- Я знаю твой маленький секрет, милашка.
Кристиан Торвальд, высокий красивый брюнет в элегантном костюме, смотрел на меня со снисходительно-ласковой усмешкой. Он приблизился ко мне так, что я чувствовала запаха его дорогого лосьона для бритья. Этот безупречно одетый мужчина с лицом и грацией хищника – мечта любой женщины.
Кроме меня.
Мое сердце сжалось от накатившего страха. Неужели он вправду что-то знает? Или просто блефует, надеясь заполучить меня?
- Не понимаю, о чем ты, -- ледяным тоном ответила я.
Его губы изогнулись в хищной усмешке.
- Браво! Ты просто гениальная актриса.
Да он издевается надо мной! Я хотела пройти мимо него, но он слишком интимным жестом схватил меня за руку и коснулся той самой точки на плече, моей постыдной тайны.
- Я знаю, что твоя кровь отравлена, -- прошептал Кристиан мне прямо в ухо.
Сердце на секунду перестало биться. Он все знает! Что же делать?
- Разумеется, я никому не скажу, -- наглец притянул меня к себе и попробовал коснуться губами моего виска, но я увернулась.
- Как благородно с твоей стороны, -- ответила я, внутренне сжавшись. Кристиан не из тех, кто помогает бескорыстно.
- Только с одним ма-аленьким условием. Ты выйдешь меня замуж.
- Что? – резко выдохнула я, отступив на шаг. – Ты с ума сошел.
- Я в полном здравии, -- ответил этот шантажист. – А вот ты, с твоей отравленной кровью, очень скоро потеряешь разум. Ну, если ты не хочешь выйти за меня, может быть, предпочтешь, чтобы я раскрыл твой секрет твоему напарнику, и тогда ты погибнешь от его рук?
Будто дал мне пощечину.
Если мой напарник узнает о том, что в моей крови яд демона, его долг – убить меня.
- Ну как, что ты выбираешь, милашка? – любезно осведомился Кристиан, словно спрашивал меня, что я предпочту выпить – чай или кофе.
Ответом ему был мой ненавидящий взгляд.
- Ладно, ты подумай, -- милостиво кивнул негодяй, -- я скоро приду за ответом.
Я молча проводила взглядом его удаляющуюся статную фигуру. Яд демона ощущался как острые иголочки в моей крови. Все пропало. Все кончено.
Усилием воли подавив страх и отвращение, я заставила себя мыслить хладнокровно.
Во-первых, он не знает еще одного моего секрета, иначе бы немедленно выложил все козыри.
Во-вторых, у меня еще есть немного времени, чтобы решить, как выбираться из этой, практически безвыходной ситуации.
В –третьих, он меня не получит. Никогда!
Я рассеянно оперлась рукой о стену и закрыла глаза. Воспоминания о том, как я стала заложницей собственной крови, нахлынули на меня.
Страх, липкий животный ужас охватил все мое существо, подкатываясь тошнотворным комом к горлу.
Я, оцепенев, уставилась на выступившую на своем плече кровь. Конечно, любой человек назвал бы меня неженкой -- подумаешь, царапина! Но люди не знают того, что знаем мы, и счастливы в своем неведении.
В сетчатом шаре, валяющемся на земле, шипел пойманный демон, злобный маленький засранец, подкарауливший меня в темном переулке. Обычно они не чуют нас, но попадаются и такие.
Очнувшись от напавшего на меня столбняка, я лихорадочно сунула руку в горловину закрытого платья, нашарив там амулет – круглую пластинку. Стащив через голову цепочку, приложила к ране, бормоча слова заговора, которым еще первые укротители исцеляли яд демона, попавший в кровь. Почему-то у них срабатывало. Мы же до сих пор заучиваем этот ритуал наизусть, хотя прекрасно знаем: с таким же успехом можно прикладывать к ране подорожник.
Сколько их было, тех, кого задел зубами или когтями демон во время схватки? На моей памяти восемь человек.
Двое из них были убиты напарниками, остальные отправились в Равелин, в мрачных казематах которого они встретили свою кончину. Превращение в демона занимало от недели до полугода у самых стойких, и после этого стражи Равелина были вынуждены их убить.
Любой из нас, отправляясь на битву с демонам надевает защитный костюм – под белой псевдокожей прочные тонкие пластинки, непробиваемые для демонов. Лица мы закрываем шлемом.
Я же шла не на битву – всего лишь на девичник.
Моя подруга Адель скоро выходит замуж, и я, надев простое платье с высоким воротом, но без рукавов, собиралась к ней – поздравить и повеселиться. Кто же знал, что мне попадется такой особенно хитрый демон…
И сейчас я не могла найти в себе силы двинуться дальше. Веселиться я точно не смогу, только праздник испорчу. Да и Адель может догадаться. Пусть она уже не одна из нас, но она тоже училась со мной и знает, что вскоре случится со мной.
В сердце кольнула острая иголочка страха. Не хочу. Не хочу об этом думать!
Но что же мне делать? Идти к подруге я не хочу, но и возвращаться в академию – ничем не лучше. Там уж точно придется признаваться.
Нет, я собираюсь признаться. Конечно, я признаюсь, потому что я не хочу стать причиной гибели своих друзей.
Но не сейчас. Неделя у меня точно есть. А может, и больше.
Я позвонила напарнику и бодрым голосом коротко сообщила ему, что остаюсь ночевать у Адели.
- Хорошо, Неукротимая, -- отозвался он. – Повеселись как следует.
Я завершила вызов, сунула телефон в сумочку, испытывая смешанные чувства. Мне хотелось, чтобы он не поверил мне, понял, что со мной что-то не так. Я, наверное, с ума сошла. Если бы он догадался, что я теперь ношу в своей крови заразу, Омут должен был убить меня.
Если бы смог.
Среди Укротителей мало одиночек, после обучения все обычно работают в паре. Напарники связаны между собой, и эти узы теснее любых других – дружеских, родственных. Недаром говорится, мужа и жену может разлучить развод, а напарников – только смерть.
Смерть одного из них…
Моего напарника зовут Омут. Во время обучения мы, укротители, получаем второе имя, которым пользуемся куда чаще, чем тем, что дано при рождении. Так вот, он – Омут. Нет, не потому, что внутри черти водятся, просто он умеет прятать все свои чувства так глубоко, словно на дно омута. Поэтому для демонов он практически несокрушим.
Я мечтала быть его напарницей с того самого дня, когда я впервые увидела его в учебном бою. Как он двигался. Красивый, быстрый, ловкий. Но я знала, что это невозможно – ведь у него уже был напарник. Ангел.
Он и в самом деле походил на ангела, этот светловолосый юноша с нежной кожей и кротким взором. От него словно исходило сияние, и для демонов он был не менее смертоносен, чем Омут.
Дело в том, что демоны пытаются нащупать нашу болевую точку. Как и люди, мы подвержены различным порокам: тщеславию, гневу, зависти, ревности… Хитрый демон чует наш порок безошибочно и присасывается к нему магически, увеличивая свою силу.
Омут и Ангел были лучшими укротителями. Омут, как я уже говорила, умеет прятать себя так, что большинству демонов не удается к нему присосаться. А Ангел… он на самом деле был ангелом. Ангельски добрым, терпеливым, понимающим. Казалось, что у демонов не было шансов против него, однако…
Однако три года назад Ангела не стало.
Эта история пока не закончена, но я планирую с ней не затягивать
Теперь мне придется стать холодной и невозмутимой. Иначе…
Даже не хочется думать, что будет иначе.
Меня кольнуло чувство вины и горечи. В самом деле кольнуло – там, где была ранка. Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
Яд начал действие.
Я снова достала телефон, извинилась перед Аделью и ушла бродить по городу. Грабителей и уличных приставал я не боялась – по сравнению с демонами, это и не угроза вовсе.
Я нашла какую-то круглосуточную кофейню и попросила чашку кофе. Привычно-горьковатый вкус и аромат немного успокоил меня. Я не должна волноваться. Не должна бояться. Не должна думать о плохом, чтобы отдалить свой конец.
Если это возможно.
Что делать дальше? Во-первых, я постараюсь все же держать эмоции под контролем. Куплю каких-нибудь успокоительных у зельевара с улицы Фонарщиков. Он умеет держать язык за зубами.
Во-вторых, я должна убить как можно больше этих тварей, прежде чем сама… стану одной из них.
Нет, лучше я убью себя сама. Как только почувствую, что теряю контроль…
…На рассвете я покинула кофейню и отправилась домой, в Академию -- через парк. Шуршание листвы немного успокаивало меня, ведь среди такой красоты и умиротворенности даже мысли о близком конце не ужасают.
Здание Академии, старинный особнячок, стоял в одном из городских переулков, не выделяясь из других, похожих. Обычные люди думали, что это частный пансион, и не совали свой нос в наши дела больше необходимого.
Я зашла в небольшой флигель рядом, сдала пойманного демона. Приемщик, милый, немного рассеянный старичок, вбил свеженького демона в список моих побед. Сто восемьдесят девятый. Ну что ж, надеюсь все-таки успеть перевалить за вторую сотню. Мне выдали новый шар, и я тихонько направилась в библиотеку.
Да, я читала раньше о превращении укротителей в демонов, но, честно говоря, не больше других. Уж очень тема неприятная. Как будто, если читаешь про это, можно накликать беду. Ну что ж – теперь мне уже хуже не будет.
Я погрузилась в чтение. Никогда я еще не читала так внимательно, как сейчас, словно надеясь между строк прочитать рецепт секретного противоядия.
Ну, вы уже поняли, такого не существует.
Каждый отравленный демоном должен показаться доктору, который засвидетельствует рану. После этого, связь с напарником магически разрывается, и несчастный под конвоем следует в Равелин. Равелин очень старый, по нему вечно ходят туристы, но никто не знает, что внутри, под табличками «Не входить! Угроза обрушения» и магическими печатями, есть вход в казематы для отравленных.
Бывшие укротители доживают здесь до своего превращения в демонов. Так нужно, чтобы доктора и алхимики из Башни рассвета могли наблюдать за процессом и пробовать различные зелья. Большинство из отравленных согласны на любые вмешательства, лишь бы отдалить миг, когда яд демона окончательно сожрет твою личность.
Что касается моей личности, то меня зовут Неукротимая, но при рождении меня нарекли именем Карейна. У меня темно-каштановые волосы и серо-зеленые глаза. Мне двадцать пять лет, и я с детства обучалась на укротительницу демонов. Мои родители пали жертвой демонов предательства. От матери мне достались способности укротительницы.
Дело в том, что укротители не могут иметь потомства друг от друга – если нас не убьют, мы практически бессмертны. Дети, продолжение рода – удел смертных. Поэтому некоторые из нас добровольно отказываются от вечной жизни для себя, чтобы дать жизнь новым укротителям или обычным людям – дар проявляется у большинства полукровок, но не у всех.
Такова Адель. Она влюбилась в смертного и предпочла оставить суровую жизнь укротительницы. Зато ее дочери или сыновья когда-нибудь придут в нашу Академию, чтобы вместе с нами бороться со злом.
Я же не вижу для себя иной жизни – особенно с тех пор, как мое сердце давно и прочно занял Омут. Он всегда относился ко мне хорошо, но как бы мне ни хотелось верить в чудо, он не был в меня влюблен. Но лучше все же видеть его каждый день (мы делим одну комнату, как все напарники), сражаться с ним плечом к плечу, защищать его спину, чем попытаться изгнать это чувство.
Он никогда не узнает о моих чувствах. Теперь уже никогда.
Проскользнув в свою комнату, я сразу же подбежала к шкафу – переодеться. Царапина, пусть и тщательно замазанная, должна ускользнуть от взгляда моего любимого напарника.
Но в комнате никого не было. Я приняла душ в примыкающей к комнате ванной, свела царапину с помощью мази из магической аптечки (к вечеру и следа не останется), переоделась в просторную белую рубашку и домашние свободные брюки, высушила волосы и собрала их в хвост. Немного перекусила в пустой столовой – специально выбрала время, когда идут занятия.
Вернувшись в комнату, я попробовала еще немного почитать о яде демонов с моей личной библиотечки в телефоне, но бессонная, нервная ночь сказалась на мне, и я быстро вырубилась.
Главное -- проснуться до его прихода и не попасться ему на глаза.
Проснулась я, когда было уже темно – и на улице, и в комнате.
- Привет, -- раздался теплый, любимый голос.
Омут вернулся.
- А-а… привет, -- мой голос прозвучал хрипловато, в горле совсем пересохло, а сердце забилось чаще обычного. Да, я привыкла видеть его каждый день, сражаться плечом к плечу, а в мирные дни – вот так спокойно желать ему доброго утра или доброй ночи. Но сейчас, когда я знала, что мне осталось совсем немного, звук его голоса показался мне мучительной, но сладкой пыткой.
Я зашарила по тумбочке в поисках кнопки ночника, но напарник опередил меня, потянувшись туда же. Наши руки столкнулись, и я замерла от прикосновения его теплых, немного шершавых пальцев.
Щелкнул выключатель, и мягкий желтый свет ночника отогнал сумрак в углы комнаты.
Я взяла бутылку воды из тумбочки и приложилась к горлышку.
- Давно в темноте сидишь? – слава всем светлым силам, мой голос теперь звучал нормально.
- Не хотел тебя будить, -- отозвался Омут. Его зрачки были расширены от слабого освещения. Настоящие омуты – мой мозг спросонья выдал только это банальное сравнение.
- Оу, -- я не знала, как реагировать на его заботу.
- Как прошел девичник? Как Адель?
Адель. Девичник. Эти простые слова наполнили мое сердце горечью. Я пропустила девичник своей близкой подруги. Я могла бы веселиться вместе со всеми, слушать, как Адель выбалтывает маленькие невинные секретики о своем женихе, пить легкое вино и танцевать под любимую музыку.
А вместо этого…
На месте ранки кольнуло, и я невольно поднесла руку к плечу. На ощупь – вроде бы просто гладкая кожа.
Я спохватилась, что подозрительно долго держу паузу, и весело затараторила:
- Классно! Просто супер. Адель счастлива, влюблена… -- тут я запнулась.
- Адель всегда мечтала стать матерью, -- кивнул Омут, и легкая улыбка тронула его губы. – Она выбрала свой путь.
- Я тоже так думаю, -- дыхание у меня перехватило от волнения.
Адель ждет спокойная жизнь жены и матери. Может быть, она будет где-то работать, как обычные люди. Ее битвы с демонами остались в прошлом. Я надеюсь, что моя подруга больше никогда их не увидит.
А я? Я еще так молода, но мне не суждено узнать, что такое взаимная любовь. Поцелуи того единственного, о котором я мечтаю.
- Карейна…
Мое имя в его устах прозвучало так неожиданно, что у меня в груди все сжалось. Он никогда меня так не называл. Только по прозвищу. Я даже не уверена была, что он помнит мое имя.
Я-то его имя помнила -- Арнольд.
Я посмотрела прямо в его глаза-омуты, чувствуя, что мой возлюбленный хочет сказать что-то важное. Ну, продолжай же…
- Я… понимаешь… Ты помнишь, когда погиб Ангел, я кричал, что ты никогда не будешь моей напарницей?
Я медленно кивнула.
Конечно, я это помню. Напарниками у нас обычно становятся укротители одного пола, чтобы между ними не вспыхивали чувства. Еще одна традиция. Считается, что влюбленные слишком сосредоточены друг на друге и невнимательны к внешним угрозам. Поэтому моя мечта – быть напарницей Арнольда – казалась несбыточной. Дело в том, что, когда погиб Ангел, не оказалось никого настолько подготовленного, чтобы стать напарником Омута. В выпускном классе нет настолько талантливых во владении оружием и магией, а единственный, кто бы подошел Омуту, еще слишком мал.
Кристиан Торвальд, высокий красивый брюнет в элегантном костюме, смотрел на меня со снисходительно-ласковой усмешкой. Он приблизился ко мне так, что я чувствовала запаха его дорогого лосьона для бритья. Этот безупречно одетый мужчина с лицом и грацией хищника – мечта любой женщины.
Кроме меня.
Мое сердце сжалось от накатившего страха. Неужели он вправду что-то знает? Или просто блефует, надеясь заполучить меня?
- Не понимаю, о чем ты, -- ледяным тоном ответила я.
Его губы изогнулись в хищной усмешке.
- Браво! Ты просто гениальная актриса.
Да он издевается надо мной! Я хотела пройти мимо него, но он слишком интимным жестом схватил меня за руку и коснулся той самой точки на плече, моей постыдной тайны.
- Я знаю, что твоя кровь отравлена, -- прошептал Кристиан мне прямо в ухо.
Сердце на секунду перестало биться. Он все знает! Что же делать?
- Разумеется, я никому не скажу, -- наглец притянул меня к себе и попробовал коснуться губами моего виска, но я увернулась.
- Как благородно с твоей стороны, -- ответила я, внутренне сжавшись. Кристиан не из тех, кто помогает бескорыстно.
- Только с одним ма-аленьким условием. Ты выйдешь меня замуж.
- Что? – резко выдохнула я, отступив на шаг. – Ты с ума сошел.
- Я в полном здравии, -- ответил этот шантажист. – А вот ты, с твоей отравленной кровью, очень скоро потеряешь разум. Ну, если ты не хочешь выйти за меня, может быть, предпочтешь, чтобы я раскрыл твой секрет твоему напарнику, и тогда ты погибнешь от его рук?
Будто дал мне пощечину.
Если мой напарник узнает о том, что в моей крови яд демона, его долг – убить меня.
- Ну как, что ты выбираешь, милашка? – любезно осведомился Кристиан, словно спрашивал меня, что я предпочту выпить – чай или кофе.
Ответом ему был мой ненавидящий взгляд.
- Ладно, ты подумай, -- милостиво кивнул негодяй, -- я скоро приду за ответом.
Я молча проводила взглядом его удаляющуюся статную фигуру. Яд демона ощущался как острые иголочки в моей крови. Все пропало. Все кончено.
Усилием воли подавив страх и отвращение, я заставила себя мыслить хладнокровно.
Во-первых, он не знает еще одного моего секрета, иначе бы немедленно выложил все козыри.
Во-вторых, у меня еще есть немного времени, чтобы решить, как выбираться из этой, практически безвыходной ситуации.
В –третьих, он меня не получит. Никогда!
Я рассеянно оперлась рукой о стену и закрыла глаза. Воспоминания о том, как я стала заложницей собственной крови, нахлынули на меня.
Глава 1.
Страх, липкий животный ужас охватил все мое существо, подкатываясь тошнотворным комом к горлу.
Я, оцепенев, уставилась на выступившую на своем плече кровь. Конечно, любой человек назвал бы меня неженкой -- подумаешь, царапина! Но люди не знают того, что знаем мы, и счастливы в своем неведении.
В сетчатом шаре, валяющемся на земле, шипел пойманный демон, злобный маленький засранец, подкарауливший меня в темном переулке. Обычно они не чуют нас, но попадаются и такие.
Очнувшись от напавшего на меня столбняка, я лихорадочно сунула руку в горловину закрытого платья, нашарив там амулет – круглую пластинку. Стащив через голову цепочку, приложила к ране, бормоча слова заговора, которым еще первые укротители исцеляли яд демона, попавший в кровь. Почему-то у них срабатывало. Мы же до сих пор заучиваем этот ритуал наизусть, хотя прекрасно знаем: с таким же успехом можно прикладывать к ране подорожник.
Сколько их было, тех, кого задел зубами или когтями демон во время схватки? На моей памяти восемь человек.
Двое из них были убиты напарниками, остальные отправились в Равелин, в мрачных казематах которого они встретили свою кончину. Превращение в демона занимало от недели до полугода у самых стойких, и после этого стражи Равелина были вынуждены их убить.
Любой из нас, отправляясь на битву с демонам надевает защитный костюм – под белой псевдокожей прочные тонкие пластинки, непробиваемые для демонов. Лица мы закрываем шлемом.
Я же шла не на битву – всего лишь на девичник.
Моя подруга Адель скоро выходит замуж, и я, надев простое платье с высоким воротом, но без рукавов, собиралась к ней – поздравить и повеселиться. Кто же знал, что мне попадется такой особенно хитрый демон…
И сейчас я не могла найти в себе силы двинуться дальше. Веселиться я точно не смогу, только праздник испорчу. Да и Адель может догадаться. Пусть она уже не одна из нас, но она тоже училась со мной и знает, что вскоре случится со мной.
В сердце кольнула острая иголочка страха. Не хочу. Не хочу об этом думать!
Но что же мне делать? Идти к подруге я не хочу, но и возвращаться в академию – ничем не лучше. Там уж точно придется признаваться.
Нет, я собираюсь признаться. Конечно, я признаюсь, потому что я не хочу стать причиной гибели своих друзей.
Но не сейчас. Неделя у меня точно есть. А может, и больше.
Я позвонила напарнику и бодрым голосом коротко сообщила ему, что остаюсь ночевать у Адели.
- Хорошо, Неукротимая, -- отозвался он. – Повеселись как следует.
Я завершила вызов, сунула телефон в сумочку, испытывая смешанные чувства. Мне хотелось, чтобы он не поверил мне, понял, что со мной что-то не так. Я, наверное, с ума сошла. Если бы он догадался, что я теперь ношу в своей крови заразу, Омут должен был убить меня.
Если бы смог.
Среди Укротителей мало одиночек, после обучения все обычно работают в паре. Напарники связаны между собой, и эти узы теснее любых других – дружеских, родственных. Недаром говорится, мужа и жену может разлучить развод, а напарников – только смерть.
Смерть одного из них…
Моего напарника зовут Омут. Во время обучения мы, укротители, получаем второе имя, которым пользуемся куда чаще, чем тем, что дано при рождении. Так вот, он – Омут. Нет, не потому, что внутри черти водятся, просто он умеет прятать все свои чувства так глубоко, словно на дно омута. Поэтому для демонов он практически несокрушим.
Я мечтала быть его напарницей с того самого дня, когда я впервые увидела его в учебном бою. Как он двигался. Красивый, быстрый, ловкий. Но я знала, что это невозможно – ведь у него уже был напарник. Ангел.
Он и в самом деле походил на ангела, этот светловолосый юноша с нежной кожей и кротким взором. От него словно исходило сияние, и для демонов он был не менее смертоносен, чем Омут.
Дело в том, что демоны пытаются нащупать нашу болевую точку. Как и люди, мы подвержены различным порокам: тщеславию, гневу, зависти, ревности… Хитрый демон чует наш порок безошибочно и присасывается к нему магически, увеличивая свою силу.
Омут и Ангел были лучшими укротителями. Омут, как я уже говорила, умеет прятать себя так, что большинству демонов не удается к нему присосаться. А Ангел… он на самом деле был ангелом. Ангельски добрым, терпеливым, понимающим. Казалось, что у демонов не было шансов против него, однако…
Однако три года назад Ангела не стало.
Прода скоро появится. Буду рада звездочкам и комментариям:)
Эта история пока не закончена, но я планирую с ней не затягивать
Прода от 1.11.
Теперь мне придется стать холодной и невозмутимой. Иначе…
Даже не хочется думать, что будет иначе.
Меня кольнуло чувство вины и горечи. В самом деле кольнуло – там, где была ранка. Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
Яд начал действие.
Я снова достала телефон, извинилась перед Аделью и ушла бродить по городу. Грабителей и уличных приставал я не боялась – по сравнению с демонами, это и не угроза вовсе.
Я нашла какую-то круглосуточную кофейню и попросила чашку кофе. Привычно-горьковатый вкус и аромат немного успокоил меня. Я не должна волноваться. Не должна бояться. Не должна думать о плохом, чтобы отдалить свой конец.
Если это возможно.
Что делать дальше? Во-первых, я постараюсь все же держать эмоции под контролем. Куплю каких-нибудь успокоительных у зельевара с улицы Фонарщиков. Он умеет держать язык за зубами.
Во-вторых, я должна убить как можно больше этих тварей, прежде чем сама… стану одной из них.
Нет, лучше я убью себя сама. Как только почувствую, что теряю контроль…
…На рассвете я покинула кофейню и отправилась домой, в Академию -- через парк. Шуршание листвы немного успокаивало меня, ведь среди такой красоты и умиротворенности даже мысли о близком конце не ужасают.
Здание Академии, старинный особнячок, стоял в одном из городских переулков, не выделяясь из других, похожих. Обычные люди думали, что это частный пансион, и не совали свой нос в наши дела больше необходимого.
Я зашла в небольшой флигель рядом, сдала пойманного демона. Приемщик, милый, немного рассеянный старичок, вбил свеженького демона в список моих побед. Сто восемьдесят девятый. Ну что ж, надеюсь все-таки успеть перевалить за вторую сотню. Мне выдали новый шар, и я тихонько направилась в библиотеку.
Да, я читала раньше о превращении укротителей в демонов, но, честно говоря, не больше других. Уж очень тема неприятная. Как будто, если читаешь про это, можно накликать беду. Ну что ж – теперь мне уже хуже не будет.
Я погрузилась в чтение. Никогда я еще не читала так внимательно, как сейчас, словно надеясь между строк прочитать рецепт секретного противоядия.
Ну, вы уже поняли, такого не существует.
Каждый отравленный демоном должен показаться доктору, который засвидетельствует рану. После этого, связь с напарником магически разрывается, и несчастный под конвоем следует в Равелин. Равелин очень старый, по нему вечно ходят туристы, но никто не знает, что внутри, под табличками «Не входить! Угроза обрушения» и магическими печатями, есть вход в казематы для отравленных.
Бывшие укротители доживают здесь до своего превращения в демонов. Так нужно, чтобы доктора и алхимики из Башни рассвета могли наблюдать за процессом и пробовать различные зелья. Большинство из отравленных согласны на любые вмешательства, лишь бы отдалить миг, когда яд демона окончательно сожрет твою личность.
Что касается моей личности, то меня зовут Неукротимая, но при рождении меня нарекли именем Карейна. У меня темно-каштановые волосы и серо-зеленые глаза. Мне двадцать пять лет, и я с детства обучалась на укротительницу демонов. Мои родители пали жертвой демонов предательства. От матери мне достались способности укротительницы.
Дело в том, что укротители не могут иметь потомства друг от друга – если нас не убьют, мы практически бессмертны. Дети, продолжение рода – удел смертных. Поэтому некоторые из нас добровольно отказываются от вечной жизни для себя, чтобы дать жизнь новым укротителям или обычным людям – дар проявляется у большинства полукровок, но не у всех.
Такова Адель. Она влюбилась в смертного и предпочла оставить суровую жизнь укротительницы. Зато ее дочери или сыновья когда-нибудь придут в нашу Академию, чтобы вместе с нами бороться со злом.
Я же не вижу для себя иной жизни – особенно с тех пор, как мое сердце давно и прочно занял Омут. Он всегда относился ко мне хорошо, но как бы мне ни хотелось верить в чудо, он не был в меня влюблен. Но лучше все же видеть его каждый день (мы делим одну комнату, как все напарники), сражаться с ним плечом к плечу, защищать его спину, чем попытаться изгнать это чувство.
Он никогда не узнает о моих чувствах. Теперь уже никогда.
Проскользнув в свою комнату, я сразу же подбежала к шкафу – переодеться. Царапина, пусть и тщательно замазанная, должна ускользнуть от взгляда моего любимого напарника.
Но в комнате никого не было. Я приняла душ в примыкающей к комнате ванной, свела царапину с помощью мази из магической аптечки (к вечеру и следа не останется), переоделась в просторную белую рубашку и домашние свободные брюки, высушила волосы и собрала их в хвост. Немного перекусила в пустой столовой – специально выбрала время, когда идут занятия.
Вернувшись в комнату, я попробовала еще немного почитать о яде демонов с моей личной библиотечки в телефоне, но бессонная, нервная ночь сказалась на мне, и я быстро вырубилась.
Главное -- проснуться до его прихода и не попасться ему на глаза.
Глава 2.
Проснулась я, когда было уже темно – и на улице, и в комнате.
- Привет, -- раздался теплый, любимый голос.
Омут вернулся.
- А-а… привет, -- мой голос прозвучал хрипловато, в горле совсем пересохло, а сердце забилось чаще обычного. Да, я привыкла видеть его каждый день, сражаться плечом к плечу, а в мирные дни – вот так спокойно желать ему доброго утра или доброй ночи. Но сейчас, когда я знала, что мне осталось совсем немного, звук его голоса показался мне мучительной, но сладкой пыткой.
Я зашарила по тумбочке в поисках кнопки ночника, но напарник опередил меня, потянувшись туда же. Наши руки столкнулись, и я замерла от прикосновения его теплых, немного шершавых пальцев.
Щелкнул выключатель, и мягкий желтый свет ночника отогнал сумрак в углы комнаты.
Я взяла бутылку воды из тумбочки и приложилась к горлышку.
- Давно в темноте сидишь? – слава всем светлым силам, мой голос теперь звучал нормально.
- Не хотел тебя будить, -- отозвался Омут. Его зрачки были расширены от слабого освещения. Настоящие омуты – мой мозг спросонья выдал только это банальное сравнение.
- Оу, -- я не знала, как реагировать на его заботу.
- Как прошел девичник? Как Адель?
Адель. Девичник. Эти простые слова наполнили мое сердце горечью. Я пропустила девичник своей близкой подруги. Я могла бы веселиться вместе со всеми, слушать, как Адель выбалтывает маленькие невинные секретики о своем женихе, пить легкое вино и танцевать под любимую музыку.
А вместо этого…
На месте ранки кольнуло, и я невольно поднесла руку к плечу. На ощупь – вроде бы просто гладкая кожа.
Я спохватилась, что подозрительно долго держу паузу, и весело затараторила:
- Классно! Просто супер. Адель счастлива, влюблена… -- тут я запнулась.
- Адель всегда мечтала стать матерью, -- кивнул Омут, и легкая улыбка тронула его губы. – Она выбрала свой путь.
- Я тоже так думаю, -- дыхание у меня перехватило от волнения.
Адель ждет спокойная жизнь жены и матери. Может быть, она будет где-то работать, как обычные люди. Ее битвы с демонами остались в прошлом. Я надеюсь, что моя подруга больше никогда их не увидит.
А я? Я еще так молода, но мне не суждено узнать, что такое взаимная любовь. Поцелуи того единственного, о котором я мечтаю.
- Карейна…
Мое имя в его устах прозвучало так неожиданно, что у меня в груди все сжалось. Он никогда меня так не называл. Только по прозвищу. Я даже не уверена была, что он помнит мое имя.
Я-то его имя помнила -- Арнольд.
Я посмотрела прямо в его глаза-омуты, чувствуя, что мой возлюбленный хочет сказать что-то важное. Ну, продолжай же…
- Я… понимаешь… Ты помнишь, когда погиб Ангел, я кричал, что ты никогда не будешь моей напарницей?
Я медленно кивнула.
Конечно, я это помню. Напарниками у нас обычно становятся укротители одного пола, чтобы между ними не вспыхивали чувства. Еще одна традиция. Считается, что влюбленные слишком сосредоточены друг на друге и невнимательны к внешним угрозам. Поэтому моя мечта – быть напарницей Арнольда – казалась несбыточной. Дело в том, что, когда погиб Ангел, не оказалось никого настолько подготовленного, чтобы стать напарником Омута. В выпускном классе нет настолько талантливых во владении оружием и магией, а единственный, кто бы подошел Омуту, еще слишком мал.
