Жаль… Жаль, я не успела сказать Лесху то, что осознала за эти три долгие-долгие года вдали от него – я думала, что люблю Ивана-царевича, а на самом деле любила его.
Но поняла это слишком поздно.
Первое, что я увидела, с трудом разлепив веки, было озабоченное круглое лицо болотника. Его едкий болотный дух, которым пропиталась вся моя изба, и мертвого мог воскресить, что, собственно, произошло.
-Ядвигушка, очнулась, лебедушка! – всплеснула руками нечисть, отчего мне прямо на грудь шлепнулся комок осклизлых водорослей.
Я отдыхала на лавке, заботливо укрытая лоскутным одеялом и сразу почуяла - что-то не так. И тут мой взгляд упал на собственные руки, лежащие поверх покрывала, то не сдержала стона. Висевшая плетью левая конечность, которой я сломала ветвь чорндрева, выглядела совсем паршиво: была она какая-то твердая, беловато-голубоватая, и напоминала скорее гипсовый слепок, нежели живую плоть. Но, как ни странно, когда я попыталась подвигать пальцами, они отозвались на это легким, едва заметным шевелением.
С ужасом смотрела я на то, что сталось с моей рукой, но зато осталась жива! Лесху каким-то чудом удалось не допустить распространения смертельной ворожбы чорндрева, заперев его в одной лишь руке.
-Лесх где? – первым делом спросила.
-Ушел он, Ядвига, - негромко ответил Борис. – Без чувств тебя на руках принес и ушел.
-Что? – из груди вырвался крик. – Куда?
-Того не ведаю, - с великим недоумением пожал плечами Борис. – Я вообще, когда он тут заявился, думал - со мной белая горячка приключилась. Он же в Северные земли ушел два или три года назад, теперь, стало быть, вернулся. Правда, опять ушел… Чего у вас вообще приключилось-то? Ты напасть видела, про которую я тебе давече рассказывал?
-Видела! – простонала я и схватилась здоровой рукой за голову, прикрыла очи ладонью. – Не спрашивай! Ни о чем меня сейчас не спрашивай!
Да как же так-то? Ушел! Неужели не оставил своих намерений злодейских? Что теперь с Четырехлесьем будет? И со мной… Как я с этой страшной рукой? И как я… без него?
-А, да, он велел тебе на словах передать кой-чего, - понаблюдав за мной минут пять-десять, Борис с чавкающим звуком хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл!
-Борис, с этого, наверное, и надо было начинать! – рявкнула.
-Наверное, - пожал плечами болотник и поковырялся в жаброухе. – Голова-то дырявая, вылетает из нее иногда. В общем, велел он передать тебе, что сожалеет и вернется, когда найдет, как все исправить и руку твою снова живой сделать.
Я закусила губу. Значит, никогда. Никогда он ко мне не вернется. Нет противоядия от разрушительной магии чорндрева - так наставник в школе говорил. Чудом я жива осталась, и рука моя, безвольной плетью повисшая – слишком малая плата за жизнь. Опять я его потеряла, опять, и теперь уж, наверное, навсегда…
-Ой, а он ведь еще чего-то сказывал, - пробормотал болотник. – Только я запамятовал…
-Запамятовал? – все во мне вскипело и, несмотря на больную руку, я живо вскочила с лавки. – Я тебе сейчас вспомнить помогу!
-Не надо, не надо! Я уже вспомнил! Да ерунда какая-то - когда в Северных землях Лесх был, сказывал ему один престарый дед из странных людей один секрет про чорндрево. Это которое дерево смерти-то. Мол, ветви-то у него смертельные, это верно, а вот коренья, наоборот, живительной силой обладают. Да только выкопать те корни – намного опаснее, чем ветку добыть. К чему это он говорил, шут его знает?
Все, чего я сейчас хотела – бросить свою избу на границе Четырехлесья и отправиться за Лесхом. Выслушать. Все выяснить. Вместе попытаться добыть корень чорндрева и понять, правду ли сказал ему тот старик. Пока еще я могла его догнать. И пусть бы навлекла на себя гнев Великого Вече!
Но я Страж и не могу оставить Завесу без надзора. Лесх вернется ко мне, вернется, а я дождусь его – все равно, с корнями чорндрева или без, и скажу, что прощаю.
Скажу, что люблю.
Дорогие читатели!
Авторский Муз питается исключительно лайками, комментами и подписками на авторскую страничку! Спасибо, что не оставляете этого милого зверька голодным;)
с любовью, Матильда)
