Глава 1
Девочка рыдала, уткнувшись лицом в ладони. Растрепанные волосы какого-то тусклого невзрачного цвета падали ей на глаза. Она тихо – почти беззвучно – всхлипывала. А платье… хм, инспектор Торн сжал кулаки. Платье было разорвано, обнажая худые плечи и тонкую мальчишескую фигуру малышки, а также россыпь синяков на руках.
Инспектор Торн подошел к креслу, сдернул с него плед и бережно набросил его на плечи девочке. Та испуганно дернулась и на мгновение перестала плакать, ладони упали: инспектор увидел светло-голубые глаза и припухшие губы, дрожащие от сдерживаемых слез.
- Не бойся, тебя больше никто не обидит, - пообещал Торн, придав голосу уверенность, которую он и сам не чувствовал.
Девочка всхлипнула и уткнулась лицом в плечо красивой синеглазой блондинки. Женщина выглядела изможденной, но даже усталость и отчаяние подчеркивали аристократическую стать и природную красоту хозяйки дома.
- Тише, тише, родная, - прошептала она, судорожно сжимая плечи дочери.
Инспектор Торн, не привлекая больше внимания к своей персоне, вышел из комнаты. По лестнице он поднялся на второй этаж, едва покосившись на вычурный интерьер и богатое убранство поместья. В коридоре он замешкался, а затем ударил кулаком по стене. Служанка, выглянувшая из хозяйской спальни, вскрикнула и захлопнула двери. Инспектор зло усмехнулся.
- Ненавижу выезжать на подобные вызовы, - признался невысокий коренастый мужчина с легкой сединой на висках. Он взглянул на отбитую штукатурку. - Ночью потом не уснуть,- неожиданно признался Борс.
Торн согласно кивнул, он тоже не мог уснуть, стараясь не думать, что должны были чувствовать жертвы этих историй.
- Что там у тебя? - устало спросил инспектор.
- Провел первичный осмотр комнаты и виконта, последний пьян. Судя по всему, выпил он не одну бутылку коньяка и вина. В комнате заметны следы борьбы, у виконта на теле и лице царапины. Девчонка сопротивлялась.
- Что сам виконт говорит? - Торн поморщился и вновь сжал кулаки, напомнив себе, что он на службе, так что – никакого рукоприкладства.
Борс кивнул, но не стал повторять что разделяет чувства инспектора. Хозяин этого дома, считал он, должен быть наказан – и желательно на земле. «Нечего свою работу оставлять богам. Тем более что всегда остается надежда, что грехи можно и отмолить за большое пожертвование в храм». Что Борс и наблюдал не один раз, чтобы разочароваться и в жрецах при храме Света, да и в самих богах, которые то ли не видели, что происходит с их последователями, то ли просто не желали вмешиваться в дела людей и магов.
- Пришлось использовать магию, чтобы привести его в чувство. Виконт утверждает, что падчерица сама пригласила его в комнату, угостила вином, а дальше он, видите ли, ничего не помнит.
«Ублюдок», - тихо сорвалось с уст Торна.
- Использовал магический допрос? - с кровожадностью во взгляде поинтересовался инспектор.
- Он весь обвешен амулетами и артефактами, - с неприязнью сообщил Борс. - Причем не дешевыми, - с намеком добавил он.
Торн понимающе кивнул, женщины, рыдающие на диване, мать и дочь, были одеты в обычные суконные платья. Разбогатевшие купцы и то дороже одевали своих любовниц, нежели виконт.
- Мне придется осмотреть и допросить и ее, - добавил Борс.
Инспектор нахмурился, перед глазами появилась картина очень юной испуганной девушки и ее матери. Все-таки пора ввести в штат чародейку, подумал Торн.
- Может, повременишь. Она и так на грани нервного срыва.
- Не волнуйся, я буду осторожен, - серьезно пообещал Борс. - К тому же не забывай, не все повреждения видны визуально. Я просканирую ее магически, а при необходимости попрошу заехать завтра друга целителя.
Торн вошел в комнату и осмотрел ее беглым взглядом. Небольшая комнатушка со старой мебелью и дешевой обивкой была унылой. Подавшись порыву, Торн открыл шкаф. Несколько платьев на выход и еще несколько застиранных невнятных одеяний, затертые туфли и старомодные сапожки. Инспектор покачал головой, да, отчим явно не баловал падчерицу.
Два стражника стояли у дверей, они едва кивнули инспектору, когда тот вошел в спальню. Торн пристально, не скрывая презрения, взглянул на виконта. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, высокий и широкоплечий, с выпирающим животом и двойным подбородком. Мешки под глазами и дряблая кожа. Даже магия не могла скрыть его злоупотребление алкоголем, а может и не только им.
- Сколько лет вашей падчерице?
Виконт, игнорируя вопрос, рыгнул и почесал волосатый живот, после чего протянул руку к бокалу с недопитым вином.
- Это улики, их запрещено трогать, - рявкнул Торн. - И я задал вам вопрос.
Чуть спокойнее, напомнил себе инспектор, сверля виконта неприязненным и злым взглядом, надеясь, что тому хватит глупости на сопротивление: руки чесались надеть на этого самодовольного типа кандалы.
- Сбавьте тон, инспектор Торн, - зевнув, заявил виконт. Его ничуть не смущал собственный внешний вид и то, что из комнаты вывели заплаканную падчерицу. - Я родственник мэра и состою в городском совете, - с ухмылкой добавил он. - А ваши обвинения… хм, беспочвенны, - нагло закончил он.
Инспектор улыбнулся шире, взял стул у кровати и сел напротив виконта. Стул протяжно заскрипел, но выдержал вес мужчины.
- Я сейчас объясню, что произойдет дальше. Мы отправимся в крепость. Маг снимет с вас все амулеты и артефакты, а затем вас допросит менталист. Серьезно и очень подробно допросит, - пообещал Торн. - Причем вопросы будут касаться не только прошедшей ночи, но и всей предыдущей жизни… - инспектор увидел, как лицо виконта побагровело. - Вы должны понимать, что результаты допроса станут общеизвестны. Как думаете, мэр протянет вам руку помощи?
- Что вы предлагаете? - почти выплюнул виконт.
Торн сделал вид, что задумался, хотя думать было не о чем. Конечно он мог выполнить угрозу, и уже через пару часов город будет гудеть как растревоженный улей. Еще бы, какой скандал, насилие в семье местного аристократа. Опозоренная девушка станет изгоем, замуж ее никто не возьмет. И она закончит жизнь в какой-нибудь обители молчаливых сестер, в которой, впрочем, ей тоже не позволят забыть о потерянной чистоте.
- О том, что произошло этой ночью, узнает только верховный жрец, естественно ваш брак будет расторгнут. Бывшей жене вы оставите дом, а также станете выплачивать ей средства вплоть до ее последующего замужества, или до смерти, если женщина воздержится от повторного брака. На имя падчерицы вы переведете пятьдесят тысяч серебром в качестве отступных. Город вы покинете навсегда, вам будет запрещено приближаться к бывшей жене и падчерице.
- Это все? - с сарказмом спросил виконт.
- Да! Решение за вами.
Виконт покосился на смятую простыню, как он ни пытался, но он не мог вспомнить ни одной детали прошедшей ночи. Виконт с первых дней приезда Виктории на каникулы присматривался к ней. Никто в округе не знал о маленьком пристрастии Гурона к юным барышням – юным и невинным. Но благо тех, кто мог достать подобный товар в городе хватало. Бедняки с радостью продавали невинность дочерей за пригоршню монет. А виконт принимал все меры, чтобы о его пристрастии никто не узнал. Да и кто поверил бы нищим девчонкам и их родителям, которые были готовы продать их не только за монеты, но и за бутылку вина.
Гурон караулил падчерицу у лестницы и в темных углах, ему нравился ее страх, то, как она краснела и не смела возразить ему, а также не осмеливалась рассказать матери о его внимании. Но опасаясь выдать себя, ведь в доме было достаточно слуг, он планировал отправить падчерицу в Академию, а уж там навестить ее. Вдалеке от матери она была беззащитна и никогда не рассказала бы о том, что Гурон собирался с ней сделать.
Правда накануне Виктория его удивила, она, заикаясь, пригласила его в спальню. Виконт попытался вспомнить, что произошло на смятых простынях. Кажется, он выпил, а потом…
- Хорошо, - выплюнул он. - Я согласен на сделку.
Инспектор облегченно кивнул и поспешил на первый этаж, надеясь, что Борс не приступил к осмотру девушки. И, как оказалось, Торн поспел вовремя, юная Виктория забилась в угол дивана, а ее мать спорила с магом.
- Виконт согласился на сделку.
Борс выдохнул. А вот женщина испуганно отпрянула от инспектора, но, когда она узнала о подробностях сделки, она разрыдалась громче дочери, так что той уже пришлось успокаивать мать.
- Слуг заставят подписать магический договор о неразглашении, о произошедшем никто не узнает. А на вопросы друзей и родственников можете отвечать, что бывший муж уехал из города с любовницей, что соответственно и послужило причиной развода.
- Спасибо, - выдохнула Элизабет. - Спасибо, - она бросилась к инспектору, схватила его руку и, прежде чем он успел остановить ее, поцеловала.
Торн смутился, невольно уловив тонкий травянистый аромат духов.
- Я рад, что все так удачно разрешилось, но мне как магу и целителю надо осмотреть Викторию, конечно в вашем присутствии, - заметил Борс, насмешливо поглядывая на друга, не сводящего взгляда с хозяйки дома.
Девушка подозвала мать и прошептала ей несколько слов на ухо. Элизабет отрицательно покачала головой, но Виктория вновь зашептала что-то, быстро жестикулируя. И Элизабет нехотя сдалась.
- Спасибо за предложение и вашу помощь, но дочь против. Все что ей требуется – это отдых, так что, если она вам больше не понадобится, я провожу ее в спальню.
Элизабет выбрала гостевую комнату, она помогла дочке переодеться и уложила ее в постель. И лишь услышав ровное дыхание Виктории, она вышла из комнаты, не забыв поцеловать лоб дочери.
- Обещаю, больше никто не обидит тебя.
Как только за Элизабет закрылась дверь, девушка облегченно выдохнула. Она открыла глаза и потянулась как кошка, от растерянности и слез не осталось и следа. Все получилось даже лучше, нежели она рассчитывала. Виктория подошла к зеркалу и внимательно взглянула на свое отражение. Маленького роста, худенькая, волосы непонятного темно-русого цвета, смуглая кожа, но правильные черты лица. После придирчивого осмотра она решила, что из внешности ей понравились только глаза. А то что лицо неброское, легко можно поправить косметикой, волосы перекрасить, платья пошить новые, туфли заказать на высоком каблуке.
- Да ты будешь куколкой, когда я с тобой закончу.
Девушка закрыла двери на ключ, затем наложила заклятие, чтобы отвадить слуг и Элизабет от внезапного посещения. Называть матерью чужую женщину, Торьяш не хотела, радуясь, что хозяйка дома не осталась сидеть у ее кровати.
Осмотр шкафа ничего не дал, вещей в нем не оказалось, так что пришлось накинуть морок и спуститься из окна по плющу на землю. Она прошла незамеченной мимо стражников, выбралась на дорогу и побежала к маленькому дому на окраине усадьбы. В доме некогда жил садовник, пока виконт от скупости не уволил его.
Торьяш постучала четыре раза и открыла двери. В домике было тускло, и она щелкнула пальцами, освещая пульсаром помещение.
- Получилось? - раздался неуверенный девичий голос. Из тени вышла настоящая Виктория Лорн в строгом дешевом платье.
Торьяш довольно рассмеялась, она и сама не ожидала, что все пройдет как задумано. Поэтому, желая успокоить Викторию, она поспешно рассказала о сделке, заключенной инспектором Торном.
- Твоя мать теперь свободная и довольно обеспеченная женщина, а ты невеста с хорошим приданым.
- Мне от него ничего не надо, - замотав головой, прошептала Виктория.
Торьяш только фыркнула на эти слова, с удовольствием разглядывая свою копию и зеркально повторяя ее жесты и движения.
- Между прочим, я старалась, рисковала. Вдруг твой отчим не согласился бы выпить вина или что-то бы заподозрил. Так что не смей даже отказываться от денег. По мне он и так слишком легко откупился. И на месте этого инспектора я бы стрясла с него более существенную сумму.
- Я… прости… - растерялась настоящая Виктория.
Торьяш насмешливо наблюдала за своей копией. Девушки были похожи как две капли воды, но вот мимика, их манера сидеть и говорить значительно различались.
- Да ладно, забыли… Ты готова? Экипаж и охрана уже ждут тебя.
Виктория побледнела, потом затеребила оборку на рукаве. На ее лице отразилось волнение, а также страх перед будущим. И если несколько дней назад план ей казался удачным, сейчас она была готова передумать и остаться дома, остаться собой – Викторией Лорн.
Улыбка Торьяш увяла, превратившись в недовольный оскал.
- Не хочу тебя пугать, но мы заключили сделку. Я освободила тебя и мать от отчима, обеспечила вам не бедное существование, так сказать в довесок к договору, а ты в обмен поклялась исчезнуть из города на год.
- Я знаю, но… я могу писать маме письма?
Торьяш нахмурилась, ей не хотелось причинять этой маленькой, глупой и наивной девочке вред. Но в голове невольно созрел план, куда можно спрятать тело, помещенное в стазис. И семейный склеп за усадьбой занял первое место в списке.
- Как ты себе это представляешь? - с ледяными нотками в голосе спросила Торьяш. - Твоя мать отправит дочь в Кашир, и вдруг ей начнут приходить письма из соседнего государства из Солейской школы?
- Но ты будешь писать моей матери? - уточнила Виктория.
- В течение этого года все, в том числе и твоя мать, будут считать меня Викторией Лорн. Обещаю быть хорошей дочерью… - пообещала Торьяш и осеклась. Свою мать она не помнила, слишком рано она ее лишилась. Поэтому сближаться с Элизабет она не планировала, но с нее не убудет написать несколько писем. - Ты сама говорила, что в Кашире тебе было нелегко, однокурсники не приняли тебя. Так что воспользуйся шансом! В Солеме тебя никто не знает, и ты можешь стать кем захочешь.
Виктория задумалась над предложенной перспективой. И хотя ее нижняя губа дрожала от едва сдерживаемой истерики, она впервые задумалась о том, что и впрямь сможет начать все с чистого листа.
- А если кто-то узнает правду?
- Не узнает, - отрезала Торьяш. - Пора идти, экипаж уже ждет, - напомнила она.
- Зачем тебе это? - настойчиво уточнила Виктория. - Почему ты хочешь выдать себя за меня? У тебя неприятности?
- Любопытство до добра не доводит, - усмехнулась Торьяш. Она подошла к настоящей Виктории и набросила на нее морок, который должен был рассеяться после того, как она покинет королевство.
- Пойдем.
Виктория, выйдя из усадьбы, окинула дом тоскливым взглядом. Хоть она и не была в нем счастлива, но бросить все и уехать в другое королевство было страшно. Торьяш заметила взгляд девушки и догадалась о ее сомнениях и чувствах, но отступить и выбрать себе другую внешность было слишком опасно. Поэтому она взяла Викторию за локоть и потянула за собой.
- Мы опаздываем, - напомнила она.
- Прости, просто все каникулы я ждала, когда уеду отсюда, а сейчас...
- В Солеме царит дисциплина и обучение построено на основе доверия. Поверь мне, тебе там обязательно понравится. И возможно, однажды наступит день, когда ты не захочешь возвращаться сюда.
- Кто знает, - задумчиво повторила Виктория.
Наемный экипаж и двое мужчин-охранников уже ожидали девушек. Торьяш подтолкнула Викторию Лорн к экипажу, но та всхлипнула и обняла свою спасительницу.
Торьяш растерялась, она никогда не была сентиментальной, но неожиданно для себя она погладила девушку по волосам.
- Удачи, - пожелала она.
