Звали его Клаус Шмидт. Пожимая руку новому обитателю виллы «Глория», Полина внутренне ухмыльнулась: она была твёрдо уверена, что его манера одеваться и вести себя объясняется простецким именем.
Впрочем, Соню он устраивал, и это было главным.
Помимо возобновившихся дневных концертов, возвращение певицы принесло и ещё одну радостную новость: её сопровождала Банни. Собачка воцарилась в сердце оперной дивы, спала теперь рядом с ней на подушке и делила трапезы, переживания и радости.
За встречей Банни и Бони жильцы двух соседних вилл наблюдали, утирая тёплые слёзы…
Время текло незаметно, и в один совсем непрекрасный момент Полина обнаружила, что отпуска прошла ровно половина.
А следующий день принёс новости столь же удивительные, сколь и пугающие…
В которой до жертвенного животного дело так и не доходит
- Между прочим, сегодня первое августа, - сообщил за завтраком Юра.
- И что? – не поняла Полина.
- Как что? Праздник же!
- Какой?
- Ну-у… У кого какой, у всякого свой. Например, в Бритвальде и Галлии отмечают Лугнасад, в Лации посвящают этот день Консусу, богу земли и плодородия, - он скорчил гримасу, поправил на переносице воображаемые очки и продолжил. – А тут, на Керкире, празднуют явление Единого, он посетил остров и излечил сорок семь безнадежных больных. Полагается украшать цветами жертвенного козлёнка или барашка, сжигать на алтаре колосья и цветочные лепестки, а вечером пить вино при свете факелов.
- Хм… Меня живо интересует судьба этого несчастного козлёнка, - Полина почесала нос.
- Священник должен при помощи трёх женщин - старухи, юной девы и молодой матери - жарить его над горящими оливковыми ветвями и сухой виноградной лозой, а потом обменивать у местных жителей на вино, хлеб или мёд.
- И откуда ты всё это знаешь?
- Так Рист рассказал! Его мама несколько лет назад, после рождения Ставроса, участвовала в таком жертвоприношении. Тогда вроде бы ещё отец Софоклис его проводил.
- Рист?
- Аристотель Манолакис.
- Понятно, - леди Камилла подвела черту. – не уверена, что на всех жителей Ахарави хватит одного козлёнка, но важно не съеденное мясо, а единение. И это значит, я полагаю, что сегодня вечером мы идём к храму Единого?
- Ага, - Юра облизал ложку от мёда. – Только надо на обмен что-то принести! Я пошёл, да? Сегодня вода отличная, я ещё окунусь.
- Иди, - махнула рукой Полина. – И для нас поставь шезлонги, мы тоже придём купаться.
На главной и единственной улице посёлка Ахарави было людно. Кажется, к храму Единого шли все местные жители, от только научившегося ходить ребёнка до глубокой старухи, которую везли в кресле-каталке правнуки. Они несли корзины, из которых торчали горлышки бутылок, медовые соты и домашний хлеб, завёрнутый в льняные салфетки. Такую корзину тащили и Юра, и Аристотель Манолакис, и важно вышагивавший следом за Соней Мингард секретарь.
На площади перед храмом было небольшое возвышение, на котором устроили каменный очаг; рядом высилась горка сухих оливковых деревяшек и виноградных лоз, стояла большая корзина с мясом и несколько здоровенных металлических решёток.
Вот только огонь в очаге не горел, и три женщины в длинных белых хитонах жались одна к другой, тревожно переглядываясь…
Раздвинув толпу, словно ледокол – ледяные торосы, к женщинам подошёл суб-лейтенант Стоматули.
- Что произошло? Где отец Георгий?
- Если б мы знали! – всплеснула руками пышная красавица в цветочном венке. – Мы пришли перед началом сумерек, как полагается, убрали цветами очаг и алтарь, подготовили колосья и розовые лепестки, и сели ждать. Михалис барашка привёл, а отца Георгия всё нет и нет!
Мужчина с чёрной бородой, стоявший в тени колонн, выдвинулся вперёд и закивал усиленно.
- И что же теперь делать, ойййй?! – завыла старуха. – Не будет праздника, отвернётся от нас Единый…
- Тише, матушка Фотида, тише, - взял её за локоть суб-лейтенант. – Не будем терять времени. Попросим игуменью Еуфанию из храма Великой Матери провести службу, она не откажет, я уверен. Ну-ка, Темис, Никос, - он взглядом зацепил в толпе стайку мальчишек. – Сбегайте за ней и очень вежливо попросите помочь!
Мальчишки исчезли, а Стоматули повернулся к чернобородому Михалису.
- Прости, но этому барашку, кажется, повезло, - усмехнулся он. – Еуфания не станет лить кровь на алтарь, довольно будет колосьев, вина и цветов.
- Да не вопрос, - тот пожал плечами. – Съедим его завтра, всех приглашаю в таверну к Стефании!
Толпа согласно зашумела.
В этот момент на сцене появилось новое действующее лицо: высокая женщина в белом пеплосе*) и зелёном гиматионе, полностью покрывавшем волосы. Её лицо было испещрено морщинами, а голубые глаза казались совсем светлыми на фоне загорелой кожи.
________
*) Пе?плос, пе?плон или пе?плум (др.-греч. ??????, ??????, лат. peplum буквально «покров») в Древней Греции и, впоследствии, в Древнем Риме (с VIII по II век до н. э.) — женская верхняя одежда из лёгкой ткани в складках, без рукавов, надевавшаяся поверх туники. Пеплум длиннее хитона, с большим количеством складок; правая сторона не сшита, несшитые кромки ткани отделаны каймой.
- Матушка Еуфания, прости, что побеспокоили! – с лёгким поклоном обратился к ней Костас Стоматули. – Отец Георгий куда-то запропал, и сегодняшнюю службу некому провести.
- Запропал? Хм! – голос у игуменьи оказался низким, густым, почти мужским. – Так ищи, твоя работа. А службу проведём, конечно. Всё ли готово, сёстры?
По дороге домой все молчали, то ли под впечатлением действа, то ли от усталости. Уже у самых ворот виллы «Глория» Соня Мингард сказала негромко:
- Хотела завтра устроить небольшой домашний концерт, но… воздержусь пока. Будем надеяться, что отец Георгий просто застрял где-нибудь в горном селении и не сумел вовремя добраться домой.
- Будем надеяться, - эхом откликнулась леди Камилла.
Юра сразу же попрощался и ушёл спать, а дамы остались в гостиной.
- Пожалуй, мне нужно чего-нибудь покрепче, - сказала Полина. - Что-то неспокойно на душе.
Она плеснула в два стакана аква-виты, протянула один леди Камилле и пригубила из второго.
- Думаю, уже завтра к нам заглянет суб-лейтенант с хорошими новостями, - Камилла несколько раз кивнула для убедительности.
- Суб-лейтенант непременно заглянет, а уж какими окажутся новости – увидим. Лучше, конечно, чтобы хорошими… - Полина подошла к окну. – Странно, ещё только первое августа, а небо такое… почти осеннее. Шторм будет, что ли?
Убывающая луна была сегодня не золотой, а серебряной. Она то пряталась за длинным облачком, то вновь выглядывала из-за него, рисуя на морской глади соблазнительную дорожку к счастью…
- По прогнозу не должно быть, - пожала плечами Камилла.
- Прогноз! – Полина фыркнула совсем уж непочтительно. – В лучшем случае, они сбываются наполовину, да и то, только тогда, когда синоптики удосуживаются посмотреть в окно.
- Мисс Майнд, дорогая моя, что вас беспокоит?
- Если бы я знала! – она досадливо поморщилась. – Что-то было такое сказано, а я даже вспомнить не могу, кем и когда! Но уверена, что важное…
- Само всплывёт.
- Увы, само всплывает совсем не всегда. Ну да ладно! Надо идти спать, а завтра будет день, и поступит информация, - Полина залпом допила аква-виту, поставила стакан на стол и пошла к выходу; уже возле двери она повернулась к Камилле и спросила: - А вы не знаете, почему здесь не строят отели, только виллы и небольшие апартаменты?
- Боги, ну и вопросы вы задаёте! – воскликнула Камилла. – Может быть, дело в опасности землетрясения?
- Нет, тут не сейсмозона. Во всяком случае, не настолько опасная. Да и отели вовсе не обязательно многоэтажные…
- А почему вы спросили?
- Говорю же, что-то цепляет. Не складываются кусочки в картинку… - Шумно вздохнув, Полина открыла дверь. – Прошу прощения, глупый был вопрос. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – откликнулась леди Камилла, а когда дверь за подругой затворилась, проговорила почти шепотом. – Глупый вопрос? Ну, конечно, вот только теперь и я буду об этом думать.
Впрочем, Соню он устраивал, и это было главным.
Помимо возобновившихся дневных концертов, возвращение певицы принесло и ещё одну радостную новость: её сопровождала Банни. Собачка воцарилась в сердце оперной дивы, спала теперь рядом с ней на подушке и делила трапезы, переживания и радости.
За встречей Банни и Бони жильцы двух соседних вилл наблюдали, утирая тёплые слёзы…
Время текло незаметно, и в один совсем непрекрасный момент Полина обнаружила, что отпуска прошла ровно половина.
А следующий день принёс новости столь же удивительные, сколь и пугающие…
ГЛАВА 14,
В которой до жертвенного животного дело так и не доходит
- Между прочим, сегодня первое августа, - сообщил за завтраком Юра.
- И что? – не поняла Полина.
- Как что? Праздник же!
- Какой?
- Ну-у… У кого какой, у всякого свой. Например, в Бритвальде и Галлии отмечают Лугнасад, в Лации посвящают этот день Консусу, богу земли и плодородия, - он скорчил гримасу, поправил на переносице воображаемые очки и продолжил. – А тут, на Керкире, празднуют явление Единого, он посетил остров и излечил сорок семь безнадежных больных. Полагается украшать цветами жертвенного козлёнка или барашка, сжигать на алтаре колосья и цветочные лепестки, а вечером пить вино при свете факелов.
- Хм… Меня живо интересует судьба этого несчастного козлёнка, - Полина почесала нос.
- Священник должен при помощи трёх женщин - старухи, юной девы и молодой матери - жарить его над горящими оливковыми ветвями и сухой виноградной лозой, а потом обменивать у местных жителей на вино, хлеб или мёд.
- И откуда ты всё это знаешь?
- Так Рист рассказал! Его мама несколько лет назад, после рождения Ставроса, участвовала в таком жертвоприношении. Тогда вроде бы ещё отец Софоклис его проводил.
- Рист?
- Аристотель Манолакис.
- Понятно, - леди Камилла подвела черту. – не уверена, что на всех жителей Ахарави хватит одного козлёнка, но важно не съеденное мясо, а единение. И это значит, я полагаю, что сегодня вечером мы идём к храму Единого?
- Ага, - Юра облизал ложку от мёда. – Только надо на обмен что-то принести! Я пошёл, да? Сегодня вода отличная, я ещё окунусь.
- Иди, - махнула рукой Полина. – И для нас поставь шезлонги, мы тоже придём купаться.
На главной и единственной улице посёлка Ахарави было людно. Кажется, к храму Единого шли все местные жители, от только научившегося ходить ребёнка до глубокой старухи, которую везли в кресле-каталке правнуки. Они несли корзины, из которых торчали горлышки бутылок, медовые соты и домашний хлеб, завёрнутый в льняные салфетки. Такую корзину тащили и Юра, и Аристотель Манолакис, и важно вышагивавший следом за Соней Мингард секретарь.
На площади перед храмом было небольшое возвышение, на котором устроили каменный очаг; рядом высилась горка сухих оливковых деревяшек и виноградных лоз, стояла большая корзина с мясом и несколько здоровенных металлических решёток.
Вот только огонь в очаге не горел, и три женщины в длинных белых хитонах жались одна к другой, тревожно переглядываясь…
Раздвинув толпу, словно ледокол – ледяные торосы, к женщинам подошёл суб-лейтенант Стоматули.
- Что произошло? Где отец Георгий?
- Если б мы знали! – всплеснула руками пышная красавица в цветочном венке. – Мы пришли перед началом сумерек, как полагается, убрали цветами очаг и алтарь, подготовили колосья и розовые лепестки, и сели ждать. Михалис барашка привёл, а отца Георгия всё нет и нет!
Мужчина с чёрной бородой, стоявший в тени колонн, выдвинулся вперёд и закивал усиленно.
- И что же теперь делать, ойййй?! – завыла старуха. – Не будет праздника, отвернётся от нас Единый…
- Тише, матушка Фотида, тише, - взял её за локоть суб-лейтенант. – Не будем терять времени. Попросим игуменью Еуфанию из храма Великой Матери провести службу, она не откажет, я уверен. Ну-ка, Темис, Никос, - он взглядом зацепил в толпе стайку мальчишек. – Сбегайте за ней и очень вежливо попросите помочь!
Мальчишки исчезли, а Стоматули повернулся к чернобородому Михалису.
- Прости, но этому барашку, кажется, повезло, - усмехнулся он. – Еуфания не станет лить кровь на алтарь, довольно будет колосьев, вина и цветов.
- Да не вопрос, - тот пожал плечами. – Съедим его завтра, всех приглашаю в таверну к Стефании!
Толпа согласно зашумела.
В этот момент на сцене появилось новое действующее лицо: высокая женщина в белом пеплосе*) и зелёном гиматионе, полностью покрывавшем волосы. Её лицо было испещрено морщинами, а голубые глаза казались совсем светлыми на фоне загорелой кожи.
________
*) Пе?плос, пе?плон или пе?плум (др.-греч. ??????, ??????, лат. peplum буквально «покров») в Древней Греции и, впоследствии, в Древнем Риме (с VIII по II век до н. э.) — женская верхняя одежда из лёгкой ткани в складках, без рукавов, надевавшаяся поверх туники. Пеплум длиннее хитона, с большим количеством складок; правая сторона не сшита, несшитые кромки ткани отделаны каймой.
- Матушка Еуфания, прости, что побеспокоили! – с лёгким поклоном обратился к ней Костас Стоматули. – Отец Георгий куда-то запропал, и сегодняшнюю службу некому провести.
- Запропал? Хм! – голос у игуменьи оказался низким, густым, почти мужским. – Так ищи, твоя работа. А службу проведём, конечно. Всё ли готово, сёстры?
***
По дороге домой все молчали, то ли под впечатлением действа, то ли от усталости. Уже у самых ворот виллы «Глория» Соня Мингард сказала негромко:
- Хотела завтра устроить небольшой домашний концерт, но… воздержусь пока. Будем надеяться, что отец Георгий просто застрял где-нибудь в горном селении и не сумел вовремя добраться домой.
- Будем надеяться, - эхом откликнулась леди Камилла.
Юра сразу же попрощался и ушёл спать, а дамы остались в гостиной.
- Пожалуй, мне нужно чего-нибудь покрепче, - сказала Полина. - Что-то неспокойно на душе.
Она плеснула в два стакана аква-виты, протянула один леди Камилле и пригубила из второго.
- Думаю, уже завтра к нам заглянет суб-лейтенант с хорошими новостями, - Камилла несколько раз кивнула для убедительности.
- Суб-лейтенант непременно заглянет, а уж какими окажутся новости – увидим. Лучше, конечно, чтобы хорошими… - Полина подошла к окну. – Странно, ещё только первое августа, а небо такое… почти осеннее. Шторм будет, что ли?
Убывающая луна была сегодня не золотой, а серебряной. Она то пряталась за длинным облачком, то вновь выглядывала из-за него, рисуя на морской глади соблазнительную дорожку к счастью…
- По прогнозу не должно быть, - пожала плечами Камилла.
- Прогноз! – Полина фыркнула совсем уж непочтительно. – В лучшем случае, они сбываются наполовину, да и то, только тогда, когда синоптики удосуживаются посмотреть в окно.
- Мисс Майнд, дорогая моя, что вас беспокоит?
- Если бы я знала! – она досадливо поморщилась. – Что-то было такое сказано, а я даже вспомнить не могу, кем и когда! Но уверена, что важное…
- Само всплывёт.
- Увы, само всплывает совсем не всегда. Ну да ладно! Надо идти спать, а завтра будет день, и поступит информация, - Полина залпом допила аква-виту, поставила стакан на стол и пошла к выходу; уже возле двери она повернулась к Камилле и спросила: - А вы не знаете, почему здесь не строят отели, только виллы и небольшие апартаменты?
- Боги, ну и вопросы вы задаёте! – воскликнула Камилла. – Может быть, дело в опасности землетрясения?
- Нет, тут не сейсмозона. Во всяком случае, не настолько опасная. Да и отели вовсе не обязательно многоэтажные…
- А почему вы спросили?
- Говорю же, что-то цепляет. Не складываются кусочки в картинку… - Шумно вздохнув, Полина открыла дверь. – Прошу прощения, глупый был вопрос. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – откликнулась леди Камилла, а когда дверь за подругой затворилась, проговорила почти шепотом. – Глупый вопрос? Ну, конечно, вот только теперь и я буду об этом думать.
