– Недовольные были, есть и будут, – возразила я. – Но, схватив Лэя и Вэня, мы вытащим дрова из-под этого котла. Им будет непросто сыскать замену.
– И всё же они не единственные состоят в заговоре. Быть может, их арест спровоцирует остальных. Если уж арестовывать, то так, чтобы накрыть разом как можно больше.
В его словах был резон. Я поколебалась и кивнула. Огибавшая пруд дорожка вывела нас к стене сада с боковым проходом, Кей поклонился на прощание, а я попросила его прислать ко мне командующего Нетупящихся мечей, чтобы сразу же и отдать распоряжения.
Человек Кея в полной мере отрабатывал положенное ему жалование. Не прошло и пары дней, как он сообщил, что в доме Эльмов прошло большое собрание заговорщиков. Под самым благовидным предлогом – праздновался день рождения хозяина, но после шумного застолья он и три десятка самых высокопоставленных гостей, включая гуна Вэня и его старшего сына, удалились в дальнюю комнату и закрыли двери, выгнав даже слуг. Так что ничего подсмотреть героическому уборщику не удалось, но всё же он не напрасно целый вечер драил приёмную и террасу на парадном дворе. У некоторых людей есть дурная привычка продолжать разговоры и после того, как они встанут из-за стола, до самых ворот. То, что удалось узнать, не оставляло сомнений в характере беседы. Для меня, не изобретая велосипеда, подбирали подходящий монастырь, и Эльм мстительно предлагал тот самый, где всё ещё томилась его несчастная сестра. А кроме того, заговорщики досадовали, что не удалось перетянуть на свою сторону воспитателя маленького императора, так что с мальчишкой в первое время могут быть проблемы. Хоть тут я могла вздохнуть спокойно, но профилактическую беседу воспитатель всё же заслужил. Если уж тебя пытаются вербовать, то не молчи об этом! Полный двор стукачей, прости господи, а когда надо, то, как говорится, не чирикают, не каркают.
Впрочем, в подчинении у армии Сверхъестественной стратегической искусности состояли не только уборщики. Через пару дней один из сыновей заговорщиков зашёл прокатиться под зелёным парусом и распустил язык. Нет, про заговор он ничего конкретного не сказал, но, по его словам, выходило, что в скором времени его отец получит повышение в должности, и уж тогда-то его семья и сам молодой человек ух заживут! И никакая регенствующая императрица им не помешает. Девица, с которой он проводил время, сперва подначивала клиента показным неверием, потом восхищённо охала и ахала, а после отправилась с докладом. Ценной информацией в нём оказался конкретный срок. Кей был прав – повышение планировалось сразу после дня Зимнего солнцестояния. Что ж, теперь у нас был и список участников, и их примерный план. Оставалось только произвести аресты.
И вот, когда я с Кеем сидела в своём кабинете, утверждая предложенный им комплекс мер, ко мне заглянул дежурный евнух и сообщил, что Великий защитник просит аудиенции. С любопытством переглянувшись с Кеем, я велела позвать.
– Ваше величество, благоденствия и процветания вам, – поклонился гун Вэнь. Моё любопытство возросло – обычно господин Руэ был величественно-спокоен, но тут в его облике проглядывали следы явного волнения.
– Хорошо, что вы здесь, сановник Гюэ, – продолжил меж тем гун. – Я могу сразу рассказать и вам то, что обязан сообщить как верный подданный и как благородный человек. Ваше величество, против вас готовится заговор!
Сказать, что он меня удивил, значило ничего не сказать. Я смотрела на своего Великого защитника, только что не отвесив челюсть, а он медлил, якобы подбирая слова, а на деле, держу пари, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Заговор? Против меня? – обретя дар речи, переспросила я. Они что, с Эльмом решили устроить соревнование, кто меня больше поразит? Сначала Эльм, когда вместо ожидаемого призыва к свержению начал меня хвалить, теперь этот, донося на заговорщиков, которых сам же и возглавляет.
– Да, это так, ваше величество.
– Объясните, – тихо сказал куда лучше меня владевший собой Кей.
– Охотно, командующий Гюэ. Неделю назад я был в гостях у вана Лэя, который пригласил меня на день рождения. Там-то всё и открылось. Не думал я, что меня пригласили для того, чтобы поставить перед фактом: группа сановников хочет назначить нового регента и видят в этой роли меня!
– Хотите сказать, что до той поры вы ни о чём не подозревали?
– Увы, командующий. Мне больно расписываться в своём недомыслии. Конечно, мы и раньше беседовали с ваном Лэем о путях нашего государства, пытаясь найти наилучший из них, а также способы оказать наибольшую помощь вашему величеству, взвалившей на свои плечи эту многотрудную ношу. Но потом моя жена ушла на Небеса, и я на время оставил все думы о мирском. Кто ж знал, что семена, заронённые нами, за это время дадут такие всходы!
Вот ведь, шпарит как по писаному и даже не краснеет, восхитилась я. Сразу видна закалка бывалого царедворца.
– Если вы обо всём узнали неделю назад, почему пришли только сейчас? – не давая всей этой словесной эквилибристикой сбить себя с мысли, спросил Кей.
– Мне было не просто поверить и не просто решиться. Ведь мы с ваном Лэем не только сановники высших рангов, призванные быть опорой трону, но и родня императорскому дому, а значит, родня между собой. Но что уж тут говорить, если даже сын может принести жалобу на отца, если речь идёт об Умысле Измены или Умысле Восстания против!
Я машинально кивнула. Да, действительно, дела о государственной измене были единственными, по которым дети могли безнаказанно доносить на родителей. Во всех остальных случаях сына-доносчика ждал палач, независимо от степени правдивости доноса. Закон незыблемым обелиском стоял на страже семейной добродетели, мыслившейся как основа и залог всего общественного и государственного порядка. Вплоть до того, что при конфликте семейных и государственных интересов, пока дело не доходило до крайности, вынуждал выбирать семейные. Однако император, отец всей нации, стоит выше даже родного отца.
– Но главное моё опасение, заставившее меня медлить, – продолжил тем временем гун Вэнь, – это боязнь невольно подтолкнуть злодеев. И потому слуга нижайше умоляет ваше величество сохранить нашу беседу в тайне.
– Господин Великий защитник, я, конечно, женщина не самого великого ума, но всё же во дворце не первый год, – не удержалась от сарказма я.
– Слуга забылся. Умоляю о прощении вашего величества.
– Что конкретно планируют заговорщики? – опять вернул беседу в практическое русло Кей.
– Накануне дня Зимнего солнцестояния будет большая аудиенция в честь полнолуния. На ней сановники потребуют у вашего величества сложить с себя обязанности регента и либо последовать за его величеством Уэн-ди, либо отречься от мирской жизни.
– Последовать за его величеством? Это что же, наложить на себя руки?
– Именно так. Доказать, так сказать, вашу любовь и преданность. В тот же миг Доблестная гвардия, что будет нести караул во дворце Согласия Неба и Земли, возьмёт ваше величество под стражу и препроводит в Западный дворец. Остальные гвардейцы, насколько мне известно, на этот раз в заговоре не участвуют. Его величеству Ючжитару в тот же день поднесут заранее заготовленный указ о вашем низложении и назначении нового регента.
– Вас.
– Да, меня, – не стал отрицать Руэ Чжиорг. Дальше напрашивался вопрос, почему он добровольно отказывается от столь блестящей перспективы, но задавать его не имело смысла. Кей тоже молчал.
– Ваше величество, – не дождавшись нашей реакции, снова заговорил гун, – я сознаю и свою меру ответственности. Пусть я не знал о заговоре, но именно меня заговорщики выбрали своим предводителем. Моё пребывание на посту Великого защитника впредь будет неуместно. Прошу ваше величество принять мою отставку и назначить этому слуге наказание.
Он отвесил подчёркнуто почтительный поклон.
– Я подумаю над вашими словами, – пообещала я.
– Гун Вэнь, – стальным тоном, словно собеседник уже был задержанным, произнёс Кей, – я жду вас у себя. Вы назовёте мне имена всех заговорщиков и расскажете, о чём шла речь на том собрании на дне рождении вана Лэя.
– Разумеется. Этот недостойный всё понимает.
Когда гун Вэнь ушёл, мы некоторое время молчали.
– Как вы думаете, принять его отставку? – спросила я наконец.
– Решать вашему величеству, но… возможно, убрать его из столицы будет действительно неплохим решением. В конце концов, на этот раз нам не нужно дожидаться выступления, чтобы накрыть змеиное гнездо. Аресты можно начинать хоть завтра.
– Вот и начинайте, мы уже ждали достаточно. И всё же…
– Гадаете, почему он решил предать своих союзников?
– Конечно. Я не понимаю ни его, ни Лэя. Они оба один за другим отказались от возможности стать регентами. Или хотя бы попытаться.
– Возможно, в этом и дело. Гун Вэнь умён. Полагаю, он просто разглядел иглу в шёлковых очистках и решил избавиться от соперника вашими руками. Что-то в плане Эльма ему не понравилось. Но подробности мы узнаем, если узнаем, лишь в ходе следствия. Вот только… Всё же он оказал вам услугу. Просто отправить его в отставку… Двор не то, чтобы не поймёт, но, полагаю, вам всё же придётся дать ему какую-нибудь должность, хоть и с понижением. Иначе придётся выслушивать поток просьб и жалоб, и ваша репутация пострадает.
– Может, назначить его начальником какого-нибудь округа? – поразмыслив, предложила я. – Говорят, что степняки никак не уймутся, их разъезды курсируют у самых застав. Не иначе, примериваются, как бы откусить кусочек. К тому же округа Чжучхэ и Лимису и без того проблемные, уже два восстания зародились в тех краях. Вот пусть и наводит порядок.
– Что ж, если командующие тамошними гарнизонами люди надежные, почему бы и нет, – согласился Кей. Мы оба понимали, что отдавать в руки бывшего Великого Защитника ещё и военную власть будет слишком опрометчиво. К счастью, разделение военных и гражданских властей было давным-давно проделано за меня. Императоры по большей части вообще относились к армейским командующим с большим подозрением. И не всегда безосновательным – бывали случаи, когда преуспевшие полководцы пытались потеснить Сыновей Неба.
Вообще, излишняя концентрация власти в чьих-либо руках, кроме императорских, была, похоже, постоянным ночным кошмаром здешних правителей. Отсюда целый ряд ограничений, начиная с жёсткой регламентации права на личные дружины аристократов и кончая так удивившей меня когда-то манерой формировать армию для каждой войны заново из разбросанных по стране гарнизонов и заново же назначать для неё командную верхушку, распуская сразу же после окончания военных действий. Подозреваю, что ноги у постоянной ротации чиновников тоже растут отсюда. И можно ли правителей за это винить? Бывали же случаи, и не раз, когда царь или император становился лишь номинальным правителем, а то и вовсе слетал под напором собственной знати, и хорошо если для того, чтобы уступить место новой династии. А то ведь случалось страна и вовсе оказывалась разодрана на несколько частей.
Подданные – они ведь такие, дай им ли, а они уже смотрят на таэль.
– Откланиваюсь, ваше величество, – Кей поднялся.
– Берегите себя, – машинально ответила я стандартным пожеланием. Неужели эта история с заговором скоро кончится, и я хоть на какое-то время смогу вздохнуть спокойно?
*Цзы - низший из аристократических титулов.
Царство идёт к своей гибели скорой,
Небо оставило нас без опоры!
Даже пристанища нам не найти.
Как мы идём, по какому пути?
Коль благородные люди на деле
В сердце охоты к вражде не имели,
Кто ж породил бесконечное зло,
Что нас к несчастью теперь привело?
Ши цзин (III, II, 3)
Насчёт «завтра», это мы, конечно, погорячились. На завтра был запланировано начало Зимней охоты, и убрать самого главного охотника означало бы создать себе немалые сложности, особенно если учесть уже вполне официальную просьбу об отставке от второго кандидата, что прямо с утра легла мне на стол. Так что пусть ван Лэй добудет несчастного кабана или оленя, которого жизненно необходимо скормить Небу на алтаре. А вот по возвращении охотников ждёт сюрприз.
Гуна Вэня я действительно решила услать на границу со степью. Область эта проблемная, скучно господину Руэ не будет, и при этом небогатая – сказываются и довольно суровый климат, и наличие беспокойных соседей. Так что набрать там себе слишком много власти и богатства едва ли выйдет, да и беспокойные местные жители чиновников не слишком любят. Потому и чиновники идут туда неохотно, не элитное это направление.
В общем, я надеялась, что сложность поставленной задачи нейтрализует Вэня хотя бы на ближайшую пару лет. А там видно будет.
– Ваше величество, Летящий Снег осёдлана, – доложил Шэн Мий. – Ваши сопровождающие ждут.
– Да, я сейчас, – рассеянно пробормотала я, прикидывая, не пытаются ли меня надуть, сообщая о каких-то совершенно гигантских суммах, которые, по мнению управителей, требуются на ремонт путевых дворцов. Я уже немного разбиралась в пусть не в самих ремонтных работах, но в хотя бы в количестве денег, что на них уходит. Они там что, собрались всё посносить и отстроить заново?
Мой распорядитель терпеливо ждал. Я раздражённо захлопнула папку и отложила её в сторону. Нужно разобраться, но не прямо сейчас. А скорее придётся передать кому-то – я физически не могу проверять всё. И как бы там ни было, сколько бы бумаг на меня не наваливалось, нельзя всё время сидеть на одном месте. Моё здоровье – тоже ресурс, о нём надо заботиться, я не могу себе позволить запустить дела из-за ухудшившегося самочувствия. Но если я начну делать зарядку, меня, боюсь, не поймут. А вот верховая езда вполне социально приемлема, хоть и ретроградами для женщин не очень одобряема. В обычное время ещё были возможны танцы и подвижные игры, но сейчас нельзя, траур-с…
Летящий Снег была белоснежной кобылой, очень красивой и к тому же спокойного нрава. По-русски, конечно, правильнее было бы назвать её Метелью. Тайрен подарил мне Метель сразу после возвращения из своего первого похода, из числа тех закупленных им табунов Львиной страны, что славится не столько львами, сколько лошадьми. С тех пор она стала моей любимицей, и я ежедневно, кроме тех месяцев, когда она была жеребой на больших сроках и водила жеребёнка, не меньше местного часа проводила на ней верхом.
Жаль, что ни один из двух принесённых Метелью жеребят не унаследовал её чисто-белой масти.
– Пойдёмте, – я поднялась, намереваясь перейти в соседнюю комнату, где меня переоденут в платье для верховой езды – с широкой юбкой, скрывающей ноги, даже когда садишься по-мужски, ведь дамского седла здесь не знали. Шэн Мий поклонился, дежурные служанки распахнули двери…
– Ваше величество! Ваше величество! Беда!
Через приёмную ко мне со всех ног мчался гвардеец. Судя по доспехам – из Доблестной гвардии. Один из выстроившихся в моих покоях евнухов попытался преградить ему дорогу, и тут же отлетел в сторону.
– Ваше величество! – гвардеец, не обращая внимания на попытавшегося спросить что-то грозным тоном господина Шэна, бухнулся передо мной на колено. – Докладываю – в Доблестной гвардии бунт! Они собрались и идут сюда, в Западный дворец, намереваясь схватить ваше величество!
– И всё же они не единственные состоят в заговоре. Быть может, их арест спровоцирует остальных. Если уж арестовывать, то так, чтобы накрыть разом как можно больше.
В его словах был резон. Я поколебалась и кивнула. Огибавшая пруд дорожка вывела нас к стене сада с боковым проходом, Кей поклонился на прощание, а я попросила его прислать ко мне командующего Нетупящихся мечей, чтобы сразу же и отдать распоряжения.
Человек Кея в полной мере отрабатывал положенное ему жалование. Не прошло и пары дней, как он сообщил, что в доме Эльмов прошло большое собрание заговорщиков. Под самым благовидным предлогом – праздновался день рождения хозяина, но после шумного застолья он и три десятка самых высокопоставленных гостей, включая гуна Вэня и его старшего сына, удалились в дальнюю комнату и закрыли двери, выгнав даже слуг. Так что ничего подсмотреть героическому уборщику не удалось, но всё же он не напрасно целый вечер драил приёмную и террасу на парадном дворе. У некоторых людей есть дурная привычка продолжать разговоры и после того, как они встанут из-за стола, до самых ворот. То, что удалось узнать, не оставляло сомнений в характере беседы. Для меня, не изобретая велосипеда, подбирали подходящий монастырь, и Эльм мстительно предлагал тот самый, где всё ещё томилась его несчастная сестра. А кроме того, заговорщики досадовали, что не удалось перетянуть на свою сторону воспитателя маленького императора, так что с мальчишкой в первое время могут быть проблемы. Хоть тут я могла вздохнуть спокойно, но профилактическую беседу воспитатель всё же заслужил. Если уж тебя пытаются вербовать, то не молчи об этом! Полный двор стукачей, прости господи, а когда надо, то, как говорится, не чирикают, не каркают.
Впрочем, в подчинении у армии Сверхъестественной стратегической искусности состояли не только уборщики. Через пару дней один из сыновей заговорщиков зашёл прокатиться под зелёным парусом и распустил язык. Нет, про заговор он ничего конкретного не сказал, но, по его словам, выходило, что в скором времени его отец получит повышение в должности, и уж тогда-то его семья и сам молодой человек ух заживут! И никакая регенствующая императрица им не помешает. Девица, с которой он проводил время, сперва подначивала клиента показным неверием, потом восхищённо охала и ахала, а после отправилась с докладом. Ценной информацией в нём оказался конкретный срок. Кей был прав – повышение планировалось сразу после дня Зимнего солнцестояния. Что ж, теперь у нас был и список участников, и их примерный план. Оставалось только произвести аресты.
И вот, когда я с Кеем сидела в своём кабинете, утверждая предложенный им комплекс мер, ко мне заглянул дежурный евнух и сообщил, что Великий защитник просит аудиенции. С любопытством переглянувшись с Кеем, я велела позвать.
– Ваше величество, благоденствия и процветания вам, – поклонился гун Вэнь. Моё любопытство возросло – обычно господин Руэ был величественно-спокоен, но тут в его облике проглядывали следы явного волнения.
– Хорошо, что вы здесь, сановник Гюэ, – продолжил меж тем гун. – Я могу сразу рассказать и вам то, что обязан сообщить как верный подданный и как благородный человек. Ваше величество, против вас готовится заговор!
Сказать, что он меня удивил, значило ничего не сказать. Я смотрела на своего Великого защитника, только что не отвесив челюсть, а он медлил, якобы подбирая слова, а на деле, держу пари, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Заговор? Против меня? – обретя дар речи, переспросила я. Они что, с Эльмом решили устроить соревнование, кто меня больше поразит? Сначала Эльм, когда вместо ожидаемого призыва к свержению начал меня хвалить, теперь этот, донося на заговорщиков, которых сам же и возглавляет.
– Да, это так, ваше величество.
– Объясните, – тихо сказал куда лучше меня владевший собой Кей.
– Охотно, командующий Гюэ. Неделю назад я был в гостях у вана Лэя, который пригласил меня на день рождения. Там-то всё и открылось. Не думал я, что меня пригласили для того, чтобы поставить перед фактом: группа сановников хочет назначить нового регента и видят в этой роли меня!
– Хотите сказать, что до той поры вы ни о чём не подозревали?
– Увы, командующий. Мне больно расписываться в своём недомыслии. Конечно, мы и раньше беседовали с ваном Лэем о путях нашего государства, пытаясь найти наилучший из них, а также способы оказать наибольшую помощь вашему величеству, взвалившей на свои плечи эту многотрудную ношу. Но потом моя жена ушла на Небеса, и я на время оставил все думы о мирском. Кто ж знал, что семена, заронённые нами, за это время дадут такие всходы!
Вот ведь, шпарит как по писаному и даже не краснеет, восхитилась я. Сразу видна закалка бывалого царедворца.
– Если вы обо всём узнали неделю назад, почему пришли только сейчас? – не давая всей этой словесной эквилибристикой сбить себя с мысли, спросил Кей.
– Мне было не просто поверить и не просто решиться. Ведь мы с ваном Лэем не только сановники высших рангов, призванные быть опорой трону, но и родня императорскому дому, а значит, родня между собой. Но что уж тут говорить, если даже сын может принести жалобу на отца, если речь идёт об Умысле Измены или Умысле Восстания против!
Я машинально кивнула. Да, действительно, дела о государственной измене были единственными, по которым дети могли безнаказанно доносить на родителей. Во всех остальных случаях сына-доносчика ждал палач, независимо от степени правдивости доноса. Закон незыблемым обелиском стоял на страже семейной добродетели, мыслившейся как основа и залог всего общественного и государственного порядка. Вплоть до того, что при конфликте семейных и государственных интересов, пока дело не доходило до крайности, вынуждал выбирать семейные. Однако император, отец всей нации, стоит выше даже родного отца.
– Но главное моё опасение, заставившее меня медлить, – продолжил тем временем гун Вэнь, – это боязнь невольно подтолкнуть злодеев. И потому слуга нижайше умоляет ваше величество сохранить нашу беседу в тайне.
– Господин Великий защитник, я, конечно, женщина не самого великого ума, но всё же во дворце не первый год, – не удержалась от сарказма я.
– Слуга забылся. Умоляю о прощении вашего величества.
– Что конкретно планируют заговорщики? – опять вернул беседу в практическое русло Кей.
– Накануне дня Зимнего солнцестояния будет большая аудиенция в честь полнолуния. На ней сановники потребуют у вашего величества сложить с себя обязанности регента и либо последовать за его величеством Уэн-ди, либо отречься от мирской жизни.
– Последовать за его величеством? Это что же, наложить на себя руки?
– Именно так. Доказать, так сказать, вашу любовь и преданность. В тот же миг Доблестная гвардия, что будет нести караул во дворце Согласия Неба и Земли, возьмёт ваше величество под стражу и препроводит в Западный дворец. Остальные гвардейцы, насколько мне известно, на этот раз в заговоре не участвуют. Его величеству Ючжитару в тот же день поднесут заранее заготовленный указ о вашем низложении и назначении нового регента.
– Вас.
– Да, меня, – не стал отрицать Руэ Чжиорг. Дальше напрашивался вопрос, почему он добровольно отказывается от столь блестящей перспективы, но задавать его не имело смысла. Кей тоже молчал.
– Ваше величество, – не дождавшись нашей реакции, снова заговорил гун, – я сознаю и свою меру ответственности. Пусть я не знал о заговоре, но именно меня заговорщики выбрали своим предводителем. Моё пребывание на посту Великого защитника впредь будет неуместно. Прошу ваше величество принять мою отставку и назначить этому слуге наказание.
Он отвесил подчёркнуто почтительный поклон.
– Я подумаю над вашими словами, – пообещала я.
– Гун Вэнь, – стальным тоном, словно собеседник уже был задержанным, произнёс Кей, – я жду вас у себя. Вы назовёте мне имена всех заговорщиков и расскажете, о чём шла речь на том собрании на дне рождении вана Лэя.
– Разумеется. Этот недостойный всё понимает.
Когда гун Вэнь ушёл, мы некоторое время молчали.
– Как вы думаете, принять его отставку? – спросила я наконец.
– Решать вашему величеству, но… возможно, убрать его из столицы будет действительно неплохим решением. В конце концов, на этот раз нам не нужно дожидаться выступления, чтобы накрыть змеиное гнездо. Аресты можно начинать хоть завтра.
– Вот и начинайте, мы уже ждали достаточно. И всё же…
– Гадаете, почему он решил предать своих союзников?
– Конечно. Я не понимаю ни его, ни Лэя. Они оба один за другим отказались от возможности стать регентами. Или хотя бы попытаться.
– Возможно, в этом и дело. Гун Вэнь умён. Полагаю, он просто разглядел иглу в шёлковых очистках и решил избавиться от соперника вашими руками. Что-то в плане Эльма ему не понравилось. Но подробности мы узнаем, если узнаем, лишь в ходе следствия. Вот только… Всё же он оказал вам услугу. Просто отправить его в отставку… Двор не то, чтобы не поймёт, но, полагаю, вам всё же придётся дать ему какую-нибудь должность, хоть и с понижением. Иначе придётся выслушивать поток просьб и жалоб, и ваша репутация пострадает.
– Может, назначить его начальником какого-нибудь округа? – поразмыслив, предложила я. – Говорят, что степняки никак не уймутся, их разъезды курсируют у самых застав. Не иначе, примериваются, как бы откусить кусочек. К тому же округа Чжучхэ и Лимису и без того проблемные, уже два восстания зародились в тех краях. Вот пусть и наводит порядок.
– Что ж, если командующие тамошними гарнизонами люди надежные, почему бы и нет, – согласился Кей. Мы оба понимали, что отдавать в руки бывшего Великого Защитника ещё и военную власть будет слишком опрометчиво. К счастью, разделение военных и гражданских властей было давным-давно проделано за меня. Императоры по большей части вообще относились к армейским командующим с большим подозрением. И не всегда безосновательным – бывали случаи, когда преуспевшие полководцы пытались потеснить Сыновей Неба.
Вообще, излишняя концентрация власти в чьих-либо руках, кроме императорских, была, похоже, постоянным ночным кошмаром здешних правителей. Отсюда целый ряд ограничений, начиная с жёсткой регламентации права на личные дружины аристократов и кончая так удивившей меня когда-то манерой формировать армию для каждой войны заново из разбросанных по стране гарнизонов и заново же назначать для неё командную верхушку, распуская сразу же после окончания военных действий. Подозреваю, что ноги у постоянной ротации чиновников тоже растут отсюда. И можно ли правителей за это винить? Бывали же случаи, и не раз, когда царь или император становился лишь номинальным правителем, а то и вовсе слетал под напором собственной знати, и хорошо если для того, чтобы уступить место новой династии. А то ведь случалось страна и вовсе оказывалась разодрана на несколько частей.
Подданные – они ведь такие, дай им ли, а они уже смотрят на таэль.
– Откланиваюсь, ваше величество, – Кей поднялся.
– Берегите себя, – машинально ответила я стандартным пожеланием. Неужели эта история с заговором скоро кончится, и я хоть на какое-то время смогу вздохнуть спокойно?
*Цзы - низший из аристократических титулов.
Глава 7
Царство идёт к своей гибели скорой,
Небо оставило нас без опоры!
Даже пристанища нам не найти.
Как мы идём, по какому пути?
Коль благородные люди на деле
В сердце охоты к вражде не имели,
Кто ж породил бесконечное зло,
Что нас к несчастью теперь привело?
Ши цзин (III, II, 3)
Насчёт «завтра», это мы, конечно, погорячились. На завтра был запланировано начало Зимней охоты, и убрать самого главного охотника означало бы создать себе немалые сложности, особенно если учесть уже вполне официальную просьбу об отставке от второго кандидата, что прямо с утра легла мне на стол. Так что пусть ван Лэй добудет несчастного кабана или оленя, которого жизненно необходимо скормить Небу на алтаре. А вот по возвращении охотников ждёт сюрприз.
Гуна Вэня я действительно решила услать на границу со степью. Область эта проблемная, скучно господину Руэ не будет, и при этом небогатая – сказываются и довольно суровый климат, и наличие беспокойных соседей. Так что набрать там себе слишком много власти и богатства едва ли выйдет, да и беспокойные местные жители чиновников не слишком любят. Потому и чиновники идут туда неохотно, не элитное это направление.
В общем, я надеялась, что сложность поставленной задачи нейтрализует Вэня хотя бы на ближайшую пару лет. А там видно будет.
– Ваше величество, Летящий Снег осёдлана, – доложил Шэн Мий. – Ваши сопровождающие ждут.
– Да, я сейчас, – рассеянно пробормотала я, прикидывая, не пытаются ли меня надуть, сообщая о каких-то совершенно гигантских суммах, которые, по мнению управителей, требуются на ремонт путевых дворцов. Я уже немного разбиралась в пусть не в самих ремонтных работах, но в хотя бы в количестве денег, что на них уходит. Они там что, собрались всё посносить и отстроить заново?
Мой распорядитель терпеливо ждал. Я раздражённо захлопнула папку и отложила её в сторону. Нужно разобраться, но не прямо сейчас. А скорее придётся передать кому-то – я физически не могу проверять всё. И как бы там ни было, сколько бы бумаг на меня не наваливалось, нельзя всё время сидеть на одном месте. Моё здоровье – тоже ресурс, о нём надо заботиться, я не могу себе позволить запустить дела из-за ухудшившегося самочувствия. Но если я начну делать зарядку, меня, боюсь, не поймут. А вот верховая езда вполне социально приемлема, хоть и ретроградами для женщин не очень одобряема. В обычное время ещё были возможны танцы и подвижные игры, но сейчас нельзя, траур-с…
Летящий Снег была белоснежной кобылой, очень красивой и к тому же спокойного нрава. По-русски, конечно, правильнее было бы назвать её Метелью. Тайрен подарил мне Метель сразу после возвращения из своего первого похода, из числа тех закупленных им табунов Львиной страны, что славится не столько львами, сколько лошадьми. С тех пор она стала моей любимицей, и я ежедневно, кроме тех месяцев, когда она была жеребой на больших сроках и водила жеребёнка, не меньше местного часа проводила на ней верхом.
Жаль, что ни один из двух принесённых Метелью жеребят не унаследовал её чисто-белой масти.
– Пойдёмте, – я поднялась, намереваясь перейти в соседнюю комнату, где меня переоденут в платье для верховой езды – с широкой юбкой, скрывающей ноги, даже когда садишься по-мужски, ведь дамского седла здесь не знали. Шэн Мий поклонился, дежурные служанки распахнули двери…
– Ваше величество! Ваше величество! Беда!
Через приёмную ко мне со всех ног мчался гвардеец. Судя по доспехам – из Доблестной гвардии. Один из выстроившихся в моих покоях евнухов попытался преградить ему дорогу, и тут же отлетел в сторону.
– Ваше величество! – гвардеец, не обращая внимания на попытавшегося спросить что-то грозным тоном господина Шэна, бухнулся передо мной на колено. – Докладываю – в Доблестной гвардии бунт! Они собрались и идут сюда, в Западный дворец, намереваясь схватить ваше величество!
