***МАША МОРАН***
***ПРОКЛЯТА ТВОЕЙ ЛЮБОВЬЮ***
Говорят, бойтесь своих желаний, они могут сбыться. Желание Лены, высказанное в самый сложный момент ее жизни, сбылось почти сразу: она умерла.
Но место, в котором она оказалась, совсем не похоже на ад или рай. Боль ощущается слишком реально, а люди вокруг совсем не похожи на призраков.
Теперь у нее есть мама, о которой она всегда так отчаянно мечтала. Есть, дом, который у нее отобрали. И есть враги, намного хуже ненавистной мачехи и равнодушного отца.
Чтобы выжить, можно надеяться лишь на себя. Ей помогут только знания из прошлой жизни, хитрость и вероломный незнакомец, у которого она украла золото и сердце…
Глава 1
И что ей теперь делать?
Лена стояла посреди лестничной площадки. По обшарпанному подъезду старенькой пятиэтажки до сих пор разносилось эхо захлопнувшейся за ее спиной двери.
Холод с улицы медленно пробирался под распахнутое пальто и полз по мокрым от слез щекам.
Лена посмотрела на спортивную сумку, валяющуюся у ног. В ней уместилось почти все ее имущество. Вернее то, что осталось. Младшие сестра и брат растащили ее вещи. Растащили?! Украли! У нее и так-то было не много, а теперь…
А теперь у нее даже денег не осталось! Она работала на трех работах, чтобы накопить хоть что-нибудь. Мечта о собственной квартире была далекой и несбыточной, но настолько отчаянной, что Лена буквально жила мыслями о ней.
Только надежда на то, что однажды она будет жить отдельно от ненавистных родственников, заставляла ее просыпаться и вставать по утрам.
Лена знала, что ее ипотека будет подобна пожизненному рабству. Но она готова была к этому.
Теперь же у нее не осталось даже мечты.
Мачеха вытащила ее карту и каким-то образом узнала пароль. Сто тысяч – деньги, ради которых Лена пахала, как проклятая, отныне принадлежали мачехе. И она даже не скрывала, что украла их!
«Это компенсация за то, что я тебя растила! Взяла дочку шлюхи и воспитала, как свою! А ты, неблагодарная тварь, зажралась!»
У Лены до сих пор горели ладони – она врезала мачехе такую пощечину, что та поранила губы. Шлюха? Ее мать? Она рассталась с отцом, как только узнала, что тот живет на две семьи. Он обманул ее, воспользовался, предал, а когда все выяснилось, вернулся к законной жене.
Иногда Лена жалела, что ее не отдали в детский дом. Она знала, как там ужасно, но вряд ли та жизнь, которая выпала ей, была намного лучше.
После смерти мамы отец зачем-то забрал ее. Лена не знала причины. Может, потому что у него больше не было детей? Но тогда бы он не относился к ней с такой ненавистью, какую она получала от него каждый день. Она ведь никогда не была ему нужна.
А когда мачеха смогла родить дочь, а затем еще и сына, жизнь Лены превратилась в самый настоящий ад. Каждый день был борьбой. У нее не было нормального детства, у нее не было нормального взросления. У нее вообще не было нормальной жизни.
Но сегодняшний день… Такого отчаяния Лена не испытывала никогда.
Против мачехи и отца она была бессильна. К кому обратиться? В полицию? Это ведь даже не кража – деньги сняли с карты законным путем. А вещи… Вряд ли полиции есть дело до разборок между сестрами. Ну в самом деле. Между родными нормально – делиться одеждой и косметикой. Сколько раз она уже подобное слышала!
Вот только они не были ей родными! Это были люди, которые ненавидели ее и которых ненавидела она.
За унылой дверью не слышалось ни звука. Лена была уверена: мачеха и брат с сестрой притаились с той стороны и ведут ожесточенную, но молчаливую борьбу за место у глазка.
От собственного бессилия хотелось рыдать. Хотелось прижаться к маме и долго-долго громко плакать.
Но воспоминания о матери с каждым днем все больше меркли и бледнели, а слезы – последнее, что ей сейчас могло помочь. Если она поддастся отчаянию, то точно не выкарабкается из этой темной ямы. Но самое главное – она не покажет этим тварям своих слез.
Лена подхватила сумку. Она бежала вниз по лестнице, но колени дрожали от подступающей к горлу истерики. Ноги тряслись и подгибались так сильно, что пару раз она едва не упала.
Вырвавшись из подъезда в холодную и неприветливую мартовскую ночь, Лена с хрипом втянула в себя чуть сыроватый воздух. От этого ее затрясло еще больше.
Куда теперь идти? Ночевать на улице? Где ей найдется место?
У нее ведь даже друзей не было. Никто не горел желанием общаться с той, кто одета в обноски и не отличается компанейским духом. Она избегала всеобщих посиделок и веселых компаний – чтобы куда-то идти нужны были деньги. А Лена каждую копейку откладывала на собственное жилье. Буквально: каждую копейку.
А дружить с ней просто потому, что она – это она, желающих особо и не было. Все искали выгоду. Друг, с которого нечего поиметь, мало кому был нужен.
Впрочем, она не обижалась. Чего ждать от чужих людей, когда собственная семья ее обворовала. Семья? После всего случившегося она все еще называет их семьей?
С каждой секундой ускоряя шаг, Лена бежала прочь. Ничего, она выкарабкается. Переночует в парке. Там много укромных мест, ее никто не найдет и не обворует. А завтра с утра она обязательно придумает, что делать.
Налички осталось ровно на одну поездку на троллейбусе. Больше с собой Лена не носила – боялась, что «любимая сестренка» вытащит из кошелька.
Лена замерла и истерично расхохоталась. В результате это все, что у нее теперь было.
Наверное, стоит сэкономить эти копейки, но она так устала и замерзла… Парк на другом конце города. Пешком она просто не дойдет.
Уже сидя в троллейбусе и изо всех сил прижимая к груди тощую спортивную сумку с вещами, которые удалось спасти от сестры и брата, Лена дала волю слезам. Что ей делать дальше? Куда идти?
Троллейбус въехал на широкий мост. Черная вода дрожала мелкой рябью от накрапывающего дождя. А может… может просто покончить со всем этим? Разом! Сколько ей еще биться? Сколько сражаться?
Она устала… Ей двадцать восемь лет, и за все прожитые годы она видела только бесконечную борьбу. Когда же это прекратится?!
Ветер пускал по воде гипнотизирующую рябь. Пусть все это закончится… Пусть наступит спокойная скучная жизнь. Предсказуемая и унылая. Но не это беспросветное существование…
Троллейбус вздрогнул всем массивным металлическим телом и заскользил поперек дороги. От удара штанг по крыше, троллейбус завибрировал.
Мелькнула голубая электрическая вспышка. Лена пыталась сообразить, что происходит. Мозг как будто перестал соображать. В троллейбус снова что-то врезалось, и его неповоротливое тело полетело к поручням моста. Закричала женщина. Мужской голос матернулся.
Троллейбус начал заваливаться на бок, и только сейчас Лена поняла, что происходит.
Ослепляющий свет фар слева, хлопок и громкий, почти до одури, визг сигнализации. Странный шум, и вот уже троллейбус с грохотом врезается в ограждения. Лена сидела у окна, как раз с той стороны, которой троллейбус через несколько безумно долгих, растянувшихся до бесконечности секунд, ударился о бетонные балки.
Ее подбросило вверх и в сторону. Треснуло стекло. От этого жуткого звука мозг парализовало ужасом.
Лена словно оказалась в невесомости. Она взлетела, и в этот же самый момент стекло раскололось на миллиарды осколков.
Они нацелились ей в лицо. Зависшее в воздухе тело одеревенело, где-то внутри дрожал ужас.
Троллейбус начал медленно переворачиваться на бок, переливаясь через перила моста. Словно по приказу, осколки стекла врезались в тело и в лицо. Кто-то навалился на Лену сверху, и от тяжести чужого тела, она полетела вниз. Прямо в черную воду. Живот обожгло болью. Обдирая руки до крови, Лена пыталась вцепиться в проем окна, понимая, что если упадет вниз, то не выберется.
Она не умела плавать!
Что-то снова загрохотало, и троллейбус швырнуло дальше. Чужое тело вытолкнуло Лену в проем окна.
Она закричала. Так громко, что, кажется, даже из горла брызнула кровь.
Пальцы пытались ухватиться за воздух. И во время этого безумного полета в голове билась шальная идиотская мысль… Какая же она глупая дура! Зачем думала об этом? Зачем хотела умереть?
Ведь она как никто знает, что только плохие желания быстро сбываются.
Глава 2
От удара о воду тело будто взорвалось. Лена погрузилась в черную толщу, судорожно делая вдохи, которые только приближали ее конец. Холодная вода ворвалась в рот, заполнила горло.
Нервно дергая руками, Лена пыталась выплыть наружу, но от каждого движения только больше погружалась под воду.
Дышать не получалось. Легкие обжигало. Боль рвала тело на куски. Ей не выбраться…
От страха, что через мгновение умрет, Лена снова задрыгала ногами и руками. Тело уже не подчинялось.
Неожиданно где-то на поверхности зажглись мутные оранжевые пятна.
Эти дрожащие в недосягаемости огни неожиданно придали сил.
Нужно лишь немного постараться. Совсем чуть-чуть…
Лена буквально цеплялась за воду, пытаясь вытолкнуть парализованное тело на поверхность, к желтым огням.
Они были так далеко, но если она постарается…
Неожиданно Лена вынырнула. С жутким звуком, который напугал ее саму, она втянула в легкие такой необходимый воздух. В легких он столкнулся с водой, и Лена снова задохнулась, надсадно кашляя.
Перед глазами все расплывалось, от вдыхаемого воздуха кружилась голова, но она была жива…
Жива ведь?
Колени подгибались, но несмотря на это, Лена смогла встать на четвереньки, чувствуя под ладонями и ногами твердое дно.
Она смогла! Выбралась! Выжила!..
Лена поползла вперед, раня истерзанные ладони. Где-то высоко над головой, недостижимыми светилами, качались пятна, которые она разглядела сквозь толщу воды.
Перед глазами все расплывалось, но прищурившись, Лена смогла разглядеть… Это было фонари… Деревянные реечки, скрепленные между собой и обтянутые тканью. Поэтому свет от них казался таким мутным.
Под водой ладонь коснулась чего-то гладкого и жесткого.
Лена не смогла сдержать хриплого вскрика, когда поняла, что рядом с ней еще один человек…
Он лежал в воде лицом вниз, по его спине, облепленной ярко-голубой тканью, растекались вишневые пятна. Кровавые ручейки, словно змейки, сбегали вниз, прямо в воду, которая теперь не выглядела черной – она была бордовой.
Ладонь Лены касалась ладони человека рядом с ней. Осторожно она убрала руку, медленно соображая, что кому-то повезло гораздо меньше, чем ей. Кажется, он… мертв…
Нет!.. Сегодня она прогонит от себя смерть и поборется еще немного. И если на этот раз ничего не получится, тогда… ладно. Она не будет сопротивляться.
Кажется, что кто-то рассмеялся. Лена резко обернулась, но вокруг только свистел ветер.
Схватив мужчину за широкую холодную ладонь, Лена потянула его за собой. У нее и самой-то сил почти не осталась, а еще этот человек… Он был настолько тяжелым, что в какой-то момент Лена просто выпустила его ладонь и снова упала на колени.
Его непривычно длинные волосы спускались в воду, будто корни прорастали в дно и держали там.
Тяжело дыша, Лена наконец сообразила перевернуть его на спину. На это ушли последние оставшиеся у нее силы, но она заставляла себя толкать неподъемное тело, пока с громким плеском оно не оказалось на спине.
Его лицо было покрыто множеством кровавых порезов. Должно быть, как и она, он сидел возле окна, и попал под ураган осколков.
Лена понимала, что с ним что-то не так, но никак не могла понять что именно. Что-то было неправильно… Да плевать что! Лишь бы он был жив…
Почему-то ей безумно важно было спасти его.
С болью, прострелившей все тело, словно электрический разряд, Лена встала на ноги. Шатаясь, она обошла неподвижно лежащее тело и, опустив руки в холодную воду, подхватила его подмышки.
Со стоном Лена потащила его к берегу. С трудом, но удалось сдвинуть его. На жалкий миллиметр, но это уже была победа. Сжав зубы и снова застонав, Лена рывком дернула его на себя.
Тело скользнуло на берег, а сама Лена не удержалась на ногах и плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг.
Мужчина застонал. В воде его пальцы сжались в кулаки. Неожиданно он резко дернулся вверх, будто невидимая сила вытолкнула его тело. Кашляя, мужчина пытался отдышаться.
Отвернувшись от Лены, он умудрился сесть. Согнувшись и хрипя, он склонился над водой.
Он как будто не замечал Лену.
Упершись ладонями о дно, она попыталась встать. И снова пальцы нащупали что-то необычное. Холодное и твердое.
Телефон?
Схватив увесистую вещицу, Лена достала ее из воды.
Небольшой прямоугольник, наверное вполовину ее ладони, сверкнул ярким желтым огоньком. Это что, золото? Настоящее золото?!
Лена провела большим пальцем по выпуклому узору, смысл которого от нее ускользал, вытесняемый мыслью, что под кожей ощущается что-то гладкое, с небольшими неровностями…
Неужели, ей повезло? Она нашла клад?
Ой, да неважно!
Воровато глянув на незнакомца, Лена сунула крошечную табличку за пазуху. Может, это его? Ну, переживет потерю – она ему жизнь спасла! Он ей десяток таких должен!
— Эсин! Эсин!..
Лена вскинула голову. К воде бежала женщина в длинном платье и повязанной вокруг голове косынке, с концов которой свисали унизанные разноцветным бисером нити.
Упав на колени прямо в воду, женщина схватила Лену за плечи и потянула на себя.
— Эсин, детка… Как же ты..?
Она вдруг прижала Лену к себе и загородила собой. Загородила от мужчины, который медленно к ним оборачивался.
Лена высунулась из-под руки странной женщины и заглянула в яркие, неестественно синие глаза, которые сияли изнутри.
У него были высокие скулы и прямые, слипшиеся от воды ресницы, короткие, но острые, как наконечники маленьких стрел.
Его взгляд гипнотизировал, лишал воли, заставляя смотреть и смотреть, не отводя взгляда. Невероятные, с чуть опущенными внутренними уголками, они расходились к вискам и казались бесконечно глубокими, то ли как пропасть, то ли как небо.
А еще его губы… полные, мягкие на вид, нежно-розового цвета. Он казался слишком красивым для мужчины. И в то же время невероятно мужественным. Борец, победитель, хищник. Если задумает чем-то завладеть, то сделает это своим.
Лена никогда не считала, что разбирается в людях. Так откуда тогда эти мысли о нем? Будто она точно знает, что он ТАКОЙ.
Женщина сжала ее в объятиях, заставляя вновь посмотреть на себя:
— Эсин!.. Глупая… – Она отстранила Лену от себя и внимательно осмотрела: – Ты цела?
Лена машинально кивнула, растерявшись от такого внимания. Что за «Эсин»? Что это вообще значит?
Неожиданно женщина повернулась к незнакомцу, который уже встал и выпрямился во весь свой немалый рост. Он смотрел на них сверху вниз с нечитаемым выражением лица.
Слишком красивый, чтобы быть настоящим. Может… может, он ей просто кажется?
Женщина загородила Лену собой и поклонились:
— Благодарю, г-господин… В-вы… спасли мою дочь…
Как бы она ни старалась спрятать Лену от его глаз, он все равно каким-то образом смотрел прямо на нее.
— Это она меня спасла.
Его голос – не слишком низкий, но вкрадчивый, с едва уловимыми шепотными нотками, бархатистый и мягко касающийся кожи.
— Я должен ее отблагодарить.
Женщина стремительно вскочила на ноги, как будто испугалась его слов, и потянула Лену за собой.
