Я закрыт от людей и от мира. Возможно, это неправильно, но мне так проще. Тебе не могут причинить боль, когда рядом с тобой никого нет. Не могут причинить боль, когда о тебе ничего не знают. Не могут причинить боль, когда ментально ты находишься в панцире, который не пробить ничем.
Я заметил за кулисами Дейзи. Она смотрела на меня и была напряжена. Как долго кудрявая наблюдает за мной? Было ли слышно наш разговор с директором? Слышала ли она про мои слова о детдоме?
Как бы я ни старался делать вид, что не замечаю, что она смотрит, но я не могу. Такое ощущение, что ее напряжение передается и мне. Что она пытается прочитать? Насколько я доволен? Она хочет найти в моих глазах подтверждение, что шалостям быть?
Не могу так больше, надо к ней подойти. Я еще мялся несколько минут. Думал, что ей сказать, а потом плюнул на все это и пошел через весь зал прямиком к ней.
– Привет, – проговорил я, когда зашел за кулисы.
– О чем вы говорили? Ему не нравится концерт? – она переживает о концерте, как это мило. Лучше бы директор ее попросил все подготовить, честно слово.
– Угрозы отчислением. Ничего нового.
– А концерт ему…
– Мы не говорили об этом, – перебил я ее и посмотрел ей в глаза.
Она чем-то напугана. Даже не знаю, что это может быть. Или она боится, если все провалится, то она тоже будет причастна. Хочется ее как-то успокоить, но я совсем не умею это делать. В любом случае, попробовать стоит.
– Не парься, ладно? Ему не нравлюсь только я. Если он будет недоволен концертом, то разговор будет со мной.
Она посмотрела на меня, а перевел взгляд на сцену. Не хочу, чтобы она смотрела на меня такими грустными глазами. Ее мои слова нисколько не успокоили. Она только сильнее напряглась. Интересно почему? Она переживает за меня? Что у меня могут быть проблемы? Бред какой-то. С чего бы ей переживать об этом.
Хотя она, наверное, больше переживает, что мы выкинем какой-нибудь фокус. Не можем же мы с Дрейком просто так все оставить. Здесь я ей ничем помочь не могу. Возможно, я бы мог что-то соврать, если бы она спросила, но Дейзи даже не спрашивает. Я думаю, что она боится задавать вопросы на эту тему. Не знаю, какие у нее причины, но, видимо, они есть. И страх есть. И волнение есть. Но она может расслабиться, ничего опасного мы не приготовили. Из этих спринклеров не посыпется мука или чесночный порошок. С мукой уже однажды было, у человека оказалась астма. Не все наши шалости были безобидными.
Когда включили видео, я больше всего об этом переживал. Даже не видел, что Дрейк намантировал. Мне было не особо интересно. Да и текст я написал ужасающий. Однако мелкотне, вроде, нравится. Я слышу смех в зале. Она не должна была быть юмористической, но получилась, видимо, именно такая. Если всем смешно, всем нравится, то я доволен.
– Ты молодец, Макс, – услышал я от Дейзи, когда видео закончилось.
Мне было приятно услышать от нее комплимент в свой адрес. Обычно мы только оскорблениями друг друга забрасываем. Мне непривычно слышать что-то хорошее. Я ей лишь улыбнулся и кивнул. Не могу говорить слова благодарности. Я не умею, у меня не получается.
Не хочу на этом зацикливаться сейчас. Все-таки идет концерт. Больше всего детям понравился Пит с его фокусами. Все сидели с открытыми ртами, не в силах оторваться. Даже я восхищался зрелищем.
На сцену стали выходит Дин и Дейзи. Они будут выступать? Не знал, что Дин играет на гитаре. Дейзи, как оказалось, поет. Невероятно красиво поет. Ее, конечно, нужно слышать. Словами не описать, что я чувствовал в этот момент. Это была невероятно красивая песня о любви. Иногда Дейзи оборачивалась за кулисы и смотрела прямо на меня. Будто она поет для меня. Будто слова обращены именно ко мне.
Этой песни я раньше даже не слышал. Может, она сама ее написала. Хочу спросить у нее об этом. Очень уж интересно. Она невероятно талантливая и хорошо держится на сцене. Интересно, почему она смотрит именно на меня? Может, ей так спокойнее, что я наблюдаю? Или эта песня посвящена мне? Или я все это придумал, и смотрит она еще на кого-то? Это все неважно сейчас. Сейчас кроме меня и ее в этом мире никого и нет.
Меня вывели из мыслей крики и визги. Что происходит? А, Дрейк. Черт, он совсем не вовремя, он мог бы подождать других выступающих. Я с испугом наблюдал за Дейзи, которая стояла уже вся сырая, как из душа. Она поймет, что это моя идея. После такого она больше не заговорит со мной никогда. Но наблюдать за первоклашками, которым эти жучки-паучки за шиворот залетели, было невероятно забавно. Очень короткий был концерт, очень веселый…для меня.
Дейзи шла прямо ко мне. В ее глазах явно читалась злость. Это же просто вода. Даже не краска, а уж тем более не кислота. Чего злиться? Сходит в душ, одежда просохнет. Ничего страшного не произошло же. Наверное.
Не вижу причин злиться на самом деле, хотя я сорвал концерт. Сорвал ее выступление. Если эта песня была адресована мне, то теперь ни одного слова в мою сторону она не скажет никогда.
Через пять минут мы сидели в кабинете директора. Я, Дрейк и Дейзи в ее сыром платье. Выглядит она, конечно, очень красиво и даже сексуально. Я не говорил этого, и вы не слышали.
– Снова отправите к детям вместе с Дейзи? – язвительно проговорил я.
– До конца года будете ездить вместе.
– Может завтра Дрейк не ездить?
– Есть какая-то веская причина?
– Я обещал Дейзи, что поеду вместе с ней, если она поможет организовать концерт. Мне хотелось бы сдержать обещание.
Удивление и восторг, вот что я увидел в глазах всех. Даже Дрейк смотрел на меня, как на героя. Директор лишь кивнул, и мы разошлись по своим комнатам.
На самом деле мне хотелось произвести впечатление на Дейзи этим поступком. Хотелось загладить свою вину перед ней. Я не такой плохой, как она думает. И в конце концов мне хотелось ее отблагодарить за помощь, но словами я не умею. Словами мне стыдно почему-то.
Я не знаю, что будет завтра, как все пройдет. Знаю, что Дейзи очень напрягает вся эта ситуация, что она боится за детей. Однако это была ее идея, она сама предложила поехать, взяла с меня обещание, так чо уже не отвертеться.
Я хочу показать ей, какой я могу быть настоящий. Но я не знаю, как это сделать. Хочу ей рассказать, почему я так себя веду, чтобы она знала причины. Но рассказать всю свою историю я не могу. Сам ей не доверяю особо, мало ли кому она расскажет, а я бы этого не хотел.
Если я не могу открыться Дрейку, с которым мы столько времени дружим, то Дейзи будет открыться вдвойне труднее. Кто знает, как она решит использовать эту информацию. Вдруг это все сработает против меня.
Да, мне страшно. Невероятно страшно. Но если я не буду бороться со своими страхами, то не смогу жить так, как я хочу.
Я хочу быть счастливым. Сейчас я это не чувствую. Не чувствую, что я счастлив. Да, я доволен, я много шучу и смеюсь, много улыбаюсь, но я не вижу белых полос в своей жизни. Это все лишь маска. Прикрытие, чтобы никто не задавал лишних вопросов.
Я хочу быть по-настоящему счастливым!
Ровно в 9 я был уже в столовой и завтракал. Странно, что Дейзи еще не было, обычно она просыпается раньше всех. Не могла же она проспать. Хах, я дурно на нее влияю.
Дейзи никогда и никуда не опаздывает. Может, она специально не пришла. Не хочет никуда со мной ехать. Не удивительно, конечно, но могла бы и проявить немного снисхождения. Все-таки я выполнил свое обещание, договорился даже с директором, чтобы он позволил мне поехать без Дрейка, хотя он точно также наказан.
Стоило мне об этом подумать, как в столовую завалилась она. Вся взъерошенная. Волосы снова собраны в хвост. Видимо, укладывать их как-то уже было не в ее силах. Под глазами мешки, глаза вообще еле открываются. Как она видит, куда идет? Такой вид, какой был у моей тетки наутро, когда она вина перепивала. Уже не такая летящая походка, как обычно, а тяжелый шаг. Если бы мы были где-то в горах, так она бы могла образовать лавину.
– Эй, ты в порядке? – поинтересовался я, когда она упала на стул напротив меня. Недавно я сидел в точно такой же позе, понимаю прекрасно ее состояние.
– Нет, я не спала всю ночь, – огрызнулась кудрявая.
Что она огрызается? Я просто спросил. Наверное, злится на меня из-за вчерашнего инцидента. Такое двоякое чувство: хочется завалить ее дебильными вопросами, чтобы выбесить еще больше, но и хочется позаботиться о ней, просто замолчать и не трогать.
– Да? И что тебе не давало спать? – я выбрал первый вариант, как вы понимаете. Ничему меня жизнь не учит.
Зато она открыла свои глаза и посмотрела на меня. Меня бросило в дрожь, по телу пробежала тысяча мурашек. Так, это мне не нравится. Надо было молчать. Почему я не выбрал вариант заткнуться и оставить ее в покое!?
– Где твой дружок? – хорошо, что она не стала отвечать на мой вопрос.
– Он не пойдет, ты же знаешь. Я тебе обещал, что поеду с тобой и свое слово держу.
Я говорил спокойно, но мне был непонятен ее вопрос. Мы вчера все были у директора, и она прекрасно слышала, как я с ним договаривался. Хотя в таком состоянии она могла просто забыть. Прощаю ее.
– Ок. Тогда я могу быть спокойна, что ты ничего не выкинешь.
А где благодарность? А где восхищение, что я держу свое слово? Где хоть какая-то реакция? Я понимаю, что она злится на меня из-за инцидента на концерте. Я понимаю, что я вообще все на свете вчера сорвал и поставил ее в неудобное положение, хотя она по сути вообще не причем, если так подумать. Я понимаю ее состояние сейчас, что она не спала, что она не в настроении. Я понимаю, что она мне не доверяет, сам приложил к этому руку. Но ее эта реакция…можно быть и повежливее.
Если ее что-то не устраивает, почему бы в лицо мне это не сказать. Почему я должен сидеть и обо всем догадываться. Она могла бы сразу сказать, что со мной никуда не поедет. Она могла бы еще вчера отказаться от этой затеи. Могла бы сказать директору, чтобы он не соглашался на мои условия, что ей будет лучше, если бы мы поехали с Дрейком, потому что так не буду ее доставать и не буду с ней разговаривать.
– Нечего со мной так разговаривать. Все свои претензии по поводу этих поездок надо было высказывать директору. Вчера тебя мой поступок сильно удивил и восхитил…
– Ты меня не восхищаешь, – поняла она мои слова ровно так, как захотела. Все перевернула с ног на голову.
– Я не это имел в виду. Поезжай одна. Посмотрим, как тебе там комфортно будет в таком состоянии. Удачи.
Я даже не стал доедать свой завтрак. Выбесила меня эта ситуация и весь этот разговор. Да, много ошибок я совершил, но сейчас она откровенно не права. Пусть сама справляется с этим всем. Ей же так нравится туда ездить, так нравятся эти дети. Сразу энергия там польется через край, и она не уснет на полу в игрушках, пока дети будут маркером татухи ей рисовать на лице.
– Макс, постой, – услышал я голос, когда подходил к двери в свою комнату.
Я обернулся. Она бежала ко мне, волосы развивались. Ноги ее не слушались, она запиналась о них же. Как только в узелок не завязались.
– Я была не права.
– Что? – не знаю, зачем я это сделал, прекрасно ее слышал и понял с первого раза, но хочется, чтобы Дейзи это повторила.
– Прости, я была не права и слишком резка по отношению к тебе. Твой поступок меня и правда удивил вчера. Я не думала, что ты сдержишь обещание. Может, ты все-таки поедешь?
Она протянула мне руку, чтобы я ее пожал, что я и сделал. Интересно. Конечно, все обиды не забыты, да и она меня не простит за все сразу, а я и извиняться ни за что не намерен. Однако это хорошее начало, по крайне мере для этого дня.
До автобуса мы шли рядом. Я чувствовал, как она напряжена. Каждой клеточкой тела она ждет от меня подвоха. Может, стоит ее удивить сегодня еще раз. Не выкинуть ничего плохого. Она боится, что я еду к этим детям. Она знает, как меня ждет Джоуи, которого я обещал научить рисовать. Она знает, что дети скучают, что мы с Дрейком им понравились. Но как же ей страшно.
Пусть лучше порадуется, что у нас с ней есть хоть что-то общее теперь, помимо очевидной неприязни. Хотя на счет последнего я уже не уверен. Слишком много думаю о ней, слишком много хорошего. Я стал ее рассматривать совсем в другом ключе. Надеюсь, что она об этом никогда не узнает.
Не думаю, что она могла бы ответить мне взаимностью, как бы сильно я ее ни удивлял и как бы сильно она ни была восхищена моими поступками. Она никогда в жизни не сможет мне доверять, поэтому никогда и не выберет меня, как своего спутника. Это просто невозможно. Однако она же взяла с меня обещание, что я поеду с ней один. Это что-то значит? А ее слова, что она мной не восхищается. Я ее задел? Это тоже что-то значит? Да? Нет?
Может, мне стоит как-то показать, что я хочу наладить с ней отношения. Хотя…действительно ли я этого хочу? Может, тут что-то другое? Слишком много мыслей вокруг одной только Дейзи. Больше ни о ком и ни о чем думать не могу, как бы ни пытался. Самое печальное, что я пытаюсь, я правда пытаюсь измениться. Ну вы…вы же это видите? Разве это не очевидно? Разве нет ни малейшего признака? Для Дейзи вот нет, она этого не видит. Могла бы хоть что-то сказать, могла бы мотивировать как-то. У нее точно получилось бы. Могла бы сказать, что я молодец. За тот же концерт и видео директор нас похвалил, конечно, перед наказанием, но это не то же самое. Я бы хотел, чтобы именно она заметила и оценила мои старания.
Я не просто так попросил ее о помощи. Мне действительно хочется быть к ней ближе. Хочется, чтобы она мне доверяла, чтобы не боялась меня. Вчера с этой водой было недоразумение. Дрейк просто ни о чем не знает и не догадывается. Решил, что будет весело, что и детей обольем, да и Дейзи с Дином, которые были основной целью все это время. Может, по этому я их и выбрал? Из-за всех чувств, что испытываю именно сейчас? Интересный вывод сейчас, он мне не нравится.
Да, как бы я ни пытался наладить с ней отношения, вчера я снова все испортил. Но перестать над всеми подшучивать я не смогу. Даже если я уберу все эти пранки, то я все равно язвительный, циничный, саркастичный. Да, в большинстве случае это все защитная реакция, и я могу быть ранимым и чувствительным, но я не хочу, чтобы хоть кто-то видел эту сторону. Даже Дейзи сейчас я не готов открываться, еще не время, да и никогда это время не наступит, я думаю.
Когда мы приехали, на входе нас уже ждала Маргарет. Я поздоровался и сразу прошел в группу, пока Дейзи осталась с ней поболтать о чем-то своем. Мне это не интересно. Внутри меня сразу же облепили девчонки и утащили играть в куклы. Для них это в удовольствие, то я готов заменить солдатиков на барби. Постепенно я даже втянулся и стал напевать себе что-то под нос, пока мы играли. Раз я собрал всех девчонок вокруг себя, что не удивительно, Дейзи ушла в другую часть комнаты к мальчишкам собирать конструктор.
– А вы с Дейзи не общаетесь? – неожиданно спросила девчушка лет пяти. Не особо помню ее имя, кажется, Мирна.
– Общаемся…
– Тебе это не нравится? – перебила она меня. Не очень-то мне хочется вдаваться в подробности.
– Скорее, ей не нравится. Мы не особо ладим.
– Почему?
– Это неважно!
Мне казалось, что я повысил голос. Впервые я почувствовал, что мне стыдно. Впервые я искренне смог извиниться.
Я заметил за кулисами Дейзи. Она смотрела на меня и была напряжена. Как долго кудрявая наблюдает за мной? Было ли слышно наш разговор с директором? Слышала ли она про мои слова о детдоме?
Как бы я ни старался делать вид, что не замечаю, что она смотрит, но я не могу. Такое ощущение, что ее напряжение передается и мне. Что она пытается прочитать? Насколько я доволен? Она хочет найти в моих глазах подтверждение, что шалостям быть?
Не могу так больше, надо к ней подойти. Я еще мялся несколько минут. Думал, что ей сказать, а потом плюнул на все это и пошел через весь зал прямиком к ней.
– Привет, – проговорил я, когда зашел за кулисы.
– О чем вы говорили? Ему не нравится концерт? – она переживает о концерте, как это мило. Лучше бы директор ее попросил все подготовить, честно слово.
– Угрозы отчислением. Ничего нового.
– А концерт ему…
– Мы не говорили об этом, – перебил я ее и посмотрел ей в глаза.
Она чем-то напугана. Даже не знаю, что это может быть. Или она боится, если все провалится, то она тоже будет причастна. Хочется ее как-то успокоить, но я совсем не умею это делать. В любом случае, попробовать стоит.
– Не парься, ладно? Ему не нравлюсь только я. Если он будет недоволен концертом, то разговор будет со мной.
Она посмотрела на меня, а перевел взгляд на сцену. Не хочу, чтобы она смотрела на меня такими грустными глазами. Ее мои слова нисколько не успокоили. Она только сильнее напряглась. Интересно почему? Она переживает за меня? Что у меня могут быть проблемы? Бред какой-то. С чего бы ей переживать об этом.
Хотя она, наверное, больше переживает, что мы выкинем какой-нибудь фокус. Не можем же мы с Дрейком просто так все оставить. Здесь я ей ничем помочь не могу. Возможно, я бы мог что-то соврать, если бы она спросила, но Дейзи даже не спрашивает. Я думаю, что она боится задавать вопросы на эту тему. Не знаю, какие у нее причины, но, видимо, они есть. И страх есть. И волнение есть. Но она может расслабиться, ничего опасного мы не приготовили. Из этих спринклеров не посыпется мука или чесночный порошок. С мукой уже однажды было, у человека оказалась астма. Не все наши шалости были безобидными.
Когда включили видео, я больше всего об этом переживал. Даже не видел, что Дрейк намантировал. Мне было не особо интересно. Да и текст я написал ужасающий. Однако мелкотне, вроде, нравится. Я слышу смех в зале. Она не должна была быть юмористической, но получилась, видимо, именно такая. Если всем смешно, всем нравится, то я доволен.
– Ты молодец, Макс, – услышал я от Дейзи, когда видео закончилось.
Мне было приятно услышать от нее комплимент в свой адрес. Обычно мы только оскорблениями друг друга забрасываем. Мне непривычно слышать что-то хорошее. Я ей лишь улыбнулся и кивнул. Не могу говорить слова благодарности. Я не умею, у меня не получается.
Не хочу на этом зацикливаться сейчас. Все-таки идет концерт. Больше всего детям понравился Пит с его фокусами. Все сидели с открытыми ртами, не в силах оторваться. Даже я восхищался зрелищем.
На сцену стали выходит Дин и Дейзи. Они будут выступать? Не знал, что Дин играет на гитаре. Дейзи, как оказалось, поет. Невероятно красиво поет. Ее, конечно, нужно слышать. Словами не описать, что я чувствовал в этот момент. Это была невероятно красивая песня о любви. Иногда Дейзи оборачивалась за кулисы и смотрела прямо на меня. Будто она поет для меня. Будто слова обращены именно ко мне.
Этой песни я раньше даже не слышал. Может, она сама ее написала. Хочу спросить у нее об этом. Очень уж интересно. Она невероятно талантливая и хорошо держится на сцене. Интересно, почему она смотрит именно на меня? Может, ей так спокойнее, что я наблюдаю? Или эта песня посвящена мне? Или я все это придумал, и смотрит она еще на кого-то? Это все неважно сейчас. Сейчас кроме меня и ее в этом мире никого и нет.
Меня вывели из мыслей крики и визги. Что происходит? А, Дрейк. Черт, он совсем не вовремя, он мог бы подождать других выступающих. Я с испугом наблюдал за Дейзи, которая стояла уже вся сырая, как из душа. Она поймет, что это моя идея. После такого она больше не заговорит со мной никогда. Но наблюдать за первоклашками, которым эти жучки-паучки за шиворот залетели, было невероятно забавно. Очень короткий был концерт, очень веселый…для меня.
Дейзи шла прямо ко мне. В ее глазах явно читалась злость. Это же просто вода. Даже не краска, а уж тем более не кислота. Чего злиться? Сходит в душ, одежда просохнет. Ничего страшного не произошло же. Наверное.
Не вижу причин злиться на самом деле, хотя я сорвал концерт. Сорвал ее выступление. Если эта песня была адресована мне, то теперь ни одного слова в мою сторону она не скажет никогда.
Через пять минут мы сидели в кабинете директора. Я, Дрейк и Дейзи в ее сыром платье. Выглядит она, конечно, очень красиво и даже сексуально. Я не говорил этого, и вы не слышали.
– Снова отправите к детям вместе с Дейзи? – язвительно проговорил я.
– До конца года будете ездить вместе.
– Может завтра Дрейк не ездить?
– Есть какая-то веская причина?
– Я обещал Дейзи, что поеду вместе с ней, если она поможет организовать концерт. Мне хотелось бы сдержать обещание.
Удивление и восторг, вот что я увидел в глазах всех. Даже Дрейк смотрел на меня, как на героя. Директор лишь кивнул, и мы разошлись по своим комнатам.
На самом деле мне хотелось произвести впечатление на Дейзи этим поступком. Хотелось загладить свою вину перед ней. Я не такой плохой, как она думает. И в конце концов мне хотелось ее отблагодарить за помощь, но словами я не умею. Словами мне стыдно почему-то.
Я не знаю, что будет завтра, как все пройдет. Знаю, что Дейзи очень напрягает вся эта ситуация, что она боится за детей. Однако это была ее идея, она сама предложила поехать, взяла с меня обещание, так чо уже не отвертеться.
Я хочу показать ей, какой я могу быть настоящий. Но я не знаю, как это сделать. Хочу ей рассказать, почему я так себя веду, чтобы она знала причины. Но рассказать всю свою историю я не могу. Сам ей не доверяю особо, мало ли кому она расскажет, а я бы этого не хотел.
Если я не могу открыться Дрейку, с которым мы столько времени дружим, то Дейзи будет открыться вдвойне труднее. Кто знает, как она решит использовать эту информацию. Вдруг это все сработает против меня.
Да, мне страшно. Невероятно страшно. Но если я не буду бороться со своими страхами, то не смогу жить так, как я хочу.
Я хочу быть счастливым. Сейчас я это не чувствую. Не чувствую, что я счастлив. Да, я доволен, я много шучу и смеюсь, много улыбаюсь, но я не вижу белых полос в своей жизни. Это все лишь маска. Прикрытие, чтобы никто не задавал лишних вопросов.
Я хочу быть по-настоящему счастливым!
Глава 12
Ровно в 9 я был уже в столовой и завтракал. Странно, что Дейзи еще не было, обычно она просыпается раньше всех. Не могла же она проспать. Хах, я дурно на нее влияю.
Дейзи никогда и никуда не опаздывает. Может, она специально не пришла. Не хочет никуда со мной ехать. Не удивительно, конечно, но могла бы и проявить немного снисхождения. Все-таки я выполнил свое обещание, договорился даже с директором, чтобы он позволил мне поехать без Дрейка, хотя он точно также наказан.
Стоило мне об этом подумать, как в столовую завалилась она. Вся взъерошенная. Волосы снова собраны в хвост. Видимо, укладывать их как-то уже было не в ее силах. Под глазами мешки, глаза вообще еле открываются. Как она видит, куда идет? Такой вид, какой был у моей тетки наутро, когда она вина перепивала. Уже не такая летящая походка, как обычно, а тяжелый шаг. Если бы мы были где-то в горах, так она бы могла образовать лавину.
– Эй, ты в порядке? – поинтересовался я, когда она упала на стул напротив меня. Недавно я сидел в точно такой же позе, понимаю прекрасно ее состояние.
– Нет, я не спала всю ночь, – огрызнулась кудрявая.
Что она огрызается? Я просто спросил. Наверное, злится на меня из-за вчерашнего инцидента. Такое двоякое чувство: хочется завалить ее дебильными вопросами, чтобы выбесить еще больше, но и хочется позаботиться о ней, просто замолчать и не трогать.
– Да? И что тебе не давало спать? – я выбрал первый вариант, как вы понимаете. Ничему меня жизнь не учит.
Зато она открыла свои глаза и посмотрела на меня. Меня бросило в дрожь, по телу пробежала тысяча мурашек. Так, это мне не нравится. Надо было молчать. Почему я не выбрал вариант заткнуться и оставить ее в покое!?
– Где твой дружок? – хорошо, что она не стала отвечать на мой вопрос.
– Он не пойдет, ты же знаешь. Я тебе обещал, что поеду с тобой и свое слово держу.
Я говорил спокойно, но мне был непонятен ее вопрос. Мы вчера все были у директора, и она прекрасно слышала, как я с ним договаривался. Хотя в таком состоянии она могла просто забыть. Прощаю ее.
– Ок. Тогда я могу быть спокойна, что ты ничего не выкинешь.
А где благодарность? А где восхищение, что я держу свое слово? Где хоть какая-то реакция? Я понимаю, что она злится на меня из-за инцидента на концерте. Я понимаю, что я вообще все на свете вчера сорвал и поставил ее в неудобное положение, хотя она по сути вообще не причем, если так подумать. Я понимаю ее состояние сейчас, что она не спала, что она не в настроении. Я понимаю, что она мне не доверяет, сам приложил к этому руку. Но ее эта реакция…можно быть и повежливее.
Если ее что-то не устраивает, почему бы в лицо мне это не сказать. Почему я должен сидеть и обо всем догадываться. Она могла бы сразу сказать, что со мной никуда не поедет. Она могла бы еще вчера отказаться от этой затеи. Могла бы сказать директору, чтобы он не соглашался на мои условия, что ей будет лучше, если бы мы поехали с Дрейком, потому что так не буду ее доставать и не буду с ней разговаривать.
– Нечего со мной так разговаривать. Все свои претензии по поводу этих поездок надо было высказывать директору. Вчера тебя мой поступок сильно удивил и восхитил…
– Ты меня не восхищаешь, – поняла она мои слова ровно так, как захотела. Все перевернула с ног на голову.
– Я не это имел в виду. Поезжай одна. Посмотрим, как тебе там комфортно будет в таком состоянии. Удачи.
Я даже не стал доедать свой завтрак. Выбесила меня эта ситуация и весь этот разговор. Да, много ошибок я совершил, но сейчас она откровенно не права. Пусть сама справляется с этим всем. Ей же так нравится туда ездить, так нравятся эти дети. Сразу энергия там польется через край, и она не уснет на полу в игрушках, пока дети будут маркером татухи ей рисовать на лице.
– Макс, постой, – услышал я голос, когда подходил к двери в свою комнату.
Я обернулся. Она бежала ко мне, волосы развивались. Ноги ее не слушались, она запиналась о них же. Как только в узелок не завязались.
– Я была не права.
– Что? – не знаю, зачем я это сделал, прекрасно ее слышал и понял с первого раза, но хочется, чтобы Дейзи это повторила.
– Прости, я была не права и слишком резка по отношению к тебе. Твой поступок меня и правда удивил вчера. Я не думала, что ты сдержишь обещание. Может, ты все-таки поедешь?
Она протянула мне руку, чтобы я ее пожал, что я и сделал. Интересно. Конечно, все обиды не забыты, да и она меня не простит за все сразу, а я и извиняться ни за что не намерен. Однако это хорошее начало, по крайне мере для этого дня.
До автобуса мы шли рядом. Я чувствовал, как она напряжена. Каждой клеточкой тела она ждет от меня подвоха. Может, стоит ее удивить сегодня еще раз. Не выкинуть ничего плохого. Она боится, что я еду к этим детям. Она знает, как меня ждет Джоуи, которого я обещал научить рисовать. Она знает, что дети скучают, что мы с Дрейком им понравились. Но как же ей страшно.
Пусть лучше порадуется, что у нас с ней есть хоть что-то общее теперь, помимо очевидной неприязни. Хотя на счет последнего я уже не уверен. Слишком много думаю о ней, слишком много хорошего. Я стал ее рассматривать совсем в другом ключе. Надеюсь, что она об этом никогда не узнает.
Не думаю, что она могла бы ответить мне взаимностью, как бы сильно я ее ни удивлял и как бы сильно она ни была восхищена моими поступками. Она никогда в жизни не сможет мне доверять, поэтому никогда и не выберет меня, как своего спутника. Это просто невозможно. Однако она же взяла с меня обещание, что я поеду с ней один. Это что-то значит? А ее слова, что она мной не восхищается. Я ее задел? Это тоже что-то значит? Да? Нет?
Может, мне стоит как-то показать, что я хочу наладить с ней отношения. Хотя…действительно ли я этого хочу? Может, тут что-то другое? Слишком много мыслей вокруг одной только Дейзи. Больше ни о ком и ни о чем думать не могу, как бы ни пытался. Самое печальное, что я пытаюсь, я правда пытаюсь измениться. Ну вы…вы же это видите? Разве это не очевидно? Разве нет ни малейшего признака? Для Дейзи вот нет, она этого не видит. Могла бы хоть что-то сказать, могла бы мотивировать как-то. У нее точно получилось бы. Могла бы сказать, что я молодец. За тот же концерт и видео директор нас похвалил, конечно, перед наказанием, но это не то же самое. Я бы хотел, чтобы именно она заметила и оценила мои старания.
Я не просто так попросил ее о помощи. Мне действительно хочется быть к ней ближе. Хочется, чтобы она мне доверяла, чтобы не боялась меня. Вчера с этой водой было недоразумение. Дрейк просто ни о чем не знает и не догадывается. Решил, что будет весело, что и детей обольем, да и Дейзи с Дином, которые были основной целью все это время. Может, по этому я их и выбрал? Из-за всех чувств, что испытываю именно сейчас? Интересный вывод сейчас, он мне не нравится.
Да, как бы я ни пытался наладить с ней отношения, вчера я снова все испортил. Но перестать над всеми подшучивать я не смогу. Даже если я уберу все эти пранки, то я все равно язвительный, циничный, саркастичный. Да, в большинстве случае это все защитная реакция, и я могу быть ранимым и чувствительным, но я не хочу, чтобы хоть кто-то видел эту сторону. Даже Дейзи сейчас я не готов открываться, еще не время, да и никогда это время не наступит, я думаю.
Когда мы приехали, на входе нас уже ждала Маргарет. Я поздоровался и сразу прошел в группу, пока Дейзи осталась с ней поболтать о чем-то своем. Мне это не интересно. Внутри меня сразу же облепили девчонки и утащили играть в куклы. Для них это в удовольствие, то я готов заменить солдатиков на барби. Постепенно я даже втянулся и стал напевать себе что-то под нос, пока мы играли. Раз я собрал всех девчонок вокруг себя, что не удивительно, Дейзи ушла в другую часть комнаты к мальчишкам собирать конструктор.
– А вы с Дейзи не общаетесь? – неожиданно спросила девчушка лет пяти. Не особо помню ее имя, кажется, Мирна.
– Общаемся…
– Тебе это не нравится? – перебила она меня. Не очень-то мне хочется вдаваться в подробности.
– Скорее, ей не нравится. Мы не особо ладим.
– Почему?
– Это неважно!
Мне казалось, что я повысил голос. Впервые я почувствовал, что мне стыдно. Впервые я искренне смог извиниться.
