Глава 1. Королевское задание
— Дожили, — Савсен Савсенович патетично уронил голову на руки, — и за что нам такое наказание?
— А за то, что лучшие, — хмуро ответствовал Фома.
— Нашли козлов отпущения, — это уже я добавила. — С таким заданием даже их избранное «Звездное агентство» не справилось. Почему нас выбрали?
— А потому что не справилось. Читай, что здесь написано: «Украден редчайший — вчитайся — редчайший золотой артефакт, имеющий уникальную способность предсказывать будущее. Без сего ценнейшего предмета не будет в королевстве прежнего процветания. А потому величайшим указом повелеваю отыскать, найти, вернуть! А нет, так голову с плеч!» Прочитала?
— Прочитала. Стандартная форма королевского приказа.
— Учить тебя еще и учить важные мелочи подмечать. Стандартная форма, это когда точка в конце, а тут восклицательный знак. Стоило дожить до седых лет, чтобы сложить голову на дворцовой площади.
— Отчего в меланхолию ударились? — я всегда так, если уж спорить с начальником, то мне. Фомка много говорить не любил, он делом больше занимался, вот мне приходилось отдуваться за двоих. — Что ж так сразу решили на площади голову складывать? Будто мало на нашем веку артефактов перебывало. Да их за пять лет, что я в агентстве работаю, столько отыскалось, всю королевскую сокровищницу выложить можно.
— Можно, но никому они там не нужны. На всю сокровищницу вот этот один и был. Его за семью печатями скрывали! И увести никто не мог. Никто! А раз увели, то плохо дело. Поняла теперь?
— Все я понимаю. Видела еще на практике этот артефакт, в действии, так сказать. Не впечатлил особо.
— Всех впечатляет, а ее не впечатлил.
— Именно. Наглющий, вредный, что говорит, никто разобрать не может. Загадки загадывает, а ты голову ломай.
— Сломала?
— Сломала, пока ответ на свою искала. У нас половина курса на этом последнем экзамене завалилась. Говорю же, вредный артефакт. Еще и мания величия у него. Рассиялся своими золотыми волосами на весь зал, в воздухе парит, полуобнаженными телесами всех присутствующих смущает, на девчонок и вовсе столбняк наводит и на меня пытался, а когда не поддалась, дал самое каверзное задание.
— Так уж и самое?
— Самое.
— И ты отгадала?
— Вы потому меня и взяли, что отгадала. Отчего спрашиваете?
— Я задаю наводящие вопросы. Чтобы доходчивей тебе объяснить, на кого в этом деле ответственность ляжет.
— Не-е-ет! Савсен Савсенович, не издевайтесь так надо мной. Будь моя воля, и на пушечный выстрел к этому зловреде не приблизилась бы.
— А воля не твоя, а сперва королевская, потом моя. Значит так будет: Фомка ассистирует, ты впрягаешься по полной. Вот бумаги, вот сопроводительные письма, вот показания очевидцев, вот все записи следительных кристаллов, вот ларец, в котором артефакт хранился, — все!
Начальник оглядел нас, загруженных сверх всякой меры всеми вещдоками, и довольно потер руки.
— До завтра разобрать, а завтра выдать мне идеи относительно местонахождения артефакта. Вперед!
Нет, когда сказала, что не впечатлил, я душой покривила, конечно. Так впечатлил, что все эти пять лет забыть не могу. Но хорошо, если обычным людям этакую ценность раз в пять лет увидеть доведется. Многие и ни разу не видели за всю жизнь, только слышали.
А со мной так получилось, что пока все вокруг ахали восторженно, я общей атмосферой не прониклась, сразу о задании спросила, вот артефакт на меня и взъярился. Заставил попотеть — не просто ответ придумать, а порыскать по самым пыльным закоулкам дворца в поисках отгадки.
А что делать? Закончить академию я хотела, даже не так, я мечтала уже ее закончить. Там дольше трех лет самые стойкие продержаться не могли, а все новейшие методы воспитания сыщиков! Нет, а как бы вы себя чувствовали, например, на таком практическом занятии: ни в чем не повинного адепта запирают в темной комнате без окон и его оттуда не выпустят, пока сам не найдет способа выбраться. Или во время обычного обеда в столовой подсунут вместо нормального блюда такое, от которого ты вместо посещения занятий будешь заседать на одном из удобств академского туалета. И ведь сам виноват, что не распознал невидимых добавок в еде.
Мы в зал испытаний рвались как на праздник. Когда ларец внесли под охраной все дыхание затаили. Вот чего лично я не ожидала, так это явления вот этого нечто. Сперва крышка откинулась, и засверкал на бархатной подушке кусочек солнца, ослепил всех до рези в глазах и воспарил в центр зала, где вдруг обернулся мужчиной, самым что ни на есть настоящим. Красивенной мечтой каждой девушки, о чем приглушенные вздохи вокруг меня и свидетельствовали. Парней, кажется, тоже поразил, формами как у Аполлона. О том рассказали завистливые хмыканья. У духа-предсказателя этого верхняя и нижняя части тела прикрыты не были, а посередине листик. Вот такое явление артефакта народу.
И пока все в этой горячке находились и безмолвно взирали, я возьми и ляпни (и громко получилось в тишине-то на весь зал): «А когда задания раздавать начнут?»
Вот тогда меня еще и взглядом сразили, сразу наповал. Парить перестал, опустился на возвышение в центре, мышцами и кубиками на прессе поиграл и скривился в улыбке. Девушки снова завздыхали, а я сразу поняла, ничего хорошего мне эта ослепительная улыбочка не сулит.
Ну так и получилось. И ведь кто мог подумать, что согнав семь потов и отыскав ответ на его вопрос, а потом с триумфом закончив академию, я построю чудную карьеру, обрету любимую работу, заслужу хорошую репутацию, и в один прекрасный день это все будет поставлено на кон из-за... нет, такие слова не принято вслух произносить. Шеф услышит, наградит меня парой ласковых подзатыльников. Он считает, девушкам не пристало ругаться, и это на нашей-то работе. Старых он у меня взглядов, за то и люблю особенно трепетно. Таких вот мужчин старой закалки теперь днем с огнем не сыщешь, а вышли они из века рыцарей и охотников на драконов.
Я вздохнула, перебирая кипу бумаг и показания очевидцев. Кристаллы уже посмотрела и ничего на них полезного не оказалось. Пришлось вчитываться в описания следов, найденных в сокровищнице. Вот здесь и начиналась головоломка. Следов практически не оказалось, только хранителя и самого короля, без присутствия которого даже хранитель не мог сокровищницу открыть.
Такс. Без осмотра места преступления никуда мы не сдвинемся.
Схватила свою лупу любимую, волшебную, подарок отца на окончание академии (она даже там помогала следы отыскать, где их никто увидеть не мог), закинула на плечо сумку и заглянула в кабинет Фомы.
— Фом, славный мой, поехали в сокровищницу. У тебя найдется ордер на осмотр?
Напарник чем еще хорош был, так тем, что редко когда мне отказывал. Выдвинул ящик стола, достал ордер (ему начальник всегда по первому запросу выдавал, не артачился, как со мной) и встал во весь свой огромный рост.
— Едем осматривать? — коротко спросил, я кивнула в ответ.
Во дворце нас к вечеру не ждали, но поскольку от самого короля был получен приказ оказывать содействие сыщикам всеми силами, нас быстренько пропустили. Его величество соизволил спуститься и хранитель подоспел, отворили нам все семь дверей и пропустили в святая святых.
— Внимательно смотрите, — король велел, — ничего не упустите. Святыню нашу обратно возвратить требуется до следующего полнолуния.
— Отчего так? — я как сыщица имею право и королю вопросы задавать.
— Раз в сто лет могущественный дух принимает мужское обличье.
— Так он, кажется, его всякий раз принимает?
— Нет, девушка. Одно дело, когда дух просто в мужчину обращается, а другое, когда в единственную ночь за столетие становится настоящим смертным, но сильным магом. В эту ночь он может связать себя с женщиной и жить с ней как обычный мужчина, пока жизнь не закончится и не обретет он затем следующего перерождения.
Никак король надумал свой артефакт женить. Чтобы, так сказать, из семьи не выпустить, а после перерождения новый дух в новый артефакт впихнуть.
— Принцесса уже ожидает возвращения своего суженого.
Ну так и есть, угадала. Да за такого мужа каждая вторая в королевстве убить готова, сильнейший маг-прорицатель, а если еще и детям дар отца передастся! Значит дело еще хуже, ищем не просто артефакт, а жениха принцессы.
— Ищите внимательно, у вас не так много времени осталось на поиски. И о награде, и о каре вы уже знаете.
Такс, о награде начальник умолчал, но ничего, выясним.
— Будет исполнено, ваше величество.
Нас оставили, закрыв следом все двери, и разбрелись мы с Фомой в разные стороны этой огромной и абсолютно пустой сокровищницы. Умен у нас король, ничего не скажешь. Во всем хранилище только колонны стоят и свод подпирают, а драгоценности спрятаны надежно, и не удивлюсь, если вокруг нас по тайникам, а еще их сам дух-предсказатель хранил. Надежное укрытие. Я зашла за одну из колонн, справа от постамента, где прежде шкатулка стояла, и достала свою лупу. Сперва стоило осмотреть те места, где мог злоумышленник прятаться. Хотя король дал ясно понять, никто посторонний в день похищения сокровищницу не посещал.
Я встала на колени, внимательно осматривая пол, когда совсем рядом вдруг осветилось все золотистым сиянием. Вскинув глаза, увидела над собой потрясающего воображение мужчину, которого я еще с первой встречи мечтала задушить.
— Прелесть, как я рад снова тебя видеть, — улыбнулся этот мерзкий дух.
Мои глаза сами собой прогулялись вдоль внушительного и такого же потрясающего воображение тела, не увидели на положенном месте листика, и это возмутило до глубины души.
— Нарядился бы во что-нибудь, чудо золотоволосое, прежде чем к девушке являться. Не стыдно тебе? Прикройся!
А он плечами пожал, и еще слаще улыбнулся:
— Я не виноват, как похитили, в том и хожу.
Возмущенно хмыкнув, поднялась поскорее, чтобы у ног этого раздетого Аполлона на коленях не стоять. Стянула куртку с плеча и бросила в него. Открыла рот, Фому позвать, когда куртка сквозь тело напротив пролетела. Тогда на мой рот ладонь призрачная легла, которой я и ощущать не могла, а казалось, что ощущаю.
— Правильно, десертик, что толку звать. Я всего лишь проекция, почти что плод твоего воображения, вон из той горошины, которую ты раздавила.
Взглянув вниз, увидела под ногой пустую оболочку.
— Как это понимать? — покачала я лупой. — Мираж, а на вопросы отвечаешь?
— А я знаю все, что ты скажешь, — снова искусительно заулыбался, еще и попытался за подбородок ухватить.
— Руки не распускай, проекция.
— Не буду, — и поставил руки на пояс, красуется, а я глаз ниже плеч не опускаю.
Тряхнул своими золотыми волосами и вновь засмеялся:
— Так не рада видеть меня?
— Чему радоваться? Король обещал обезглавить, если я его дорогого будущего зятя не отыщу.
Скривился.
— Ох уж эти монархи! Во все времена безмерно грубы с милыми дамами. Ненаглядная, я ведь и явился помочь. Специально горошину оставил перед похищением, в том месте, где ты ее не заметишь и наступишь, а ты столь неприветлива.
Так я и поверила. Он и помочь. Держи карман шире. Только от работы отвлекает.
— Ну давай, раз озаботился заранее, говори, где ты?
— Не могу, ласковая.
Еще бы! Попытка вторая.
— Кто тебя украл?
— Прелесть моя, я связан клятвой, задавай правильные вопросы.
Нет, он нарочно подбросил сюда эту запись, чтобы довести меня до белого каления.
— Где искать улики?
— Перчинка, я всегда в тебя верил, — усмехнулся и глаза опустил прямо мне под ноги. Я проследила за взглядом, но кроме плит ничего не увидела.
Снова на него взглянула, а не издевается ли? А это чудо сиятельное подмигнуло, еще и воздушный поцелуй послало. Одними губами прошептал: «На коленочках лучше», — и в воздухе растворился.
Ну артефакт!
И что здесь? Наклонилась с лупой — да ничего, пусто, ни следов, ни отметин. Ладно, мы не гордые, особенно без головы. Встала на колени, склонилась совсем низко, провела пальцами по краю плиты. Абсолютно пусто, только щербинка почти незаметная в месте соединения с соседней плитой. Поднесла лупу — ровная такая щербинка, слишком ровная. А что если? Поднялась и снова наступила на квадрат — ничего, тогда подпрыгнула и с наскока прямо на плиту приземлилась, и в тот же момент за колонной послышался вопль.
Я рванулась туда, а там Фома лежит.
— Фомушка, хороший, что с тобой?
Напарник сел, потирая лоб, на котором наливалась здоровенная шишка.
— Ползал на карачках, искал хоть что-то, потом как зацепился и лбом об пол, даже искры из глаз.
Он снова потер лоб, а я уже колдовала с лупой над тем, за что он зацепился. Из узоров пола сплелась удивительная ажурная ручка, если сверху смотреть, то рисунок, а если к самой плите склониться и сбоку взглянуть, то видно, что висит над полом. Выехала откуда ни возьмись.
Вот что стоило этому сиятельному сказать: «Сразу не прыгай, пусть сперва твой друг проползет». Нарочно время рассчитал, чтобы мы подсказку эффектно обнаружили, вредитель!
Стали рассматривать находку со всех сторон.
— Все эти плиты — шифр, — заговорил напарник, — больше времени, так разгадали бы, где попрятаны сокровища, но чтобы с наскоку тайник отыскать — это повезло.
— Угу, — не стала я спорить, рассматривая завиточки.
После примерились с напарником и стали дергать в разные стороны, нажимать, оттягивать, а все без толку. Не двигается ажурная штуковина даже на миллиметр.
— Ручка — это ведь ручка? — уже отчаялась я.
— Ыхым, — глубокомысленно подтвердил Фома.
— Она не зря по форме именно ручку напоминает. А ставятся ручки на дверях.
— Точно.
— Двери должны открываться.
— Должны.
— Куда?
— Вперед и назад.
— Вперед, назад или... вбок!
Уперлась ногами прямо в эту ручку и толкнула в сторону со всей силы, и тогда раздался шорох, и плита сама крутанулась и отъехала, открыв под собой провал в полу.
— Это еще что? — Фома выудил из неглубокой ямы второй ларец, точную копию того, который у нас как вещдок хранился. Ларец с артефактом золотым.
— Подделка?
Я пожала плечами.
— На экспертизу нужно. Только откроем сперва.
Глупая, конечно, надежда, но теплилась. Ввели шифр, королем подсказанный, и откинулась крышка, открыла под собой бархатную пустую подушку.
Да, если бы все было так просто. Ладно, погоди, золотой мой, голова мне еще дорога. Уж я тебя отыщу.
Когда мы выбрались обратно за двери сокровищницы, собрав всю пыль и грязь, которые у них там на полу имелись, король с хранителем уже ждали вестей. Его величество сразу увидал ларец в руках у Фомы. На лице его мелькнула досада, но так быстро, что не присматривайся я и ничего бы не заметила.
— Это откуда? — монарх сделал вид, будто ничего не знает и не понимает.
— Из тайника, — ответила я то, что и так было ясно как божий день, а его величество уже ручонки к нашему вещдоку потянул.
— Со всем уважением, — встала я перед Фомой, — но ларчик идет как вещдок, мы забираем его на экспертизу.
— В своем дворце я решаю, что отдавать на вашу экспертизу, а что здесь останется.
Вот ведь нормальная постановка вопроса. Это как? Задачу озвучил и нужно ему артефакт из-под земли добыть, а зацепки не желает давать? Есть ли смысл королю говорить, что он следствию мешает? Где высшая монаршая справедливость?
Пока размышляла о справедливости, его величество лишил Фому ларца.
Паршиво! И ведь король, ничем его не прижмешь. Тоскливым взглядом проводив вещдок, который, ясное дело, не подделка, а самый настоящий, раз монарх весь испереживался, решила зайти с другого хода.
