Ну, в общем, так бывает, что у некоторых вещей этого налёта из слов и выдумок почти нет. Может, и не было никогда, может, с годами выветрилось. Тогда его настоящая тень становится видимой. Выходит на поверхность, как какая-нибудь горная порода. Ну вот как у этого дома. Он же не нужен никому. Экскурсоводы про него ничего не говорят, местные ничего почти и не помнят, даже фамилии владельца. Властям до него тоже дела нет. И хорошо, что нет. Так бы написали, что выделили на реконструкцию деньги, затеяли бы бумажную волокиту и, пока суд да дело, не оставили бы бедолаге даже самого малого намёка на настоящую тень! Отреставрировать, впрочем, тоже ничего бы толком не отреставрировали.
– Так вы поэтому не хотели, чтобы я дом фотографировала?
– Ну да. Вы бы его выложили в интернет. Лайки, комментарии, охи-вздохи. Для вас бы ничего не поменялось, а я остался бы без удобного прохода.
– В смысле – прохода?
– Это проще показать. Я вас домой провожу, не всё же в электричке трястись.
В это время вторая тень остановилась у самых женькиных ног, потянулась к ней (Женька напряглась, смотреть вниз она всё ещё боялась – вдруг там не будет ничего) и коснулась чего-то, видимого ей одной, внезапно удлинившейся рукой. Женька почувствовала лёгкое прикосновение к спине.
– Ай! Что это она делает?
– Ничего страшного. Знакомится с вашей тенью. Не беспокойтесь, ничего плохого она вам не сделает! Я же говорю, не часто приходится разговаривать с обычными людьми. Раз в десять лет, может, реже. Вот она и одичала слегка. Да и я одичал, признаться честно. Давно, давно ни с кем не болтал вот так. Я вас не слишком утомил своими душевными излияниями?
– Нет, что вы! Только скажите, у меня теперь всегда будет вот так? Ну вот так, без теней?
– Нет конечно. Как только я уйду обратно, ваш мир... нормализуется. Всё будет как прежде. Скажите, где вы живёте.
В голове у Женьки промелькнула мысль, уж не маньяк ли этот Ингварь. Маньяк-гипнотизёр. И, если она согласится, не сделает ли он с ней чего-нибудь ужасное. Но любопытство перевесило, и Женька назвала улицу.
– Только я не могу гарантировать, что мы выйдем прямо совсем рядом с вашим домом. Возможно, от выхода вам придётся добираться самой.
– От какого выхода?
– Да из тени же, из тени! Вы же из Москвы? Там лет пятьдесят, как с настоящими тенями напряжёнка! Мне как-то раз пришлось выбираться через вентиль старого газопровода. Больше ничего подходящего рядом не было.
Вторая тень достала из кармана брюк что-то небольшое и прямоугольное, то ли книжицу, то ли смартфон, и принялась тыкать в неё пальцами. Найдя нужное, она скользнула к первой тени Ингваря, положила ей руку на плечо и принялась это нужное показывать. Первая тень, всё такая же безвольная, следящая за всеми движениями хозяина, была неподвижна. Да и сам Ингварь будто бы погрузился в себя, прислушиваясь. Наконец он коротко кивнул и обратился к Женьке.
– Вам повезло. На улице рядом с вашей есть прекрасная старая дверь, до которой давно никому нет дела. Там совсем немного пройтись надо будет. Ну что, идём?
Ингварь протянул ей руку, и Женька наконец рискнула посмотреть себе под ноги. Ничего страшного там не было: просто первая тень мужчины взяла за руку её тень, всё было на месте, всё было как надо. А потом вторая с другой стороны подхватила её под локоть (Женька опять почувствовала лёгкое прикосновение). Вот так, впятером, два человека и три тени, они шагнули куда-то под стену разрушенной усадьбы.
После ярких, ничем не смягчённых красок внешнего мира здесь было до боли в глазах темно. Женьке даже показалось опять, что её просто оглушили и сейчас затащат в заброшенный подвал, но нет. Вскоре она привыкла к темноте, и то, что она увидела, почему-то особо её и не удивило. Изнаночная, теневая сторона мира оказалась больше всего похожа на закулисье старого ДК на окраине её родного города. Тяжёлые занавеси, ведущие в никуда лестницы, вешалки для костюмов, старые декорации, всё серое, покрытое толстым слоем пыли. Только тут это была не пыль, а густая, можно пальцем подцепить, тень.
Сколько они пробыли там, как долго шли, несколько минут или часов, Женька сказать не могла. Времени для этого места словно бы не существовало. Но вот они остановились, перед ними и в самом деле открылась дверь, и вот они уже стояли на заднем крыльце почты, серенького и невзрачного здания, построенного где-то в шестидесятых. Женька часто ходила сюда за посылками с Алиэкспресса, так что могла уверенно сказать, что Ингварь её не обманул и вывел из тени на соседней улице.
Дверь за их спиной была добротная, коричневого цвета, с изрядно покорябанной табличкой советских времён. Непонятно, почему за минувшие годы никто так и не сподобился заменить её новой, однако с ролью портала между городами она справилась прекрасно.
– Нам повезло, очень повезло! Целая дверь! – Ингварь ласково погладил табличку. – Могло быть хуже. Хуже, чем тень от вентиля! Мне как-то раз пришлось протискиваться через старый клочок газеты на стене. Было ужасно неудобно. В это время в квартире шёл ремонт, работала бригада строителей...
– И вы не боитесь, что они про вас расскажут?
– Как вы думаете, много ли найдётся людей, которые готовы будут поверить в мужчину, выходящего из стены и пропадающего там же? Всерьёз поверить, я имею в виду.
Женька вспомнила форумы конспирологов, на которых зависала после работы, и только неопределённо хмыкнула.
– Люди готовы поверить в любой бред, если он придётся им по душе и будет завернут в подходящую обёртку. Я бы не стала недооценивать это дело.
– Убедили! На досуге гляну, что там пишут про нас в Интернете, – сказал Ингварь. – А сейчас я, пожалуй, откланяюсь. Постарайтесь забыть то, что вы сегодня видели. Иначе жить будет совсем тоскливо.
Ингварь подошёл к старой двери, шутливо приподнял над головой невидимую шляпу и мгновенно исчез.
А Женька осталась стоять на заднем крыльце почты. Мир вокруг снова стал мягким, притенённым, будто яркость и контрастность вернули в прежнее положение. У всего – у домов, деревьев, детской площадки и тренажёров вытянулись длинные вечерние тени.
В этот момент Женька поняла, что больше никогда не поедет в Т.
– Так вы поэтому не хотели, чтобы я дом фотографировала?
– Ну да. Вы бы его выложили в интернет. Лайки, комментарии, охи-вздохи. Для вас бы ничего не поменялось, а я остался бы без удобного прохода.
– В смысле – прохода?
– Это проще показать. Я вас домой провожу, не всё же в электричке трястись.
В это время вторая тень остановилась у самых женькиных ног, потянулась к ней (Женька напряглась, смотреть вниз она всё ещё боялась – вдруг там не будет ничего) и коснулась чего-то, видимого ей одной, внезапно удлинившейся рукой. Женька почувствовала лёгкое прикосновение к спине.
– Ай! Что это она делает?
– Ничего страшного. Знакомится с вашей тенью. Не беспокойтесь, ничего плохого она вам не сделает! Я же говорю, не часто приходится разговаривать с обычными людьми. Раз в десять лет, может, реже. Вот она и одичала слегка. Да и я одичал, признаться честно. Давно, давно ни с кем не болтал вот так. Я вас не слишком утомил своими душевными излияниями?
– Нет, что вы! Только скажите, у меня теперь всегда будет вот так? Ну вот так, без теней?
– Нет конечно. Как только я уйду обратно, ваш мир... нормализуется. Всё будет как прежде. Скажите, где вы живёте.
В голове у Женьки промелькнула мысль, уж не маньяк ли этот Ингварь. Маньяк-гипнотизёр. И, если она согласится, не сделает ли он с ней чего-нибудь ужасное. Но любопытство перевесило, и Женька назвала улицу.
– Только я не могу гарантировать, что мы выйдем прямо совсем рядом с вашим домом. Возможно, от выхода вам придётся добираться самой.
– От какого выхода?
– Да из тени же, из тени! Вы же из Москвы? Там лет пятьдесят, как с настоящими тенями напряжёнка! Мне как-то раз пришлось выбираться через вентиль старого газопровода. Больше ничего подходящего рядом не было.
Вторая тень достала из кармана брюк что-то небольшое и прямоугольное, то ли книжицу, то ли смартфон, и принялась тыкать в неё пальцами. Найдя нужное, она скользнула к первой тени Ингваря, положила ей руку на плечо и принялась это нужное показывать. Первая тень, всё такая же безвольная, следящая за всеми движениями хозяина, была неподвижна. Да и сам Ингварь будто бы погрузился в себя, прислушиваясь. Наконец он коротко кивнул и обратился к Женьке.
– Вам повезло. На улице рядом с вашей есть прекрасная старая дверь, до которой давно никому нет дела. Там совсем немного пройтись надо будет. Ну что, идём?
Ингварь протянул ей руку, и Женька наконец рискнула посмотреть себе под ноги. Ничего страшного там не было: просто первая тень мужчины взяла за руку её тень, всё было на месте, всё было как надо. А потом вторая с другой стороны подхватила её под локоть (Женька опять почувствовала лёгкое прикосновение). Вот так, впятером, два человека и три тени, они шагнули куда-то под стену разрушенной усадьбы.
После ярких, ничем не смягчённых красок внешнего мира здесь было до боли в глазах темно. Женьке даже показалось опять, что её просто оглушили и сейчас затащат в заброшенный подвал, но нет. Вскоре она привыкла к темноте, и то, что она увидела, почему-то особо её и не удивило. Изнаночная, теневая сторона мира оказалась больше всего похожа на закулисье старого ДК на окраине её родного города. Тяжёлые занавеси, ведущие в никуда лестницы, вешалки для костюмов, старые декорации, всё серое, покрытое толстым слоем пыли. Только тут это была не пыль, а густая, можно пальцем подцепить, тень.
Сколько они пробыли там, как долго шли, несколько минут или часов, Женька сказать не могла. Времени для этого места словно бы не существовало. Но вот они остановились, перед ними и в самом деле открылась дверь, и вот они уже стояли на заднем крыльце почты, серенького и невзрачного здания, построенного где-то в шестидесятых. Женька часто ходила сюда за посылками с Алиэкспресса, так что могла уверенно сказать, что Ингварь её не обманул и вывел из тени на соседней улице.
Дверь за их спиной была добротная, коричневого цвета, с изрядно покорябанной табличкой советских времён. Непонятно, почему за минувшие годы никто так и не сподобился заменить её новой, однако с ролью портала между городами она справилась прекрасно.
– Нам повезло, очень повезло! Целая дверь! – Ингварь ласково погладил табличку. – Могло быть хуже. Хуже, чем тень от вентиля! Мне как-то раз пришлось протискиваться через старый клочок газеты на стене. Было ужасно неудобно. В это время в квартире шёл ремонт, работала бригада строителей...
– И вы не боитесь, что они про вас расскажут?
– Как вы думаете, много ли найдётся людей, которые готовы будут поверить в мужчину, выходящего из стены и пропадающего там же? Всерьёз поверить, я имею в виду.
Женька вспомнила форумы конспирологов, на которых зависала после работы, и только неопределённо хмыкнула.
– Люди готовы поверить в любой бред, если он придётся им по душе и будет завернут в подходящую обёртку. Я бы не стала недооценивать это дело.
– Убедили! На досуге гляну, что там пишут про нас в Интернете, – сказал Ингварь. – А сейчас я, пожалуй, откланяюсь. Постарайтесь забыть то, что вы сегодня видели. Иначе жить будет совсем тоскливо.
Ингварь подошёл к старой двери, шутливо приподнял над головой невидимую шляпу и мгновенно исчез.
А Женька осталась стоять на заднем крыльце почты. Мир вокруг снова стал мягким, притенённым, будто яркость и контрастность вернули в прежнее положение. У всего – у домов, деревьев, детской площадки и тренажёров вытянулись длинные вечерние тени.
В этот момент Женька поняла, что больше никогда не поедет в Т.
