— Нет, она моя двоюродная сестра, — объяснился Уинс, в очередной раз смяв мое плечо. Еще пару раз и мне придется плечо менять. Но я не жаловалась, понимала, как волнительно бывает разговаривать с тем, к кому ты испытываешь теплые чувства. Уинс заметно нервничал, когда продолжил разговор: — А как твои дела? Значит, ты все-таки последовала за мечтой и осталась преподавать в Академии?
— Да, как видишь, — подтвердила Лилиан.
Конечно, это было вполне очевидно, ведь Лилиан представилась. Но, похоже, для Уинса сейчас было главным поддерживать разговор. Интересно, почему они не общались все это время? Да, я знаю, Уинс был довольно занятым. Но, судя по всему, Лилиан была ему очень приятна. Тогда почему же их встреча сегодня стала такой неожиданной?
На самом деле таким неуверенным и смущенным я брата видела впервые. Хотя, понятное дело, до этого с девушками он общался. Это было даже забавно: всесильный Уинстон Бэлл, один из самых сильных охотников всех времен и народов так робеет перед милой девушкой.
— А что там, — Уинс откашлялся, как будто это было действительно необходимо, но когда он задал следующий вопрос, все стало ясно, — как там личная жизнь?
Ага! Этого следовало ожидать. Впрочем, в случае с моим братом и Лилиан, я, честно говоря, терялась в догадках на счет того, чего стоило от них ожидать.
— Вы не могли бы нам помочь, миссис?!… — Вдруг окликнул ее взрослый мужчина лет сорока, и Лилиан резко обернулась.
Да, теперь все становилось куда более чем ясно.
Что же касается того, кто ее позвал — выглядел этот мужчина очень представительно: дорогие вещи, не менее дорогая машина. Возле нее, кстати, стоял, как я полагаю, сын этого мужчины. Одет он был тоже по последней моде в вещи известных брендов.
В отличие от отца, который был вежлив и доброжелателен, парнишка казался совсем другим. Он держался так, будто член королевской семьи собственнолично прибыл в Академию. Каждого, кто проходил мимо, он окидывал надменным взглядом, свысока оценивая всех и, как будто мысленно вешая ярлыки. Не очень приятный тип, но… если он здесь и вокруг только первокурсники, полагаю, он тоже будет учиться с нами.
Если не брать во внимание явное высокомерие, с отцом они были очень похожи: тонкие черты лица, большие карие глаза, темно-русые волосы. Правда у отца волосы были зачесаны назад, а у сына — короткая стрижка и длинная челка, достававшая почти до глаз. На первый взгляд могло показаться, что это он из-за нее так голову высоко задирает.
Но это было не так.
— Да-да, сейчас подойду! — Кивнула мужчине в ответ Лилиан, а затем снова вернулась взглядом к нам. — Извините, мне нужно… вернуться к работе.
— Да, конечно! — Уинс сразу же напрягся, хотя со стороны могло показаться, будто он наоборот совершенно расслаблен. Даже улыбка у него была почти настоящей. — Насколько я помню, женское общежитие все в той же стороне?
Лилиан сначала напряглась, а затем смущенно улыбнулась. Я же медленно повернулась и посмотрела на моего брата. Похоже, он уже не очень задумывался над тем, что говорит. А следовало бы. Звучало забавно.
— Верно, — подтвердила Лилиан. — Аврора, — наконец-то и обо мне вспомнили, — собрание в три часа после полудня. Увидимся позже, хорошо? — Это она обращалась снова к Уинсу.
— Конечно! — Закивал Уинс, сжимая мое плечо в очередной раз так сильно, что, если он не перестанет, мне придется начать свою экскурсию с лазарета.
Лилиан еще раз улыбнулась и, развернувшись, отравилась к мужчине, которому требовалась ее помощь.
Уинс долго провожал ее взглядом. С каждой новой секундой на его лице все больше отражалось разочарование и грусть. Да, похоже, он не ожидал узнать, что Лилиан уже «миссис». Он явно расстроился, но ведь миссис Ливанталь такая милая и доброжелательная, было бы странно, если бы она до сих пор была не замужем.
Но это мои мысли, я о них моему расстроенному брату не скажу.
— Не расстраивайся, братик, — взяла под руку его я, решив поддержать его как в данном случае было возможно.
Что еще я могла сделать? К сожалению, ничего.
Уинс вздохнул, глянув в никуда, делая вид, будто это самое важное сейчас, потом вспомнил, зачем мы сюда приехали, и быстро подошел к багажнику машины. Пока он доставал мой чемодан, он принялся объясняться.
— Я? Я не расстраиваюсь, — отмахнулся как бы невзначай он. Если бы я не знала его всю жизнь, я бы могла ему поверить. — Я просто… — замедлившись, он выдохнул грустную улыбку, которая говорила сама за себя, — нужно поскорее отнести твои вещи. Что я торможу? Ты, наверное, устала, и хочешь…
Я подошла к брату ближе и взяла его за руку, останавливая его попытки притворяться, будто все в порядке. Я хорошо знала Уинса, когда он расстраивался и огорчался, за что бы он в итоге не брался, у него все валилось из рук. Но если дать ему пару секунд, чтобы немножко успокоиться, он приходил в себя и возвращался в норму.
— Ты ей тоже нравишься, — заметила я, ведь это было более чем очевидно, на что Уинс лишь вяло улыбнулся. — И потом, ты так возмужал и похорошел, что Лилиан чуть не съела тебя взглядом!
Уинс потянул мой чемодан, выволакивая его из машины (да, он был тяжелым), потом задержался на мгновение и взглянул на меня:
— Правда? — С искоркой интереса в глазах уточнил он.
— Еще как! — Уверенно подтвердила я.
Это хоть немножко, но приободрило брата. Настолько, что он даже смог слегка расслабиться.
— Как моя прическа? — Почти не шевеля губами, поинтересовался он.
— Шикарно! — Сдержав смешок, заверила я.
Уинс горделиво распрямился и шумно втянул воздух носом.
— Хорошо, — удовлетворенно произнес он, а затем все-таки вытащил мой чемодан. — Пойдем, я провожу тебя в общежитие. Какой у тебя номер комнаты?
— Комната номер сорок два, — сразу же ответила я, ведь запомнила это в тот самый день, когда мне пришло письмо об успешной сдаче экзаменов. — Это на четвертом этаже.
— Хорошо, тогда идем, — Отправился к общежитиям Уинс.
Прежде, чем двинуться за своим братом, я напоследок взглянула на миссис Ливанталь. Она до сих пор общалась с тем представительным мужчиной. Его сын так и не сдвинулся с места, продолжая окидывать всех вокруг надменным взглядом.
Но меня интересовало совсем не это. Я ведь не врала, когда сказала Уинсу о миссис Ливанталь и ее симпатии к моему брату. Но вот в чем вопрос: о чем же думала она? Да, она замужем и это все понятно. Но хоть чуть-чуть она сожалела об этом?
Не знаю, почему меня это волнует. Просто я люблю, когда все счастливы, а не грустят, как мой брат, например.
Я догнала его, и мы вместе отправились к общежитиям. Уинс выглядел немного подавленным после этой встречи. Если изначально он просто ностальгировал по поводу возвращения в любимую Академию, то теперь он выглядел хмуро, его больше не привлекали окрестности, он шел молча и смотрел себе под ноги.
Пройдя по широкой дороге, выложенной щебенкой, которая вела к самому большому зданию, являющемуся скорей всего главным учебным корпусом, мы свернули влево, прямиком отправившись к женскому общежитию. Мужская половина, как я поняла, находилась справа от главного корпуса.
По общему виду общежитие не сильно отличалось от учебного корпуса — те же светлые стены, красная крыша, большие высокие окна. Вдоль дороги, которой мы шли, было высажено множество цветочных кустов и деревьев. Ветра почти не было, поэтому листья выглядели так, будто застыли на фотографии. Если бы не шум прибывающих машин и переговаривающихся студентов, можно было подумать, что мы с Уинсом оказались в райском уголке.
Мне определенно начинает нравиться эта Академия.
Когда мы дошли до женского корпуса, я поняла, что не ошиблась, когда подметила количество новеньких студентов. В общежитии уже находилось много девчонок: кто-то только заносил чемоданы и сумки, какая-то рыженькая девчушка с веснушками по всему лицу причитала над своим папой, который нес ее багаж из последних сил; а несколько девочек уже расположились в своих комнатах, поэтому знакомились между собой и осматривали новую обстановку.
Двойные двери были распахнуты настежь. Первое, что нас встретило, был большой просторный холл. Тепло-бежевые оттенки создавали уют. В помещении находилось несколько диванов и кресел, столики у стен с различными атрибутами вроде ваз с цветами, ламп и других мелочей.
В центре помещения на противоположной от входа стороне располагалась большая, мраморная лестница. Балкон второго этажа отсюда хорошо просматривался, можно было так же наблюдать за теми, кто прогуливался наверху. Две широкие арки на балконе справа и слева уводили к комнатам.
Через большие широкие окна в помещение попадал свет. Через арочный проем под лестницей можно было попасть в большой зал, который я не успела как следует разглядеть, ведь мы с Уинсом собирались отправиться наверх. Мне захотелось поскорее закончить с переездом и осмотреться.
— А теперь на четвертый этаж, — заключил Уинс и двинулся к лестнице, сам оглядывая женское общежитие.
Поскольку я так и встала, как вкопанная, в дверях, разглядывая все вокруг, изучая окружающую меня обстановку, я и не заметила, что Уинс делал то же самое. Да, действительно, для него это место было связано с множеством воспоминаний. Я здесь и дня не провела, но почему-то на все сто процентов была уверена, что мне здесь понравится.
Мне уже здесь нравилось!
И когда-нибудь и для меня Академия станет местом приятных и теплых воспоминаний.
— Все-таки как много поменялось здесь, — возможно даже не со мной говорил мой брат, скорее просто озвучивал свои мысли.
Но я ведь была наблюдательной, оттого не смогла не заметить один очень немаловажный факт.
— Скажи, — притормозив у лестницы, пропуская одну большую семью, спускавшуюся сейчас нам навстречу, заговорила с Уинсом я, — откуда ты так много знаешь именно о женском общежитии?
Уинс, кажется, только сейчас понял, что, по идее, об этом корпусе он знать не должен. Что ему оставалось? Он откровенно попался и от объяснений ему теперь не отвертеться!
И все же, попытавшись скрыть смущение в улыбке, Уинс почесал затылок и огляделся, как будто проверяя, что еще изменилось за то время, пока его здесь не было.
— Помнишь, я говорил тебе о наказаниях? — Спросил меня Уинс.
— Да, — подтвердила я.
— Так вот, я должен признаться… — он посмотрел на меня и хитро ухмыльнулся, — я не был лучшим учеником, когда учился здесь, и меня слишком часто наказывали за мое… — он сделал паузу, подбирая подходящее слово, — непослушание. Грядки так быстро не зарастали, поэтому вторым моим наказанием было мытье полов. И я мыл их в мужском общежитии, иногда в учебном корпусе. А когда заканчивались полы, приходилось мыть их здесь. Девушек наказывали реже.
Хм, это достаточно любопытный факт о моем брате, о котором он, конечно же, никогда не упоминал. Но это заставляло задуматься.
— В таком случае странно, что миссис Ливанталь улыбалась, вспомнив тебя, — хмыкнула я.
Уинс снова посмеялся, скрывая явное смущение. Его щеки слегка порозовели при упоминании о миссис Ливанталь.
— Я не был таким уж плохим, — заметил он, когда мы поднялись наверх и завернули в арку справа. Коридор был длинным. — В конце концов, эти полы именно благодаря мне столь долгое время оставались зеркально чистыми. Сейчас уже не то.
Уинс как будто, и правда, капельку гордился этим фактом.
— Что же ты такое делал, за что тебя так часто наказывали? — Поинтересовалась я, пока мы шли вперед.
Коридор, по которому мы двигались, был очень просторным, под сводчатым потолком были развешаны небольшие светильники. Справа и слева от нас располагались двери, ведущие в комнаты. Некоторые из них были распахнуты настежь, поэтому можно было увидеть, что располагается внутри.
Сами комнаты были небольшими, но каждая рассчитана всего лишь на одного человека. Думаю, при большом желании можно было разместить еще одну кровать. Но, по-видимому, Академия могла себе позволить заселять новых студентов в отдельные комнаты, что не могло не радовать, ведь я всегда мечтала жить одна.
В данном случае это практически своя квартира! Очень скромно — кровать, письменный стол, кресло, комод и шкаф для вещей. Но очень уютно и мило. В конце концов — что еще нужно для жизни?
— Я не буду тебе подавать плохой пример, — покачал головой Уинс, решив не делиться подробностями своего, как он выразился, «непослушания».
Но я не собиралась так просто сдаваться.
— Может быть, если ты расскажешь мне, что делал не так, ты как раз наоборот, поможешь мне избежать неотвратимого наказания, — заметила я.
Уинс снова рассмеялся.
— Хитрая какая, — сквозь смех говорил он. — Не буду я тебе ничего рассказывать. Единственное, что я скажу тебе, это самое главное: соблюдай правила и не нарушай их, и не будет никакого наказания.
— Но, Уинс… — начала приставать я.
— Отстань, Рори, не скажу! — Уперся он.
— Лучше расскажи, а то ведь я пойду выпытывать все у Лилиан.
— Эй! — Уинс резко остановился. — Не надо, ладно?
— Тогда расскажи сам, — предложила альтернативу я.
— Может быть, потом как-нибудь, — поморщился он. — На каникулы вернешься домой, и я тебе расскажу.
— Каникулы в конце декабря, — загробным тоном констатировала я.
— Вот и хорошо, — хитро улыбнулся Уинс.
— Надеешься, что к тому времени я уже все забуду?
— Поверь мне, Рори, к тому моменту в твоей жизни столько всего произойдет, что ты даже не захочешь домой на праздники, — пообещал Уинс.
— С чего это ты так уверен?
— С того, что я учился здесь, — ухмыльнулся Уинс, и мы наконец-то дошли до очередной широкой лестницы слева и стали подниматься выше.
В отличие от главной лестницы в холле эта была довольно узкой, но я сейчас рисовала у себя в голове карту здания, чтобы запомнить, как попала к себе в комнату, и как потом вернуться.
— Так ты мне рассказал про плюсы или минусы этой Академии?
Уинс снова улыбнулся. Каждый раз его эта улыбка была такой искренней и светлой, что заражала меня каким-то невероятным позитивом. Каждая новая секунда пребывания в этом месте заряжала меня хорошим настроением. Снова это прекрасное предвкушение чего-то хорошего посетило меня.
— Плюсы и минусы, да? — Он задумался на мгновение, вроде бы отвечая мне, но было видно, что в своих мыслях он очень далеко. — Несомненный плюс в том, что тебе здесь будет хорошо и спокойно. Это я уже говорил, да. Но опыта тебе здесь… хватать не будет. Это придет потом, когда ты начнешь жить самостоятельно.
— Да ладно, — отмахнулась я, — опыт он на то и опыт, что получаешь его только когда перестаешь учиться.
— Позитивный у тебя настрой, — заметил Уинс.
— У тебя получается меня им заряжать, — улыбнулась я, а глаза Уинса заискрились радостью. — Однако должна сказать, я немного запуталась. С одной стороны, это место для тебя нечто прекрасное. Но с тем же восторгом ты рассказываешь мне о мытье полов и прополке грядок. Что именно в этих процессах ты можешь назвать прекрасным?
Уинс снова ушел в свои мысли и вздохнул.
— Я скажу тебе одно, Рори: моим духовным наставником здесь был профессор Шан. И он самый великий человек из всех, кого я когда-либо знал.
