Это говорит о том, какие прибыли упускает казна. Я предлагаю вашему величеству вновь ввести монополию на соль и железо, и тем пополнить казну и спасти народ от некачественных товаров по завышенным ценам, которые эти бесстыдники сбывают людям.
Что ж, это, по крайней мере, звучало свежо. Не просто отобрать и ограничить, а ввести какое-то преобразование. Только вот куда тогда девать уже торгующих солью и железом купцов? Однако в предложении определённо что-то было. Значение соли при отсутствии холодильников трудно переоценить, железо тоже один из важнейших материалов, без которого как без рук. И контролировать качество в государственных кузнях и солеварнях, безусловно, будет проще. И армию перевооружать тоже.
– Мы обдумаем ваш совет, господин Ведающий работами, – сказала я, и Верховник поклонился.
В саду Безмятежности, куда дети по-прежнему ходили играть и гулять, стоял гвалт. Я сделала знак, и носильщики приостановились, позволяя мне рассмотреть, что происходит на лужайке.
– Отдай! – растрёпанная Лиутар носилась за Ючжитаром, но ловкий мальчишка юрко уворачивался от своей старшей сестры. – Матушка! Матушка, Ючжитар схватил мою шпильку с бабочкой и не отдаёт!
– Плакса! – Ючжитар показал ей язык, и тут же взвизгнул – подкравшийся Шэйрен схватил его в охапку и после короткой борьбы отобрал добычу. Протянул шпильку Лиутар, та схватила её, прижала своё сокровище к груди, после чего в свою очередь показала Ючжитару язык.
– Матушка! – теперь возмущению Ючжитара не было предела. – Он не имел права меня хватать!
– Это ты не имел права хватать.
– Я император! Что хочу, то и делаю. Ты не имеешь права! Тебя накажут, вот!
Я вздохнула, махнула носильщикам, чтобы они опустили паланкин и с помощью Ле Лан выбралась на травку.
– Ючжитар, Шэйрен, подойдите сюда. Шэйрен, твоё желание помочь сестре очень благородно, ты молодец. Но твой брат прав – он император, ты не можешь взять и отобрать у него что-то. Можешь сказать мне или наставникам, но сам применять силу не должен.
– Вот! – торжествующе воскликнул Ючжитар.
– А ты, – я повернулась к нему, – если хочешь быть достойным императором, как твой отец, должен запомнить – нельзя отбирать что-то у других просто потому, что тебе так захотелось. Твой брат поступил неправильно, но и ты тоже. А если ты будешь поступать неправильно, то ты подашь дурной пример подданным, и тогда неправильно будут поступать все. И перестанут тебя слушаться. Понятно?
Ючжитар слегка насупился, но кивнул. Я улыбнулась и погладила его по голове.
– Мы всё поняли, матушка-государыня, – уверил Шэйрен. Тем временем подбежавшая няня помогла Лиутар скрутить распустившиеся волосы в узел и заколоть шпилькой.
– Матушка, вы сегодня к нам придёте? – девочка подбежала ко мне и просительно заглянула в глаза.
– За ужином, – со вздохом пообещала я. – Поедим вместе.
– У-у… Ещё так долго.
– У матушки дела, солнышко, тут уж ничего не поделаешь.
– Матушка, – глазки Лиутар снова загорелись, – а можно я сегодня поиграю с младшей сестрой?
– Можно, – разрешила я, – но осторожно. Не урони её снова.
– Я осторожно!
– Ладно, – я кивнула стоящей поодаль няне. – Скажете, я разрешила.
– Ура!
Дочки-матери с живой куклой, подумала я. И пусть её, пусть привыкает к будущей роли добродетельной жены и матери, всё равно у женщины тут иного пути нет. Тем более, что Лиутар она, кажется, в радость, вон сколько энтузиазма. Мальчишки переглянулись – никакого интереса к младшей сестре они не испытывали. Когда-то я пообещала детям, что скоро подарю им нового братика или сестрёнку, и через пару дней после родов их привели познакомиться с пополнением в семействе. Но если Лиутар рассматривала младенца затаив дыхание, то на лицах мальчишек читались озадаченность и разочарование. Потом я услышала, как Ючжитар поделился с братом своими впечатлениями:
– Я думал, будет девочка как девочка, пучки там, шпильки… А это…
А ведь есть ещё Читар, вдруг вспомнила я. Я периодически забывала о её существовании, а мне лишний раз и не напоминали, и она тихо обитала со своей обслугой где-то во дворце Полночь. А ведь она моим детям тоже сестра, но при этом, считай, полностью исключена из их жизни. Это неправильно, пусть пока она тоже младенец, но время идёт быстро, и не стоит давать людям понять, что маленькая принцесса – человек второго сорта только потому, что она не дочь императрицы.
– Если хочешь, можешь поиграть и со второй сестрёнкой, – сказала я. – Пусть её принесут на прогулку сюда, вместе с Хиотар.
– А… – Лиутар тоже явно не сразу сообразила, о ком идёт речь. – Ладно. То есть, как скажете, матушка.
Я потрепала её по щеке и машинально заправила ей за ухо «усик цикады» – отдельную прядку, которую выпускают из причёски на лицо. Считается, что это красиво.
В моём кабинете было полутемно. Я приказала поднять занавеси и открыть окна, впуская тёплый ветерок и запах магнолии. Стопки осточертевших бумаг лежали в том же порядке, в каком я их оставила. Хотя нет, вот эта папка новая, когда я уходила, её не было. И судя по красному ярлычку, там что-то важное.
Отчёт внутри был длинным и подробным. Я прочитала его раз, другой, чувствуя себя странно. Что должен ощущать человек, убедившийся, что его худшие подозрения оправдываются? Страх или облегчение? Я испытала и то, и другое. Отложив бумагу в сторону, я тряхнула колокольчиком и приказала заглянувшему евнуху:
– Позовите главнокомандующего Гюэ.
– Да, начало заговора мы упустили, – согласился Кей. – И раз командующего гвардии Счастливой птицы поставили в известность только сейчас, на общем собрании, значит, всё уже решено, спланировано и вот-вот случится.
Я сжала губы. Они, эти гвардейские заговорщики, были уверены, что командующий Кин согласится. И он, будь оно всё проклято, согласился.
– Что ж, значит, их всех можно арестовывать.
– Можно. Но… Если ваше величество готовы рискнуть, я бы рекомендовал подождать.
– Мы уже знаем, что они задумали, чего ждать?
– Мы знаем далеко не всё. Смотрите, здесь речь идёт о беспрепятственном пропуске гонцов без императорских бирок. Но зачем, если всё должно произойти во дворце?
– Хотите сказать, они собираются дождаться, пока я уеду на озеро Девяти Драконов? Но даже если и так, какая разница?
– Раз собираются обмениваться гонцами, значит, у них останутся сообщники в столице. Скорее всего, события будут развиваться так: параллельно с вашим арестом сановники соберутся здесь и решат сменить регента на более подходящего. В глазах народа инициатива не будет исходить от вана Лэя, гуна Вэня или от гвардии – так решит двор, передавая власть более достойному.
– Неужели их так заботит мнение народное?
– Небо смотрит, как смотрит народ, и слышит, как слышит народ. Все хотят сохранить лицо в глазах современников и потомков, а при удаче и обрести новое, ваши родственники не исключение. Вам докладывают в основном о плохом, но поверьте – не все забыли справедливое распределение зерна в год бедствий и вашу приветливость с солдатами. Даже среди аристократии у вас есть поклонники.
Я пожала плечами. Рассуждения Кея казались мне несколько надуманными – народ, в конце концов, чего только не глотал. Едва ли жаждущих власти способно остановить что-то, кроме разве что угрозы вооружённого противостояния им здесь и сейчас, но вряд ли кто-то любит меня настолько, чтобы пойти защищать с оружием в руках. Однако резон в словах Гюэ был – гонцы могли понадобиться только для того, чтобы координировать действия. А значит, в отношении планов заговорщиков он, скорее всего, прав.
– А уж активную роль гвардии лучше и вовсе свести до минимума, хотя бы в глазах летописцев, – добавил Кей. – А то ведь кто-то в будущем может додуматься, что если гвардейцы сместили регента, то и императора могут сместить. Для нас же с вами важно то, что заговор не ограничивается гвардейскими командующими и, предположительно, Леем. Если вы начнёте аресты сейчас, прочие заговорщики могут решить, что терять уже нечего, и обратятся к гвардии напрямую. И кто предскажет, к кому прислушаются рядовые и офицеры, к ним или к вам? Если же мы сделаем вид, будто ничего не знаем, то у нас ещё есть время подготовиться и накрыть сразу всех.
Я покусала губу. Риск и там, и там, как поступить? Уже почти решившись возразить, что подготовиться ко всему можно и во дворце, я открыла рот – и закрыла. Кто-то недавно жаловался, что у него нет повода сместить именитых сановников и поставить на их место верных людей? Вот тебе и повод. Никто и вякнуть не посмеет. Но если заговорщики, напротив, предпочтут поджать хвосты, а арестованные вояки не смогут назвать их имён, то всё останется как было.
Риск – дело благородное, не так ли?
– Хорошо, вы меня убедили. Ещё две недели у нас есть. Хотя, конечно, я бы предпочла получать сведения о заговорах хотя бы на стадии планирования.
– Трудно вербовать офицеров, – сдержанно возразил Кей.
Ему, безусловно, было виднее, но мне было трудно сдержаться. Хотя страх ни к лицу императрице, но делать вид, будто ничего не происходит, оказалось достаточно сложно. Так и хотелось отдать приказ усилить караулы за счёт Нетупящихся мечей, в заговоре не состоявших. Однако сейчас это могло насторожить остальных.
Но тайный приказ в один из гарнизонов подтянуть отряд к столице был отправлен сразу же. Взять с собой в поездку всех Мечей я не могла – и из соображений конспирации, и потому, что кому-то надо будет проводить аресты в Таюне. Так что в случае чего придётся рассчитывать на поддержку армейских.
Однако, если не считать моей нервозности, в остальном в эти две недели царили тишь да гладь, божья благодать. Сановники были на удивление покладисты, в чём моя подозрительность увидела очередное подтверждение их злокозненности. Тем не менее, если меня и сместят, многое из того, что решается сейчас, всё равно будет выполняться. Взять хотя бы новый канал, средства на который были найдены, и указ подписан. Каналы и дамбы в здешних условиях то засух, то наводнений строились испокон веков, иначе хозяйствовать тут просто было невозможно. В единую оросительную и транспортную сеть их свёл Великий император, а две империи, возникшие на обломках его государства, поделили эту сеть между собой. Летописи повествуют, что, когда началась масштабная реконструкция и прокладка новых водных артерий, на которые согнали десятки и сотни тысяч людей, пришлось подавить несколько восстаний. Что не мешало потомкам восстававших теперь пользоваться конечным результатом их трудов, перевозя по воде людей и грузы, поливая поля и разводя рыбу и птицу.
Однако развитость водного сообщения аукалась плохой развитостью сухопутных дорог. И это создавало определённые трудности – каналы всё же проложишь не везде. Дороги же в основном шли от границ к столице. Этого хватало, чтобы свозить по ним подати и отправлять армии к границам и обратно, но вот поездки внутри страны оказывались сопряжёнными с определёнными трудностями. Пожалуй, стоит заняться и этим тоже.
Когда-нибудь. Не всё же сразу.
А жизнь шла своим чередом. Через пару дней я ритуально покормила гусениц шелкопряда, и в тот же день мы довольно скромно отпраздновали первый день рождения принцессы Читар, а за ним уже маячил праздник Отвращения несчастий. Поездка к озеру с целью принесения жертвы была назначена сразу после него.
– Да-а, тебе хорошо, – жаловался Ючжитар Шэйрену накануне праздничного дня. – Ты меня поздравишь и пойдёшь купаться, а мне сидеть в зале, пока все не пройдут и тоже не поздравят.
– Ты же император, – Шэйрен частенько казался мне воплощением здравого смысла. – Тебе положено.
– Не хочу быть императором!
Вот всегда так. Как озорничать или что-то выпрашивать – я император, мне можно. А как обязанности выполнять – не хочу быть императором.
Я вздохнула и уткнулась в список тех, кто будет сопровождать меня в поездке. Кроме Левой и Правой гвардий и Нетупящихся мечей в эскорт также входят Левая и Правая Смертоносные и Неисчислимые армии из столичного гарнизона. Не в полном составе, конечно – учитывая посменную службу, в столице от каждой гвардии или армии находится примерно человек по двести, и всех их я с собой в поездку не возьму. И всё же пять сотен вояк меня сопровождать обязаны, из которых моей личной охраны – едва пятая часть. Ну, для ареста офицеров-заговорщиков их должно хватить, если сделать всё быстро. Теперь остаётся только решить, когда начать действовать: дождаться их хода или сыграть на опережение? В любом случае придётся отъехать от Таюня хотя бы на день пути, чтобы не спугнуть тех, кто останется в столице. Но ладно я, а вот хватит ли наших людей в городе? В заговоре так или иначе принимают участие, считай, все гвардейские командующие. Ван Лей – скорее всего, это он – хочет сразу взять под контроль весь дворец. Так что принимать решение о моём смещении сановники будут в тёплой дружественной обстановке, обеспеченной мечами и алебардами дворцовой охраны.
Что же вы посулили доблестным командирам, дорогой ван, что они так резво переметнулись к вам от меня?
Ладно, это выяснит следствие. Кей обещал подтянуть своих людей, а у них уже есть опыт арестов тайных и явных. И вообще, ситуацией в Таюне он обещал заняться лично. Моё же дело разобраться со своим сопровождением и не напугать при этом едущего со мной Ючжитара.
Что бы ты сделал, будь ты на моём месте, Тайрен? Согласился бы на игру Кея – или сразу разгневался бы, прошёлся карающим мечом по посмевшим злоумышлять на твою императрицу? Как же мне не хватает возможности спрятаться за твою спину, опереться о твою руку! Когда ты был рядом со мной, я на самом деле ничего всерьёз не боялась. Ни тогда, когда по нам стреляли из засады. Ни тогда, когда на улицах собирались толпы, позуживаемые злыми сплетнями, и никто не мог сказать, не выльются ли страхи горожан в полноценный бунт. И вот теперь тебя нет, и я осталась одна посреди продуваемой всеми ветрами пустыни. Казалось бы, вокруг столько людей… И всё равно – одна.
Я торопливо промокнула глаза платком и, чтобы отвлечься, принялась растирать тушь, хотя делать это положено прислуге. На похоронах мне казалось, что я выплакала свои слёзы на несколько лет вперёд. Наивная я женщина.
– Кто тут опять растит грибы? – спросил бы Тайрен и обязательно меня обнял.
А праздник удался на славу. Ючжитар не зря упомянул купания – в день Отвращения несчастий действительно принято купаться или хотя бы как следует вымыться, чтобы смыть с себя беды и неудачи. Мальчишки резвились в воде, и их с трудом удалось вытащить из пруда, чтобы покататься на лодках в искусственном озере Озёрного парка к западу от дворца. Кататься, конечно, было куда скучней, чем плавать самим, ведь вокруг были придворные, а значит, не побрызгаешься, за вёсла не схватишься, лодку не покачаешь – словом, никакого удовольствия от прогулки. Зато можно было запустить парочку игрушечных корабликов, привязать их к императорской лодке и смотреть, как они плывут следом. Лиутар в соседней лодке шушукалась с подружками, дочками придворных дам, и все девицы от семи до десяти лет от роду с интересом поглядывали на молодых людей, гарцевавших на скакунах вдоль берега озера. Молодые, да ранние, что называется. Озёрный
Что ж, это, по крайней мере, звучало свежо. Не просто отобрать и ограничить, а ввести какое-то преобразование. Только вот куда тогда девать уже торгующих солью и железом купцов? Однако в предложении определённо что-то было. Значение соли при отсутствии холодильников трудно переоценить, железо тоже один из важнейших материалов, без которого как без рук. И контролировать качество в государственных кузнях и солеварнях, безусловно, будет проще. И армию перевооружать тоже.
– Мы обдумаем ваш совет, господин Ведающий работами, – сказала я, и Верховник поклонился.
В саду Безмятежности, куда дети по-прежнему ходили играть и гулять, стоял гвалт. Я сделала знак, и носильщики приостановились, позволяя мне рассмотреть, что происходит на лужайке.
– Отдай! – растрёпанная Лиутар носилась за Ючжитаром, но ловкий мальчишка юрко уворачивался от своей старшей сестры. – Матушка! Матушка, Ючжитар схватил мою шпильку с бабочкой и не отдаёт!
– Плакса! – Ючжитар показал ей язык, и тут же взвизгнул – подкравшийся Шэйрен схватил его в охапку и после короткой борьбы отобрал добычу. Протянул шпильку Лиутар, та схватила её, прижала своё сокровище к груди, после чего в свою очередь показала Ючжитару язык.
– Матушка! – теперь возмущению Ючжитара не было предела. – Он не имел права меня хватать!
– Это ты не имел права хватать.
– Я император! Что хочу, то и делаю. Ты не имеешь права! Тебя накажут, вот!
Я вздохнула, махнула носильщикам, чтобы они опустили паланкин и с помощью Ле Лан выбралась на травку.
– Ючжитар, Шэйрен, подойдите сюда. Шэйрен, твоё желание помочь сестре очень благородно, ты молодец. Но твой брат прав – он император, ты не можешь взять и отобрать у него что-то. Можешь сказать мне или наставникам, но сам применять силу не должен.
– Вот! – торжествующе воскликнул Ючжитар.
– А ты, – я повернулась к нему, – если хочешь быть достойным императором, как твой отец, должен запомнить – нельзя отбирать что-то у других просто потому, что тебе так захотелось. Твой брат поступил неправильно, но и ты тоже. А если ты будешь поступать неправильно, то ты подашь дурной пример подданным, и тогда неправильно будут поступать все. И перестанут тебя слушаться. Понятно?
Ючжитар слегка насупился, но кивнул. Я улыбнулась и погладила его по голове.
– Мы всё поняли, матушка-государыня, – уверил Шэйрен. Тем временем подбежавшая няня помогла Лиутар скрутить распустившиеся волосы в узел и заколоть шпилькой.
– Матушка, вы сегодня к нам придёте? – девочка подбежала ко мне и просительно заглянула в глаза.
– За ужином, – со вздохом пообещала я. – Поедим вместе.
– У-у… Ещё так долго.
– У матушки дела, солнышко, тут уж ничего не поделаешь.
– Матушка, – глазки Лиутар снова загорелись, – а можно я сегодня поиграю с младшей сестрой?
– Можно, – разрешила я, – но осторожно. Не урони её снова.
– Я осторожно!
– Ладно, – я кивнула стоящей поодаль няне. – Скажете, я разрешила.
– Ура!
Дочки-матери с живой куклой, подумала я. И пусть её, пусть привыкает к будущей роли добродетельной жены и матери, всё равно у женщины тут иного пути нет. Тем более, что Лиутар она, кажется, в радость, вон сколько энтузиазма. Мальчишки переглянулись – никакого интереса к младшей сестре они не испытывали. Когда-то я пообещала детям, что скоро подарю им нового братика или сестрёнку, и через пару дней после родов их привели познакомиться с пополнением в семействе. Но если Лиутар рассматривала младенца затаив дыхание, то на лицах мальчишек читались озадаченность и разочарование. Потом я услышала, как Ючжитар поделился с братом своими впечатлениями:
– Я думал, будет девочка как девочка, пучки там, шпильки… А это…
А ведь есть ещё Читар, вдруг вспомнила я. Я периодически забывала о её существовании, а мне лишний раз и не напоминали, и она тихо обитала со своей обслугой где-то во дворце Полночь. А ведь она моим детям тоже сестра, но при этом, считай, полностью исключена из их жизни. Это неправильно, пусть пока она тоже младенец, но время идёт быстро, и не стоит давать людям понять, что маленькая принцесса – человек второго сорта только потому, что она не дочь императрицы.
– Если хочешь, можешь поиграть и со второй сестрёнкой, – сказала я. – Пусть её принесут на прогулку сюда, вместе с Хиотар.
– А… – Лиутар тоже явно не сразу сообразила, о ком идёт речь. – Ладно. То есть, как скажете, матушка.
Я потрепала её по щеке и машинально заправила ей за ухо «усик цикады» – отдельную прядку, которую выпускают из причёски на лицо. Считается, что это красиво.
В моём кабинете было полутемно. Я приказала поднять занавеси и открыть окна, впуская тёплый ветерок и запах магнолии. Стопки осточертевших бумаг лежали в том же порядке, в каком я их оставила. Хотя нет, вот эта папка новая, когда я уходила, её не было. И судя по красному ярлычку, там что-то важное.
Отчёт внутри был длинным и подробным. Я прочитала его раз, другой, чувствуя себя странно. Что должен ощущать человек, убедившийся, что его худшие подозрения оправдываются? Страх или облегчение? Я испытала и то, и другое. Отложив бумагу в сторону, я тряхнула колокольчиком и приказала заглянувшему евнуху:
– Позовите главнокомандующего Гюэ.
– Да, начало заговора мы упустили, – согласился Кей. – И раз командующего гвардии Счастливой птицы поставили в известность только сейчас, на общем собрании, значит, всё уже решено, спланировано и вот-вот случится.
Я сжала губы. Они, эти гвардейские заговорщики, были уверены, что командующий Кин согласится. И он, будь оно всё проклято, согласился.
– Что ж, значит, их всех можно арестовывать.
– Можно. Но… Если ваше величество готовы рискнуть, я бы рекомендовал подождать.
– Мы уже знаем, что они задумали, чего ждать?
– Мы знаем далеко не всё. Смотрите, здесь речь идёт о беспрепятственном пропуске гонцов без императорских бирок. Но зачем, если всё должно произойти во дворце?
– Хотите сказать, они собираются дождаться, пока я уеду на озеро Девяти Драконов? Но даже если и так, какая разница?
– Раз собираются обмениваться гонцами, значит, у них останутся сообщники в столице. Скорее всего, события будут развиваться так: параллельно с вашим арестом сановники соберутся здесь и решат сменить регента на более подходящего. В глазах народа инициатива не будет исходить от вана Лэя, гуна Вэня или от гвардии – так решит двор, передавая власть более достойному.
– Неужели их так заботит мнение народное?
– Небо смотрит, как смотрит народ, и слышит, как слышит народ. Все хотят сохранить лицо в глазах современников и потомков, а при удаче и обрести новое, ваши родственники не исключение. Вам докладывают в основном о плохом, но поверьте – не все забыли справедливое распределение зерна в год бедствий и вашу приветливость с солдатами. Даже среди аристократии у вас есть поклонники.
Я пожала плечами. Рассуждения Кея казались мне несколько надуманными – народ, в конце концов, чего только не глотал. Едва ли жаждущих власти способно остановить что-то, кроме разве что угрозы вооружённого противостояния им здесь и сейчас, но вряд ли кто-то любит меня настолько, чтобы пойти защищать с оружием в руках. Однако резон в словах Гюэ был – гонцы могли понадобиться только для того, чтобы координировать действия. А значит, в отношении планов заговорщиков он, скорее всего, прав.
– А уж активную роль гвардии лучше и вовсе свести до минимума, хотя бы в глазах летописцев, – добавил Кей. – А то ведь кто-то в будущем может додуматься, что если гвардейцы сместили регента, то и императора могут сместить. Для нас же с вами важно то, что заговор не ограничивается гвардейскими командующими и, предположительно, Леем. Если вы начнёте аресты сейчас, прочие заговорщики могут решить, что терять уже нечего, и обратятся к гвардии напрямую. И кто предскажет, к кому прислушаются рядовые и офицеры, к ним или к вам? Если же мы сделаем вид, будто ничего не знаем, то у нас ещё есть время подготовиться и накрыть сразу всех.
Я покусала губу. Риск и там, и там, как поступить? Уже почти решившись возразить, что подготовиться ко всему можно и во дворце, я открыла рот – и закрыла. Кто-то недавно жаловался, что у него нет повода сместить именитых сановников и поставить на их место верных людей? Вот тебе и повод. Никто и вякнуть не посмеет. Но если заговорщики, напротив, предпочтут поджать хвосты, а арестованные вояки не смогут назвать их имён, то всё останется как было.
Риск – дело благородное, не так ли?
– Хорошо, вы меня убедили. Ещё две недели у нас есть. Хотя, конечно, я бы предпочла получать сведения о заговорах хотя бы на стадии планирования.
– Трудно вербовать офицеров, – сдержанно возразил Кей.
Ему, безусловно, было виднее, но мне было трудно сдержаться. Хотя страх ни к лицу императрице, но делать вид, будто ничего не происходит, оказалось достаточно сложно. Так и хотелось отдать приказ усилить караулы за счёт Нетупящихся мечей, в заговоре не состоявших. Однако сейчас это могло насторожить остальных.
Но тайный приказ в один из гарнизонов подтянуть отряд к столице был отправлен сразу же. Взять с собой в поездку всех Мечей я не могла – и из соображений конспирации, и потому, что кому-то надо будет проводить аресты в Таюне. Так что в случае чего придётся рассчитывать на поддержку армейских.
Однако, если не считать моей нервозности, в остальном в эти две недели царили тишь да гладь, божья благодать. Сановники были на удивление покладисты, в чём моя подозрительность увидела очередное подтверждение их злокозненности. Тем не менее, если меня и сместят, многое из того, что решается сейчас, всё равно будет выполняться. Взять хотя бы новый канал, средства на который были найдены, и указ подписан. Каналы и дамбы в здешних условиях то засух, то наводнений строились испокон веков, иначе хозяйствовать тут просто было невозможно. В единую оросительную и транспортную сеть их свёл Великий император, а две империи, возникшие на обломках его государства, поделили эту сеть между собой. Летописи повествуют, что, когда началась масштабная реконструкция и прокладка новых водных артерий, на которые согнали десятки и сотни тысяч людей, пришлось подавить несколько восстаний. Что не мешало потомкам восстававших теперь пользоваться конечным результатом их трудов, перевозя по воде людей и грузы, поливая поля и разводя рыбу и птицу.
Однако развитость водного сообщения аукалась плохой развитостью сухопутных дорог. И это создавало определённые трудности – каналы всё же проложишь не везде. Дороги же в основном шли от границ к столице. Этого хватало, чтобы свозить по ним подати и отправлять армии к границам и обратно, но вот поездки внутри страны оказывались сопряжёнными с определёнными трудностями. Пожалуй, стоит заняться и этим тоже.
Когда-нибудь. Не всё же сразу.
А жизнь шла своим чередом. Через пару дней я ритуально покормила гусениц шелкопряда, и в тот же день мы довольно скромно отпраздновали первый день рождения принцессы Читар, а за ним уже маячил праздник Отвращения несчастий. Поездка к озеру с целью принесения жертвы была назначена сразу после него.
– Да-а, тебе хорошо, – жаловался Ючжитар Шэйрену накануне праздничного дня. – Ты меня поздравишь и пойдёшь купаться, а мне сидеть в зале, пока все не пройдут и тоже не поздравят.
– Ты же император, – Шэйрен частенько казался мне воплощением здравого смысла. – Тебе положено.
– Не хочу быть императором!
Вот всегда так. Как озорничать или что-то выпрашивать – я император, мне можно. А как обязанности выполнять – не хочу быть императором.
Я вздохнула и уткнулась в список тех, кто будет сопровождать меня в поездке. Кроме Левой и Правой гвардий и Нетупящихся мечей в эскорт также входят Левая и Правая Смертоносные и Неисчислимые армии из столичного гарнизона. Не в полном составе, конечно – учитывая посменную службу, в столице от каждой гвардии или армии находится примерно человек по двести, и всех их я с собой в поездку не возьму. И всё же пять сотен вояк меня сопровождать обязаны, из которых моей личной охраны – едва пятая часть. Ну, для ареста офицеров-заговорщиков их должно хватить, если сделать всё быстро. Теперь остаётся только решить, когда начать действовать: дождаться их хода или сыграть на опережение? В любом случае придётся отъехать от Таюня хотя бы на день пути, чтобы не спугнуть тех, кто останется в столице. Но ладно я, а вот хватит ли наших людей в городе? В заговоре так или иначе принимают участие, считай, все гвардейские командующие. Ван Лей – скорее всего, это он – хочет сразу взять под контроль весь дворец. Так что принимать решение о моём смещении сановники будут в тёплой дружественной обстановке, обеспеченной мечами и алебардами дворцовой охраны.
Что же вы посулили доблестным командирам, дорогой ван, что они так резво переметнулись к вам от меня?
Ладно, это выяснит следствие. Кей обещал подтянуть своих людей, а у них уже есть опыт арестов тайных и явных. И вообще, ситуацией в Таюне он обещал заняться лично. Моё же дело разобраться со своим сопровождением и не напугать при этом едущего со мной Ючжитара.
Что бы ты сделал, будь ты на моём месте, Тайрен? Согласился бы на игру Кея – или сразу разгневался бы, прошёлся карающим мечом по посмевшим злоумышлять на твою императрицу? Как же мне не хватает возможности спрятаться за твою спину, опереться о твою руку! Когда ты был рядом со мной, я на самом деле ничего всерьёз не боялась. Ни тогда, когда по нам стреляли из засады. Ни тогда, когда на улицах собирались толпы, позуживаемые злыми сплетнями, и никто не мог сказать, не выльются ли страхи горожан в полноценный бунт. И вот теперь тебя нет, и я осталась одна посреди продуваемой всеми ветрами пустыни. Казалось бы, вокруг столько людей… И всё равно – одна.
Я торопливо промокнула глаза платком и, чтобы отвлечься, принялась растирать тушь, хотя делать это положено прислуге. На похоронах мне казалось, что я выплакала свои слёзы на несколько лет вперёд. Наивная я женщина.
– Кто тут опять растит грибы? – спросил бы Тайрен и обязательно меня обнял.
А праздник удался на славу. Ючжитар не зря упомянул купания – в день Отвращения несчастий действительно принято купаться или хотя бы как следует вымыться, чтобы смыть с себя беды и неудачи. Мальчишки резвились в воде, и их с трудом удалось вытащить из пруда, чтобы покататься на лодках в искусственном озере Озёрного парка к западу от дворца. Кататься, конечно, было куда скучней, чем плавать самим, ведь вокруг были придворные, а значит, не побрызгаешься, за вёсла не схватишься, лодку не покачаешь – словом, никакого удовольствия от прогулки. Зато можно было запустить парочку игрушечных корабликов, привязать их к императорской лодке и смотреть, как они плывут следом. Лиутар в соседней лодке шушукалась с подружками, дочками придворных дам, и все девицы от семи до десяти лет от роду с интересом поглядывали на молодых людей, гарцевавших на скакунах вдоль берега озера. Молодые, да ранние, что называется. Озёрный
