинул дневник Ребекки себе за спину, смахнул рукой пустую чашку из-под кофе, стоявшую на газетном столике и, схватив куртку, что до сих пор лежала рядом – на кресле, вышел из квартиры.
Ему необходимо переварить, то, что он узнал. Находиться в нервозном состоянии в четырёх стенах, одному, плачевно для мебели. Определённо. Ему необходимо чего-нибудь выпить и, покрепче чашки кофе. «Это неправда, глупости взбалмошной девчонки, бред собачий»— думал Тимон, пока шагал размашистым шагом до ближайшего навеса — к набережной, что располагалось всего квартал от места его жительства.
Вечереет, и пока часы посещения не истекли надо навестить больную подружку. Пусть он зол, но Ребекка будет ждать. Одна проблема — идти в таком состоянии совсем не хочется. «Чёртов дневник!»
Посидев ещё немного и пропустив, ещё пару стаканов с пенным, Тимон всё же пересилил себя и слегка на хмеле явился в лечебное учреждение. Кое-как добился разрешения от охраны пропустить его к своей девушке, доказывая свою вменяемость.
Как же раздражает запах лекарств, и эти стены замкнутого пространства одиночной палаты! Слов не находилось, Тимон молча, перебирал нежные пальчики руки Ребекки, вдыхая запах её волос. Они так ещё долго просидели рядом, на больничной койке, если бы ни час отбоя. Поцеловав Ребекку в макушку, Тимон отвёл взгляд, когда Ребекка на него обеспокоенно посмотрела. Улыбнувшись ей краешком губ, прошептал:
— Поправляйся, — и, не оборачиваясь, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Возможно, она что-то заподозрила, но не время выяснять отношения. «Что это, ревность, или обида? Как же паршиво. Не может этот нежный цветок его предать. Бред сивой кобылы. Это просто мысли, и ничего больше. Пройдёт. Выйдет замуж, скучать не придётся, а всё дурное, выветрится» — размышлял Тим.
Но как бы Тим себя ни утешал, не мог выкинуть тягу к дневнику Ребекки. Виски ломит от разного рода мыслей. Надо бы выкинуть эту тетрадь или положить туда — где взял, и забыть о ней. Получится ли?
Глава 3
Следующие сутки Тимон даже не появился у Ребекки. Каждое написанное слово врезалось осколком льда в его тело, каждая фраза терзала мужское самолюбие.
«Кажется, я тронулась. Не могу я выкинуть из головы Линду. Это хуже чем, наверное, расстаться с Тимоном.
Не видеть их обоих и всё, концы в воду!
Что я за идиотка такая, надо что-то решать. Не могу я гулять парочками под луной и хотеть обоих сразу. Мне очень хорошо с Тимоном, но тяга к Линде переходит грань дозволенного.
Чувствую, сорвусь.
Надо порвать отношения, пусть мне будет больно, но не будет этого наваждения. Иначе я сойду с ума.
Пора решаться.
Надо просто сказать Тимону: „Прости, я ухожу. Ты найдёшь своё счастье, но не со мной. Я не та, что тебе нужна“».
Как же больно в груди, смотря на эти строчки. Его Ребекка, как она может думать, ни о нём. Она решила порвать с ним? Но почему тогда промолчала?
«Не хочу обманывать ни себя, ни его. Моя тяга к девушке друга Тимона, переросла в паранойю, зашкалило до предела.
Что мне делать? Эта девушка даже не подозревает о моих чувствах. Скрывать всё труднее и труднее, как же стыдно.
Извращенка. Бессовестная стерва. Мне хорошо с этим мужчиной, но в своих мыслях, порой, я его предаю».
Тим устало потёр ладонью лицо, сминая кожу, и снова углубился в витиеватые строчки Ребекки.
«Очень спешу, встречаюсь с Линдой, тет-а-тет, и будь — что будет.
Я готова признаться о своём наваждении. Пусть Линда лучше посмеётся мне в лицо, чем тяга к ней будет продолжаться. Сил нет терпеть муки желания, когда она рядом, и представлять её — если рядом её нет. Лучше раскрыть карты и быть отвергнутой, чем тешить себя иллюзией».
«Свершилось. Линда не отвернулась от меня и ничуть не смутилась моему порыву объяснить ситуацию. По её мнению, — это не грех и такое бывает. Ей давно говорят, даже женщины, о её сексапильности. Чего-чего, а такого ответа от Линды я не ожидала...».
«Что я наделала? Меня гложет стыд. Линда предложила мне ещё одну встречу, тет-а-тет. А я, дура! Согласилась. Заниматься любовью с девушкой?! И..., это я»
«Это неописуемо»!
«Почему бы не расслабиться», — сказала она и я повелась. — «Это всего лишь слабость нашего тела, ни больше, ни меньше», — убеждала она. И у меня отказали тормоза».
«Теперь на моей душе стало более гадко, словно я предала любимого, и саму себя. Я не изменяла с мужчиной. И будет ли измена — тяга к женщине? Смогу ли простить себя, за своё деяние? Или, до конца жизни меня будет мучить совесть? Но не согласиться, что — было хорошо, нельзя».
«Больше не могу, три прекрасных мгновения с Линдой, меня окончательно вывели из строя. Я призналась ей о своих страхах: «Как хочешь» — ответила она. И всё, ни грамма разочарования в её глазах: — «Надумаешь, дай знать» — махнув пальчиками, оставила меня одну. Честное слово – хоть вешайся!»
«На эти выходные всё расскажу Тимону, и будь, что будет. Лучше быть одной, чем жить с грузом на сердце».
Но на этих выходных Тимон сделал Ребекке предложение и она ни словом не обмолвилась о связи с Линдой.
Узнать так, из дневника своей девушки, о её похождениях — кощунство.
Умываясь собственным потом от временно накатившего возбуждения, и злости, на закоренелую стерву, и так безрассудно поступившую Ребекку.
Тимон измерял шагами пространство комнаты. Он и сам до встречи с Ребеккой не был одуванчиком. Но сейчас, всё изменилось. Он нашёл ту, единственную, и до остальных ему, нет дела.
И такой сюрприз!
И как с этой дрянью, Линдой, живёт Миха?!
Да знает ли он, с кем связал свою судьбу? Или они заодно? И это месть за мелкие грешки, о которых – возможно, он не помнит?
Он не позволит над ним насмехаться, посредством его девушки! Лучший друг называется. И он хорош, идиот, не углядел.
Так, накрученный тучными мыслями, Тимон появился не спавший и угрюмый, в палате Ребекки.
Знать правду и услышать от неё само?й ответ, пересилило всякие доводы разума — подождать до её выздоровления. Это может быть слишком долго и возможно, будет уже поздно. Сейчас, или больше никогда. Кинув дневник на кровать больной, Тимон выразительно посмотрел на ту — с которой хотел связать свою судьбу.
— Это правда, — спросил он, указав взглядом на тетрадь, и смотря, на обескураженную Ребекку.
— Ты это читал? — еле слышно прошептала, смотря на свой дневник, девушка. Боясь спросить. Зачем он её взял? Это её, её! Но возможно, так даже лучше. Теперь, настал момент расставить точки над i.
— Да. Я знаю всё. Это, правда? — повторил Тимон тихо, но давая понять, что ждёт честный ответ, ни потом, сейчас.
— Да, — вскинула голову Ребекка, смотря прямо в глаза Тимону. — Дверь там, можешь идти. Я не держу, — указала она вход напротив, что за спиной Тимона.
— Даже так, — злобно прошипел Тимон.
Девушка пожала плечами и отвернулась, спускаясь под одеяло и пряча навернувшиеся слёзы.
Едва выйдя из палаты и постаравшись ничего не сломать, прикрыл за собой дверь.
Ах, как хочется вмазать в стену кулаком, чтоб штукатурка посыпалась. Чтоб, костяшки, в кровь.
Он сделал всего лишь один шаг вперёд и его окликнули: — Подождите, — Тимон обернулся.
Перед ним стоял средних лет мужчина в белом халате с прикреплённым бейджиком на груди. «Оглушев Кирилл Семёнович» — прочитал Тим.
— Вы, так понимаю, родственник моей пациентки? — Произнёс доктор. — Я лечащий врач Ребекки Рубининой, — протянул руку для приветствия, но, не дождавшись ответного жеста, опустил.
— Да, если можно так сказать. Она моя невеста и вероятно, теперь бывшая, — ответил Тимон, складывая руки в карманы джинсов.
— Хм, бывших, молодой человек не бывает — либо невеста есть, либо, нет. А бывшие, только жёны, — внёс видимо свою житейскую мудрость, доктор. — В общем, девушка идёт на поправку, её вовремя привезли. Угроза выкидыша. Такое иногда случается — организм пытается избавиться от плода, как от инородного образования. Особенно у молодых и несформировавшихся, или после прерывания беременности, разными путями. Это не шутки. А вы знаете, что, чаще всего такие мамаши, просто исходят кровью, отправляясь на тот свет? — словно вылив ушат кипятка на ничего не подозревающего Тимона, Кирилл Семёнович. — Ну, это, к примеру, у вас, всё проще. Ах, буйная молодость, молодость. Понимаю, хочется, но в этом случае, желательно придержать своего коня молодой человек. И никакого стресса! И на будущее. Девушке нужны положительные эмоции и никакого секса до родов. После, желательно воздержаться в течение двух, трёх месяцев — если конечно, хотите иметь ещё детей. Не волнуйтесь, с беременными иногда бывает чрезмерная вспыльчивость, как поссоритесь — так и помиритесь, — похлопал по плечу Тимона Кирилл Семёнович собираясь идти дальше.
— Что? — плохо соображая, пытался вникнуть в суть разговора Тимон.
— У Ребекки Рубининой плод подвержен крайней нестабильности — так понятней?! — задержался врач. — Кстати, кто сможет оплатить дальнейшее пребывание девушки? — спросил, словно только-что вспомнил. — Ей уже назначены процедуры. Зайдите ко мне в кабинет подписать соответствующие бумаги. Смотрите сами — в гос-клиниках вечно не хватает медикаментов и недостаток специализированных врачей. Везде сокращения молодой человек, так-то, — вздохнув, предупредил Тимона лечащий врач Ребекки. — Подумайте, стоит ли рисковать здоровьем двоих.
