В действительности палач проводил свои пытки аккуратно и в то же время продуманно, так чтобы боль была демонстративной, но последствий не осталось. Иначе Раймон бы никогда не смог сбежать. Более того, там, в чистом разуме, палач увидел мысли о побеге, но не выдал Императору, давая возможность совершить задуманное. Интересно, как он опустился до палача?
-- Поверьте, безопаснее, пока вы ничего не знаете, -- ему все-таки удалось перевернуться хоть бы на бок, чтобы увидеть ту самую рыжую красавицу с такими добрыми светло-зелеными глазами и её спутника, что в тот день во время танца не сводил с них глаз. – И лучше вам будет…
-- Я и так знаю, -- без задней мысли невозмутимо перебила Найри, удивляя не только Раймона, но и Ри, однако не спеша что-либо уточнять. – Тем более что меня теперь тоже ищут.
-- О чем ты? – Лариисиэль напрягся, в который раз жалея, что пошел на поводу у девушки и притащил этого раненого нариатца к ним. Он с самого начала чувствовал, что с ним будет немало проблем. Вот только Найри умела быть убедительной, особенно когда что-то твердо для себя решила.
Зато Раймон в отличие от спутника девушки все прекрасно понял, вспоминая настойчивые вопросы палача о «зеленоглазке». Стало гадко. Мало того, что под магией Чистого разума он выдал Ферро и своего наставника, так ещё и не пойми с чего вспомнил танец на день Лугнада.
«Демоны побери этого палача! Что у него только на уме?»
-- Видела свой портрет на площади, -- все-таки пояснила девушка Ри, с тревогой замечая, что обезболивающее заклинание перестает действовать, а самого нариатца значительно начинает трусить.
Однако постепенно возвращающаяся боль была вполне терпимой, чтобы не показывать этого зеленоглазке. Куда сильнее раздражала Раймона настырная сонливость, что вновь хотела затащить его в бредовую муть кошмаров.
-- И ты так спокойно об этом говоришь? – изумленно задал Ри риторический вопрос, тоже кидая быстрый взгляд на нариатца и понимая, что этот ни за что не признается в собственной слабости: -- Найри, сходи, пожалуйста, вниз и попроси отвар пустоголова, обычно он есть на кухне. И надо бы ещё отыскать настой полыни с орляком, кажется, напротив я видел травническую лавку.
Девушка сразу поняла, чего добивается приятель, и только мягко улыбнулась, послушно подхватывая со стола кошель с деньгами.
-- Теперь можешь не геройствовать и честно сказать, как себя чувствуешь? – почти сразу, как закрылась за Найри дверь, спросил эльф.
Вот только Раймон совсем не был настроен на разговоры и потому не удержался от грубости, утыкаясь лицом в подушку:
-- Более идиотского вопроса, конечно же, придумать нельзя было?
-- Ты бы лучше поблагодарил, -- фыркнул светлый эльф, присаживаясь на край кровати и с недовольством рассматривая израненную спину нариатца. -- Мне нужен четкий и точный ответ: слабость, жар, головокружение?
-- Только холодно… -- все же признался Раймон, не преминув заметить: -- А благодарить мне надо не тебя, а Найри, так ты её зовешь?
-- Старые шрамы ты ведь получил еще в детстве? – напрочь игнорируя вопросы больного, безэмоционально продолжил временный целитель. – Почему не избавился от них?
-- Смысл, когда всегда появляются новые?
Ри не стал отвечать, прикоснулся засветившийся ладонью к спине нариатца, приглушая воспалительный процесс ожога и одновременно сбивая температуру. Раймон чуть дернулся от неожиданности, после чего обернулся, чтобы спросить о той странной мерцающей дымке вокруг лица незнакомца, которая бросилась в глаза еще на празднике Лугнада, но словно бы погряз в липком тяжелом дурмане, постепенно заволакивающем сознание в кромешную темноту. И не слышал нариатец, как вскоре вернулась Найри, тихонько скрипнув дверью. И, наверное, это было к лучшему. Раймону и так неловко было находиться перед девушкой в своем нынешнем беспомощном состоянии, не говоря уже о том, чтобы смотреть в глаза, вот и приходилось бравировать, не показывая, как на самом деле хочется завыть от боли, вцепившись зубами в подушку. Отвратительней всего, когда в такой момент рядом оказывается именно женщина.
Лариисиэль, будучи наслышан о чересчур гордых нариатцев, для которых даже просто перед посторонним оказаться в столь плачевном состоянии позорно, намеренно усыпил пострадавшего, давая тому окрепнуть во сне. Впрочем, сны Раймону вновь снились бредовые, напоминая жуткие часы в имперской пыточной.
-- Как он? – обеспокоенно спросила Найри, выкладывая на стол необходимые настойки.
-- Жить будет, -- серьезно ответил Ри, складывая руки на груди. – А теперь объясни мне, пожалуйста, что это всё значит?
-- Он умирал, -- как ни в чем не бывало ответила сердобольная Найри. – Мы же не могли его там бросить.
-- Ты знаешь, о чем я.
-- Я не могу этого объяснить, просто чувствовала, что надо было там быть, -- загадочно проговорила девушка, совсем не проясняя ситуации. – Как чувствую, что мы можем его не опасаться, а, наоборот, должны помочь.
-- Кому, Найри? – в недоумении спросил Хранитель. – Кого мы спасли? И почему ты сказала, что теперь тебя тоже ищут?
-- Он сам все расскажет, -- добродушно улыбнулась девушка, вспоминая ещё один портрет на площади.
Найри с детства умела подмечать детали и вот теперь не могла не заметить сходство разыскиваемого преступника с раненым мужчиной.
Зарот-та-Су встретил нас звонкой тишиной, тяжелым воздухом и угнетающей атмосферой, однако рядом с Темным богом страшно не было. Скалы мучеников возвышались над нами, давя своей мощью и силой, но я знала, что реальность этого места куда страшнее, нежели та, что сейчас нас окружала. Вот только Рангор посчитал, что мне не положено видеть нутро Зарот-та-Су, который, по его же словам, должен был вывести нас к Нижнему городу. Тем не менее, даже не видя страданий здешних душ, чувствовала чужую боль, что, казалась, пропитала каждый самый маленький камень этого места.
-- Не жалей, -- вдруг сказал Темный бог, -- те, кто сюда попадают, заслуживают мучений.
А заслуживают ли? Впрочем, вслух сказала совсем другое:
-- Как я могу вам верить, когда даже не знаю, что меня на самом деле окружает.
-- Поверь, тебе не захочется этого видеть, -- снисходительно ответили мне, после чего также прямо заявили, демонстративно противореча самому себе: – Зарот-та-Су место, где невидимая буря беспрерывно истязает души, а после отправляет гнить под палящее солнце и бесконечно разлагаться под ледяным дождем. Не пройти его мы не можем, это единственный путь к городу, однако это не то место, которое мне бы хотелось тебе показать.
-- Мне хватило и слов, чтобы красочно представить.
А еще тяжелого запаха и всей этой темной атмосферы, пропитанной чужими страданиями…
-- Не сомневаюсь, -- с усмешкой ответил Рангор, лишь сильнее запутывая.
Я совершенно не понимала его, как не понимала и того, чего именно он добивается. Незаметно скосила взгляд на высокую фигуру Темного бога, стараясь рассмотреть хоть какую-то отразившуюся эмоцию на его лице, однако бледное аристократичное лицо оставалось непроницаемым, никак не показывая, будто его заинтересовали мои мысли.
-- Но что дальше? – все-таки спросила, когда мы, наконец, прошли скалы мучеников и встали на очередной узкий мостик, тянувшийся к высокой арке, за которой ничего не было видно. – Вы приведете меня во дворец и будете ждать, когда ко мне вернется память Мириды?
-- Она уже вернулась, -- с хитрой улыбкой вдруг ответил Темный бог, останавливаясь посреди моста и разворачивая меня к себе лицом. – Твои чувства, от которых ты бежишь, душа, что тонет в бездне, стоит тебе взглянуть в мои глаза, – колдовские нечеловеческие глаза Рангора и впрямь утягивали в свою вселенную, обрушивая на меня сотни и тысячи сияющих звезд, лишая какой бы то ни было опоры. – Всё это не сон и не иллюзия. Дальше ты увидишь красоту твоего нового дома и научишься всему, чтобы стать достойной Владычицей Подземного царства.
Я невольно опешила, не находя нужных слов, а он как ни в чем не бывало с нотками иронии продолжил:
-- Теперь у тебя остался всего один вопрос, на который я готов ответить, поэтому в следующий раз хорошо подумай, прежде чем так опрометчиво использовать данную тебе возможность.
А я вдруг с каким-то равнодушием поняла, что даже сил возмущаться нет, и лишь молча проглотила очередную уловку, замечая неожиданно промелькнувшую досаду в глазах моего провожатого. Однако он ничего не сказал, подтолкнул меня вперед, прямо к арке, вынуждая первой ступить под ее своды.
Здесь уже не было той давящей атмосферы и чужой боли. Меня захватили в свои объятия чистый воздух и аромат сырости прошедшего дождя. Круглый диск луны блистал в многочисленных витражах верхней части города, выточенной прямо в горах, и расщеплялась на тысячи кривых световых преломлений. Хаотически нагроможденные здания вырастали из камня, соединяясь между собой изящными легкими мостиками, висевшими над страшной бездонной пропастью, в то время как в самом низу, в неизмеримо глубоких пещерах, теряющихся в кромешной тьме, раскинулась нижняя часть города. Все оттенки черного сочетались в высоких стенах, закругленных арках, точеных башнях, невообразимо высоких шпилях и бесконечных спутанных улочках.
-- Зарот-та-Фиэст, -- проговорил Рангор, все также незаметно следовавший за мной. – Город тишины.
И почему-то показалось, будто Темный бог доволен моей реакцией, однако следующая его фраза была сказана абсолютно невозмутимым тоном:
-- Приветствую тебя в чертогах самого сердца Подземного царства.
Чертогами самого сердца Подземного царства оказался высокий и мрачный дворец на самой возвышенной точке города. Его высокие и мощные стены, словно покрытые темно-фиолетовой мелкой чешуей рыбы, давили своим могуществом и силой, которая чувствовалась здесь во всем. Две башни удивительно изогнутой формы соприкасались друг с другом черными острыми шпилями, а темные провалы окон помимо воли отозвались неприятным комом в горле, напоминая давно забытый пансион.
-- Могу устроить встречу с мадам, -- словно бы специально выделил последнее слово Рангор, тонко попадая в цель, -- Олисьей.
Я с отвращением вспомнила нашу главную настоятельницу и почти сразу ощутила кислый противный запах, преследовавший послушниц в жутких стенах своего заключения. Черное платье. Тугой пучок. И злые черные глаза. В тот же миг ненависть и злость обожгли сердце, но мне удалось взять себя в руки и даже равнодушно ответить:
-- Она и так вечно наказана томиться в ваших чертогах.
-- Верно, -- мечтательно прикрывая глаза, согласился Рангор, -- но подумай, какое это непередаваемое удовольствие видеть страдания той, кто превратил в страдания твою жизнь.
-- Для вас, может быть.
-- И для тебя, Лэкорил, -- чуть улыбнулся он, -- как бы ты ни отрицала очевидного, а ты не умеешь прощать и никогда не умела…
Легкий взмах руки, и рядом с нами появляется тот, кого бы я никогда не хотела бы вспоминать.
-- Ты! — с отвращением выплевывает он, а мне кажется, будто вновь чувствую тот противный запах перегара и табака. – Ты погубила меня!
Действительно погубила, но жалости к насильнику совсем не было.
-- Ты сам ее загубил! – вдруг издевательски напомнил Темный бог мои же сказанные когда-то слова, при этом не сводя с меня пристального взгляда. – Не трогай меня!
Только мне и не нужно было напоминать, я прекрасно помнила, как эта душа просила не губить, а я не смогла простить, даже сейчас не могла, и Рангор это прекрасно знал.
-- С собственной природой не поспоришь, -- усмехнулся бог, после чего кинул равнодушный взгляд на растерянную и злую душу. – Сгинь!
Мужчина послушно растворился в воздухе, оставляя нас с Владыкой Подземного королевства вновь наедине.
-- Что же, оставим ошибки прошлого на потом! – легко согласился Рангор, вновь пропуская меня вперед к высоким кованым воротам, по бокам которых чинно восседали две гончие темного царства.
-- Шорён?! – изумленно воскликнула я, почти сразу узнавая в одном из хаканнов своего верного и самого близкого друга. – Боги, Шорён, это ты!
Я не могла не узнать эти умные черные глазки, белое пятнышко, теряющееся в густой черной шерсти на груди и такой знакомый радостный оглушительный стук хвостом, отдающий в висках собственным стуком сердца. Не задумываясь о том, где я и с кем, кинулась к своему четверолапому малышу, падая перед ним на колени и крепко-крепко обнимая.
-- Шорён! – сама не узнала свой дрогнувший голос. -- Мой маленький Шорён, с тобой правда все в порядке?
Он в ответ уткнулся мокрым носом мне в шею, после чего прошептал:
«Прости».
-- Шорён?!
«Прости, что бросил, когда был так нужен…»
-- Нет, нет, маленький, это ты меня прости, -- часто-часто заморгала, стараясь смахнуть предательские слезы. И было все равно, почему вдруг понимаю его, пусть даже лишенная сил. Ничего не имело значения, ведь здесь, в этом холодном мрачном месте, я нашла того, кого, казалось, навсегда потеряла. Стало противно. Я ведь ничего не сделала, чтобы найти! Будучи поглощена местью, просто поверила, что с ним ничего не случится, ведь это было так удобно.
Только Шорён совсем не злился и не держал обиды, прильнув точь-в-точь как в детстве.
«Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду!»
-- Удивительная способность, -- задумчиво проговорил за спиной Темный бог, -- привязывать к себе моих Темных созданий.
-- Так разве это не ваша кровь? – не оборачиваясь, с улыбкой спросила в ответ, впервые за долгое время ощущая давно забытое чувство счастья.
-- Жаль только, не я повод твоего счастья, -- неожиданно с горечью прошептал Рангор, игнорируя очевидный вопрос, на что я со злостью напомнила:
-- Вы солгали, заверяя, будто с ним будет все в порядке!
-- Это его дом, Лэкорил, как и твой, -- не согласился он. – Так где же тут ложь? Или забыла, что боги никогда не лгут?
Только как я могу быть в этом уверена? Впрочем, спрашивать не стала, уделяя все свое внимание четверолапому маленькому другу. Хотя какой он маленький? Казалось, за то время, что я не видела его, он вымахал еще больше, теперь доставая мне чуть ли не до груди, а лапа, которую мне радостно положили на колено, весила добрый пуд, если не больше. Однако это казалось таким неважным, ведь Шорён здесь, рядом, наконец-то со мной… И неожиданная страшная мысль: «А счастлив ли он здесь?». Пусть даже Подземное царство в самом деле его дом, но ведь вырос он на Муро.
«В мире людей мне не место, -- мягко ответил на незаданный вслух вопрос Шорён. – Я бы и не встретил тебя никогда, если бы не хозяин, что велел подняться к людям и найти потомка!»
И вот я даже совсем не удивилась, внутри лишь надеясь, что он правда тут счастлив.
-- Неуместное сострадание к творению тьмы и полное отсутствие жалости к людям, -- не к месту вынес свой собственный вердикт Темный бог, все также продолжая стоять позади и давая насладиться мигом встречи с другом. – Иногда я просто не понимаю тебя, Лэкорил.
-- Отсутствие жалости к насильнику, -- поправила я. – Вы приравниваете не приравниваемые вещи.
Шорён согласно заурчал и лизнул мою ладонь, требуя ещё такой привычной ласки.
-- Пора идти, -- через короткое время все же напомнил Рангор, видимо, не планируя развивать тему моего сострадания. -- Твоего хаканна я вечером к тебе пришлю.
-- Поверьте, безопаснее, пока вы ничего не знаете, -- ему все-таки удалось перевернуться хоть бы на бок, чтобы увидеть ту самую рыжую красавицу с такими добрыми светло-зелеными глазами и её спутника, что в тот день во время танца не сводил с них глаз. – И лучше вам будет…
-- Я и так знаю, -- без задней мысли невозмутимо перебила Найри, удивляя не только Раймона, но и Ри, однако не спеша что-либо уточнять. – Тем более что меня теперь тоже ищут.
-- О чем ты? – Лариисиэль напрягся, в который раз жалея, что пошел на поводу у девушки и притащил этого раненого нариатца к ним. Он с самого начала чувствовал, что с ним будет немало проблем. Вот только Найри умела быть убедительной, особенно когда что-то твердо для себя решила.
Зато Раймон в отличие от спутника девушки все прекрасно понял, вспоминая настойчивые вопросы палача о «зеленоглазке». Стало гадко. Мало того, что под магией Чистого разума он выдал Ферро и своего наставника, так ещё и не пойми с чего вспомнил танец на день Лугнада.
«Демоны побери этого палача! Что у него только на уме?»
-- Видела свой портрет на площади, -- все-таки пояснила девушка Ри, с тревогой замечая, что обезболивающее заклинание перестает действовать, а самого нариатца значительно начинает трусить.
Однако постепенно возвращающаяся боль была вполне терпимой, чтобы не показывать этого зеленоглазке. Куда сильнее раздражала Раймона настырная сонливость, что вновь хотела затащить его в бредовую муть кошмаров.
-- И ты так спокойно об этом говоришь? – изумленно задал Ри риторический вопрос, тоже кидая быстрый взгляд на нариатца и понимая, что этот ни за что не признается в собственной слабости: -- Найри, сходи, пожалуйста, вниз и попроси отвар пустоголова, обычно он есть на кухне. И надо бы ещё отыскать настой полыни с орляком, кажется, напротив я видел травническую лавку.
Девушка сразу поняла, чего добивается приятель, и только мягко улыбнулась, послушно подхватывая со стола кошель с деньгами.
-- Теперь можешь не геройствовать и честно сказать, как себя чувствуешь? – почти сразу, как закрылась за Найри дверь, спросил эльф.
Вот только Раймон совсем не был настроен на разговоры и потому не удержался от грубости, утыкаясь лицом в подушку:
-- Более идиотского вопроса, конечно же, придумать нельзя было?
-- Ты бы лучше поблагодарил, -- фыркнул светлый эльф, присаживаясь на край кровати и с недовольством рассматривая израненную спину нариатца. -- Мне нужен четкий и точный ответ: слабость, жар, головокружение?
-- Только холодно… -- все же признался Раймон, не преминув заметить: -- А благодарить мне надо не тебя, а Найри, так ты её зовешь?
-- Старые шрамы ты ведь получил еще в детстве? – напрочь игнорируя вопросы больного, безэмоционально продолжил временный целитель. – Почему не избавился от них?
-- Смысл, когда всегда появляются новые?
Ри не стал отвечать, прикоснулся засветившийся ладонью к спине нариатца, приглушая воспалительный процесс ожога и одновременно сбивая температуру. Раймон чуть дернулся от неожиданности, после чего обернулся, чтобы спросить о той странной мерцающей дымке вокруг лица незнакомца, которая бросилась в глаза еще на празднике Лугнада, но словно бы погряз в липком тяжелом дурмане, постепенно заволакивающем сознание в кромешную темноту. И не слышал нариатец, как вскоре вернулась Найри, тихонько скрипнув дверью. И, наверное, это было к лучшему. Раймону и так неловко было находиться перед девушкой в своем нынешнем беспомощном состоянии, не говоря уже о том, чтобы смотреть в глаза, вот и приходилось бравировать, не показывая, как на самом деле хочется завыть от боли, вцепившись зубами в подушку. Отвратительней всего, когда в такой момент рядом оказывается именно женщина.
Лариисиэль, будучи наслышан о чересчур гордых нариатцев, для которых даже просто перед посторонним оказаться в столь плачевном состоянии позорно, намеренно усыпил пострадавшего, давая тому окрепнуть во сне. Впрочем, сны Раймону вновь снились бредовые, напоминая жуткие часы в имперской пыточной.
-- Как он? – обеспокоенно спросила Найри, выкладывая на стол необходимые настойки.
-- Жить будет, -- серьезно ответил Ри, складывая руки на груди. – А теперь объясни мне, пожалуйста, что это всё значит?
-- Он умирал, -- как ни в чем не бывало ответила сердобольная Найри. – Мы же не могли его там бросить.
-- Ты знаешь, о чем я.
-- Я не могу этого объяснить, просто чувствовала, что надо было там быть, -- загадочно проговорила девушка, совсем не проясняя ситуации. – Как чувствую, что мы можем его не опасаться, а, наоборот, должны помочь.
-- Кому, Найри? – в недоумении спросил Хранитель. – Кого мы спасли? И почему ты сказала, что теперь тебя тоже ищут?
-- Он сам все расскажет, -- добродушно улыбнулась девушка, вспоминая ещё один портрет на площади.
Найри с детства умела подмечать детали и вот теперь не могла не заметить сходство разыскиваемого преступника с раненым мужчиной.
***
Зарот-та-Су встретил нас звонкой тишиной, тяжелым воздухом и угнетающей атмосферой, однако рядом с Темным богом страшно не было. Скалы мучеников возвышались над нами, давя своей мощью и силой, но я знала, что реальность этого места куда страшнее, нежели та, что сейчас нас окружала. Вот только Рангор посчитал, что мне не положено видеть нутро Зарот-та-Су, который, по его же словам, должен был вывести нас к Нижнему городу. Тем не менее, даже не видя страданий здешних душ, чувствовала чужую боль, что, казалась, пропитала каждый самый маленький камень этого места.
-- Не жалей, -- вдруг сказал Темный бог, -- те, кто сюда попадают, заслуживают мучений.
А заслуживают ли? Впрочем, вслух сказала совсем другое:
-- Как я могу вам верить, когда даже не знаю, что меня на самом деле окружает.
-- Поверь, тебе не захочется этого видеть, -- снисходительно ответили мне, после чего также прямо заявили, демонстративно противореча самому себе: – Зарот-та-Су место, где невидимая буря беспрерывно истязает души, а после отправляет гнить под палящее солнце и бесконечно разлагаться под ледяным дождем. Не пройти его мы не можем, это единственный путь к городу, однако это не то место, которое мне бы хотелось тебе показать.
-- Мне хватило и слов, чтобы красочно представить.
А еще тяжелого запаха и всей этой темной атмосферы, пропитанной чужими страданиями…
-- Не сомневаюсь, -- с усмешкой ответил Рангор, лишь сильнее запутывая.
Я совершенно не понимала его, как не понимала и того, чего именно он добивается. Незаметно скосила взгляд на высокую фигуру Темного бога, стараясь рассмотреть хоть какую-то отразившуюся эмоцию на его лице, однако бледное аристократичное лицо оставалось непроницаемым, никак не показывая, будто его заинтересовали мои мысли.
-- Но что дальше? – все-таки спросила, когда мы, наконец, прошли скалы мучеников и встали на очередной узкий мостик, тянувшийся к высокой арке, за которой ничего не было видно. – Вы приведете меня во дворец и будете ждать, когда ко мне вернется память Мириды?
-- Она уже вернулась, -- с хитрой улыбкой вдруг ответил Темный бог, останавливаясь посреди моста и разворачивая меня к себе лицом. – Твои чувства, от которых ты бежишь, душа, что тонет в бездне, стоит тебе взглянуть в мои глаза, – колдовские нечеловеческие глаза Рангора и впрямь утягивали в свою вселенную, обрушивая на меня сотни и тысячи сияющих звезд, лишая какой бы то ни было опоры. – Всё это не сон и не иллюзия. Дальше ты увидишь красоту твоего нового дома и научишься всему, чтобы стать достойной Владычицей Подземного царства.
Я невольно опешила, не находя нужных слов, а он как ни в чем не бывало с нотками иронии продолжил:
-- Теперь у тебя остался всего один вопрос, на который я готов ответить, поэтому в следующий раз хорошо подумай, прежде чем так опрометчиво использовать данную тебе возможность.
А я вдруг с каким-то равнодушием поняла, что даже сил возмущаться нет, и лишь молча проглотила очередную уловку, замечая неожиданно промелькнувшую досаду в глазах моего провожатого. Однако он ничего не сказал, подтолкнул меня вперед, прямо к арке, вынуждая первой ступить под ее своды.
Здесь уже не было той давящей атмосферы и чужой боли. Меня захватили в свои объятия чистый воздух и аромат сырости прошедшего дождя. Круглый диск луны блистал в многочисленных витражах верхней части города, выточенной прямо в горах, и расщеплялась на тысячи кривых световых преломлений. Хаотически нагроможденные здания вырастали из камня, соединяясь между собой изящными легкими мостиками, висевшими над страшной бездонной пропастью, в то время как в самом низу, в неизмеримо глубоких пещерах, теряющихся в кромешной тьме, раскинулась нижняя часть города. Все оттенки черного сочетались в высоких стенах, закругленных арках, точеных башнях, невообразимо высоких шпилях и бесконечных спутанных улочках.
-- Зарот-та-Фиэст, -- проговорил Рангор, все также незаметно следовавший за мной. – Город тишины.
И почему-то показалось, будто Темный бог доволен моей реакцией, однако следующая его фраза была сказана абсолютно невозмутимым тоном:
-- Приветствую тебя в чертогах самого сердца Подземного царства.
Чертогами самого сердца Подземного царства оказался высокий и мрачный дворец на самой возвышенной точке города. Его высокие и мощные стены, словно покрытые темно-фиолетовой мелкой чешуей рыбы, давили своим могуществом и силой, которая чувствовалась здесь во всем. Две башни удивительно изогнутой формы соприкасались друг с другом черными острыми шпилями, а темные провалы окон помимо воли отозвались неприятным комом в горле, напоминая давно забытый пансион.
-- Могу устроить встречу с мадам, -- словно бы специально выделил последнее слово Рангор, тонко попадая в цель, -- Олисьей.
Я с отвращением вспомнила нашу главную настоятельницу и почти сразу ощутила кислый противный запах, преследовавший послушниц в жутких стенах своего заключения. Черное платье. Тугой пучок. И злые черные глаза. В тот же миг ненависть и злость обожгли сердце, но мне удалось взять себя в руки и даже равнодушно ответить:
-- Она и так вечно наказана томиться в ваших чертогах.
-- Верно, -- мечтательно прикрывая глаза, согласился Рангор, -- но подумай, какое это непередаваемое удовольствие видеть страдания той, кто превратил в страдания твою жизнь.
-- Для вас, может быть.
-- И для тебя, Лэкорил, -- чуть улыбнулся он, -- как бы ты ни отрицала очевидного, а ты не умеешь прощать и никогда не умела…
Легкий взмах руки, и рядом с нами появляется тот, кого бы я никогда не хотела бы вспоминать.
-- Ты! — с отвращением выплевывает он, а мне кажется, будто вновь чувствую тот противный запах перегара и табака. – Ты погубила меня!
Действительно погубила, но жалости к насильнику совсем не было.
-- Ты сам ее загубил! – вдруг издевательски напомнил Темный бог мои же сказанные когда-то слова, при этом не сводя с меня пристального взгляда. – Не трогай меня!
Только мне и не нужно было напоминать, я прекрасно помнила, как эта душа просила не губить, а я не смогла простить, даже сейчас не могла, и Рангор это прекрасно знал.
-- С собственной природой не поспоришь, -- усмехнулся бог, после чего кинул равнодушный взгляд на растерянную и злую душу. – Сгинь!
Мужчина послушно растворился в воздухе, оставляя нас с Владыкой Подземного королевства вновь наедине.
-- Что же, оставим ошибки прошлого на потом! – легко согласился Рангор, вновь пропуская меня вперед к высоким кованым воротам, по бокам которых чинно восседали две гончие темного царства.
-- Шорён?! – изумленно воскликнула я, почти сразу узнавая в одном из хаканнов своего верного и самого близкого друга. – Боги, Шорён, это ты!
Я не могла не узнать эти умные черные глазки, белое пятнышко, теряющееся в густой черной шерсти на груди и такой знакомый радостный оглушительный стук хвостом, отдающий в висках собственным стуком сердца. Не задумываясь о том, где я и с кем, кинулась к своему четверолапому малышу, падая перед ним на колени и крепко-крепко обнимая.
-- Шорён! – сама не узнала свой дрогнувший голос. -- Мой маленький Шорён, с тобой правда все в порядке?
Он в ответ уткнулся мокрым носом мне в шею, после чего прошептал:
«Прости».
-- Шорён?!
«Прости, что бросил, когда был так нужен…»
-- Нет, нет, маленький, это ты меня прости, -- часто-часто заморгала, стараясь смахнуть предательские слезы. И было все равно, почему вдруг понимаю его, пусть даже лишенная сил. Ничего не имело значения, ведь здесь, в этом холодном мрачном месте, я нашла того, кого, казалось, навсегда потеряла. Стало противно. Я ведь ничего не сделала, чтобы найти! Будучи поглощена местью, просто поверила, что с ним ничего не случится, ведь это было так удобно.
Только Шорён совсем не злился и не держал обиды, прильнув точь-в-точь как в детстве.
«Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду!»
-- Удивительная способность, -- задумчиво проговорил за спиной Темный бог, -- привязывать к себе моих Темных созданий.
-- Так разве это не ваша кровь? – не оборачиваясь, с улыбкой спросила в ответ, впервые за долгое время ощущая давно забытое чувство счастья.
-- Жаль только, не я повод твоего счастья, -- неожиданно с горечью прошептал Рангор, игнорируя очевидный вопрос, на что я со злостью напомнила:
-- Вы солгали, заверяя, будто с ним будет все в порядке!
-- Это его дом, Лэкорил, как и твой, -- не согласился он. – Так где же тут ложь? Или забыла, что боги никогда не лгут?
Только как я могу быть в этом уверена? Впрочем, спрашивать не стала, уделяя все свое внимание четверолапому маленькому другу. Хотя какой он маленький? Казалось, за то время, что я не видела его, он вымахал еще больше, теперь доставая мне чуть ли не до груди, а лапа, которую мне радостно положили на колено, весила добрый пуд, если не больше. Однако это казалось таким неважным, ведь Шорён здесь, рядом, наконец-то со мной… И неожиданная страшная мысль: «А счастлив ли он здесь?». Пусть даже Подземное царство в самом деле его дом, но ведь вырос он на Муро.
«В мире людей мне не место, -- мягко ответил на незаданный вслух вопрос Шорён. – Я бы и не встретил тебя никогда, если бы не хозяин, что велел подняться к людям и найти потомка!»
И вот я даже совсем не удивилась, внутри лишь надеясь, что он правда тут счастлив.
-- Неуместное сострадание к творению тьмы и полное отсутствие жалости к людям, -- не к месту вынес свой собственный вердикт Темный бог, все также продолжая стоять позади и давая насладиться мигом встречи с другом. – Иногда я просто не понимаю тебя, Лэкорил.
-- Отсутствие жалости к насильнику, -- поправила я. – Вы приравниваете не приравниваемые вещи.
Шорён согласно заурчал и лизнул мою ладонь, требуя ещё такой привычной ласки.
-- Пора идти, -- через короткое время все же напомнил Рангор, видимо, не планируя развивать тему моего сострадания. -- Твоего хаканна я вечером к тебе пришлю.
