ПРОЛОГ
В квартале удовольствий становится оживлённо лишь после заката, когда хромоногий фонарщик Эсп зажигает на главной улице газовые фонари с выкрашенными дешевой красной краской стёклышками. Приглушённый алый свет, озаряющий в это время серые каменные стены зданий с плотно закрытыми ставнями первых этажей и распахнутыми настежь окнами на вторых, создавал зловещую атмосферу, которую лишь усугубляли люди больше похожие на тени.
Те, кто желают запретных наслаждений, начнут стекаться на эти улицы намного позднее, а сейчас сюда брели лишь нищие, жаждущие занять самые выгодные места. Возле трактиров, опиумных и домов удовольствий попрошаек гоняли работавшие там вышибалы, не жалевшие ни калек, ни стариков, ни детей. Обычно, нищие, которым трудно было передвигаться, побирались по одному у выходов из проулков и подле поилок для лошадей, а вот дети всегда сбивались в стайки. Окружив галдящей толпой какого-нибудь зазевавшегося гуляку, всегда можно рассчитывать на подачку в виде мелкой монетки или более весомого улова – срезанного поясного кошеля или украшения, которое можно незаметно сорвать с шеи или руки.
В этот вечер, по меньшей мере, дюжина ребятишек сбилась в настороженную стайку возле фонтана, извергавшего из замшелых каменных рыбьих ртов мутноватую воду. Младшие дети боязливо жались друг к дружке, как замёрзшие котята, и с открытыми ртами внимали разговору старших. Слова, едва слышные, слетавшие с обветренных губ, пугали и изумляли. Долговязый мальчик с копной нечёсаных рыжих кудрей и россыпью веснушек на бледном до синевы лице срывающимся на шепот голосом рассказывал о том, что по столице рыщут Тени королевы, разыскивая какого-то особенного ребёнка. Тени уже обыскали мещанский квартал и кварталы ремесленников, а после их ухода исчезли и некоторые дети. Многих из них даже нашли – мёртвыми.
Ребёнок, разумеется, повторял лишь услышанную от взрослых сплетню, далёкую от действительности, но опровергнуть его слова никто не жаждал. К тому же, мало кому была интересна истина, когда вымысел был куда любопытнее.
На самом деле разговор затеивался лишь для того, чтобы немного пощекотать нервы глупой страшилкой, ведь даже самые маленькие из присутствующих здесь детей, прекрасно знали, что страшиться Теней им нет никаких причин. Кому нужны грязные бродяжки? Их не тронут благородные рыцари, Тени самой королевы. Их участь куда как прозаичней – погибнуть от рук озверевшего пьяницы, умереть от голода, замёрзнуть долгой и холодной зимней ночью или стать игрушкой для похотливых посетителей какого-нибудь из домов удовольствий. Маленькие нищие тут редко доживаю до зрелых лет.
Тихий разговор вдруг прервался, сменившись гнетущей тишиной. Дети у фонтана замерли, перестав, кажется, даже дышать. На их глазах творилось невероятное – рыцари в лёгкой из вываренной кожи броне, с накинутыми на плечи серебристо-серыми плащами, бесшумно скользили по мостовой держась ближе к стенам домов. Лица рыцарей скрывали платки, оставлявшие на виду лишь лоб и глаза, на которые, в свою очередь, падала густая тень от глубоких капюшонов, надвинутых по самые брови. Поодиночке Тени обычно были неприметны и неуловимы, но сейчас, когда рыцарей было не меньше трёх дюжин, их появление в квартале удовольствий не могло остаться незамеченным.
Рыцари явно кого-то искали, зная лишь общие черты. Они бесцеремонно осматривали попадающихся им на пути детишек в возрасте семи-девяти лет, хватая их за волосы и внимательно рассматривая чумазые мордашки, а после брезгливо отталкивали их со своего пути. Дети не сопротивлялись и не пытались убежать, великолепно осознавая, что такой поступок может стоить им жизни, но после осмотра стремились поскорее скрыться с глаз рыцарей, забиться в какую-нибудь щель, спрятаться.
Тени шли вперёд. Порой кто-то из них резко сворачивал в сторону, чтобы исчезнуть в черноте очередного проулка, но потом возвращался назад, следуя одной им известной цели.
-Нашёл! – вдруг разлетелся звонкий голос, вынудивший Теней сперва настороженно замереть, а после чего всем слаженно устремиться на звук.
Голос, донёсшийся из подворотни, принадлежал очень высокому широкоплечему рыцарю, который крепко удерживал обеими руками извивающегося, словно уж, ребёнка. Маленькое тощее и грязное тельце казалось ужасно хрупким в крепких руках мужчины – ещё немного и переломиться словно тростинка, но ребёнок оказался на удивление упорным и гибким.
-Ах ты, маленький зверёныш! – беззлобно проворчал Тень, когда крохотные острые зубки впились в его ладонь, но выпустить ребёнка из рук или ударить не спешил. – Командир, взгляните! Похож, да?
-Сложно сказать, - задумчиво прозвучало из-под капюшона невысокого коренастого рыцаря, внимательно разглядывающего молча беснующегося ребёнка. – Его бы отмыть, тогда ясно станет.
-Значит, возвращаемся? – с надеждой в голосе спросил кто-то из рыцарей, плотным кольцом окруживших капитана и своего сослуживца изловившего ребёнка.
-Возвращаемся, - после нескольких мгновений раздумий, постановил капитан и первым двинулся в сторону стрельчатой арки отделявшей квартал удовольствий от самой большой рыночной площади Кадара.
Для маленьких бродяжек, побирающихся на улицах Кадара, жизнь принца казалась недосягаемой, но такой желанной. Они были убеждены, что королевское дитя проводит каждый свой день в ленной праздности и отчаянно завидовали его высочеству Таймину, единственному наследнику престола Лекадии. Увы, им было невдомёк, что жизнь юного принца не так прекрасна и легка, как казалась из грязных трущоб столицы.
Ох, как бы мне хотелось заблуждаться, так же как и они! Увы, мне, лучше чем кому бы то ни было, известно, как проходит жизнь наследного принца. Ранняя побудка, ещё до рассвет, умывание ледяной водой, завтрак, не отличающийся разнообразием, и череда уроков до самого заката, прерываемая лишь на обед и ужин. Принцу просто не оставляли времени на праздность. Каждую минут бодрствования он занят изучением навыков и наук, которыми необходимо овладеть наследнику престола. Ему некогда играть и шалить, а прогулки с лихвой заменяет ежедневный моцион от замка до тренировочного плаца королевских гвардейцев, где юный принц постигает азы воинской премудрости.
Жизнь принца не легка, но есть те, кому ещё труднее.
-Тамми, вставай! – в мой сон ворвался голос Лоры, моей личной служанки. – Вставай немедленно! Через четверть часа нужно будить его высочество. Ну же, вставай!
Строго говоря, служанка пажу, которым я являлась в глазах окружающих, не полагалась. Только вот не была я обычным пажом, ведь прислуживать приходилось самому его высочеству кронпринцу Таймину.
Я жалобно захныкала и сунула голову под подушку, но спрятаться от настойчивости Лоры так просто не получилось. Сперва с меня сдёрнули одеяло, потом отобрали подушку, после чего с постели стащили уже меня. И тут упирайся-не упирайся, а вставать приходится. Тем более за эти четверть часа мне нужно преобразиться практически до неузнаваемости и главное не заснуть в процессе.
-Одевайся! – строго скомандовала Лора, протянув мне шёлковую рубаху небесно-голубого цвета.
Вздохнув, я принялась стягивать через голову ночную сорочку. Голова застряла в вороте. Вот же – забыла развязать тесёмки! Раздражённо дернула сорочку вверх, чуть не содрав её вместе с собственными ушами, и зашипела от боли, потому не сразу услышала вздох служанки и тихие слова, что она пробормотала себе под нос.
-А? Чего ты там бубнишь? – озадачено поинтересовалась у неё, протянув руку и забрав рубаху.
-Говорю, ещё немного и придётся перетягивать тебе грудь, - вновь вздохнув, повторила она. – Рановато ты что-то округляться начала. Пока жилет или камзол всё скрывают, но ещё полгода и ими одними не отделаешься. Нужно что-то придумать.
-Её величество уже распорядилась на этот счёт, - хмуро пробурчала я, вспомнив личную беседу с королевой, состоявшуюся на прошлой недели. – Мастеру-портному уже заказали специальный корсет, который придётся носить под рубахой. Скоро его должны доставить.
-Хорошо, - пробормотала Лора, вручая мне шелковые чулки и бриджи такого глубокого синего цвета, что он казался почти чёрным. – А то среди прислуги гуляют слухи, будто паж его высочества настолько миловиден, что скоро будет носить платья вместо ливреи.
-А про принца тоже так говорят? – едко уточнила я и безмятежно добавила. – Его высочество покрасивее меня будет.
И тут я даже ничуточки не преувеличила! Его высочество наследный принц Таймин был необычайно хорош собой. В свои неполные двенадцать он отличался нежной, какой-то болезненно хрупкой красотой, что только подчёркивали серебристые волосы, белоснежная, какая не у всякой благородной леди бывает, кожа и огромные небесной синевы глаза. Тонкие черты лица его высочества отличались изяществом и совершенством линий, а в совокупности с невысоким ростом и слишком хрупким для мальчика телосложением из Таймина вполне могла получиться прелестнейшая принцесса, а не принц – наследник престола. Отрасти его высочество шевелюру подлиннее и даже снятые штаны никого не убедят в том, что перед ним не девочка.
-Прикуси язык, Тамми! – прикрикнул на меня Лора, опасливо оглядываясь по сторонам, будто ожидая, что вот сейчас из-за ближайшей портьеры шагнёт нам на встречу представитель тайной канцелярии. – Даже у стен есть уши!
Ох, а я-то уж испугалась, что умудрилась озвучить свои мысли по принца и его штаны. Вот за это мне было бы не избежать порки лично от его высочества, который, воспользовавшись своим положением, обязательно загоняет меня до смерти на уроке фехтования.
Смерив служанку взглядом, я вздохнула и принялась натягивать чулки, а после напялила бриджи, а вот завязывать пышные банты под коленями взялась Лора. У меня, видите ли, нет нужных навыков для завязывания правильных бантов. Впрочем, как и нет навыков в повязывании шейного платка. Да о чём уж я! Моя служанка искренне считала, что я не в состоянии без её скромной помощи даже булавку для шейного платка подобрать. Но что я, в самом деле, не могла сделать без её помощи, так это надеть и правильно закрепить парик, скрывающий мои серебристые, как у принца, волосы, демонстрировать, которые ещё не настало время.
-Стой смирно! – скомандовала Лора, не больно, но обидно дёрнув за мочку уха. – Ты же совершенно не умеешь повязывать шейный платок.
Я замерла, с искренним любопытством следя, как ловко и аккуратно служанка завязывает мудрёный узел на платке и скрепляет его булавкой с голубым топазом величиной с ноготь моего большого пальца. Кажется, это был официальный подарок его высочества на мой прошлый день рождения. Неофициально Таймин подарил мне серьги с сапфирами и большую коробку засахаренных южных фруктов и орехов. Сладости мы съели вместе, спрятавшись в старой портретной галерее от охраны, прислуги и наставников. Серьги остались на хранение у принца. «Вот вырастешь, вернёшься из императорского дворца и на свой дебютный бал их наденешь, - широко улыбаясь, сообщил мне Таймин, пряча шкатулку с украшениями в тайник в изголовье кровати. – Первый твой танец, чур, мой! Я никому не позволю тебя у меня украсть, поняла?».
-Ну и чему ты улыбаешься? Мы почти опаздываем! – возмутилась служанка, нахлобучивая на мою голову рыжий кучерявый парик и ловко закалывая его шпильками. – Если принц не придёт вовремя на занятия, то нам всем не поздоровится.
Как же Лора любит нагнетать обстановку! В чём-то она конечно права, если его высочество нарушит распорядок дня, кому-то очень сильно влетит. И можно было бы подумать, что влетит мне, но нет. Пока я нахожусь подле принца, являюсь неприкосновенной.
Разумеется эта неприкосновенность на самом деле очень иллюзорная вещь – моя жизнь в полной власти её величества вдовствующей королевы. Лишь ей решать казнить меня или миловать, приблизить к любимому сыну или выбросить вон – обратно побираться в квартал удовольствий. Сейчас я нужна ей, можно сказать, жизненно необходима и потому меня холят и лелеют почти наравне с принцем.
Придворные были крайне удивлены, когда я впервые появилась в королевском дворце в качестве пажа его высочества Таймина. Меня представили как Тамиаса Лойна, дальнего родственника самой королевы, и сообщили невообразимое – младший сын обнищавшего барона стал не просто пажом при юном наследнике, но и названым сыном её величества королевы Роланы. Таким образом, меня защитили от нападок знати, желавших, чтобы место при принце досталось кому-то из их отпрысков.
К слову, барон Лойн получил немалую сумму за то, что его умерший младший сын неожиданно «воскрес», ещё большую сумму получил за метрику безвременно почившего Тамиаса и стал владельцем шахты по добыче меди за абсолютное молчание. Увы, порадоваться этому богатству он не успел – спустя неделю после прибытия ко двору, я неожиданно «осиротела» потеряв в пожаре всю свою драгоценную семью: отца, мать и двух старших братьев. Вот так совершенно неожиданно для себя я обзавелась титулом барона и осознанием того, что у меня нет права на ошибку.
-Ну же, суй руки! – продолжила безбоязненно командовать мной Лора, держа на вытянутых руках укороченный жилет.
-Лора, не суетись, - безмятежно посоветовала я ей, широко зевнула и вытянула руки назад, позволяя служанке меня одевать. – Мы всё успеем.
-Успеем?! – возмущённо с толикой паники в голосе, воскликнула девушка и столь ловко упаковала меня в камзол, что я искренне восхитилась её мастерством. – Да, мы уже опоздали!
Служанка застёгивала пуговицы на моей одежде чуть ли не плача, а меня в этот самый момент отчаянно грызл совесть. По-хорошему, мне давно следовало признаться, что я и Таймин этой ночью совершили вылазку в покои обер-камергера и перевели часы всего лишь на пятнадцать минут вперёд. Вернее сказать, идейным вдохновителем и исполнителем сей масштабной диверсии был принц. Я была лишь соучастником его проказы и неким подобием совести его высочества, к которой он так и не удосужился прислушаться. Напротив, после успешного свершения мести, как это безрассудство назвал принц, Таймин пробрался на этаж слуг и совершил идентичную манипуляцию с громадными напольными часами, что отмеряли время работы для всей прислуги крыла дворца, отданного в безраздельное пользование его высочества.
И вот когда последняя пуговичка на моём камзоле была застёгнута, Лора бесцеремонно схватила меня за руку и практически силой вытащила из спальни. Я мысленно возблагодарила бога за то, что моя спальня и покои принца располагались в непосредственной близости друг от друга, иначе, будь они чуть дальше, моя служанка на волне воодушевления могла бы меня и руки лишить.
-Неужели успели? – неверующе прошептала девушка, не обнаружив у дверей, ведущих в покои принца, ещё трёх пажей, которые прислуживали его высочеству помимо меня.
Не успела я порадоваться тому факту, что Таймин не успел добраться своими шаловливыми ручками до часов в общей комнате, где проживали пажи, как Лора уже впихнула меня в покои наследника и шустро, но совершенно бесшумно, прикрыла дверь за моей спиной. Такое чувство возникло, будто меня словно жертвенного агнца в логово льва зашвырнули, а не принца будить отправили.
По ту сторону двери с облегчением выдохнула Лора, а по это сторону тяжело вздохнула я.
В квартале удовольствий становится оживлённо лишь после заката, когда хромоногий фонарщик Эсп зажигает на главной улице газовые фонари с выкрашенными дешевой красной краской стёклышками. Приглушённый алый свет, озаряющий в это время серые каменные стены зданий с плотно закрытыми ставнями первых этажей и распахнутыми настежь окнами на вторых, создавал зловещую атмосферу, которую лишь усугубляли люди больше похожие на тени.
Те, кто желают запретных наслаждений, начнут стекаться на эти улицы намного позднее, а сейчас сюда брели лишь нищие, жаждущие занять самые выгодные места. Возле трактиров, опиумных и домов удовольствий попрошаек гоняли работавшие там вышибалы, не жалевшие ни калек, ни стариков, ни детей. Обычно, нищие, которым трудно было передвигаться, побирались по одному у выходов из проулков и подле поилок для лошадей, а вот дети всегда сбивались в стайки. Окружив галдящей толпой какого-нибудь зазевавшегося гуляку, всегда можно рассчитывать на подачку в виде мелкой монетки или более весомого улова – срезанного поясного кошеля или украшения, которое можно незаметно сорвать с шеи или руки.
В этот вечер, по меньшей мере, дюжина ребятишек сбилась в настороженную стайку возле фонтана, извергавшего из замшелых каменных рыбьих ртов мутноватую воду. Младшие дети боязливо жались друг к дружке, как замёрзшие котята, и с открытыми ртами внимали разговору старших. Слова, едва слышные, слетавшие с обветренных губ, пугали и изумляли. Долговязый мальчик с копной нечёсаных рыжих кудрей и россыпью веснушек на бледном до синевы лице срывающимся на шепот голосом рассказывал о том, что по столице рыщут Тени королевы, разыскивая какого-то особенного ребёнка. Тени уже обыскали мещанский квартал и кварталы ремесленников, а после их ухода исчезли и некоторые дети. Многих из них даже нашли – мёртвыми.
Ребёнок, разумеется, повторял лишь услышанную от взрослых сплетню, далёкую от действительности, но опровергнуть его слова никто не жаждал. К тому же, мало кому была интересна истина, когда вымысел был куда любопытнее.
На самом деле разговор затеивался лишь для того, чтобы немного пощекотать нервы глупой страшилкой, ведь даже самые маленькие из присутствующих здесь детей, прекрасно знали, что страшиться Теней им нет никаких причин. Кому нужны грязные бродяжки? Их не тронут благородные рыцари, Тени самой королевы. Их участь куда как прозаичней – погибнуть от рук озверевшего пьяницы, умереть от голода, замёрзнуть долгой и холодной зимней ночью или стать игрушкой для похотливых посетителей какого-нибудь из домов удовольствий. Маленькие нищие тут редко доживаю до зрелых лет.
Тихий разговор вдруг прервался, сменившись гнетущей тишиной. Дети у фонтана замерли, перестав, кажется, даже дышать. На их глазах творилось невероятное – рыцари в лёгкой из вываренной кожи броне, с накинутыми на плечи серебристо-серыми плащами, бесшумно скользили по мостовой держась ближе к стенам домов. Лица рыцарей скрывали платки, оставлявшие на виду лишь лоб и глаза, на которые, в свою очередь, падала густая тень от глубоких капюшонов, надвинутых по самые брови. Поодиночке Тени обычно были неприметны и неуловимы, но сейчас, когда рыцарей было не меньше трёх дюжин, их появление в квартале удовольствий не могло остаться незамеченным.
Рыцари явно кого-то искали, зная лишь общие черты. Они бесцеремонно осматривали попадающихся им на пути детишек в возрасте семи-девяти лет, хватая их за волосы и внимательно рассматривая чумазые мордашки, а после брезгливо отталкивали их со своего пути. Дети не сопротивлялись и не пытались убежать, великолепно осознавая, что такой поступок может стоить им жизни, но после осмотра стремились поскорее скрыться с глаз рыцарей, забиться в какую-нибудь щель, спрятаться.
Тени шли вперёд. Порой кто-то из них резко сворачивал в сторону, чтобы исчезнуть в черноте очередного проулка, но потом возвращался назад, следуя одной им известной цели.
-Нашёл! – вдруг разлетелся звонкий голос, вынудивший Теней сперва настороженно замереть, а после чего всем слаженно устремиться на звук.
Голос, донёсшийся из подворотни, принадлежал очень высокому широкоплечему рыцарю, который крепко удерживал обеими руками извивающегося, словно уж, ребёнка. Маленькое тощее и грязное тельце казалось ужасно хрупким в крепких руках мужчины – ещё немного и переломиться словно тростинка, но ребёнок оказался на удивление упорным и гибким.
-Ах ты, маленький зверёныш! – беззлобно проворчал Тень, когда крохотные острые зубки впились в его ладонь, но выпустить ребёнка из рук или ударить не спешил. – Командир, взгляните! Похож, да?
-Сложно сказать, - задумчиво прозвучало из-под капюшона невысокого коренастого рыцаря, внимательно разглядывающего молча беснующегося ребёнка. – Его бы отмыть, тогда ясно станет.
-Значит, возвращаемся? – с надеждой в голосе спросил кто-то из рыцарей, плотным кольцом окруживших капитана и своего сослуживца изловившего ребёнка.
-Возвращаемся, - после нескольких мгновений раздумий, постановил капитан и первым двинулся в сторону стрельчатой арки отделявшей квартал удовольствий от самой большой рыночной площади Кадара.
Глава 1.
Для маленьких бродяжек, побирающихся на улицах Кадара, жизнь принца казалась недосягаемой, но такой желанной. Они были убеждены, что королевское дитя проводит каждый свой день в ленной праздности и отчаянно завидовали его высочеству Таймину, единственному наследнику престола Лекадии. Увы, им было невдомёк, что жизнь юного принца не так прекрасна и легка, как казалась из грязных трущоб столицы.
Ох, как бы мне хотелось заблуждаться, так же как и они! Увы, мне, лучше чем кому бы то ни было, известно, как проходит жизнь наследного принца. Ранняя побудка, ещё до рассвет, умывание ледяной водой, завтрак, не отличающийся разнообразием, и череда уроков до самого заката, прерываемая лишь на обед и ужин. Принцу просто не оставляли времени на праздность. Каждую минут бодрствования он занят изучением навыков и наук, которыми необходимо овладеть наследнику престола. Ему некогда играть и шалить, а прогулки с лихвой заменяет ежедневный моцион от замка до тренировочного плаца королевских гвардейцев, где юный принц постигает азы воинской премудрости.
Жизнь принца не легка, но есть те, кому ещё труднее.
-Тамми, вставай! – в мой сон ворвался голос Лоры, моей личной служанки. – Вставай немедленно! Через четверть часа нужно будить его высочество. Ну же, вставай!
Строго говоря, служанка пажу, которым я являлась в глазах окружающих, не полагалась. Только вот не была я обычным пажом, ведь прислуживать приходилось самому его высочеству кронпринцу Таймину.
Я жалобно захныкала и сунула голову под подушку, но спрятаться от настойчивости Лоры так просто не получилось. Сперва с меня сдёрнули одеяло, потом отобрали подушку, после чего с постели стащили уже меня. И тут упирайся-не упирайся, а вставать приходится. Тем более за эти четверть часа мне нужно преобразиться практически до неузнаваемости и главное не заснуть в процессе.
-Одевайся! – строго скомандовала Лора, протянув мне шёлковую рубаху небесно-голубого цвета.
Вздохнув, я принялась стягивать через голову ночную сорочку. Голова застряла в вороте. Вот же – забыла развязать тесёмки! Раздражённо дернула сорочку вверх, чуть не содрав её вместе с собственными ушами, и зашипела от боли, потому не сразу услышала вздох служанки и тихие слова, что она пробормотала себе под нос.
-А? Чего ты там бубнишь? – озадачено поинтересовалась у неё, протянув руку и забрав рубаху.
-Говорю, ещё немного и придётся перетягивать тебе грудь, - вновь вздохнув, повторила она. – Рановато ты что-то округляться начала. Пока жилет или камзол всё скрывают, но ещё полгода и ими одними не отделаешься. Нужно что-то придумать.
-Её величество уже распорядилась на этот счёт, - хмуро пробурчала я, вспомнив личную беседу с королевой, состоявшуюся на прошлой недели. – Мастеру-портному уже заказали специальный корсет, который придётся носить под рубахой. Скоро его должны доставить.
-Хорошо, - пробормотала Лора, вручая мне шелковые чулки и бриджи такого глубокого синего цвета, что он казался почти чёрным. – А то среди прислуги гуляют слухи, будто паж его высочества настолько миловиден, что скоро будет носить платья вместо ливреи.
-А про принца тоже так говорят? – едко уточнила я и безмятежно добавила. – Его высочество покрасивее меня будет.
И тут я даже ничуточки не преувеличила! Его высочество наследный принц Таймин был необычайно хорош собой. В свои неполные двенадцать он отличался нежной, какой-то болезненно хрупкой красотой, что только подчёркивали серебристые волосы, белоснежная, какая не у всякой благородной леди бывает, кожа и огромные небесной синевы глаза. Тонкие черты лица его высочества отличались изяществом и совершенством линий, а в совокупности с невысоким ростом и слишком хрупким для мальчика телосложением из Таймина вполне могла получиться прелестнейшая принцесса, а не принц – наследник престола. Отрасти его высочество шевелюру подлиннее и даже снятые штаны никого не убедят в том, что перед ним не девочка.
-Прикуси язык, Тамми! – прикрикнул на меня Лора, опасливо оглядываясь по сторонам, будто ожидая, что вот сейчас из-за ближайшей портьеры шагнёт нам на встречу представитель тайной канцелярии. – Даже у стен есть уши!
Ох, а я-то уж испугалась, что умудрилась озвучить свои мысли по принца и его штаны. Вот за это мне было бы не избежать порки лично от его высочества, который, воспользовавшись своим положением, обязательно загоняет меня до смерти на уроке фехтования.
Смерив служанку взглядом, я вздохнула и принялась натягивать чулки, а после напялила бриджи, а вот завязывать пышные банты под коленями взялась Лора. У меня, видите ли, нет нужных навыков для завязывания правильных бантов. Впрочем, как и нет навыков в повязывании шейного платка. Да о чём уж я! Моя служанка искренне считала, что я не в состоянии без её скромной помощи даже булавку для шейного платка подобрать. Но что я, в самом деле, не могла сделать без её помощи, так это надеть и правильно закрепить парик, скрывающий мои серебристые, как у принца, волосы, демонстрировать, которые ещё не настало время.
-Стой смирно! – скомандовала Лора, не больно, но обидно дёрнув за мочку уха. – Ты же совершенно не умеешь повязывать шейный платок.
Я замерла, с искренним любопытством следя, как ловко и аккуратно служанка завязывает мудрёный узел на платке и скрепляет его булавкой с голубым топазом величиной с ноготь моего большого пальца. Кажется, это был официальный подарок его высочества на мой прошлый день рождения. Неофициально Таймин подарил мне серьги с сапфирами и большую коробку засахаренных южных фруктов и орехов. Сладости мы съели вместе, спрятавшись в старой портретной галерее от охраны, прислуги и наставников. Серьги остались на хранение у принца. «Вот вырастешь, вернёшься из императорского дворца и на свой дебютный бал их наденешь, - широко улыбаясь, сообщил мне Таймин, пряча шкатулку с украшениями в тайник в изголовье кровати. – Первый твой танец, чур, мой! Я никому не позволю тебя у меня украсть, поняла?».
-Ну и чему ты улыбаешься? Мы почти опаздываем! – возмутилась служанка, нахлобучивая на мою голову рыжий кучерявый парик и ловко закалывая его шпильками. – Если принц не придёт вовремя на занятия, то нам всем не поздоровится.
Как же Лора любит нагнетать обстановку! В чём-то она конечно права, если его высочество нарушит распорядок дня, кому-то очень сильно влетит. И можно было бы подумать, что влетит мне, но нет. Пока я нахожусь подле принца, являюсь неприкосновенной.
Разумеется эта неприкосновенность на самом деле очень иллюзорная вещь – моя жизнь в полной власти её величества вдовствующей королевы. Лишь ей решать казнить меня или миловать, приблизить к любимому сыну или выбросить вон – обратно побираться в квартал удовольствий. Сейчас я нужна ей, можно сказать, жизненно необходима и потому меня холят и лелеют почти наравне с принцем.
Придворные были крайне удивлены, когда я впервые появилась в королевском дворце в качестве пажа его высочества Таймина. Меня представили как Тамиаса Лойна, дальнего родственника самой королевы, и сообщили невообразимое – младший сын обнищавшего барона стал не просто пажом при юном наследнике, но и названым сыном её величества королевы Роланы. Таким образом, меня защитили от нападок знати, желавших, чтобы место при принце досталось кому-то из их отпрысков.
К слову, барон Лойн получил немалую сумму за то, что его умерший младший сын неожиданно «воскрес», ещё большую сумму получил за метрику безвременно почившего Тамиаса и стал владельцем шахты по добыче меди за абсолютное молчание. Увы, порадоваться этому богатству он не успел – спустя неделю после прибытия ко двору, я неожиданно «осиротела» потеряв в пожаре всю свою драгоценную семью: отца, мать и двух старших братьев. Вот так совершенно неожиданно для себя я обзавелась титулом барона и осознанием того, что у меня нет права на ошибку.
-Ну же, суй руки! – продолжила безбоязненно командовать мной Лора, держа на вытянутых руках укороченный жилет.
-Лора, не суетись, - безмятежно посоветовала я ей, широко зевнула и вытянула руки назад, позволяя служанке меня одевать. – Мы всё успеем.
-Успеем?! – возмущённо с толикой паники в голосе, воскликнула девушка и столь ловко упаковала меня в камзол, что я искренне восхитилась её мастерством. – Да, мы уже опоздали!
Служанка застёгивала пуговицы на моей одежде чуть ли не плача, а меня в этот самый момент отчаянно грызл совесть. По-хорошему, мне давно следовало признаться, что я и Таймин этой ночью совершили вылазку в покои обер-камергера и перевели часы всего лишь на пятнадцать минут вперёд. Вернее сказать, идейным вдохновителем и исполнителем сей масштабной диверсии был принц. Я была лишь соучастником его проказы и неким подобием совести его высочества, к которой он так и не удосужился прислушаться. Напротив, после успешного свершения мести, как это безрассудство назвал принц, Таймин пробрался на этаж слуг и совершил идентичную манипуляцию с громадными напольными часами, что отмеряли время работы для всей прислуги крыла дворца, отданного в безраздельное пользование его высочества.
И вот когда последняя пуговичка на моём камзоле была застёгнута, Лора бесцеремонно схватила меня за руку и практически силой вытащила из спальни. Я мысленно возблагодарила бога за то, что моя спальня и покои принца располагались в непосредственной близости друг от друга, иначе, будь они чуть дальше, моя служанка на волне воодушевления могла бы меня и руки лишить.
-Неужели успели? – неверующе прошептала девушка, не обнаружив у дверей, ведущих в покои принца, ещё трёх пажей, которые прислуживали его высочеству помимо меня.
Не успела я порадоваться тому факту, что Таймин не успел добраться своими шаловливыми ручками до часов в общей комнате, где проживали пажи, как Лора уже впихнула меня в покои наследника и шустро, но совершенно бесшумно, прикрыла дверь за моей спиной. Такое чувство возникло, будто меня словно жертвенного агнца в логово льва зашвырнули, а не принца будить отправили.
По ту сторону двери с облегчением выдохнула Лора, а по это сторону тяжело вздохнула я.
