Подруга гордо восседает на трибуне в своей мини юбке, откровенно сверкая бёдрами. Она смело улюлюкает и громко выкрикивает разную лабуду в поддержку своего кумира. А он играет как Бог. Я же сижу рядом в своих широких спортивках, сутулюсь по привычке и молча наблюдаю за матчем дворовых команд. В футболе я разбираюсь прекрасно в отличие от Маши. Иногда с тоской вспоминаю, как в четвертом классе я добровольно записалась на женский футбол и отзанималась почти полтора года. Мы с командой даже участвовали в международных соревнованиях, которые проходили в Минске. Очень круто тогда считалось поехать заграницу поиграть в футбол. Но потом я подросла и забросила свое увлечение.
Расим тем временем замечает восторженную реакцию моей подруги и лукаво подмигивает ей. Машка уже вся течёт и елозит на скамье от свалившегося на неё счастья.
- Слушай, Леркинс, давай ты сейчас куда-нибудь отойдёшь, типа я осталась тут одна, а я тем временем спущусь к стадиону и попробую сделать так, чтобы Расим подкатил ко мне, - деловито предлагает подруга.
Я немного обижаюсь, но отлично понимаю, что для Маши это шанс приблизится к своей мечте. Я не могу подвести подругу, но всё же пробую её отговорить:
- Маш, может не надо тебе так уж открыто на него вешаться?
- Блин, Лера! – восклицает подружка. – Ну когда ещё такой подходящий случай подвернётся?!
- Ладно! - я глубоко вздыхаю и медленно плетусь в сторону школы, чтобы из-за угла здания отслеживать грядущие события.
Далее всё идет по задуманному Машей сценарию. Она стоит у кромки стадиона, элегантно отставив ногу в сторону и выразительно выгнув бедро. Её глаза чуть прищурены, а на губах играет завлекающая улыбка. Матч как раз закончился, и я вижу, как взмокший от пота Расим с полотенцем на плече направляется в её сторону. Они о чём-то переговариваются. Слышу Машин задорный смех. Затем парень уходит в раздевалку, а подруга с довольной улыбкой сигнализирует мне, изображая пальцами знак «все окей», и не спеша, искусно виляя бёдрами, направляется к стоянке, где находится машина её кумира.
Перед тем, как сесть в машину, Машенция улыбается мне во весь рот и, не поднимая высоко руки, исподтишка машет мне на прощание. Пежо увозит этих двоих в неизвестном направлении, а мне ничего не остаётся делать, как возвращаться домой в гордом одиночестве.
Я уже подхожу к своему дому, пролистывая инсту в моем двенадцатом айфоне, как неожиданно на экранчике всплывает номер Машки. Моё настроение в момент подскакивает, и я мажу пальцем по экрану, чтобы скорее услышать подругу.
- Лерка, ты где?! – буквально орёт мне в ухо Маша.
- Подхожу к дому, - отвечаю я и интуитивно останавливаюсь.
- Давай топай ко мне! – заговорщицки шепчет подруга.
- Зачем? - интересуюсь я. – Ты же с Расимом уехала.
- Это все фигня, он просто довёз меня до дома, но мы обменялись телефонами, и он обещал позвонить, - с придыханием сообщает Мария.
- Да ладно, - я не спешу разворачиваться, чтобы идти в сторону дома подруги, - может ты сама ко мне придешь?
- Ты дура?! – выпаливает она. – Я ему сказала, что мне срочно надо домой, а если я приду к тебе, то мало ли он увидит меня там и что подумает? Нет, я так рисковать не буду. Вдруг тогда не позвонит? Так что шуруй-ка ты ко мне!
Мне ничего не остаётся, как топать в гости к подруге.
Просидев у неё до самого вечера, я выслушиваю восторженные Машкины планы на жизнь. Она почему-то была абсолютно уверена, что Расим обязательно предложит ей встречаться, и она на полных правах станет его девушкой. Маша фантазировала на самые разные темы, начиная с того, в какой ресторан он её поведет, или какой выберет она, и вплоть до того, где у них случится их первый секс. Мы с ней даже присмотрели в интернете несколько подходящих отелей для интимных встреч.
Мне было дико неловко и некомфортно обсуждать с подругой её будущие отношения с парнем, который ей ещё пока ничего даже не предложил. Да и вообще идея с отелем мне казалась весьма пошлой. Всё выглядело так, будто мачо снял девочку и ведет ее в номера с одной определённой целью. Но, похоже, Машенция не испытывала ни малейшего стыда и взахлеб тараторила о самых откровенных вещах. Именно в тот момент я поняла, что по сравнению с подругой я просто-напросто горький ребёнок.
Вопреки всем Машкиным мечтам все произошло намного прозаичнее. Как ни странно, но Расим всё же позвонил ей спустя неделю и пригласил на свидание. Только вот не было никаких ресторанов и не было никаких предложений стать парой. Не было и отелей, тщательно подобранных нами. Максимум, что было предложено – это МакАвто и взятые с собой парочка бутылок энергетика. Все остальное случилось самым примитивным образом в машине в лесу на самом выезде из города.
Но влюбленная до беспамятства Мария витала в облаках, восхищаясь пылкостью южного парня, и готовая отдаваться ему безусловно и в любое время суток. Только вот Расим чётко расставил границы, предложив тайно встречаться по субботам для удовлетворения собственных нужд.
- И ты согласилась на такое? – недоумевающе поинтересовалась я. – Мне кажется это чем-то ненормальным, чтобы вот так просто трахаться в машине раз в неделю. Мне это было бы как минимум неприятно.
- Ты не права, - возразила подруга. – Ты еще не знаешь, что такое любовь. А если я откажусь, то Расим сольется, и я его смогу видеть снова только на стадионе или из окна твоей квартиры. А так у меня есть перспектива влюбить его в себя.
- Ну, перспективка так себе, - скромно высказалась я. – Может тебе такой старый не нужен?
- Ни фига ты не шаришь в этой жизни, подруга! – Мария крепко обняла меня за шею и тепло прошептала на ухо: - Я счастлива с ним!
Сколько я себя помню, мне всегда приходилось всего добиваться боем! Боем и плачем! Не могу сказать, что мои мама и папа меня не любят и не обеспечивают необходимым, но бывают же вещи, которые ребёнку хочется получить так, что он готов биться головой о стену. Примерно этим я и занималась, когда неимоверно сильно желала чего-то.
Мои родители абсолютно среднего достатка, поэтому неразумные траты им непозволительны. И естественно, мне это объясняли с самого детства самыми простейшими словами на обычном житейском уровне, то есть так, чтобы моему детскому мозгу это было вполне доступно. Но все эти сложности, казавшиеся мне тогда истинным нежеланием предков порадовать своё любимое чадо, дошли до меня гораздо позже. А пока за любой отказ я дико обижалась, затаивала глубокую обиду и плакала. Следует отметить, что выплакивать нужные мне вещи у меня выходило очень даже здорово: «У меня никогда не будет мобильного телефона!» «Меня никто не любит!» Именно таким способом я выклянчила себе последний айфон, чтобы в школе мне позавидовали все без исключения одноклассники. И меня совершенно не терзали муки совести, что моя дорогая мама отдала за эту диковинную вещицу всю свою зарплату до последней копейки.
С рыданиями я дружу, наверно, с младенчества. Плакать – это моё своеобразное хобби. Мне всегда было трудно сдерживать слёзы, когда дело касалось лично меня и моих желаний. Малейший отказ или, не дай Бог, критика в мой адрес действовали на меня магически скверно: в горле сразу образовывался огромный ком, перекрывающий дыхание и вызывающий нервные спазмы, в носу начинало противно щипать и покалывать, но и, само собой, на глаза наворачивались горькие слёзы. С этого момента меня прорывало на рёв так, что я уже сама не могла остановиться. У меня начиналась самая настоящая истерика. Тогда в мою комнату приходила мамуля. Она крепко прижимала меня к себе, нежно гладила по волосам и отпаивала водой. Мама, конечно же, обещала непременно посоветоваться с отцом и обязательно что-нибудь придумать.
А вот по поводу неприятностей, которые прилипали к моим сверстникам, я была совершенно глуха. Мне было всецело фиолетово на их неудачи. И что хуже, порой даже скверные ситуации, приключавшиеся с другими детьми, вызывали во мне мелкое злорадство – мол, не одна я такая невезучая.
К слову сказать, мои родители в разводе. И я не знаю, отнеси это к плюсам или минусам. Разбежались он давно, наверно, когда мне было годика четыре, моему старшему брату восемь, а сестре и того восемнадцать. Я смутно припоминаю, что пока с нами жил папа, он всегда приходил домой недовольный, хотя при этом нам с братом улыбался и раздавал фрукты, конфеты и разные сладости. Но атмосфера в доме накалялась, и спустя время из родительской комнаты доносилась приглушённая ругань, а потом зачастую мама выходила на кухню с красными от слёз глазами. Мне было интересно, что происходит за дверями родительской спальни, поэтому я пристрастилась как бы невзначай играться со своими игрушками неподалеку от той комнаты, тщательно прислушиваясь к голосам папы и мамы. Понятное дело, что мне едва удавалось расслышать знакомые слова, чаще я вообще не понимала значение произносимых родителями фраз. Подслушивать – это вообще моя фишка, и мне кажется, что я не избавлюсь от этой пагубной привычки никогда!
И вот настал день икс, когда из дома исчез отец. Стало непривычно тихо. Зато мама будто ожила. От неё исходил какой-то особый аромат счастья. Её плечи расправились, на лице играла загадочная улыбка, а глаза светились волшебным огоньком, от чего казалось, что в помещении установлен источник тёплого света, дарующий всем членам семьи состояние лёгкого блаженства и умиротворения. На энергетическом уровне всем стало намного спокойнее.
Папа переехал жить в дом к какой-то тёте, и мы иногда по выходным гостили в тех просторах, наслаждаясь игрой на лужайке перед двухэтажным особняком. Единственное, что омрачало наши визиты к отцу, был пристальный взгляд той тёти, которая то и дело выходила на крыльцо и, сурово грозя пальцем, постоянно напоминала:
- Только на грядки не ходите, а то все цветы мне вытопчите!
Я уже не помню, как я реагировала на то, что у нас в квартире перестал присутствовать папа, а появился совсем незнакомый мужчина, который прочно занял место на кровати рядом с мамой. В любом случае, наши с братом родители сумели каким-то образом обстряпать все так, что для нас – детей - все те перемены не стали роковыми и не оставили психологической травмы.
Наш новый отчим Эдуард, к которому по первости мы отнеслись с опаской, оказался очень добрым дядькой. У него была большая машина, с ним было интересно играть в разные игры и выезжать на природу. А на летних каникулах нас с братом мама с отчимом брали с собой в отпуск. Мы побывали в Болгарии, посетили два греческих островах - Родос и Крит, слетали в Барселону и отдыхали два раза на Тенерифе. Поэтому очень скоро мы привязались к Эдику, как к полноценному члену нашей семьи.
Однако, материального благополучия нам эти перемены не прибавили. Оба родных родителя продолжали строго блюсти свою экономию.
Распространившаяся в то время пандемия сыграла мне на руку и подсказала интересный момент, как можно откосить от школы. Школу я ненавидела также, как и всех своих одноклассников, у которых были крутые дорогие шмотки, кроссовки по последнему писку моды и новые модели телефонов, преимущественно айфонов. Из-за долбаной экономии мне был заказан путь в элиту нашего класса. Одного нового айфона было недостаточно, чтобы влиться в высшее общество, а прозябать в середничках мне было до чёртиков обидно.
Вот моя сообразительность и решила использовать моих разведенных родителей в своих целях. Моя ушлая подружка Мария уже год, как учится в школе на дистанционном обучении, и я мечтаю также – вместо того, чтобы просыпаться ни свет ни заря и бежать в полусонном состоянии в школу, можно, не вылезая из кровати, включать платформу Зум и слушать дотошных учителей, зудящих что-то под ухо, когда так хочется спать. Гораздо интереснее гонять лафу и сдавать контрольные на заданные темы в определенный сроки. Именно этим и отличается школа с дистанционным обучением от обычной временной пандемийной удалёнки.
Когда я заявила о своих намерениях перевестись на дистанциоку на постоянной основе, мама встала в позу, категорически отказавшись забирать мои документы из обычной школы. Она созвонилась с моей классной руководительницей, и та подтвердила свои опасения по поводу качества образования.
Чижу понятно, что единицы подростков умеют самоорганизовываться и обучаться самостоятельно. Остальным требуется хороший пинок под зад, чтобы усваивать учебный материал на нормальном школьном уровне. Я, конечно, не какая-то там дурочка, но возвращаться в свой класс не намерена ни разу. Поэтому я нашла нужный подход к своему папочке, который поверил в меня и втихаря от мамы забрал мои документы из школы. Когда об этом прознала мама, то долго сокрушалась и причитала, но было поздно – мой отец уже оформил мое обучение в другой школе на вечной удалёнке.
Я скакала и прыгала от радости: вот она – свобода! Пресловутая свобода открыла для меня неограниченные возможности. Я спала, сколько душе угодно, валяла дурака, просиживала сутками в соцсетях или болталась с Машкой по улице дни напролет.
Очень скоро у нас подобралась неплохая компашка по безделью. Вейпы, айкос и обычные сигареты, энергетики и легкие алкогольные коктейли присутствовали постоянно. Негативная атмосфера манила всем новым и неизведанным. Не попробовать это все было бы странным. Некоторые из той праздной компашки уже с малолетства увлекались крепким спиртным. Да что греха таить, было кое-что и потяжелее, но внутренний страх подсесть на наркоту вселял в меня леденящий ужас.
Наверно, какой-то внутренний голос нашептывал мне, что не стоит глубоко втягиваться во вредные привычки. Или это были последствия маминых наставлений. Поэтому я не пристрастилась ни к чему мега зловредному. Хотя, признаюсь, вейпы и энергитики мне очень даже зашли. Главное, чтобы об этом не стало известно моей матушке. Иначе не сносить мне моей дурной башки.
Здесь же у меня появились первые поклонники. С парочкой парней я даже впервые поцеловалась, и у нас будто складывались пары. Но все это было очень призрачно, как-то не по-настоящему, что ли. В общем всё несерьёзно. Среди них я ощущала себя немного высокомерной, поскольку не позволяла парням лапать себя за все интересные и не очень места. Поэтому дело ограничивалось невинными поцелуями, после которых я становилась для них недотрогой, и они просто теряли ко мне всякий интерес.
Скажу честно, спустя пару месяцев мне изрядно наскучила это сомнительная среда праздных подростков, где весь движ тупо сводился к основным инстинктам – нажраться, покурить, занюхать, закинуться и потрахаться, если вдруг кто-то даст. Все участники этого, мягко говоря, бедлама, казались мне тупорылыми и примитивными беспредельщиками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понимать, чем в перспективе закончат эти отморозки. К тому же это нездоровое общество разрасталось изо дня в день. В него постоянно прибывала всякая шушара в виде неблагополучных персонажей и прочей швали. Но окончательное решение сдриснуть из этой тусы мы с Машей приняли, когда туда в реале подтянулись бывалые торчки. Стало страшно не по-детски, да и не место порядочным девушкам в таком рассаднике зла.
Расим тем временем замечает восторженную реакцию моей подруги и лукаво подмигивает ей. Машка уже вся течёт и елозит на скамье от свалившегося на неё счастья.
- Слушай, Леркинс, давай ты сейчас куда-нибудь отойдёшь, типа я осталась тут одна, а я тем временем спущусь к стадиону и попробую сделать так, чтобы Расим подкатил ко мне, - деловито предлагает подруга.
Я немного обижаюсь, но отлично понимаю, что для Маши это шанс приблизится к своей мечте. Я не могу подвести подругу, но всё же пробую её отговорить:
- Маш, может не надо тебе так уж открыто на него вешаться?
- Блин, Лера! – восклицает подружка. – Ну когда ещё такой подходящий случай подвернётся?!
- Ладно! - я глубоко вздыхаю и медленно плетусь в сторону школы, чтобы из-за угла здания отслеживать грядущие события.
Далее всё идет по задуманному Машей сценарию. Она стоит у кромки стадиона, элегантно отставив ногу в сторону и выразительно выгнув бедро. Её глаза чуть прищурены, а на губах играет завлекающая улыбка. Матч как раз закончился, и я вижу, как взмокший от пота Расим с полотенцем на плече направляется в её сторону. Они о чём-то переговариваются. Слышу Машин задорный смех. Затем парень уходит в раздевалку, а подруга с довольной улыбкой сигнализирует мне, изображая пальцами знак «все окей», и не спеша, искусно виляя бёдрами, направляется к стоянке, где находится машина её кумира.
Перед тем, как сесть в машину, Машенция улыбается мне во весь рот и, не поднимая высоко руки, исподтишка машет мне на прощание. Пежо увозит этих двоих в неизвестном направлении, а мне ничего не остаётся делать, как возвращаться домой в гордом одиночестве.
Я уже подхожу к своему дому, пролистывая инсту в моем двенадцатом айфоне, как неожиданно на экранчике всплывает номер Машки. Моё настроение в момент подскакивает, и я мажу пальцем по экрану, чтобы скорее услышать подругу.
- Лерка, ты где?! – буквально орёт мне в ухо Маша.
- Подхожу к дому, - отвечаю я и интуитивно останавливаюсь.
- Давай топай ко мне! – заговорщицки шепчет подруга.
- Зачем? - интересуюсь я. – Ты же с Расимом уехала.
- Это все фигня, он просто довёз меня до дома, но мы обменялись телефонами, и он обещал позвонить, - с придыханием сообщает Мария.
- Да ладно, - я не спешу разворачиваться, чтобы идти в сторону дома подруги, - может ты сама ко мне придешь?
- Ты дура?! – выпаливает она. – Я ему сказала, что мне срочно надо домой, а если я приду к тебе, то мало ли он увидит меня там и что подумает? Нет, я так рисковать не буду. Вдруг тогда не позвонит? Так что шуруй-ка ты ко мне!
Мне ничего не остаётся, как топать в гости к подруге.
Просидев у неё до самого вечера, я выслушиваю восторженные Машкины планы на жизнь. Она почему-то была абсолютно уверена, что Расим обязательно предложит ей встречаться, и она на полных правах станет его девушкой. Маша фантазировала на самые разные темы, начиная с того, в какой ресторан он её поведет, или какой выберет она, и вплоть до того, где у них случится их первый секс. Мы с ней даже присмотрели в интернете несколько подходящих отелей для интимных встреч.
Мне было дико неловко и некомфортно обсуждать с подругой её будущие отношения с парнем, который ей ещё пока ничего даже не предложил. Да и вообще идея с отелем мне казалась весьма пошлой. Всё выглядело так, будто мачо снял девочку и ведет ее в номера с одной определённой целью. Но, похоже, Машенция не испытывала ни малейшего стыда и взахлеб тараторила о самых откровенных вещах. Именно в тот момент я поняла, что по сравнению с подругой я просто-напросто горький ребёнок.
Вопреки всем Машкиным мечтам все произошло намного прозаичнее. Как ни странно, но Расим всё же позвонил ей спустя неделю и пригласил на свидание. Только вот не было никаких ресторанов и не было никаких предложений стать парой. Не было и отелей, тщательно подобранных нами. Максимум, что было предложено – это МакАвто и взятые с собой парочка бутылок энергетика. Все остальное случилось самым примитивным образом в машине в лесу на самом выезде из города.
Но влюбленная до беспамятства Мария витала в облаках, восхищаясь пылкостью южного парня, и готовая отдаваться ему безусловно и в любое время суток. Только вот Расим чётко расставил границы, предложив тайно встречаться по субботам для удовлетворения собственных нужд.
- И ты согласилась на такое? – недоумевающе поинтересовалась я. – Мне кажется это чем-то ненормальным, чтобы вот так просто трахаться в машине раз в неделю. Мне это было бы как минимум неприятно.
- Ты не права, - возразила подруга. – Ты еще не знаешь, что такое любовь. А если я откажусь, то Расим сольется, и я его смогу видеть снова только на стадионе или из окна твоей квартиры. А так у меня есть перспектива влюбить его в себя.
- Ну, перспективка так себе, - скромно высказалась я. – Может тебе такой старый не нужен?
- Ни фига ты не шаришь в этой жизни, подруга! – Мария крепко обняла меня за шею и тепло прошептала на ухо: - Я счастлива с ним!
Глава 3
Сколько я себя помню, мне всегда приходилось всего добиваться боем! Боем и плачем! Не могу сказать, что мои мама и папа меня не любят и не обеспечивают необходимым, но бывают же вещи, которые ребёнку хочется получить так, что он готов биться головой о стену. Примерно этим я и занималась, когда неимоверно сильно желала чего-то.
Мои родители абсолютно среднего достатка, поэтому неразумные траты им непозволительны. И естественно, мне это объясняли с самого детства самыми простейшими словами на обычном житейском уровне, то есть так, чтобы моему детскому мозгу это было вполне доступно. Но все эти сложности, казавшиеся мне тогда истинным нежеланием предков порадовать своё любимое чадо, дошли до меня гораздо позже. А пока за любой отказ я дико обижалась, затаивала глубокую обиду и плакала. Следует отметить, что выплакивать нужные мне вещи у меня выходило очень даже здорово: «У меня никогда не будет мобильного телефона!» «Меня никто не любит!» Именно таким способом я выклянчила себе последний айфон, чтобы в школе мне позавидовали все без исключения одноклассники. И меня совершенно не терзали муки совести, что моя дорогая мама отдала за эту диковинную вещицу всю свою зарплату до последней копейки.
С рыданиями я дружу, наверно, с младенчества. Плакать – это моё своеобразное хобби. Мне всегда было трудно сдерживать слёзы, когда дело касалось лично меня и моих желаний. Малейший отказ или, не дай Бог, критика в мой адрес действовали на меня магически скверно: в горле сразу образовывался огромный ком, перекрывающий дыхание и вызывающий нервные спазмы, в носу начинало противно щипать и покалывать, но и, само собой, на глаза наворачивались горькие слёзы. С этого момента меня прорывало на рёв так, что я уже сама не могла остановиться. У меня начиналась самая настоящая истерика. Тогда в мою комнату приходила мамуля. Она крепко прижимала меня к себе, нежно гладила по волосам и отпаивала водой. Мама, конечно же, обещала непременно посоветоваться с отцом и обязательно что-нибудь придумать.
А вот по поводу неприятностей, которые прилипали к моим сверстникам, я была совершенно глуха. Мне было всецело фиолетово на их неудачи. И что хуже, порой даже скверные ситуации, приключавшиеся с другими детьми, вызывали во мне мелкое злорадство – мол, не одна я такая невезучая.
К слову сказать, мои родители в разводе. И я не знаю, отнеси это к плюсам или минусам. Разбежались он давно, наверно, когда мне было годика четыре, моему старшему брату восемь, а сестре и того восемнадцать. Я смутно припоминаю, что пока с нами жил папа, он всегда приходил домой недовольный, хотя при этом нам с братом улыбался и раздавал фрукты, конфеты и разные сладости. Но атмосфера в доме накалялась, и спустя время из родительской комнаты доносилась приглушённая ругань, а потом зачастую мама выходила на кухню с красными от слёз глазами. Мне было интересно, что происходит за дверями родительской спальни, поэтому я пристрастилась как бы невзначай играться со своими игрушками неподалеку от той комнаты, тщательно прислушиваясь к голосам папы и мамы. Понятное дело, что мне едва удавалось расслышать знакомые слова, чаще я вообще не понимала значение произносимых родителями фраз. Подслушивать – это вообще моя фишка, и мне кажется, что я не избавлюсь от этой пагубной привычки никогда!
И вот настал день икс, когда из дома исчез отец. Стало непривычно тихо. Зато мама будто ожила. От неё исходил какой-то особый аромат счастья. Её плечи расправились, на лице играла загадочная улыбка, а глаза светились волшебным огоньком, от чего казалось, что в помещении установлен источник тёплого света, дарующий всем членам семьи состояние лёгкого блаженства и умиротворения. На энергетическом уровне всем стало намного спокойнее.
Папа переехал жить в дом к какой-то тёте, и мы иногда по выходным гостили в тех просторах, наслаждаясь игрой на лужайке перед двухэтажным особняком. Единственное, что омрачало наши визиты к отцу, был пристальный взгляд той тёти, которая то и дело выходила на крыльцо и, сурово грозя пальцем, постоянно напоминала:
- Только на грядки не ходите, а то все цветы мне вытопчите!
Я уже не помню, как я реагировала на то, что у нас в квартире перестал присутствовать папа, а появился совсем незнакомый мужчина, который прочно занял место на кровати рядом с мамой. В любом случае, наши с братом родители сумели каким-то образом обстряпать все так, что для нас – детей - все те перемены не стали роковыми и не оставили психологической травмы.
Наш новый отчим Эдуард, к которому по первости мы отнеслись с опаской, оказался очень добрым дядькой. У него была большая машина, с ним было интересно играть в разные игры и выезжать на природу. А на летних каникулах нас с братом мама с отчимом брали с собой в отпуск. Мы побывали в Болгарии, посетили два греческих островах - Родос и Крит, слетали в Барселону и отдыхали два раза на Тенерифе. Поэтому очень скоро мы привязались к Эдику, как к полноценному члену нашей семьи.
Однако, материального благополучия нам эти перемены не прибавили. Оба родных родителя продолжали строго блюсти свою экономию.
Распространившаяся в то время пандемия сыграла мне на руку и подсказала интересный момент, как можно откосить от школы. Школу я ненавидела также, как и всех своих одноклассников, у которых были крутые дорогие шмотки, кроссовки по последнему писку моды и новые модели телефонов, преимущественно айфонов. Из-за долбаной экономии мне был заказан путь в элиту нашего класса. Одного нового айфона было недостаточно, чтобы влиться в высшее общество, а прозябать в середничках мне было до чёртиков обидно.
Вот моя сообразительность и решила использовать моих разведенных родителей в своих целях. Моя ушлая подружка Мария уже год, как учится в школе на дистанционном обучении, и я мечтаю также – вместо того, чтобы просыпаться ни свет ни заря и бежать в полусонном состоянии в школу, можно, не вылезая из кровати, включать платформу Зум и слушать дотошных учителей, зудящих что-то под ухо, когда так хочется спать. Гораздо интереснее гонять лафу и сдавать контрольные на заданные темы в определенный сроки. Именно этим и отличается школа с дистанционным обучением от обычной временной пандемийной удалёнки.
Когда я заявила о своих намерениях перевестись на дистанциоку на постоянной основе, мама встала в позу, категорически отказавшись забирать мои документы из обычной школы. Она созвонилась с моей классной руководительницей, и та подтвердила свои опасения по поводу качества образования.
Чижу понятно, что единицы подростков умеют самоорганизовываться и обучаться самостоятельно. Остальным требуется хороший пинок под зад, чтобы усваивать учебный материал на нормальном школьном уровне. Я, конечно, не какая-то там дурочка, но возвращаться в свой класс не намерена ни разу. Поэтому я нашла нужный подход к своему папочке, который поверил в меня и втихаря от мамы забрал мои документы из школы. Когда об этом прознала мама, то долго сокрушалась и причитала, но было поздно – мой отец уже оформил мое обучение в другой школе на вечной удалёнке.
Я скакала и прыгала от радости: вот она – свобода! Пресловутая свобода открыла для меня неограниченные возможности. Я спала, сколько душе угодно, валяла дурака, просиживала сутками в соцсетях или болталась с Машкой по улице дни напролет.
Очень скоро у нас подобралась неплохая компашка по безделью. Вейпы, айкос и обычные сигареты, энергетики и легкие алкогольные коктейли присутствовали постоянно. Негативная атмосфера манила всем новым и неизведанным. Не попробовать это все было бы странным. Некоторые из той праздной компашки уже с малолетства увлекались крепким спиртным. Да что греха таить, было кое-что и потяжелее, но внутренний страх подсесть на наркоту вселял в меня леденящий ужас.
Наверно, какой-то внутренний голос нашептывал мне, что не стоит глубоко втягиваться во вредные привычки. Или это были последствия маминых наставлений. Поэтому я не пристрастилась ни к чему мега зловредному. Хотя, признаюсь, вейпы и энергитики мне очень даже зашли. Главное, чтобы об этом не стало известно моей матушке. Иначе не сносить мне моей дурной башки.
Здесь же у меня появились первые поклонники. С парочкой парней я даже впервые поцеловалась, и у нас будто складывались пары. Но все это было очень призрачно, как-то не по-настоящему, что ли. В общем всё несерьёзно. Среди них я ощущала себя немного высокомерной, поскольку не позволяла парням лапать себя за все интересные и не очень места. Поэтому дело ограничивалось невинными поцелуями, после которых я становилась для них недотрогой, и они просто теряли ко мне всякий интерес.
Скажу честно, спустя пару месяцев мне изрядно наскучила это сомнительная среда праздных подростков, где весь движ тупо сводился к основным инстинктам – нажраться, покурить, занюхать, закинуться и потрахаться, если вдруг кто-то даст. Все участники этого, мягко говоря, бедлама, казались мне тупорылыми и примитивными беспредельщиками. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понимать, чем в перспективе закончат эти отморозки. К тому же это нездоровое общество разрасталось изо дня в день. В него постоянно прибывала всякая шушара в виде неблагополучных персонажей и прочей швали. Но окончательное решение сдриснуть из этой тусы мы с Машей приняли, когда туда в реале подтянулись бывалые торчки. Стало страшно не по-детски, да и не место порядочным девушкам в таком рассаднике зла.
