ГРИБНАЯ НЕДЕЛЯ
«Но вообще-то были бы грибы. Погода – дело второстепенное. Радостно и в дождь, и в холодный ветер, и в грозу возвращаться домой с полной корзиной. Невесело в самую лучшую погоду идти пустому».
Владимир Солоухин. «Третья охота»
Екатерина Черникова, флорист
Сентябрьский лес за окном жил своей жизнью, нимало не обращая внимание на людей, спящих в бревенчатом доме. Поскрипывали ветки деревьев, шелестели, падая, жёлтые листья, коротко прокричала какая-то ночная птица… Я поплотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. «Надо спать! – сказала себе строго. – Завтра с утра пораньше Таманцев потащит за грибами, и никакой возможности отбояриться не будет…».
Ну да, наш босс, Андрей Таманцев, был яростным фанатом «третьей охоты». Именно он вывез всю контору на неделю сюда, в леса между Суздалем и Владимиром исключительно для того, чтобы собирать грибы. Я, в принципе, дело это люблю, но, что называется, в охотку, а тут уже получается сущее принуждение.
Повернулась на другой бок, взбила подушку, посмотрела на часы: половина второго. Зажмурилась и стала считать овец…
Наверное, я бы всё-таки уснула, но тут скрипнула ступенька лестницы, ведущей сюда, на второй этаж. Глаза мои сами собой распахнулись, а уши, кажется, вытянулись в сторону двери. Кто-то ходит? Да, точно! Лёгкие шаги пробежали в дальний конец коридора.
Я перевернулась на спину и стала рассуждать сама с собой.
«Ну в конце концов, мало ли кому что понадобилось на первом этаже? Там кухня, может, Михалыч проголодался и пошёл в холодильник на свидание с колбасой? Или не спится кому-то, вот и бродит. Или просто пить захотелось…»
Тут мне стало понятно, что пить и в самом деле захотелось. Да что там, рот пересох, словно пустынный колодец! Забыла я воду взять в комнату, вот балда…
«Ладно, переживу. Не маленькая, подумаешь – во рту пересохло. Спи давай!» - прикрикнула я на себя и снова повернулась на правый бок.
Через несколько минут сдалась. Нашарила под кроватью тапочки, взяла со стула длинную тёплую кофту и набросила её на пижаму. Приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там было тихо и почти темно, какой-то свет давала единственная лампочка над первой ступенькой. Я храбро вышла из комнаты и направилась в сторону лестницы, почему-то крадучись, почти не дыша. Наверное, только благодаря этому страху привлечь чьё-нибудь внимание я не заорала, когда увидела тёмную массу внизу.
В каждом из нас есть и пугливая мышь, и бесстрашный орёл, вопрос только в пропорциях.
Лично моя мышь орала дурным голосом: «Уходи, это никакое не тело! Просто смотритель нёс какие-нибудь мешки и уронил!». Придавив дурного грызуна, я спустилась и достала из кармана пижамы телефон. Фонарик осветил встрёпанные волосы, открытые глаза и бледное лицо, очень хорошо мне знакомое.
Андрей Вячеславович Таманцев за грибами больше не пойдёт. У первой ступени лестницы лежал именно он, и был он безусловно, безнадёжно мёртв.
Осторожно присев на корточки, я приложила пальцы к шее, там, где должен был бы быть пульс. Глупо, если подумать – распахнутые глаза уже помутнели. Полагалось бы, конечно, позвать смотрителя, разбудить кого-нибудь из мужчин, позвонить в милицию… Но мне стало вдруг так страшно, что я осторожно, на цыпочках, стараясь не скрипнуть ступенькой, поднялась на второй этаж и трусливо скрылась в своей комнате. Мгновением позже где-то чуть стукнула дверь. Вот тут-то я и поняла, что вляпалась в неприятности всеми четырьмя лапами.
Забралась под одеяло, зажмурилась и стала представлять себе, что меня, мои действия, мои следы окутывает густой осенний туман. Серовато-белый, непрозрачный, расползающийся хлопьями и снова густеющий в месте разрыва. Вот он стекает со ступеней, разливается по полу большой гостиной и закрывает собой мёртвое тело… Следы моих ног, память о прикосновении к телу вспыхивают едва заметным фиолетовым свечением и исчезают насовсем.
Наутро меня разбудил пронзительный визг.
Я с трудом продрала глаза и резко села на кровати. Это что, я ухитрилась уснуть после всего, что увидела ночью? Надо же, какая защитная реакция у организма!
Так, надо идти вниз, потому что от звуков такой силы даже мёртвые из могил восстанут… Сунув ноги в тапочки, я ощупью взяла кофту, набросила на плечи и вышла из комнаты. Дверь напротив моей была приоткрыта, и оттуда выглядывала Тамара, моя подруга и коллега.
- Что случилось? – прокашлялась она. – Кто-то крысу на кухне встретил?
- От таких звуков не то, что крысу, лошадь инфаркт хватит, - отозвалась я. – Пойдём, поглядим.
Слабый свет лампочки над верхней ступенькой.
Тёмная масса внизу.
Женская фигура, скорчившаяся возле тела, почему-то зажав уши, визжит в голос.
Дежа вю, ей богу…
- Ни черта не видно, - пробормотала сзади Тамара.
- Тут где-то должен быть выключатель, - отозвался мужской голос сзади.
Хлопнула дверь, ещё одна, и ещё… Визг перебудил всех. Не глядя, я щёлкнула выключателем, и мягкий тёплый свет залил оба крыла лестницы и часть гостиной. Стало отлично видно тело, лежащее в той же позе, как я его оставила, и женщина в розовой шёлковой пижаме, сидящая рядом на полу.
- Ого, - снова сказали сзади. – Похоже, у нас несчастный случай. Девочки, дайте-ка пройти!
Мягко отодвинув нас с Тамарой в стороны, по лестнице сбежал наш художник Лёша. Наклонился, посмотрел на тело, покачал головой. Поднял на руки женщину в розовом шёлке, отнёс в глубину комнаты и посадил в кресло. Визжать она перестала, только всхлипывала и дрожала.
- Михалыч! – позвал он. – Принеси-ка что-нибудь вроде одеяла или пледа.
- Ща! – наш водитель затопал назад в комнату.
К этому моменту на верхней ступеньке лестницы уже столпились все участники поездки за грибами.
Все?
- Пожалуйста, спускайтесь по левой лестнице! – Лёша продолжал командовать.
По левой. Да, логично. Два крыла лестницы расположены прямо напротив входной двери, довольно далеко, метрах в десяти – двенадцати. Наверху они почти сходятся, а внизу между ними приличное расстояние. Тело лежит возле правого крыла, и действительно, лучше не топтаться по ступенькам справа.
Так, а я ночью как спускалась? На миг закрыв глаза, попыталась вспомнить… Уф, по левой. Тогда ладно.
Осторожно держась за перила, словно они могли изогнуться и ужалить, я спустилась, по широкой дуге обошла тело и остановилась возле Алексея. Посмотрела назад: точно так же, осторожно, не отпуская перил, один за другим спускались мои коллеги. Тамара, Ольга, Ринат, Джамиля, Галина Петровна, Лена, Екатерина Григорьевна… Я считала, загибая пальцы в карманах кардигана.
Все. Двенадцать. А вчера утром в микроавтобус садились четырнадцать пассажиров плюс водитель.
- Лёш, - сказала я хрипло и откашлялась. – Что-то делать надо, да?
- Полицию вызывать, - ответил он. – И cмотрителя здешнего надо бы предупредить, как его зовут?
- Иван Павлович.
- Вот его. Где он ночует, ты знаешь?
- Нам же показывали вчера, там домик в глубине территории…
Алексей достал из кармана телефон, но звонить не спешил: смотрел на коллег, что-то прикидывал.
Михалыч притащил в руках ворох одеял и пледов. Я вспомнила, как выглядело тело в темноте, и сглотнула. Водитель укутал женщину в кресле всем принесённым, она подняла голову и шёпотом поблагодарила. Тёмные волосы она заправила за уши, и я наконец узнала в ней Ирину, жену покойного. То есть, теперь вдову.
Так что, это она его обнаружила? Ох, ужас какой…
Тем временем Лёша пощёлкал выключателями и зажёг весь свет, сколько было его в этом большом холле - гостиной, рассчитанной человек на сорок. Потом он вышел на середину, несколько раз хлопнул в ладоши и громко сказал:
- Господа и дамы, предлагаю всем заткнуться!
До этого момента всё громче становился гул голосов, обсуждавших жуткое происшествие; теперь он смолк, и в наступившей тишине Алексей продолжил.
- Я сейчас вызову ментов. Предлагаю остальным следующее: поднимаемся в свои комнаты и одеваемся. Потом возвращаемся сюда и ждём представителей силовых структур. Ирина, вы в состоянии находиться здесь? Или, может быть, хотите прилечь?
- Н-нет, я… Я хочу одеться, холодно очень, - простучала зубами женщина, бледная, как молоко. – Я… поднимусь, оденусь и приду… сюда… Надо ведь побыть с ним, да?
- Пойдём, Ирочка, - главбух Галина Петровна приобняла её и повела к лестнице, стараясь заслонить тело мужа.
Я огляделась, стащила с дивана какой-то плед и накрыла покойника. Кто-то из столпившихся рядом коллег длинно выдохнул.
- Пойду утепляться, - сказала Тамара. – Кать, ты идёшь?
- Да, - я кивнула. – Иду.
Алексей тем временем продолжал командовать:
- Поодиночке никто нигде не остаётся…
- Кроме сортира! – хохотнул Михалыч.
- Будешь много говорить – обеспечу сопровождение и там! – сверкнул глазами Лёша.
Я даже остановилась на ступеньках, заслушавшись. Тамара потянула меня за рукав.
- Пошли, простудишься! У меня лично уже ноги заледенели, и вообще, провозимся и всё самое интересное пропустим!
В первый момент мне показалось почти чудовищным такое пренебрежение обстоятельствами: вон в трёх метрах от нас лежит тело человека, с которым мы были знакомы не один год, который платил нам зарплату, вытаскивал нас из неприятностей… ну, бывало и такое, вытаскивал! А потом я прислушалась к себе самой…
Нет, пока я даже не осознала, что вот то, внизу, накрытое разноцветным покрывалом – это Андрей Таманцев. Что больше никогда он не войдёт к нам с криком «Девочки-мальчики, срочный заказ! Свадьба на полторы сотни гостей, цветы по высшему классу! Работаем, работаем, начинаем с бутоньерок!».
Дверь в мою комнату была приоткрыта. Наверное, я сама и оставила, когда выскакивала на вопль Ирины, вряд ли кто-нибудь стал бы заходить? Я пожала плечами и спросила у Тамары:
- Интересно, Лёша предполагал, что мы и одеваться будем непременно вдвоём?
- Ой, да пошёл он со своими указаниями! – фыркнула она и передёрнула полными плечами. – Иди, у тебя ноги синие уже, как у дешёвой курицы.
Я посмотрела вниз.
- Нечего и не синие! Так, слегка сизые. Заходи ко мне, как оденешься.
- Или ты ко мне! – и она скрылась за дверью.
Натянув джинсы, футболку и тёплый свитер, я поколебалась, но всё же не стала надевать высокие ботинки, предназначенные для хождения по лесу. Грибы нас сегодня не дождутся, да и вообще, вряд ли кто-нибудь потащится в лес без команды сверху. А командовать некому…
Тряхнула головой, влезла в кроссовки, пошла к двери… Стоп! Таблетку не выпила!
Я вернулась, достала косметичку, вытащила блистер с таблетками и вдруг разглядела в глубине, под коробочкой с тенями, тушью и прочей ерундой какой-то незнакомый пузырёк.
- Эт-то что ещё такое?
Полезла доставать… «Нет, погоди! – сказала я сама себе. – Неизвестные пузырьки сами по себе где попало не бродят, значит, его сюда кто-то положил. Не стоит хватать руками и оставлять свои следы. Ну-ка, где тут были бумажные носовые платки?».
Осторожно подцепила чужое и вытащила на свет божий. Так, что тут у нас?
«Дигоксин». Кажется, это сердечный препарат? Надо будет проверить по справочникам… Откуда бы ему тут взяться? Я его не принимала никогда в жизни, просто не было необходимости. И точно знаю, что этот флакон ещё вчера вечером в моей косметичке отсутствовал. Значит, кто-то его сюда подложил? Зачем?
Я бы продолжала рассуждать, стоя посреди комнаты с аптечным пузырьком в руках, но в коридоре раздались голоса, шаги, в мою дверь постучали и голос Тамары громко спросил:
- Ты идёшь?
- Иду! – заорала я в ответ.
Завернула флакончик в бумажную салфетку и сунула в карман. Надо найти место и спрятать…
Мы с Тамарой устроились на одном из диванов и внимательно смотрели на остальных, тех, кто спускался позже нас. Не знаю уж, что хотела увидеть моя подруга, а я пыталась хотя бы предположить: кто убил Андрея? Кто подложил мне флакончик с таблетками? Это один человек или два? Разумеется, я не имею в виду совпадения, это штука редкая. Но тот или та, у кого был в наличии дигоксин, могли испугаться обвинения в убийстве. Препарат-то непростой, обращаться с ним надо, как с тухлым яйцом, то есть, бережно и осторожно. Всех подробностей я не помню, найду потом информацию, но, кажется, он мог вызвать головокружение и потерю сознания. А от этого один шаг до падения с лестницы, особенно такой крутой, как здесь.
Прыгая через ступеньку, спустился Алексей. Осмотрел всех собравшихся, пересчитывая. Наши взгляды встретились, и он чуть заметно кивнул. Потом поглядел на Ирину.
- Ты разрешишь?
- Командуй, - хрипло ответила она.
- Командовать будет полиция, я их вызвал. Обещали приехать минут через сорок-пятьдесят, как дорога пойдёт. Сейчас нужно будет кому-то сходить и предупредить Ивана Павловича…
- Давай я схожу, - медвежья фигура Михалыча поднялась с дивана.
- Вдвоём с кем-то, пожалуйста. Я уже говорил, с момента обнаружения тела постарайтесь не оставаться поодиночке.
Идти с Михалычем вызвался курьер Олег. Алексей продолжал говорить, и все смотрели на него. Я воспользовалась моментом, потихоньку вытянула из кармана пузырёк вместе с бумажным платком и затолкала поглубже между сиденьем дивана и подушками. Подняла глаза: Лёша смотрел прямо на меня… Я замерла, словно мороженая курица, не в силах отвести взгляд.
Бесконечно долгую секунду мы играли в гляделки, наконец, он отвернулся и продолжил говорить.
- Вспоминайте, кто что видел необычное…
- Так для нас тут всё необычное! – выкрикнул женский голос откуда-то слева и сзади. – Что ты имеешь в виду?
Джамиля, кажется, у неё такое чуточку специфическое произношение.
Алексей терпеливо разъяснил:
– Я имею в виду – что-то, чего тут не должно было быть. Или не должно было быть сейчас. Ну, например, открытое окно – не сезон вроде как. Или… Не знаю, доска, валяющаяся посреди коридора. Пыль насыпалась горкой, опилки… Понятно?
- Более или менее, - ага, а это уже одна из старших дам, кажется, Наталья Павловна. – Тебе рассказать?
- Нет, мне не надо. Да и некогда, думаю, скоро уже приедут. Просто подумайте и отметьте для себя.
- Позавтракать бы не мешало, - сказал вдруг Ринат, ведущий флорист. – Когда менты приедут, не до того будет, точно говорю.
Словно в ответ на его слова, дверь на улицу распахнулась, вошёл здешний сторож Иван Павлович – широкоплечий, чуть горбящийся словно от собственной силы мужчина слегка за пятьдесят. Седые борода и волосы, неожиданно чёрные мохнатые брови придавали ему вид сказочного персонажа, какой-нибудь уральский дед из сказов Бажова. И голос был соответствующий, густой, чуть тягучий бас, мы слышали позавчера, когда приехали. За его плечом маячила жена Лидия Дмитриевна, повариха.
- Здравствуйте, дорогие гости, - сказал Иван Павлович. – Мне сказали, беда тут у вас?
- У нас, Иван Павлович, - Алексей шагнул навстречу. – У нас всех, вас ведь тоже проверять станут.
- Н-да… - сторож окинул взглядом собравшихся: по мне он лишь скользнул, но было ощущение, что царапнул. – Полицию вызвали?
- Да. Сказали, через полчаса будут.
- Ну, раньше, чем через полтора не ждите. На дороге затор, грузовик колесом на обочине застрял, больно глубокая лужа попалась. Лида, покормить народ надо.
- Десять минут! На кухне накрою, здесь-то, небось, кусок в горло не полезет!
ЧАСТЬ 1.
«Но вообще-то были бы грибы. Погода – дело второстепенное. Радостно и в дождь, и в холодный ветер, и в грозу возвращаться домой с полной корзиной. Невесело в самую лучшую погоду идти пустому».
Владимир Солоухин. «Третья охота»
Екатерина Черникова, флорист
Сентябрьский лес за окном жил своей жизнью, нимало не обращая внимание на людей, спящих в бревенчатом доме. Поскрипывали ветки деревьев, шелестели, падая, жёлтые листья, коротко прокричала какая-то ночная птица… Я поплотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. «Надо спать! – сказала себе строго. – Завтра с утра пораньше Таманцев потащит за грибами, и никакой возможности отбояриться не будет…».
Ну да, наш босс, Андрей Таманцев, был яростным фанатом «третьей охоты». Именно он вывез всю контору на неделю сюда, в леса между Суздалем и Владимиром исключительно для того, чтобы собирать грибы. Я, в принципе, дело это люблю, но, что называется, в охотку, а тут уже получается сущее принуждение.
Повернулась на другой бок, взбила подушку, посмотрела на часы: половина второго. Зажмурилась и стала считать овец…
Наверное, я бы всё-таки уснула, но тут скрипнула ступенька лестницы, ведущей сюда, на второй этаж. Глаза мои сами собой распахнулись, а уши, кажется, вытянулись в сторону двери. Кто-то ходит? Да, точно! Лёгкие шаги пробежали в дальний конец коридора.
Я перевернулась на спину и стала рассуждать сама с собой.
«Ну в конце концов, мало ли кому что понадобилось на первом этаже? Там кухня, может, Михалыч проголодался и пошёл в холодильник на свидание с колбасой? Или не спится кому-то, вот и бродит. Или просто пить захотелось…»
Тут мне стало понятно, что пить и в самом деле захотелось. Да что там, рот пересох, словно пустынный колодец! Забыла я воду взять в комнату, вот балда…
«Ладно, переживу. Не маленькая, подумаешь – во рту пересохло. Спи давай!» - прикрикнула я на себя и снова повернулась на правый бок.
Через несколько минут сдалась. Нашарила под кроватью тапочки, взяла со стула длинную тёплую кофту и набросила её на пижаму. Приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там было тихо и почти темно, какой-то свет давала единственная лампочка над первой ступенькой. Я храбро вышла из комнаты и направилась в сторону лестницы, почему-то крадучись, почти не дыша. Наверное, только благодаря этому страху привлечь чьё-нибудь внимание я не заорала, когда увидела тёмную массу внизу.
В каждом из нас есть и пугливая мышь, и бесстрашный орёл, вопрос только в пропорциях.
Лично моя мышь орала дурным голосом: «Уходи, это никакое не тело! Просто смотритель нёс какие-нибудь мешки и уронил!». Придавив дурного грызуна, я спустилась и достала из кармана пижамы телефон. Фонарик осветил встрёпанные волосы, открытые глаза и бледное лицо, очень хорошо мне знакомое.
Андрей Вячеславович Таманцев за грибами больше не пойдёт. У первой ступени лестницы лежал именно он, и был он безусловно, безнадёжно мёртв.
Осторожно присев на корточки, я приложила пальцы к шее, там, где должен был бы быть пульс. Глупо, если подумать – распахнутые глаза уже помутнели. Полагалось бы, конечно, позвать смотрителя, разбудить кого-нибудь из мужчин, позвонить в милицию… Но мне стало вдруг так страшно, что я осторожно, на цыпочках, стараясь не скрипнуть ступенькой, поднялась на второй этаж и трусливо скрылась в своей комнате. Мгновением позже где-то чуть стукнула дверь. Вот тут-то я и поняла, что вляпалась в неприятности всеми четырьмя лапами.
Забралась под одеяло, зажмурилась и стала представлять себе, что меня, мои действия, мои следы окутывает густой осенний туман. Серовато-белый, непрозрачный, расползающийся хлопьями и снова густеющий в месте разрыва. Вот он стекает со ступеней, разливается по полу большой гостиной и закрывает собой мёртвое тело… Следы моих ног, память о прикосновении к телу вспыхивают едва заметным фиолетовым свечением и исчезают насовсем.
***
Наутро меня разбудил пронзительный визг.
Я с трудом продрала глаза и резко села на кровати. Это что, я ухитрилась уснуть после всего, что увидела ночью? Надо же, какая защитная реакция у организма!
Так, надо идти вниз, потому что от звуков такой силы даже мёртвые из могил восстанут… Сунув ноги в тапочки, я ощупью взяла кофту, набросила на плечи и вышла из комнаты. Дверь напротив моей была приоткрыта, и оттуда выглядывала Тамара, моя подруга и коллега.
- Что случилось? – прокашлялась она. – Кто-то крысу на кухне встретил?
- От таких звуков не то, что крысу, лошадь инфаркт хватит, - отозвалась я. – Пойдём, поглядим.
Слабый свет лампочки над верхней ступенькой.
Тёмная масса внизу.
Женская фигура, скорчившаяся возле тела, почему-то зажав уши, визжит в голос.
Дежа вю, ей богу…
- Ни черта не видно, - пробормотала сзади Тамара.
- Тут где-то должен быть выключатель, - отозвался мужской голос сзади.
Хлопнула дверь, ещё одна, и ещё… Визг перебудил всех. Не глядя, я щёлкнула выключателем, и мягкий тёплый свет залил оба крыла лестницы и часть гостиной. Стало отлично видно тело, лежащее в той же позе, как я его оставила, и женщина в розовой шёлковой пижаме, сидящая рядом на полу.
- Ого, - снова сказали сзади. – Похоже, у нас несчастный случай. Девочки, дайте-ка пройти!
Мягко отодвинув нас с Тамарой в стороны, по лестнице сбежал наш художник Лёша. Наклонился, посмотрел на тело, покачал головой. Поднял на руки женщину в розовом шёлке, отнёс в глубину комнаты и посадил в кресло. Визжать она перестала, только всхлипывала и дрожала.
- Михалыч! – позвал он. – Принеси-ка что-нибудь вроде одеяла или пледа.
- Ща! – наш водитель затопал назад в комнату.
К этому моменту на верхней ступеньке лестницы уже столпились все участники поездки за грибами.
Все?
- Пожалуйста, спускайтесь по левой лестнице! – Лёша продолжал командовать.
По левой. Да, логично. Два крыла лестницы расположены прямо напротив входной двери, довольно далеко, метрах в десяти – двенадцати. Наверху они почти сходятся, а внизу между ними приличное расстояние. Тело лежит возле правого крыла, и действительно, лучше не топтаться по ступенькам справа.
Так, а я ночью как спускалась? На миг закрыв глаза, попыталась вспомнить… Уф, по левой. Тогда ладно.
Осторожно держась за перила, словно они могли изогнуться и ужалить, я спустилась, по широкой дуге обошла тело и остановилась возле Алексея. Посмотрела назад: точно так же, осторожно, не отпуская перил, один за другим спускались мои коллеги. Тамара, Ольга, Ринат, Джамиля, Галина Петровна, Лена, Екатерина Григорьевна… Я считала, загибая пальцы в карманах кардигана.
Все. Двенадцать. А вчера утром в микроавтобус садились четырнадцать пассажиров плюс водитель.
- Лёш, - сказала я хрипло и откашлялась. – Что-то делать надо, да?
- Полицию вызывать, - ответил он. – И cмотрителя здешнего надо бы предупредить, как его зовут?
- Иван Павлович.
- Вот его. Где он ночует, ты знаешь?
- Нам же показывали вчера, там домик в глубине территории…
Алексей достал из кармана телефон, но звонить не спешил: смотрел на коллег, что-то прикидывал.
Михалыч притащил в руках ворох одеял и пледов. Я вспомнила, как выглядело тело в темноте, и сглотнула. Водитель укутал женщину в кресле всем принесённым, она подняла голову и шёпотом поблагодарила. Тёмные волосы она заправила за уши, и я наконец узнала в ней Ирину, жену покойного. То есть, теперь вдову.
Так что, это она его обнаружила? Ох, ужас какой…
Тем временем Лёша пощёлкал выключателями и зажёг весь свет, сколько было его в этом большом холле - гостиной, рассчитанной человек на сорок. Потом он вышел на середину, несколько раз хлопнул в ладоши и громко сказал:
- Господа и дамы, предлагаю всем заткнуться!
До этого момента всё громче становился гул голосов, обсуждавших жуткое происшествие; теперь он смолк, и в наступившей тишине Алексей продолжил.
- Я сейчас вызову ментов. Предлагаю остальным следующее: поднимаемся в свои комнаты и одеваемся. Потом возвращаемся сюда и ждём представителей силовых структур. Ирина, вы в состоянии находиться здесь? Или, может быть, хотите прилечь?
- Н-нет, я… Я хочу одеться, холодно очень, - простучала зубами женщина, бледная, как молоко. – Я… поднимусь, оденусь и приду… сюда… Надо ведь побыть с ним, да?
- Пойдём, Ирочка, - главбух Галина Петровна приобняла её и повела к лестнице, стараясь заслонить тело мужа.
Я огляделась, стащила с дивана какой-то плед и накрыла покойника. Кто-то из столпившихся рядом коллег длинно выдохнул.
- Пойду утепляться, - сказала Тамара. – Кать, ты идёшь?
- Да, - я кивнула. – Иду.
Алексей тем временем продолжал командовать:
- Поодиночке никто нигде не остаётся…
- Кроме сортира! – хохотнул Михалыч.
- Будешь много говорить – обеспечу сопровождение и там! – сверкнул глазами Лёша.
Я даже остановилась на ступеньках, заслушавшись. Тамара потянула меня за рукав.
- Пошли, простудишься! У меня лично уже ноги заледенели, и вообще, провозимся и всё самое интересное пропустим!
В первый момент мне показалось почти чудовищным такое пренебрежение обстоятельствами: вон в трёх метрах от нас лежит тело человека, с которым мы были знакомы не один год, который платил нам зарплату, вытаскивал нас из неприятностей… ну, бывало и такое, вытаскивал! А потом я прислушалась к себе самой…
Нет, пока я даже не осознала, что вот то, внизу, накрытое разноцветным покрывалом – это Андрей Таманцев. Что больше никогда он не войдёт к нам с криком «Девочки-мальчики, срочный заказ! Свадьба на полторы сотни гостей, цветы по высшему классу! Работаем, работаем, начинаем с бутоньерок!».
Дверь в мою комнату была приоткрыта. Наверное, я сама и оставила, когда выскакивала на вопль Ирины, вряд ли кто-нибудь стал бы заходить? Я пожала плечами и спросила у Тамары:
- Интересно, Лёша предполагал, что мы и одеваться будем непременно вдвоём?
- Ой, да пошёл он со своими указаниями! – фыркнула она и передёрнула полными плечами. – Иди, у тебя ноги синие уже, как у дешёвой курицы.
Я посмотрела вниз.
- Нечего и не синие! Так, слегка сизые. Заходи ко мне, как оденешься.
- Или ты ко мне! – и она скрылась за дверью.
Натянув джинсы, футболку и тёплый свитер, я поколебалась, но всё же не стала надевать высокие ботинки, предназначенные для хождения по лесу. Грибы нас сегодня не дождутся, да и вообще, вряд ли кто-нибудь потащится в лес без команды сверху. А командовать некому…
Тряхнула головой, влезла в кроссовки, пошла к двери… Стоп! Таблетку не выпила!
Я вернулась, достала косметичку, вытащила блистер с таблетками и вдруг разглядела в глубине, под коробочкой с тенями, тушью и прочей ерундой какой-то незнакомый пузырёк.
- Эт-то что ещё такое?
Полезла доставать… «Нет, погоди! – сказала я сама себе. – Неизвестные пузырьки сами по себе где попало не бродят, значит, его сюда кто-то положил. Не стоит хватать руками и оставлять свои следы. Ну-ка, где тут были бумажные носовые платки?».
Осторожно подцепила чужое и вытащила на свет божий. Так, что тут у нас?
«Дигоксин». Кажется, это сердечный препарат? Надо будет проверить по справочникам… Откуда бы ему тут взяться? Я его не принимала никогда в жизни, просто не было необходимости. И точно знаю, что этот флакон ещё вчера вечером в моей косметичке отсутствовал. Значит, кто-то его сюда подложил? Зачем?
Я бы продолжала рассуждать, стоя посреди комнаты с аптечным пузырьком в руках, но в коридоре раздались голоса, шаги, в мою дверь постучали и голос Тамары громко спросил:
- Ты идёшь?
- Иду! – заорала я в ответ.
Завернула флакончик в бумажную салфетку и сунула в карман. Надо найти место и спрятать…
Мы с Тамарой устроились на одном из диванов и внимательно смотрели на остальных, тех, кто спускался позже нас. Не знаю уж, что хотела увидеть моя подруга, а я пыталась хотя бы предположить: кто убил Андрея? Кто подложил мне флакончик с таблетками? Это один человек или два? Разумеется, я не имею в виду совпадения, это штука редкая. Но тот или та, у кого был в наличии дигоксин, могли испугаться обвинения в убийстве. Препарат-то непростой, обращаться с ним надо, как с тухлым яйцом, то есть, бережно и осторожно. Всех подробностей я не помню, найду потом информацию, но, кажется, он мог вызвать головокружение и потерю сознания. А от этого один шаг до падения с лестницы, особенно такой крутой, как здесь.
Прыгая через ступеньку, спустился Алексей. Осмотрел всех собравшихся, пересчитывая. Наши взгляды встретились, и он чуть заметно кивнул. Потом поглядел на Ирину.
- Ты разрешишь?
- Командуй, - хрипло ответила она.
- Командовать будет полиция, я их вызвал. Обещали приехать минут через сорок-пятьдесят, как дорога пойдёт. Сейчас нужно будет кому-то сходить и предупредить Ивана Павловича…
- Давай я схожу, - медвежья фигура Михалыча поднялась с дивана.
- Вдвоём с кем-то, пожалуйста. Я уже говорил, с момента обнаружения тела постарайтесь не оставаться поодиночке.
Идти с Михалычем вызвался курьер Олег. Алексей продолжал говорить, и все смотрели на него. Я воспользовалась моментом, потихоньку вытянула из кармана пузырёк вместе с бумажным платком и затолкала поглубже между сиденьем дивана и подушками. Подняла глаза: Лёша смотрел прямо на меня… Я замерла, словно мороженая курица, не в силах отвести взгляд.
Бесконечно долгую секунду мы играли в гляделки, наконец, он отвернулся и продолжил говорить.
- Вспоминайте, кто что видел необычное…
- Так для нас тут всё необычное! – выкрикнул женский голос откуда-то слева и сзади. – Что ты имеешь в виду?
Джамиля, кажется, у неё такое чуточку специфическое произношение.
Алексей терпеливо разъяснил:
– Я имею в виду – что-то, чего тут не должно было быть. Или не должно было быть сейчас. Ну, например, открытое окно – не сезон вроде как. Или… Не знаю, доска, валяющаяся посреди коридора. Пыль насыпалась горкой, опилки… Понятно?
- Более или менее, - ага, а это уже одна из старших дам, кажется, Наталья Павловна. – Тебе рассказать?
- Нет, мне не надо. Да и некогда, думаю, скоро уже приедут. Просто подумайте и отметьте для себя.
- Позавтракать бы не мешало, - сказал вдруг Ринат, ведущий флорист. – Когда менты приедут, не до того будет, точно говорю.
Словно в ответ на его слова, дверь на улицу распахнулась, вошёл здешний сторож Иван Павлович – широкоплечий, чуть горбящийся словно от собственной силы мужчина слегка за пятьдесят. Седые борода и волосы, неожиданно чёрные мохнатые брови придавали ему вид сказочного персонажа, какой-нибудь уральский дед из сказов Бажова. И голос был соответствующий, густой, чуть тягучий бас, мы слышали позавчера, когда приехали. За его плечом маячила жена Лидия Дмитриевна, повариха.
- Здравствуйте, дорогие гости, - сказал Иван Павлович. – Мне сказали, беда тут у вас?
- У нас, Иван Павлович, - Алексей шагнул навстречу. – У нас всех, вас ведь тоже проверять станут.
- Н-да… - сторож окинул взглядом собравшихся: по мне он лишь скользнул, но было ощущение, что царапнул. – Полицию вызвали?
- Да. Сказали, через полчаса будут.
- Ну, раньше, чем через полтора не ждите. На дороге затор, грузовик колесом на обочине застрял, больно глубокая лужа попалась. Лида, покормить народ надо.
- Десять минут! На кухне накрою, здесь-то, небось, кусок в горло не полезет!
