– Предательство – это верх цинизма, первогрех. Только не отягощенный моралью человек способен на столь подлый и бесчестный поступок по отношению к своему товарищу. Все вы можете делать со своей жизнью что угодно, заниматься, чем хотите, предавать кого хотите, но это никак не должно отражаться на боевых товарищах. В бою я не встану в пару с человеком, который однажды уже всадил мне нож в лопатки, и это может стоить жизни нам обоим. В бою не место сомнениям, только выверенные решения и уверенность в текущих минутах. Вы должны были найти способ отказаться даже под гнётом смерти. – Вояка нервно стрельнул взглядом на Кота, но промолчал, тогда, же я перевела взгляд на третьего участника диверсии против взводного. – Ты! Пятьдесят на кулаках. Упал-отжался! – Кот опустился на землю и принялся выполнять упражнение, его короткие светлые волосы, упали на лицо и выражения его, я не видела, но отчего-то была уверена, что там, в полной мере можно прочитать чувство вины. – Все трое сегодня возьмут на себя роль предателей, чтобы было ясно, как к таким относятся в бою. Вопросы?
- В твоём мире подчинение вышестоящему – предательство? – Голос Лютого я узнала сразу, как обычно был задан вопрос интересующий всех присутвующих.
- В моём мире предательством считается любое действие, совершенное во вред тому, кто тебе доверяет, как себе, и не важно, кто отдал приказ, иногда можно и предупредить, если иного варианта не остаётся.
- А ты нам доверяешь, Бедокур? – ухмыльнулся Зверь. – Я бы не стал на твоём месте.
Когда-нибудь, я доберусь до его поганого языка, но сейчас промолчу, поскольку у нас не так много времени на осуществление задуманного.
- Итак. Перед нами стоит задача, которая позволит нам доказать, что вид обучения, который мы постигаем – лучший. Все мы видели разницу, каждый из нас скажет… - Я посмотрела в глаза каждому и не увидела там и тени сомнений или несогласия. - …скажет, что такой подход воспитывает в нас не просто воина, а дисциплинированного военнослужащего, который за своих стоит горой. – Глянула насмешливо на Вояку. – Да? – Челюсти предателя сжались, и было видно, что ему неприятно, как я выделила его из массы. Вообще, я надеялась, что эти трое просто попросят прощения и попытаются заверить, что такого более не повторится, но они молчали, даже Вояка, который обычно так и поступил бы. Усмехнувшись, отдала команду. – Пятьдесят. Упал-отжался! – И он не просто упал, он бросился отжиматься, вызывая очередную улыбку на моих губах. – Молодец. В общем, через два часа сорок минут, все мы дружно имитируем вторжение Валлауров на территорию академии.
Доля секунды и я попадаю под перекрёстный огонь тринадцати пар глаз, даже Вояка умудрился посмотреть, как на идиотку.
- Это невозможно. – Попытался образумить меня поднимающийся Тёмный. – Академия хорошо защищена от такого проникновения, они бы не смогли, только в том случае, если…
- Ага. Без помощи изнутри, они бы не смогли, верно? – усмехаюсь я. – Поэтому ты, Вояка и Кот будут играть роли тех, кто якобы помог им забраться внутрь.
- Да ты с ума сошла! – рычит Зверь. – Хоть понимаешь, что с ними будет, если их возьмут? Да их и убить могут!
- Пятьдесят! Упал-отжался. – Спокойно сказала я и продолжила. – План очень чёткий, если следовать инструкциям, никто не попадётся. Все знают, что такое имитация? – Не дожидаясь ответа, продолжила. – Мы очень тщательно изучали повадки Валлауров, они большие, массивные и тяжелые. Для того чтобы поднять правильную тревогу, нашим предателям нужно будет только пробраться к воротам и при этом быть замеченными триадой. Постовых у ворот обезвредить, как это сделали сегодня со мной, а дальше мы всей толпой бросаем боевые кличи Валлауров, имитируя набег. Понятно?
- Ты самоубийца что ли? – холодно спрашивает ЧП, заглядывая в мои глаза своим космосом. - На тревогу мгновенно сорвутся все судьи, которые могут находиться в окрестностях, а дальше включаться имперские порталы.
- А для этого мне понадобишься ты. Единственный обладатель равной судьям силы. Ты должен будешь отследить их и предупредить, что в академии проходят учения. Вот и всё. – Пожала я плечами. – Ах, да… Нам ещё ректора нужно поставить в известность, но сделать это так, чтобы ни Евгеша, ни О’Шен об этом не узнали.
- Евгеша? – удивился ЧП.
Чёрт. Вырвалось.
- Поможешь с предупреждением ректора? – Нагло проигнорировала вопрос, глядя в потемневшие глаза.
ЧП медленно кивнул, но что-то мне подсказывало, что к этому вопросу мы ещё вернёмся, даже не сомневаюсь, что найду ответ на поставленный не безразличным мне человеком вопрос.
- Так. – Почесала я затылок. – Дальше по плану… - Я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к столу, где лежала карта. – Нам нужно заманить этих двоих в заброшенное здание.
- И как это сделать? – доносится до меня недовольный голос Лютого, я замерла, так и не дойдя до стола. Повернулась и всмотрелась в его спокойное лицо.
Почему-то мне показалось, что моему плану сбыться было не суждено, они все были им недовольны, а я снова слишком самоуверена и не вижу перед собой очевидного. Они не те, кому можно безоговорочно довериться, разве Зверь мне не сообщил об этом несколько минут назад? Всегда замкнутые в своих триадах, но и там нет сплоченности.
- Мне в голову сейчас пришла одна очень неприятная мысль. - Нахмурилась я. - Если вы собираетесь сорвать мне операцию, то лучше сразу разойдёмся. Я сдамся и попрошу ректора дать вам другого взводного, потому что... - Я замялась.
Что за слабость, Василиса? Потому что не справляешься? Потому что тебе тяжело? Что за отговорки, мать твою? И это и есть тот самый боевой дух, которым ты собиралась их заразить?
Поджала губы и скользнула взглядом по лицу космоглазого, что неотрывно смотрел на меня, отслеживая малейшее изменение. Впрочем, как и Лютый.
- Потому что не могу вас заставить себя уважать. - Выдохнула, наконец.
Парни переглянулись, но никак не прокомментировали моё признание.
- Так что там с планом? - спросил Взрыв. - Или всё? Отмена?
Ещё раз внимательно всех оглядела, пытаясь найти на их лицах намёк на несогласие, но мой взгляд встречали прямо, а главное молча.
- А вы готовы к большой игре? – улыбнулась я. – По ухмылкам вижу: «Пионер всегда готов»
Тряхнула копной своих волос и принялась за обсуждение плана, ставя каждому чёткую задачу. На этот раз со мной уже никто не спорил, каждый внимательно слушал свои инструкции, задавал вопросы, если что непонятно и досконально разглядывал карту, где был отмечен главный квадрат действий.
Когда мой план стал ясен, как белый день, я заметила азарт в их глазах, какой был у всех моих однолагерников во время подобных игрищ, только там планы не напоминали самую настоящую диверсию, но и на кону не стояла честь взвода. Полагаю, сегодняшняя ночь принесёт нам немало «бонусов», о которых мы пока можем только мечтать.
Через два часа придирчивых обсуждений ко мне подошёл ЧП и молча, протянул руку ладонью вверх. Я сначала даже растерялась, не понимая, чего он хочет, в голове промелькнуло множество вариантов развития событий, что вероятно отразилась на моём лице, поскольку космоглазый усмехнулся уголком губ.
- Ректор. – Напомнил мне, прервав мучения разом. А я залилась густой краской.
Всё же погано, когда ты вот так себя не можешь контролировать, а глаза то и дело находят бьющуюся жилку на шее вожделенного объекта.
Выдохнув, протянула дорогую сердцу конечность и тут же почувствовала, как в неё впиваются длинные пальцы ванпайра. Я в очередной раз отметила, что Карсайто отличается от других, он не открывает портал белёсой вспышкой, он в нём растворяется, проваливается, исчезает. Всё что угодно, но не так, как другие.
Мир размазался, сжавшись до узкой точки за секунду, а затем приобрёл очертания академического коридора. Карсайто перенёс нас прямо к двери, подозреваю, это были апартаменты ректора. И вместо того, чтобы постучать в дверь он сдвигает меня в сторону, прижимает лицом к стене и медленно склоняется к моей шее.
- Мы забыли об одной очень важной вещи. – Доносится его шепот, который я еле слышу через грохот собственного сердца.
Моё тело мне сейчас просто отказало. Оно чувствовало горячие руки на плече и талии, тяжелое дыхание космоглазого и совершенно не хотело контратаковать, хотя мозг лихорадочно искал хотя бы пути к отступлению, но уже через несколько секунд сдался, подняв над окопом белый флаг.
- Что ты делаешь? – выдохнула я, зажмурившись.
ЧП не посчитал нужным отвечать. Медленно отвел мешающие волосы в сторону и прижался к коже губами, вызывая толпу мурашек на теле, и сбивая дыхание точным ударом в сердце. Я снова, будто падаю в пропасть, зная, что там нет дна. В животе оживает стая бабочек, а внизу всё сжимается в тугой комок.
Бездна.
Миг и его клыки прорывают тонкую преграду, отделяющую их от вожделенной жидкости, а я переношусь в другое время и место.
Вечер. На столе в кабинете Жени, тускло горит лампа, а сам он склонился над бумагами, совершенно не замечая вошедшую меня. Я вижу хмурую складку на его лбу, и у меня тут же появляется желание избавиться от неё, чтобы она не портила мне момент созерцания.
- Уже собралась? – вдруг холодно спрашивает он.
Меня дёргает от этого тона так, будто по голове только что ударили невидимым табуретом. Я никогда не слышала подобного обращения к себе, а тут…
- Да. – Отвечаю спокойно, продолжая смотреть на углубившуюся складку на высоком лбу.
Женя поджимает губы, продолжая водить взглядом по тексту, а я испытываю странное чувство вины, будто предаю что-то очень важное мне, но уразуметь этого не могу.
- От меня что нужно?
Стало обидно… Обидно, что родной человек не поддерживает в такой серьёзный момент, как первое свидание. Не улыбнется своей широкой улыбкой, чтобы подбодрить, ведь любая девушка очень нервничает в такие моменты, а он зарылся в работу с головой и бровью не ведёт.
Хмурый, как туча с самого утра, когда счастливым голосом сообщила сию радостную весть. Может ему не нравится, что я пошла на свидание? Ну, так не маленькая уже, давно пора. Это ведь так здорово, особенно, если свидание с любимым человеком. Однако дядя этого не понимает, похоже.
- Ничего. – Обиженно шепчу в ответ.
Женя, услышав этот тон, вскидывает взгляд на меня и в его глазах промелькнуло неопознанное мне тогда чувство, сейчас же я его определила. Ревность вперемешку с бессилием. Именно это осознание просто вытолкнуло меня из воспоминания.
Чёрт! Вот чёрт!
В эту секунду я просто потерялась для мира, для обоих миров. В душе творилось что-то странное, пытаясь разорвать меня надвое, круша все давно возведённые стены, скрывающие мои юношеские чувства и надежды, быть, может, даже мечты о чём-то запретном и запредельном. Почему я раньше не придала тому взгляду значение? Или…
Зажмурилась, давая время успокоиться своему заходящемуся в тесной груди сердцу. По телу распространилась дрожь, странная, колючая, болезненная и такая сейчас не желанная. Клыки Карсайто в шее, его руки на плече и талии… Стало противно от самой себя, но в тоже время было слишком хорошо, чтобы оборвать этот процесс. И снова двоякие ощущения, будто так должно и не должно быть одновременно. Наверное, это можно сравнить с грехопадением.
Я чувствую спиной, как быстро бьётся его сильное сердце. Руки ЧП сжимают меня крепче, будто говоря, что увиденное ему не понравилось и он не позволит больше никому другому так на меня смотреть.
Шумно вздыхаю, стараясь взять себя в руки, успокоится и перестать думать о том, о чём всегда себе запрещала.
Уже через несколько секунд сильные руки разворачивают меня к себе лицом, чтобы космосу был доступ к моим глазам, чтобы без тени упрёка посмотреть на меня и заявить нечто щемящее сердце.
- Дяди так не смотрят на своих племянниц.
Не смотрят, и племянницы тоже не смотрят так на братьев своих родителей, но я не стала озвучивать свою мысль. Осторожным движением сбросила с себя руки ЧП и двинулась к двери. После увиденного, я была подавлена, как никогда, ведь, переосмысленное поведение Жени выбило не только почву из-под ног, но и боевой запал.
- Постой. – Снова хватает он меня за плечи. – Тебе тоже нужно подкрепиться.
- Не сейчас. – Буркнула я, стуча костяшками пальцев в дверь кабинета.
Так и до анорексии недалеко, а потом и до призрака в стенах М.А.Т.а. А что? Буду бродить, и пугать адептов неудачников, а они будут испуганно называть меня призраком взводного. Как там говорил Карлсон? «- Начинаем воспитательную работу! Спокойствие, только спокойствие! Сейчас я вас настигну — вот тогда мы похохочем…». О, да. Это была моя любимая часть советского мультика.
Вот вроде бы взрослые люди, которые решают отнюдь не бытовые задачки, берут в расчет любые мелочи, возможные оплошности, факторы и даже направление ветра в, казалось бы, самых обычных погодных условиях... А подумать о том, что ректор академии может ночью находится вне стен своего кабинета, забыли.
Вполне естественно, что на торопливый стук в дверь нам никто не ответил. Оставалось лишь жалобно пошкрябаться в нее ещё раз, представляя, как весь замысел накрывается звонким медным тазом и умоляюще взглянуть на ЧП.
- Скажи, что ты знаешь, где его найти?
Космоглазый был задумчив, как иногда случалось. В такие моменты его взгляд будто уходил вглубь себя, и я ловила себя на том, что жадно впитываю каждую чёрточку его лица, пока он не замечает и погружен в собственные мысли.
- Знаю. - Безэмоционально ответил он, вновь перехватывая мою ладонь.
Что-то изменилось в его поведении. Что-то, что заставило напрячься широкую спину и сильнее сомкнуть длинные пальцы, притянувшие мой взгляд.
Уже совсем скоро Карсайто остановился перед очередной дверью. Он не повернулся, не взглянул на меня своим космосом, не сказал чего-то, что вновь могло вывести меня из себя в очередном слепом противостоянии. Просто постучал, выпустив из пальцев мою ладонь. Три коротких отрывистых удара в дверь, но мне показалось, что это было чем-то знаковым для него. Слишком короткий вдох, слишком напряженный взгляд, будто он пришел к какой-то мысли, генерирующей его дальнейшие действия.
И когда раздался щелчок дверного замка, была брошена фраза. Одна фраза, разделившая нашу историю на "до" и "после".
- Никому тебя не отдам.
Он уже говорил мне это ранее, говорил, что никому не позволит прикасаться ко мне, но тогда я отчётливо понимала, что желание присвоить было спонтанным и не обдуманным, продиктованным страхом потерять не обретённое. Сейчас же я слышала констатацию факта, сказанного уверенным и хорошо поставленным голосом. Я уже знала, что это решение не подлежит обсуждению.
Мысленно усмехнулась, ведь это его решение. Никто не вправе решать за меня.
Дверь широко распахнулась, и оттуда вышел ректор, прикрывая за собой последнее препятствие, разделявшее наши взгляды и внутреннее убранство помещения. Его взгляд сделался удивлённым, а вопрос был молчаливым.
Вздохнула, понимая, что объяснять придётся мне, и уже было открыла рот, как Сайто вставил фразу холодным, не терпящим возражения тоном:
- Из здания академии в эту ночь ни ногой, через двадцать минут поднять щиты. Чтобы доступ был только у проректора и учителя О’Шена. О происходящем расскажу позже.
- В твоём мире подчинение вышестоящему – предательство? – Голос Лютого я узнала сразу, как обычно был задан вопрос интересующий всех присутвующих.
- В моём мире предательством считается любое действие, совершенное во вред тому, кто тебе доверяет, как себе, и не важно, кто отдал приказ, иногда можно и предупредить, если иного варианта не остаётся.
- А ты нам доверяешь, Бедокур? – ухмыльнулся Зверь. – Я бы не стал на твоём месте.
Когда-нибудь, я доберусь до его поганого языка, но сейчас промолчу, поскольку у нас не так много времени на осуществление задуманного.
- Итак. Перед нами стоит задача, которая позволит нам доказать, что вид обучения, который мы постигаем – лучший. Все мы видели разницу, каждый из нас скажет… - Я посмотрела в глаза каждому и не увидела там и тени сомнений или несогласия. - …скажет, что такой подход воспитывает в нас не просто воина, а дисциплинированного военнослужащего, который за своих стоит горой. – Глянула насмешливо на Вояку. – Да? – Челюсти предателя сжались, и было видно, что ему неприятно, как я выделила его из массы. Вообще, я надеялась, что эти трое просто попросят прощения и попытаются заверить, что такого более не повторится, но они молчали, даже Вояка, который обычно так и поступил бы. Усмехнувшись, отдала команду. – Пятьдесят. Упал-отжался! – И он не просто упал, он бросился отжиматься, вызывая очередную улыбку на моих губах. – Молодец. В общем, через два часа сорок минут, все мы дружно имитируем вторжение Валлауров на территорию академии.
Доля секунды и я попадаю под перекрёстный огонь тринадцати пар глаз, даже Вояка умудрился посмотреть, как на идиотку.
- Это невозможно. – Попытался образумить меня поднимающийся Тёмный. – Академия хорошо защищена от такого проникновения, они бы не смогли, только в том случае, если…
- Ага. Без помощи изнутри, они бы не смогли, верно? – усмехаюсь я. – Поэтому ты, Вояка и Кот будут играть роли тех, кто якобы помог им забраться внутрь.
- Да ты с ума сошла! – рычит Зверь. – Хоть понимаешь, что с ними будет, если их возьмут? Да их и убить могут!
- Пятьдесят! Упал-отжался. – Спокойно сказала я и продолжила. – План очень чёткий, если следовать инструкциям, никто не попадётся. Все знают, что такое имитация? – Не дожидаясь ответа, продолжила. – Мы очень тщательно изучали повадки Валлауров, они большие, массивные и тяжелые. Для того чтобы поднять правильную тревогу, нашим предателям нужно будет только пробраться к воротам и при этом быть замеченными триадой. Постовых у ворот обезвредить, как это сделали сегодня со мной, а дальше мы всей толпой бросаем боевые кличи Валлауров, имитируя набег. Понятно?
- Ты самоубийца что ли? – холодно спрашивает ЧП, заглядывая в мои глаза своим космосом. - На тревогу мгновенно сорвутся все судьи, которые могут находиться в окрестностях, а дальше включаться имперские порталы.
- А для этого мне понадобишься ты. Единственный обладатель равной судьям силы. Ты должен будешь отследить их и предупредить, что в академии проходят учения. Вот и всё. – Пожала я плечами. – Ах, да… Нам ещё ректора нужно поставить в известность, но сделать это так, чтобы ни Евгеша, ни О’Шен об этом не узнали.
- Евгеша? – удивился ЧП.
Чёрт. Вырвалось.
- Поможешь с предупреждением ректора? – Нагло проигнорировала вопрос, глядя в потемневшие глаза.
ЧП медленно кивнул, но что-то мне подсказывало, что к этому вопросу мы ещё вернёмся, даже не сомневаюсь, что найду ответ на поставленный не безразличным мне человеком вопрос.
- Так. – Почесала я затылок. – Дальше по плану… - Я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к столу, где лежала карта. – Нам нужно заманить этих двоих в заброшенное здание.
- И как это сделать? – доносится до меня недовольный голос Лютого, я замерла, так и не дойдя до стола. Повернулась и всмотрелась в его спокойное лицо.
Почему-то мне показалось, что моему плану сбыться было не суждено, они все были им недовольны, а я снова слишком самоуверена и не вижу перед собой очевидного. Они не те, кому можно безоговорочно довериться, разве Зверь мне не сообщил об этом несколько минут назад? Всегда замкнутые в своих триадах, но и там нет сплоченности.
- Мне в голову сейчас пришла одна очень неприятная мысль. - Нахмурилась я. - Если вы собираетесь сорвать мне операцию, то лучше сразу разойдёмся. Я сдамся и попрошу ректора дать вам другого взводного, потому что... - Я замялась.
Что за слабость, Василиса? Потому что не справляешься? Потому что тебе тяжело? Что за отговорки, мать твою? И это и есть тот самый боевой дух, которым ты собиралась их заразить?
Поджала губы и скользнула взглядом по лицу космоглазого, что неотрывно смотрел на меня, отслеживая малейшее изменение. Впрочем, как и Лютый.
- Потому что не могу вас заставить себя уважать. - Выдохнула, наконец.
Парни переглянулись, но никак не прокомментировали моё признание.
- Так что там с планом? - спросил Взрыв. - Или всё? Отмена?
Ещё раз внимательно всех оглядела, пытаясь найти на их лицах намёк на несогласие, но мой взгляд встречали прямо, а главное молча.
- А вы готовы к большой игре? – улыбнулась я. – По ухмылкам вижу: «Пионер всегда готов»
Тряхнула копной своих волос и принялась за обсуждение плана, ставя каждому чёткую задачу. На этот раз со мной уже никто не спорил, каждый внимательно слушал свои инструкции, задавал вопросы, если что непонятно и досконально разглядывал карту, где был отмечен главный квадрат действий.
Когда мой план стал ясен, как белый день, я заметила азарт в их глазах, какой был у всех моих однолагерников во время подобных игрищ, только там планы не напоминали самую настоящую диверсию, но и на кону не стояла честь взвода. Полагаю, сегодняшняя ночь принесёт нам немало «бонусов», о которых мы пока можем только мечтать.
Через два часа придирчивых обсуждений ко мне подошёл ЧП и молча, протянул руку ладонью вверх. Я сначала даже растерялась, не понимая, чего он хочет, в голове промелькнуло множество вариантов развития событий, что вероятно отразилась на моём лице, поскольку космоглазый усмехнулся уголком губ.
- Ректор. – Напомнил мне, прервав мучения разом. А я залилась густой краской.
Всё же погано, когда ты вот так себя не можешь контролировать, а глаза то и дело находят бьющуюся жилку на шее вожделенного объекта.
Выдохнув, протянула дорогую сердцу конечность и тут же почувствовала, как в неё впиваются длинные пальцы ванпайра. Я в очередной раз отметила, что Карсайто отличается от других, он не открывает портал белёсой вспышкой, он в нём растворяется, проваливается, исчезает. Всё что угодно, но не так, как другие.
Мир размазался, сжавшись до узкой точки за секунду, а затем приобрёл очертания академического коридора. Карсайто перенёс нас прямо к двери, подозреваю, это были апартаменты ректора. И вместо того, чтобы постучать в дверь он сдвигает меня в сторону, прижимает лицом к стене и медленно склоняется к моей шее.
- Мы забыли об одной очень важной вещи. – Доносится его шепот, который я еле слышу через грохот собственного сердца.
Моё тело мне сейчас просто отказало. Оно чувствовало горячие руки на плече и талии, тяжелое дыхание космоглазого и совершенно не хотело контратаковать, хотя мозг лихорадочно искал хотя бы пути к отступлению, но уже через несколько секунд сдался, подняв над окопом белый флаг.
- Что ты делаешь? – выдохнула я, зажмурившись.
ЧП не посчитал нужным отвечать. Медленно отвел мешающие волосы в сторону и прижался к коже губами, вызывая толпу мурашек на теле, и сбивая дыхание точным ударом в сердце. Я снова, будто падаю в пропасть, зная, что там нет дна. В животе оживает стая бабочек, а внизу всё сжимается в тугой комок.
Бездна.
Миг и его клыки прорывают тонкую преграду, отделяющую их от вожделенной жидкости, а я переношусь в другое время и место.
Вечер. На столе в кабинете Жени, тускло горит лампа, а сам он склонился над бумагами, совершенно не замечая вошедшую меня. Я вижу хмурую складку на его лбу, и у меня тут же появляется желание избавиться от неё, чтобы она не портила мне момент созерцания.
- Уже собралась? – вдруг холодно спрашивает он.
Меня дёргает от этого тона так, будто по голове только что ударили невидимым табуретом. Я никогда не слышала подобного обращения к себе, а тут…
- Да. – Отвечаю спокойно, продолжая смотреть на углубившуюся складку на высоком лбу.
Женя поджимает губы, продолжая водить взглядом по тексту, а я испытываю странное чувство вины, будто предаю что-то очень важное мне, но уразуметь этого не могу.
- От меня что нужно?
Стало обидно… Обидно, что родной человек не поддерживает в такой серьёзный момент, как первое свидание. Не улыбнется своей широкой улыбкой, чтобы подбодрить, ведь любая девушка очень нервничает в такие моменты, а он зарылся в работу с головой и бровью не ведёт.
Хмурый, как туча с самого утра, когда счастливым голосом сообщила сию радостную весть. Может ему не нравится, что я пошла на свидание? Ну, так не маленькая уже, давно пора. Это ведь так здорово, особенно, если свидание с любимым человеком. Однако дядя этого не понимает, похоже.
- Ничего. – Обиженно шепчу в ответ.
Женя, услышав этот тон, вскидывает взгляд на меня и в его глазах промелькнуло неопознанное мне тогда чувство, сейчас же я его определила. Ревность вперемешку с бессилием. Именно это осознание просто вытолкнуло меня из воспоминания.
Чёрт! Вот чёрт!
В эту секунду я просто потерялась для мира, для обоих миров. В душе творилось что-то странное, пытаясь разорвать меня надвое, круша все давно возведённые стены, скрывающие мои юношеские чувства и надежды, быть, может, даже мечты о чём-то запретном и запредельном. Почему я раньше не придала тому взгляду значение? Или…
Зажмурилась, давая время успокоиться своему заходящемуся в тесной груди сердцу. По телу распространилась дрожь, странная, колючая, болезненная и такая сейчас не желанная. Клыки Карсайто в шее, его руки на плече и талии… Стало противно от самой себя, но в тоже время было слишком хорошо, чтобы оборвать этот процесс. И снова двоякие ощущения, будто так должно и не должно быть одновременно. Наверное, это можно сравнить с грехопадением.
Я чувствую спиной, как быстро бьётся его сильное сердце. Руки ЧП сжимают меня крепче, будто говоря, что увиденное ему не понравилось и он не позволит больше никому другому так на меня смотреть.
Шумно вздыхаю, стараясь взять себя в руки, успокоится и перестать думать о том, о чём всегда себе запрещала.
Уже через несколько секунд сильные руки разворачивают меня к себе лицом, чтобы космосу был доступ к моим глазам, чтобы без тени упрёка посмотреть на меня и заявить нечто щемящее сердце.
- Дяди так не смотрят на своих племянниц.
Не смотрят, и племянницы тоже не смотрят так на братьев своих родителей, но я не стала озвучивать свою мысль. Осторожным движением сбросила с себя руки ЧП и двинулась к двери. После увиденного, я была подавлена, как никогда, ведь, переосмысленное поведение Жени выбило не только почву из-под ног, но и боевой запал.
- Постой. – Снова хватает он меня за плечи. – Тебе тоже нужно подкрепиться.
- Не сейчас. – Буркнула я, стуча костяшками пальцев в дверь кабинета.
Так и до анорексии недалеко, а потом и до призрака в стенах М.А.Т.а. А что? Буду бродить, и пугать адептов неудачников, а они будут испуганно называть меня призраком взводного. Как там говорил Карлсон? «- Начинаем воспитательную работу! Спокойствие, только спокойствие! Сейчас я вас настигну — вот тогда мы похохочем…». О, да. Это была моя любимая часть советского мультика.
Вот вроде бы взрослые люди, которые решают отнюдь не бытовые задачки, берут в расчет любые мелочи, возможные оплошности, факторы и даже направление ветра в, казалось бы, самых обычных погодных условиях... А подумать о том, что ректор академии может ночью находится вне стен своего кабинета, забыли.
Вполне естественно, что на торопливый стук в дверь нам никто не ответил. Оставалось лишь жалобно пошкрябаться в нее ещё раз, представляя, как весь замысел накрывается звонким медным тазом и умоляюще взглянуть на ЧП.
- Скажи, что ты знаешь, где его найти?
Космоглазый был задумчив, как иногда случалось. В такие моменты его взгляд будто уходил вглубь себя, и я ловила себя на том, что жадно впитываю каждую чёрточку его лица, пока он не замечает и погружен в собственные мысли.
- Знаю. - Безэмоционально ответил он, вновь перехватывая мою ладонь.
Что-то изменилось в его поведении. Что-то, что заставило напрячься широкую спину и сильнее сомкнуть длинные пальцы, притянувшие мой взгляд.
Уже совсем скоро Карсайто остановился перед очередной дверью. Он не повернулся, не взглянул на меня своим космосом, не сказал чего-то, что вновь могло вывести меня из себя в очередном слепом противостоянии. Просто постучал, выпустив из пальцев мою ладонь. Три коротких отрывистых удара в дверь, но мне показалось, что это было чем-то знаковым для него. Слишком короткий вдох, слишком напряженный взгляд, будто он пришел к какой-то мысли, генерирующей его дальнейшие действия.
И когда раздался щелчок дверного замка, была брошена фраза. Одна фраза, разделившая нашу историю на "до" и "после".
- Никому тебя не отдам.
Он уже говорил мне это ранее, говорил, что никому не позволит прикасаться ко мне, но тогда я отчётливо понимала, что желание присвоить было спонтанным и не обдуманным, продиктованным страхом потерять не обретённое. Сейчас же я слышала констатацию факта, сказанного уверенным и хорошо поставленным голосом. Я уже знала, что это решение не подлежит обсуждению.
Мысленно усмехнулась, ведь это его решение. Никто не вправе решать за меня.
Дверь широко распахнулась, и оттуда вышел ректор, прикрывая за собой последнее препятствие, разделявшее наши взгляды и внутреннее убранство помещения. Его взгляд сделался удивлённым, а вопрос был молчаливым.
Вздохнула, понимая, что объяснять придётся мне, и уже было открыла рот, как Сайто вставил фразу холодным, не терпящим возражения тоном:
- Из здания академии в эту ночь ни ногой, через двадцать минут поднять щиты. Чтобы доступ был только у проректора и учителя О’Шена. О происходящем расскажу позже.
