Глава 1
Проводив родителей в далёкое зарубежье, я чувствую внезапно навалившуюся тишину. Квартира словно сиротеет без их привычного шума и суеты. Становится грустно. Вообще последняя неделя выдалась напряжной. И я уже не знаю, каких моментов было больше – хороших или плохих.
А ещё меня очень огорчил проигрыш Темура, о котором он сообщил мне сразу по окончании соревнований. Это не было провальным крахом. Тим занял третье место, но для него это удар ниже пояса. Я-то уже знаю его амбиции, и сейчас самое подходящее время для нас объединиться в своих горестных чувствах, пережить неудачи и сделать шаг к нашим победам.
После тренировки я сажусь в машину к Темуру.
- Ну что? Традиционно за кофе? – его голос звучит наигранно бодро.
- Давай, - улыбаюсь я, ощущая, что мы оба делаем вид, что всё в порядке.
Но я вижу усталость в его глазах и едва заметную тень разочарования, скользящую по его лицу. Он старается держаться и не показывать, как сильно его задел этот проигрыш. И я ценю его попытку быть сильным.
На заправке мы готовим себе кофе, и после едем к Тиму. Первые минуты мы молчим, каждый погружён в свои мысли. Мы пьём наш кофе, и в салоне становится уютнее, атмосфера как будто между нами немного разряжается. Я размышляю о том, что больше не нужно отчитываться перед мамой, достаточно скинуть Игорю смс, чтобы меня сегодня не ждал. О чём думает Темур, пока остаётся для меня тайной.
В его квартире я уже чувствую себя намного увереннее, и даже планирую передвинуть кое-что из мебели.
Сидим за ужином, и на фоне бубнит телевизор. Там идёт какой-то фильм.
– Знаешь, – он прячет свой взгляд, словно стыдится своего поражения, – это странное чувство. Вроде бы третье место – это неплохо. Многие спортсмены мечтают об этом. Но я… я ведь мог лучше.
Как же знакомо мне это чувство, когда ты отдаёшь всего себя ради чего-то, а результат оказывается не таким, как ты ожидал. Это всегда больно. Я прекрасно помню свои собственные неудачи, когда после долгих усилий что-то идёт не по плану. Это оставляет неприятный осадок.
– Понимаю тебя, – вздыхаю сочувственно и кладу свою руку на его. – Третье место – это тоже круто. Но если ты чувствуешь, что мог больше, это значит, что у тебя есть потенциал для дальнейшего роста.
– Это не конец света. Это просто ещё один урок. Значит, в следующий раз я буду более внимательным к сопернику, чтобы не пропустить удар. Ладно, хватит об этом, - Тим резко бьёт ладонью по столу, и я подпрыгиваю на стуле от неожиданности.
Его резкость застаёт меня врасплох. Я не знаю, как реагировать на эту внезапную вспышку злости, поэтому инстинктивно поджимаю губы, стараясь не провоцировать его ещё больше. Тема закрыта. Он поднимается из-за стола, хватает пульт от телевизора и жмёт на кнопку «офф», обрывая какой-то весёлый рекламный ролик на полуслове. Не говоря ничего, разворачивается и уходит в комнату, оставляя меня в полном недоумении.
Вздыхаю и начинаю собирать со стола грязные чашки. Молча отношу посуду к раковине и открываю кран. Горячая вода обжигает руки, но это помогает немного отвлечься от неприятных мыслей.
Закончив с посудой, я тихонько захожу в спальню. Тим лежит на своей половине кровати, отвернувшись к стене, и что-то листает в телефоне. Между нами – ощутимая пропасть, холодная и неуютная. Я ложусь на свою сторону, стараясь не шуметь. Сегодня каждый погружён в свою собственную, отдельную вселенную.
Утро не приносит облегчения. Просыпаемся почти одновременно, но не обмениваемся ни взглядом, ни словом. Завтрак проходит в тягостном молчании, каждый занят своей тарелкой.
– Буду поздно, – бросает Тим, вставая из-за стола.
Его голос звучит отстранённо, безжизненно. Он не смотрит на меня, берёт ключи и выходит из квартиры, оставляя меня наедине с гнетущим чувством вины и непонимания. Что произошло? Неужели его так бомбит от неудач? Или между нами возникло что-то ещё, о чём я даже не подозреваю? Весь день меня не покидает это тревожное ощущение, словно надвигается какая-то буря.
Хожу из угла в угол, как запертая в клетке тигрица, и слишком пристально изучаю каждую деталь в его комнате: фотографии на полке, журналы на столе, даже пятнышко на скатерти. Я ищу следы присутствия другой женщины, словно детектив, пытающийся распутать сложное дело. Но, к моему облегчению, ничего подозрительного не нахожу. Всё выглядит чисто и аккуратно, по-мужски сдержанно.
Немного отвлекают соцсети. Полина выставляет новые фотки. Я невольно вспоминаю нашу с ней прогулку, и как она резко подорвалась домой, чтобы приготовить своему Илье ужин… Прекрасная идея. Меня осеняет мудрая мысль. Я должна встретить Тима по-домашнему.
Изучаю содержимое холодильника, но, к сожалению, повар из меня никудышний. Я даже не знаю, что можно приготовить из тех ингредиентов, что ждут своего часа на полках холодильника. А вдруг их нельзя трогать, потому что Тим специально купил это для своих национальных блюд? Но есть колбаса, яйца, молоко, кефир, овощи. Открываю каждую дверцу кухонного гарнитура, пока не натыкаюсь на ящик с картошкой. Единственно, что приходит в голову – это пожарить картошечку. Такое, мне кажется, любят все. По крайней мере, я ещё не встречала человека, который отказался бы от этой вкуснятины.
«Привет! Во сколько тебя ждать?» - осмеливаюсь задать вопрос хозяину квартиры.
«Примерно через час», - приходит ответ.
Вот и чудненько! Надеваю фартук и приступаю к делу. Достаю из ящика несколько крупных картофелин, беру нож и начинаю сосредоточенно счищать кожуру. Картошка выскальзывает из рук, нож кажется неудобным, но я упорно продолжаю. Очищенные клубни промываю под струёй воды и принимаюсь за нарезку. Кубики получаются разной величины и формы – где-то потолще, где-то совсем тонкие ломтики. Ну и ладно, главное, чтобы прожарились.
Разогреваю на плите сковороду, наливаю растительное масло и выкладываю нарезанную картошку. Масло шипит и брызжет, наполняя кухню аппетитным ароматом жареной картошки. Я стою у плиты, помешивая картофель лопаткой, наблюдая, как он постепенно покрывается золотистой корочкой. Запах становится всё сильнее, и мой собственный аппетит начинает разгораться. Моё настроение тоже улучшается.
Слышу, как открывается входная дверь. Выключаю газ, оставляя картофель томиться под крышкой на сковородке, и выхожу навстречу Темуру.
- Привет! Как прошёл день? – начинаю разговор.
- Нормально, - Тим хмурится, и я чувствую, что он по-прежнему не в духе.
- Ты сегодня так поздно… Много дел было? – стараюсь проявить участие.
- Лучше не напоминай. Инвесторы… Ай, забей! – нервно морщится Тим, скидывая обувь.
Отворачиваюсь и ухожу на кухню, втягиваю щёки и закатываю глаза. Лучше бы я не раскрывала свой рот.
Выкладываю картошечку на тарелки и посыпаю мелко нарезанным укропом. Выглядит довольно аппетитно. Как раз в этот момент открывается дверь, входит Тим и садится за стол. Я ставлю перед ним горячее блюдо.
Его взгляд сразу же падает на тарелку с едой. Он замирает, смотрит на неё несколько секунд, и его лицо становится непроницаемым. Наступает какая-то зловещая пауза, которая мне кажется слишком долгой.
– А почему картошка не ровно порезана? – неожиданно произносит он, в его ровном голосе звучит холодное раздражение. – Я что – свинья, это есть?
До меня не сразу доходит смысл сказанного. Постепенно слова обретают суть, но только я отказываюсь в это верить. Может я ослышалась? У меня со слухом проблемы? Или это вообще глюк какой-то? Что за жесть сейчас была? Это просто капец! Заявить такое! Да он просто охренел! Я что – механизм по идеальной нарезке овощей? Моё лицо вытягивается, рот открывается от растерянности, и я уже представляю, как отваливается моя челюсть и с каким грохотом она сейчас ударится о пол. Тим сверлит меня взглядом, будто ждёт ответа на своё гнусное заявление. Он что, совсем кукухой поехал?
Или это всё же шутка такая? Нет! И точно не прикол. Даже для прикола это максимально мерзко. Внутри меня что-то обрывается. Вся та теплота, с которой я готовила, вся надежда на уютный вечер, вмиг превращаются в ледяную глыбу.
Без единого слова я беру его тарелку с этой злополучной картошкой и несу к мусорному ведру. Содержимое с глухим стуком падает на остатки очистков. Затем беру свою тарелку и повторяю свой жест. Аппетит пропал напрочь. Тарелки летят в раковину. И мыть я их не собираюсь.
Чувствую, как дрожат мои руки. Молча вытираю их кухонным полотенцем, словно пытаясь стереть с них это унижение. Срываю с себя фартук и небрежно бросаю на спинку стула. Больше не могу здесь находиться. Эта кухня, ещё минуту назад наполненная ароматом жареной картошки и укропа, теперь кажется мне помойкой. Безмолвно разворачиваюсь и иду в комнату, оставляя Тима одного за столом, с его «ровно» нарезанными ожиданиями. Что будет дальше, я не знаю, но одно я понимаю точно – прежней меня больше нет.
Слышу, как на кухне журчит вода. Потом закипает чайник. Темур что-то готовит, но я даже не хочу знать что.
- Иди ужинать, - его приказной тон меня вымораживает напрочь.
«Я что – собака, чтобы выполнять команды?!» - кричу мысленно и не двигаюсь с места, тупо забираясь под одеяло.
Какое-то время Тим ещё шуршит на кухне, а потом возвращается в комнату.
- Завтра едешь со мной в кемпинг? – его этот сухой вопрос просто в пустоту улетает, игнорю в ноль.
Меня душат слёзы. Они текут на подушку ручьями, но я упорно делаю вид, что уже сплю.
Не помню, как мне удалось уснуть, но утром мои глаза не открываются, они склеились от засохших вчерашних слёз. Рядом нет никого. Прислушиваюсь. В квартире тишина. Беру телефон и смотрю на время. Десять часов утра. В нашем девчачьем чате тоже пусто. Так рано вряд ли кто-то появится.
«У кого утро доброе, го ко мне в комменты!» - пишу в чате первая.
Откладываю телефон, встаю с кровати и отправляюсь на разведку по квартире. В коридоре на полочке, также, как и всегда, лежит запасной комплект ключей. Значит, Тим не стал меня будить и уехал один на свою тусу. Не разбудил, не предупредил, ничего не сказал и даже смс не скинул. Ну-ну!
После вчерашнего ужина в желудке сплошная горечь, а вся квартира выглядит серым каменным заточением. В голову приходит одна мысль – бежать! Быстро собираю свои вещи, которые уже успели сюда перекочевать. Благо, их не много. Застёгиваю молнию на рюкзаке и выхожу на лестничную клетку. Закрываю дверь на замок, а связку ключей… Я осматриваюсь вокруг. Даже нет коврика, под которым, как я где-то слышала, кто-то оставляет ключи. Спускаюсь вниз и подхожу к почтовым ящикам. Отверстие настолько узкое, что я не могу пропихнуть внутрь несуразный объёмный брелок. Ок, ключи беру с собой.
Еду в автобусе и залипаю в телефоне. Подруги потихоньку просыпаются, и наш чат оживает. Сейчас мне просто необходимо кому-то выговориться. Такого трэша нарочно не придумаешь. Описываю ситуэйшн во всех подробностях. В ответ ловлю большеглазых смайлов и массу нецензурных высказываний в адрес моего парня. Наверно, правильнее добавить – «бывшего». До сих пор не укладывается в голове, как можно было отморозить такое.
Дома ощущаю себя в полной безопасности, как младенец в люльке. Здесь всё знакомое и родное. Брату ничего не рассказываю. Ему незачем знать подробности моей личной жизни. А вот своей Машке я готова излить душу самым сокровенным образом. Набираю её номер, и она тут же отвечает своим бодрым голосом.
– Приветик, Леркинс! Как ты там? Прочла чат и ох@ела! – тараторит она, как всегда.
– Да пипец просто… – возмущаюсь я, чувствуя, как злость меня накрывает с головой.
- Давай, го ко мне! По пути захвати наши лайтовые любименькие. Ты теперь большая, тебе продадут! – подкалывает меня Машенция, и я улыбаюсь, вспоминая, как проходила тест на совершеннолетие. – Посидим у меня во дворе на улице. Подробно всё расскажешь!
Мне нравится эта идея. У Машки всегда классно. Пусть дом и не хайтек, зато своя атмосфера. А лужайка перед домом вообще топчик. В любую погоду можно чилить под навесом и потягивать коктейли. Надеваю джинсы, чтобы вечером не сожрали комары, кидаю в рюкзак толстовку и лечу… сначала в магаз за кое-чем… и потом уже к Машуле.
– Вот реально, Маш! Этот кретин… Ты представляешь, докопался до того, что картошка, видите ли, неровно порезана! Сказал, что он не свинья, чтобы такое есть! Я просто выпала в осадок!
– Охренеть! – выдыхает Машка. – Да он вообще берега попутал! Я сначала думала, что он сигма, но потом мне стало казаться из твоих рассказов, что он какой-то зануда ненормальный. А ты все: «Он просто такой внимательный!» Ну и где теперь его внимательность? В мусорном ведре вместе с твоей картошкой?
– Ага, именно там, – с горечью усмехаюсь я. – Я не выдержала, собрала вещи и свалила. Чувствую себя оплеванной.
– И правильно сделала! Нечего всяким козлам нервы тебе трепать.
Алкоголь начинает приятно расслаблять. После пары коктейлей мир вокруг становится ярче и веселее, и постепенно вся эта фигня с Тимом отходит на второй план. Болтаем обо всем на свете, смеёмся над тупыми шутками и потихоньку забываем про этого идиота с его идеальной нарезкой. В колонке гремит какая-то бодрая музыка, воздух пахнет скошенной травой и чем-то сладко-алкогольным. Мы подскакиваем и, как ненормальные, отрываемся в танцах. А потом, запыхавшиеся, валяемся на подушках, потягиваем наши напитки и залипаем на звёзды, которые начинают появляться на темнеющем небе.
– Знаешь, Лер, – вдруг говорит Машка, задумчиво глядя вверх. – А может, всё это и к лучшему? Представляешь, какая душнила была бы с тобой рядом? Ты такая классная, весёлая, а он… ну ты сама знаешь.
– Наверное, ты права, – вздыхаю я, чувствуя, как внутри поднимается какая-то странная смесь облегчения и грусти. – Просто обидно как-то. Столько времени…
– Да забей! – машет рукой Машка. – Время – это такое дело. Главное – что сейчас. А сейчас у нас отличный вечер, вкусные коктейли и никаких мудаков рядом. За это и выпьем!
Мы чокаемся стаканами, и я делаю большой глоток. Машка права. Сегодняшний вечер – это начало чего-то нового. И этот новый этап точно будет лучше, чем криво нарезанная картошка в компании придурка.
- Блин, Леркинс! А может нам в клуб рвануть? – спонтанное Машкино предложение меня озадачивает. – Затусили бы. А то ведь так и не были не разу. Пора начинать! Тебе вообще развеяться не помешает!
- Чё? Прям щас? – таращусь на подругу.
- Хорошо бы прям щас. Мы уже с тобой такие заведённые, - мечтает Маша.
- Ну нет, - отрицательно мотаю головой. – Для клуба надо подготовиться. Да и бабки нужны. А у меня голяк.
- У меня тоже бабки на подсосе, - она с сожалением поджимает губы. – Ну ничего! – тут же радостно восклицает подруга. – И на нашем повороте перевернётся камаз с пряниками!
Возвращаюсь домой. На улице кромешная тьма. Иду вдоль дома и вижу, что около моего подъезда топчутся две тёмные фигуры. Замедляю шаг и вглядываюсь… А! Ну, конечно, родимые мои соседи сверху – Полина со своим бойфрендом-недоумком. Двигаюсь смелее. Полина оглядывается на шорох моих шагов.
- О! Лера! Привет! – она бросается мне на шею с жаркими объятиями, как будто мы с ней сто лет знакомы.
