Так устроен мой мир. Сталкиваешься в преградой - бежишь. Можешь не оглядываться, главное - слушай.
Шаги за спиной затихают, я оказываюсь проворнее, но не умнее. Мне перерезают дорогу.
Он неожиданности падаю прямо на асфальт. Больно, лицо и ладони горят, кровь остаётся крапинками на ссадинах и рваных ранах.
Меня хватают за шкирку стражи. Легкое изнеможённое тело трясут, как игрушку, а услышав звон в карманах, переворачивают головой вниз, не беспокоясь о том, что макушка при резких движениях сильных рук бьется о землю.
Золото высыпается на асфальт. Нет, я не крала, а заменяла. Идея не моя, да и не провернуть подобное одной. Подделки из свинца диво, как походили на оригинал, но, оказалось, что настоящих ценителей не обмануть. Меня нашли в считанные минуты.
Кидают в небольшую служебную машину.
Мне четырнадцать, мне больно, страшно, я отчаялась. Не уверена, что протяну в колонии для несовершеннолетних четыре года, а затем ещё и во взрослой несколько лет. В стране закон строг, особенно к тем, у кого нет ни титула, ни семьи, которая будет искать.
Я стану бесплатной рабочей силой. Мое имя сотрется в глупых числах, номере заключённого. Я быстро запоминаю эти шесть цифр. Мне с ними жить.
Суд не посчитал дело достойным. Меня просто, как беспризорницу отправили в место, где я не наврежу другим и смогу принести хоть какую-то пользу.
У меня на анализ берут кровь в ужасно вонючем помещении. Кровь нужна, чтобы знать заразна я или нет.
Скот, просто псина какая-то...
На душе пусто. Интересно, здесь много таких же, как я? Может, мы с ними поладим и это лучше, чем шататься по подворотням? В колонии хотя бы кормят регулярно.
Но это не курорт, понимаю, когда меня ведут в семиместную камеру после осмотра.
Я ещё не понимаю, что эта кровь, буквально пару капель и странная женщина окажется моим спасением, хотя...моя судьба - погибель.
Не успели мне «соседи» выдрать мне все волосы и оставить ещё больше синяков, как через восемь дней, сразу после завтрака, меня выводят на улицу. И это не прогулка, но и не парадный выход.
Я дрожу. Осень, мне холодно в тонкой футболке и будто картонных штанах. Обхватываю своё тощее тело руками, пытаясь согреться, защититься. Бетонная стена за спиной и железная дверь добавляют озноба.
В голове лишь одно желание - перестать существовать.
Неожиданно подъезжает машина. Она останавливается в сантиметре от меня. Я даже не отпрыгнула, когда мне на ноги чуть не наехали. Левее открывается водительская дверь. Я не знаю этого мужчину, но он не вызывает страх. Мне хочется верить, что если будет пытка - она не продлится долго.
- Это она? - мужчина с седыми остатками волос смотрит на меня, как на товар.
Сглатываю. Только не это. Я слышала какие вещи вытворяют извращенцы подобные ему. Если так, то проще умереть.
Хочется бежать, но не знаю куда. Повсюду высокие стены, а сверху терновым венцом вьётся колючая проволка.
- Да. - отвечает женщина, которая вывела меня, а в самом начале заключения брала кровь.
- Не похожа на владетельницу демонической силы.
Не понимаю их слова. Мёрзну сильнее. Тело покрывается мурашками. Это не скрывается от цепких глаз мужчины. Он тут же снимает и накидывает куртку мне на плечи. Я сначала отшатнулась, прижалась к земле, но он не торопится. Либо играет, либо не хочет пугать, потому что не причинит вреда...
Он даже с долей ласки взъерошил мои короткие чёрные волосы.
- Анализы не лгут. Огонь в крови легко найти. - женщина говорит скучающе, не удивительно, ведь разговор обо мне.
- Как тебя зовут?
Глаза с прожилками морщин в уголках пытаются заглянуть глубже, не позволяю. Отвечаю шёпотом:
- Эрика.
- А теперь ты будешь не Эрика. Мы придумаем тебе новое имя, под стать силе и характеру. Ты хочешь учиться, жить в красивом доме, иметь огромную силу?
Что он хочет услышать? Я не глупа, за все нужно платить, а удача...привилегия богатых.
Задаю лишь два вопроса, которые меня волнуют:
- Там будет холодно? - сглатываю вязкую слюну - Там будут бить?
- Я тебе куплю красивое пальто, дома ты будешь спать под огромным одеялом. А бить...ты станешь сильной, никто не посмеет.
Мне больше нечего сказать. Хочется доверять незнакомцу, но я не берусь за его руку, когда он ее протягивает.
- Ты не глупая, но все ещё ребёнок. Тебя будут учить очень умные люди, и ты станешь, как они. Ты особенная, Демоница.
«Демоница» - это слово впечатывается в сознание.
Я все же сажусь в красивую машину. Внутри пахнет приятно, будто новой кожей и краской. И в тот момент я получаю свой первый урок: доверять можно только ему, Фрэнку, вытащившему меня из круга, в котором находятся тысячи детей, как я. Но...оказалось, везение на моей стороне. Не знаю, что это значит, но во мне огненная кровь, которая может подарить мне свободу.
***
Дом и вправду красивый, мне купили пальто, кучу других вещей. У меня есть собственная комната, кровать. В доме ещё несколько детей, трое. Они здесь тоже недавно.
Правда, мне солгали...меня бьют, и будут, пока...
- Вставай и прекрати ныть. Слёзы вызывают жалость и мне хочется скорее тебя прикончить.
Титаническими усилиями заставляю себя подняться на ноги, вновь взять в руки тяжёлое орудие - металическую палку, которая почти с меня ростом.
Учитель, Сара, не выносит, когда мы себя жалеем или сдаёмся. Для неё нет таких слов, а я хочу быть, как она, и тоже забываю их значение.
Нас четверых учат всему, как в обычной школе, по словам Фрэнка. Он лишь преподносит нам ещё несколько уроков, которые пригодятся в будущем. И заранее говорит наши профессии - продавцы жизней. Звучит непрестижно. Я кривлюсь. Трое других: девочка и два мальчика примерно моего возраста, смотрят на Фрэнка с обожанием, заглядывают ему в рот, задают вопросы.
Я продолжаю есть. Кажется, что сейчас вот-вот кто-то ворвётся сюда и отнимет мой хлеб, дом...семью. Но я буду сильной, как Сара и тренер Тин. Они говорили, что драться нужно за что-то, иначе я буду идиоткой. «Никогда не пускай кровь бесплатно» - второй совет, одна из заповедей книги наемников, и я клянусь ее блюсти.
***
Моя семья все больше походит на идеальную. Фрэнк даже водит нас в город на выходные. Меня не интересуют аттракционы или сладкая вата, но мне нравится смена обстановки.
Однако мы, четверо, держимся испуганно, как крысы. Такое сравнение подкинул Фрэнк, разрешивший называть его папой.
Я, с новым именем - Демоница; моя сестра - Гарпия со схожей кровью; два брата: Чародей и Зверь.
Нужно не расходится. Пусть, мы и забываемся на полчаса-час, но потом панически ищем друг друга в толпе. Вместе спокойнее, безопаснее.
***
Не нужно спрашивать кто и какое место занимает в сердце отца. Гарпия - любимица с первого дня, однако, у неё больше всех слабостей.
Уже поздняя ночь и я заставляю себя закрыть глаза, абстрагироваться от темных силуэтов, которые создаёт мое воображение, вглядываясь в темноту. Не скоро удаётся заснуть, как меня будит Гарпия.
- Демоница, можно сегодня посплю с тобой? - спрашивает очень тихо она.
Сестре хочется, чтобы при кошмарах кто-нибудь держал ее за руку, а хорошими снами девушка, так похожая на меня внешне, любит делиться. У брюнетки были родители, они погибли совсем недавно, Фрэнк ее забрал на следующий день из детдома, узнав, что у Мейв такая же кровь, как у меня, демоническая.
Да, мы нарушали одно правило - знали имена друг друга. Фрэнк говорит, что не стоит держаться за прошлую, худшую жизнь, ведь он подарил нам шанс на новую.
- Конечно, забирайся.
Она так и не привыкла за десять месяцев ко всему этому.
Гарпия в темноте кидает подушку рядом с моей и забирается под одеяло, поворачивается ко мне лицом. Ее дыхание успокаивает. Мейв - моя сестра и лучшая подруга.
- Засыпай быстрее, завтра ранний подъем.
- Ты сделаешь это...завтра? Убьешь? - дрожащим голосом спрашивает она.
Первый зачёт. Нас готовили и предупредили, что это больше не физическая, а моральная проверка.
- Не думаю, что это сложно. Спи. - отворачиваюсь от Гарпии и мгновенно проваливаюсь в сон.
Несмотря ни на что, с ней спокойнее. Она прикроет мне спину. Сара даже думает сделать из нас дуэт. Мы похожи чёрными густыми волосами, отросшими ниже лопаток за это время. Одинаковая комплекция, теперь не тощая, а вполне крепкая благодаря тренировкам и правильному питанию. Схожие глаза бронзового цвета, сияющие в темноте. И теперь на нас одинаковые татуировки-руны. Их сделали совсем недавно, было не больно. Небольшие, как печать, значки на запястье, стопе, под сердцем, на шее. Каждая даёт определенное преимущество.
Запястье - сила; стопа - скорость; под сердцем - здоровье и более быстрая регенерация тела; на шее - самая классная, смена внешности.
Могу поменять все в плоть до черт лица, цвета волос, даже немного рост. Эти изменения во внешности не свалятся, как иллюзии, при проходе антимагических арок, их вообще никто не заметит. А стоит лишь коснуться руны, которая со временем станет бесцветной, затем представить нужный образ и...пуф...волшебство. Вот что творит огненная кровь.
Схожей способностью с моей и Гарпией обладает Зверь. Он метаморф, но прозвал себя так из-за превосходного умение превращаться именно в животных. Выглядит забавно.
Мы с Зверем даже похожи...оба и бровью не повели, когда нам сказали о сегодняшнем задании.
Прозвенел будильник. Я пихнула Гарпию локтем. Она ещё полуспящая свалилась на пол.
Ей не хочется сегодня на тренировку, да вообще не только сегодня, Гарпия их не терпит, ее успехи отстают от моих.
Вы можете ошибочно подумать, что из нас делают солдат...но нет. Единственное указание - имя человека, которого нужно лишить жизни. Если в заказе не сказано хотя бы примерно, как это сделать или обустроить, то у нас есть абсолютная воля воображению. Я, Гарпия, Зверь и Чародей можем сами решать, как убить людей перед нами.
Впервые мы пришли на тренировку с пустым желудком, что оказалось очень предусмотрительно со стороны тренера Тина. Сара учит сражаться, скрываться, играть определенные роли, а Тин убивать и обустраивать место для работы.
Не знаю, почему папа присутствует на занятии и так переживает за наш результат. Но я буду стараться, чтобы переманить его внимание.
Пусть Мейв и его любимица, но я не завидую, это против правил. Фрэнк нас часто поощряет подарками, но способен и наказать. Впервые это произошло через неделю с моего появления дома. Мы повздорили со Зверем, не поделили место на тренировочной площадке, подрались, ещё неумело, хватая друг друга за волосы, свалив на землю. Тогда я получила новый урок: «У тебя нет никого кроме меня (Фрэнка), твоих братьев и сестры». Вот за кого стоит убивать и умереть, за свою семью, на которую мы так похожи. За это время я и вправду привязалась к ним.
И вот, мы не в тренировочном зале, а на заднем дворе. На улице июль, но ранним утром достаточно прохладно, я ёжусь в спортивном костюме, но холод одновременно и освежает мысли.
Перед нами четыре стула с людьми, привязанными к ним, их рты заполнены чёрной тканью, а глаза открыты. Все четверо - мужчины, но я не вижу разницы, даже если бы передо мной сидели молодые прелестные девушки.
Жертвы смотрят непонимающе, мычат, их ноздри широко раздуваются, пытаясь забрать как можно больше воздуха, у них учащенное сердцебиение, их охватывает ужас, когда они смотрят по правую руку от себя - стол с кучей оружия. Каждым я владею, некоторыми почти в совершенстве.
Фрэнк смотрит на нас сзади, позволяет говорить Тину.
- Главное - отнять жизнь. Сделайте это, как захотите. Давайте по очереди. Помните. То, как вы убиваете - говорит о вас все. Перед вами холст, а вы художники.
Голос тренера, как песня, но она монотонна, походит больше на молитву.
Первым вызывают лучшего из нас - Зверя. Он долго стоит у стола, берет в руки два небольшим метальных ножа. Его грубые пальцы подрагивают, это не скрыть от глаз.
Я же давно приметила оружие, уверена, что буду второй.
Зверь, но до этого Эмиль, долго прицеливается. Спустя минуту отпускает руки, поворачивается к Фрэнку лицом, выдыхает.
Папа смотрим на него строго, он не даст Эмилю уйти, у него на моего брата большие планы.
Зверь резко выкидывает вперёд руку.
Нож воздаётся в высокий деревянный забор в четырёх метрах от жертв, Эмиль впервые промахивается. Но у него в руках ещё одно лезвие.
Мужчина перед ним дрожит, я вижу, как у него по светлым штанам стекает струя.
Эмиль, как истинный Зверь, морщит нос от такого зрелища и запаха, мне кажется, я слышу рык. Он на приличном расстоянии, как и мы, от жертв.
Один короткий и точный удар. С всхлипом и хрустом лезвие врезается прямо в глаз мужчины, наверняка, убивая мгновенно, попадая и в мозг.
Гарпия отбегает, ее выворачивает около кустов. Я хочу подойти и помочь ей, Тин не позволяет. Меня тоже невольно начинай мутить, но пустой желудок не дает физическим позывам овладеть надо мной.
- Как ТЫ это сделаешь, Демоница? - спрашивает папа.
Я смотрю на него, затем на бледного Зверя. Его лицо закаменело, что он чувствует? Сейчас узнаю.
Берусь за тяжёлый пистолет, держу его пару секунд в руке. Слишком просто, этим я не впечатляю тренера и папу.
Ножей на столе больше нет. Иду прямо между стульев с тремя оставшимися жертвами, вынимаю из забора лезвие, кинутое Эмилем. Подхожу со спины к следующему мужчине. Странное чувство, передо мной живой покойник. Его жизнь прервётся вот-вот под моими руками.
Мне хочется видеть глаза. Не успеваю обойти, как мужчина очень активно трепыхается, его стул падает, спинкой на зелёную траву. Я резким движением переступаю его туловище, будто оседлав, и медленно, но точно провожу лезвием по шее.
Кровь хлыщет в разные стороны, попадая на меня. Она воняет, застилает глаза, но я успеваю уловить замерший взгляд моей первой жертвы.
Отскакиваю, вытираю рукавом лицо, смотрю на тренера, его взгляд ничего не выражает, а затем на папу. Он едва заметно усмехается и поднимает большой палец вверх. Это служит мне наградой.
Я отхожу к Эмилю и не понимаю, как он сдерживает улыбку. Или Фрэнку не понравился его трюк?
Гарпия все ещё не отходит от кустов. Тренер ее оттаскивает, толкает к столу. Она берётся за пистолет. Его ручка, наверняка, ещё тёплая от моего касания.
В миг резкость и решительность сходят с ее лица.
Она не сможет...но это очень просто.
«Ген демона и воина. Это поможет тебе не слушать милосердие.» - так говорил Тин. Но в Гарпии схожая кровь, так чего же она медлит? Не может выбрать оружие? Тоже хочет нож, но его не хватило?
Неожиданно понимаю, что сжимаю своё оружие в руке. Это не совсем нож, а лезвие. И то, как я его держу ранит и меня. От осознания боли разжимаю ладонь. Зверь замечает мое резкое движение. Берет за больную руку, касается, будто останавливая кровь. Его поддержка для меня многое значит, но Эмиль мне брат, нам нельзя и думать о большем.
Гарпию, бьющуюся в истерике, уводит Фрэнк. Мне страшно представить, что он с ней сделает, пусть папа никогда и не причинял нам физической боли. Только выговоры и дополнительные тренировки.
Чародей же самый слабый в бою из нас, но он истинный волшебник. Платит мистическим существам, невидимым мне духам, собственной силой и справляется с помощью них.
