Уолтер
Над городом нависли тяжелые грозовые тучи, и который день подряд шел натуральный ливень. В общем, погодка в середине сентября в Лондоне удручала. Меня все удручало в Лондоне и казалось унылым, но переехать все равно пришлось из-за нового назначения и дел клана, причем таких, которые мне, как Бете стаи оборотней, игнорировать уже было нельзя. Эти перемены не радовали совершенно. Потому что мне необходимо сделать один звонок. Набрать один единственный номер, который годами я желал добавить в черный список и не мог. И как бы не хотелось оттянуть момент, сделать его все равно нужно. Время играло против меня.
Опираясь локтем о стену и все-так же глядя на ливень, я ждал ответа, одновременно надеясь на него и нет. Хотелось еще закурить, но подобное я позволял себе только по пьяни. Хотя, наверно стоило выпить перед тем, как…
- Уолтер, что случилось? – раздался на другом конце голос бывшей. Такой обеспокоенный, слишком знакомый и близкий. Впрочем, было бы удивительно, если бы спустя семь лет знакомства, голос показался мне чужим.
- Ты нужна в Лондоне. Без вопросов.
- Один все-таки будет. – После секундного замешательства Джун Нейвос, точнее теперь уже Морен, снова заговорила. – Как скоро?
Чего и следовало ожидать от этой деловой и невероятно умной женщины, которая всегда знала, как себя вести и что спросить. И не только потому, что она – джинния.
- А как быстро сможешь? – я запоздало сообразил, что Джун может находиться где-нибудь на другом конце света, развлекаясь со своим клыкастым выродком.
- Если вызову Мэни, то хоть сейчас.
- Не надо. – Выдохнул я, потому что мне сейчас только Амэнтиуса для полного комплекта всех несчастий не хватало. Мой давний знакомый и демон по натуре и так рвет и мечет, что я переехал из Кентербери, оставив его всем «сволочам» на растерзание.
- Тогда к обеду будем. – Легко отозвалась Джун, а мне прямо по ушам ударило это «будем». Значит и кровососа своего притащит на территорию моего клана. А это лишний геморрой. Не говоря уже о том, что сам ее муженек далеко не фонтан. – Крайний случай вечером.
И мне бы сказать, что лучше бы она забыла вампира в Париже, или где они там сейчас, но какой-то частью разума я понимал, что так будет только хуже.
- Жду. – Бросил сухо и отключился.
Сколько лет прошло, а я все еще не мог отказать Джун. К тому же, сейчас мне действительно нужна ее помощь, если это можно так назвать. Нас с ней слишком многое связывает. И черт возьми, я когда-то любил ее по-настоящему.
Я покосился в другой конец комнаты, где на постели подключенный к медицинским аппаратам мирно лежал Джон Бойл – Альфа нашей стаи – и больше напоминал живого мертвеца.
Вот ведь как сложилось. Почти всю мою жизнь я чувствовал его призрение и ненависть, потому что родился более сильным и рациональным, нежели его единственный родной сын, которому Джон желал передать власть и который его же и довел до инфаркта на пару с инсультом. А в итоге, именно меня Джон выдернул из привычной рутины сидеть у его постели в последние дни жизни. Это меня он умолял исправить свои ошибки, едва ворочая языком, и, черт побери, именно меня просил возглавить клан, хотя тот мне уже лет семь как не сдался и даром. Я бы даже уступил эту должность своему напарнику в обход всех правил и оставался бы Бетой до скончания веков с превеликой радостью. Если бы вообще не бросил все к чертям собачьим, став свободным. Но нет. Бойл и Патриксон сумели меня уговорить.
- Ты куда? – осведомился Уильям, заметив, что я собрался уходить.
Беспокойство напарника было понятно. Еще чуть-чуть и мое место станет его, как и все обязанности, а он как бы пока не готов и не отвык от своей главной задачи в нашей иерархии – следить, чтобы я не натворил очередных бед и не ввязался в неприятности. Тем более накануне предстоящих перемен. Большинству отбросов стаи только повод нужен, чтобы меня подвинуть. А все чего хотел я – насладиться остатками свободы от своих собственных оборотней. Потому что их окружение душило, и требовался отдых перед тем, как взяться за волков со всей серьезностью. Потом у меня вряд ли будет хотя бы минута свободного времени.
- В паб. – Сухо отозвался я. – Приготовь все на завтра. – Я ничуть не сомневался в отсутствии смысла пересказывать разговор с Джун, ведь у оборотней сногсшибательный слух, и Патриксон все слышал. – Свободную комнату, охрану, особенно здесь, отбери самых преданных и проверенных, объяви, что семейка Моренов наши почетные гости. Короче, учись быть мной. – Бросил я и покинул главный дом стаи, куда все прибывали и прибывали оборотни со всех уголков Англии. Скоро здесь вообще станет не продохнуть. И не важно, сначала Джон откинет копыта или все-таки общим голосованием меня выберут вожаком.
Ночь пережил на грани бессознательности. Было много выпивки и сигаретного дыма, что мешал мне думать. И далеко не о стае, а о Джун. О женщине, что вошла в мою жизнь семь лет назад, если не больше, и никак не могла из нее уйти. Вроде бы все точки мы расставили, но встреча с ней месяц назад у общих знакомых и осознание, что она вышла замуж за Алессандро Морена – весьма кровожадного вампира, причинили мне боль. Но даже если забыть об этом, то джинния так до конца и не ушла. Она все еще находилась под покровительством и защитой оборотней. И в том, что будет помогать всегда, сомнений не было.
Следующий день показался невероятно долгим, хотя почти весь я провел в кабинете особняка, глядя в одну точку и ничего хорошего не ожидая. Пока ближе к вечеру не потревожил Уилл. Напарник стал моей тенью в последние месяцы, если не год, и уже начинал раздражать.
- Приехали. – Только и сорвалось с его губ.
Пока шел навстречу джиннии и вампиру, каждой клеточкой кожи ощущал напряжение в воздухе. Гнетущее, натянутое, как струна. Причем до предела. И когда струна лопнет, все закрутится в безумном водовороте.
- Привет. – Джун поприветствовала меня теплой улыбкой.
- Псина, у нас вообще-то медовый месяц. – Морен лишний раз напомнил о своем существовании, чем изрядно взбесил.
- Ну так соболезную! – Не выдержал я.
- Что все-таки случилось? – Джинния прервала назревающую перепалку.
А я смотрел на нее, на вампира рядом с ней, и вдруг понял, что мне безразлично. Никаких былых чувств к этой женщине больше не осталось. Просто перегорело. Осталась только пустота, и может быть немного грусти по прошедшему времени. Хотя и несколько удивляло, что Джун не в курсе дел стаи, но у нее сейчас новая жизнь с клыкастым во Франции. Там, наверно, своих заморочек хватает.
- Долго объяснять, но тебя хочет видеть Альфа. Идем. – Спокойно ответил, кивая в направлении спальни Джона.
Плечи Джун напряглись, и она сделала первый неуверенный шаг, что не осталось незамеченным для вампира, который моментально сменил настрой со спокойно-пофигистического с нотками презрения на воинственный. Но и на это плевать. Дернется – много наших поляжет, но и ему достанется по самое не хочу.
В комнате с приглушенным до минимума светом мы с Джун снова обменялись многозначительными взглядами, словно бы джинния пыталась что-то у меня спросить или как-то поддержать, но время утекало, как песок сквозь пальцы. Если получится, потом, может, и поговорим. А сейчас – Альфа, на которого я указал взглядом, давая понять, что ей точно ничего не грозит. Джинния кивнула, освободила свою руку из ладони мужа, погладив того для успокоения по костяшкам, и с прямой спиной уверенно направилась к кровати. Мы с вампиром остались стоять у двери.
- Здравствуй, Джон. – Тихий голос разрезал тишину, как нож масло.
Не прошло и секунды, как Джон зашевелился, хотя я думал, что он даже не в сознании. Но нет, изнеможенный оборотень даже нашел в себе силы самостоятельно снять кислородную маску.
- Пришла все-таки, - пробормотал он, закашлявшись, хотя его речь после инсульта и так было тяжело разобрать. – Я боялся, что откажешь.
- Ты знал через кого передать приглашение. – От Джун буквально повеяло холодом. - Чего ты хочешь?
- Сказал бы прощения, но от тебя не допросишься.
- Тогда зачем я здесь? – Женщина опустилась на край кровати, чем вызвала напряжение охранников.
- Место. – Отдал им хриплый приказ Джон и вернулся к джиннии. – Освободи стаю от проклятия, Джун. Знаю, что не вправе просить, но освободи. Я один во всем виноват, и я уже заплатил. – Кулаки Джун сжались, что костяшки побелели, а во взгляде промелькнула злоба, ведь Джон разворошил старую рану, которая так и не зажила до конца.
- Нет.
- Джун, молю. – Каким-то чудом оборотень смог схватить джиннию за запястье. - Освободи хотя бы Уолтера, стае нужен сильный вожак. Сейчас как никогда ранее. Не будь настолько жестока, они же все загнутся. Не отказывай умирающему.
- Когда я тебя о чем-либо просила, ты милосердием не отличался.
- И пожалел об этом сотни раз. Не за себя прошу, ты свою жизнь устроила, так сними с него проклятие.
- Не того исповедника ты выбрал, Джон. – Равнодушно бросила Джун. И в этом равнодушии была ее главная жестокость. Мерзкую картину мы наблюдали, если честно. – Грехи я тебе не отпущу. И умирать ты будешь с мыслью, что только из-за уважения к Уолтеру, но ни к кому-либо другому, я исполню твое последнее желание.
Женщина встала и почти ушла, когда ей спину донеслось очень слабое спасибо. Как она в ответ не попросила запихнуть благодарность куда-нибудь под хвост, непонятно.
Все так же молча я отвел «почетных гостей» в гостевую спальню, где Джун тут же начала в ярости метаться из угла в угол.
- Мы же договаривались, звонить и приезжать без вопросов, если какие-то проблемы, так какого хрена, Уолтер?!
- А все проблемы уже решились. – Холодно отозвался я. – И я позвонил.
- Что я пропустила?
- До хрена всего. Но теперь это неважно. Спасибо, что приехала, пиранья, как надоест Лондон, можешь уезжать. Ужин, завтрак, ланч, обед вам подадут.
- Замечательно, - наконец-то подал язвительный голос вампир. – Дорогуша, едем домой.
- Нет. – Резко отрубила «дорогуша», заставив мужа злобно прищуриться. – Алесс, мы с тобой договаривались: у тебя своя песочница, у меня своя. И сейчас один из тех раскладов, когда я не имею права уехать, ничего не сделав. Уолтер, снимай рубашку.
- Не понял? – снова подал голос вампир.
- Сладенький, все потом, мне нужно видеть метку проклятия, чтобы вспомнить, что я тогда наговорила. – Пояснила Джун мужу.
Вспомнить ей нужно. А я вот все помню, каждое слово до последней точки. И хотелось сказать, что к черту все проклятия, но тем не менее, рубашку я снял. Стае нужен сильный Альфа, а из-за Джун меня считают тряпкой. Так может если избавлюсь от всего с джиннией связанного, что-то изменится.
Джун опустила руки к моему сердцу, но не прикасалась, и под ее пальцами медленно проступала черная вязь, расползаясь вверх по ключицам и дальше по плечу.
- Уолт, - снова заговорила она. – Я проклятие сниму в любом случае, но не могу не спросить, тебе действительно это все надо?
На языке вертелся ответ, что нихрена мне уже не надо, в особенности от нее, но так нельзя. Меня потом совесть загрызет, если я брошу стаю и свой дом на произвол судьбы. Не сейчас.
- А кто, если не я? Они же друг другу глотки перегрызут, если не приструнить.
Больше глупых вопросов не было. Джун показалась в истинном обличье, сияя своей золотой вязью и снимая черный рисунок с меня. Кожу одновременно жгло и обдавало жалящим холодом, но метка постепенно исчезала. Слишком медленно, потому что Джун действительно не помнила всего, что высказала в запале ярости, а теперь прикладывала очень много сил, чтобы наугад распутать вязь. Я терпел, вампир кривился, пока на лбу у джиннии не проступили бисеринки пота.
- Жену лови. – Бросил я Морену, поверх головы Джун.
И весьма вовремя. Ноги джиннии подкосились, и она без сил рухнула прямо в подставленные руки клыкастого выродка. Я же бегло осмотрел результат ее стараний, отмечая, что один темный кусочек все равно остался, как и один какой-нибудь побочный эффект. Плевать. Теперь проклятие не имеет своего значения. Я свободен, Джун тем более. Если нас что-то и связывает, так это истинная дружба без всякой магии.
- Пусть отдохнет. Сделаешь ее несчастной, я тебя убью. – Застегнув рубашку, я предупредил Морена на полном серьезе.
- В твоих советах не нуждаюсь, псина.
- Я слишком долго за нее с ней же и боролся, - фыркнул я с намеком, что наступит день и мои советы вампиру еще вспомнятся. – Это твоя забота, но я предупредил. – Вампир выпустил клыки, но меня не проняло. Бросив последний взгляд на Джун, я почти ушел, но все равно не удержался высказать еще кое-что. – Береги ее. Даже если сможешь вылечить, в полной мере к Джун здоровье не вернется.
Я думал, что наконец-то смогу отдохнуть, но Уильям преградил мне путь, требуя объяснений, что там за бред со всеми проклятиями, и от чего просил освободить стаю Джон. Пришлось рассказывать, закрывшись в кабинете, как много лет назад, после того как мы с Джун потеряли ребенка, джинния вышла из себя и прокляла всю стаю на три поколения вперед. И проклятие должно было вступить в силу сразу, когда кто-нибудь из наших волков целенаправленно или косвенно причинил бы ей еще хоть каплю вреда. А меня к ней приставили, чтобы подобного не случилось. Впрочем, Джун воспользовалась и этим, дополнительно привязывая к себе живой щит. Я был проклят служить и защищать до последнего вздоха.
- А теперь?
- А теперь я свободен. – Почти не солгал я.
Напряжения это не убавило, а я все ждал, когда лопнет струна.
И дождался.
Сначала среди ночи послышался топот медиков, спешащих к Джону, потом их голоса. А потом проснулись все обитатели особняка. Даже Джун с клыкастым. Я тоже вышел из кабинета и ждал вердикта медиков на втором этаже на лестнице, тогда как общая масса волков собралась внизу. Рядом со мной стояли только самые верные и сильные волки. Ну и «почетные гости». И к всей этой толпе буквально минут через пятнадцать вышел наш главный врач и, прямо глядя мне в глаза, огласил вердикт.
Как же не вовремя Джон решил умереть.
Минута молчания была нарушена сразу по ее истечению. Коварная джинния подошла ко мне, занесла руку с которой сорвались золотые всполохи и холодно огласила:
- Альфа мертв, да здравствует новый Альфа. Удачи, терпения, долгой жизни, правления и справедливых решений тебе, Уолтер Винтер.
Вот же пиранья! Знала, что от ее благословения мне уже не отклониться, но все равно решила специально всех на место поставить особым церемониалом по случаю.
Еще минута замешательства, прежде чем до всей присутствующей стаи дошел факт необратимости моего вступления в должность, ведь благословение джинна – это не пустой звук. Это дополнительная сила. А если учитывать, что именно за джинн меня благословил, так еще и многочисленные неслабые союзники.
Но время тишины закончилось. Струна лопнула, и проблемы резко ударили обухом по голове.
- Что делать с Гарри? – раздался чей-то голос из толпы внизу.
Это был самый насущный вопрос последних двух недель. Что делать с сыном Джона, который нарушил слишком много законов стаи и перешел черту. Последнюю причем. Все это время судьба Гарри оставалась под вопросом до тех пор, пока Джон дышал. Но я знал, что решение принять придется, и много раздумывал над вариантами.
Над городом нависли тяжелые грозовые тучи, и который день подряд шел натуральный ливень. В общем, погодка в середине сентября в Лондоне удручала. Меня все удручало в Лондоне и казалось унылым, но переехать все равно пришлось из-за нового назначения и дел клана, причем таких, которые мне, как Бете стаи оборотней, игнорировать уже было нельзя. Эти перемены не радовали совершенно. Потому что мне необходимо сделать один звонок. Набрать один единственный номер, который годами я желал добавить в черный список и не мог. И как бы не хотелось оттянуть момент, сделать его все равно нужно. Время играло против меня.
Опираясь локтем о стену и все-так же глядя на ливень, я ждал ответа, одновременно надеясь на него и нет. Хотелось еще закурить, но подобное я позволял себе только по пьяни. Хотя, наверно стоило выпить перед тем, как…
- Уолтер, что случилось? – раздался на другом конце голос бывшей. Такой обеспокоенный, слишком знакомый и близкий. Впрочем, было бы удивительно, если бы спустя семь лет знакомства, голос показался мне чужим.
- Ты нужна в Лондоне. Без вопросов.
- Один все-таки будет. – После секундного замешательства Джун Нейвос, точнее теперь уже Морен, снова заговорила. – Как скоро?
Чего и следовало ожидать от этой деловой и невероятно умной женщины, которая всегда знала, как себя вести и что спросить. И не только потому, что она – джинния.
- А как быстро сможешь? – я запоздало сообразил, что Джун может находиться где-нибудь на другом конце света, развлекаясь со своим клыкастым выродком.
- Если вызову Мэни, то хоть сейчас.
- Не надо. – Выдохнул я, потому что мне сейчас только Амэнтиуса для полного комплекта всех несчастий не хватало. Мой давний знакомый и демон по натуре и так рвет и мечет, что я переехал из Кентербери, оставив его всем «сволочам» на растерзание.
- Тогда к обеду будем. – Легко отозвалась Джун, а мне прямо по ушам ударило это «будем». Значит и кровососа своего притащит на территорию моего клана. А это лишний геморрой. Не говоря уже о том, что сам ее муженек далеко не фонтан. – Крайний случай вечером.
И мне бы сказать, что лучше бы она забыла вампира в Париже, или где они там сейчас, но какой-то частью разума я понимал, что так будет только хуже.
- Жду. – Бросил сухо и отключился.
Сколько лет прошло, а я все еще не мог отказать Джун. К тому же, сейчас мне действительно нужна ее помощь, если это можно так назвать. Нас с ней слишком многое связывает. И черт возьми, я когда-то любил ее по-настоящему.
Я покосился в другой конец комнаты, где на постели подключенный к медицинским аппаратам мирно лежал Джон Бойл – Альфа нашей стаи – и больше напоминал живого мертвеца.
Вот ведь как сложилось. Почти всю мою жизнь я чувствовал его призрение и ненависть, потому что родился более сильным и рациональным, нежели его единственный родной сын, которому Джон желал передать власть и который его же и довел до инфаркта на пару с инсультом. А в итоге, именно меня Джон выдернул из привычной рутины сидеть у его постели в последние дни жизни. Это меня он умолял исправить свои ошибки, едва ворочая языком, и, черт побери, именно меня просил возглавить клан, хотя тот мне уже лет семь как не сдался и даром. Я бы даже уступил эту должность своему напарнику в обход всех правил и оставался бы Бетой до скончания веков с превеликой радостью. Если бы вообще не бросил все к чертям собачьим, став свободным. Но нет. Бойл и Патриксон сумели меня уговорить.
- Ты куда? – осведомился Уильям, заметив, что я собрался уходить.
Беспокойство напарника было понятно. Еще чуть-чуть и мое место станет его, как и все обязанности, а он как бы пока не готов и не отвык от своей главной задачи в нашей иерархии – следить, чтобы я не натворил очередных бед и не ввязался в неприятности. Тем более накануне предстоящих перемен. Большинству отбросов стаи только повод нужен, чтобы меня подвинуть. А все чего хотел я – насладиться остатками свободы от своих собственных оборотней. Потому что их окружение душило, и требовался отдых перед тем, как взяться за волков со всей серьезностью. Потом у меня вряд ли будет хотя бы минута свободного времени.
- В паб. – Сухо отозвался я. – Приготовь все на завтра. – Я ничуть не сомневался в отсутствии смысла пересказывать разговор с Джун, ведь у оборотней сногсшибательный слух, и Патриксон все слышал. – Свободную комнату, охрану, особенно здесь, отбери самых преданных и проверенных, объяви, что семейка Моренов наши почетные гости. Короче, учись быть мной. – Бросил я и покинул главный дом стаи, куда все прибывали и прибывали оборотни со всех уголков Англии. Скоро здесь вообще станет не продохнуть. И не важно, сначала Джон откинет копыта или все-таки общим голосованием меня выберут вожаком.
Ночь пережил на грани бессознательности. Было много выпивки и сигаретного дыма, что мешал мне думать. И далеко не о стае, а о Джун. О женщине, что вошла в мою жизнь семь лет назад, если не больше, и никак не могла из нее уйти. Вроде бы все точки мы расставили, но встреча с ней месяц назад у общих знакомых и осознание, что она вышла замуж за Алессандро Морена – весьма кровожадного вампира, причинили мне боль. Но даже если забыть об этом, то джинния так до конца и не ушла. Она все еще находилась под покровительством и защитой оборотней. И в том, что будет помогать всегда, сомнений не было.
Следующий день показался невероятно долгим, хотя почти весь я провел в кабинете особняка, глядя в одну точку и ничего хорошего не ожидая. Пока ближе к вечеру не потревожил Уилл. Напарник стал моей тенью в последние месяцы, если не год, и уже начинал раздражать.
- Приехали. – Только и сорвалось с его губ.
Пока шел навстречу джиннии и вампиру, каждой клеточкой кожи ощущал напряжение в воздухе. Гнетущее, натянутое, как струна. Причем до предела. И когда струна лопнет, все закрутится в безумном водовороте.
- Привет. – Джун поприветствовала меня теплой улыбкой.
- Псина, у нас вообще-то медовый месяц. – Морен лишний раз напомнил о своем существовании, чем изрядно взбесил.
- Ну так соболезную! – Не выдержал я.
- Что все-таки случилось? – Джинния прервала назревающую перепалку.
А я смотрел на нее, на вампира рядом с ней, и вдруг понял, что мне безразлично. Никаких былых чувств к этой женщине больше не осталось. Просто перегорело. Осталась только пустота, и может быть немного грусти по прошедшему времени. Хотя и несколько удивляло, что Джун не в курсе дел стаи, но у нее сейчас новая жизнь с клыкастым во Франции. Там, наверно, своих заморочек хватает.
- Долго объяснять, но тебя хочет видеть Альфа. Идем. – Спокойно ответил, кивая в направлении спальни Джона.
Плечи Джун напряглись, и она сделала первый неуверенный шаг, что не осталось незамеченным для вампира, который моментально сменил настрой со спокойно-пофигистического с нотками презрения на воинственный. Но и на это плевать. Дернется – много наших поляжет, но и ему достанется по самое не хочу.
В комнате с приглушенным до минимума светом мы с Джун снова обменялись многозначительными взглядами, словно бы джинния пыталась что-то у меня спросить или как-то поддержать, но время утекало, как песок сквозь пальцы. Если получится, потом, может, и поговорим. А сейчас – Альфа, на которого я указал взглядом, давая понять, что ей точно ничего не грозит. Джинния кивнула, освободила свою руку из ладони мужа, погладив того для успокоения по костяшкам, и с прямой спиной уверенно направилась к кровати. Мы с вампиром остались стоять у двери.
- Здравствуй, Джон. – Тихий голос разрезал тишину, как нож масло.
Не прошло и секунды, как Джон зашевелился, хотя я думал, что он даже не в сознании. Но нет, изнеможенный оборотень даже нашел в себе силы самостоятельно снять кислородную маску.
- Пришла все-таки, - пробормотал он, закашлявшись, хотя его речь после инсульта и так было тяжело разобрать. – Я боялся, что откажешь.
- Ты знал через кого передать приглашение. – От Джун буквально повеяло холодом. - Чего ты хочешь?
- Сказал бы прощения, но от тебя не допросишься.
- Тогда зачем я здесь? – Женщина опустилась на край кровати, чем вызвала напряжение охранников.
- Место. – Отдал им хриплый приказ Джон и вернулся к джиннии. – Освободи стаю от проклятия, Джун. Знаю, что не вправе просить, но освободи. Я один во всем виноват, и я уже заплатил. – Кулаки Джун сжались, что костяшки побелели, а во взгляде промелькнула злоба, ведь Джон разворошил старую рану, которая так и не зажила до конца.
- Нет.
- Джун, молю. – Каким-то чудом оборотень смог схватить джиннию за запястье. - Освободи хотя бы Уолтера, стае нужен сильный вожак. Сейчас как никогда ранее. Не будь настолько жестока, они же все загнутся. Не отказывай умирающему.
- Когда я тебя о чем-либо просила, ты милосердием не отличался.
- И пожалел об этом сотни раз. Не за себя прошу, ты свою жизнь устроила, так сними с него проклятие.
- Не того исповедника ты выбрал, Джон. – Равнодушно бросила Джун. И в этом равнодушии была ее главная жестокость. Мерзкую картину мы наблюдали, если честно. – Грехи я тебе не отпущу. И умирать ты будешь с мыслью, что только из-за уважения к Уолтеру, но ни к кому-либо другому, я исполню твое последнее желание.
Женщина встала и почти ушла, когда ей спину донеслось очень слабое спасибо. Как она в ответ не попросила запихнуть благодарность куда-нибудь под хвост, непонятно.
Все так же молча я отвел «почетных гостей» в гостевую спальню, где Джун тут же начала в ярости метаться из угла в угол.
- Мы же договаривались, звонить и приезжать без вопросов, если какие-то проблемы, так какого хрена, Уолтер?!
- А все проблемы уже решились. – Холодно отозвался я. – И я позвонил.
- Что я пропустила?
- До хрена всего. Но теперь это неважно. Спасибо, что приехала, пиранья, как надоест Лондон, можешь уезжать. Ужин, завтрак, ланч, обед вам подадут.
- Замечательно, - наконец-то подал язвительный голос вампир. – Дорогуша, едем домой.
- Нет. – Резко отрубила «дорогуша», заставив мужа злобно прищуриться. – Алесс, мы с тобой договаривались: у тебя своя песочница, у меня своя. И сейчас один из тех раскладов, когда я не имею права уехать, ничего не сделав. Уолтер, снимай рубашку.
- Не понял? – снова подал голос вампир.
- Сладенький, все потом, мне нужно видеть метку проклятия, чтобы вспомнить, что я тогда наговорила. – Пояснила Джун мужу.
Вспомнить ей нужно. А я вот все помню, каждое слово до последней точки. И хотелось сказать, что к черту все проклятия, но тем не менее, рубашку я снял. Стае нужен сильный Альфа, а из-за Джун меня считают тряпкой. Так может если избавлюсь от всего с джиннией связанного, что-то изменится.
Джун опустила руки к моему сердцу, но не прикасалась, и под ее пальцами медленно проступала черная вязь, расползаясь вверх по ключицам и дальше по плечу.
- Уолт, - снова заговорила она. – Я проклятие сниму в любом случае, но не могу не спросить, тебе действительно это все надо?
На языке вертелся ответ, что нихрена мне уже не надо, в особенности от нее, но так нельзя. Меня потом совесть загрызет, если я брошу стаю и свой дом на произвол судьбы. Не сейчас.
- А кто, если не я? Они же друг другу глотки перегрызут, если не приструнить.
Больше глупых вопросов не было. Джун показалась в истинном обличье, сияя своей золотой вязью и снимая черный рисунок с меня. Кожу одновременно жгло и обдавало жалящим холодом, но метка постепенно исчезала. Слишком медленно, потому что Джун действительно не помнила всего, что высказала в запале ярости, а теперь прикладывала очень много сил, чтобы наугад распутать вязь. Я терпел, вампир кривился, пока на лбу у джиннии не проступили бисеринки пота.
- Жену лови. – Бросил я Морену, поверх головы Джун.
И весьма вовремя. Ноги джиннии подкосились, и она без сил рухнула прямо в подставленные руки клыкастого выродка. Я же бегло осмотрел результат ее стараний, отмечая, что один темный кусочек все равно остался, как и один какой-нибудь побочный эффект. Плевать. Теперь проклятие не имеет своего значения. Я свободен, Джун тем более. Если нас что-то и связывает, так это истинная дружба без всякой магии.
- Пусть отдохнет. Сделаешь ее несчастной, я тебя убью. – Застегнув рубашку, я предупредил Морена на полном серьезе.
- В твоих советах не нуждаюсь, псина.
- Я слишком долго за нее с ней же и боролся, - фыркнул я с намеком, что наступит день и мои советы вампиру еще вспомнятся. – Это твоя забота, но я предупредил. – Вампир выпустил клыки, но меня не проняло. Бросив последний взгляд на Джун, я почти ушел, но все равно не удержался высказать еще кое-что. – Береги ее. Даже если сможешь вылечить, в полной мере к Джун здоровье не вернется.
Я думал, что наконец-то смогу отдохнуть, но Уильям преградил мне путь, требуя объяснений, что там за бред со всеми проклятиями, и от чего просил освободить стаю Джон. Пришлось рассказывать, закрывшись в кабинете, как много лет назад, после того как мы с Джун потеряли ребенка, джинния вышла из себя и прокляла всю стаю на три поколения вперед. И проклятие должно было вступить в силу сразу, когда кто-нибудь из наших волков целенаправленно или косвенно причинил бы ей еще хоть каплю вреда. А меня к ней приставили, чтобы подобного не случилось. Впрочем, Джун воспользовалась и этим, дополнительно привязывая к себе живой щит. Я был проклят служить и защищать до последнего вздоха.
- А теперь?
- А теперь я свободен. – Почти не солгал я.
Напряжения это не убавило, а я все ждал, когда лопнет струна.
И дождался.
Сначала среди ночи послышался топот медиков, спешащих к Джону, потом их голоса. А потом проснулись все обитатели особняка. Даже Джун с клыкастым. Я тоже вышел из кабинета и ждал вердикта медиков на втором этаже на лестнице, тогда как общая масса волков собралась внизу. Рядом со мной стояли только самые верные и сильные волки. Ну и «почетные гости». И к всей этой толпе буквально минут через пятнадцать вышел наш главный врач и, прямо глядя мне в глаза, огласил вердикт.
Как же не вовремя Джон решил умереть.
Минута молчания была нарушена сразу по ее истечению. Коварная джинния подошла ко мне, занесла руку с которой сорвались золотые всполохи и холодно огласила:
- Альфа мертв, да здравствует новый Альфа. Удачи, терпения, долгой жизни, правления и справедливых решений тебе, Уолтер Винтер.
Вот же пиранья! Знала, что от ее благословения мне уже не отклониться, но все равно решила специально всех на место поставить особым церемониалом по случаю.
Еще минута замешательства, прежде чем до всей присутствующей стаи дошел факт необратимости моего вступления в должность, ведь благословение джинна – это не пустой звук. Это дополнительная сила. А если учитывать, что именно за джинн меня благословил, так еще и многочисленные неслабые союзники.
Но время тишины закончилось. Струна лопнула, и проблемы резко ударили обухом по голове.
- Что делать с Гарри? – раздался чей-то голос из толпы внизу.
Это был самый насущный вопрос последних двух недель. Что делать с сыном Джона, который нарушил слишком много законов стаи и перешел черту. Последнюю причем. Все это время судьба Гарри оставалась под вопросом до тех пор, пока Джон дышал. Но я знал, что решение принять придется, и много раздумывал над вариантами.
