- Спасибо, Бьорн.
Больше они не разговаривали. Но между ними установилось такое насыщенное разными эмоциями молчание, что даже ехидный Олаф Тромсе не рискнул отпустить какой-нибудь комментарий.
С тех пор шоколад стал еще одной ежедневной традицией. Медведь каждое утро встречал девушку со стаканом сладкого напитка, а та шутила, что ему срочно нужно уйти из следователей и открыть собственную кондитерскую. А потом начала в ответ носить ему домашнее печенье к чаю.
Они вместе ходили на работу и домой, обедать, а иногда даже и ужинать. Только дела, которые все же пришли в отдел после непродолжительного затишья, вели отдельно. Соррен, как старший следователь, занимался самыми серьезными, а новичок-Юнсен была пока на подхвате у коллег. Но они по молчаливой мужской солидарности старались ее лишний раз не дергать.
Это утро начиналось как обычно. Бьорн с Хеленой встретились на перекрестке, где медведь вручил девушке привычный шоколад и непривычный букетик лиловых тюльпанов. Они дошли до Управления, поздоровались с дежурным, и, когда уже проходили через турникет, входная дверь с грохотом распахнулась.
- Убили! – прогундосил коренастый рыжий мужчина.
Он чуть не врезался в будку дежурного, остановился, оглядел всех присутствующих людей и нелюдей и повторил:
- Убили!
- Я следователь Соррен из отдела убийств, - мгновенно сориентировался оборотень. – Пройдемте с нами.
Мужичок как-то сжался, будто его самого собирались посадить в камеру, но безропотно пошел куда было велено. Бьорн Соррен завел его в кабинет, кивнул на стул для посетителей, а сам достал чистый лист, и приготовился записывать.
- Как вас зовут?
Мужчина стянул с косматой головы шапку, неловко поерзал и представился:
- Петер Андерсон, из Лисьих Горок.
- Что у вас случилось? – повторила Хелена, пристраиваясь рядом с оборотнем.
- Так убили, - душераздирающе вздохнул господин Андерсон. – Деверя моего, Карла.
- Рассказывайте.
- Ага. Карл, значит, поехал вчера в Эрнефъялл, повез заказы в магазин. Он краснодеревщик. В Лисьих Горках работает, а в город возит и в магазин сдает. Так вот и вчера тоже поехал. Сказал, задержится на ночь. Покупки там, рынок, то да се. Ну и задержался. А сегодня я уже в город поехал, тоже по делам. Ехал, значит, по дороге по нашей, никого не трогал. Вдруг сморю – лежит!
- Карл?
- Он самый. Возле дороги, в кустах. Мертвый!
Мужчина шмыгнул носом и смачно чихнул в рукав. Потом виновато посмотрел на следователей и прогундосил:
- Сенная лихорадка, проклятущая. Как лето приходит, так хоть топись.
- Вы уверены, что ваш родственник мертв? – спросила Хелена.
- А как же! Он же лежит, не шевелится. Кровищи как из большого борова натекло. Аж на пол леса! А телеги нет. Не иначе, лихие люди его пограбили.
- Далеко от города? – нахмурился Соррен.
- За полчаса довезу.
- Тогда поехали.
Мужчина нацепил шапку и выбежал из кабинета. А Хелена тихо спросила:
- А можно с вами?
- Может не стоит? – поморщился Соррен. – Все же, если господин Андерсон не преувеличил и крови там много, то…
- Бьорн, - оборвала его девушка. – Я ведь не нежная барышня. Я следователь отдела убийств.
- Да, ты права, прости, - тот смутился и кивнул. – Поехали.
Хелена явно не из тех женщин, которым нужна гиперопека. А Соррен тем более не хотел душить ее заботой. Просто она так мило и нежно смотрелась сегодня с его букетом, что медведь немного забылся.
Попросив дежурного связаться с экспертами и организовать труповозку, следователи вышли на крыльцо. Деверь убиенного Карла ждал их внизу, у телеги, запряженной крепкой лохматой лошадью. Устроив следователей поудобнее, господин Андерсон махнул кнутом, и лошадь бодро понеслась в сторону городских окраин. Сейчас главным было найти и оценить место преступления.
Крестьянин не соврал. Через полчаса он притормозил, внимательно всматриваясь в лесную опушку у дороги, а потом аж подскочил на козлах:
- Вот там, перед вырубкой.
Телега остановилась, и оборотень мягко спрыгнул на землю, прислушиваясь.
- В тех кустах, - показал пальцем свидетель.
Мужчина кивнул, искоса взглянул на следующую за ним попятам Хелену и шагнул за пышный куст багульника. Бегло осмотрел заросшую высокой травой опушку и ровные стволы корабельных сосен. Почти сразу наткнулся на лежащее там тело и тихо хмыкнул.
«Жертва» неведомых грабителей выглядела на редкость жутко. Дородный мужчина лежал на спине, головой в кустах, рядом с обломками какой-то бочки. Все вокруг: и тело, и обломки, и трава – было залито ярко-алой жидкостью. Над ней с громким жужжанием вились мухи.
Действительно, могло показаться, что кто-то с особой жестокостью разделался с беднягой и даже не потрудился спрятать тело, торопясь увести телегу. Но чуткий нюх оборотня обмануть было сложно. Густой ягодный дух, витавший в воздухе, никак не соответствовал картине кровавой бойни.
- Что это такое? – изумленно спросила Хелена, втягивая носом странный запах.
- Это… - Соррен хмыкнул, потом присел возле тела, обмакнул палец в «кровь» и лизнул. – Брусничный сироп.
- Брусничный… сироп? – протянул господин Андерсон.
Вместо ответа оборотень толкнул «убитого» в плечо. Тот вдруг громогласно всхрапнул, пробормотал что-то неразборчивое и повернулся на бок, снова забываясь хмельным сном.
- Это что же такое… - крестьянин смял шапку и гнусаво пролепетал. – Я же не чуял… Сенная лихорадка, будь она неладна… Только зря вас отвлек…
- Что здесь случилось? – пробормотала Хелена, осматриваясь. – И где его телега?
А Соррен тронул обломки бочонка, потом поднял их, ожидаемо обнаружив на земле острый камень, и констатировал:
- Не зря говорят: пьяному море по колено. Упади на этот камень его голова, а не бочонок с сиропом, кровь была бы настоящей. А телега…
Оборотень гибко поднялся, еще раз осмотрел поляну, принюхался, а потом зашагал по прогалине, уходящей вглубь леса. И через минуту нашел, что искал. Телега, запряженная почти такой же лошадью, как у господина Андерсона, стояла у высокой сосны, а сама лошадь щипала сочную молодую траву, в изобилии росшую здесь.
- Что ж, мне все ясно, - улыбнулся Соррен.
Убийство оказалось совсем не убийством, все причастные целы и невредимы, за исключением телеги, у которой, кажется, сломалось колесо, попав в какую-то яму. И это не могло не радовать.
- Очевидно, ваш деверь здорово набрался в городе, - следователь повернулся к смущенному крестьянину. – По пути он уснул, а лошадь, оставшись без возницы, соблазнилась вкусной травой и свернула в лес. Господин Карл свалился с телеги в кусты, и туда же упал бочонок, залив его своим содержимым. Именно сироп вы приняли за кровь. Не стали ведь подходить близко, так?
- Не стал, - повинился крестьянин. – Крови боюсь, ужас как. Даже свинью забить не могу, всегда соседа зову.
- И телегу с дороги тоже не было видно. Вот вы и решили, что ее увели.
- Простите, - пролепетал мужчина. – Я вас вытянул сюда, а тут… фуфло.
- Не переживайте, - махнула рукой Хелена. – Давайте мы вам лучше поможем вашего родственника забрать. Он живой, и это главное.
- И правда, - господин Андерсон расплылся в улыбке. – Живой же, кочерыжка. Сейчас до дома его довезу и сдам Магде.
Но это оказалось не так просто. Нет, так и не проснувшегося пьяницу могучий медведь быстро погрузил на свободную телегу и даже не испачкался в сиропе. А вот второе транспортное средство оказалось повреждено слишком сильно. Починить колесо своими силами не удалось, и Соррен принял решение: вместе с грузом и лошадью они отправляются в Лисьи Горки. Там господин Андерсон сдает деверя на руки родным, находит мастера, привозит его сюда, а следователей везет обратно в город.
В итоге в лесу осталась только одинокая телега да лужа брусничного сиропа на радость местным пчелам. А оборотень с девушкой устроились на задах повозки Андерсона, и вся компания покатилась в деревню.
Ехать было хорошо. По обе стороны дороги раскинулся сосновый лес. На безоблачном небе светило ласковое летнее солнце. Дул ветерок, а воздух пах мхом, вереском и сосновой хвоей. Короткое лето на суровом севере казалось чем-то особенно ценным. Их хотелось наслаждаться, напитываться, чтобы чувствовать его тепло и аромат даже в самую холодную пору.
Поглядев на улыбку Хелены, Соррен полез в карман, достал оттуда найденный в лесу цветок купальницы и осторожно пристроил его в рыжих волосах девушки.
- Спасибо, - пробормотала та и смущенно потупилась.
Несмотря на свой молодой возраст, Хелена Юнсен не была наивной и понимала, что мужчина ухаживает за ней. Все эти ненавязчивые знаки внимания явно были чем-то большим, чем простоя вежливость. Но вносить ясность в их отношения девушка не спешила. Ей нравились эти ухаживания, нравился и сам мужчина, но он был взрослее, опытнее, да и вообще, это ее старший коллега и бывший куратор. Шаг к более близким отношениям казался Хелене огромным и непреодолимым, как бездонная пропасть. Она только вернулась домой, только начала работать. Что ей делать еще и с личной жизнью?
- Интересно, как лорд д'Эстар относится к работе шефа Райс? – вдруг вырвалось у нее.
Бьорн Соррен хмыкнул. Раэн д’Эстар, супруг Ирии Райс, то есть уже год как Ирии д'Эстар, работал у них внештатным консультантом по особо важным делам. И эта пара стала для оборотня примером того, что работа и личная жизнь могут прекрасно уживаться вместе. Они никогда не позволяли себе лишнего на работе, соблюдая строгую субординацию, но всем было видно, как у суровой леди Ирии светятся глаза в присутствие мужа.
- Знаешь, Хелена, - улыбнулся оборотень, - два взрослых разумных человека всегда смогут договориться и найти компромисс. А любимое дело может быть не менее важно, чем семья.
- Правда?
- Я бы не стал требовать от своей женщины бросить работу и осесть дома. Зачем так поступать, если это сделает ее несчастной?
Девушка еще больше смутилась и опустила голову. Признаться честно, этот вопрос уже давно крутился у нее в голове. Оборотни были существами обстоятельными, хозяйственными и немного консервативными. Их женщины чаще всего сидели дома, занимаясь хозяйством и детьми, а Хелена не хотела для себя такой жизни. По крайней мере, сейчас.
- А… ваши родители? – спросила она робко. – Они живут в Эрнефъялле?
- Полгода назад вернулись на Георанд, - охотно ответил оборотень. – У отца разболелась спина, тамошний мягкий климат ему подходит больше. А мама… она хоть и не оборотень, но родину отца любит. Да и дело ей там нашлось, она же лоцманом на рыболовном траулере двадцать лет работала, теперь преподает в мореходной школе.
- Ого, - пробормотала Хелена.
Лоцманом на рыболовном траулере… Не самая простая и безопасная работа. И супруг был не против… Может Бьорн и правда не будет пытаться затащить ее в берлогу?
Покосившись на монументальную фигуру соседа, она дождалась, пока телега подпрыгнет на очередной кочке, и как бы невзначай подвинулась к нему поближе.
Мужчина сделал вид, что ничего не заметил.
А потом осторожно подхватил ее под руку. Исключительно для того, чтобы девушка не свалилась.
- Шеф Райс меня потом живьем съест, если покалечишься, - пробормотал он.
Хелена сделала вид, что поверила.
Пели птицы, светило солнце, телега катила в сторону Лисьих Горок, а пара наслаждалась обществом друг друга.
Небольшая деревня, зажатая между отрогами двух горных хребтов, показалась из-за леса гораздо быстрое, чем хотелось бы Соррену. Господин Андерсон проехал по главной улице и остановил телегу у симпатичного каменного дома под крышей из бордовой черепицы. Услышав скрип колес, оттуда вышла дородная светловолосая женщина. Она прищурилась, глядя на следователей, потом заметила, кто лежит в телеге, и всплеснула руками:
- Опять нажрался что ли, боров лупоглазый?
Соррен спрыгнул на землю, помогая спуститься Хелене. Господин Андерсон тоже слез с козел и бочком отошел от благоухающего брусникой деверя, к которому уже спешила, очевидно, жена.
- Ну точно, нажрался, лосось пустоголовый, - воскликнула она и толкнула мужа в плечо.
- Магда, я чуть-чуть… - пробормотал тот, не открывая глаз, и всхрапнул.
- Чуть-чуть? – взвилась она. – А телегу куда дел, чурбан недоструганный?
Хелена чуть не прыснула от такого количества образных обзывательств. У супруги господина Карла была богатая фантазия.
- Телегу мы починим, Магда, - подал голос господин Андерсон.
Лучше бы он этого не делал.
- Починим? – развернулась к нему Магда. – А я собутыльникам слова не давала!
- Да ты что! – мужчина поднял руки. – Да я трезвый, как стекло. Да я… просто нашел его на дороге.
- На дороге?! Ах ты, скотина пьяная…
Привлеченные криками женщины, начали стекаться ее односельчане. Кто-то смеялся в кулак, кто-то неодобрительно качал головой. Соррен обреченно вздохнул, глянув на чистое небо, потом рассеянно осмотрелся по сторонам. И неожиданно его взгляд зацепился за мужчину. Он стоял, прячась за широкими спинами односельчан, а его лицо показалось оборотню странно знакомым. Этот шрам на лбу и кривое ухо…
- Бьорн, - тихо ахнула рядом Хелена. – Это же…
«Грабитель-рецидивист, чей портрет висит у нас в кабинете», - мысленно продолжил оборотень.
Вот надо было ему тогда ляпнуть, что бандит не побежит на север прятаться от розыска…
А тот как будто почуял его внимание. Взгляд темных глаз уперся в медведя, и бандит понял, что его узнали. В его зрачках мелькнуло нечто злое, звериное. И время как будто замедлилось.
Бьорн, видел, как губы бандита кривит недобрая ухмылка. Как он сует руку в карман, доставая небольшой, но явно мощный арбалет. Как поднимает его и целится, нет, не в оборотня, а в стоящую возле него девушку…
Раздался глухой щелчок, тихий свист и противный звук, который издает разрываемая металлом плоть.
- Бьорн! – ахнула Хелена.
В резком и по-звериному быстром прыжке мужчина успел закрыть ее собой. Но сам пострадал. Он попытался обернуться в движении, чтобы плотная медвежья шкура защитила от выстрела, но времени не хватило. И у ног Хелены рухнул получеловек-полумедведь: покрытые бурым мехом руки-лапы, острые когти и жуткое лицо, в котором слилось человеческое и звериное. А в груди, прямо в районе сердца, торчал арбалетный болт.
Мир Хелены как будто раскололся надвое: в одной его половине кто-то кричал, крестьяне толпой вязали бандита, а в другой умирал мужчина, который стал девушке очень дорог.
- Доктор, - прохрипела она, - здесь есть доктор?
- Нет, госпожа, - покачала головой бледная, как снег, Магда, - только травница.
Хелене захотелось завыть от отчаяния и боли. Но времени на истерику не было. Сейчас нужно собраться и действовать.
Девушка сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь, и осмотрела мужчину. Он дышал, пусть слабо, но ровно, а под мехом на шее удалось нащупать пульс. Болт вошел слишком нехорошо. Очень высока вероятность того, что он задел крупный сосуд или даже сердце. Значит, доставать его просто так, чтобы позволить регенерации оборотня залечить травму, нельзя. Соррен просто быстрее истечет кровью, чем восстановится. Ему нужен врач. Но и в город мужчину не увезешь, на тряской дороге может случиться все, что угодно.
Вспомнив, как Соррен недавно показывал ей тревожный маячок, который был последним словом артефакторики и мог дотянуться до Управления даже отсюда, девушка осторожно зашарила по его карманам.
Больше они не разговаривали. Но между ними установилось такое насыщенное разными эмоциями молчание, что даже ехидный Олаф Тромсе не рискнул отпустить какой-нибудь комментарий.
С тех пор шоколад стал еще одной ежедневной традицией. Медведь каждое утро встречал девушку со стаканом сладкого напитка, а та шутила, что ему срочно нужно уйти из следователей и открыть собственную кондитерскую. А потом начала в ответ носить ему домашнее печенье к чаю.
Они вместе ходили на работу и домой, обедать, а иногда даже и ужинать. Только дела, которые все же пришли в отдел после непродолжительного затишья, вели отдельно. Соррен, как старший следователь, занимался самыми серьезными, а новичок-Юнсен была пока на подхвате у коллег. Но они по молчаливой мужской солидарности старались ее лишний раз не дергать.
Это утро начиналось как обычно. Бьорн с Хеленой встретились на перекрестке, где медведь вручил девушке привычный шоколад и непривычный букетик лиловых тюльпанов. Они дошли до Управления, поздоровались с дежурным, и, когда уже проходили через турникет, входная дверь с грохотом распахнулась.
- Убили! – прогундосил коренастый рыжий мужчина.
Он чуть не врезался в будку дежурного, остановился, оглядел всех присутствующих людей и нелюдей и повторил:
- Убили!
- Я следователь Соррен из отдела убийств, - мгновенно сориентировался оборотень. – Пройдемте с нами.
Мужичок как-то сжался, будто его самого собирались посадить в камеру, но безропотно пошел куда было велено. Бьорн Соррен завел его в кабинет, кивнул на стул для посетителей, а сам достал чистый лист, и приготовился записывать.
- Как вас зовут?
Мужчина стянул с косматой головы шапку, неловко поерзал и представился:
- Петер Андерсон, из Лисьих Горок.
- Что у вас случилось? – повторила Хелена, пристраиваясь рядом с оборотнем.
- Так убили, - душераздирающе вздохнул господин Андерсон. – Деверя моего, Карла.
- Рассказывайте.
- Ага. Карл, значит, поехал вчера в Эрнефъялл, повез заказы в магазин. Он краснодеревщик. В Лисьих Горках работает, а в город возит и в магазин сдает. Так вот и вчера тоже поехал. Сказал, задержится на ночь. Покупки там, рынок, то да се. Ну и задержался. А сегодня я уже в город поехал, тоже по делам. Ехал, значит, по дороге по нашей, никого не трогал. Вдруг сморю – лежит!
- Карл?
- Он самый. Возле дороги, в кустах. Мертвый!
Мужчина шмыгнул носом и смачно чихнул в рукав. Потом виновато посмотрел на следователей и прогундосил:
- Сенная лихорадка, проклятущая. Как лето приходит, так хоть топись.
- Вы уверены, что ваш родственник мертв? – спросила Хелена.
- А как же! Он же лежит, не шевелится. Кровищи как из большого борова натекло. Аж на пол леса! А телеги нет. Не иначе, лихие люди его пограбили.
- Далеко от города? – нахмурился Соррен.
- За полчаса довезу.
- Тогда поехали.
Мужчина нацепил шапку и выбежал из кабинета. А Хелена тихо спросила:
- А можно с вами?
- Может не стоит? – поморщился Соррен. – Все же, если господин Андерсон не преувеличил и крови там много, то…
- Бьорн, - оборвала его девушка. – Я ведь не нежная барышня. Я следователь отдела убийств.
- Да, ты права, прости, - тот смутился и кивнул. – Поехали.
Хелена явно не из тех женщин, которым нужна гиперопека. А Соррен тем более не хотел душить ее заботой. Просто она так мило и нежно смотрелась сегодня с его букетом, что медведь немного забылся.
Попросив дежурного связаться с экспертами и организовать труповозку, следователи вышли на крыльцо. Деверь убиенного Карла ждал их внизу, у телеги, запряженной крепкой лохматой лошадью. Устроив следователей поудобнее, господин Андерсон махнул кнутом, и лошадь бодро понеслась в сторону городских окраин. Сейчас главным было найти и оценить место преступления.
Крестьянин не соврал. Через полчаса он притормозил, внимательно всматриваясь в лесную опушку у дороги, а потом аж подскочил на козлах:
- Вот там, перед вырубкой.
Телега остановилась, и оборотень мягко спрыгнул на землю, прислушиваясь.
- В тех кустах, - показал пальцем свидетель.
Мужчина кивнул, искоса взглянул на следующую за ним попятам Хелену и шагнул за пышный куст багульника. Бегло осмотрел заросшую высокой травой опушку и ровные стволы корабельных сосен. Почти сразу наткнулся на лежащее там тело и тихо хмыкнул.
«Жертва» неведомых грабителей выглядела на редкость жутко. Дородный мужчина лежал на спине, головой в кустах, рядом с обломками какой-то бочки. Все вокруг: и тело, и обломки, и трава – было залито ярко-алой жидкостью. Над ней с громким жужжанием вились мухи.
Действительно, могло показаться, что кто-то с особой жестокостью разделался с беднягой и даже не потрудился спрятать тело, торопясь увести телегу. Но чуткий нюх оборотня обмануть было сложно. Густой ягодный дух, витавший в воздухе, никак не соответствовал картине кровавой бойни.
- Что это такое? – изумленно спросила Хелена, втягивая носом странный запах.
- Это… - Соррен хмыкнул, потом присел возле тела, обмакнул палец в «кровь» и лизнул. – Брусничный сироп.
- Брусничный… сироп? – протянул господин Андерсон.
Вместо ответа оборотень толкнул «убитого» в плечо. Тот вдруг громогласно всхрапнул, пробормотал что-то неразборчивое и повернулся на бок, снова забываясь хмельным сном.
- Это что же такое… - крестьянин смял шапку и гнусаво пролепетал. – Я же не чуял… Сенная лихорадка, будь она неладна… Только зря вас отвлек…
- Что здесь случилось? – пробормотала Хелена, осматриваясь. – И где его телега?
А Соррен тронул обломки бочонка, потом поднял их, ожидаемо обнаружив на земле острый камень, и констатировал:
- Не зря говорят: пьяному море по колено. Упади на этот камень его голова, а не бочонок с сиропом, кровь была бы настоящей. А телега…
Оборотень гибко поднялся, еще раз осмотрел поляну, принюхался, а потом зашагал по прогалине, уходящей вглубь леса. И через минуту нашел, что искал. Телега, запряженная почти такой же лошадью, как у господина Андерсона, стояла у высокой сосны, а сама лошадь щипала сочную молодую траву, в изобилии росшую здесь.
- Что ж, мне все ясно, - улыбнулся Соррен.
Убийство оказалось совсем не убийством, все причастные целы и невредимы, за исключением телеги, у которой, кажется, сломалось колесо, попав в какую-то яму. И это не могло не радовать.
- Очевидно, ваш деверь здорово набрался в городе, - следователь повернулся к смущенному крестьянину. – По пути он уснул, а лошадь, оставшись без возницы, соблазнилась вкусной травой и свернула в лес. Господин Карл свалился с телеги в кусты, и туда же упал бочонок, залив его своим содержимым. Именно сироп вы приняли за кровь. Не стали ведь подходить близко, так?
- Не стал, - повинился крестьянин. – Крови боюсь, ужас как. Даже свинью забить не могу, всегда соседа зову.
- И телегу с дороги тоже не было видно. Вот вы и решили, что ее увели.
- Простите, - пролепетал мужчина. – Я вас вытянул сюда, а тут… фуфло.
- Не переживайте, - махнула рукой Хелена. – Давайте мы вам лучше поможем вашего родственника забрать. Он живой, и это главное.
- И правда, - господин Андерсон расплылся в улыбке. – Живой же, кочерыжка. Сейчас до дома его довезу и сдам Магде.
Но это оказалось не так просто. Нет, так и не проснувшегося пьяницу могучий медведь быстро погрузил на свободную телегу и даже не испачкался в сиропе. А вот второе транспортное средство оказалось повреждено слишком сильно. Починить колесо своими силами не удалось, и Соррен принял решение: вместе с грузом и лошадью они отправляются в Лисьи Горки. Там господин Андерсон сдает деверя на руки родным, находит мастера, привозит его сюда, а следователей везет обратно в город.
В итоге в лесу осталась только одинокая телега да лужа брусничного сиропа на радость местным пчелам. А оборотень с девушкой устроились на задах повозки Андерсона, и вся компания покатилась в деревню.
Ехать было хорошо. По обе стороны дороги раскинулся сосновый лес. На безоблачном небе светило ласковое летнее солнце. Дул ветерок, а воздух пах мхом, вереском и сосновой хвоей. Короткое лето на суровом севере казалось чем-то особенно ценным. Их хотелось наслаждаться, напитываться, чтобы чувствовать его тепло и аромат даже в самую холодную пору.
Поглядев на улыбку Хелены, Соррен полез в карман, достал оттуда найденный в лесу цветок купальницы и осторожно пристроил его в рыжих волосах девушки.
- Спасибо, - пробормотала та и смущенно потупилась.
Несмотря на свой молодой возраст, Хелена Юнсен не была наивной и понимала, что мужчина ухаживает за ней. Все эти ненавязчивые знаки внимания явно были чем-то большим, чем простоя вежливость. Но вносить ясность в их отношения девушка не спешила. Ей нравились эти ухаживания, нравился и сам мужчина, но он был взрослее, опытнее, да и вообще, это ее старший коллега и бывший куратор. Шаг к более близким отношениям казался Хелене огромным и непреодолимым, как бездонная пропасть. Она только вернулась домой, только начала работать. Что ей делать еще и с личной жизнью?
- Интересно, как лорд д'Эстар относится к работе шефа Райс? – вдруг вырвалось у нее.
Бьорн Соррен хмыкнул. Раэн д’Эстар, супруг Ирии Райс, то есть уже год как Ирии д'Эстар, работал у них внештатным консультантом по особо важным делам. И эта пара стала для оборотня примером того, что работа и личная жизнь могут прекрасно уживаться вместе. Они никогда не позволяли себе лишнего на работе, соблюдая строгую субординацию, но всем было видно, как у суровой леди Ирии светятся глаза в присутствие мужа.
- Знаешь, Хелена, - улыбнулся оборотень, - два взрослых разумных человека всегда смогут договориться и найти компромисс. А любимое дело может быть не менее важно, чем семья.
- Правда?
- Я бы не стал требовать от своей женщины бросить работу и осесть дома. Зачем так поступать, если это сделает ее несчастной?
Девушка еще больше смутилась и опустила голову. Признаться честно, этот вопрос уже давно крутился у нее в голове. Оборотни были существами обстоятельными, хозяйственными и немного консервативными. Их женщины чаще всего сидели дома, занимаясь хозяйством и детьми, а Хелена не хотела для себя такой жизни. По крайней мере, сейчас.
- А… ваши родители? – спросила она робко. – Они живут в Эрнефъялле?
- Полгода назад вернулись на Георанд, - охотно ответил оборотень. – У отца разболелась спина, тамошний мягкий климат ему подходит больше. А мама… она хоть и не оборотень, но родину отца любит. Да и дело ей там нашлось, она же лоцманом на рыболовном траулере двадцать лет работала, теперь преподает в мореходной школе.
- Ого, - пробормотала Хелена.
Лоцманом на рыболовном траулере… Не самая простая и безопасная работа. И супруг был не против… Может Бьорн и правда не будет пытаться затащить ее в берлогу?
Покосившись на монументальную фигуру соседа, она дождалась, пока телега подпрыгнет на очередной кочке, и как бы невзначай подвинулась к нему поближе.
Мужчина сделал вид, что ничего не заметил.
А потом осторожно подхватил ее под руку. Исключительно для того, чтобы девушка не свалилась.
- Шеф Райс меня потом живьем съест, если покалечишься, - пробормотал он.
Хелена сделала вид, что поверила.
Пели птицы, светило солнце, телега катила в сторону Лисьих Горок, а пара наслаждалась обществом друг друга.
Небольшая деревня, зажатая между отрогами двух горных хребтов, показалась из-за леса гораздо быстрое, чем хотелось бы Соррену. Господин Андерсон проехал по главной улице и остановил телегу у симпатичного каменного дома под крышей из бордовой черепицы. Услышав скрип колес, оттуда вышла дородная светловолосая женщина. Она прищурилась, глядя на следователей, потом заметила, кто лежит в телеге, и всплеснула руками:
- Опять нажрался что ли, боров лупоглазый?
Соррен спрыгнул на землю, помогая спуститься Хелене. Господин Андерсон тоже слез с козел и бочком отошел от благоухающего брусникой деверя, к которому уже спешила, очевидно, жена.
- Ну точно, нажрался, лосось пустоголовый, - воскликнула она и толкнула мужа в плечо.
- Магда, я чуть-чуть… - пробормотал тот, не открывая глаз, и всхрапнул.
- Чуть-чуть? – взвилась она. – А телегу куда дел, чурбан недоструганный?
Хелена чуть не прыснула от такого количества образных обзывательств. У супруги господина Карла была богатая фантазия.
- Телегу мы починим, Магда, - подал голос господин Андерсон.
Лучше бы он этого не делал.
- Починим? – развернулась к нему Магда. – А я собутыльникам слова не давала!
- Да ты что! – мужчина поднял руки. – Да я трезвый, как стекло. Да я… просто нашел его на дороге.
- На дороге?! Ах ты, скотина пьяная…
Привлеченные криками женщины, начали стекаться ее односельчане. Кто-то смеялся в кулак, кто-то неодобрительно качал головой. Соррен обреченно вздохнул, глянув на чистое небо, потом рассеянно осмотрелся по сторонам. И неожиданно его взгляд зацепился за мужчину. Он стоял, прячась за широкими спинами односельчан, а его лицо показалось оборотню странно знакомым. Этот шрам на лбу и кривое ухо…
- Бьорн, - тихо ахнула рядом Хелена. – Это же…
«Грабитель-рецидивист, чей портрет висит у нас в кабинете», - мысленно продолжил оборотень.
Вот надо было ему тогда ляпнуть, что бандит не побежит на север прятаться от розыска…
А тот как будто почуял его внимание. Взгляд темных глаз уперся в медведя, и бандит понял, что его узнали. В его зрачках мелькнуло нечто злое, звериное. И время как будто замедлилось.
Бьорн, видел, как губы бандита кривит недобрая ухмылка. Как он сует руку в карман, доставая небольшой, но явно мощный арбалет. Как поднимает его и целится, нет, не в оборотня, а в стоящую возле него девушку…
Раздался глухой щелчок, тихий свист и противный звук, который издает разрываемая металлом плоть.
- Бьорн! – ахнула Хелена.
В резком и по-звериному быстром прыжке мужчина успел закрыть ее собой. Но сам пострадал. Он попытался обернуться в движении, чтобы плотная медвежья шкура защитила от выстрела, но времени не хватило. И у ног Хелены рухнул получеловек-полумедведь: покрытые бурым мехом руки-лапы, острые когти и жуткое лицо, в котором слилось человеческое и звериное. А в груди, прямо в районе сердца, торчал арбалетный болт.
Мир Хелены как будто раскололся надвое: в одной его половине кто-то кричал, крестьяне толпой вязали бандита, а в другой умирал мужчина, который стал девушке очень дорог.
- Доктор, - прохрипела она, - здесь есть доктор?
- Нет, госпожа, - покачала головой бледная, как снег, Магда, - только травница.
Хелене захотелось завыть от отчаяния и боли. Но времени на истерику не было. Сейчас нужно собраться и действовать.
Девушка сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь, и осмотрела мужчину. Он дышал, пусть слабо, но ровно, а под мехом на шее удалось нащупать пульс. Болт вошел слишком нехорошо. Очень высока вероятность того, что он задел крупный сосуд или даже сердце. Значит, доставать его просто так, чтобы позволить регенерации оборотня залечить травму, нельзя. Соррен просто быстрее истечет кровью, чем восстановится. Ему нужен врач. Но и в город мужчину не увезешь, на тряской дороге может случиться все, что угодно.
Вспомнив, как Соррен недавно показывал ей тревожный маячок, который был последним словом артефакторики и мог дотянуться до Управления даже отсюда, девушка осторожно зашарила по его карманам.
