ПРОЛОГ
- Что за чёрт?! – вскрикнул один из телохранителей Чёрного Повелителя, когда тот бросился в воду следом за автомобилем, который сорвался с обрыва в озеро.
***
На ней не было ничего, кроме ошейника с поводком. Её лицо опухло от побоев, а тело было в кровоподтеках.
Он почувствовал нечто липкое на руке, когда легко перевернул истощённое женское тело.
- Твою мать! – выругался Повелитель, глядя на исполосованную спину девушки. – Будите Пола! - приказал он, поднимая её на руки.
На ранчо всегда находился доктор.
Сюда часто привозили раненых во времена правления его отца.
ГЛАВА 1. НАЧАЛО ЛИ?
- Оделина Эмили Максвелл, вы чрезмерно непослушная дочь. Ваша мамочка сходит с ума от волнения, а вы опять сидите у бассейна и мучаете бедную кошку.
Пятилетняя девчушка сердито посмотрела на красивую и такую же златовласую, как и она сама, женщину. Она не любила, когда её называли полным именем. Но её мамочка, строгая и непреклонная жена весьма влиятельного политика Северной Америки, произносила это имя как-то по-особенному. Этот комочек с золотистыми волосиками, но уже упрямым характером обожала свою мать и ужасно скучала, когда та уезжала.
- Мамочка, ты вернулась! - подскочила Лини, схватила кошку Эмми под мышку и побежала к своей маме.
- Да, малышка, я дома, - подхватила та на руки бежавшую ей навстречу дочь.
Её взгляд скользнул по бедному животному.
- Оделина, солнышко, ну сколько тебе говорить, что тебе следует быть помягче с Эмми?
- Мама, ей не больно, - горячо заверила девочка и взглянула на кошку.
И встретила усталый безразличный, совершенно безрадостный взгляд своей подруги, тяжело вздохнула и разжала любящие «объятья».
Эмми, шмякнувшись о землю, стремглав помчалась прочь от маленькой хозяйки.
- А папочка скоро придет? – спросила малышка, - я так соскучилась.
- Знаю, маленькая, но у нашего папы очень ответственная работа. Поэтому он так много работает, - ответила Элизабет и улыбнулась. - Пойдём в дом, я приготовила тебе сюрприз.
Оделина засияла, как солнышко - она обожала подарки.
Они зашли в гостиную. Элизабет усадила дочь на диван, достала из кармана коробочку, открыла её и протянула дочери.
Увидев, что там, ребёнок насупился:
- Что это?
Не обращая внимания на реакцию дочери, Элизабет достала медальончик с буквой «М», инкрустированную крошечными бриллиантами.
- Это своего рода символ нашей семьи…
- Что такое «символ»? – бесцеремонно перебила мать Оделина.
Элизабет сердито посмотрела на дочь, но морщинка между бровей быстро разгладилась:
- Мы вышиваем его на нашей одежде, как в былые времена делали мои предки.
- Что такое «предки»?
Элизабет, дочь аристократа, улыбнулась.
- Главное, что ты теперь настоящая Максвелл, - тронула она носик дочери.
- А что, я была ненастоящей? - опять спросила хозяйка ротика, из которого всегда сыпалась куча вопросов.
Элизабет рассмеялась:
- Просто пообещай мне, что никогда его не снимешь и никому не подаришь.
- Хорошо, мамочка, обещаю. А Бен настоящий? – никак не переставала задавать вопросы любопытная дочурка.
- Да, милая, Бенджамин уже настоящий…
В комнату ворвался мальчишка девяти лет, который спрятался за креслом, поднимая к губам рацию.
- Сокол, Сокол, это Ястреб. Приём, - прошептал он, вылезая из-за кресла, выстрелил из игрушечного пистолета и спрятался обратно.- Сокол, Сокол, экстренная ситуация. Я окружён, - продолжал он серьёзно, не обращая внимания на сидящих женщин. - Нужна помощь.
В дверь ворвался второй сорванец, как две капли воды похожий на первого мальчишку, и спрятался за вторым креслом.
- Ястреб, это Сокол, - сказал тот, - у меня тоже проблемы…
- Миссис Максвелл, ужин готов, - вошла в комнату миссис Доусон, экономка давно служившая в их семье.
- Ну здорово, - простонал Бен, обречённо вставая из укрытия. - Опять остановились на самом интересном месте.
- Ничего страшного, доиграете потом… завтра, - добавила Элизабет, не обращая внимания на жалобный взгляд сына, - а сейчас ужинать и спать.
- Но, мама... - взмолился Джон.
- Никаких «но», - сурово и одновременно нежно сказала мама троих шалунишек, - Джонатан и Бенджамин Максвеллы, немедленно мыть руки и к столу.
- А Лини? – ревниво спросил Джон.
- А Оделина чище вас, но она тоже помоет руки. Только со мной, - ответила Элизабет, взяв дочь за руку.
Покорно следуя за матерью, Лини, развернулась, показав язык Джону.
- Оделина! – строго одёрнула дочь Элизабет.
- Прости, мама, - виновато прошептала шалунья, успев, тем не менее, скривить ещё одну рожицу.
Бен и Джон были близнецами, которые были старше своей вредной сестренки на четыре года. И как все близнецы, они отличались друг от друга характерами.
Бен был умным, нежным и спокойным мальчиком с невероятными синими глазами. А Джон - хитрым, шустрым, однозначно, обладающим лидерскими качествами, взяв на себя роль главного среди детей. Оделина немного побаивалась его ярко-зелёных ведьминских глаз - взглядом он мог превратить в камень любого, если захочет! Конечно, с сестрой он такого никогда не сделал бы…
Оделина больше любила Бенджамина. Он чаще играл с ней и не говорил, что девчонкам с ними играть нельзя.
Элизабет и трое её ребятишек уже доедали ужин, когда с дипломатом в руках вошел расстроенный отец.
- Что-то случилось? - взволнованно поднялась из-за стола Элизабет.
- Папочка! – вскричала Лини и кинулась ему на шею.
- А, привет, малышка, - подхватил он дочь на руки, выдавив из себя улыбку.
- Ну что? – спросила Элизабет.
Улыбка исчезла с лица Роберта Максвелла:
- Всё хуже, чем я думал. Джек Ходжест гораздо хуже своего отца. Несмотря на свой столь ранний возраст, он уже добился серьёзных связей в правительстве и обвиняет меня во всех смертных грехах. Но у меня на него всё-таки кое-что есть, что сильно подорвёт его репутацию…
Близнецы обеспокоенно посмотрели на отца, в отличие от Оделины, которая беззаботно играла папиными волосами.
- Дети, я думаю вам пора спать, - сказал Роберт и поставил дочь на пол.
Лини нахмурилась и покорно пошла поцеловать мать:
- Спокойной ночи, мамочка.
- А пожелать спокойной ночи папочке?- пытаясь изобразить обиженного, спросил Роберт Максвелл.
Дочь сердито на него посмотрела, ведь из-за него им приходится идти спать.
Отец присел, зажмурил глаза и, сложив губы трубочкой, подставил их дочери.
Лини расхохоталась, почти забыв свою обиду. Она чмокнула отца в щеку и побежала наверх по ступенькам в детскую.
Через несколько минут пришли Джон с Беном. А ещё через несколько минут озорница спала, как сурок, чувствующий себя в безопасности.
Разве могла она, счастливый невинный ребёнок, подумать, что тот роковой шум, разбудивший её с братьями ночью, мог столь резко перевернуть всю её жизнь?
Шум, который превратил её из маленькой принцессы в запуганного зверька, брошенного на произвол судьбы?
Шум, который явился причиной того, что она потеряла в эту ночь всех, кого любила и тех, кто когда-либо любил её за эти прожитые семнадцать лет, двенадцать из которых были просто кошмаром.
- Джон, ты слышал? – спросил Бен у брата, который тоже проснулся.
Оделина, капризно протерев глазки, посмотрела на братьев.
- Оделина, оставайся здесь, а я с Беном пойду и посмотрю, что там, – приказал младшей сестрёнке Джон. На что та нахмурилась и, конечно, не собиралась слушаться.
Джон с Беном вышли из комнаты и обернулись на запоздалый хлопок двери.
- Лини, я же тебе сказал… - разозлился Джон.
- Я хочу с вами, – жалобно протянула малышка.
Джон нахмурился, но ему пришлось нехотя кивнуть головой. Никто из семьи не мог противостоять обиженным губкам и жалобному сине-зелёному взгляду Златовласки.
Направляясь на шум, Джон и Бен думали, что Эмми опять что-то перевернула. Для них это был отличный повод продолжить незаконченную игру.
Дети подошли к концу коридора.
Было видно, что в гостиной горел свет, и слышались какие-то голоса.
- Мама с папой ещё не спят, - сказал Бен. - Давай их напугаем.
- Давай, - согласился Джон.
Все трое прижались к стене. Бен держал игрушечный пистолет возле головы так, как видел в фильмах.
- Я выскакиваю первый, а ты за мной, - предложил Бен.
Джон кивнул.
- А я? - жалобно произнесла зануда-сестра.
Джон тяжело вздохнул, наклонился к мелкой обузе и серьёзно зашептал:
- А ты сиди здесь. Будешь нас прикрывать.
Лини улыбнулась, активно кивая головой в знак согласия. Джон с облегчением развернулся к брату:
- Я готов.
- Сдавайтесь! - выскочил на лестницу Бен и рухнул на пол.
Вокруг его головы расплывалась тёмно-красная лужа. Маленькая Оделина закричала. Джон зажал сестрёнке рот, не в силах оторвать немого ужаса от тела брата.
- Чёрт!- вскрикнул кто-то - Это ребёнок!
- Там кто-то ещё, - послышался второй голос.
- Пайки, проверь, - сказал третий.
Это вывело Джона из ступора. Он потащил сестру к небольшой тумбе, предназначение которой раньше никогда не понимал.
- Чтобы ни случилось, не выходи отсюда, - открыл он маленькую дверцу.
Лини часто здесь пряталась, когда Бен позволял играть с ними в прятки. Она не замечала того, как поспешно брат запихивает её в тумбу.
Бен лежал там, на полу. Вокруг его головы растекалась какая-то тёмно-красная жидкость…
Подобную жидкость Оделина уже видела, когда раздирала себе коленки. Тогда мама мазала ей ранки чем-то зелёным. И, хоть очень щипало, ранки быстро заживали…
Джон попытался закрыть дверь. Оделина испуганно схватила его за руку, заглядывая в его зелёные колдовские глаза, которые видела в последний раз.
Брат ободряюще улыбнулся:
- Я знаю, что относился к тебе, как болван, но знай, я всегда любил тебя и теперь хочу только добра.
Глаза девочки засветились радостным огоньком. Она поцеловала его в щёку. Теперь она всегда-всегда будет делать то, что говорит Джон!
- Хотел спрятаться, сосунок? - схватил Джона за воротник пижамы человек с пистолетом, едва тот успел закрыть дверцу.
«Джон превратит всех плохих людей в камень и вернётся за мной, - думала Лини, обнимая собственные коленки. – Он увидит, что я не вышла, и опять обнимет и скажет, что любит. Теперь мы всегда-всегда будем играть вместе. А вдруг ему понадобится помощь?»,- встрепенулся испуганный ребёнок, выбираясь из тумбы.
***
- Вроде кричала девчонка...
- Увидев, как убили твоего брата, закричишь, как ворона, - поспешно ответил Джон, защищая сестру.
- Не остри мне, парень, - сказал чужак угрожающе, - Присоединяйся лучше к своему папаше, - и он отступил.
Джон замер. Оделина беззвучно открыла рот.
Роберт Максвелл сидел на коленях в луже крови, прижимая к себе труп жены.
- Ну, мистер Максвелл, вы потеряли жену и уже одного сына. Потеряете сейчас еще одного…- он приставил оружие к голове Джона, - если, конечно, не скажете, где бумаги на Джека Ходжеста.
Роберт молча посмотрел на мёртвую, но ещё прекрасную возлюбленную. По его щеке скатилась прозрачная капелька скорби. Он зажмурил глаза, сильнее прижимая к себе любимую, и отказывался верить в происходящее.
- Как хотите, - безразлично отозвался убийца.
- Нет! – выкрикнул отец, - Нет, - уже почти шёпотом повторил он. - Я отдам вам эти чёртовы бумаги.
Осторожно положив безжизненное тело жены, он встал и направился к креслу. Сдвинул его. Поднял несколько половиц, под которыми скрывалась плотная маленькая дверца. Достал бумаги и протянул их главарю. Тот бегло просмотрел и кивнул человеку, державшего Джона. Пайки без промедления выстрелил. Второй выстрел расцвёл кровавым пятном на сердце Роберта Максвелла.
Слёзы душили маленькую Оделину, хлынув бурным потоком по её маленьким пухлым щёчкам.
- У Максвелла было трое детей. Где-то ещё один.
- Да никуда он не убежит. Спит себе спокойно сейчас в кроватке и видит последний в своей жизни сон.
Все трое засмеялись и вышли.
Оделина сбежала со ступенек и кинулась к брату.
- Джон, Джон! - звала она его снова и снова в надежде, что он откроет глаза и засмеётся.
Уж лучше пусть он опять посмеётся над ней, чем...
*
«Откуда она знала тогда, что это смерть?», – подумала семнадцатилетняя Оделина, вспоминая события того дня.
*
Не дождавшись от брата желанной реакции, Лини побежала к мамочке, её любимой мамочке, которая никогда над ней не подшучивала и защищала от Джона. Она взяла её за руку, которая уже начала остывать.
- Мамочка, - заплакала малышка с новой силой.
Но мама тоже не отвечала.
Они все сговорились, они просто шутят, они не могли умереть, ведь Оделина боится мертвецов.
Малышке казалось, что это всего лишь ужасный сон. Что сейчас она обязательно проснётся. Мама ёе поцелует, мягко улыбнётся и скажет, что это всего лишь кошмар.
Лини посмотрела на свои руки, пижаму. Всё было в липкой красной жидкости. Её так много. Она повсюду.
Это не кошмар.
В комнату ворвался огонь.
«Пожар!», - пронеслось у неё в голове из потаённых уголков подсознания.
Надо бежать! Бежать, пока эти ужасные люди не вернулись. Оделина Максвелл поцеловала безжизненный лоб матери и, подскочив на маленькие ножки, помчалась в кухню, откуда можно было незамеченной попасть на улицу.
В кухне было ещё три обездвиженных тела, на которые Лини пыталась не смотреть.
Дверь оказалась заперта. И окна тоже. Не будь она такой маленькой – ни за что бы не пролезла в дверной лаз для Эмми.
Она бежала, не оглядываясь, сколько хватило сил.
Обессилев, последняя Максвелл прислонилась к дереву, безучастно наблюдая, как сгорает её дом, её счастливое прошлое и даже любимая кошка Эмми.
***
Где пожарные? Почему не сбежались люди? Где полиция?
В ту ночь все будто оглохли и ослепли.
***
Ночь сменилась днём. И снова вступила в свои права на закате.
Маленькая Лини не замечала ничего вокруг. Она была не в силах оторвать глаз от того, что когда-то было её домом.
Она больше не плакала - у неё не осталось слёз.
Не осталось ничего.
- Я тебе говорю, что здесь дело нечисто, - нарушил оглушительную тишину голос женщины.
- Может и так, Тина, - отозвался мужчина, - но это не наше дело. Пойдём отсюда быстрее.
Женщина, словно нарочно, остановилась, разглядывая что-то в темноте.
- На что ты смотришь?
- Пока не знаю, - рассеянно отозвалась Тина, направившись в заросли.
- Ради Бога не ходи туда.
- Боже мой, малютка, что ты здесь делаешь?! – достала Тина из кустов перепачканную в крови девочку. - Пресвятая Дева Мария! Том!
- Да, нетрудно догадаться, кто она, - отозвался Том и обеспокоенно оглянулся. - Тина, оставь её и пошли отсюда от греха подальше.
- Том, не говори глупостей. Если мы её оставим, то она погибнет. А мы будем гореть в аду за то, что не помогли крошке. Я не хочу сидеть в котле и вариться на медленном огне вечность.
Тина взяла девочку на руки и двинулась прочь от злополучного места.
- Ладно, - согласился муж, - только ради Бога поторопись.
Безучастная до этого малышка словно взбесилась в тщетных попытках вырваться:
-Мама, мама, мама!
Тина была сильной дородной женщиной сорока семи лет. Бог благословил её здоровьем за верное служение во Славу Его.
«Не в пример её чахлому мужу», - подумала Тина, недовольно покосившись на непутёвого супруга.
- Тише, тише, малышка, - чуть раздражённо произнесла женщина, успокаивающе похлопывая ребёнка по спине.
Тиски её милосердных объятий были несокрушимы.
