Солнце поднялось над горизонтом и разгоняя сумрак ночи. Первые лучи его упали в лесную чащу. Они осветили страшную картину последствий трагедии, произошедшей под покровом темноты.
Эльфийское поселение, стоявшее здесь уже долгие годы, и находившееся под покровительством лесного духа Ламалеи, было разрушено и выжжено дотла, а жители его вырезаны поголовно. Все от мала до велика. Клан Ламалеи перестал существовать. Он стал еще одной жертвой кровавой бойни лесных и пещерных эльфов, так как находился в пограничной зоне между этими, теперь уже разными, народами. За давностью веков никто уже и не вспомнит, что разделило некогда великий и могучий народ.
Над разоренным поселением пролетала бабочка. Она опускалась и кружилась то над одним бездыханным телом, то над другим, как будто кого-то искала: пролетела над мертвой девочкой, сжимавшей в руках соломенную куклу, пригвожденную к ее телу стрелой с белым оперением, над ее матерью, со страшной раной на голове лежавшей рядом, над воином в обожженных кожаных доспехах с тонкой эльфийской саблей в руке, лезвие которой было покрыто чей-то, уже засохшей, кровью и лежавшего в луже собственной. Бабочка кружила и кружила надо мертвыми телами не решаясь сесть и отдохнуть в своем траурном танце - полете. И вот похоже она обнаружила то, что, по ее мнению, ей подходило больше всего. Совсем юный эльф. Парнишка, лежавший раскинув руки и ноги в стороны и с невидящим взглядом, смотрящем в небо. На нем не было кожаных доспехов воина. Просто не пришло его время. Из груди в районе сердца торчала стрела с белым опереньем, а вокруг того места куда она вошла, бурело на одежде кровавое пятно. Юнец не познавший ни любви женщины своего племени, ни сладости побед в боях, ни горечи поражений.
Бабочка кружила над телом юноши будто бы в раздумье. А затем села рядом со стрелой так неуместно торчащей из груди парня. Она поползла по одежде до распахнутого ворота рубахи и спустилась на кожу мертвого тела. Сначала ничего не происходило, насекомое просто сидело, сложив свои крылья. Но затем замерцало зеленоватое свечение и крылья бабочки раскрылись. С них посыпались золотые искры, осыпающиеся на грудь паренька. Стрелу, обвила нить зеленых светящихся лиан, и та плавно вышла из тела мертвого эльфа. Прошло еще какое-то время. Искры сыпались и свечение не прекращалось. Бабочка упорно продолжала свою работу.
Вдруг тело эльфийского подростка дернулось в судороге и мелко, мелко затряслось, а затем грудь парня начала подниматься и опускаться. Волшебное насекомое вспорхнуло и устало полетело прочь, уже никого не выискивая. Несколько мгновений и она растворилась в лесной чаще.
Юный эльф поморщился и распахнул свои большие миндалевидные глаза, доставшиеся в наследство от матери. Минуту он смотрел в синее небо. Затем резко сел и скрючился от боли, схватившись руками за то место, где только что торчала вражеская стрела. Парень посмотрел на свою грудь и глаза его расширились от удивления и страха. Кровавое пятно в районе сердца напоминало ему о том, что случилось прошедшей ночью. О его родном клане, жестоко истреблённом пещерными выродками. О страшных магах, швыряющих магическим огнем, который пожирал живую плоть, а одежду только обугливал. О темных эльфийских девах – стрелках, сеющих смерть среди женщин и детей его племени. Как он сам, сидевший в дозоре у темной скалы, услышал неладное и покинул свой пост, сжимая в руках лук. Он прибежал сюда вопреки приказу старшего товарища оставаться на месте и продолжать наблюдение.
Темные пришли со стороны Носатого отрога, из заброшенных пещер. Так считали старейшины его клана. Хотя дозор с той стороны не снимали. Значит восточные дозорные, а это был его друг Вороний клюв Монго с отцом, не сумели сообщить клану о нападении. Скорее всего они погибли первыми.
Картины страшной ночи всплывали перед глазами юного эльфа одна за другой. Воины его племени пытались защищать семьи, по одному, по двое сражаясь возле своих домов, но силы были слишком неравные. Они гибли один за другим, пытаясь продать свою жизнь как можно дороже.
Он, Пиланок Зеленый Цветок, сходу включился в битву и даже успел выпустить десяток стрел по врагу сразив одну из темных эльфиек, стрелявших с большого плоского камня в центре поселения. Но ее напарница, заметив гибель подруги с разворота и почти не целясь послала стрелу в ответ и … попала прямо в сердце Пиланоку. Острая боль пронзила все тело. Он пошатнулся и упал, раскинув руки и ноги в стороны. И на этом его воспоминания обрываются.
Теперь же он видит результаты кровавой жатвы. Парень теряет силы и в беззвучном рыдании падает на землю закрывая голову руками и пытаясь спрятаться от этого кошмара.
? Зачем? Зачем они это сделали? – шепчет он. – Это несправедливо! Этого не должно было произойти!
Прошел час прежде чем он успокоился.
? Надо сложить погребальный костер, ? сказал он сам себе. – Мои соплеменники должны уйти правильно, на солнце, и светить оттуда ярко давая жизнь и тепло всему живому вокруг, а не пропасть в глотках голодного зверья и отправиться к ночным демонам и холодной луне.
Он сложил погребальный костер. Обливаясь слезами и размазывая по лицу сопли начал стаскивать своих истерзанных соплеменников на алтарь огня. За одним таким костром он сложил второй и третий. Хотя его клан не отличался многочисленностью, но парень провозился до самого вечера, не вспоминая ни о еде, ни о воде. Только когда догорели остатки его последних соплеменников, он ушел в свой дом с выбитой дверью и перевернутой мебелью и жадно напился из кувшина сока Магавы, который ежедневно добывала мать из ствола этого щедрого дерева. Кувшин стоял всегда в углу на полу и чудом уцелел. Затем он привычными движением зацепил свой гамак за кольца на стенах и провалился в темноту сна. От усталости и душевной опустошенности небытие быстро завладело его сознанием.
Прошло десять лет с момента исчезновения эльфийского поселения у предгорий Рудских гор. Пещерный народ сразу же поставил свой кордон у входа в лес и расширил свои владения. Но воины охранных кордонов начали один за другим пропадать. Тогда пещерные эльфы предприняли попытку прочесать лес у предгорий в поисках убийц. Но их поиски не увенчались успехом. Они ничего не нашли. Лес будто бы поглотил пещерных братьев, и сестер. И кордон пришлось отодвинуть вглубь пещер и уже не высовывать свой нос в леса. Особенно по ночам.
? Благородные воины и воительницы Ракала, сколько можно нам быть затворниками? Пора бы уже начать торговлю с людьми и другими народами нашего мира, - сказал хранитель кристалла, жрец Больд. – Великий кристалл и дух Ракала подсказал мне истинный путь, по которому нам надо следовать!
В пещерном зале для совета, освещенном лампами наполненными фосфоресцирующей плесенью, собрались представители кланов темных эльфов: старейшины, главы и самые знатные члены. Не более трех-четырех представителей от каждого великого семейства. Чем больше и влиятельней клан, тем шире он был представлен в совете. Всего могло присутствовать только сто эльфов «имеющих слово».
? И какому же пути предлагает нам следовать дух Ракала? - задал вопрос, сидевший в первом ряду седой и полный эльф в нарядном халате расшитый огненными всполохами и шарами на тёмно-синем фоне.
? Раньше, начать торговлю и расширить свое влияние на известный нам мир, мешало поселение лесных ублюдков, недостойных назваться эльфами. Теперь, хвала Ракалу, их нет. Мы избавились от них. Хотя были такие, которые говорили, что на место этих придут другие. И что мы прольем кровь своих воинов впустую. Прошло десять лет с тех пор, но никто не пришел на место выжженной нами лесной заразы. Никто не стал мстить нам за уничтоженное поселение, - жрец внимательно посмотрел на худого и длинного старика, сидевшего справа в первом ряду с седой косой на голове перевязанной черной лентой и в халате с красными звездами на черном фоне.
? Но ведь наши воины до сих пор пропадают там наверху? – раздался голос из задних рядов. Это был молодой воин в кожаных доспехах и со шрамом через всю правую щеку.
Больд стрельнул глазами в сторону говорившего. Под его взглядом тот съежился и опустил взор.
? На верху осталось один-два недобитых зеленых выродка, которые в конце концов попадутся и лес предгорий будет чист, а дорога для нашего дальнейшего процветания уже открыта. Рабы наши добывают достаточно руды и драгоценных камней, а ремесленники наши искусны и товара для начала торговли достаточно. Мой помощник уже побывал в людском городе и говорил с нужными людьми. Они готовы платить за наш товар золотом и рабами. – сказал Больд. – Ну так что, лучшие представители кланов, главы и советники, готовы вы к началу новой жизни? Соберете товар и воинов для его охраны?
? Предложение конечно заманчивое, - в задумчивости погладил свою бородку полный эльф в первом ряду. – Клан Сияющей искры примет участие в твоей затее, Больд. Это мое слово. Слово главы клана.
? Что скажет глава клана Костяных панцирей? – обратился жрец к худому старику.
? Мне кажется это преждевременный шаг. Сначала надо убедиться в безопасности наших будущих вложений. Проверить партнеров, с которыми мы будем иметь дело. Но если уважаемый краг из клана Сияющей искры хочет попробовать и поучаствовать в новом для нас деле, то и мы примем участие, но только небольшим количеством товаров и воинов. Я придерживаюсь тактики осторожности. Зачем рисковать всем в новом деле?
? Хорошо, - улыбнулся жрец, поняв, что его идея с торговлей зацепила душевные страсти глав самых влиятельных кланов Ракала. – Сейчас мы обсудим детали: кто сколько товаров и воинов снарядит для первой нашей торговой операции. А затем я отошлю помощника в город повторно, чтобы установить сроки поставки товаров и сумму оплаты.
В загоне под сводами пещеры бегали крупные поросята, покрытые абсолютно белыми перьями и похрюкивали. За ними гонялась эльфийка, совсем еще юная, но уже в доспехах лучницы. В костяном не очень удобном панцире, закрывающим грудь и живот, а также спину. И в кожаных нарукавниках. Кожаная юбка закрывала ноги до поножей.
? Ах ты круглый комок перьев, все равно я тебя общипаю! - воскликнула девушка в сердцах загоняя в угол пернатого поросенка.
Тот повизгивал и пытался удрать. Процедура ощипывания ему явно не нравилось.
? Таара, долго еще возится будешь? – раздался из-за ограды голос такой же молодой эльфийки в похожих доспехах. – Меня послала наша матрана узнать, когда ты принесешь перья для стрел? Древки то уже готовы и наконечники для них принесли из кузни, а ты все возишься.
? Вместо того, чтобы болтать попусту, лучше бы помогла ловить этих визжащих носителей оперенья, - в раздражении бросила Таара.
Ее загнанный в угол поросенок вырвался и убежал к своим собратьям победоносно похрюкивая.
? Всегда ты так. Как работать надо, так Моора помоги, - проворчала черноволосая эльфийка. – В этих доспехах неудобно не то что за этими куросвинами гоняться, но и через изгородь перелезать.
? Так вошла бы через калитку, - недоуменно поглядела на подругу Таара.
? Да я не о том, - махнула рукой Моора. – Заставили нас носить эти чертовы доспехи. «Теперь это ваша вторая кожа. Не снимайте их даже ночью. Вы теперь воительницы, дошедшие до зрелого возраста». А в них ужасно неудобно.
? Ты же недавно сама говорила: «Скорей бы стать взрослой и носить панцири». А сейчас ноешь как маленькая, - сказала Таара, отделяя от стайки одного поросенка и загоняя его в угол. – Иди сюда мой маленький я тебя общипаю. Тебе же самому потом легче станет.
? Так я же не думала, что будет так неудобно. Смотришь на взрослых воительниц - они в этих доспехах, как рыба в воде. Все у них получается как обычно, даже пользуются ими в хозяйстве. Вон вчера я видела, как Лоока припечатала нагрудным панцирем с разбега непослушного мерина, который отказывался впрягаться в повозку. Тот сразу стал послушным и ласковым. Вот это я понимаю настоящая воительница.
? Эта твоя Лоока только и может как животных лупить. Да издеваться над теми, кто ей не может ответит, - проворчала Таара. – А с животными надо по-доброму и они тебе ответят тем же.
? Ага, - хихикнула Моора, когда наполовину общипанный поросенок лягнул Таару, перевернул корзину с перьями, и удрал возмущенно хрюкая. – Как сейчас.
? Вот ведь бесенок, - расстроилась Таара. – теперь перья собирай. Их понять можно. Эта процедура болезненная, поэтому им и не нравится. Тебя бы пустили голой на мороз тебе бы понравилось?
? Странная ты Таарка, все о своих зверюшках думаешь. Лучше бы подумала о том, как мы с тобой пойдем наверх в обозе под яркое солнышко. Мы ведь ослепнем.
? А мы что с тобой с обозом идем? – удивилась Таара. – Откуда знаешь? И почему не идут более опытные, Лоора например.
? Более опытные идут на охоту. В дальних лабиринтах выследили стаю крысоволков. От них будут избавляться. Это наша зона охоты ее надо, очищать от этих паскдуников, - важно произнесла Моора. – А знаю, потому, что матрана сказала. Что послать, мол, больше некого, все заняты. Клан у нас не слишком богатый, и товаров отправлять наверх мы будем немного. Так что нас с тобой хватит. «Заодно и побываете в первом настоящем деле.»
? Какое же это дело? В повозке до города прокатиться и обратно, - хмыкнула Таара.
? Радуйся, что мы с тобой так отделались, - сказала Моора. – Это лучше, чем крысоволков гонять.
? Не скажи, - посмотрела на подругу Таара выпуская очередного ощипанного поросенка. – Там наверху неизвестность и непривычный нам мир. А с крысоволками все понятно. Целься лучше и стреляй быстрее.
? Во-во. А не то тебя загрызут. Как Каату на испытании. Всего-то чуть-чуть замешкалась, а волков всего трое было. Но ей хватило. Загонщики не успели их отогнать. И пришлось Каату сжигать в ритуальной пещере на черных камешках, - с грустью вспомнила Моора.
? Да жалко девчонку, хоть она и была не из нашего клана. Но мы то с тобой выжили. Ты своих троих волков вон как быстро положила. Даже промазать успела раза два, но из- за скорости своей в каждого влепила по две стрелы, - улыбнулась Таара.
? Знаешь я как боялась. У меня руки тряслись. Поэтому и мазала. Я не ты: выцеливать в глаз каждого, - позавидовала Моора.
? Просто у меня хороший учитель был, - потупилась Таара, пряча довольную улыбку.
? Что правда, то правда. Твоя мать стрелок что надо. На весь Ракал одна из лучших, - восхитилась Моора. – Ну хватит щипать этих пернатых. Берем корзину и пошли в мастерскую стрелы готовить для завтрашнего похода и для охоты клана.
? Идем, ? Таара поднялась на ноги с корзинкой в руках.
В пещерах Ракала всегда царил вечный полумрак из-за фосфоресцирующей плесени и мха. Моора и Таара прошли по тропе меж двух близко стоящих сталактитов, сросшихся со сталагмитами и образовавших две колонны с расширением у потолка и пола.
? Когда-нибудь эти колонны преградят нам путь в загон животных, ? сказала Моора. – Они растут слишком быстро.
? Ты переживаешь не о том, - ответила Таара. – Колонны можно срубить, а вот нам с тобой нужно совсем о другом думать.
? И о чем же? - обернулась к подруге Моора шедшая по тропе первой.
Эльфийское поселение, стоявшее здесь уже долгие годы, и находившееся под покровительством лесного духа Ламалеи, было разрушено и выжжено дотла, а жители его вырезаны поголовно. Все от мала до велика. Клан Ламалеи перестал существовать. Он стал еще одной жертвой кровавой бойни лесных и пещерных эльфов, так как находился в пограничной зоне между этими, теперь уже разными, народами. За давностью веков никто уже и не вспомнит, что разделило некогда великий и могучий народ.
Над разоренным поселением пролетала бабочка. Она опускалась и кружилась то над одним бездыханным телом, то над другим, как будто кого-то искала: пролетела над мертвой девочкой, сжимавшей в руках соломенную куклу, пригвожденную к ее телу стрелой с белым оперением, над ее матерью, со страшной раной на голове лежавшей рядом, над воином в обожженных кожаных доспехах с тонкой эльфийской саблей в руке, лезвие которой было покрыто чей-то, уже засохшей, кровью и лежавшего в луже собственной. Бабочка кружила и кружила надо мертвыми телами не решаясь сесть и отдохнуть в своем траурном танце - полете. И вот похоже она обнаружила то, что, по ее мнению, ей подходило больше всего. Совсем юный эльф. Парнишка, лежавший раскинув руки и ноги в стороны и с невидящим взглядом, смотрящем в небо. На нем не было кожаных доспехов воина. Просто не пришло его время. Из груди в районе сердца торчала стрела с белым опереньем, а вокруг того места куда она вошла, бурело на одежде кровавое пятно. Юнец не познавший ни любви женщины своего племени, ни сладости побед в боях, ни горечи поражений.
Бабочка кружила над телом юноши будто бы в раздумье. А затем села рядом со стрелой так неуместно торчащей из груди парня. Она поползла по одежде до распахнутого ворота рубахи и спустилась на кожу мертвого тела. Сначала ничего не происходило, насекомое просто сидело, сложив свои крылья. Но затем замерцало зеленоватое свечение и крылья бабочки раскрылись. С них посыпались золотые искры, осыпающиеся на грудь паренька. Стрелу, обвила нить зеленых светящихся лиан, и та плавно вышла из тела мертвого эльфа. Прошло еще какое-то время. Искры сыпались и свечение не прекращалось. Бабочка упорно продолжала свою работу.
Вдруг тело эльфийского подростка дернулось в судороге и мелко, мелко затряслось, а затем грудь парня начала подниматься и опускаться. Волшебное насекомое вспорхнуло и устало полетело прочь, уже никого не выискивая. Несколько мгновений и она растворилась в лесной чаще.
Юный эльф поморщился и распахнул свои большие миндалевидные глаза, доставшиеся в наследство от матери. Минуту он смотрел в синее небо. Затем резко сел и скрючился от боли, схватившись руками за то место, где только что торчала вражеская стрела. Парень посмотрел на свою грудь и глаза его расширились от удивления и страха. Кровавое пятно в районе сердца напоминало ему о том, что случилось прошедшей ночью. О его родном клане, жестоко истреблённом пещерными выродками. О страшных магах, швыряющих магическим огнем, который пожирал живую плоть, а одежду только обугливал. О темных эльфийских девах – стрелках, сеющих смерть среди женщин и детей его племени. Как он сам, сидевший в дозоре у темной скалы, услышал неладное и покинул свой пост, сжимая в руках лук. Он прибежал сюда вопреки приказу старшего товарища оставаться на месте и продолжать наблюдение.
Темные пришли со стороны Носатого отрога, из заброшенных пещер. Так считали старейшины его клана. Хотя дозор с той стороны не снимали. Значит восточные дозорные, а это был его друг Вороний клюв Монго с отцом, не сумели сообщить клану о нападении. Скорее всего они погибли первыми.
Картины страшной ночи всплывали перед глазами юного эльфа одна за другой. Воины его племени пытались защищать семьи, по одному, по двое сражаясь возле своих домов, но силы были слишком неравные. Они гибли один за другим, пытаясь продать свою жизнь как можно дороже.
Он, Пиланок Зеленый Цветок, сходу включился в битву и даже успел выпустить десяток стрел по врагу сразив одну из темных эльфиек, стрелявших с большого плоского камня в центре поселения. Но ее напарница, заметив гибель подруги с разворота и почти не целясь послала стрелу в ответ и … попала прямо в сердце Пиланоку. Острая боль пронзила все тело. Он пошатнулся и упал, раскинув руки и ноги в стороны. И на этом его воспоминания обрываются.
Теперь же он видит результаты кровавой жатвы. Парень теряет силы и в беззвучном рыдании падает на землю закрывая голову руками и пытаясь спрятаться от этого кошмара.
? Зачем? Зачем они это сделали? – шепчет он. – Это несправедливо! Этого не должно было произойти!
Прошел час прежде чем он успокоился.
? Надо сложить погребальный костер, ? сказал он сам себе. – Мои соплеменники должны уйти правильно, на солнце, и светить оттуда ярко давая жизнь и тепло всему живому вокруг, а не пропасть в глотках голодного зверья и отправиться к ночным демонам и холодной луне.
Он сложил погребальный костер. Обливаясь слезами и размазывая по лицу сопли начал стаскивать своих истерзанных соплеменников на алтарь огня. За одним таким костром он сложил второй и третий. Хотя его клан не отличался многочисленностью, но парень провозился до самого вечера, не вспоминая ни о еде, ни о воде. Только когда догорели остатки его последних соплеменников, он ушел в свой дом с выбитой дверью и перевернутой мебелью и жадно напился из кувшина сока Магавы, который ежедневно добывала мать из ствола этого щедрого дерева. Кувшин стоял всегда в углу на полу и чудом уцелел. Затем он привычными движением зацепил свой гамак за кольца на стенах и провалился в темноту сна. От усталости и душевной опустошенности небытие быстро завладело его сознанием.
Прошло десять лет с момента исчезновения эльфийского поселения у предгорий Рудских гор. Пещерный народ сразу же поставил свой кордон у входа в лес и расширил свои владения. Но воины охранных кордонов начали один за другим пропадать. Тогда пещерные эльфы предприняли попытку прочесать лес у предгорий в поисках убийц. Но их поиски не увенчались успехом. Они ничего не нашли. Лес будто бы поглотил пещерных братьев, и сестер. И кордон пришлось отодвинуть вглубь пещер и уже не высовывать свой нос в леса. Особенно по ночам.
? Благородные воины и воительницы Ракала, сколько можно нам быть затворниками? Пора бы уже начать торговлю с людьми и другими народами нашего мира, - сказал хранитель кристалла, жрец Больд. – Великий кристалл и дух Ракала подсказал мне истинный путь, по которому нам надо следовать!
В пещерном зале для совета, освещенном лампами наполненными фосфоресцирующей плесенью, собрались представители кланов темных эльфов: старейшины, главы и самые знатные члены. Не более трех-четырех представителей от каждого великого семейства. Чем больше и влиятельней клан, тем шире он был представлен в совете. Всего могло присутствовать только сто эльфов «имеющих слово».
? И какому же пути предлагает нам следовать дух Ракала? - задал вопрос, сидевший в первом ряду седой и полный эльф в нарядном халате расшитый огненными всполохами и шарами на тёмно-синем фоне.
? Раньше, начать торговлю и расширить свое влияние на известный нам мир, мешало поселение лесных ублюдков, недостойных назваться эльфами. Теперь, хвала Ракалу, их нет. Мы избавились от них. Хотя были такие, которые говорили, что на место этих придут другие. И что мы прольем кровь своих воинов впустую. Прошло десять лет с тех пор, но никто не пришел на место выжженной нами лесной заразы. Никто не стал мстить нам за уничтоженное поселение, - жрец внимательно посмотрел на худого и длинного старика, сидевшего справа в первом ряду с седой косой на голове перевязанной черной лентой и в халате с красными звездами на черном фоне.
? Но ведь наши воины до сих пор пропадают там наверху? – раздался голос из задних рядов. Это был молодой воин в кожаных доспехах и со шрамом через всю правую щеку.
Больд стрельнул глазами в сторону говорившего. Под его взглядом тот съежился и опустил взор.
? На верху осталось один-два недобитых зеленых выродка, которые в конце концов попадутся и лес предгорий будет чист, а дорога для нашего дальнейшего процветания уже открыта. Рабы наши добывают достаточно руды и драгоценных камней, а ремесленники наши искусны и товара для начала торговли достаточно. Мой помощник уже побывал в людском городе и говорил с нужными людьми. Они готовы платить за наш товар золотом и рабами. – сказал Больд. – Ну так что, лучшие представители кланов, главы и советники, готовы вы к началу новой жизни? Соберете товар и воинов для его охраны?
? Предложение конечно заманчивое, - в задумчивости погладил свою бородку полный эльф в первом ряду. – Клан Сияющей искры примет участие в твоей затее, Больд. Это мое слово. Слово главы клана.
? Что скажет глава клана Костяных панцирей? – обратился жрец к худому старику.
? Мне кажется это преждевременный шаг. Сначала надо убедиться в безопасности наших будущих вложений. Проверить партнеров, с которыми мы будем иметь дело. Но если уважаемый краг из клана Сияющей искры хочет попробовать и поучаствовать в новом для нас деле, то и мы примем участие, но только небольшим количеством товаров и воинов. Я придерживаюсь тактики осторожности. Зачем рисковать всем в новом деле?
? Хорошо, - улыбнулся жрец, поняв, что его идея с торговлей зацепила душевные страсти глав самых влиятельных кланов Ракала. – Сейчас мы обсудим детали: кто сколько товаров и воинов снарядит для первой нашей торговой операции. А затем я отошлю помощника в город повторно, чтобы установить сроки поставки товаров и сумму оплаты.
В загоне под сводами пещеры бегали крупные поросята, покрытые абсолютно белыми перьями и похрюкивали. За ними гонялась эльфийка, совсем еще юная, но уже в доспехах лучницы. В костяном не очень удобном панцире, закрывающим грудь и живот, а также спину. И в кожаных нарукавниках. Кожаная юбка закрывала ноги до поножей.
? Ах ты круглый комок перьев, все равно я тебя общипаю! - воскликнула девушка в сердцах загоняя в угол пернатого поросенка.
Тот повизгивал и пытался удрать. Процедура ощипывания ему явно не нравилось.
? Таара, долго еще возится будешь? – раздался из-за ограды голос такой же молодой эльфийки в похожих доспехах. – Меня послала наша матрана узнать, когда ты принесешь перья для стрел? Древки то уже готовы и наконечники для них принесли из кузни, а ты все возишься.
? Вместо того, чтобы болтать попусту, лучше бы помогла ловить этих визжащих носителей оперенья, - в раздражении бросила Таара.
Ее загнанный в угол поросенок вырвался и убежал к своим собратьям победоносно похрюкивая.
? Всегда ты так. Как работать надо, так Моора помоги, - проворчала черноволосая эльфийка. – В этих доспехах неудобно не то что за этими куросвинами гоняться, но и через изгородь перелезать.
? Так вошла бы через калитку, - недоуменно поглядела на подругу Таара.
? Да я не о том, - махнула рукой Моора. – Заставили нас носить эти чертовы доспехи. «Теперь это ваша вторая кожа. Не снимайте их даже ночью. Вы теперь воительницы, дошедшие до зрелого возраста». А в них ужасно неудобно.
? Ты же недавно сама говорила: «Скорей бы стать взрослой и носить панцири». А сейчас ноешь как маленькая, - сказала Таара, отделяя от стайки одного поросенка и загоняя его в угол. – Иди сюда мой маленький я тебя общипаю. Тебе же самому потом легче станет.
? Так я же не думала, что будет так неудобно. Смотришь на взрослых воительниц - они в этих доспехах, как рыба в воде. Все у них получается как обычно, даже пользуются ими в хозяйстве. Вон вчера я видела, как Лоока припечатала нагрудным панцирем с разбега непослушного мерина, который отказывался впрягаться в повозку. Тот сразу стал послушным и ласковым. Вот это я понимаю настоящая воительница.
? Эта твоя Лоока только и может как животных лупить. Да издеваться над теми, кто ей не может ответит, - проворчала Таара. – А с животными надо по-доброму и они тебе ответят тем же.
? Ага, - хихикнула Моора, когда наполовину общипанный поросенок лягнул Таару, перевернул корзину с перьями, и удрал возмущенно хрюкая. – Как сейчас.
? Вот ведь бесенок, - расстроилась Таара. – теперь перья собирай. Их понять можно. Эта процедура болезненная, поэтому им и не нравится. Тебя бы пустили голой на мороз тебе бы понравилось?
? Странная ты Таарка, все о своих зверюшках думаешь. Лучше бы подумала о том, как мы с тобой пойдем наверх в обозе под яркое солнышко. Мы ведь ослепнем.
? А мы что с тобой с обозом идем? – удивилась Таара. – Откуда знаешь? И почему не идут более опытные, Лоора например.
? Более опытные идут на охоту. В дальних лабиринтах выследили стаю крысоволков. От них будут избавляться. Это наша зона охоты ее надо, очищать от этих паскдуников, - важно произнесла Моора. – А знаю, потому, что матрана сказала. Что послать, мол, больше некого, все заняты. Клан у нас не слишком богатый, и товаров отправлять наверх мы будем немного. Так что нас с тобой хватит. «Заодно и побываете в первом настоящем деле.»
? Какое же это дело? В повозке до города прокатиться и обратно, - хмыкнула Таара.
? Радуйся, что мы с тобой так отделались, - сказала Моора. – Это лучше, чем крысоволков гонять.
? Не скажи, - посмотрела на подругу Таара выпуская очередного ощипанного поросенка. – Там наверху неизвестность и непривычный нам мир. А с крысоволками все понятно. Целься лучше и стреляй быстрее.
? Во-во. А не то тебя загрызут. Как Каату на испытании. Всего-то чуть-чуть замешкалась, а волков всего трое было. Но ей хватило. Загонщики не успели их отогнать. И пришлось Каату сжигать в ритуальной пещере на черных камешках, - с грустью вспомнила Моора.
? Да жалко девчонку, хоть она и была не из нашего клана. Но мы то с тобой выжили. Ты своих троих волков вон как быстро положила. Даже промазать успела раза два, но из- за скорости своей в каждого влепила по две стрелы, - улыбнулась Таара.
? Знаешь я как боялась. У меня руки тряслись. Поэтому и мазала. Я не ты: выцеливать в глаз каждого, - позавидовала Моора.
? Просто у меня хороший учитель был, - потупилась Таара, пряча довольную улыбку.
? Что правда, то правда. Твоя мать стрелок что надо. На весь Ракал одна из лучших, - восхитилась Моора. – Ну хватит щипать этих пернатых. Берем корзину и пошли в мастерскую стрелы готовить для завтрашнего похода и для охоты клана.
? Идем, ? Таара поднялась на ноги с корзинкой в руках.
В пещерах Ракала всегда царил вечный полумрак из-за фосфоресцирующей плесени и мха. Моора и Таара прошли по тропе меж двух близко стоящих сталактитов, сросшихся со сталагмитами и образовавших две колонны с расширением у потолка и пола.
? Когда-нибудь эти колонны преградят нам путь в загон животных, ? сказала Моора. – Они растут слишком быстро.
? Ты переживаешь не о том, - ответила Таара. – Колонны можно срубить, а вот нам с тобой нужно совсем о другом думать.
? И о чем же? - обернулась к подруге Моора шедшая по тропе первой.
