— Отпусти меня. Я уйду. Я не буду вам мешать.
— Рей, тише, не плачь, — сказал он, и Рей только сейчас заметила, что по щекам текут слезы. — Ты никому не мешаешь, честно.
— Мешаю. У тебя есть невеста, а я… ты не мой принц. Сказка кончилась. А я не хочу становиться между вами и не хочу быть вещью. А если останусь, то ей и буду.
— Невеста? — переспросил Арман, и его глаза сверкнули гневом. Он быстро взглянул на инквизитора и выругался.
— Отпусти, — попросила Рей.
— Нет. Ты еще слаба.
— Я доберусь сама, — пообещала девушка, но он ее не слушал. Аккуратно занес в комнату и уложил на кровать.
Едва ее отпустили, Рей попыталась встать, но ей не позволили.
— Рискар, — громко позвал Арман. Колдун мгновенно появился в дверях. — Никого не впускать. И дверь закрой.
— Как прикажете, милорд.
Рискар закрыл дверь и подпер ее с другой стороны, то и дело ловя странные взгляды бывшего начальника, которыми тот награждал бедного стража.
Поняв, что уйти ей не дадут, Рей просто отвернулась, обняла коленки и опустила на них голову. Смотреть на прекрасного, но чужого принца ей не хотелось. У Армана же были другие планы. Он присел на краешек кровати и, пользуясь тем, что был много больше хрупкой девушки, обнял ее, накрывая ее руки своими. Он укачивал ее, пока она не затихла.
— Я не хотел этого, — тихо произнес он, целуя ее в макушку. Рей промолчала. — С тобой мне было по-настоящему тепло. И терять это из-за условностей…
— Ваша невеста для вас условность? — зло спросила девушка. — Это гадко даже не по отношению ко мне, а по отношению к ней. Она имеет право на вашу верность.
— Нет. Я еще не принял окончательного решения. До тех пор и она и я свободны от обязательств.
Рей горько улыбнулась.
— Я завтра уйду. Или вы прикажете остаться, вашество?
— Ты так плохо обо мне думаешь?
Он развернул ее лицом к себе и приподнял подборок, пытаясь заставить посмотреть в глаза. Рей же просто их закрыла.
— Я не хочу думать. Но если вас слушает даже лорд Эскель, значит, вы можете приказать.
— Могу. Но тогда я потеряю тебя. А я не хочу терять свою светлую девочку.
— Отпустите?
— Отпущу, — тяжело вздохнул Арман. — Но буду надеяться, что ты зайдешь в гости, если будешь в столице.
— Над вами будут смеяться.
— Не рискнут, — усмехнулся он.
— Вы так страшны?
— В гневе? О, да. А теперь пообещай мне, что не попытаешься уйти ночью? Лестница крутая и ты можешь сорваться. Завтра, даю слово, я сам позабочусь, чтобы ты добралась до бабушки. И никто тебя не тронет. — Рей удивленно на него посмотрела. — Ты боишься Эскеля, я заметил. И Рискар доложил о твоей странной нелюбви к лорду. Большей, чем полагалось бы. Поэтому ответь: ты ведьма?
— Почему вы так решили?
— Ты меня заколдовала, — улыбнулся Арман.
— Я не колдовала. Вы сами…
— Да, сам. Но дар у тебя есть?
— Нет, — открестилась Рей.
— Да, — улыбнулся Арман. — Ты — это дар. Моя милая завравшаяся ведьмочка.
— Я не… — заупрямилась Рей.
— И совсем не умеешь врать. Хорошая моя, дары бывают разные, и один из моих — видеть истинную суть. Не бойся, тебя никто не тронет. Завтра, перед тем, как мы расстанемся, я кое-что тебе подарю. Покажешь инквизитору, и если они тебя тронут хоть пальцем… — договаривать он не стал, да и так было ясно, что ничем хорошим для инквизиции это не кончится.
— Значит, ты знал?
— Что мое наваждение — ведьмочка? Конечно.
— И ты не будешь заставлять меня остаться?
— Рей, мы это уже проходили. Нет, не буду. Захочешь — сама придешь.
— И ты не сердишься?
— Нет, — он улыбнулся и щелкнул ее по носу. — Разве самую малость, что не сказала мне сама.
— А ты тоже не сказал.
— Я бы сказал. Или ты сама узнала бы в городе. В любом случае, прощальный подарок моя девочка получила бы в любом случае. Обещай мне только одно?
— Что? — насторожилась Рей.
— Ты не будешь читать бумагу, которую я тебе дам. Обещаю, ничего плохо там написано не будет. Но не читай. Дай мне слово.
— Хорошо, обещаю не читать.
Арман облегченно вздохнул и в ответ на ее слегка обиженное личико пояснил:
— Я хочу остаться для тебя прекрасным принцем, таким, каким ты меня видишь сейчас, без налета реальности.
— А невеста?
—Жаль, что ты узнала.
— Не жаль. Так было нужно, и я нисколько не жалею.
— Надеюсь, никогда не пожалеешь. — Он вновь поцеловал ее в макушку, помог улечься и накрыл одеялом. — Спи, моя хорошая.
Очень тихо он ушел. Рискар последовал за господином. Эскеля к тому времени в коридоре уже не было.
Утро наступило непозволительно рано. Ее разбудило чужое присутствие. Проведя ладонью по простыне, Рей дотронулась до чьей-то руки и открыла глаза. На самом краю сидел Арман и с грустью смотрел на сонную девушку. Заметив, что она проснулась, он виновато улыбнулся.
— Хотел посмотреть на тебя. Прости.
— Ничего.
Рей села на кровати. Холодный утренний ветер пронесся по комнате, заставив девушку вздрогнуть и закутаться в одеяло поплотнее.
— Завтрак? — предложил Арман.
— Не хочется. Ведь с ним обязательно будет лекарство.
— Обмен? — Рей заинтересованно взглянула на мужчину. — Мой подарок на лекарство.
— Так не честно. Подарок отдают просто так.
— Хорошо, просто так, значит — просто так. — Поднял руки вверх, как бы сдаваясь, Арман. Девушка склонила голову набок и хитро прищурилась, но долго не выдержала и прыснула. Рассмеялся и он, опуская руки. — Твои подарки. — Он кивнул на тумбочку, где пирамидкой высились коробочки, а сверху, как вишенка на десерте, лежало незапечатанное письмо с королевским гербом.
— Их слишком много.
— Мало, я хотел подарить больше, но Рискар предложить этого не делать, чтобы ты приняла хотя бы это.
— Правильно предложил. Даже это, — она обвела рукой горку, — слишком много. Я возьму письмо и что-то еще одно.
— Тогда я выберу сам. — Арман снял верхнюю коробочку и протянул ее Рей. — Откроешь после своего отъезда.
— Хорошо, — пообещала она. — Ты отведешь меня к бабушке?
— Прямо сейчас?
— Пока не жарко.
— Что ж, — он грустно вздохнул, — когда-нибудь это должно было случиться. Вот только не вести же тебя в пижаме? Думаю, тебе придется принять еще несколько подарков.
И Арман достал нижние коробочки. Рей сняла крышку, все еще наблюдая за реакцией мужчины, но не выдержала и взглянула. Лазурное шелковое платье с маленькими прозрачными камешками по вороту, длинными, до кончиков пальцев, рукавами.
— Надеюсь, я угадал с размером, — улыбнулся мужчина.
— А с фасоном?
— Его выбирала моя сестра. А она редко ошибается. Иногда, пожалуй, перегибает палку, но в целом… у нее безупречный вкус. Или это ее первый провал?
— Нет. Но это платье не для этого города. Как и туфли.
Рей кивнула на коробку, которую, чтобы облегчить ей задачу, открыл Арман.
— Город спит. Он только наш с тобой. И если ты зовешь меня прекрасным принцем, то, значит, и сама — принцесса. Неужели не хочется почувствовать себя иной?
— Хочется.
— Тогда одевайся и ни о чем не думай. Если подол испачкается — я пришлю тебе новое. Оставь только адрес.
Они брели по просыпающемуся городу. Редкие люди, в основном хозяева и работники таверн, с удивлением разглядывали странную пару. Затянутого в камзол мужчину с властным волевым лицом и хрупкую девушку в длинном шелковом платье. Они неспешно брели по улицам, держась за руки. Когда девушка уставала, он брал ее на руки, и были видны аккуратные туфельки с пряжками-бабочками.
Казалось, они никого не замечали на своем пути. Просто брели куда-то вдаль. А люди останавливались и любовались ими.
Он довел ее до самого дома госпожи Груаль. Передал сонной хозяйке коробочку с выбранным им подарком и попрощался. Рей смотрела ему вслед, и ей хотелось плакать.
— Я хочу уехать раньше, — едва Арман скрылся из поля зрения, тихо сказала Рей.
— Я сообщу Вассе, что ты возвращаешься.
— Нет. Мне пока рано возвращаться, и к тому же мне снился дом. Я поеду на родину.
— Куда?
— Она знает. И, госпожа Груаль, вы не знаете, с кем можно уехать прямо сейчас?
— Прямо сейчас не знаю, но через полчаса сын пекаря с соседней улицы едет на ярмарку во Фрейн, может взять и тебя.
— Попросите?
— Куда бы ты, детка, без меня делась, — по-доброму упрекнула Рей в несамостоятельности Микаэла.
Спустя час, болтая в воздухе ногами, Рей ехала на телеге, увозившей ее во Фрейн. Рядом точно так же, разве что размахивая еще и головой, сидела довольная Франсуаза, нисколько не изменившаяся с их последнего разговора. Оживленная куколка радовалась всему, что их окружало, особенно порхающим бабочкам Телега остановилась внезапно. Возница еще правил лошадьми, но, они, зависнув в воздухе, не могли сдвинуться с места.
— Леди Рей, — до боли знакомый голос заставил девушку вздрогнуть и соскочить с телеги, но бежать было некуда, как и прятать Франсуазу.
Элиан Эскель обошел повозку и остановился прямо перед ней, взглянул на замершую куклу и улыбнулся.
— Ведьмочка. Моя ведьмочка.
— Не ваша, — огрызнулась Рей.
— Еще не моя. Я не могу запрещать тебе никуда уезжать, твой покровитель запретил, но подарок сделаю. Чтобы такой милый экземпляр случайно не убил кто-то другой.
Эскель совершенно обыденным жестом извлек из кармана браслет.
— Я не буду вашей ведьмой.
— Я знаю. Но если понадобится помощь… Быть моей ведьмочкой — большой плюс. Я всегда приду за тобой. Поэтому, если понадобится помощь, или почувствуешь что-нибудь неладно, — надень. Пока он на тебе, никто не придет. Сожмешь вот так, — Эскель сжал, — и я приду за тобой, злой и готовый всех покарать. — Инквизитор рассмеялся. — А чтобы снять, не привлекая моего внимания, проведешь вот так. Запомнила?
— Спасибо, — кивнула девушка. — Но зачем?..
— Скажем так, я редко испытываю какие-либо чувства, но к тебе они есть. И было бы жаль потерять такой милый способ вновь почувствовать себя живым.
И Эскель переместился. Только смех его еще долго чудился Рей.
Возница не заметил странной остановки и все так же правил лошадьми, увозя ее на восток.
В провинциальном городке Верселе начиналось лето. Отцветали сады, и на улицах лежал бело-розовый покров из лепестков яблонь, вишен, алычи. Общим голосованием жителей было принято решение не убирать россыпь, чтобы не портить очарование этой поры. Дворники их и не трогали, предпочитая просто наблюдать, как ветер разносит маленькие воздушные кораблики по всему Верселю.
Когда один из таких суденышек проник в кабинет госпожи Вассы, хозяйка читала письмо, тревожно покусывая нижнюю губу. А волноваться было из-за чего. Рей решила не возвращаться в «Радугу», а оставшиеся дни вынужденного отдыха посвятить прогулкам по лесу, в котором они встретились. И пусть Васса понимала, что для ведьмы этот лес полностью безопасен, но воспоминания о болотах, в которых она чуть не осталась навсегда, волках с их голодным воем, подстегивающим ее бежать дальше, да и вся атмосфера векового леса на оптимистический лад не настраивали. А учитывая неприятности, в которые девочка умудрилась влезть у Микаэлы, рассчитывать, что все обойдется, излишне.
А началось все с того момента, когда Васса попыталась узнать, кто же возлюбленный ее подопечной. Первое, с чем она столкнулась, это полное отсутствие информации. Официально господина Армана не существовало. Второе, что заставило Вассу не на шутку встревожиться, — письмо на ее имя из тайной канцелярии, в котором просили прекратить расследование, ибо одна из персон, приближенных к королю, очень не хочет, чтобы в его личную жизнь кто-то лез. Игнорировать такое предупреждение хозяйка «Радуги» не могла.
Еще одно странное обстоятельство, которое никак не вписывалось в общую картину, — посещение ее заведения поверенным какого-то богатого господина, который хотел получить информацию о ее девочках и особенно интересовался Рей. Разумеется, она не дала. Вот только господин этот отступать не хотел, и ночью к ним забрались воры. Впрочем, Васса ухмыльнулась, ушли они ни с чем. Все сведения о своих подопечных она хранила в самом надежном месте — в своей голове, благо на память не жаловалась никогда.
А потому, принимая во внимание все вышеперечисленное, госпожа Васса не удивилась, когда Джордж привел к ней очередного посетителя, от которого так и веяло властью. Этот господин предпочел не откидывать капюшон и не снимать маски, зато нисколько не стесняясь обошел весь кабинет и хмыкнул, увидев мини-коллекцию пепельниц, которые Васса совсем недавно начала собирать — как оказалось, ими удобно не только осаживать непонимающих клиентов, но и сбрасывать вниз на головы завистников.
— Прошу извинить за беспокойство, — произнес мужчина и, не дожидаясь приглашения, присел на диван. — Мой господин хотел узнать кое-какие сведения.
Васса тяжко выдохнула.
— Я уже сотню раз говорила, личную информацию девочек не предоставляю.
— А в интересах короны? Отказ от сотрудничества будет стоить вам заведения, — вкрадчиво предупредил мужчина.
— Что именно вас интересует? — хрипло осведомилась Васса.
— Все, что вы знаете вот про эту особу.
На стол лег карандашный портрет Рей. Хозяйка «Радуги» хаотично начала придумывать ложь, и когда легенда была уже готова, открыла рот, произнося первое слово, и тут же закрыла, недоуменно уставившись в спину незнакомца.
— Я уже все узнал, леди Вассилея. Но не волнуйтесь, мне не впервой хранить чужие тайны.
Чуть не доведя бывшую куртизанку до сердечного приступа, Рискар покинул негостеприимные стены и сел в первый же экипаж. Отдыхать колдун предпочитал в своем доме в столице, а значит, нужно поторопиться. Стационарные порталы закрывались слишком рано, а ему еще отчитываться перед милордом. А девочка — да, и правда, заслуживает внимания. А вот то, что она возвращается в леса, давно облюбованные детьми Сагары — заслуживает не просто внимания, а скорейшего вмешательства. В противном случае встретить хозяйку кукол его господин может и не мечтать.
Распрощавшись с Алистаром, сыном пекаря, во Фрейне, Рей зашла в ратушу, где традиционно располагались стационарные порталы и, заплатив, переместилась в Олскель — самый ближайший к ее месту назначения город со стационарным переходом. Пожертвовав несколько монет в городскую казну на развитие этого славного, богами забытого поселка, который по иронии называли городком, Рей ступила на твердую землю. Камня здесь почти не использовали. Разве что ратушу сложили из специально привезенных блоков, все остальное или утаптывалось — дорога, либо строилось из дерева — дома. Выше двух этажей построек не было, да и опасно было строить. Ураганы здесь были не редкость, а потратить все свои сбережения на то, что может уже завтра превратиться в прах, никто не хотел.
Мимо пронеслась телега, взметнув клубы пыли. Рей закрыла глаза, стараясь, чтобы подлые песчинки не проникли сквозь веки, и закашлялась, вдохнув воздух с еще не осевшими частицами. Олскель уже разочаровал ее, но альтернативы не было. И немного придя в себя, Рей постаралась сориентироваться. На улицах никого не было. И чтобы взять «языка», ей пришлось обойти почти все дома.
Единственным жителем, кто не умчался на какой-то праздник, была почтенная мадам восьмидесяти лет от роду, без единого дара, а потому в свои годы передвигалась с трудом. Она с сожалением вздыхала, объясняя Рей дорогу к храму, от которого той предстояло спуститься к реке.
— Рей, тише, не плачь, — сказал он, и Рей только сейчас заметила, что по щекам текут слезы. — Ты никому не мешаешь, честно.
— Мешаю. У тебя есть невеста, а я… ты не мой принц. Сказка кончилась. А я не хочу становиться между вами и не хочу быть вещью. А если останусь, то ей и буду.
— Невеста? — переспросил Арман, и его глаза сверкнули гневом. Он быстро взглянул на инквизитора и выругался.
— Отпусти, — попросила Рей.
— Нет. Ты еще слаба.
— Я доберусь сама, — пообещала девушка, но он ее не слушал. Аккуратно занес в комнату и уложил на кровать.
Едва ее отпустили, Рей попыталась встать, но ей не позволили.
— Рискар, — громко позвал Арман. Колдун мгновенно появился в дверях. — Никого не впускать. И дверь закрой.
— Как прикажете, милорд.
Рискар закрыл дверь и подпер ее с другой стороны, то и дело ловя странные взгляды бывшего начальника, которыми тот награждал бедного стража.
Поняв, что уйти ей не дадут, Рей просто отвернулась, обняла коленки и опустила на них голову. Смотреть на прекрасного, но чужого принца ей не хотелось. У Армана же были другие планы. Он присел на краешек кровати и, пользуясь тем, что был много больше хрупкой девушки, обнял ее, накрывая ее руки своими. Он укачивал ее, пока она не затихла.
— Я не хотел этого, — тихо произнес он, целуя ее в макушку. Рей промолчала. — С тобой мне было по-настоящему тепло. И терять это из-за условностей…
— Ваша невеста для вас условность? — зло спросила девушка. — Это гадко даже не по отношению ко мне, а по отношению к ней. Она имеет право на вашу верность.
— Нет. Я еще не принял окончательного решения. До тех пор и она и я свободны от обязательств.
Рей горько улыбнулась.
— Я завтра уйду. Или вы прикажете остаться, вашество?
— Ты так плохо обо мне думаешь?
Он развернул ее лицом к себе и приподнял подборок, пытаясь заставить посмотреть в глаза. Рей же просто их закрыла.
— Я не хочу думать. Но если вас слушает даже лорд Эскель, значит, вы можете приказать.
— Могу. Но тогда я потеряю тебя. А я не хочу терять свою светлую девочку.
— Отпустите?
— Отпущу, — тяжело вздохнул Арман. — Но буду надеяться, что ты зайдешь в гости, если будешь в столице.
— Над вами будут смеяться.
— Не рискнут, — усмехнулся он.
— Вы так страшны?
— В гневе? О, да. А теперь пообещай мне, что не попытаешься уйти ночью? Лестница крутая и ты можешь сорваться. Завтра, даю слово, я сам позабочусь, чтобы ты добралась до бабушки. И никто тебя не тронет. — Рей удивленно на него посмотрела. — Ты боишься Эскеля, я заметил. И Рискар доложил о твоей странной нелюбви к лорду. Большей, чем полагалось бы. Поэтому ответь: ты ведьма?
— Почему вы так решили?
— Ты меня заколдовала, — улыбнулся Арман.
— Я не колдовала. Вы сами…
— Да, сам. Но дар у тебя есть?
— Нет, — открестилась Рей.
— Да, — улыбнулся Арман. — Ты — это дар. Моя милая завравшаяся ведьмочка.
— Я не… — заупрямилась Рей.
— И совсем не умеешь врать. Хорошая моя, дары бывают разные, и один из моих — видеть истинную суть. Не бойся, тебя никто не тронет. Завтра, перед тем, как мы расстанемся, я кое-что тебе подарю. Покажешь инквизитору, и если они тебя тронут хоть пальцем… — договаривать он не стал, да и так было ясно, что ничем хорошим для инквизиции это не кончится.
— Значит, ты знал?
— Что мое наваждение — ведьмочка? Конечно.
— И ты не будешь заставлять меня остаться?
— Рей, мы это уже проходили. Нет, не буду. Захочешь — сама придешь.
— И ты не сердишься?
— Нет, — он улыбнулся и щелкнул ее по носу. — Разве самую малость, что не сказала мне сама.
— А ты тоже не сказал.
— Я бы сказал. Или ты сама узнала бы в городе. В любом случае, прощальный подарок моя девочка получила бы в любом случае. Обещай мне только одно?
— Что? — насторожилась Рей.
— Ты не будешь читать бумагу, которую я тебе дам. Обещаю, ничего плохо там написано не будет. Но не читай. Дай мне слово.
— Хорошо, обещаю не читать.
Арман облегченно вздохнул и в ответ на ее слегка обиженное личико пояснил:
— Я хочу остаться для тебя прекрасным принцем, таким, каким ты меня видишь сейчас, без налета реальности.
— А невеста?
—Жаль, что ты узнала.
— Не жаль. Так было нужно, и я нисколько не жалею.
— Надеюсь, никогда не пожалеешь. — Он вновь поцеловал ее в макушку, помог улечься и накрыл одеялом. — Спи, моя хорошая.
Очень тихо он ушел. Рискар последовал за господином. Эскеля к тому времени в коридоре уже не было.
Утро наступило непозволительно рано. Ее разбудило чужое присутствие. Проведя ладонью по простыне, Рей дотронулась до чьей-то руки и открыла глаза. На самом краю сидел Арман и с грустью смотрел на сонную девушку. Заметив, что она проснулась, он виновато улыбнулся.
— Хотел посмотреть на тебя. Прости.
— Ничего.
Рей села на кровати. Холодный утренний ветер пронесся по комнате, заставив девушку вздрогнуть и закутаться в одеяло поплотнее.
— Завтрак? — предложил Арман.
— Не хочется. Ведь с ним обязательно будет лекарство.
— Обмен? — Рей заинтересованно взглянула на мужчину. — Мой подарок на лекарство.
— Так не честно. Подарок отдают просто так.
— Хорошо, просто так, значит — просто так. — Поднял руки вверх, как бы сдаваясь, Арман. Девушка склонила голову набок и хитро прищурилась, но долго не выдержала и прыснула. Рассмеялся и он, опуская руки. — Твои подарки. — Он кивнул на тумбочку, где пирамидкой высились коробочки, а сверху, как вишенка на десерте, лежало незапечатанное письмо с королевским гербом.
— Их слишком много.
— Мало, я хотел подарить больше, но Рискар предложить этого не делать, чтобы ты приняла хотя бы это.
— Правильно предложил. Даже это, — она обвела рукой горку, — слишком много. Я возьму письмо и что-то еще одно.
— Тогда я выберу сам. — Арман снял верхнюю коробочку и протянул ее Рей. — Откроешь после своего отъезда.
— Хорошо, — пообещала она. — Ты отведешь меня к бабушке?
— Прямо сейчас?
— Пока не жарко.
— Что ж, — он грустно вздохнул, — когда-нибудь это должно было случиться. Вот только не вести же тебя в пижаме? Думаю, тебе придется принять еще несколько подарков.
И Арман достал нижние коробочки. Рей сняла крышку, все еще наблюдая за реакцией мужчины, но не выдержала и взглянула. Лазурное шелковое платье с маленькими прозрачными камешками по вороту, длинными, до кончиков пальцев, рукавами.
— Надеюсь, я угадал с размером, — улыбнулся мужчина.
— А с фасоном?
— Его выбирала моя сестра. А она редко ошибается. Иногда, пожалуй, перегибает палку, но в целом… у нее безупречный вкус. Или это ее первый провал?
— Нет. Но это платье не для этого города. Как и туфли.
Рей кивнула на коробку, которую, чтобы облегчить ей задачу, открыл Арман.
— Город спит. Он только наш с тобой. И если ты зовешь меня прекрасным принцем, то, значит, и сама — принцесса. Неужели не хочется почувствовать себя иной?
— Хочется.
— Тогда одевайся и ни о чем не думай. Если подол испачкается — я пришлю тебе новое. Оставь только адрес.
Они брели по просыпающемуся городу. Редкие люди, в основном хозяева и работники таверн, с удивлением разглядывали странную пару. Затянутого в камзол мужчину с властным волевым лицом и хрупкую девушку в длинном шелковом платье. Они неспешно брели по улицам, держась за руки. Когда девушка уставала, он брал ее на руки, и были видны аккуратные туфельки с пряжками-бабочками.
Казалось, они никого не замечали на своем пути. Просто брели куда-то вдаль. А люди останавливались и любовались ими.
Он довел ее до самого дома госпожи Груаль. Передал сонной хозяйке коробочку с выбранным им подарком и попрощался. Рей смотрела ему вслед, и ей хотелось плакать.
— Я хочу уехать раньше, — едва Арман скрылся из поля зрения, тихо сказала Рей.
— Я сообщу Вассе, что ты возвращаешься.
— Нет. Мне пока рано возвращаться, и к тому же мне снился дом. Я поеду на родину.
— Куда?
— Она знает. И, госпожа Груаль, вы не знаете, с кем можно уехать прямо сейчас?
— Прямо сейчас не знаю, но через полчаса сын пекаря с соседней улицы едет на ярмарку во Фрейн, может взять и тебя.
— Попросите?
— Куда бы ты, детка, без меня делась, — по-доброму упрекнула Рей в несамостоятельности Микаэла.
Спустя час, болтая в воздухе ногами, Рей ехала на телеге, увозившей ее во Фрейн. Рядом точно так же, разве что размахивая еще и головой, сидела довольная Франсуаза, нисколько не изменившаяся с их последнего разговора. Оживленная куколка радовалась всему, что их окружало, особенно порхающим бабочкам Телега остановилась внезапно. Возница еще правил лошадьми, но, они, зависнув в воздухе, не могли сдвинуться с места.
— Леди Рей, — до боли знакомый голос заставил девушку вздрогнуть и соскочить с телеги, но бежать было некуда, как и прятать Франсуазу.
Элиан Эскель обошел повозку и остановился прямо перед ней, взглянул на замершую куклу и улыбнулся.
— Ведьмочка. Моя ведьмочка.
— Не ваша, — огрызнулась Рей.
— Еще не моя. Я не могу запрещать тебе никуда уезжать, твой покровитель запретил, но подарок сделаю. Чтобы такой милый экземпляр случайно не убил кто-то другой.
Эскель совершенно обыденным жестом извлек из кармана браслет.
— Я не буду вашей ведьмой.
— Я знаю. Но если понадобится помощь… Быть моей ведьмочкой — большой плюс. Я всегда приду за тобой. Поэтому, если понадобится помощь, или почувствуешь что-нибудь неладно, — надень. Пока он на тебе, никто не придет. Сожмешь вот так, — Эскель сжал, — и я приду за тобой, злой и готовый всех покарать. — Инквизитор рассмеялся. — А чтобы снять, не привлекая моего внимания, проведешь вот так. Запомнила?
— Спасибо, — кивнула девушка. — Но зачем?..
— Скажем так, я редко испытываю какие-либо чувства, но к тебе они есть. И было бы жаль потерять такой милый способ вновь почувствовать себя живым.
И Эскель переместился. Только смех его еще долго чудился Рей.
Возница не заметил странной остановки и все так же правил лошадьми, увозя ее на восток.
Часть 3. Ведьмочка из Элисс-тауна
Глава 1
В провинциальном городке Верселе начиналось лето. Отцветали сады, и на улицах лежал бело-розовый покров из лепестков яблонь, вишен, алычи. Общим голосованием жителей было принято решение не убирать россыпь, чтобы не портить очарование этой поры. Дворники их и не трогали, предпочитая просто наблюдать, как ветер разносит маленькие воздушные кораблики по всему Верселю.
Когда один из таких суденышек проник в кабинет госпожи Вассы, хозяйка читала письмо, тревожно покусывая нижнюю губу. А волноваться было из-за чего. Рей решила не возвращаться в «Радугу», а оставшиеся дни вынужденного отдыха посвятить прогулкам по лесу, в котором они встретились. И пусть Васса понимала, что для ведьмы этот лес полностью безопасен, но воспоминания о болотах, в которых она чуть не осталась навсегда, волках с их голодным воем, подстегивающим ее бежать дальше, да и вся атмосфера векового леса на оптимистический лад не настраивали. А учитывая неприятности, в которые девочка умудрилась влезть у Микаэлы, рассчитывать, что все обойдется, излишне.
А началось все с того момента, когда Васса попыталась узнать, кто же возлюбленный ее подопечной. Первое, с чем она столкнулась, это полное отсутствие информации. Официально господина Армана не существовало. Второе, что заставило Вассу не на шутку встревожиться, — письмо на ее имя из тайной канцелярии, в котором просили прекратить расследование, ибо одна из персон, приближенных к королю, очень не хочет, чтобы в его личную жизнь кто-то лез. Игнорировать такое предупреждение хозяйка «Радуги» не могла.
Еще одно странное обстоятельство, которое никак не вписывалось в общую картину, — посещение ее заведения поверенным какого-то богатого господина, который хотел получить информацию о ее девочках и особенно интересовался Рей. Разумеется, она не дала. Вот только господин этот отступать не хотел, и ночью к ним забрались воры. Впрочем, Васса ухмыльнулась, ушли они ни с чем. Все сведения о своих подопечных она хранила в самом надежном месте — в своей голове, благо на память не жаловалась никогда.
А потому, принимая во внимание все вышеперечисленное, госпожа Васса не удивилась, когда Джордж привел к ней очередного посетителя, от которого так и веяло властью. Этот господин предпочел не откидывать капюшон и не снимать маски, зато нисколько не стесняясь обошел весь кабинет и хмыкнул, увидев мини-коллекцию пепельниц, которые Васса совсем недавно начала собирать — как оказалось, ими удобно не только осаживать непонимающих клиентов, но и сбрасывать вниз на головы завистников.
— Прошу извинить за беспокойство, — произнес мужчина и, не дожидаясь приглашения, присел на диван. — Мой господин хотел узнать кое-какие сведения.
Васса тяжко выдохнула.
— Я уже сотню раз говорила, личную информацию девочек не предоставляю.
— А в интересах короны? Отказ от сотрудничества будет стоить вам заведения, — вкрадчиво предупредил мужчина.
— Что именно вас интересует? — хрипло осведомилась Васса.
— Все, что вы знаете вот про эту особу.
На стол лег карандашный портрет Рей. Хозяйка «Радуги» хаотично начала придумывать ложь, и когда легенда была уже готова, открыла рот, произнося первое слово, и тут же закрыла, недоуменно уставившись в спину незнакомца.
— Я уже все узнал, леди Вассилея. Но не волнуйтесь, мне не впервой хранить чужие тайны.
Чуть не доведя бывшую куртизанку до сердечного приступа, Рискар покинул негостеприимные стены и сел в первый же экипаж. Отдыхать колдун предпочитал в своем доме в столице, а значит, нужно поторопиться. Стационарные порталы закрывались слишком рано, а ему еще отчитываться перед милордом. А девочка — да, и правда, заслуживает внимания. А вот то, что она возвращается в леса, давно облюбованные детьми Сагары — заслуживает не просто внимания, а скорейшего вмешательства. В противном случае встретить хозяйку кукол его господин может и не мечтать.
Распрощавшись с Алистаром, сыном пекаря, во Фрейне, Рей зашла в ратушу, где традиционно располагались стационарные порталы и, заплатив, переместилась в Олскель — самый ближайший к ее месту назначения город со стационарным переходом. Пожертвовав несколько монет в городскую казну на развитие этого славного, богами забытого поселка, который по иронии называли городком, Рей ступила на твердую землю. Камня здесь почти не использовали. Разве что ратушу сложили из специально привезенных блоков, все остальное или утаптывалось — дорога, либо строилось из дерева — дома. Выше двух этажей построек не было, да и опасно было строить. Ураганы здесь были не редкость, а потратить все свои сбережения на то, что может уже завтра превратиться в прах, никто не хотел.
Мимо пронеслась телега, взметнув клубы пыли. Рей закрыла глаза, стараясь, чтобы подлые песчинки не проникли сквозь веки, и закашлялась, вдохнув воздух с еще не осевшими частицами. Олскель уже разочаровал ее, но альтернативы не было. И немного придя в себя, Рей постаралась сориентироваться. На улицах никого не было. И чтобы взять «языка», ей пришлось обойти почти все дома.
Единственным жителем, кто не умчался на какой-то праздник, была почтенная мадам восьмидесяти лет от роду, без единого дара, а потому в свои годы передвигалась с трудом. Она с сожалением вздыхала, объясняя Рей дорогу к храму, от которого той предстояло спуститься к реке.
