Глава 1
Любая трагедия, так или иначе коснувшаяся человека, в той или иной степени неизбежно меняет его жизнь. И больше всего, когда несчастье происходит с теми, кого он всем сердцем любит.
Не важно, как сильно я ненавидела Брендона в тот вечер. Потому что в тот вечер я его потеряла.
Наша ссора, его измена и моя боль - тогда всё это утратило своё значение. Стало пустым, несущественным, несерьезным. Потому что перед той ужасной аварией меркло абсолютно всё.
Говорят, время лечит. И в какой-то момент становится легче.
Не знаю, так ли это на самом деле.
Я до сих пор вижу перед глазами переворачивающуюся на дороге машину и слышу собственный крик в ушах. Непрекращающийся, болезненно-дикий крик. Я помню, как выбежала из такси и, что было мочи, рванула вперед. Помню, как сзади меня орал испуганный водитель. Кажется, он даже пытался меня догнать. Но я лишь продолжала бежать, умоляя все возможные силы на этой гребаной земле, чтобы они не дали Брендону умереть.
Говорят, настоящая любовь способна на истинное чудо.
Так какая же тогда была у меня?
- Звонила миссис Флетчер. Похороны назначили на завтра.
Натали подняла голову на подругу, а затем слабо кивнула. Сглотнув, она встала со стула на кухне и, взяв нетронутую кружку с уже остывшим чаем, направилась к мойке. Включила воду и вылила зеленый Сенча в раковину. Сполоснула керамическую ёмкость, повернула краник и вытерла руки полотенцем.
- Долго на тебе ещё лица не будет? Столько времени прошло. Может быть, пора уже начать жить?
- Я и живу, – сухо ответила Натали, после чего зашагала в свою комнату.
- Да, прошлым, – саркастично отметила Энди, направившись следом, – и оно всё сильнее затягивает тебя в свою трясину.
- Со мной всё в порядке.
- Стандартная фраза человека, у которого всё хреново.
Накинув теплый кардиган, Натали потянулась к резинке на запястье, чтобы собрать волосы в хвост. Шпильку подруги она предпочла пропустить мимо ушей.
- Снова идешь туда? – После небольшой паузы спросила Энди. – Сколько ещё это будет продолжаться, Нат? Зачем ты себя мучаешь?
- Просто так мне легче. Так я… пытаясь заслужить его прощение.
- В той аварии не было твоей вины. Брендон выехал на встречную полосу…
- …чтобы догнать такси, в котором ехала я. – Натали впервые посмотрела подруге в глаза. – Потому что из-за глупой обиды я даже не захотела его выслушать. Потому что была слишком горда для того, чтобы сделать для него такую мелочь. Потому что моя боль была важнее его жизни. – Эмоции вновь взяли верх, и голос Натали понизился до шепота. – Если в той аварии не было моей вины, тогда почему каждый день я продолжаю её ощущать?
Взгляд Энди наполнился уже знакомой болью и искренним сочувствием.
Несмотря на то, что большую часть времени её подруга пыталась дать ей хорошего пинка, она всё-таки не была бесчувственной сукой. И рано или поздно наступали моменты, когда она пусть и ненадолго, но начинала её понимать.
Выдохнув, Энди осторожно обняла её. Так тепло и по-настоящему, как умела только она одна.
- Я позвоню завтра. – Затем отстранилась и заглянула ей в глаза. – Не забывай есть, хорошо?
Натали кивнула.
Она обещала постараться, но обе девушки понимали, что эта была простая формальность.
Преодолев уже хорошо знакомый путь, Натали купила цветы в небольшом магазинчике за углом – те, что и каждую неделю: большие белые лотосы – а затем вошла в крутящиеся стеклянные двери здания, по неволе ставшее для неё вторым домом.
Здесь её знали абсолютно все. И охранники, и сотрудники. В разовом пропуске уже давно не было надобности – ей выдали постоянный, а в заполнении каких-либо бумаг – тем более. Она просто шла по коридору, проходя мимо десятков разных людей, время от времени приветствуя кого-то из них сдержанным кивком или слабой полуулыбкой.
Хотела ли она улыбаться на самом деле? Уже давно нет. Просто не было повода.
И, наверное, каждый, кто хотя бы немного знал её, понимал, почему.
Подойдя к белой двери, Натали неторопливо повернула ручку.
Девушка, которая находилась в комнате, тут же повернулась, а уголки её губ едва заметно приподнялись.
- Я только что проводила миссис Макгил. Вы разминулись всего минут на десять. – Она подошла ближе и взяла букет из рук Натали. – Поставлю их в воду.
- Есть изменения?
Вопрос, который Натали задавала каждый день. Иногда даже и ни по разу. Вопрос, который стал таким же привычным, как и простое «доброе утро» или «увидимся завтра». Вопрос, на который каждый день она молилась услышать другой ответ. Но каждый день слышала одно и то же:
- Состояние стабильное. – Девушка поставила вазу на прикроватную тумбу. – Смена доктор Нэша начнется в девять, если хочешь, я могу попросить его зайти.
- Спасибо, Молли. Буду тебе признательна.
Девушка кивнула.
- Если что-нибудь понадобится, я в сестринской.
А затем вышла из палаты.
Ещё некоторое время Натали стояла на месте, разглядывая спящего мужчину, а затем подошла ближе и, поставив сумочку на тумбу, неторопливо опустилась на кушетку рядом с ним. Десять месяцев. Сегодня было ровно десять месяцев с тех пор, как она впервые пришла в эту самую больницу. С тех пор, как провела на этой самой кушетке свою первую ночь. А затем и все последующие. Каждую из более, чем трехсот ночей. Каждую.
Странно – подумает кто-то. Возможно, кто-то даже осудит. Кто-то совершенно точно не поймет. Кто-то – поддержит. А кто-то, быть может, даже восхитится. Сколько людей – столько и мнений, ведь так?
Натали внимательнее всмотрелась в любимое лицо. Казалось, после множества тысяч часов и минут она запомнила каждую его морщинку. Каждую родинку. Каждый оставшийся после аварии рубец и шрам. Однако, несмотря на это, каждый раз, снова и снова, смотрела на него будто бы впервые. Будто бы не было ни той ссоры, ни той чертовой трагедии. Будто бы все те месяцы их совершенно ничего не связывало. Будто бы сама Судьба тем самым давала им шанс всё начать сначала.
Но так ли это было?
Ручка двери повернулась, и Натали подняла взгляд. В палату вошел высокий светловолосый мужчина тридцати с небольшим лет. На нем был белый халат, а в руках он держал карту и ручку.
- Я не скажу тебе ничего нового, – с порога начал он, когда Натали приподнялась с кушетки, – положительных сдвигов нет, но и на ухудшение он не идет.
Она расстроенно, но сдержанно кивнула.
- Я просто надеялась, что Молли может чего-то не знать.
- Она ухаживает за ним. Конечно, она знает обо всех изменениях, если таковые есть. – Натали снова кивнула. Мужчина подошел ближе. – Эй. Не вздумай вешать нос. Мы вытащим его. Он борется уже десять месяцев, а это, черт возьми, о многом говорит. Ему хочется жить.
Девушка прикрыла глаза, пытаясь сдержать непрошенные слезы.
Только не сейчас, девочка. Не будь дурой. И не вздумай реветь.
- Да. Его жизнь была довольно насыщенна.
- Вообще-то я не об этом говорил. – Начал было мужчина, но затем решил всё-таки перевести тему. И правильно сделал. Выслушивать в очередной раз его нравоучения желания у неё не было от слова совсем никакого. – Завтра мы кое-что попробуем. Новая методика, ещё не до конца изученная, но, возможно, она окажется действенной. Ничего, что угрожало бы его жизни. Тебе не стоит волноваться.
Натали снова кивнула.
- Я доверяю тебе.
- Мне бы хотелось думать, что не только как хорошему доктору.
Натали хотела ответить, что доверяет ему полностью, и как доктору, и как другу, но помедлила. Просто понимала, чего именно он пытается добиться. А готова к этому не была.
- Ты ведь знаешь, что я не хочу это обсуждать.
- Но ведь когда-нибудь придется.
- Энди не устает повторять то же самое.
- Потому что это так.
- Джон…
- Что, Натали? Разве мы не правы?
Правы, черт подери. Конечно, правы!
Но кто бы знал, как трудно ей было совладать с собой.
- Я устала и хочу спать. – Больше аргументов у неё не было.
- Будь по-твоему. – Признавая своё поражение, он поднял вверх руки. – Впрочем, как и всегда. – Джон направился к двери, но на пороге ненадолго остановился. – Она не оставит попыток, ты же знаешь. Будет пытаться изо всех сил.
- Знаю, - тихо ответила Натали прежде, чем мужчина вышел за дверь.
Натали глубоко выдохнула, а затем осторожно опустилась на кушетку. Положив руки под голову, она сосредоточилась на мужчине, лежавшем в больничной койке. Лицо Брендона казалось таким умиротворенным и спокойным, будто бы он всего лишь спал. В каком-то смысле, кома – тот же сон, только вот спишь ты намного дольше одной ночи, а на утро не открываешь глаза. Натали вовсе не хотелось думать о состоянии Брендона как о чем-то серьезном, как о чем-то, угрожающем его жизни. Она предпочитала надеяться, что вскоре придет время, и он проснется. Улыбнется, как и всегда. Как и всегда скажет ей, как сексуальна она в его любимом платье. Признается, как сильно скучал. А затем скажет, что с Габриэллой в ту злосчастную ночь у него ничего не было и быть не могло.
Натали невольно усмехнулась собственным же мыслям.
Господи, но ведь всё было так очевидно. Так понятно. Так…
Она сглотнула, пытаясь удержать предательские слезы внутри.
Почему в жизни не всё так просто?
Почему нельзя просто щелкнуть пальцами и забыть всё то, что приносит тебе такую невыносимую боль? Почему нельзя просто взять и простить кого-то каким бы сложным решением это тебе не казалось? Почему нельзя просто вырвать все испорченные страницы из книги и начать писать свою историю заново? Почему это не так просто? Почему?
С силой зажмурившись, она всё-таки позволила себе едва слышно заплакать. Только здесь, только перед ним Натали разрешала себе проявлять слабину. Каждый вечер выпускать наружу чувства, о которых не находила в себе силы говорить вслух. Показывать, что она испытывала на самом деле. Сдаваться. Но лишь на время. Лишь до очередного рассвета, который, как и всегда, должен был скрыть её боль от внешнего мира. И так изо дня в день. Десять месяцев. Триста шесть дней. Семь тысяч триста сорок четыре часа. И ещё в несколько десятков раз больше минут. Самых тяжелых и мучительных минут в её жизни. И ещё более невозможных секунд.
Стоило ли говорить, что после аварии вся её жизнь разделилась на «до» и «после»? На «жизнь с ним» и «существование без него». На «безграничное счастье» и «душераздирающую тоску». На «ощущение полноты внутри» и «чувство глубочайшей пустоты». Просто на «всё» и «ничего».
Натали никогда не понимала, как это – иметь и одновременно потерять. И вот судьба дала ей шанс прочувствовать это на собственной шкуре. Но почему? За что?
Зажмурившись ещё сильнее, она ощутила, как тело начинает бить знакомая дрожь. Это было её время. Время проявлять к себе жалость. Пускай и безмолвно, но просить прощение у любимого мужчины. А ещё гневаться. На себя, на обстоятельства, на ту чертову ночь, на машину на встречке, на собственную ошибку. На судьбу.
А что, если бы тогда она не пришла к нему? Что было бы тогда?
«Он был бы жив», - твердило обливавшееся кровью сердце, - «он был бы жив».
Натали разбудила мягкая рука
- Ты снова плакала? – По молчанию Натали поняв, что признания она всё равно не добьется, Энди мотнула головой и устало выдохнула. – И снова уснула, не раздевшись. Хорошо, что я прихватила чистую одежду.
- Что ты здесь делаешь? – Сонно спросила она.
- Думала, что приехала за своим парнем, но он сообщил, что останется в больнице до вечера. Пациентов много, рук мало. Всё как обычно. – Энди снова выдохнула. – Переодевайся, я подвезу тебя на работу. Кофе купим по дороге.
С этими словами девушка практически бросила ей полупрозрачный чехол, которая та едва успела поймать.
Долго размышлять Натали не стала. Как и отказываться от предложения подруги.
Наскоро приняв душ, она переоделась в идеально выглаженное зеленое платье, любезно привезенное ей Энди, и сделала высокий пучок, перевязав его резинкой со своего запястья.
- Готова?
Натали кивнула, а затем взяла свою сумочку, бросив мимолетный взгляд на Брендона.
Она вернется уже сегодня вечером. Как всегда.
- Эй, уже уходите? – Джон поймал их в коридоре, практически тут же заключив Энди в свои объятия. Легко, но в то же время очень чувственно он поцеловал её в губы. – Знаю, что на работе нельзя. Но очень уж хотелось.
- Вряд ли из-за одного невинного поцелуя больница рискнет лишиться такого блестящего врача, – её подруга улыбнулась, и Натали ощутила, что уголки её губ тоже непроизвольно дернулись вверх.
Джон и Энди встречались уже семь месяцев. Они познакомились в ту самую злополучную ночь, когда из-за нелепой аварии Натали потеряла очень важную частичку себя. Человека, которого всем сердцем любила. А вот её подруга, напротив, этого человека обрела. Парадоксально. Но так случалось.
Жаль, что именно в её жизни.
- Не преувеличивай, я самый обычный врач, и ничего блестящего во мне нет, - мужчина поцеловал девушку в лоб, и Натали не могла не заметить, как при этом загорелись его глаза, - разве что волосы.
Он усмехнулся, вынуждая Энди улыбнуться шире.
- Нам пора, иначе Натали вновь опоздает на работу. А я слишком сильно старалась избежать этого хотя бы сегодня.
- Ты не обязана задерживаться из-за меня. – Виновато сказала Натали, когда они направлялись к выходу из больницы.
- Я сама себе хозяйка, Нат. А вот терпение Эйдена, каким бы замечательным он ни был, увы, не безгранично. Элли управится без меня пару часов, я нашла себе отличную помощницу. – Уверенно заявила Энди, на ходу печатая сообщение. – Если хочешь, я заеду за тобой и вечером.
- Не нужно. Ты итак много для меня делаешь. Я живу в твоей квартире, езжу с тобой на работу, ты покупаешь мне продукты… в общем, я по полной сижу на твоей шее, свесив с неё свои тощие ноги.
- Внесем некоторые коррективы. – Повернулась к ней Энди. – Квартира не моя. И оплачена ещё на два месяца вперед она так же не мной. – Девушка немного помолчала. – Ну а что касается продуктов - если бы их не покупала я, ты бы вообще ничего не ела, и к этому времени твои итак тощие ноги стали бы тоньше ещё в половину. А это, поверь мне, совсем бы тебя не красило. – Она достала ключи и сняла машину с сигнализации. – Так что прекращай ныть и просто смирись со своей ужасной участью.
Натали снова улыбнулась, а затем забралась на соседнее с водительским сиденье.
В последнее время смешить её удавалось далеко не многим. А точнее, лишь двоим. И одним из этих уникальных людей была Энди. Она словно чувствовала её, словно была одной с ней частью… да что об этом говорить, тут, ведь, наверное, итак всё было понятно. Как там в эзотерике это называли? Кажется, единение душ. Вечная земная половинка. Жаль, что с Брендоном такой космической связи у них никогда не будет.
День на работе проходил, как обычно. Суматошно, бешено, но до невозможности интересно и захватывающе. Только, когда Натали была полностью поглощена очередным проектом, то невольно забывала о всей своей боли – о прошлых ошибках, об обидах, о разочаровании и самое главное, о чувстве непомерно тяжелой вины. В эти недолгие, но такие необходимые часы, она будто бы погружалась в совсем иной мир, становилась совсем другой. Однако, стоило ей выйти из стен офисного здания, и всё вновь возвращалось на свои места. А она вновь оказывалась самой собой.
