Глава 1.
Тихий треск светильников был единственным звуком, хорошо различимым в абсолютной тишине библиотеки. Маленькие язычки пламени с трудом разгоняли полумрак, расползавшийся по дальним уголкам. Даже мышь не скреблась возле норы, где я ежедневно оставляла кусочек сыра.
Подняв голову от старой книги, которую требовалось заново переплести, я прислушалась к едва различимому звону. Странный шум нарастал, заставляя испытывать безотчетную тревогу.
— Директор, это вы? — спросила негромко.
Обычно допоздна засиживалась я одна, все остальные стремились вернуться домой в конце рабочего дня. Только начальник изредка составлял мне компанию, но именно сегодня он планировал уйти пораньше.
Откуда исходил звук, если библиотека была пуста, не считая двух охранников, дежуривших у главного входа?
Я выпустила из рук книгу и осторожно пошла на источник шума, держась поближе к стеллажам. Звон доносился со стороны главной арки. Прижавшись к полке с книгами, я выглянула из-за угла.
В центре пола, возле мозаичного круга, плясали тени. Они двигались сами по себе, поскольку отбрасывать их на пустом пространстве было нечему. Сплетались, расплетались, спутывались, точно клубок, ползали, удлинялись и снова сжимались, как вдруг в полумраке круглого зала из ниоткуда возникли две фигуры.
Я вздрогнула, когда они появились точно в центре. Не наблюдай за явлением собственными глазами, никогда бы не поверила, что можно шагнуть из пустоты.
Один человек был очень высок, он сжимал в руках отчаянно сопротивлявшегося толстенького коротышку. Тот бился, как муха в паутине, но не мог вырваться из стального захвата.
Все это продолжалось лишь несколько мгновений, до секунды, когда высокий мужчина убрал ото рта второго ладонь, и библиотека огласилась истошным воплем, который тут же захлебнулся в хрипе и жутком бульканье. Мой полный ужаса вскрик вырвался раньше, чем успела зажать себе рот, а низенький человечек медленно осел на пол.
Убийца, державший в руках окровавленный кинжал, резко вскинул голову, и мое желание немедленно укрыться за стеллажом рассеялось как дымка. Я замерла, точно кролик перед удавом, почувствовав на себе леденящий кровь взгляд.
Он шагнул ко мне, переступив через неподвижное тело, а воздух вокруг сотрясся от звуков сработавшей охранки. Я все еще не дышала, не в силах вырваться из плена льдистого взгляда, когда облик преступника вдруг поплыл, смазался, смешался с тенями библиотеки и растворился.
— Я уже сказала, он возник точно из воздуха, — пыталась объяснить окружившим меня мужчинам, — не смейтесь, пожалуйста. Знаю, так не бывает, но если это галлюцинация, то почему в библиотеке тело? Почему сработала охранная сигнализация, которая реагирует лишь в чрезвычайных случаях?
— Дайте девушке воды.
Один из сыщиков догадался предложить стакан со столь необходимой жидкостью. Тело до сих пор колотило в ознобе, горло саднило, голова кружилась, еще и мутило ужасно.
— А звука шагов вы не слышали? — уточнил он, — в зале их легко различить в полной тишине.
— Ничего не было, — осушив больше половины стакана, с трудом ответила, — только тихий звон.
— Опишите внешность поточнее.
— Очень высокий, стройный, в темном камзоле, брюках и воротничок у рубашки белоснежный, как его волосы. Лицо очень бледное и руки тоже. Я бы приняла его за привидение, не окажись он таким настоящим.
Мужчины переглянулись, а один из них кивнул напарнику и велел:
— Зови.
Я не поняла, кого он решил позвать, но отвлеклась, услышав следующий вопрос:
— Понимаете, что стали свидетельницей не простого преступления? У вас на глазах убили мэра столицы, который за несколько минут до этого совершенно спокойно готовился ко сну в собственном особняке. Очевидцы подтвердят, что он лишь на минуту скрылся в гардеробной, откуда уже не вышел.
— Я видела мэра прежде во время публичных выступлений, но к его появлению здесь не имею отношения. Я обычная библиотекарша, работаю здесь уже пятый месяц...
— Кто мог впустить преступника? Есть ли в здании подземные ходы?
— Никто не мог, библиотека уже была закрыта, а...
— Где? — громкий рык заставил вздрогнуть, а допрашивавшие мужчины разом расступились, открыв меня взгляду еще одного незнакомца.
Этот выглядел как настоящий имперский дознаватель. Черный костюм делал его практически невидимым в полумраке большого зала, он сам точно выступил из ниоткуда и вот уже нависал надо мной, пристально глядя в глаза.
— Она? — спросил, не отводя взгляда, отчего сильнее задрожали руки и расплескалась вода из стакана.
— Да. Свидетельница преступления.
— Место осмотреть, — короткому приказу мгновенно повиновались, а пальцы мужчины вдруг сомкнулись на отворотах потертого клетчатого платья и подняли меня со стула, точно тряпичную куклу.
Он подтащил к себе, несмотря на то, что попыталась воспротивиться, и словно принюхался. Пальцы схватили за волосы, не позволяя вывернуться из захвата, а дознаватель пристально изучал меня несколько минут, чтобы в итоге скривиться:
— Чувствую лишь страх. Никакого толка сейчас. Жду завтра в своем кабинете.
И оттолкнул так, что я снова упала на стул.
Мужчина развернулся и устремился в глубину зала, затерявшись в темноте. Едва он скрылся, как ко мне подскочил сыщик, прежде проявивший заботу и поднесший стакан воды.
— Хорошо хоть вы ему понравились, — заявил он, убедившись, что я еще не умерла от страха.
— П-понравилась?
— Вы не видели, как Зверь обходится с теми, кто ему не по душе.
— З-зверь? — кажется, я заработала заикание, а мужчина в ответ покачал головой, словно досадуя на мою неосведомленность.
— Главный имперский дознаватель и лучший в своем деле. Расследует только громкие дела, — собеседник понизил голос до шепота, — судачат, будто у него нюх, как у настоящего оборотня.
Остатки воды я разлила на юбку.
— Когда завтра начнет допрашивать, отвечайте спокойно и ничего не бойтесь, а еще не спорьте ни в коем случае.
Я кивнула, поскольку меньшее на что была способна, это спорить с тем, кого подчиненные прозвали Зверем.
Остаток ночи прошел достаточно мирно, а вот отдохнуть после испытанного потрясения толком не удалось. Наутро пришлось отправиться в Дом имперского сыска, располагавшийся в самом центре столицы. Старинный, светлый и красивый, он тем не менее пугал страшными слухами и историями о тайных подвалах и темных подземельях, в которых люди исчезали без следа.
Выяснив дорогу до кабинета начальника жужжащего точно улей здания, я поднялась на второй этаж, свернула в начале коридора и постучала в дверь из светлого дуба.
— Входи.
Взявшись за изогнутую ручку, надавила и несмело шагнула в просторную комнату, чтобы замереть на пороге под изучающим взглядом хозяина кабинета. Мужчина медленно, с небрежной ленцой, сквозившей в каждом движении, поднялся из-за широкого стола и двинулся в мою сторону.
— Доброе утро, — склонился к самому уху, — пунктуальность приятная черта в женщине.
И резко захлопнул дверь, повернув ключ в замке.
— Располагайся, — указал широким жестом в сторону кресла для посетителей, чему я даже обрадовалась — слабина в коленях ощущалась все сильнее.
Однако стоило присесть, как дознаватель очутился рядом. Развернул кресло вместе со мной, и я вдруг оказалась в непосредственной близости от мужчины, чьи руки легли на подлокотники, а лицо приблизилось к моему.
— Рассказывай.
Я вдавилась в спинку, безуспешно пытаясь отдалиться, и сбивчиво принялась излагать события вчерашнего вечера с самого начала, дико теряясь под пристальным взглядом темных глаз. Когда вновь дошла до описания внешности преступника, тихий рык заставил испуганно вздрогнуть.
— Прризрак! Снова!
Мужчина, наконец, убрал ладони, выпустив меня из ловушки, и отвернулся к столу. Длинные пальцы забарабанили по столешнице, выдавая возбуждение хозяина. А может то было предвкушение охоты, поскольку имперский дознаватель со стороны производил необычайное впечатление — сильный зверь, замерший перед прыжком.
Я воспользовалась тем, что он отвернулся, и быстро поднялась, встав рядом с креслом и надеясь избежать таким образом еще одного чересчур близкого допроса.
Зря я это сделала.
Через секунду попалась в новую ловушку, оказавшись прижатой к краю стола.
— Ты впустила его в библиотеку? — огорошил неожиданным вопросом дознаватель.
— Нет! — в горле пересохло, сердце заколотилось как бешеное, — я уже говорила.
— А если ты врешь?
— Нет!
В следующий миг Зверь сделал нечто невероятное. Он схватил меня за талию и, легко подняв, усадил на стол.
— Что вы творите?
— Ты ведь библиотекарша? — задал мне неожиданный вопрос.
— Д-да.
— Вот и храни молчание, а спрашивать стану я. Ну?
Его рука захватила в горсть мои волосы, и он притянул к лицу густую прядь, жадно вдохнув ее аромат.
— Ч-что?
— Описывай преступника.
— Я уже говорила...
— Опиши мне его! — тихо рыкнул, а я вздрогнула, когда мужские пальцы обхватили бедра, развели их в стороны, а дознаватель встал между ними вплотную ко мне.
Дыхание резко прервалось, из крепких тисков было нереально выбраться. А как можно что-то описывать, если разучилась говорить?
— Выражение глаз, как спадали волосы, как сидела на нем одежда? Безупречно, без единой складки?
Я плохо понимала, о чем он говорит, поскольку одна его рука спускалась по спине от шеи, а вторая поднималась по бедру, задирая юбку выше. И вот когда она коснулась края чулок, я не выдержала и со всей силы уперла ладони в грудь Зверя.
— Отпустите, немедленно. Вы не имеете...
— Права? — он откинул голову и рассмеялся. — Я могу делать, что пожелаю, мышонок, а уж тем более с тобой. Ну и? Станешь говорить или расценить твое молчание, как помеху следствию?
Он прекратил нескромные действия, но широкая ладонь легла на шею, а вторая вновь захватила в горсть волосы.
— Он в-выглядел точно привидение, я говорила. Костюм сидел б-безупречно, наверное, там было темно, я не могла разглядеть деталей. Он шагнул ко мне, а потом раздалась сирена, и он исчез.
— Исчез? — я вновь услышала рычание, а рука, гладившая мои волосы, сжалась в кулак, вырвав у меня болезненный вскрик.
— Знаешь, кто ты для меня, мышонок? — вдруг резко сменил тему Зверь.
В полуобморочном состоянии, в котором находилась, я из ряда вон плохо понимала его вопросы.
— Ты мой шанс поймать нашего неуловимого красавца. Мой сладко-пряный шанс. Приманка, — шепнул он последнее слово и склонился к моей шее, прижался к ней лицом, вновь делая глубокий вдох.
Мои дрожащие пальцы нащупали тяжелую подставку на столе и, схватив ее, я попыталась опустить каменную вещицу на голову дознавателя. Мужчина, точно предвидя этот маневр, молниеносно перехватил мою руку и резко прижал к столу. Подставка выпала, а я вскрикнула от боли в запястье.
— Сопротивляешься? Как глупо.
Может и глупо, но еще глупее послушно позволять незнакомому мужчине делать что ему заблагорассудится. И дождавшись, пока дознаватель отстранится, я саданула коленом в самое уязвимое место.
Зверь зарычал, согнувшись пополам, а я упала на спину и крутанулась по широкой столешнице в сторону окна. К двери добежать, а тем более открыть ее, не успела бы, и незапертое окно оказалось единственным шансом.
Я чуть не выпрыгнула, но вовремя сообразила, что либо сверну себе шею, либо сломаю что-нибудь. Затормозив у самой рамы и высунувшись почти наполовину, закричала на всю улицу:
— Помогите!
Мой крик привлек внимание нескольких спешащих куда-то прохожих. Они остановились, задрав головы, но тут я была поймана и утянута обратно. Как ни цеплялась за раму, не смогла противостоять силе Зверя, легко поборовшего сопротивление.
— Не дури, — раздался его рык возле самого уха.
Я повернула голову и судорожно сглотнула от страха, увидев пламя бешенства в глубине потемневших глаз.
— Эй! — послышался крик с улицы, а мужчина невозмутимо выглянул в окно.
— Чем-то помочь? — спрашивал, по всей видимости, охранник, дежуривший под карнизом.
— Все в порядке, — заверил его дознаватель и повернулся ко мне.
— Ты еще глупее, чем показалась вначале, — приговорил он и, взяв за шкирку точно котенка, стащил меня со стола. После направился к двери и отпер замок.
— Допрос на сегодня окончен, — махнул он рукой, как показалось брезгливо, однако я продолжала стоять в каком-то ступоре.
— Что замерла? Беги, мышонок. Еще увидимся.
Ничего себе, главный дознаватель! У меня после такого дознания ощущения раздваивались: я то ли на допросе побывала, то ли в борделе. Так откровенно меня еще не лапали. Просто неприлично, до мурашек по всему телу. Я даже повода не давала, он сразу накинулся. Что за методы добычи информации? Или он так прощупывает подозреваемых? Причем прощупывает в буквальном смысле.
— Ух! Приманка! — я никак не могла успокоиться. — Приманка для Призрака? Это нормально?
Я очень быстро шагала по улице, пытаясь не сорваться на бег, и бормотала себе под нос. Пара прохожих даже обернулась.
— А эти люди не должны нас защищать? Или манера говорить в лицо, что тебя ожидает, должна как-то взбодрить после кошмарной картины убийства?
С одной стороны, метод оказался действенным — взбодрил, даже очень — а с другой, как-нибудь обошлась бы без этих откровенных поглаживаний. Я до сих пор ощущала его прикосновения. Дерзкие пальцы умудрились проникнуть и под резинку чулок, отчего меня до сих пор бросало в жар и пылали щеки.
— Я воспитанная, скромная девушка, свидетельница, а не подозреваемая, я, в конце концов, хранитель библиотеки! Вижу его второй раз в жизни! Да как он мог?!
Разговаривая сама с собой, я ворвалась через парадные двери библиотеки и чуть не сбила с ног собственного директора.
В другой раз непременно извинилась бы, но сейчас слишком переполняли эмоции. Даже не обратила внимания, как резво начальник ухватил меня за руку и поволок в еще один за этот день кабинет.
— Тебя допрашивали? — спросил напрямик, даже не сказав обычного приветствия.
— Да.
— Кто?
И вот тут я поняла, что не знаю имени главного имперского дознавателя.
— Эм... У него прозвище необычное, Зверь.
Директор побледнел и схватился руками за голову.
— А что он сказ... — мужчина запнулся, перевел дух и завершил фразу, — сказал?
— Допросил в весьма странной форме и пообещал новую встречу.
Взгляд директора стал таким, что неожиданно в голове мелькнула мысль об увольнении по собственному желанию, но я отчаянно любила свою работу.
— Сам Зверь? Тебе? И что теперь делать?
В каком смысле? Мне кажется или сегодня все ведут себя необычно? Директор отчего так испугался?
— А кто он такой? Ну, главный дознаватель, но очень странный, даже не знаю, как сказать...
— А лучше никак не говори и никому, — вдруг склонился ко мне собеседник, — целее будешь.
Это мне сейчас показалось или начальник приблизительно догадался о методах допроса?
— То есть?
— Он — родственник императора. Кровный!
У меня зашлось сердце и голова закружилась.
— Понимаешь, что это значит?
— Н-не совсем.
— А я понимаю, хорошо понимаю, — мужчина вдруг заметался по кабинету, потом замер, запустив пальцы в волосы и бормоча, — вот где искать замену в срочном порядке? Ведь не возьмешь абы кого. А этот... Ну ничего же не предвещало! Теперь если в горло вцепится, не выпустит.
О чем он сейчас?
Начальник снова принялся мерить шагами кабинет, демонстрируя высшую степень нервозности, а потом резко остановился, очевидно, приняв решение.
