- Хочешь сказать, мы покинули пределы империи?
Он наградил ее насмешливым взглядом.
- Пока нет. До красных песков три дня пути. И еще дней десять до Брагии.
Гиарис задумалась. Если он прав и алитары направляются в сторону дома, открывать туннель ей не придется. Она понятия не имеет что представляют собой красные пески и никогда не бывала в Брагии. А значит с нее взятки гладки. Вопрос в том, знает ли шаман, каким образом работают туннели Лирх? Если нет – вполне может и не поверить.
Они тем временем перемахнули через небольшой пригорок, и становище алитаров скрылось из вида.
- Пришли, - наконец обрадовал ее псевдо-алитар, и Гиарис, вынырнув из собственных мыслей, с любопытством заозиралась.
Местность как местность – трава, приземистые деревца, островки полусухого кустарника. Никаких видимых укрытий.
Губы изогнулись в пренебрежительной усмешке.
- И что ты предлагаешь делать? Сесть на видном месте и ждать, когда преследователи нагрянут?
Он иронично заломил бровь.
- Отличная идея, - явно насмехаясь.
После подошел, вынудил повернуться вправо и ткнул пальцев в поросль высокого кустарника.
- Там - заброшенная берлога тирского медведя. Эти твари не только огромны, но и зверски свирепы. Если придать ей вид жилой, ни один здравомыслящий человек не сунется.
К счастью или к несчастью о тирских медведях Гиарис совсем ничего не знала, а потому пришлось поверить на слово. Впрочем, и насчет берлоги тоже – ни одного указующего на ее наличие признака.
- Ну хорошо… Пусть так… Залезем в берлогу, наложим иллюзию, но как ты собираешься разорвать связь шамана с печатью? Он же меня вычислит на раз-два!
Сказала и поняла – зря! И без того иронично заломленная бровь взлетела еще выше, хотя казалось - куда уж? В постоянно меняющих цвет глазищах откровенная насмешка. Стоило немалого труда не стушеваться.
- С чего ты вообще взяла, что ее можно отследить? - нарочито снисходительно.
Гиарис вызывающе вскинула подбородок.
- Любой из перебежчиков ответит также!
Он совершенно неожиданно искренне расхохотался.
- Великая Акхэ! Как же ты выживать собиралась, если веришь всему, что слышишь? – отсмеявшись.
Гиарис обижено насупилась.
- Как и всегда – своими силами, - буркнула сухо. – Между прочим Аделхард тоже не знал, что это такое.
Псевдо-алитар как-то неоднозначно вздохнул.
- Оно и понятно… Он же не служил ищейкой. Ему не доводилось сновать по брагийским провинциям в поисках скрывающихся отступников. Не приходилось иметь дело с печатями.
Сказал и отвернулся, а у Гиарис едва челюсть не отвалилась. Он – ищейка? Аделхард снарядил на ее поиски настоящего сыскаря?
Рука непроизвольно взметнулась к горлу. Накрыла заходившую ходуном жилку пульса. Ищейки – фанатики! Тхард всегда настоятельно советовал не попадаться им на глаза. Вдалбливал – у тех в арсенале множество хитроумных ловушек для алрхаги!
Он то ли почувствовал, охватившую ее панику, то ли просто решил предупредить.
- Расслабься. Я больше не служу, - как-то уж слишком безэмоционально.
Гиарис потупилась и натужно сглотнула. Как же это паршиво – ощущать себя абсолютно беспомощной!
Берлога оказалась не просто вместительной – огромной. Гиарис даже нагибаться не пришлось, когда, продравшись сквозь кустарник, входили внутрь. И больше походила на нору. Покатый пол вел куда-то вниз.
Вдохнув, девушка брезгливо сморщила носик. Стойкий запах мокрой псины с примесью других специфических ароматов приятным не назовешь. И это у самого выхода!
Ее жест заметили. Псевдо-алитар весело хмыкнул и поспешил обрадовать.
- Заметь, в этом году он здесь не появлялся. Тебе бы с ним рядышком постоять… - откровенно подначивая.
Гиарис на провокацию не поддалась, только задышала коротко и неглубоко, рассчитывая – принюхается.
Порывшись в заплечном мешке, ее спутник извлек из него миниатюрную осветительную сферу и, махнув рукой, предложил следовать за собой.
- И долго мы будем здесь сидеть? – полюбопытствовала Гиарис, когда добрались до места лежанки.
Девушка с удивлением обнаружила, что здесь наведен порядок. Если, конечно, считать за таковой сваленный в одну кучу хлам из веток, сухой травы, старых листьев и... обглоданных костей.
Вдруг стало не по себе. Точно наяву привиделся косматый зверь, расправляющийся с добычей, и Гиарис незаметно для самой себя мелко задрожала.
Протяжный выдох псевдо-алитара вынудил подпрыгнуть на месте.
- Да не бойся ты… Медведь не вернется. Сдох, поди, давно.
- Откуда тебе знать? – стараясь не лязгать зубами слишком явно.
- Эти - насиженные берлоги не бросают, - хмыкнул собеседник, и принялся разводить огонь. Причем именно разводить - с помощью кремня и огнива.
Гиарис только сейчас заметила, что и сухие дровишки для костерка здесь имеются. И две пушистые лежанки из свежей травы. И даже котелок с водой. Похоже, это его «переждать» было тщательно и заранее спланировано.
Еще раз опасливо покосившись на не заслуживающего этого кучу, Гиарис села на лежанку, поджав под себя ноги.
- Ты не ответил… Как долго нам здесь сидеть?
Он глянул коротко и вернулся к добыванию огня, буркнув что-то про треклятую сырость.
- Имею смутное представление. Все зависит от твоей сопротивляемости, - после того, как справился с поставленной задачей.
- Что это значит? – уточнила Гиарис, зябко поведя плечами. Вправду сыро.
Он подбросил в разгорающийся огонь горсть щепок.
- То и значит… Ограничительная печать такого рода недолговечна. Магия стремится избавиться от оков. Если исходить из того, как долго ты с ней ходишь и в каком она сейчас состоянии, сопротивляемость чрезвычайно высокая. Думаю, твой шаман даже не подозревает насколько, иначе давно бы забил тревогу.
Поразмыслив над его словами, Гиарис кивнула – все верно. Если сравнивать ее метку с подобными, но поставленными гораздо раньше, насколько она могла судить, те еще даже не начала тускнеть. Видимо поэтому шаман ни разу не удосужился проверить свое детище.
- Ну и сколько, по-твоему, ждать, знаток?
Он покосился на ее запястье, похмурился, что-то прикидывая, а после выдал:
- Дней десять точно. Может двадцать. Главное чтобы твой поводырь сидел на месте и не сумел подобраться для подпитки.
Гиарис едва не застонала вслух, мгновенно разгадав подвох.
- Топи Акхэна… Они сегодня-завтра сниматься собираются, - с изрядной долей обреченности в голосе.
Похоже, ей все-таки придется вернуться в лагерь. Или как минимум топать вслед за алитарами, точнее за шаманом. Ведь ареал ее передвижения неразрывно связан с его местонахождением.
Псевдо-алитар тихонько рассмеялся.
- Что? Что хихикаешь?! – взвилась Гиарис, для которой его смех отчего-то оказался сродни удару. Вскочила на ноги, нависнув над сгорбленной у костра фигурой. – Ну?!
Он резко перестал смеяться, вскинул голову и обдал таким выразительным взглядом, что захотелось съежиться.
- Прекрати истерить, - сухо. – Не снимутся, можешь мне поверить. Я свое дело знаю, - точно отрезал.
- Я! Не! Истерю! – выплюнула она без прежней уверенности, с трудом сдерживая слезы бессилия.
Осознание – он прав, закралось неожиданно. Ее поведение не просто сверхэмоционально - смахивает на настоящий припадок.
Но ведь ей можно! Она же женщина, в конце концов! И столько всего вынесла в последнее время!
- Ты черствый ублюдок! Вот ты кто! – в запале бросила она и устремилась к выходу из берлоги.
Да пошел он, чертов всезнайка! И Аделхард вместе с ним! Пусть катятся на пару. Справлялась же как-то в одиночку. И дальше не пропадет! Найдет другое убежище, отсидится, а потом… Потом врежет хорошенько Его Императорскому Сиятельству! И пусть только попробует ответить!
- А ну стоять, идиотка! – хлесткий приказ оказался подкреплен немилосердным захватом.
Ее подхватили, вздернули в воздух, развернули и безжалостно тряхнули.
- Куда понеслась, дура?! – прямо в лицо. – Планируешь до конца жизнь быть на подхвате у своего шамана? Нет, я, конечно, не против – твой выбор. Только обещал кое-кому найти, освободить и вернуть. Так что смирить и начинай слушаться. Я заносчивых баб страсть как не люблю.
То ли из-за тряски, то ли мозг окончательно отключился, к сознанию пробилось одно - упоминание заносчивых баб. Гиарис стиснула зубы до скрипа, внутренне подобралась и насколько смогла в подвешенном состоянии резко выкинула колено вперед. Удар получился несильным, но, судя по реакции, пришелся точно в цель.
Псевдо-алитар охнул, побледнел, и она впервые смогла явственно разглядеть его истинное лицо искаженное болью и злостью. Все-таки шрам – мелькнула мысль и затерялась в потоке изощренных ругательств.
Большую часть этой эмоциональной тирады Гиарис не запомнила, да и не поняла. Начала соображать заново, лишь когда болезненно приземлилась на пятую точку.
- Сиди здесь и не дергайся! Шевельнешься – привяжу, - выплюнули где-то над головой, и от неприкрытого бешенства в голосе руки покрылись гусиной кожей.
Но на этой угрозе он не остановился. Добил:
- Ты мне пока не противник, если забыла.
Сказал и круто развернувшись, подхватил с земли мешок. А спустя несколько рваных вздохов она осталась одна в берлоге. Только жадно потрескивающий огонь составлял ей компанию.
О благодарности, предвзятости и безразличии
Спустя сколько он вернулся – сказать сложно. К тому моменту Гиарис успела напсиховаться, побояться, попаниковать и, наконец, увязнуть в глухой апатии. И лишь единственная мысль не посетила ее за время вынужденного одиночества – мысль о побеге.
Нарочито громкую поступь приближающихся шагов Гиарис пропустила мимо ушей. Собственно, как и обидное замечание:
- Умница. Можешь когда хочешь.
Бровью не повела, когда костерок пыхнул искрами прямо в лицо из-за небрежно подброшенных в огонь веток. И только моргнула уже сухими глазами, когда перед ней бухнули недавно убитого зайца.
- Есть хочешь - вари бульон, - посоветовал псевдо-алитар и, как ни в чем не бывало, устроился на второй лежанке, вытянувшись во весь рост и заложив руки за голову.
Гиарис медленно, словно заторможенная, поднялась. Ноги, занемевшие от долгого сидения в одной позе, подогнулись, и девушка с трудом устояла. Мысль «за что он с ней так» вспыхнула алым и угасла. Нагнувшись, она подняла с лежанки свежеосвежеванного зайца и уставилась на него пустым взглядом. Ей, конечно, доводилось видеть тушки убитых животных, когда отсиживались в пещерах Ихтэра, но этого зайца отчего-то вдруг стало жаль. На глаза вновь навернулись слезы.
Она стояла, смотрела на зайца, а видела себя такой же: лишенной кожи и внутренностей, в подчиненной магией, вдали от всех кого знает и любит. Той, кого превосходящий по силе противник в любой момент может засунуть в котел и сварить, пустив на утоление собственных потребностей. Или бросить на амбразуру, как бросил названный отец ради высшей цели. Ради сохранения магии и империи. Ради многих других, до кого ей нет дела. Ради себя самого.
- Эй? Ты чего раскисла? – внезапно ворвалось в сознание, и Гиарис вздрогнула всем телом.
Только сейчас поняла, что ревет. Что слезы непрерывным потоком текут из глаз и горькие всхлипы рвутся из груди. Что оброненный заяц валяется на земле, а псевдо-алитар стоит рядом и его широкая грудь маячит перед самым носом.
Горестно всхлипнув, Гиарис неожиданно для самой себя прильнула к этой самой груди, спрятав лицо в складках одежды, и отпустила долго сдерживаемую боль на волю. Слезы потекли активнее, рыдания стали громче, а ее вдруг, вместо того, чтобы оттолкнуть, приобняли за плечи и притянули еще ближе, окружив пологом неуклюжей заботы.
- Ну все… Тише… Не плачь… - странно севшим голосом шептал он, и теплая ладонь гладила по спине – легонько, ласково, успокаивающе.
В конце концов стало легче. Рыдания стихли, трансформировавшись в редкие всхлипы. Слезы пошли на убыль. Оказалось, они уже сидят. Вернее он сидит, а она свернулась калачиком на лежанке, и голова покоится на мужском бедре.
Осознав, насколько расслабилась, Гиарис резко села и ойкнула от внезапной боли – его рука запуталась в волосах.
- Прости, - грубовато извинился он и споро высвободился.
После поднялся, порылся в мешке и, выудив из его недр миниатюрный гребень со складным зеркальцем, протянул ей.
- Приведи себя в порядок, а я займусь ужином.
Гиарис рассеяно моргнула, принимая столь нехарактерные для мужской поклажи предметы. В любое другое время она бы обязательно удивилась этому обстоятельству и, вероятно, иронично прокомментировала, а сейчас ограничившись простым:
- Спасибо, - занялась собственной внешностью.
К тому моменту как коса была распутана и переплетена, последние свидетельства горьких слез отерты с лица, над костерком висел котелок с опущенным в него зайцем, а псевдо-алитар сортировал какие-то коренья, видимо отбирая те, что намеревался бросить в похлебку.
- Почему ты разжигал костер огнивом? – отложив зеркальце с гребнем, поинтересовалась Гиарис.
Поговорить на отвлеченные темы показалось хорошей идеей.
- Так безопаснее, - откликнулся он, на краткий миг прервав свое занятие.
- Почему? – задала следующий вопрос, хотя, в общем-то, наперед знала ответ.
- Остаточную магию можно отследить.
- Иллюзию тоже.
Он кивнул, на этот раз не прерываясь.
- Можно.
- Тогда почему они должны пройти мимо?
- Потому что никакой иллюзии нет.
- Как нет? Ты же сам сказал «нужно придать вид жилой», - удивилась она.
- Я и придал. - Он вроде бы улыбнулся.
Довольно долго Гиарис задумчиво наблюдала за его действиями. За тем как, закончив с кореньями, достал из мешка бобы. Как отобрал и выбросил несколько порченых. Как бросил какие-то листья в закипающую воду. И вопрос назрел сам собой.
- А ты умеешь выживать без магии, да?
Ответ ожидаем.
- Умею.
- Но зачем, если с ней проще? Удобнее?
Он не то горько, не то грустно усмехнулся.
- Любая ищейка знает – пройти по магическому следу можно всегда. И уловив его однажды, без труда узнаешь в другой раз. И если не хочешь, чтобы по твоему следу шел кто-то не в меру ретивый, забудь о магии. Возможно, тебе повезет, и ко всему прочему он не окажется хорошим следопытом.
И вновь усмешка, на этот раз презрительно-снисходительная.
- Поверь моему опыту, большинство магов ими не являются.
- Сними личину, пожалуйста, - тихо-тихо попросила она и смущенно потупилась, когда он без насмешки участливо уточнил:
- Трудно не видеть?
А когда подняла взор, по ту сторону костра на корточках сидел темноволосый мужчина, со стянутыми в хвост волосами, пронзительными светло-серыми глазами, орлиным носом и волевым подбородком.
«Побрился» - подумалось ей, но вслух спросила о другом.
- Откуда шрам?
- Память о шальной юности. Свалился с дерева, - хмыкнул он и продолжил заниматься готовкой.
Ужинали в молчании. Похлебка оказалась сытной и вкусной, а после Гиарис сморил сон. Как долго спала одной Акхэ известно, но, судя по успевшему прогореть костру, пролетели ни час и ни два.
Сев на лежанке, девушка сонно заозиралась. В берлоге практически непроглядная темень. Единственное светлое пятно – тлеющие головешки. Даже соседней лежанки не видно. Вмиг стало не по себе. А ведь даже не догадывалась раньше, что побаивается темных, замкнутых пространств. Или страх пришел из-за подчиненной магии?
Он наградил ее насмешливым взглядом.
- Пока нет. До красных песков три дня пути. И еще дней десять до Брагии.
Гиарис задумалась. Если он прав и алитары направляются в сторону дома, открывать туннель ей не придется. Она понятия не имеет что представляют собой красные пески и никогда не бывала в Брагии. А значит с нее взятки гладки. Вопрос в том, знает ли шаман, каким образом работают туннели Лирх? Если нет – вполне может и не поверить.
Они тем временем перемахнули через небольшой пригорок, и становище алитаров скрылось из вида.
- Пришли, - наконец обрадовал ее псевдо-алитар, и Гиарис, вынырнув из собственных мыслей, с любопытством заозиралась.
Местность как местность – трава, приземистые деревца, островки полусухого кустарника. Никаких видимых укрытий.
Губы изогнулись в пренебрежительной усмешке.
- И что ты предлагаешь делать? Сесть на видном месте и ждать, когда преследователи нагрянут?
Он иронично заломил бровь.
- Отличная идея, - явно насмехаясь.
После подошел, вынудил повернуться вправо и ткнул пальцев в поросль высокого кустарника.
- Там - заброшенная берлога тирского медведя. Эти твари не только огромны, но и зверски свирепы. Если придать ей вид жилой, ни один здравомыслящий человек не сунется.
К счастью или к несчастью о тирских медведях Гиарис совсем ничего не знала, а потому пришлось поверить на слово. Впрочем, и насчет берлоги тоже – ни одного указующего на ее наличие признака.
- Ну хорошо… Пусть так… Залезем в берлогу, наложим иллюзию, но как ты собираешься разорвать связь шамана с печатью? Он же меня вычислит на раз-два!
Сказала и поняла – зря! И без того иронично заломленная бровь взлетела еще выше, хотя казалось - куда уж? В постоянно меняющих цвет глазищах откровенная насмешка. Стоило немалого труда не стушеваться.
- С чего ты вообще взяла, что ее можно отследить? - нарочито снисходительно.
Гиарис вызывающе вскинула подбородок.
- Любой из перебежчиков ответит также!
Он совершенно неожиданно искренне расхохотался.
- Великая Акхэ! Как же ты выживать собиралась, если веришь всему, что слышишь? – отсмеявшись.
Гиарис обижено насупилась.
- Как и всегда – своими силами, - буркнула сухо. – Между прочим Аделхард тоже не знал, что это такое.
Псевдо-алитар как-то неоднозначно вздохнул.
- Оно и понятно… Он же не служил ищейкой. Ему не доводилось сновать по брагийским провинциям в поисках скрывающихся отступников. Не приходилось иметь дело с печатями.
Сказал и отвернулся, а у Гиарис едва челюсть не отвалилась. Он – ищейка? Аделхард снарядил на ее поиски настоящего сыскаря?
Рука непроизвольно взметнулась к горлу. Накрыла заходившую ходуном жилку пульса. Ищейки – фанатики! Тхард всегда настоятельно советовал не попадаться им на глаза. Вдалбливал – у тех в арсенале множество хитроумных ловушек для алрхаги!
Он то ли почувствовал, охватившую ее панику, то ли просто решил предупредить.
- Расслабься. Я больше не служу, - как-то уж слишком безэмоционально.
Гиарис потупилась и натужно сглотнула. Как же это паршиво – ощущать себя абсолютно беспомощной!
***
Берлога оказалась не просто вместительной – огромной. Гиарис даже нагибаться не пришлось, когда, продравшись сквозь кустарник, входили внутрь. И больше походила на нору. Покатый пол вел куда-то вниз.
Вдохнув, девушка брезгливо сморщила носик. Стойкий запах мокрой псины с примесью других специфических ароматов приятным не назовешь. И это у самого выхода!
Ее жест заметили. Псевдо-алитар весело хмыкнул и поспешил обрадовать.
- Заметь, в этом году он здесь не появлялся. Тебе бы с ним рядышком постоять… - откровенно подначивая.
Гиарис на провокацию не поддалась, только задышала коротко и неглубоко, рассчитывая – принюхается.
Порывшись в заплечном мешке, ее спутник извлек из него миниатюрную осветительную сферу и, махнув рукой, предложил следовать за собой.
- И долго мы будем здесь сидеть? – полюбопытствовала Гиарис, когда добрались до места лежанки.
Девушка с удивлением обнаружила, что здесь наведен порядок. Если, конечно, считать за таковой сваленный в одну кучу хлам из веток, сухой травы, старых листьев и... обглоданных костей.
Вдруг стало не по себе. Точно наяву привиделся косматый зверь, расправляющийся с добычей, и Гиарис незаметно для самой себя мелко задрожала.
Протяжный выдох псевдо-алитара вынудил подпрыгнуть на месте.
- Да не бойся ты… Медведь не вернется. Сдох, поди, давно.
- Откуда тебе знать? – стараясь не лязгать зубами слишком явно.
- Эти - насиженные берлоги не бросают, - хмыкнул собеседник, и принялся разводить огонь. Причем именно разводить - с помощью кремня и огнива.
Гиарис только сейчас заметила, что и сухие дровишки для костерка здесь имеются. И две пушистые лежанки из свежей травы. И даже котелок с водой. Похоже, это его «переждать» было тщательно и заранее спланировано.
Еще раз опасливо покосившись на не заслуживающего этого кучу, Гиарис села на лежанку, поджав под себя ноги.
- Ты не ответил… Как долго нам здесь сидеть?
Он глянул коротко и вернулся к добыванию огня, буркнув что-то про треклятую сырость.
- Имею смутное представление. Все зависит от твоей сопротивляемости, - после того, как справился с поставленной задачей.
- Что это значит? – уточнила Гиарис, зябко поведя плечами. Вправду сыро.
Он подбросил в разгорающийся огонь горсть щепок.
- То и значит… Ограничительная печать такого рода недолговечна. Магия стремится избавиться от оков. Если исходить из того, как долго ты с ней ходишь и в каком она сейчас состоянии, сопротивляемость чрезвычайно высокая. Думаю, твой шаман даже не подозревает насколько, иначе давно бы забил тревогу.
Поразмыслив над его словами, Гиарис кивнула – все верно. Если сравнивать ее метку с подобными, но поставленными гораздо раньше, насколько она могла судить, те еще даже не начала тускнеть. Видимо поэтому шаман ни разу не удосужился проверить свое детище.
- Ну и сколько, по-твоему, ждать, знаток?
Он покосился на ее запястье, похмурился, что-то прикидывая, а после выдал:
- Дней десять точно. Может двадцать. Главное чтобы твой поводырь сидел на месте и не сумел подобраться для подпитки.
Гиарис едва не застонала вслух, мгновенно разгадав подвох.
- Топи Акхэна… Они сегодня-завтра сниматься собираются, - с изрядной долей обреченности в голосе.
Похоже, ей все-таки придется вернуться в лагерь. Или как минимум топать вслед за алитарами, точнее за шаманом. Ведь ареал ее передвижения неразрывно связан с его местонахождением.
Псевдо-алитар тихонько рассмеялся.
- Что? Что хихикаешь?! – взвилась Гиарис, для которой его смех отчего-то оказался сродни удару. Вскочила на ноги, нависнув над сгорбленной у костра фигурой. – Ну?!
Он резко перестал смеяться, вскинул голову и обдал таким выразительным взглядом, что захотелось съежиться.
- Прекрати истерить, - сухо. – Не снимутся, можешь мне поверить. Я свое дело знаю, - точно отрезал.
- Я! Не! Истерю! – выплюнула она без прежней уверенности, с трудом сдерживая слезы бессилия.
Осознание – он прав, закралось неожиданно. Ее поведение не просто сверхэмоционально - смахивает на настоящий припадок.
Но ведь ей можно! Она же женщина, в конце концов! И столько всего вынесла в последнее время!
- Ты черствый ублюдок! Вот ты кто! – в запале бросила она и устремилась к выходу из берлоги.
Да пошел он, чертов всезнайка! И Аделхард вместе с ним! Пусть катятся на пару. Справлялась же как-то в одиночку. И дальше не пропадет! Найдет другое убежище, отсидится, а потом… Потом врежет хорошенько Его Императорскому Сиятельству! И пусть только попробует ответить!
- А ну стоять, идиотка! – хлесткий приказ оказался подкреплен немилосердным захватом.
Ее подхватили, вздернули в воздух, развернули и безжалостно тряхнули.
- Куда понеслась, дура?! – прямо в лицо. – Планируешь до конца жизнь быть на подхвате у своего шамана? Нет, я, конечно, не против – твой выбор. Только обещал кое-кому найти, освободить и вернуть. Так что смирить и начинай слушаться. Я заносчивых баб страсть как не люблю.
То ли из-за тряски, то ли мозг окончательно отключился, к сознанию пробилось одно - упоминание заносчивых баб. Гиарис стиснула зубы до скрипа, внутренне подобралась и насколько смогла в подвешенном состоянии резко выкинула колено вперед. Удар получился несильным, но, судя по реакции, пришелся точно в цель.
Псевдо-алитар охнул, побледнел, и она впервые смогла явственно разглядеть его истинное лицо искаженное болью и злостью. Все-таки шрам – мелькнула мысль и затерялась в потоке изощренных ругательств.
Большую часть этой эмоциональной тирады Гиарис не запомнила, да и не поняла. Начала соображать заново, лишь когда болезненно приземлилась на пятую точку.
- Сиди здесь и не дергайся! Шевельнешься – привяжу, - выплюнули где-то над головой, и от неприкрытого бешенства в голосе руки покрылись гусиной кожей.
Но на этой угрозе он не остановился. Добил:
- Ты мне пока не противник, если забыла.
Сказал и круто развернувшись, подхватил с земли мешок. А спустя несколько рваных вздохов она осталась одна в берлоге. Только жадно потрескивающий огонь составлял ей компанию.
ГЛАВА 2
О благодарности, предвзятости и безразличии
Спустя сколько он вернулся – сказать сложно. К тому моменту Гиарис успела напсиховаться, побояться, попаниковать и, наконец, увязнуть в глухой апатии. И лишь единственная мысль не посетила ее за время вынужденного одиночества – мысль о побеге.
Нарочито громкую поступь приближающихся шагов Гиарис пропустила мимо ушей. Собственно, как и обидное замечание:
- Умница. Можешь когда хочешь.
Бровью не повела, когда костерок пыхнул искрами прямо в лицо из-за небрежно подброшенных в огонь веток. И только моргнула уже сухими глазами, когда перед ней бухнули недавно убитого зайца.
- Есть хочешь - вари бульон, - посоветовал псевдо-алитар и, как ни в чем не бывало, устроился на второй лежанке, вытянувшись во весь рост и заложив руки за голову.
Гиарис медленно, словно заторможенная, поднялась. Ноги, занемевшие от долгого сидения в одной позе, подогнулись, и девушка с трудом устояла. Мысль «за что он с ней так» вспыхнула алым и угасла. Нагнувшись, она подняла с лежанки свежеосвежеванного зайца и уставилась на него пустым взглядом. Ей, конечно, доводилось видеть тушки убитых животных, когда отсиживались в пещерах Ихтэра, но этого зайца отчего-то вдруг стало жаль. На глаза вновь навернулись слезы.
Она стояла, смотрела на зайца, а видела себя такой же: лишенной кожи и внутренностей, в подчиненной магией, вдали от всех кого знает и любит. Той, кого превосходящий по силе противник в любой момент может засунуть в котел и сварить, пустив на утоление собственных потребностей. Или бросить на амбразуру, как бросил названный отец ради высшей цели. Ради сохранения магии и империи. Ради многих других, до кого ей нет дела. Ради себя самого.
- Эй? Ты чего раскисла? – внезапно ворвалось в сознание, и Гиарис вздрогнула всем телом.
Только сейчас поняла, что ревет. Что слезы непрерывным потоком текут из глаз и горькие всхлипы рвутся из груди. Что оброненный заяц валяется на земле, а псевдо-алитар стоит рядом и его широкая грудь маячит перед самым носом.
Горестно всхлипнув, Гиарис неожиданно для самой себя прильнула к этой самой груди, спрятав лицо в складках одежды, и отпустила долго сдерживаемую боль на волю. Слезы потекли активнее, рыдания стали громче, а ее вдруг, вместо того, чтобы оттолкнуть, приобняли за плечи и притянули еще ближе, окружив пологом неуклюжей заботы.
- Ну все… Тише… Не плачь… - странно севшим голосом шептал он, и теплая ладонь гладила по спине – легонько, ласково, успокаивающе.
В конце концов стало легче. Рыдания стихли, трансформировавшись в редкие всхлипы. Слезы пошли на убыль. Оказалось, они уже сидят. Вернее он сидит, а она свернулась калачиком на лежанке, и голова покоится на мужском бедре.
Осознав, насколько расслабилась, Гиарис резко села и ойкнула от внезапной боли – его рука запуталась в волосах.
- Прости, - грубовато извинился он и споро высвободился.
После поднялся, порылся в мешке и, выудив из его недр миниатюрный гребень со складным зеркальцем, протянул ей.
- Приведи себя в порядок, а я займусь ужином.
Гиарис рассеяно моргнула, принимая столь нехарактерные для мужской поклажи предметы. В любое другое время она бы обязательно удивилась этому обстоятельству и, вероятно, иронично прокомментировала, а сейчас ограничившись простым:
- Спасибо, - занялась собственной внешностью.
К тому моменту как коса была распутана и переплетена, последние свидетельства горьких слез отерты с лица, над костерком висел котелок с опущенным в него зайцем, а псевдо-алитар сортировал какие-то коренья, видимо отбирая те, что намеревался бросить в похлебку.
- Почему ты разжигал костер огнивом? – отложив зеркальце с гребнем, поинтересовалась Гиарис.
Поговорить на отвлеченные темы показалось хорошей идеей.
- Так безопаснее, - откликнулся он, на краткий миг прервав свое занятие.
- Почему? – задала следующий вопрос, хотя, в общем-то, наперед знала ответ.
- Остаточную магию можно отследить.
- Иллюзию тоже.
Он кивнул, на этот раз не прерываясь.
- Можно.
- Тогда почему они должны пройти мимо?
- Потому что никакой иллюзии нет.
- Как нет? Ты же сам сказал «нужно придать вид жилой», - удивилась она.
- Я и придал. - Он вроде бы улыбнулся.
Довольно долго Гиарис задумчиво наблюдала за его действиями. За тем как, закончив с кореньями, достал из мешка бобы. Как отобрал и выбросил несколько порченых. Как бросил какие-то листья в закипающую воду. И вопрос назрел сам собой.
- А ты умеешь выживать без магии, да?
Ответ ожидаем.
- Умею.
- Но зачем, если с ней проще? Удобнее?
Он не то горько, не то грустно усмехнулся.
- Любая ищейка знает – пройти по магическому следу можно всегда. И уловив его однажды, без труда узнаешь в другой раз. И если не хочешь, чтобы по твоему следу шел кто-то не в меру ретивый, забудь о магии. Возможно, тебе повезет, и ко всему прочему он не окажется хорошим следопытом.
И вновь усмешка, на этот раз презрительно-снисходительная.
- Поверь моему опыту, большинство магов ими не являются.
- Сними личину, пожалуйста, - тихо-тихо попросила она и смущенно потупилась, когда он без насмешки участливо уточнил:
- Трудно не видеть?
А когда подняла взор, по ту сторону костра на корточках сидел темноволосый мужчина, со стянутыми в хвост волосами, пронзительными светло-серыми глазами, орлиным носом и волевым подбородком.
«Побрился» - подумалось ей, но вслух спросила о другом.
- Откуда шрам?
- Память о шальной юности. Свалился с дерева, - хмыкнул он и продолжил заниматься готовкой.
***
Ужинали в молчании. Похлебка оказалась сытной и вкусной, а после Гиарис сморил сон. Как долго спала одной Акхэ известно, но, судя по успевшему прогореть костру, пролетели ни час и ни два.
Сев на лежанке, девушка сонно заозиралась. В берлоге практически непроглядная темень. Единственное светлое пятно – тлеющие головешки. Даже соседней лежанки не видно. Вмиг стало не по себе. А ведь даже не догадывалась раньше, что побаивается темных, замкнутых пространств. Или страх пришел из-за подчиненной магии?
