Осторожно выпрямив ноги, высокий широкоплечий мужчина с коротким ёжиком светлых волос недовольно повёл плечами.
— Ещё ковёр-самолёт бы мне предоставили… — буркнул он. – Тоже мне, любые услуги…
Говорил он негромко, так, чтобы водитель этого необычного экипажа не слышал. Не то чтобы он чего-то опасался – он, Франц Класхофен, маг-антиквар, владелец нескольких крупных магазинов… и кое-чего ещё, о чём не стоит знать широкой публике! Нет и нет. Просто Франц не считал разумным выказывать свои истинные чувства к тем, кто в данный момент серьёзно его выручает. Вот когда он залижет раны, встряхнётся, расплатится по всем долгам и получит свой козырь – вот тогда можно будет и помериться, кто сильнее.
Козырь, да…
Всё же у него отлично варит голова! Если бы в своё время он не сообразил создать второй гримуар, точную копию того эльзевировского тома, не осталось бы и тени возможности вновь его получить. Но всё сложилось отлично. В глубоких карманах службы магбезопасности осталась копия, а оригинал всё ещё дожидается своего владельца… там. В хорошем месте, которое Франц не называл даже мысленно.
— Да-да, - и он засмеялся. – Как говорил патер Браун? «Где умный человек прячет лист? В лесу!».
Пожалуй, если бы этот смех услышал психиатр, он бы присмотрелся к господину антиквару повнимательнее. Но беда в том, что не было более никого в экипаже – точнее, в летающей коробочке, вмещающей лишь водителя и пассажира, и Тьма знает каким образом держащейся в воздухе. Класхофен посмотрел в окошко: во тьме не было видно почти ничего, лишь блестел в лунном свете изгиб какой-то речки, да светился вдалеке не то костёр, не то окно какого-то дома.
«Интересно, на какой высоте мы летим?» – невольно подумал беглец.
Ну да, а как ещё назвать почтеннейшего антиквара, вынужденного удирать ночной порою, словно ворона, оставляющая в зубах кошки перья из хвоста?
— Тьма с ним, с Райзеном, - сквозь зубы пробормотал Класхофен. – И адвокат этот – барахло, десяток новых найду. Но они заморозили два моих счёта, отобрали артефакты и книги!..
В этот момент экипаж тряхнуло в воздухе, потом ещё раз, сильнее. Серебряная поверхность воды как-то рывком приблизилась, и пассажир забыл о проторях и убытках, вцепившись обеими руками в поручень.
Других доступных ему действий не было…
8 мая 2185 года от О.Д.
— Я не люблю подарков, — хмуро буркнул Корсо. — Было дело, кое-кто принял в дар деревянного коня. На этикетке стояло: ахейская ручная работа. Те идиоты и обрадовались.
Артуро Перес-Реверте, «Клуб Дюма, или тень Ришелье»
За завтраком Суржиков так тщательно обдумывал новую роль, что даже и не замечал, что ест. Главная, по его представлению, сложность этой роли была в том, что играть её придётся одному, без партнера. Алекс ведь сказал, что будет заниматься детьми, так что на поддержку рассчитывать не приходится. Итак, значит, ему нужно найти подход к горничной, и это, скорее всего, окажется не очень сложно: женщина средних лет, в доме Шнаппса работает не так уж давно, года четыре, и хозяйка для неё всего лишь посторонняя нанимательница. А вот старая нянька… Тут можно поймать птицу удачи или лопухнуться всерьёз.
- «Так тихими шагами жизнь ползёт К последней недописанной странице…», - пробормотал он.
Рядом раздалось фырканье, и Влад, наконец, поднял глаза от тарелки.
- Слушай, ты странно разговариваешь, - сказал ему один из близнецов. – Будто бы и сам с собой, и в то же время с кем-то, кого здесь нет.
- Видишь ли…
- Я Стас, - сообщил мальчишка.
- Это хорошо. Видишь ли, Стас, у меня привычка такая. Когда я очень глубоко задумываюсь, начинаю цитировать пьесы.
- То есть, ты актёр? – спросил второй парень, точная копия Стаса. – Я Серж.
- Методом исключения догадаться было нетрудно, - усмехнулся Суржиков. – Ну да, и актёр в том числе. Вроде бы вчера нас познакомили?
- Познакомили. Ты помощник отца, это мы поняли. Только пока не решили… - начал говорить Стас.
- Ты такой же скучный, как был Весёлкин, или лучше? – закончил фразу его брат.
Их отец, до сего момента наблюдавший за экзекуцией молча, постучал по столу кончиками пальцев и сказал негромко:
- За синюю линию не заходить!
- Так точно! – в один голос ответили близнецы. – А можно, мы пока пойдём к себе?
- Нельзя, - сказала вдруг Софья. – Вначале мы должны решить вопрос с дежурством.
- В смысле?
- Аркадий Феофилактович уехал. Выясняется, что всё то, что делал один небольшой домовой, нужно распределять по всем членам коллектива. Мы с Барбарой можем взять на себя готовку. Остальное вы должны разделить между собой.
- Остальное – это что?
- Уборка, покупка продуктов, мытьё посуды, стирка, глажение белья, - слова падали в тишину за столом, словно металлические шарики в кастрюлю, с хорошим звонким «бамммс!».
- У-у-у! – горестно протянул один из мальчишек.
Второй же деловито спросил:
- А делить будем поровну?
- Делить будем по справедливости! – сказал Алекс. – У Софьи работа плюс сад плюс готовка…
- Я готова взять на себя посуду… после завтрака и после обеда, - заявила Катя.
Бурное обсуждение и делёж обязанностей затянулся вплоть до конца второго кофейника. Суржиков этого не слышал: он снова отключился и мысленно просматривал страницу блокнота с записями о Марии Пантелеймоновне Иванцовой, девяноста двух дет от роду, проживающей в собственном доме торговца Альфреда Шнаппса…
Близнецы честно помогли Кате убрать со стола и донести посуду до мойки, после чего, повинуясь повелительному жесту отца, побрели к нему в кабинет.
- Влад, - хозяин дома вернулся в столовую и тронул помощника за плечо; тот оторвался от размышлений и одним глотком допил остывший чай. – Я постараюсь тебе помочь разобраться с Шнаппсами, сейчас только с мальчишками поговорю…
- Пока не надо, - покрутил головой Суржиков. – Если что, я спрошу, а пока дай мне самому попробовать, без режиссёра.
- Ладно, - Алекс открыл было рот, чтобы дать ещё какие-то советы, но помощника уже не было в комнате, только штора у двери колыхнулась.
Верещагин пожал плечами и пошёл в кабинет. Мальчишки сидели на диване и разглядывали иллюстрации в энциклопедии холодного оружия. Картинки были объёмные и, повинуясь движению пальца, поворачивались, приближались и давали вытащить оружие из ножен, чтобы рассмотреть клинок.
- Пап, а ты малайский нгерис когда-нибудь держал в руках? – спросил Стас.
- Держал.
- И как?
- Что – как?
- Ну, вот, говорят, сакральное оружие, нгерис выковывались специально для убийства определённого человека и обладали собственной волей… У тебя было ощущение, что этот нож не такой как все?
Алекс мысленно почесал макушку, осознавая трудность вопроса. Попавший ему в руки в процессе расследования нгерис явно не был обычным ножиком, которым и колбасу нарезать можно, и глотку перехватить. И было ощущение, что некая личность, довольно злобная, в нём кроется. Вопрос только, стоит ли рассказывать об этом детям?
- Ты знаешь, - медленно начал он, призывая вдохновение, - пожалуй, да. Пожалуй, чувствовалось в том нгерис нечто… неприятное. И, честно говоря, я рад, что сразу же передал его ребятам из магбезопасности.
- А их до сих пор выковывают? – поинтересовался Серж.
- Считается, что кузнецы-эмпу исчезли. Кстати, последнего известного официально эмпу нашли однажды убитым, а рядом лежал только что доделанный им клинок.
- Считается? – вычленил главное слово Стас.
- Кто знает, что происходит где-нибудь в затерянных городах Малайзии? – пожал плечами Алекс. – А теперь прошу убрать книгу, потому что мы будем говорить о том, что же случилось в значительно более близком к нам Кракове.
- Тогда Катьку надо позвать, - Серж спрыгнул с дивана и умчался на кухню.
Стас тем временем аккуратно закрыл толстый том энциклопедии и поставил её в шкаф, попутно погладив пальцами соседние тома.
- Итак, - начал Алекс, когда вся троица расселась, - куда вы дели вашего сопровождающего, и почему я об этом узнал только сейчас?
Дети переглянулись, и Стас еле заметно кивнул.
- Всё началось второго мая, - начала девочка. – Нам в школе сообщили, что учебный год заканчивается раньше из-за указаний службы магбезопасности…
Уже несколько месяцев Катя точно знала, на кого она хочет быть похожей. Нет, не на актрису из головидео и не на модельера; место в разуме и сердце девочки прочно заняла коммандер Лавиния Редфилд из службы магбезопасности. И Катя изо всех сил училась так, чтобы не посрамить кумира, да вести себя старалась по возможности столь же спокойно и невозмутимо, как госпожа Редфилд.
Именно поэтому, услышав от куратора их группы о незапланированных каникулах – прямо с завтрашнего дня! – она не запрыгала от радости, хлопая в ладоши, а чуть сдвинула брови и кивнула, мол, информация принята и усвоена.
Стас и Серж были проще: они бурно выразили радость, потом затихли и переглянулись… Впрочем, наверное, можно уже не говорить, что практически любые действия близнецов начинались с переглядывания, словно таким образом они и мыслями обменивались.
- Надо Василию сообщить, - сказал Серж.
Его брат достал коммуникатор и набрал номер. Экран светился синим, гудки проходили, но ответа никакого не было. Наконец Стас сбросил вызов и пожал плечами:
- Ну, мало ли, чем он занят! Пойдём пока вещи соберём и расписание дирижаблей посмотрим.
Вещи были собраны, подарки упакованы, в расписании обнаружился отличный рейс пятого мая, без остановок на ночлег, только для дозаправки – а гувернёр всё не давал о себе знать.
Было уже около десяти вечера, и Катя, под строгим взором старосты её группы, отправилась к себе на девичью половину общежития. Когда за ней захлопнулась дверь, коммуникатор, наконец, отмер и громко засигналил. Вид у воспитателя был несколько странный и взъерошенный…
- Стас, ты звонил?
- Да. У нас занятия заканчиваются завтра, объявлены внеплановые каникулы.
- На месяц раньше? Вот тьма… - вырвалось у Василия.
Впечатление было такое, что он бы и что-то более забористое произнёс, но в последний момент остановился.
- Мы посмотрели расписание, - продолжал его воспитанник, которому некогда было вникать в проблемы гувернёра. – Пятого есть отличный рейс до Москвы, возьмёшь билеты?
- Возьму… - рассеянно ответил Василий и отключился, не прощаясь.
- Ну, вот, а на следующий день утром… То есть, получается, третьего числа, он прибежал с билетами, отдал их мне и сказал, что в Москву не летит, а проводит нас Барбара, с которой он вчера договорился, - закончил Стас рассказ, начатый Катей.
- То есть, получается, что ваш, с позволения сказать, воспитатель, получающий от меня нехилую зарплату, виделся с вами в лучшем случае на часок вечером?
- Ну… - замялся Серж.
- Интересно… О чём ещё я не знаю?
- Ещё, наверное, о том, что ребята за Василием в тот день проследили… - хмыкнула Катя. – И узнали, почему он хочет остаться в Кракове.
- Да, что-то вы вчера говорили о книге?..
- Оказывается, пока Серж и Стас проводили время в школе…
- Мы учились! – раздался возмущённый вопль двух глоток.
- Хорошо, пока они учились, Василий бродил по Кракову и по его букинистическим лавкам. И в одной из них познакомился с хозяином. Вот к этому самому букинисту, его зовут пан Тадеуш, он и ходил каждый день.
- Ладно, - Алекс потёр занывшие виски. – Понимаю, книги, букинист, лавка – но зачем он в Кракове остался?
- Наверное, на этот вопрос отвечу я, - раздался голос от дверей кабинета.
- Барбара! – Хозяин дома вскочил и подвинул кресло, чтобы гостье было удобнее сесть. – Так что же там произошло? И как наш сбежавший гувернёр тебя отыскал?
Усевшись, женщина пожала плечами:
- Ты не вполне прав, Алекс. Гувернёр не сбежал, он старался выполнять свои обязанности. Просто оказалось, что в школе мальчикам было интереснее, чем с ним, такое иногда случается. А поскольку их и поселили в школьном общежитии, Василий оказался просто не у дел, вот и стал заполнять свободное время… другими занятиями.
- Н-да, - Верещагин смущённо потёр нос. – Ладно, упрёк справедливый. Понимаешь, когда предложили мальчишек отправить по программе обмена в магическую школу, да ещё и в ту же самую, где Катерина учится, я никак не мог с ними поехать...
- Ещё проще, - Барбара улыбнулась. – Ты пока не привык к тому, что они уже почти совсем взрослые!
- Да, наверное… - Алекс улыбнулся, хотя подозревал, что улыбка эта больше похожа на оскал.
Он ещё не рассказал близнецам о смерти Елены, и пока что оттягивал этот момент, сколько мог. Никак не получалось у него хотя бы сформулировать то, что нужно произнести.
Барбара продолжала рассказ:
- С Василием мы виделись в день их приезда, поэтому он точно знал, где меня искать.
- А если бы и не знал, мог у нас спросить, - прокомментировал Стас, о чём-то шептавшийся с Сержем в уголке.
- Ну, а пан Тадеуш Красницкий в Кракове известен даже городским голубям, - договорила Барбара и погрозила мальчишкам пальцем. – Как сказал Василий, у пана Тадеуша он нашёл некие дневники примерно двухсотлетней давности, и там была информация о владельцах какой-то раритетной книги. Книгу эту ваш гувернёр мечтал найти чуть ли не с детства, поэтому отважно пустился на поиски…
- И пропал, – мрачно дополнила Катя. – Как-то вот так всё получилось.
- Что означает «пропал»? Сформулируй, пожалуйста, точнее!
- Означает, что Василий не пришел ночевать в квартиру, где жил всё это время, его вещи остались там нетронутыми, коммуникатор не отвечает…
- А что говорит пан Тадеуш?
- А он разводит руками, - ответила Барбара. – Наш молодой человек купил все пять тетрадей, причём наличных у него не хватало, и он хотел оставить в залог старинные карманные часы. Букинист часы не взял, сказав, что Василию верит.
- И больше не видел ни Василия, ни тетрадей, ни денег, - подхватила Катя.
- Вот и нет! – Серж даже подскочил со стула. – Он получил чек на недостающую сумму!
- Ага, конечно! Только банк ответил, что на счету пусто!
- Стоп! – ладонь Алекса громко хлопнула по столу. – Все замолчали и слушают меня.
В кабинете и в самом деле воцарилось молчание. Четыре пары глаз уставились на него, Верещагин откашлялся и продолжил:
- Катя, ты сможешь написать всё, что ты знаешь об этой истории? Пожалуйста, во всех подробностях и прямо сейчас.
Девочка кивнула и встала. Её торжественный выход из комнаты был несколько смазан тем, что в дверях она быстро оглянулась и показала близнецам язык.
- Барбара, мне нужен максимум информации о букинисте и о найденных Василием тетрадях.
- Хорошо, сейчас напишу.
- А вас, дорогие мои, я попрошу остаться!
Когда Барбара вышла из кабинета, Алекс повернулся к сыновьям. Они переглянулись, и Стас примирительно начал:
- Пап, мы тут ни при чём!
- Мы его не доставали совсем, нам и некогда было! – продолжил Серж.
- Да нет, это я знаю! Я не о том… - Верещагин потёр затылок, вздохнул и начал: - Мне придётся сказать вам плохое. Ваша мама умерла…
Кто-то из близнецов со свистом втянул в себя воздух. Потом Серж встал, посмотрел на брата, мотнул головой в сторону двери и сделал шаг к ней. Повернулся к отцу и выдавил:
- Мы… вернёмся сейчас.
Через миг в кабинете не осталось никого, кроме Алекса.
По утреннему времени Мария Пантелеймоновна оказалась бодра, несколько сурова, и отчётливо припахивала вчерашними злоупотреблениями.
— Ещё ковёр-самолёт бы мне предоставили… — буркнул он. – Тоже мне, любые услуги…
Говорил он негромко, так, чтобы водитель этого необычного экипажа не слышал. Не то чтобы он чего-то опасался – он, Франц Класхофен, маг-антиквар, владелец нескольких крупных магазинов… и кое-чего ещё, о чём не стоит знать широкой публике! Нет и нет. Просто Франц не считал разумным выказывать свои истинные чувства к тем, кто в данный момент серьёзно его выручает. Вот когда он залижет раны, встряхнётся, расплатится по всем долгам и получит свой козырь – вот тогда можно будет и помериться, кто сильнее.
Козырь, да…
Всё же у него отлично варит голова! Если бы в своё время он не сообразил создать второй гримуар, точную копию того эльзевировского тома, не осталось бы и тени возможности вновь его получить. Но всё сложилось отлично. В глубоких карманах службы магбезопасности осталась копия, а оригинал всё ещё дожидается своего владельца… там. В хорошем месте, которое Франц не называл даже мысленно.
— Да-да, - и он засмеялся. – Как говорил патер Браун? «Где умный человек прячет лист? В лесу!».
Пожалуй, если бы этот смех услышал психиатр, он бы присмотрелся к господину антиквару повнимательнее. Но беда в том, что не было более никого в экипаже – точнее, в летающей коробочке, вмещающей лишь водителя и пассажира, и Тьма знает каким образом держащейся в воздухе. Класхофен посмотрел в окошко: во тьме не было видно почти ничего, лишь блестел в лунном свете изгиб какой-то речки, да светился вдалеке не то костёр, не то окно какого-то дома.
«Интересно, на какой высоте мы летим?» – невольно подумал беглец.
Ну да, а как ещё назвать почтеннейшего антиквара, вынужденного удирать ночной порою, словно ворона, оставляющая в зубах кошки перья из хвоста?
— Тьма с ним, с Райзеном, - сквозь зубы пробормотал Класхофен. – И адвокат этот – барахло, десяток новых найду. Но они заморозили два моих счёта, отобрали артефакты и книги!..
В этот момент экипаж тряхнуло в воздухе, потом ещё раз, сильнее. Серебряная поверхность воды как-то рывком приблизилась, и пассажир забыл о проторях и убытках, вцепившись обеими руками в поручень.
Других доступных ему действий не было…
ГЛАВА 1.
8 мая 2185 года от О.Д.
— Я не люблю подарков, — хмуро буркнул Корсо. — Было дело, кое-кто принял в дар деревянного коня. На этикетке стояло: ахейская ручная работа. Те идиоты и обрадовались.
Артуро Перес-Реверте, «Клуб Дюма, или тень Ришелье»
За завтраком Суржиков так тщательно обдумывал новую роль, что даже и не замечал, что ест. Главная, по его представлению, сложность этой роли была в том, что играть её придётся одному, без партнера. Алекс ведь сказал, что будет заниматься детьми, так что на поддержку рассчитывать не приходится. Итак, значит, ему нужно найти подход к горничной, и это, скорее всего, окажется не очень сложно: женщина средних лет, в доме Шнаппса работает не так уж давно, года четыре, и хозяйка для неё всего лишь посторонняя нанимательница. А вот старая нянька… Тут можно поймать птицу удачи или лопухнуться всерьёз.
- «Так тихими шагами жизнь ползёт К последней недописанной странице…», - пробормотал он.
Рядом раздалось фырканье, и Влад, наконец, поднял глаза от тарелки.
- Слушай, ты странно разговариваешь, - сказал ему один из близнецов. – Будто бы и сам с собой, и в то же время с кем-то, кого здесь нет.
- Видишь ли…
- Я Стас, - сообщил мальчишка.
- Это хорошо. Видишь ли, Стас, у меня привычка такая. Когда я очень глубоко задумываюсь, начинаю цитировать пьесы.
- То есть, ты актёр? – спросил второй парень, точная копия Стаса. – Я Серж.
- Методом исключения догадаться было нетрудно, - усмехнулся Суржиков. – Ну да, и актёр в том числе. Вроде бы вчера нас познакомили?
- Познакомили. Ты помощник отца, это мы поняли. Только пока не решили… - начал говорить Стас.
- Ты такой же скучный, как был Весёлкин, или лучше? – закончил фразу его брат.
Их отец, до сего момента наблюдавший за экзекуцией молча, постучал по столу кончиками пальцев и сказал негромко:
- За синюю линию не заходить!
- Так точно! – в один голос ответили близнецы. – А можно, мы пока пойдём к себе?
- Нельзя, - сказала вдруг Софья. – Вначале мы должны решить вопрос с дежурством.
- В смысле?
- Аркадий Феофилактович уехал. Выясняется, что всё то, что делал один небольшой домовой, нужно распределять по всем членам коллектива. Мы с Барбарой можем взять на себя готовку. Остальное вы должны разделить между собой.
- Остальное – это что?
- Уборка, покупка продуктов, мытьё посуды, стирка, глажение белья, - слова падали в тишину за столом, словно металлические шарики в кастрюлю, с хорошим звонким «бамммс!».
- У-у-у! – горестно протянул один из мальчишек.
Второй же деловито спросил:
- А делить будем поровну?
- Делить будем по справедливости! – сказал Алекс. – У Софьи работа плюс сад плюс готовка…
- Я готова взять на себя посуду… после завтрака и после обеда, - заявила Катя.
Бурное обсуждение и делёж обязанностей затянулся вплоть до конца второго кофейника. Суржиков этого не слышал: он снова отключился и мысленно просматривал страницу блокнота с записями о Марии Пантелеймоновне Иванцовой, девяноста двух дет от роду, проживающей в собственном доме торговца Альфреда Шнаппса…
Близнецы честно помогли Кате убрать со стола и донести посуду до мойки, после чего, повинуясь повелительному жесту отца, побрели к нему в кабинет.
- Влад, - хозяин дома вернулся в столовую и тронул помощника за плечо; тот оторвался от размышлений и одним глотком допил остывший чай. – Я постараюсь тебе помочь разобраться с Шнаппсами, сейчас только с мальчишками поговорю…
- Пока не надо, - покрутил головой Суржиков. – Если что, я спрошу, а пока дай мне самому попробовать, без режиссёра.
- Ладно, - Алекс открыл было рот, чтобы дать ещё какие-то советы, но помощника уже не было в комнате, только штора у двери колыхнулась.
Верещагин пожал плечами и пошёл в кабинет. Мальчишки сидели на диване и разглядывали иллюстрации в энциклопедии холодного оружия. Картинки были объёмные и, повинуясь движению пальца, поворачивались, приближались и давали вытащить оружие из ножен, чтобы рассмотреть клинок.
- Пап, а ты малайский нгерис когда-нибудь держал в руках? – спросил Стас.
- Держал.
- И как?
- Что – как?
- Ну, вот, говорят, сакральное оружие, нгерис выковывались специально для убийства определённого человека и обладали собственной волей… У тебя было ощущение, что этот нож не такой как все?
Алекс мысленно почесал макушку, осознавая трудность вопроса. Попавший ему в руки в процессе расследования нгерис явно не был обычным ножиком, которым и колбасу нарезать можно, и глотку перехватить. И было ощущение, что некая личность, довольно злобная, в нём кроется. Вопрос только, стоит ли рассказывать об этом детям?
- Ты знаешь, - медленно начал он, призывая вдохновение, - пожалуй, да. Пожалуй, чувствовалось в том нгерис нечто… неприятное. И, честно говоря, я рад, что сразу же передал его ребятам из магбезопасности.
- А их до сих пор выковывают? – поинтересовался Серж.
- Считается, что кузнецы-эмпу исчезли. Кстати, последнего известного официально эмпу нашли однажды убитым, а рядом лежал только что доделанный им клинок.
- Считается? – вычленил главное слово Стас.
- Кто знает, что происходит где-нибудь в затерянных городах Малайзии? – пожал плечами Алекс. – А теперь прошу убрать книгу, потому что мы будем говорить о том, что же случилось в значительно более близком к нам Кракове.
- Тогда Катьку надо позвать, - Серж спрыгнул с дивана и умчался на кухню.
Стас тем временем аккуратно закрыл толстый том энциклопедии и поставил её в шкаф, попутно погладив пальцами соседние тома.
- Итак, - начал Алекс, когда вся троица расселась, - куда вы дели вашего сопровождающего, и почему я об этом узнал только сейчас?
Дети переглянулись, и Стас еле заметно кивнул.
- Всё началось второго мая, - начала девочка. – Нам в школе сообщили, что учебный год заканчивается раньше из-за указаний службы магбезопасности…
Уже несколько месяцев Катя точно знала, на кого она хочет быть похожей. Нет, не на актрису из головидео и не на модельера; место в разуме и сердце девочки прочно заняла коммандер Лавиния Редфилд из службы магбезопасности. И Катя изо всех сил училась так, чтобы не посрамить кумира, да вести себя старалась по возможности столь же спокойно и невозмутимо, как госпожа Редфилд.
Именно поэтому, услышав от куратора их группы о незапланированных каникулах – прямо с завтрашнего дня! – она не запрыгала от радости, хлопая в ладоши, а чуть сдвинула брови и кивнула, мол, информация принята и усвоена.
Стас и Серж были проще: они бурно выразили радость, потом затихли и переглянулись… Впрочем, наверное, можно уже не говорить, что практически любые действия близнецов начинались с переглядывания, словно таким образом они и мыслями обменивались.
- Надо Василию сообщить, - сказал Серж.
Его брат достал коммуникатор и набрал номер. Экран светился синим, гудки проходили, но ответа никакого не было. Наконец Стас сбросил вызов и пожал плечами:
- Ну, мало ли, чем он занят! Пойдём пока вещи соберём и расписание дирижаблей посмотрим.
Вещи были собраны, подарки упакованы, в расписании обнаружился отличный рейс пятого мая, без остановок на ночлег, только для дозаправки – а гувернёр всё не давал о себе знать.
Было уже около десяти вечера, и Катя, под строгим взором старосты её группы, отправилась к себе на девичью половину общежития. Когда за ней захлопнулась дверь, коммуникатор, наконец, отмер и громко засигналил. Вид у воспитателя был несколько странный и взъерошенный…
- Стас, ты звонил?
- Да. У нас занятия заканчиваются завтра, объявлены внеплановые каникулы.
- На месяц раньше? Вот тьма… - вырвалось у Василия.
Впечатление было такое, что он бы и что-то более забористое произнёс, но в последний момент остановился.
- Мы посмотрели расписание, - продолжал его воспитанник, которому некогда было вникать в проблемы гувернёра. – Пятого есть отличный рейс до Москвы, возьмёшь билеты?
- Возьму… - рассеянно ответил Василий и отключился, не прощаясь.
- Ну, вот, а на следующий день утром… То есть, получается, третьего числа, он прибежал с билетами, отдал их мне и сказал, что в Москву не летит, а проводит нас Барбара, с которой он вчера договорился, - закончил Стас рассказ, начатый Катей.
- То есть, получается, что ваш, с позволения сказать, воспитатель, получающий от меня нехилую зарплату, виделся с вами в лучшем случае на часок вечером?
- Ну… - замялся Серж.
- Интересно… О чём ещё я не знаю?
- Ещё, наверное, о том, что ребята за Василием в тот день проследили… - хмыкнула Катя. – И узнали, почему он хочет остаться в Кракове.
- Да, что-то вы вчера говорили о книге?..
- Оказывается, пока Серж и Стас проводили время в школе…
- Мы учились! – раздался возмущённый вопль двух глоток.
- Хорошо, пока они учились, Василий бродил по Кракову и по его букинистическим лавкам. И в одной из них познакомился с хозяином. Вот к этому самому букинисту, его зовут пан Тадеуш, он и ходил каждый день.
- Ладно, - Алекс потёр занывшие виски. – Понимаю, книги, букинист, лавка – но зачем он в Кракове остался?
- Наверное, на этот вопрос отвечу я, - раздался голос от дверей кабинета.
- Барбара! – Хозяин дома вскочил и подвинул кресло, чтобы гостье было удобнее сесть. – Так что же там произошло? И как наш сбежавший гувернёр тебя отыскал?
Усевшись, женщина пожала плечами:
- Ты не вполне прав, Алекс. Гувернёр не сбежал, он старался выполнять свои обязанности. Просто оказалось, что в школе мальчикам было интереснее, чем с ним, такое иногда случается. А поскольку их и поселили в школьном общежитии, Василий оказался просто не у дел, вот и стал заполнять свободное время… другими занятиями.
- Н-да, - Верещагин смущённо потёр нос. – Ладно, упрёк справедливый. Понимаешь, когда предложили мальчишек отправить по программе обмена в магическую школу, да ещё и в ту же самую, где Катерина учится, я никак не мог с ними поехать...
- Ещё проще, - Барбара улыбнулась. – Ты пока не привык к тому, что они уже почти совсем взрослые!
- Да, наверное… - Алекс улыбнулся, хотя подозревал, что улыбка эта больше похожа на оскал.
Он ещё не рассказал близнецам о смерти Елены, и пока что оттягивал этот момент, сколько мог. Никак не получалось у него хотя бы сформулировать то, что нужно произнести.
Барбара продолжала рассказ:
- С Василием мы виделись в день их приезда, поэтому он точно знал, где меня искать.
- А если бы и не знал, мог у нас спросить, - прокомментировал Стас, о чём-то шептавшийся с Сержем в уголке.
- Ну, а пан Тадеуш Красницкий в Кракове известен даже городским голубям, - договорила Барбара и погрозила мальчишкам пальцем. – Как сказал Василий, у пана Тадеуша он нашёл некие дневники примерно двухсотлетней давности, и там была информация о владельцах какой-то раритетной книги. Книгу эту ваш гувернёр мечтал найти чуть ли не с детства, поэтому отважно пустился на поиски…
- И пропал, – мрачно дополнила Катя. – Как-то вот так всё получилось.
- Что означает «пропал»? Сформулируй, пожалуйста, точнее!
- Означает, что Василий не пришел ночевать в квартиру, где жил всё это время, его вещи остались там нетронутыми, коммуникатор не отвечает…
- А что говорит пан Тадеуш?
- А он разводит руками, - ответила Барбара. – Наш молодой человек купил все пять тетрадей, причём наличных у него не хватало, и он хотел оставить в залог старинные карманные часы. Букинист часы не взял, сказав, что Василию верит.
- И больше не видел ни Василия, ни тетрадей, ни денег, - подхватила Катя.
- Вот и нет! – Серж даже подскочил со стула. – Он получил чек на недостающую сумму!
- Ага, конечно! Только банк ответил, что на счету пусто!
- Стоп! – ладонь Алекса громко хлопнула по столу. – Все замолчали и слушают меня.
В кабинете и в самом деле воцарилось молчание. Четыре пары глаз уставились на него, Верещагин откашлялся и продолжил:
- Катя, ты сможешь написать всё, что ты знаешь об этой истории? Пожалуйста, во всех подробностях и прямо сейчас.
Девочка кивнула и встала. Её торжественный выход из комнаты был несколько смазан тем, что в дверях она быстро оглянулась и показала близнецам язык.
- Барбара, мне нужен максимум информации о букинисте и о найденных Василием тетрадях.
- Хорошо, сейчас напишу.
- А вас, дорогие мои, я попрошу остаться!
Когда Барбара вышла из кабинета, Алекс повернулся к сыновьям. Они переглянулись, и Стас примирительно начал:
- Пап, мы тут ни при чём!
- Мы его не доставали совсем, нам и некогда было! – продолжил Серж.
- Да нет, это я знаю! Я не о том… - Верещагин потёр затылок, вздохнул и начал: - Мне придётся сказать вам плохое. Ваша мама умерла…
Кто-то из близнецов со свистом втянул в себя воздух. Потом Серж встал, посмотрел на брата, мотнул головой в сторону двери и сделал шаг к ней. Повернулся к отцу и выдавил:
- Мы… вернёмся сейчас.
Через миг в кабинете не осталось никого, кроме Алекса.
По утреннему времени Мария Пантелеймоновна оказалась бодра, несколько сурова, и отчётливо припахивала вчерашними злоупотреблениями.
