лаптем, столько же раз раскаяться, эх, где моя не пропадала! Лишь бы, лишь бы не загреметь в ад, лишь бы, лишь бы удержаться рядом с Богом в ходе всех этих реинкарнаций, лишь бы не прохлопать ушами момент ловушек от темных, обойти все капканы, плюнуть в рожу всем бесам, денно и нощно искушающим меня, не сдаться унынию, не проворонить свою бессмертную душу, лишь бы, лишь бы…Господи Боже, не дай мне ни волей ни неволей поддаться на бесовские искушения, дай мне сохранить свою душу для Тебя до самой смерти, забери ее себе, суди её Сам, Боже.
Я шел вдоль этого шоссе, по которому с межскоростным визгом неслись авто, и думал лишь о том, что мне нужно сохранить ясный ум и ни за что не поддаться на любую иллюзию, какая бы не возникла перед моим взором. Я внутренне готовил себя, но я оказался совсем не готов к тому виду, что раскинулся передо мной с последним поворотом шоссе: я встал как вкопанный и не смог сдвинуться с места. Я отчетливо почувствовал, как моя челюсть упала еще раз. Это был Вавилон. Огромный город, построенный из серебристого материала возвышался надо мной. Я видел его башни и колонны, я видел мосты и огромные многоэтажки, закрученные по спирали. Вверху летали небольшие серебристые объекты, по улицам сновали те же тачки. Не было видно ни одного живого деревца. То, что покрывало землю, какая-то иллюзия травы, была тоже серебристой. Людей на улице не было видно, весь город был заполонен теми же самыми гоночными автомобилями, что были на скоростном шоссе. Мда. Чего уж чего я мог ожидать, но только вот не вот этого. Какая-то параллельная реальность, где мир поработили нанотехнологии. Мне ничего не оставалось делать, как идти вперед – я отчетливо понимал, что обратно мне уже не вернуться. Мне не найти обратный вход в лес, чтобы выйти к тем многоэтажкам, откуда можно было бы найти портал домой. Ключевое слово «можно было бы», потому что я мог спокойно переброситься обратно, если бы оставался на месте и не поперся в лес, ощущая себя супергероем. Котенок внезапно мявкнул и я посмотрел на него, а потом по направлению взгляда его голубых невинных котячьих глаз. И мне не понравилось то, что мы увидели. Чуть поодаль, слева от шоссе виднелся большой котлован. В нем сидело нечто чудовищное. Оно двигалось и выглядело как огромное металлизированное животное. Животное, сделанное из автомобилей. Из тех самых серебряных автомобилей, что я только что видел на трассе. Чудовище подносило целый автомобиль к своей челюсти, делало такое движение, как будто высасывает из него душу, и бросало на землю. Чуть позже я увидел, как оно отрывало крыши от брошенных автомобилей и прикрепляло их на себя, как магнитики на холодильник, явно собой любуясь. И тут меня внезапно осенило. Эти серебристые тачки не соревновались в ралли «Москва- Париж-Дакар». Они тупо уматывали на полной скорости от этой твари, просто чтобы не быть сожранными. «А ларчик просто открывался.» (с) Все оказалось «веселее», чем я мог представить. Были ли там живые люди за рулем? Я могу точно сказать, что за все время появления тут, я не встретил ни одного живого существа, за исключением кота – ни у тех мрачных многоэтажек, ни в лесу, ни на серебристом блюде у этого чудовища. Я ждал страха, но страха не было. Я молча смотрел, как оно высасывает жизнь из тачек, словно дементор. Оно меня так и не заметило, и мне это было на руку. Не хватало еще, чтобы в ближайший час после портала начать необоснованное сражение. За это светлых ни одно начальство еще по головке не гладило. Надо осмотреться, прийти в себя, оценить противника, построить план. Ох, вот в постройке планов я не мастер. У меня все идет не по плану. В мою жизнь мгновенно врываются события, которых нет ни в одном моем плане. Жизни по барабану на мой план. Все, что я могу сделать – сохранить свою кукушечку на месте, чтобы справляться с жизненными подставами, так щедро рассыпанными на моем пути. О нет, моя жизнь не была примером жесткого планирования. Моя жизнь была примером хаоса. Но мне приходилось притворяться, что я все контролирую. Потому что истинный светлый воин всегда это делает. Или хотя бы делает попытки это сделать. Бесконечные попытки. Мы не темные, мы не можем пустить все на самотек. В душе, в мыслях, в сердце у нас должен быть полный порядок. Мы – соль земли. Мы, а не какие-то там мерзкие кандалашки. И каждый из нас должен это понимать.
Я отвернулся от отвратительного зрелища чудовища, поедающего машины, и двинулся вперед, чтобы поискать способ спуститься. Да, был серпантин для тачек, но он был настолько узкий, что они сбивали бортики, а пешехода бы снесли и тем паче. Но сколько я ни смотрел, отдельного тротуара или лестницы для людей не было. Я честно пытался найти, но все мои попытки высмотреть нечто подобное, чтобы спуститься, проваливались. Я пятился, глядя на чудовище, так технично жрущее тачки, и уходил все больше назад. Ни лестницы, ни спуска, ни хотя бы какого-то понижения уровня серпантина, я не обнаружил. Все это время я боялся, что та тварь меня увидит и решит, что я вкуснее серебристых консервных банок. Я прошел так метров пятьсот, пока не обнаружил что-то вроде фуникулера. Серебристая машинка была подвешена на канатах, но ни рядом, ни вокруг нее не было ни одного автомата для оплаты. Я прошел к ней чуть ближе, на такую сверкающую холодным блеском платформу, зашел во что-то вроде коридорчика, ведущего к кабинке, как вдруг услышал металлический звук, оглянулся – ворота за мной автоматически закрылись с характерным щелчком, отрезав путь назад. Что ж, остается идти только вперед. Страха не было. Не было и любопытства. Хотелось выполнить задачу, данную от Бога, только и всего. Воротца фуникулера распахнулись прямо перед моим носом. Мы с котом промедлили секунду, потом ввалились во внутрь. С тем же звуком дверцы захлопнулись, и мы поехали вниз. Мы ехали примерно с высоты пятнадцатиэтажного дома, так что было от чего засосать под ложечкой. Я даже не подумал о том, насколько такие фуникулеры тут вообще безопасны. Кот вцепился в мой воротник и только испуганно хлопал глазами. Никаких посторонних звуков не было слышно, мы ехали в полной тишине. Я вглядывался вниз, но за все время нашего «полета» не разглядел ни одного человека. Я в принципе боялся высоты. Ну как, боялся. Опасался. Стоя на балконе многоэтажки, на вершине горы, на мосту, на любом высоком месте, откуда можно упасть, выпасть, вылететь и разбиться, я слышал один и тот же убедительный голос внутри: «Прыгай». Темные не запаривались с этим, они делали так испокон веков. Они не меняют эту фразу тысячелетиями, потому что она может сработать. Разумеется, любой здравомыслящий человек отметет эту мысль в ту же секунду, как ничтожный прилог, но, если этот человек расстроен, если он болен, если слаб морально или физически, если его только что уволили, он весь в долгах, а денег достать неоткуда, если он сильно пьян или под наркотиками, если только что расстался с любовью всей его жизни, или получил новость о гибели кого-то из близких, это тупой толчок от темных «Прыгай» будет достаточным, чтобы человек прыгнул. В этом весь ужас. Учитесь, учитесь отметать это бесовское приказание на самых ранних этапах, когда вы молоды, счастливы, здравы, полны сил. Не задерживайтесь мыслями ни на секунду на этой хрени. Это пожелание – не ваше. Суицидальные мысли – не ваши. Гоните их из своего мозга той самой вонючей школьной тряпкой, которую все брезговали взять у доски, чтобы намочить. Гоните их взашей! Потому что такую дрянь нужно вычислять и убивать в зародыше, чтобы она не приползла к вам снова, когда вам будет плохо. Мы все не железные, взлеты и падения перемешаны в нашей жизни, как черные и белые полосы. Но даже если после ровного асфальта дорога вашей жизни перешла на щебёнку, вы в состоянии держать руль вашего самознания прямо. Доска приборов, скорость, педали тормоза и газа под вашим контролем. Вы уверены, вы не допустите лажи и бесовских влияний в вашей жизни. Пусть рушится мир вокруг, а вы уверены в себе и сильны верой в Бога. И тогда вы несокрушимы. Так говорил я себе, глядя вниз на проплывающие мимо футуристические серебристые верхушки зданий: Кир Булычев отдыхает. Но все-таки я облегченно выдохнул, когда фуникулер наконец остановился в самом низу. Металлические двери распахнулись, и мы с котенком вышли наружу. Я вдохнул полные легкие воздуха и чуть не закашлялся – вкус был чуть терпким и сладковатым. «Странно, - подумал я, - почему это и что бы это значило?». Но надо благодарить Бога, что воздух вообще был пригодным для дыхания, и я тут нормально дышал. Все могло быть намного – намного хуже. Вторые воротца перед нами так же автоматически распахнулись, мы обменялись взглядами с котом (он тоже знатно офигевал) и прошли дальше. Я ждал чего угодно: нападения, драки, да хотя бы энергетического пресса от темных. Но ничем подобным даже и не пахло: нам дали спокойно сесть в фуникулер, дали проехаться и дали спокойно выйти. Чудо чудное, диво дивное, даже не верится. Но я предпочитал всегда помнить, что бесплатный сыр в этой жизни – только в мышеловке. И это знание не раз спасало мне жизнь. Возможно, именно поэтому я был еще жив. Кот пару раз мурлыкнул, я поддакнул. Ох, если бы ты знал, милый котенок, что я сам понятия не имею, зачем мы в это во все ввязались, и выберемся ли отсюда живыми. Дорога была передо мной темна и непредсказуема. Дорогой котик, я и сам не знал, что ждало нас впереди. Но я был дико благодарен тебе за компанию. Милый пушистый комочек придавал мне сил. Я был ответственен не только за себя, но и за него. И я не имел права проиграть, ведь в таком случае погиб бы не я один, но и он. А я не мог этого допустить, «ведь мы в ответе за тех, кого приручили» (с).
Я шел по абсолютно пустынному городу. Такое ощущение, что он вымер буквально перед моим приходом. Поток серебристых тачек, который я видел сверху, тоже исчез. Все было максимально странно. Город казался постройкой для съемок фантастического фильма, футуристическим замком – игрушкой для детей, но только не тем, чем он на самом деле должен был быть. Ни одного человека, тачки или присутствия жизни. К тому времени я знатно проголодался, но, похоже, что в этом городе никогда не ели. Я заглянул в пару мусорок (да, знаю, знаю, стыдно- стыдно), но вас бы на мое место, где бы вы были, пафосные-хваленые- храбрые? Мусорки были пусты. Такое ощущение, что в этом городе не только не ели, но и не мусорили от слова совсем. Никаких отходов жизнедеятельности. Я почесал репу. Вот попал так попал. Ни тебе еды. Ни людей. Куда я иду? Где здесь выход? В ту же секунду пришла спасительная мысль про портал. Я как раз вышел на площадь, сел под серебристое искусственное дерево на скамеечку и зажмурил глаза. Я хотел, нет, не так. Я оооочень хотел выбраться отсюда, и, желательно, живым. Поэтому я изо всех своих сил зажмурил глаза и попытался вызвать портал. Что я вам скажу, дрУги мои, у меня это не получилось. Но я был упорен, я просто так не сдавался. Еще раз закрыл глаза и попытался сделать портал. Открыл глаза. Все та же серебристая площадь перед моими глазами. Котенок, задрав голову, сосредоточенно смотрит в мое лицо. Не вышло. Не вышло, дорогой. Он жалобно мяукнул в ответ. Котенок явно хотел есть. Одно дело – умирать с голоду самому, и совсем другое дело – смотреть, как по твоей вине умирают. Второе – в неисчислимое количество раз хуже. Я длинно вздохнул, погладил его по голове и закрыл глаза в третий раз. Каждый человек в определенные моменты своей жизни понимает, что вся его жизнь продиктована Высшим разумом. То есть, конечно, за наш выбор мы несем ответственность сами, но вот развилки, эти самые перекрестки, где мы принимаем наши «нет-да» решения – они не зависят от нас. Любой атеист, регулярно получающий по кумполу от жизни, набивающий себе шишки 24/7 был бы крайне удивлен увидеть свою жизнь на макете с обозначенными поворотами. И только наши неверные ответы ухудшают с каждым шагом качество нашей жизни. Ты ответил «нет» там, где должен был согласиться, ты кивнул головой там, где нужно было и под пытками кричать «ни за что!» на всю Вселенную, и вуаля – ты в Жэ Оу Пи Е. Вот и все, финита ля комедия, недолго танцевала птичка, все очень быстро заканчивается, и неслыханное везение, в том числе. У верующих все по-другому. Они идут по ниточке. И, как сказала Святая Матрона: «Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы. Господь Сам все управит!»(с). Мы все, по идее, должны быть этими деточками. Молитва утром, молитва вечером, после работы в храм забежать. В воскресенье - литургия, причаститься. Все посты – соблюдаем по умолчанию, среду и пятницу на автомате. И нет причин для паники. Нет причин метаться. Разумеется, ни проблемы, ни горе не минуют верующего человека, все попускается Богом для спасения. Но верующие люди идут по судьбе, как по линии. Богом уже перед ними постелена ниточка, и эта ниточка ни в коем разе не повернет к пропасти. Держаться ее нужно и самых последних сил, и во всех невзгодах эта ниточка будет прочнее стального каната. Бурю в открытом море можно выдержать с этой ниточкой. Лишь бы она была от Бога. Тогда все нипочем. Тогда человек – силен. Тогда он просто силач Бамбула. Рыцарь в доспехах, которые враг никогда не пробьет. Тогда правда на его стороне и солнце светит так ярко только ему…
Третий раз тоже провалился. Портал не удалось открыть, сколько бы я не жмурился. Мы с котом были в абсолютно пустом серебристом городе, без крыши над головой, воды, еды и перспектив остаться живыми. Расклад был так себе, скажу я вам. Все вокруг было так себе. Серое уныние подкралось с левого плеча и собралось уже душить меня, но я ему сказал: «Но-но». Но – но, тварь, но-но. Рано меня душить, я еще не сдался. Я еще ого-го. Еще есть порох в пороховницах, я дышу без проблем незнакомым воздухом, на плече у меня сидит кот. Да, мы голодны и обескуражены, если не сказать хуже, но мы готовы к бесконечным попыткам, чтобы выбраться отсюда.
«Мы не собираемся сидеть тут на обочине и рыдать от бессилия (а так хотелось бы!), мы будем действовать», - так мысленно говорил я сам себе, в то же время ни капли не представляя, что же я буду делать дальше, и зачем мне это все. Зачем мне это все, за что это все свалилось на мою бедную голову, за какие грехи и прегрешения? Чем я прогневил Бога, почему я попал в тот дурацкий темный лес, а теперь застрял в этом серебристом городе? Где выход отсюда, где портал? Где выход, бро, где выход?! Куда бежать сломя голову, чтобы спасти себя и моего кота? Я посмотрел на него, он даже не повернул на меня головы, неотступно пялясь куда-то вдаль. Я проследил за его взглядом и похолодел. Все, что я знал о фантастике, перевернулось с ног на голову. Все прочитанные мною в детстве любимые книги Кира Булычева вмиг вспыхнули в моей голове, пролистнулись в попытках найти нечто похожее, и тут же захлопнулись, ничего не найдя. В них не было ответа. Я мгновенно напряг свою память: прочитанное в интернете, в книгах, куски рекламы, обрывки слов, всё, что было мной услышано, увидено, мельком замечено – пронеслось в моей бедной-бедной голове. Информационные волны схлестнулись
Глава 31
Я шел вдоль этого шоссе, по которому с межскоростным визгом неслись авто, и думал лишь о том, что мне нужно сохранить ясный ум и ни за что не поддаться на любую иллюзию, какая бы не возникла перед моим взором. Я внутренне готовил себя, но я оказался совсем не готов к тому виду, что раскинулся передо мной с последним поворотом шоссе: я встал как вкопанный и не смог сдвинуться с места. Я отчетливо почувствовал, как моя челюсть упала еще раз. Это был Вавилон. Огромный город, построенный из серебристого материала возвышался надо мной. Я видел его башни и колонны, я видел мосты и огромные многоэтажки, закрученные по спирали. Вверху летали небольшие серебристые объекты, по улицам сновали те же тачки. Не было видно ни одного живого деревца. То, что покрывало землю, какая-то иллюзия травы, была тоже серебристой. Людей на улице не было видно, весь город был заполонен теми же самыми гоночными автомобилями, что были на скоростном шоссе. Мда. Чего уж чего я мог ожидать, но только вот не вот этого. Какая-то параллельная реальность, где мир поработили нанотехнологии. Мне ничего не оставалось делать, как идти вперед – я отчетливо понимал, что обратно мне уже не вернуться. Мне не найти обратный вход в лес, чтобы выйти к тем многоэтажкам, откуда можно было бы найти портал домой. Ключевое слово «можно было бы», потому что я мог спокойно переброситься обратно, если бы оставался на месте и не поперся в лес, ощущая себя супергероем. Котенок внезапно мявкнул и я посмотрел на него, а потом по направлению взгляда его голубых невинных котячьих глаз. И мне не понравилось то, что мы увидели. Чуть поодаль, слева от шоссе виднелся большой котлован. В нем сидело нечто чудовищное. Оно двигалось и выглядело как огромное металлизированное животное. Животное, сделанное из автомобилей. Из тех самых серебряных автомобилей, что я только что видел на трассе. Чудовище подносило целый автомобиль к своей челюсти, делало такое движение, как будто высасывает из него душу, и бросало на землю. Чуть позже я увидел, как оно отрывало крыши от брошенных автомобилей и прикрепляло их на себя, как магнитики на холодильник, явно собой любуясь. И тут меня внезапно осенило. Эти серебристые тачки не соревновались в ралли «Москва- Париж-Дакар». Они тупо уматывали на полной скорости от этой твари, просто чтобы не быть сожранными. «А ларчик просто открывался.» (с) Все оказалось «веселее», чем я мог представить. Были ли там живые люди за рулем? Я могу точно сказать, что за все время появления тут, я не встретил ни одного живого существа, за исключением кота – ни у тех мрачных многоэтажек, ни в лесу, ни на серебристом блюде у этого чудовища. Я ждал страха, но страха не было. Я молча смотрел, как оно высасывает жизнь из тачек, словно дементор. Оно меня так и не заметило, и мне это было на руку. Не хватало еще, чтобы в ближайший час после портала начать необоснованное сражение. За это светлых ни одно начальство еще по головке не гладило. Надо осмотреться, прийти в себя, оценить противника, построить план. Ох, вот в постройке планов я не мастер. У меня все идет не по плану. В мою жизнь мгновенно врываются события, которых нет ни в одном моем плане. Жизни по барабану на мой план. Все, что я могу сделать – сохранить свою кукушечку на месте, чтобы справляться с жизненными подставами, так щедро рассыпанными на моем пути. О нет, моя жизнь не была примером жесткого планирования. Моя жизнь была примером хаоса. Но мне приходилось притворяться, что я все контролирую. Потому что истинный светлый воин всегда это делает. Или хотя бы делает попытки это сделать. Бесконечные попытки. Мы не темные, мы не можем пустить все на самотек. В душе, в мыслях, в сердце у нас должен быть полный порядок. Мы – соль земли. Мы, а не какие-то там мерзкие кандалашки. И каждый из нас должен это понимать.
Глава 32
Я отвернулся от отвратительного зрелища чудовища, поедающего машины, и двинулся вперед, чтобы поискать способ спуститься. Да, был серпантин для тачек, но он был настолько узкий, что они сбивали бортики, а пешехода бы снесли и тем паче. Но сколько я ни смотрел, отдельного тротуара или лестницы для людей не было. Я честно пытался найти, но все мои попытки высмотреть нечто подобное, чтобы спуститься, проваливались. Я пятился, глядя на чудовище, так технично жрущее тачки, и уходил все больше назад. Ни лестницы, ни спуска, ни хотя бы какого-то понижения уровня серпантина, я не обнаружил. Все это время я боялся, что та тварь меня увидит и решит, что я вкуснее серебристых консервных банок. Я прошел так метров пятьсот, пока не обнаружил что-то вроде фуникулера. Серебристая машинка была подвешена на канатах, но ни рядом, ни вокруг нее не было ни одного автомата для оплаты. Я прошел к ней чуть ближе, на такую сверкающую холодным блеском платформу, зашел во что-то вроде коридорчика, ведущего к кабинке, как вдруг услышал металлический звук, оглянулся – ворота за мной автоматически закрылись с характерным щелчком, отрезав путь назад. Что ж, остается идти только вперед. Страха не было. Не было и любопытства. Хотелось выполнить задачу, данную от Бога, только и всего. Воротца фуникулера распахнулись прямо перед моим носом. Мы с котом промедлили секунду, потом ввалились во внутрь. С тем же звуком дверцы захлопнулись, и мы поехали вниз. Мы ехали примерно с высоты пятнадцатиэтажного дома, так что было от чего засосать под ложечкой. Я даже не подумал о том, насколько такие фуникулеры тут вообще безопасны. Кот вцепился в мой воротник и только испуганно хлопал глазами. Никаких посторонних звуков не было слышно, мы ехали в полной тишине. Я вглядывался вниз, но за все время нашего «полета» не разглядел ни одного человека. Я в принципе боялся высоты. Ну как, боялся. Опасался. Стоя на балконе многоэтажки, на вершине горы, на мосту, на любом высоком месте, откуда можно упасть, выпасть, вылететь и разбиться, я слышал один и тот же убедительный голос внутри: «Прыгай». Темные не запаривались с этим, они делали так испокон веков. Они не меняют эту фразу тысячелетиями, потому что она может сработать. Разумеется, любой здравомыслящий человек отметет эту мысль в ту же секунду, как ничтожный прилог, но, если этот человек расстроен, если он болен, если слаб морально или физически, если его только что уволили, он весь в долгах, а денег достать неоткуда, если он сильно пьян или под наркотиками, если только что расстался с любовью всей его жизни, или получил новость о гибели кого-то из близких, это тупой толчок от темных «Прыгай» будет достаточным, чтобы человек прыгнул. В этом весь ужас. Учитесь, учитесь отметать это бесовское приказание на самых ранних этапах, когда вы молоды, счастливы, здравы, полны сил. Не задерживайтесь мыслями ни на секунду на этой хрени. Это пожелание – не ваше. Суицидальные мысли – не ваши. Гоните их из своего мозга той самой вонючей школьной тряпкой, которую все брезговали взять у доски, чтобы намочить. Гоните их взашей! Потому что такую дрянь нужно вычислять и убивать в зародыше, чтобы она не приползла к вам снова, когда вам будет плохо. Мы все не железные, взлеты и падения перемешаны в нашей жизни, как черные и белые полосы. Но даже если после ровного асфальта дорога вашей жизни перешла на щебёнку, вы в состоянии держать руль вашего самознания прямо. Доска приборов, скорость, педали тормоза и газа под вашим контролем. Вы уверены, вы не допустите лажи и бесовских влияний в вашей жизни. Пусть рушится мир вокруг, а вы уверены в себе и сильны верой в Бога. И тогда вы несокрушимы. Так говорил я себе, глядя вниз на проплывающие мимо футуристические серебристые верхушки зданий: Кир Булычев отдыхает. Но все-таки я облегченно выдохнул, когда фуникулер наконец остановился в самом низу. Металлические двери распахнулись, и мы с котенком вышли наружу. Я вдохнул полные легкие воздуха и чуть не закашлялся – вкус был чуть терпким и сладковатым. «Странно, - подумал я, - почему это и что бы это значило?». Но надо благодарить Бога, что воздух вообще был пригодным для дыхания, и я тут нормально дышал. Все могло быть намного – намного хуже. Вторые воротца перед нами так же автоматически распахнулись, мы обменялись взглядами с котом (он тоже знатно офигевал) и прошли дальше. Я ждал чего угодно: нападения, драки, да хотя бы энергетического пресса от темных. Но ничем подобным даже и не пахло: нам дали спокойно сесть в фуникулер, дали проехаться и дали спокойно выйти. Чудо чудное, диво дивное, даже не верится. Но я предпочитал всегда помнить, что бесплатный сыр в этой жизни – только в мышеловке. И это знание не раз спасало мне жизнь. Возможно, именно поэтому я был еще жив. Кот пару раз мурлыкнул, я поддакнул. Ох, если бы ты знал, милый котенок, что я сам понятия не имею, зачем мы в это во все ввязались, и выберемся ли отсюда живыми. Дорога была передо мной темна и непредсказуема. Дорогой котик, я и сам не знал, что ждало нас впереди. Но я был дико благодарен тебе за компанию. Милый пушистый комочек придавал мне сил. Я был ответственен не только за себя, но и за него. И я не имел права проиграть, ведь в таком случае погиб бы не я один, но и он. А я не мог этого допустить, «ведь мы в ответе за тех, кого приручили» (с).
Глава 33
Я шел по абсолютно пустынному городу. Такое ощущение, что он вымер буквально перед моим приходом. Поток серебристых тачек, который я видел сверху, тоже исчез. Все было максимально странно. Город казался постройкой для съемок фантастического фильма, футуристическим замком – игрушкой для детей, но только не тем, чем он на самом деле должен был быть. Ни одного человека, тачки или присутствия жизни. К тому времени я знатно проголодался, но, похоже, что в этом городе никогда не ели. Я заглянул в пару мусорок (да, знаю, знаю, стыдно- стыдно), но вас бы на мое место, где бы вы были, пафосные-хваленые- храбрые? Мусорки были пусты. Такое ощущение, что в этом городе не только не ели, но и не мусорили от слова совсем. Никаких отходов жизнедеятельности. Я почесал репу. Вот попал так попал. Ни тебе еды. Ни людей. Куда я иду? Где здесь выход? В ту же секунду пришла спасительная мысль про портал. Я как раз вышел на площадь, сел под серебристое искусственное дерево на скамеечку и зажмурил глаза. Я хотел, нет, не так. Я оооочень хотел выбраться отсюда, и, желательно, живым. Поэтому я изо всех своих сил зажмурил глаза и попытался вызвать портал. Что я вам скажу, дрУги мои, у меня это не получилось. Но я был упорен, я просто так не сдавался. Еще раз закрыл глаза и попытался сделать портал. Открыл глаза. Все та же серебристая площадь перед моими глазами. Котенок, задрав голову, сосредоточенно смотрит в мое лицо. Не вышло. Не вышло, дорогой. Он жалобно мяукнул в ответ. Котенок явно хотел есть. Одно дело – умирать с голоду самому, и совсем другое дело – смотреть, как по твоей вине умирают. Второе – в неисчислимое количество раз хуже. Я длинно вздохнул, погладил его по голове и закрыл глаза в третий раз. Каждый человек в определенные моменты своей жизни понимает, что вся его жизнь продиктована Высшим разумом. То есть, конечно, за наш выбор мы несем ответственность сами, но вот развилки, эти самые перекрестки, где мы принимаем наши «нет-да» решения – они не зависят от нас. Любой атеист, регулярно получающий по кумполу от жизни, набивающий себе шишки 24/7 был бы крайне удивлен увидеть свою жизнь на макете с обозначенными поворотами. И только наши неверные ответы ухудшают с каждым шагом качество нашей жизни. Ты ответил «нет» там, где должен был согласиться, ты кивнул головой там, где нужно было и под пытками кричать «ни за что!» на всю Вселенную, и вуаля – ты в Жэ Оу Пи Е. Вот и все, финита ля комедия, недолго танцевала птичка, все очень быстро заканчивается, и неслыханное везение, в том числе. У верующих все по-другому. Они идут по ниточке. И, как сказала Святая Матрона: «Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы. Господь Сам все управит!»(с). Мы все, по идее, должны быть этими деточками. Молитва утром, молитва вечером, после работы в храм забежать. В воскресенье - литургия, причаститься. Все посты – соблюдаем по умолчанию, среду и пятницу на автомате. И нет причин для паники. Нет причин метаться. Разумеется, ни проблемы, ни горе не минуют верующего человека, все попускается Богом для спасения. Но верующие люди идут по судьбе, как по линии. Богом уже перед ними постелена ниточка, и эта ниточка ни в коем разе не повернет к пропасти. Держаться ее нужно и самых последних сил, и во всех невзгодах эта ниточка будет прочнее стального каната. Бурю в открытом море можно выдержать с этой ниточкой. Лишь бы она была от Бога. Тогда все нипочем. Тогда человек – силен. Тогда он просто силач Бамбула. Рыцарь в доспехах, которые враг никогда не пробьет. Тогда правда на его стороне и солнце светит так ярко только ему…
Глава 34
Третий раз тоже провалился. Портал не удалось открыть, сколько бы я не жмурился. Мы с котом были в абсолютно пустом серебристом городе, без крыши над головой, воды, еды и перспектив остаться живыми. Расклад был так себе, скажу я вам. Все вокруг было так себе. Серое уныние подкралось с левого плеча и собралось уже душить меня, но я ему сказал: «Но-но». Но – но, тварь, но-но. Рано меня душить, я еще не сдался. Я еще ого-го. Еще есть порох в пороховницах, я дышу без проблем незнакомым воздухом, на плече у меня сидит кот. Да, мы голодны и обескуражены, если не сказать хуже, но мы готовы к бесконечным попыткам, чтобы выбраться отсюда.
«Мы не собираемся сидеть тут на обочине и рыдать от бессилия (а так хотелось бы!), мы будем действовать», - так мысленно говорил я сам себе, в то же время ни капли не представляя, что же я буду делать дальше, и зачем мне это все. Зачем мне это все, за что это все свалилось на мою бедную голову, за какие грехи и прегрешения? Чем я прогневил Бога, почему я попал в тот дурацкий темный лес, а теперь застрял в этом серебристом городе? Где выход отсюда, где портал? Где выход, бро, где выход?! Куда бежать сломя голову, чтобы спасти себя и моего кота? Я посмотрел на него, он даже не повернул на меня головы, неотступно пялясь куда-то вдаль. Я проследил за его взглядом и похолодел. Все, что я знал о фантастике, перевернулось с ног на голову. Все прочитанные мною в детстве любимые книги Кира Булычева вмиг вспыхнули в моей голове, пролистнулись в попытках найти нечто похожее, и тут же захлопнулись, ничего не найдя. В них не было ответа. Я мгновенно напряг свою память: прочитанное в интернете, в книгах, куски рекламы, обрывки слов, всё, что было мной услышано, увидено, мельком замечено – пронеслось в моей бедной-бедной голове. Информационные волны схлестнулись
