- Здесь есть изображение, но, по-моему, это не бык.
- Шесть шаров, - произнёс женский голос над самым моим ухом, и я с трудом удержался от того, чтобы подпрыгнуть. – Хм, не помню, чтобы в этом роду отметился кто-то из Медичи. Надо будет посмотреть… Идёмте дальше, что вы остановились, Дюпон?
Следующая плита несла на себе совсем почти стёршуюся птицу, потом двух рыб, потом странную двухголовую змею…
- А это здесь откуда? – с сомнением в голосе пробормотала моя начальница. – Амфисбена *) – это вообще не гербовый знак, странно, очень странно.
___
*) Амфисбе?на (от др.-греч. ????? — с обеих сторон и ????? — иду) — в представлениях греков гигантская двухголовая змея, вторая голова которой находится на хвосте. Застать амфисбену врасплох практически невозможно, так как пока одна голова её спит, другая всегда бодрствует (хотя, по свидетельству античных авторов, зрение у неё неважное).
Осмелев, я спросил:
- Госпожа Редфилд, так что, получается, тут не один склеп?
- Вот честно скажу вам, Дюпон, я не знаю. Можно предположить, что членов семьи хоронили всех вместе, а здесь покоятся внезапно почившие гости или, например, побратим хозяина. Или особо отличившийся перед графами маг… Можно будет завтра расспросить Пьера, да и в библиотеке поискать. В конце концов, кто из нас архивариус?
- И в самом деле, - ответил я. – А вот и голова быка!
Гербовый знак Буа-Жибо украшал собою мраморную плиту в мой рост, напоминавшую не то дверь, не то могильный камень. Впрочем, в какой-то степени могильная плита и есть дверь в неизвестность, разве не так?
Философствовать мне долго не дали. Госпожа Редфилд приложила ладонь к правому рогу быка, что-то прошептала, и там, где у нормальной двери была бы ручка, здесь возникли вырезанные в мраморе углубления. Пять штук, так и подмывает сунуть в них пальцы…
- Ну как, Дюпон, на этот случай у вас есть какое-то оборудование? – в голосе госпожи Редфилд звучала необидная насмешка.
- Пожалуй, нет, госпожа коммандер, - ответил я, немного подумав. – Только интуиция.
- И что она вам подсказывает?
- Что это какой-то аналог кнопок цифрового замка, только с магическим наполнением. Мне кажется, нужно дотронуться до них в определённом порядке. Или… Нет, пальцы я бы точно туда совать не стал. Камушки, вот!
- Неплохо, Дюпон. А порядок?
Я развёл руками.
- Наверняка в библиотеке есть об этом записи, но мне они не попались, а целенаправленно я их не искал.
- Ну что же, тогда попробуем обойтись без нарушения покоя всех похороненных здесь членов семьи. Нам хватит одного лишь графа Жильбера…
Лавиния покопалась в пространственном кармане и извлекла из него небольшой мешочек из чёрной замши. Выложила на каменную плиту свёрнутую в рулон плотную ткань, пять свечек, пучок сухой травы и пузырёк с подозрительно тёмной жидкостью. Покосилась на помощника, не пугается ли? Но Дюпон терпеливо сидел на пригорке и жевал травинку.
- Ладно, - себе под нос пробормотала она. – Раз уж ты столько продержался…
Развёрнутая и расстеленная перед мраморной плитой ткань оказалась заготовленной пентаграммой, нанесённой несмываемой краской.
- А я читал, полагается рисунок чертить кровью или заговорённым мелом! – сказал Жак.
- Есть разные школы, Дюпон. Было принято, да, каждый раз собственноручно, ещё и кровью. А вы пробовали вычертить безупречно ровную фигуру, например, семиугольную звезду - ночью, на неровной земле, да ещё и оглядываясь постоянно?
- Оглядываться-то зачем?
- Ещё пару сотен лет назад занятия некромантией считались крайне предосудительными, и если кого на этом ловили, то в лучшем случае долго били. Поэтому для того, кому выпала стихия смерти, важнейшими качествами считались быстрые ноги и хорошая дыхалка.
Дюпон долго молчал. Так долго, что Лавиния успела прижать уголки ткани камушками, расставить свечи и насыпать размятую траву в центр.
- У вас есть две возможности, Жак, – сказала она, любуясь делом своих рук. – Вы можете отойти подальше и понаблюдать или принять участие в процессе.
Молодой человек помолчал, потом встал и подошёл ближе:
- Я, пожалуй, п-приму участие. Что нужно делать?
- Зажгите свечи…
- В любом порядке?
Лавиния порадовалась разумности вопроса.
- Нет. Начните с белой и далее по часовой стрелке. Потом кровь из пузырька по капле вылейте на травяной сбор в середине рисунка и подожгите это всё.
- А кровь чья? – спросил он, опускаясь на колени рядом с белой свечой.
- Куриная, Дюпон. А теперь – ни одного звука до конца ритуала.
Пока архивариус выполнял вспомогательную работу, госпожа Редфилд уселась на землю, скрестив ноги, так, чтобы видны были и серпик месяца, и герб Буа-Жибо. Положила руки на колени и начала вычитывать заклинание по первому кругу.
Свечи горели хорошо, ровно, но отчего-то освещали не пространство вокруг себя, а всё ту же мраморную плиту с гербом. Кучка травы, пропитанная кровью, казалось бы, должна была тлеть, но она вспыхнула, будто её горючей смесью полили. Жак, закончив свою часть работы, сделал шаг назад и встал так, чтобы не заслонять от Лавинии ни лучика света.
Второй круг чтения формулы.
Третий.
Лавиния произнесла последние слова и попросила негромко:
- Жильбер Антуан Марк, одиннадцатый сеньор Буа-Жибо, мы ждём вас.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, и Жак с силой укусил себя изнутри за щёку, чтобы не заговорить. Наконец мраморная бычья голова шевельнула ноздрями, втянула ими воздух и ме-е-едленно повернулась к незваным гостям.
- Кто вы? – спросил гулкий бас.
- Лавиния, маг. Мой помощник Жак. Мы хотим задать вам несколько вопросов и клянёмся, что потревожили из-за крайней нужды.
- Ну-ну, - голос хохотнул. – Спрашивайте, возможно, я и отвечу.
- Отчего вы умерли?
- Понятия не имею. Дальше?
- Кто был у вас в гостях в ночь вашей смерти?
- Человек.
- Друг или враг?
- А это всегда можно определить?
- Если нельзя, то это точно не друг, - внезапно произнёс Жак.
Мраморный бык снова хохотнул и повёл ноздрями, будто принюхиваясь к Дюпону. Тот почувствовал, как по его позвоночнику ползёт ледяная капля.
- Хороший мальчик, - сказал призрак. – Конечно, враг. Увы, я не знаю его имени. То, которым он представился, слезло с него, словно шелуха с лука. Но он не слишком молод для человека без магии, приехал со стороны океана и носит на правом мизинце кольцо с бриллиантом и чёрным агатом.
- Что он искал в вашем доме? – продолжила вопросы Лавиния.
- Мои исследования, что ж ещё.
- Об амулетах и артефактах?
- Нет, конечно! – в голосе призрака послышалось раздражение. – Эти игрушки интересны только мне и нескольким специалистом. Все записи о них в моей лаборатории. Нет-нет, он искал информацию о моих находках, касающихся законности наследования в трёх высоких семействах Галлии!
- И нашёл?
- Нет.
- А мы сможем найти? Где?
- В библиотеке, в потайной комнате…
Тут голос исказился, дрогнул, и Жак с тревогой увидел, что огонёк в центре пентаграммы почти погас. Он дёрнулся, не зная ещё, что можно сделать, но госпожа Редфилд яростно мотнула головой, и молодой человек замер на полушаге.
- Есть ли у вас прямые наследники? – выкрикнула она.
- Нет, - прошептал призрак.
Глаза мраморного быка повернулись в последний раз, и снова всё стало здешним – звёздное небо, неумолчный шум реки, гаснущие одна за другой свечи и резкий запах дыма догоревшей травы.
Ощущение вечности разрушила, конечно же, Лавиния. Она встала, отряхнула штаны на коленях и сзади, и принялась собирать предметы ритуала.
Достала из кармана лист бумаги, свернула в кулёк и аккуратно сложила туда огарки свечей и пепел. Осмотрела вокруг траву и землю, подобрала пару уроненных кусочков воска, положила туда же. Кулёк смяла и убрала опять в карман. Тщательно свернула ткань с пентаграммой…
- Что смотрите, Дюпон? – усмехнулась она. – Осмотрите площадку, может, я что-то пропустила. И спать, спать! Завтра у нас с вами очень насыщенный день.
- Чем, госпожа коммандер?
- Нотариус, птица, потайная комната в библиотеке, ваша странная тетрадка… Мало?
- Более чем достаточно, госпожа коммандер, ответил Жак со счастливым вздохом.
- Шесть шаров, - произнёс женский голос над самым моим ухом, и я с трудом удержался от того, чтобы подпрыгнуть. – Хм, не помню, чтобы в этом роду отметился кто-то из Медичи. Надо будет посмотреть… Идёмте дальше, что вы остановились, Дюпон?
Следующая плита несла на себе совсем почти стёршуюся птицу, потом двух рыб, потом странную двухголовую змею…
- А это здесь откуда? – с сомнением в голосе пробормотала моя начальница. – Амфисбена *) – это вообще не гербовый знак, странно, очень странно.
___
*) Амфисбе?на (от др.-греч. ????? — с обеих сторон и ????? — иду) — в представлениях греков гигантская двухголовая змея, вторая голова которой находится на хвосте. Застать амфисбену врасплох практически невозможно, так как пока одна голова её спит, другая всегда бодрствует (хотя, по свидетельству античных авторов, зрение у неё неважное).
Осмелев, я спросил:
- Госпожа Редфилд, так что, получается, тут не один склеп?
- Вот честно скажу вам, Дюпон, я не знаю. Можно предположить, что членов семьи хоронили всех вместе, а здесь покоятся внезапно почившие гости или, например, побратим хозяина. Или особо отличившийся перед графами маг… Можно будет завтра расспросить Пьера, да и в библиотеке поискать. В конце концов, кто из нас архивариус?
- И в самом деле, - ответил я. – А вот и голова быка!
Гербовый знак Буа-Жибо украшал собою мраморную плиту в мой рост, напоминавшую не то дверь, не то могильный камень. Впрочем, в какой-то степени могильная плита и есть дверь в неизвестность, разве не так?
Философствовать мне долго не дали. Госпожа Редфилд приложила ладонь к правому рогу быка, что-то прошептала, и там, где у нормальной двери была бы ручка, здесь возникли вырезанные в мраморе углубления. Пять штук, так и подмывает сунуть в них пальцы…
- Ну как, Дюпон, на этот случай у вас есть какое-то оборудование? – в голосе госпожи Редфилд звучала необидная насмешка.
- Пожалуй, нет, госпожа коммандер, - ответил я, немного подумав. – Только интуиция.
- И что она вам подсказывает?
- Что это какой-то аналог кнопок цифрового замка, только с магическим наполнением. Мне кажется, нужно дотронуться до них в определённом порядке. Или… Нет, пальцы я бы точно туда совать не стал. Камушки, вот!
- Неплохо, Дюпон. А порядок?
Я развёл руками.
- Наверняка в библиотеке есть об этом записи, но мне они не попались, а целенаправленно я их не искал.
- Ну что же, тогда попробуем обойтись без нарушения покоя всех похороненных здесь членов семьи. Нам хватит одного лишь графа Жильбера…
ГЛАВА 21.
Лавиния покопалась в пространственном кармане и извлекла из него небольшой мешочек из чёрной замши. Выложила на каменную плиту свёрнутую в рулон плотную ткань, пять свечек, пучок сухой травы и пузырёк с подозрительно тёмной жидкостью. Покосилась на помощника, не пугается ли? Но Дюпон терпеливо сидел на пригорке и жевал травинку.
- Ладно, - себе под нос пробормотала она. – Раз уж ты столько продержался…
Развёрнутая и расстеленная перед мраморной плитой ткань оказалась заготовленной пентаграммой, нанесённой несмываемой краской.
- А я читал, полагается рисунок чертить кровью или заговорённым мелом! – сказал Жак.
- Есть разные школы, Дюпон. Было принято, да, каждый раз собственноручно, ещё и кровью. А вы пробовали вычертить безупречно ровную фигуру, например, семиугольную звезду - ночью, на неровной земле, да ещё и оглядываясь постоянно?
- Оглядываться-то зачем?
- Ещё пару сотен лет назад занятия некромантией считались крайне предосудительными, и если кого на этом ловили, то в лучшем случае долго били. Поэтому для того, кому выпала стихия смерти, важнейшими качествами считались быстрые ноги и хорошая дыхалка.
Дюпон долго молчал. Так долго, что Лавиния успела прижать уголки ткани камушками, расставить свечи и насыпать размятую траву в центр.
- У вас есть две возможности, Жак, – сказала она, любуясь делом своих рук. – Вы можете отойти подальше и понаблюдать или принять участие в процессе.
Молодой человек помолчал, потом встал и подошёл ближе:
- Я, пожалуй, п-приму участие. Что нужно делать?
- Зажгите свечи…
- В любом порядке?
Лавиния порадовалась разумности вопроса.
- Нет. Начните с белой и далее по часовой стрелке. Потом кровь из пузырька по капле вылейте на травяной сбор в середине рисунка и подожгите это всё.
- А кровь чья? – спросил он, опускаясь на колени рядом с белой свечой.
- Куриная, Дюпон. А теперь – ни одного звука до конца ритуала.
Пока архивариус выполнял вспомогательную работу, госпожа Редфилд уселась на землю, скрестив ноги, так, чтобы видны были и серпик месяца, и герб Буа-Жибо. Положила руки на колени и начала вычитывать заклинание по первому кругу.
Свечи горели хорошо, ровно, но отчего-то освещали не пространство вокруг себя, а всё ту же мраморную плиту с гербом. Кучка травы, пропитанная кровью, казалось бы, должна была тлеть, но она вспыхнула, будто её горючей смесью полили. Жак, закончив свою часть работы, сделал шаг назад и встал так, чтобы не заслонять от Лавинии ни лучика света.
Второй круг чтения формулы.
Третий.
Лавиния произнесла последние слова и попросила негромко:
- Жильбер Антуан Марк, одиннадцатый сеньор Буа-Жибо, мы ждём вас.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, и Жак с силой укусил себя изнутри за щёку, чтобы не заговорить. Наконец мраморная бычья голова шевельнула ноздрями, втянула ими воздух и ме-е-едленно повернулась к незваным гостям.
- Кто вы? – спросил гулкий бас.
- Лавиния, маг. Мой помощник Жак. Мы хотим задать вам несколько вопросов и клянёмся, что потревожили из-за крайней нужды.
- Ну-ну, - голос хохотнул. – Спрашивайте, возможно, я и отвечу.
- Отчего вы умерли?
- Понятия не имею. Дальше?
- Кто был у вас в гостях в ночь вашей смерти?
- Человек.
- Друг или враг?
- А это всегда можно определить?
- Если нельзя, то это точно не друг, - внезапно произнёс Жак.
Мраморный бык снова хохотнул и повёл ноздрями, будто принюхиваясь к Дюпону. Тот почувствовал, как по его позвоночнику ползёт ледяная капля.
- Хороший мальчик, - сказал призрак. – Конечно, враг. Увы, я не знаю его имени. То, которым он представился, слезло с него, словно шелуха с лука. Но он не слишком молод для человека без магии, приехал со стороны океана и носит на правом мизинце кольцо с бриллиантом и чёрным агатом.
- Что он искал в вашем доме? – продолжила вопросы Лавиния.
- Мои исследования, что ж ещё.
- Об амулетах и артефактах?
- Нет, конечно! – в голосе призрака послышалось раздражение. – Эти игрушки интересны только мне и нескольким специалистом. Все записи о них в моей лаборатории. Нет-нет, он искал информацию о моих находках, касающихся законности наследования в трёх высоких семействах Галлии!
- И нашёл?
- Нет.
- А мы сможем найти? Где?
- В библиотеке, в потайной комнате…
Тут голос исказился, дрогнул, и Жак с тревогой увидел, что огонёк в центре пентаграммы почти погас. Он дёрнулся, не зная ещё, что можно сделать, но госпожа Редфилд яростно мотнула головой, и молодой человек замер на полушаге.
- Есть ли у вас прямые наследники? – выкрикнула она.
- Нет, - прошептал призрак.
Глаза мраморного быка повернулись в последний раз, и снова всё стало здешним – звёздное небо, неумолчный шум реки, гаснущие одна за другой свечи и резкий запах дыма догоревшей травы.
Ощущение вечности разрушила, конечно же, Лавиния. Она встала, отряхнула штаны на коленях и сзади, и принялась собирать предметы ритуала.
Достала из кармана лист бумаги, свернула в кулёк и аккуратно сложила туда огарки свечей и пепел. Осмотрела вокруг траву и землю, подобрала пару уроненных кусочков воска, положила туда же. Кулёк смяла и убрала опять в карман. Тщательно свернула ткань с пентаграммой…
- Что смотрите, Дюпон? – усмехнулась она. – Осмотрите площадку, может, я что-то пропустила. И спать, спать! Завтра у нас с вами очень насыщенный день.
- Чем, госпожа коммандер?
- Нотариус, птица, потайная комната в библиотеке, ваша странная тетрадка… Мало?
- Более чем достаточно, госпожа коммандер, ответил Жак со счастливым вздохом.
