— Уже можно, — сказала Света.
— Что? — от неожиданности он пролил пару капель себе на брюки.
— Нет, — покачала головой Света.
— Что именно «нет»?
— Мы не будем как в мелодраме раздеваться до трусов и стирать твои штаны.
Черт, Свете опять показалось, что Петров смутился и… покраснел? Хотя как под этой бородищей разобрать.
— Платье как?
Но только мельком взглянул и снова припал к кофе.
— Классное. Но не свадебное.
— А свадебного не будет.
— Будет, — уверенно пообещал Петров и встал. — С прической мы, похоже, определились — спорить с твоими старушками бессмысленно. Так завтра после моей стрижки, сразу в салон, а потом в ресторан. В ресторан можешь Романа захватить. Он не откажется.
— Ты опять? — нахмурилась Света.
— И опять извини, — на этот раз без раскаяния в голосе сказал Петров. — А можно один личный вопрос?
Света хмыкнула.
— А ты других и не задаешь.
— Как ты поняла, что хочешь провести с Ромой всю жизнь?
— Не твое дело, — быстро ответила Света. — И я не поняла — что значит «после стрижки»?
Петров потрогал неровно выстриженные волосы у виска.
— Ты не закончила.
Спать Света легла рано. Думала, будет долго размышлять над всем, что с ней произошло с того момента, как Петров появился в салоне «Мария», но стала засыпать, когда на телефон пришла смска с незнакомого номера.
Там была всего одна, но очень странная фраза: «Света, это не твое!».
Когда утром Света перечитала сообщение и убедилась, что оно ей не приснилось, абонент на ответные смски уже не реагировал. Из любопытства она набралась смелости и позвонила — только без толку: номер был недоступен.
Загадка Свету задела. Что значит «Света, это не твое». Уж не Петрова ли аноним имел ввиду? А то она сама не знает, что они с Петровым с разных веток. И чего он только к ней прицепился? В школе они едва ли парой слов перекинулись за все годы учёбы. Их класс трудно было назвать дружным. Правильно Аня на выпускном сказала: пройдёт лет десять – пятнадцать, и мы будем переходить на другую сторону при виде друг друга.
Собственно, так и вышло. Когда Света, заскочив в недорогой сетевой магазин возле работы, увидела своего бывшего одноклассника Рому Серегина, который сидя на корточках, раскладывал по полкам туалетную бумагу, она заметалась с корзиной между отделами и уже собиралась оставить продукты в углу и улизнуть незамеченной, когда Рома встал и удалился в сторону служебных помещений. Света с облегчением ринулась на кассу, но когда дошла её очередь, кассир поменялся — на место смешливой девчонки с двумя детскими хвостами с бантиками сел Ромка.
— Карта есть? – спросил он уныло, не глядя на покупателя.
У Светы пропал голос. Пауза затянулась, Рома нетерпеливо поднял глаза, чтобы повторить вопрос и сразу же узнал её.
Со школы Света изменилась мало — разве что похудела на несколько килограмм.
Неловкая пауза спровоцировала бунт в очереди. Ромка начал спешно пробивать товары, повторяя.
— Это не то, что ты подумала. Я тут временно, мне вот-вот должны место управляющего в нормальном магазине предложить.
Света беспрерывно кивала, как болванчик и молилась, чтобы продукты поскорее закончились.
— А давай в ресторан сходим? — внезапно, видимо тоже от волнения предложил Ромка. — Ты не бойся, платить не придется, я угощаю.
— Я не боюсь, — себе под нос, краснея, пробормотала Света. Когда уже это закончится?!
— Ты пойдёшь? — вроде как не особо обрадовался Рома. — Сегодня, после смены?
Света молчала, очередь негодовала.
Так Света внезапно согласилась отужинать с Ромой, который так же внезапно предложил, чтобы Света потом не растрезвонила одноклассникам, как низко пал Серегин.
За ужином Рома сорил деньгами и шампанским, а под конец предложил Свете стать его девушкой. Светка, чтобы его не обидеть — и так жизнь Ромку поломала, а если откажет, вдруг совсем руки опустит — согласилась. Она надеялась, что на утро Ромка не вспомнит о своём предложении, уволится и переедет в другой город.
Но Ромка позвонил. Теперь уже отступать Свете было неловко.
Так Света и Ромочка начали встречаться. Вскоре он действительно уволился из дешевого сетевого магазина, но с новой работой его не то кинули, не то условия оказались не такие волшебные, как общалось. Ромочка ушёл в депрессию и ожил только, когда Света сказала, что тоже увольняется из библиотеки и пойдёт работать мастером-стилистов в салон красоты. Ромочка так обрадовался, что в тот же день сделал ей предложение.
А Света… А Света подумала, что Ромочка подходящая для неё пара: увидев их вместе никому и в голову не придёт подумать, что такой как Ромочка делает с такой, как Света. Они очень подходили друг другу.
В отличие от Петрова.
Может, поэтому Света разозлилась на себя, когда вечером поняла, что часто смотрит на дверь и гадает, куда это запропастился Петров, и придёт ли он сегодня.
А Петров все не приходил. Настроение у Светы совсем пропало, и Мария Петровна, заметив это, предложила сделать ей пробную причёску
Клиентов не было, и Света согласилась.
Она и сама не заметила, как все произошло. Вроде Мария Ивановна к ней только подошла, покрутилась вокруг, взбила не густые Светины волосы, сбрызнула лаком, отошла в сторону, критически осмотрела свою работу, достала из рабочего передника шпильки и заколки, снова подошла, загораживая собой зеркало, и вдруг неожиданно сказала удовлетворенно
— Готово.
Света как глянула на себя в зеркало, так и ахнула.
— Мария Петровна! Это же не я!
— Конечно, ты! Красавица просто, — вместо Марии Перовны ответил Петров, появившийся невесть откуда.
— Издеваешься? — подозрительно спросила Света. Хотя такой она себе и сама нравилась. Мария Петровна подняла волосы, открыла шею, уши, и Света из обычной Светы превратилась в такую, какой, может, и хотела быть, но никогда даже не мечтала. Жила с тем, что есть. Жаль, потом волшебство рассеется.
— Нет, конечно, — удивился Петров. – Да ты сама в зеркало посмотри. Самая настоящая красавица.
Но Свету смутило и расстроило, что он не удивился её преображению, а сказал комплимент как бы между делом. Он бы совсем по-другому высказался, если бы она ему нравилась.
А с чего она ему должна нравится? Света мысленно себя обругала. Вот ведь фантазерка, уже напридумывала что-то. Петров, как же ты бесишь!
— А у меня сюрприз, — не подозревая о Светиных мыслях, в которых занимал не последнее место, продолжил Петров. Он развернулся и крикнул кому-то. — Девочки, заходите!
И в зал, к удивлению Светы, но не остальных мастеров, вошло несколько красивых девушек (куда Свете до них, даже с причёской — неудивительно, что Петрову её преображение по барабану, когда его такие девушки окружают). В руках у девушек были чехлы с платьями.
Аглая Романовна даже в ладоши захлопала.
— Примерка! Сейчас будет свадебная примерка!
Капитолина Макаровна солидно качнула головой.
— Ваш молодой человек такой романтик и джентльмен.
— Это не мой молодой человек! — с неожиданной злостью выкинула Света. И нечего о ней так заботиться. Как будто ему есть до неё дело.
— Что это, Петров? — Света кивнула на красавиц.
Сделав вид, что не заметил её выпада, Петров разулыбался.
— Я подумал, чего время терять и тащить тебя в салон. Мы сейчас быстренько все подберём и поедем ужинать.
— Я с Ромой хотела встретиться, — попыталась возразить Света.
— А Рома сюда через полчаса приедет. Так что поторопись, времени мало.
Три Марии оперативно проводили красоток и Свету в служебное помещение, откуда она спустя десять минут вышла в платье с объёмной юбкой и крупными волнами на рукавах.
Все мастера, которые во главе с Петровым уселась рядком, чтобы насладиться показом неодобрительно покачали головой.
— Да, — согласился Петров. — Моя ошибка. Но я всегда думал, что девочкам такое нравиться — все зефиристое, как у Барби.
— Так то же девочкам, — заметила взрослая Света, разглядывая себя в зеркало. Ужасно, что ей тоже нравится, но в этом она ни за что не признается
Три следующих платья были отвернуты строгими критиками, и только предпоследний наряд вызвал робот одобрения старушек. Но Свету, как ни странно, интересовало, мнение только одного человека.
— Ну как? — спросила она, стараясь не выдать волнения.
— Главное, чтобы тебе нравилось, — едва взглянув ответил Петров.
Света ещё раз посмотрела на себя в зеркало: платье делало её стройнее, выше, а вместе с высокой причёской придавало аристократизма всему облику. С этой стороны она себя не знала.
— Жених прибыл, — высунулась в зал Мария Ивановна.
—Беги скорее, переодевайся, — заторопил Свету Петров, но та все же задержалась, чтобы спросить
— Зачем ты все это делаешь, Петров?
Тот отвел глаза и неопределённо пожал плечами. Света так и не поняла, что он думает на самом деле.
— Потому что ты этого заслуживаешь.
Когда, переодевшись и распустив волосы Света вышла в холл, она застала удивительную картину: Ромочка, красный от натуги пытался вырвать у Марии Ивановны вазу с печеньями. За ним стоял Петров и, охватив Ромочку за плечи, пытался его оставить, но ярость придала жениху столько сил, что даже у такого здоровяка, как Петров выходило лишь держать Ромочку в руках.
Зато Мария Ивановна оставалась невозмутимой. Она без видимых, казалось, усилий удерживала она свои позиции и все повторяла:
— К сожалению, сегодня для вас ничего нет.
— Вы обязаны — обязаны исправить все. Я буду жаловаться! Я в суд подам.
— Ваше право, — спокойно отвечала Мария Ивановна. — А вы, голубчик, отпустите его. Вам силы ещё понадобятся. Все равно он ничего от меня не получит.
Но Петров лишь головой замотал.
— Ничего, я в порядке. Откуда у него только силища такая взялась? Серегин, ты меня удивил.
— И меня, — придя, наконец, в себя, сказала Света. — что здесь происходит?
Заметив Свету, Ромочка отпустил вазу, отлетел назад и упал на Петрова. Вместе они свалили вешалку и замерли в позе черепахи и ее детеныша, которые упали на панцирь.
— Ты должна немедленно отсюда уволиться! — закричал Ромочка, когда скатился с Петрова и встал на четвереньки. – Здесь работают очень злые люди! Если ты меня любишь, ты уволишься!
— Да что случилось, можешь толком объяснить? — чуть не плача, воскликнула Света. Такой позорной ситуации в её жизни ещё не было. И это накануне свадьбы!
Петров, который к этому времени уже тоже бодро вскочил, с тревогой заглянул Свете в мокрые от выступивших глаза и сказал.
— Предлагаю все забыть и поехать в ресторан. Я приготовил для вас сюрприз!
— Ах, ещё сюрпризы? – вздохнула Света.
Ромочка стоял в стороне, сложив руки на груди и нервно жевал губы.
— А в сущности, не понимаю, из-за чего я так завелся, — сказал он, наконец, но глаза за стеклами очков продолжали недобро поблескивать. — Наверное, потому что мне казалось, в этих дурацких печенюшках, особенно под Новый год, должно быть что-то приятное, вдохновляющее. А там гадости одни, как будто старухи твои решили праздник у людей украсть.
Света покраснела и зашикала на любимого, многозначительно косясь в сторону Марии Ивановны, а также Марии Петровны и Марии Эдуардовны, прискакавших на шум скандала. Но те, хоть и слышали каждое слово, так как Ромочка даже не пытался говорить тихо, и бровью не повели. Только многозначительно переглянулись.
— Так ты из-за предсказания так расстроился? — подхватив любимого под руку, чтобы удобнее было подталкивать его к выходу, спросила Света. — Так пойдем в ближайший торговый центр — я тебе сколько хочешь таких печений куплю.
— Ну уж не, спасибочки. Я теперь близко к этой гадости не подойду.
— И правильно! — обрадовался Петров завершению конфликта. — Поехали лучше в ресторан.
Ресторан, который Петров выбрал для Светиной свадьбы, оказался небольшим, но зато в самом центре и невероятно атмосферным. Видно было, что к его оформлению подошли с душой и вкусом: вход украшала новогодняя композиция из живых елок, украшенная гирляндой из больших шаров и искусственным снегом на мохнатых лапах. Массивную деревянную дверь обрамляла сияющая огнями опушка из еловых веток.
В холле те же шары, что и на елке при входе, но разных размеров стояли на деревянных подставках, а внутри переливался искусственный снег.
В простором зале с огромными в пол окнами было невероятно тепло благородя настоящему камину, в котором чуть слышно потрескивали дрова. В углу стояло черное пианино, а возле него живая елка со старинными ватными игрушками.
— Здесь потрясающе! — не сдержалась Света, и Петров так заулыбался, как будто построил это место своими руками.
— Здорово, что тебе нравится. Обычно тут полная посадка, но удалось забронировать для вас столик, — в романтической полумгле его глаза блестели почти так же, как огонь от свечи на их столе. — Вы сказали, что никого не планировали приглашать, так что это будет стол на двоих.
— Здесь, наверное, очень дорого? — Ромочка сел на самый краешек стула и с опаской посмотрел на меню.
— Я все оплачу, — напомнил Петров.
Он так часто это повторял, что начал бесить Свету еще больше. Сейчас она ему назло закажет самую дорогую еду — пусть расплачивается, хвастун! Нет, она, кончено, слышала, что одноклассники часто хвастаются друг перед другом своими достижениями, но Света только сейчас на своем опыте убедилась, что люди не врут. Вот не ходила она все эти годы на встречи класса, и правильно делала.
Тем более, что тебе, Петрова, похвастаться особо и не нечем.
Пылая от злости, Света уткнулась в меню, а когда подошел официант наугад ткнула пальцем в блюда с самым вызывающим ценником. Ну что ты на это скажешь, Петров?
— Одобряю твой выбор, — важно кивнул Петров. — Принесите нам еще бутылочку красного. Самого лучшего,
Если он думает, что она позволит себе во второй раз напиться, то он сильно ошибается. И залпом осушила бокал. А вино хорошее.
Ромочка сделал заказ куда скромнее, но стал таскать еду из Светиной тарелки. Впрочем, она не возражала. Еда доставила бы ей куда большее удовольствие, если бы Петров бесился из-за ее стоимости. А он, наоборот, был спокоен и, казалось, счастлив.
— Давайте выпьем за вас! За вашу большую любовь и будущее счастье.
Наевшийся и захмелевший Ромочка хихикнул.
— Можно подумать, ты, Сережа веришь в любовь?
Петро завис с бокалом в руке.
— Конечно верю. А как же иначе, — и перевел вопросительный взгляд на Свету.
Та с вызовом подняла подбородок, пнула под столом Ромочку, но поморщился почему-то Петров.
— За любовь! — поддержала она.
Но Ромочка намека не понял.
— Светочка, но ты-то куда? — продолжил он нести пьяный бред. — Любовь могут позволить себе только богатые. Такие, вон, как Петров. А мы выбираем удобных.
Улыбка медленно сползла с лица Петрова. Только его жалости ей не хватало. Она вскочила, подошла к любимому и крепко поцеловала его на глазах у опешившего Петрова.
Справившись с изумлением, Петров нахмурился, помрачнел, пробормотал под нос «ах, вон даже как», но, когда торжествующая в своём отчаянии Света оторвалась от обалдевшего Ромочки, потерявшего дар речи, Петров уже снова улыбался, как ни в чем ни бывало.
— Вот, — чересчур радостно закричал он, обращаясь к Ромочке, — а ты говоришь нет любви. А любовь есть. Даже если ты, дурак, в нее не веришь!
— А чего сразу обзываться? — забубнил осмелевший от хорошего вина Ромочка. — Я, может, и не такой умный как ты, зато у меня все как у людей — и жена, и дети будут. А ты так и проскачешь всю жизнь, как заяц.
— Что? — от неожиданности он пролил пару капель себе на брюки.
— Нет, — покачала головой Света.
— Что именно «нет»?
— Мы не будем как в мелодраме раздеваться до трусов и стирать твои штаны.
Черт, Свете опять показалось, что Петров смутился и… покраснел? Хотя как под этой бородищей разобрать.
— Платье как?
Но только мельком взглянул и снова припал к кофе.
— Классное. Но не свадебное.
— А свадебного не будет.
— Будет, — уверенно пообещал Петров и встал. — С прической мы, похоже, определились — спорить с твоими старушками бессмысленно. Так завтра после моей стрижки, сразу в салон, а потом в ресторан. В ресторан можешь Романа захватить. Он не откажется.
— Ты опять? — нахмурилась Света.
— И опять извини, — на этот раз без раскаяния в голосе сказал Петров. — А можно один личный вопрос?
Света хмыкнула.
— А ты других и не задаешь.
— Как ты поняла, что хочешь провести с Ромой всю жизнь?
— Не твое дело, — быстро ответила Света. — И я не поняла — что значит «после стрижки»?
Петров потрогал неровно выстриженные волосы у виска.
— Ты не закончила.
Спать Света легла рано. Думала, будет долго размышлять над всем, что с ней произошло с того момента, как Петров появился в салоне «Мария», но стала засыпать, когда на телефон пришла смска с незнакомого номера.
Там была всего одна, но очень странная фраза: «Света, это не твое!».
Когда утром Света перечитала сообщение и убедилась, что оно ей не приснилось, абонент на ответные смски уже не реагировал. Из любопытства она набралась смелости и позвонила — только без толку: номер был недоступен.
Загадка Свету задела. Что значит «Света, это не твое». Уж не Петрова ли аноним имел ввиду? А то она сама не знает, что они с Петровым с разных веток. И чего он только к ней прицепился? В школе они едва ли парой слов перекинулись за все годы учёбы. Их класс трудно было назвать дружным. Правильно Аня на выпускном сказала: пройдёт лет десять – пятнадцать, и мы будем переходить на другую сторону при виде друг друга.
Собственно, так и вышло. Когда Света, заскочив в недорогой сетевой магазин возле работы, увидела своего бывшего одноклассника Рому Серегина, который сидя на корточках, раскладывал по полкам туалетную бумагу, она заметалась с корзиной между отделами и уже собиралась оставить продукты в углу и улизнуть незамеченной, когда Рома встал и удалился в сторону служебных помещений. Света с облегчением ринулась на кассу, но когда дошла её очередь, кассир поменялся — на место смешливой девчонки с двумя детскими хвостами с бантиками сел Ромка.
— Карта есть? – спросил он уныло, не глядя на покупателя.
У Светы пропал голос. Пауза затянулась, Рома нетерпеливо поднял глаза, чтобы повторить вопрос и сразу же узнал её.
Со школы Света изменилась мало — разве что похудела на несколько килограмм.
Неловкая пауза спровоцировала бунт в очереди. Ромка начал спешно пробивать товары, повторяя.
— Это не то, что ты подумала. Я тут временно, мне вот-вот должны место управляющего в нормальном магазине предложить.
Света беспрерывно кивала, как болванчик и молилась, чтобы продукты поскорее закончились.
— А давай в ресторан сходим? — внезапно, видимо тоже от волнения предложил Ромка. — Ты не бойся, платить не придется, я угощаю.
— Я не боюсь, — себе под нос, краснея, пробормотала Света. Когда уже это закончится?!
— Ты пойдёшь? — вроде как не особо обрадовался Рома. — Сегодня, после смены?
Света молчала, очередь негодовала.
Так Света внезапно согласилась отужинать с Ромой, который так же внезапно предложил, чтобы Света потом не растрезвонила одноклассникам, как низко пал Серегин.
За ужином Рома сорил деньгами и шампанским, а под конец предложил Свете стать его девушкой. Светка, чтобы его не обидеть — и так жизнь Ромку поломала, а если откажет, вдруг совсем руки опустит — согласилась. Она надеялась, что на утро Ромка не вспомнит о своём предложении, уволится и переедет в другой город.
Но Ромка позвонил. Теперь уже отступать Свете было неловко.
Так Света и Ромочка начали встречаться. Вскоре он действительно уволился из дешевого сетевого магазина, но с новой работой его не то кинули, не то условия оказались не такие волшебные, как общалось. Ромочка ушёл в депрессию и ожил только, когда Света сказала, что тоже увольняется из библиотеки и пойдёт работать мастером-стилистов в салон красоты. Ромочка так обрадовался, что в тот же день сделал ей предложение.
А Света… А Света подумала, что Ромочка подходящая для неё пара: увидев их вместе никому и в голову не придёт подумать, что такой как Ромочка делает с такой, как Света. Они очень подходили друг другу.
В отличие от Петрова.
Может, поэтому Света разозлилась на себя, когда вечером поняла, что часто смотрит на дверь и гадает, куда это запропастился Петров, и придёт ли он сегодня.
А Петров все не приходил. Настроение у Светы совсем пропало, и Мария Петровна, заметив это, предложила сделать ей пробную причёску
Клиентов не было, и Света согласилась.
Она и сама не заметила, как все произошло. Вроде Мария Ивановна к ней только подошла, покрутилась вокруг, взбила не густые Светины волосы, сбрызнула лаком, отошла в сторону, критически осмотрела свою работу, достала из рабочего передника шпильки и заколки, снова подошла, загораживая собой зеркало, и вдруг неожиданно сказала удовлетворенно
— Готово.
Света как глянула на себя в зеркало, так и ахнула.
— Мария Петровна! Это же не я!
— Конечно, ты! Красавица просто, — вместо Марии Перовны ответил Петров, появившийся невесть откуда.
— Издеваешься? — подозрительно спросила Света. Хотя такой она себе и сама нравилась. Мария Петровна подняла волосы, открыла шею, уши, и Света из обычной Светы превратилась в такую, какой, может, и хотела быть, но никогда даже не мечтала. Жила с тем, что есть. Жаль, потом волшебство рассеется.
— Нет, конечно, — удивился Петров. – Да ты сама в зеркало посмотри. Самая настоящая красавица.
Но Свету смутило и расстроило, что он не удивился её преображению, а сказал комплимент как бы между делом. Он бы совсем по-другому высказался, если бы она ему нравилась.
А с чего она ему должна нравится? Света мысленно себя обругала. Вот ведь фантазерка, уже напридумывала что-то. Петров, как же ты бесишь!
— А у меня сюрприз, — не подозревая о Светиных мыслях, в которых занимал не последнее место, продолжил Петров. Он развернулся и крикнул кому-то. — Девочки, заходите!
И в зал, к удивлению Светы, но не остальных мастеров, вошло несколько красивых девушек (куда Свете до них, даже с причёской — неудивительно, что Петрову её преображение по барабану, когда его такие девушки окружают). В руках у девушек были чехлы с платьями.
Аглая Романовна даже в ладоши захлопала.
— Примерка! Сейчас будет свадебная примерка!
Капитолина Макаровна солидно качнула головой.
— Ваш молодой человек такой романтик и джентльмен.
— Это не мой молодой человек! — с неожиданной злостью выкинула Света. И нечего о ней так заботиться. Как будто ему есть до неё дело.
— Что это, Петров? — Света кивнула на красавиц.
Сделав вид, что не заметил её выпада, Петров разулыбался.
— Я подумал, чего время терять и тащить тебя в салон. Мы сейчас быстренько все подберём и поедем ужинать.
— Я с Ромой хотела встретиться, — попыталась возразить Света.
— А Рома сюда через полчаса приедет. Так что поторопись, времени мало.
Три Марии оперативно проводили красоток и Свету в служебное помещение, откуда она спустя десять минут вышла в платье с объёмной юбкой и крупными волнами на рукавах.
Все мастера, которые во главе с Петровым уселась рядком, чтобы насладиться показом неодобрительно покачали головой.
— Да, — согласился Петров. — Моя ошибка. Но я всегда думал, что девочкам такое нравиться — все зефиристое, как у Барби.
— Так то же девочкам, — заметила взрослая Света, разглядывая себя в зеркало. Ужасно, что ей тоже нравится, но в этом она ни за что не признается
Три следующих платья были отвернуты строгими критиками, и только предпоследний наряд вызвал робот одобрения старушек. Но Свету, как ни странно, интересовало, мнение только одного человека.
— Ну как? — спросила она, стараясь не выдать волнения.
— Главное, чтобы тебе нравилось, — едва взглянув ответил Петров.
Света ещё раз посмотрела на себя в зеркало: платье делало её стройнее, выше, а вместе с высокой причёской придавало аристократизма всему облику. С этой стороны она себя не знала.
— Жених прибыл, — высунулась в зал Мария Ивановна.
—Беги скорее, переодевайся, — заторопил Свету Петров, но та все же задержалась, чтобы спросить
— Зачем ты все это делаешь, Петров?
Тот отвел глаза и неопределённо пожал плечами. Света так и не поняла, что он думает на самом деле.
— Потому что ты этого заслуживаешь.
Когда, переодевшись и распустив волосы Света вышла в холл, она застала удивительную картину: Ромочка, красный от натуги пытался вырвать у Марии Ивановны вазу с печеньями. За ним стоял Петров и, охватив Ромочку за плечи, пытался его оставить, но ярость придала жениху столько сил, что даже у такого здоровяка, как Петров выходило лишь держать Ромочку в руках.
Зато Мария Ивановна оставалась невозмутимой. Она без видимых, казалось, усилий удерживала она свои позиции и все повторяла:
— К сожалению, сегодня для вас ничего нет.
— Вы обязаны — обязаны исправить все. Я буду жаловаться! Я в суд подам.
— Ваше право, — спокойно отвечала Мария Ивановна. — А вы, голубчик, отпустите его. Вам силы ещё понадобятся. Все равно он ничего от меня не получит.
Но Петров лишь головой замотал.
— Ничего, я в порядке. Откуда у него только силища такая взялась? Серегин, ты меня удивил.
— И меня, — придя, наконец, в себя, сказала Света. — что здесь происходит?
Заметив Свету, Ромочка отпустил вазу, отлетел назад и упал на Петрова. Вместе они свалили вешалку и замерли в позе черепахи и ее детеныша, которые упали на панцирь.
— Ты должна немедленно отсюда уволиться! — закричал Ромочка, когда скатился с Петрова и встал на четвереньки. – Здесь работают очень злые люди! Если ты меня любишь, ты уволишься!
— Да что случилось, можешь толком объяснить? — чуть не плача, воскликнула Света. Такой позорной ситуации в её жизни ещё не было. И это накануне свадьбы!
Петров, который к этому времени уже тоже бодро вскочил, с тревогой заглянул Свете в мокрые от выступивших глаза и сказал.
— Предлагаю все забыть и поехать в ресторан. Я приготовил для вас сюрприз!
— Ах, ещё сюрпризы? – вздохнула Света.
Ромочка стоял в стороне, сложив руки на груди и нервно жевал губы.
— А в сущности, не понимаю, из-за чего я так завелся, — сказал он, наконец, но глаза за стеклами очков продолжали недобро поблескивать. — Наверное, потому что мне казалось, в этих дурацких печенюшках, особенно под Новый год, должно быть что-то приятное, вдохновляющее. А там гадости одни, как будто старухи твои решили праздник у людей украсть.
Света покраснела и зашикала на любимого, многозначительно косясь в сторону Марии Ивановны, а также Марии Петровны и Марии Эдуардовны, прискакавших на шум скандала. Но те, хоть и слышали каждое слово, так как Ромочка даже не пытался говорить тихо, и бровью не повели. Только многозначительно переглянулись.
— Так ты из-за предсказания так расстроился? — подхватив любимого под руку, чтобы удобнее было подталкивать его к выходу, спросила Света. — Так пойдем в ближайший торговый центр — я тебе сколько хочешь таких печений куплю.
— Ну уж не, спасибочки. Я теперь близко к этой гадости не подойду.
— И правильно! — обрадовался Петров завершению конфликта. — Поехали лучше в ресторан.
Ресторан, который Петров выбрал для Светиной свадьбы, оказался небольшим, но зато в самом центре и невероятно атмосферным. Видно было, что к его оформлению подошли с душой и вкусом: вход украшала новогодняя композиция из живых елок, украшенная гирляндой из больших шаров и искусственным снегом на мохнатых лапах. Массивную деревянную дверь обрамляла сияющая огнями опушка из еловых веток.
В холле те же шары, что и на елке при входе, но разных размеров стояли на деревянных подставках, а внутри переливался искусственный снег.
В простором зале с огромными в пол окнами было невероятно тепло благородя настоящему камину, в котором чуть слышно потрескивали дрова. В углу стояло черное пианино, а возле него живая елка со старинными ватными игрушками.
— Здесь потрясающе! — не сдержалась Света, и Петров так заулыбался, как будто построил это место своими руками.
— Здорово, что тебе нравится. Обычно тут полная посадка, но удалось забронировать для вас столик, — в романтической полумгле его глаза блестели почти так же, как огонь от свечи на их столе. — Вы сказали, что никого не планировали приглашать, так что это будет стол на двоих.
— Здесь, наверное, очень дорого? — Ромочка сел на самый краешек стула и с опаской посмотрел на меню.
— Я все оплачу, — напомнил Петров.
Он так часто это повторял, что начал бесить Свету еще больше. Сейчас она ему назло закажет самую дорогую еду — пусть расплачивается, хвастун! Нет, она, кончено, слышала, что одноклассники часто хвастаются друг перед другом своими достижениями, но Света только сейчас на своем опыте убедилась, что люди не врут. Вот не ходила она все эти годы на встречи класса, и правильно делала.
Тем более, что тебе, Петрова, похвастаться особо и не нечем.
Пылая от злости, Света уткнулась в меню, а когда подошел официант наугад ткнула пальцем в блюда с самым вызывающим ценником. Ну что ты на это скажешь, Петров?
— Одобряю твой выбор, — важно кивнул Петров. — Принесите нам еще бутылочку красного. Самого лучшего,
Если он думает, что она позволит себе во второй раз напиться, то он сильно ошибается. И залпом осушила бокал. А вино хорошее.
Ромочка сделал заказ куда скромнее, но стал таскать еду из Светиной тарелки. Впрочем, она не возражала. Еда доставила бы ей куда большее удовольствие, если бы Петров бесился из-за ее стоимости. А он, наоборот, был спокоен и, казалось, счастлив.
— Давайте выпьем за вас! За вашу большую любовь и будущее счастье.
Наевшийся и захмелевший Ромочка хихикнул.
— Можно подумать, ты, Сережа веришь в любовь?
Петро завис с бокалом в руке.
— Конечно верю. А как же иначе, — и перевел вопросительный взгляд на Свету.
Та с вызовом подняла подбородок, пнула под столом Ромочку, но поморщился почему-то Петров.
— За любовь! — поддержала она.
Но Ромочка намека не понял.
— Светочка, но ты-то куда? — продолжил он нести пьяный бред. — Любовь могут позволить себе только богатые. Такие, вон, как Петров. А мы выбираем удобных.
Улыбка медленно сползла с лица Петрова. Только его жалости ей не хватало. Она вскочила, подошла к любимому и крепко поцеловала его на глазах у опешившего Петрова.
Справившись с изумлением, Петров нахмурился, помрачнел, пробормотал под нос «ах, вон даже как», но, когда торжествующая в своём отчаянии Света оторвалась от обалдевшего Ромочки, потерявшего дар речи, Петров уже снова улыбался, как ни в чем ни бывало.
— Вот, — чересчур радостно закричал он, обращаясь к Ромочке, — а ты говоришь нет любви. А любовь есть. Даже если ты, дурак, в нее не веришь!
— А чего сразу обзываться? — забубнил осмелевший от хорошего вина Ромочка. — Я, может, и не такой умный как ты, зато у меня все как у людей — и жена, и дети будут. А ты так и проскачешь всю жизнь, как заяц.
