В королевском кабинете, бывшим когда-то Красными покоями Северной Длани, повисла страшная тишина. Именно страшная, ибо слова, породившие ее, были ужасны.
Терра изо всех сил сжала зубы, стараясь выглядеть невозмутимо, но ладони помимо воли метнулись к животу в защитном жесте. Королеве оставалось лишь радоваться, что муж этого не видит: в попытках совладать с собой он отвернулся к окну.
Вряд ли Ксандр хотел скрыть что-то от нее. Он прятал лицо от королевского мага. Умеющего читать мысли, что делало попытку совершенно бессмысленной.
Тишина давила. Сковывала. Заставляла тяжело дышать. Она висела в воздухе черными клочьями, и Терре казалось, что это ночная мгла просачивается сквозь окна, заставляя огоньки свечей тускнеть.
Так только казалось. Потому что темнота была не снаружи, а внутри.
- Я еще молода, Ррив… - прошелестела Королева, страшась того, что сквозь осязаемую пелену тишины ее никто не услышит.
Ривелли, стоявший рядом с Ксандром и буравящий спину Короля недовольным взглядом, даже не шелохнулся.
- Даже если бы вам было двадцать, моя Королева, я все равно настаивал бы на этом с учетом всех иных обстоятельств. Дело не в возрасте. А в опасности.
Терра увидела, как кулаки Ксандра сжимаются. Крепко, до белизны костяшек.
- Я понимаю, - не обращая внимания на явные признаки королевского гнева, продолжил маг. - Понимаю, что вы хотите иметь общего ребенка. Но если Королева умрет…
- Я не умру!
Услышав хриплый отчаянный выкрик Терры, Ксандр со всей силы ударил кулаком по оконной раме, отчего стекло задрожало и разбило остатки тишины на мелкие осколки. Когда Король обернулся к магу, на его лице читалось бешенство.
- Ты предлагаешь мне убить свое дитя, Ррив! Нерожденное дитя!
- Я понимаю, мой Король, - Ривелли сделал шаг назад. - Но вы должны помнить, что вы с Королевой связаны обрядом. Вы взяли ее смерть на себя. И жизнь у вас — одна на двоих.
Терра опустила голову, уставившись на ковер из оленьих шкур. Иногда она думала, что Ксандр зря спас ей жизнь, отдав половину своей. Король ни разу не пожалел о том своем решении, она точно это знала. Как знала и о том, что если бы все можно было вернуть — он сделал бы это снова.
Она живет только пока жив он. Он живет только пока жива она.
А Норт-Арения слишком слаба, чтобы лишиться Короля.
Королева все понимала. Понимала, как никто другой, но… мысль о том, что для блага страны она должна лишиться возможности иметь детей и убить в себе еще одного ребенка не хотела укладываться в голове.
И не у нее одной.
- Я не пойду на это, - ледяным голосом отчеканил Ксандр. - Ты — королевский маг, Ррив, и сохранять жизнь и здоровье членов моей семьи — твоя обязанность.
- Так я и пекусь об этом! - воскликнул Ривелли. - Мой Король, вы должны понимать, что если вдруг что-то случится…
- Вот и сделай так, чтобы ничего не случилось, - отрезал Ксандр.
Терра услышала, как шелестит ткань белой хламиды Ррива. Отчаявшись убедить Короля, маг обратился к ней.
- Моя Королева…
Она подняла голову.
Она хотела бы сказать что-нибудь, но не могла. Горло сдавили рыдания.
Для блага Норт-Арении она должна убить своего еще неродившегося ребенка.
Снова.
В этот раз — прекрасно осознавая, что именно она делает.
Терра покачала головой, так и не осмелившись открыть рот, и вышла из кабинета.
Ксандр нашел ее в спальне. Раздевшись донага, она стояла перед огромным зеркалом, разглядывая старый шрам на животе — след от меча, убившего в ней жизнь три года назад.
- Как ты думаешь будет так же больно, как и в прошлый раз? - спросила Терра, стараясь говорить отстраненно. Буднично, будто речь шла об урожае пшеницы или отлове вылей на окрестных болотах.
Король скинул камзол и встал рядом с ней. Прижался губами к ее черным, как смоль, волосам, и с силой втянул воздух. Сморщил нос.
- Не думай об этом, Терри. Ррив просто не хочет рисковать.
- Он… возможно, он что-то чувствует. Он же маг.
Ксандр сжал зубы. Он испытывающе смотрел на жену через зеркальную гладь, будто боясь встретиться с ней взглядом напрямую.
- Он читает мысли. Он ощущает связи судеб. Но даже ему неизвестно, когда именно мы с тобой умрем.
- Он прав, Кес. Мы не имеем права думать только о себе. Если бы я рисковала только собой…
- Не понимаю, с чего это вдруг вы оба заговорили о каком-то риске! - Ксандр взял ее за плечи и развернул к себе. Взгляд у него был сердитым. - Роды — это не смерть! Если бы от этого умирали, то в мире давным-давно не осталось бы людей!
Терра вновь почувствовала, как глаза щиплет от слез. Пытаясь улыбнуться сквозь гримасу страдания, она коснулась шрама на животе.
- Он может все усложнить, - ответила она. - И Ривелли это понимает.
Она сама это понимает. Она просто должна решиться.
Решиться убить.
- Не вздумай, - Ксандр нахмурил свои белесые брови. - Не смей даже думать, Терри! Я соглашусь на это только если буду точно знать, что ты сама… не хочешь.
Терра громко сглотнула и прижалась к мужу всем телом.
Она не сможет его убедить. Потому что однажды - пусть совсем недолго - он уже думал, что она не хочет от него детей.
Она не сможет его убедить. Потому что тайны и ложь убили ее первое дитя.
Она не сможет его убедить. Потому что между ними больше нет ничего. Ничего, что мешало бы им понять друг друга до самого конца.
Они рискнут. И пусть следующие месяцы станут для них трудным испытанием, они смогут.
Они смогут все.
Потому что на двоих у них есть одна жизнь, одна смерть и одна судьба.
Терра изо всех сил сжала зубы, стараясь выглядеть невозмутимо, но ладони помимо воли метнулись к животу в защитном жесте. Королеве оставалось лишь радоваться, что муж этого не видит: в попытках совладать с собой он отвернулся к окну.
Вряд ли Ксандр хотел скрыть что-то от нее. Он прятал лицо от королевского мага. Умеющего читать мысли, что делало попытку совершенно бессмысленной.
Тишина давила. Сковывала. Заставляла тяжело дышать. Она висела в воздухе черными клочьями, и Терре казалось, что это ночная мгла просачивается сквозь окна, заставляя огоньки свечей тускнеть.
Так только казалось. Потому что темнота была не снаружи, а внутри.
- Я еще молода, Ррив… - прошелестела Королева, страшась того, что сквозь осязаемую пелену тишины ее никто не услышит.
Ривелли, стоявший рядом с Ксандром и буравящий спину Короля недовольным взглядом, даже не шелохнулся.
- Даже если бы вам было двадцать, моя Королева, я все равно настаивал бы на этом с учетом всех иных обстоятельств. Дело не в возрасте. А в опасности.
Терра увидела, как кулаки Ксандра сжимаются. Крепко, до белизны костяшек.
- Я понимаю, - не обращая внимания на явные признаки королевского гнева, продолжил маг. - Понимаю, что вы хотите иметь общего ребенка. Но если Королева умрет…
- Я не умру!
Услышав хриплый отчаянный выкрик Терры, Ксандр со всей силы ударил кулаком по оконной раме, отчего стекло задрожало и разбило остатки тишины на мелкие осколки. Когда Король обернулся к магу, на его лице читалось бешенство.
- Ты предлагаешь мне убить свое дитя, Ррив! Нерожденное дитя!
- Я понимаю, мой Король, - Ривелли сделал шаг назад. - Но вы должны помнить, что вы с Королевой связаны обрядом. Вы взяли ее смерть на себя. И жизнь у вас — одна на двоих.
Терра опустила голову, уставившись на ковер из оленьих шкур. Иногда она думала, что Ксандр зря спас ей жизнь, отдав половину своей. Король ни разу не пожалел о том своем решении, она точно это знала. Как знала и о том, что если бы все можно было вернуть — он сделал бы это снова.
Она живет только пока жив он. Он живет только пока жива она.
А Норт-Арения слишком слаба, чтобы лишиться Короля.
Королева все понимала. Понимала, как никто другой, но… мысль о том, что для блага страны она должна лишиться возможности иметь детей и убить в себе еще одного ребенка не хотела укладываться в голове.
И не у нее одной.
- Я не пойду на это, - ледяным голосом отчеканил Ксандр. - Ты — королевский маг, Ррив, и сохранять жизнь и здоровье членов моей семьи — твоя обязанность.
- Так я и пекусь об этом! - воскликнул Ривелли. - Мой Король, вы должны понимать, что если вдруг что-то случится…
- Вот и сделай так, чтобы ничего не случилось, - отрезал Ксандр.
Терра услышала, как шелестит ткань белой хламиды Ррива. Отчаявшись убедить Короля, маг обратился к ней.
- Моя Королева…
Она подняла голову.
Она хотела бы сказать что-нибудь, но не могла. Горло сдавили рыдания.
Для блага Норт-Арении она должна убить своего еще неродившегося ребенка.
Снова.
В этот раз — прекрасно осознавая, что именно она делает.
Терра покачала головой, так и не осмелившись открыть рот, и вышла из кабинета.
***
Ксандр нашел ее в спальне. Раздевшись донага, она стояла перед огромным зеркалом, разглядывая старый шрам на животе — след от меча, убившего в ней жизнь три года назад.
- Как ты думаешь будет так же больно, как и в прошлый раз? - спросила Терра, стараясь говорить отстраненно. Буднично, будто речь шла об урожае пшеницы или отлове вылей на окрестных болотах.
Король скинул камзол и встал рядом с ней. Прижался губами к ее черным, как смоль, волосам, и с силой втянул воздух. Сморщил нос.
- Не думай об этом, Терри. Ррив просто не хочет рисковать.
- Он… возможно, он что-то чувствует. Он же маг.
Ксандр сжал зубы. Он испытывающе смотрел на жену через зеркальную гладь, будто боясь встретиться с ней взглядом напрямую.
- Он читает мысли. Он ощущает связи судеб. Но даже ему неизвестно, когда именно мы с тобой умрем.
- Он прав, Кес. Мы не имеем права думать только о себе. Если бы я рисковала только собой…
- Не понимаю, с чего это вдруг вы оба заговорили о каком-то риске! - Ксандр взял ее за плечи и развернул к себе. Взгляд у него был сердитым. - Роды — это не смерть! Если бы от этого умирали, то в мире давным-давно не осталось бы людей!
Терра вновь почувствовала, как глаза щиплет от слез. Пытаясь улыбнуться сквозь гримасу страдания, она коснулась шрама на животе.
- Он может все усложнить, - ответила она. - И Ривелли это понимает.
Она сама это понимает. Она просто должна решиться.
Решиться убить.
- Не вздумай, - Ксандр нахмурил свои белесые брови. - Не смей даже думать, Терри! Я соглашусь на это только если буду точно знать, что ты сама… не хочешь.
Терра громко сглотнула и прижалась к мужу всем телом.
Она не сможет его убедить. Потому что однажды - пусть совсем недолго - он уже думал, что она не хочет от него детей.
Она не сможет его убедить. Потому что тайны и ложь убили ее первое дитя.
Она не сможет его убедить. Потому что между ними больше нет ничего. Ничего, что мешало бы им понять друг друга до самого конца.
Они рискнут. И пусть следующие месяцы станут для них трудным испытанием, они смогут.
Они смогут все.
Потому что на двоих у них есть одна жизнь, одна смерть и одна судьба.
