Двери старого «Икаруса» открываются, и Павел чувствует, как на него пышет жар раскаленной автобусной утробы. Душегубка. Бедные люди, что вынуждены пользоваться услугами муниципального автобусного парка города N.
- Ты чего стоишь? Пошли! - Сашка едва ли не подпрыгивает на первой ступеньке, кажется, что сейчас он пустится в пляс.
Бедный, бедный Павел, который при наличии личного авто каждый день садится в один и тот же автобус, чтобы поддержать лучшего друга.
Процесс закрытия дверей сопровождается противным скрежетом, и Павел едва сдерживает желание закрыть уши руками.
- Она тут, как хорошо... - шепчет ему на ухо Сашка. Безнадежно влюбленный.
Идиот.
Жаркое лето, очень жаркое. Павел не любит тепло. Ему больше по душе прохлада поздней осени. Но до осени еще далеко. Осенью хотя бы не будет так душно. Павлу остро не хватает свежего воздуха здесь, в этой жуткой трясущейся машине смерти, именуемой общественным транспортом.
Среди десятка различных запахов Павел различает приторный аромат сладких духов. Это она. Та, ради которой его лучший друг пренебрег возможностью добираться до дома на машине. Та, из-за которой Сашка забыл, что его уже однажды предавали. Та, из-за которой Павел вот уже второй летний месяц почти каждый день катается из института домой на побитом жизнью автобусе, вместо того чтобы добираться с комфортом, в салоне собственного авто, оборудованного кондиционером.
Потому что его лучший друг, Сашка, до сих пор боится остаться с этой девицей наедине.
Хотя, кого он, Павел, обманывает: он сам не допустит того, чтобы у этих двоих что-то получилось.
Сашка хлопает его по плечу и расправляет плечи, стараясь выглядеть внушительней. Это совершенно необязательно: друг Павла и так является любимцем девчонок, вот только «надушенные куклы, думающие только о тряпках» ему не нужны. Сашке нужна только она — незнакомка в автобусе, с которой он не решается познакомиться уже полтора месяца.
Выпятив грудь, Сашка вальяжно идет по салону, стараясь не упасть, когда автобус трясет особенно сильно. Павел следует за ним, на круг со скрипучей гармошкой резины, где, облокотившись о поручень, стоит стройная девушка лет двадцати и читает книгу.
Сашка опирается о поручень напротив, разворачивается и умоляюще смотрит на Павла, будто тот может что-то сделать. Так происходит каждый день. И каждый день Сашка не решается заговорить с этой девицей.
Павел этому рад.
Он становится рядом с другом и бросает короткий взгляд на обложку книги, что читает незнакомка. «Змеи Хроноса». Красивое название. На самом деле, единственное, что Павлу в этом всем нравится, это названия ее книг. «Новый Мир». «Последний Завет». «Прежде, чем их повесят». Что-то в этом есть.
Но только в этом.
Павел до сих пор не понимает, что именно его отталкивает от этой девушки. Стройная фигура, миловидное личико, длинные каштановые волосы, серые глаза… а нет, он понимает. Понимает каждый раз, но забывает, стоит ему перестать видеть ее.
Глаза. Холодные, как сталь. От взгляда незнакомки его каждый раз прошибает холодный пот, а кожа покрывается мурашками. Становится холодно. И это не та прохлада, что он так любит. Нет. Этот холод идет изнутри. Как будто желудок покрывается жесткой коркой льда, как будто кровь застывает в жилах.
Павел неловко улыбается другу в ответ, надеясь, что сегодня незнакомка не поднимет взгляд от книги.
Надежда не оправдывается. Как всегда.
Стоит им устроиться напротив нее, как девушка отрывает взгляд от страниц «Змей Хроноса» и смотрит на них. Сначала на Сашку, от чего тот цепенеет и начинает улыбаться, как безумный. Потом она слегка склоняет голову набок и одаривает взглядом и Павла. Павел чувствует, как ему становится не по себе, а губы девушки трогает едва заметная улыбка. Слегка кивнув друзьям, как двум старым знакомым, она вновь принимается за чтение.
- Она прекрасна, - Сашка, продолжая улыбаться, склоняется к Павлу. - Сегодня я обязательно должен с ней позна…
- Нам выходить на следующей, - обрывает его Павел.
Так каждый раз. Дорога из института домой на автобусе занимает почти полчаса, но за эти полчаса они только и успевают, что пройти на круг двухсекционного «Икаруса» и встретиться взглядом с той, что всегда стоит на одном и том же месте, читая книгу.
Мистика какая-то. Впрочем, Павел, этому рад. Куда бы не исчезало время, оно работает ради Сашки, который совершенно не видит, что его таинственная незнакомка — всего лишь серая мышь.
Павел никогда бы не обратил на такую внимания.
- Завтра я это сделаю, - нахмурившись, Сашка проходит к выходу, опустив плечи. Выглядит он откровенно жалко.
Павел надеется, что завтра все повторится. А через неделю сессия закончится, и они перестанут посещать институт. Повода кататься по этому маршруту не будет. Может, за время каникул, Сашка забудет их загадочную попутчицу?
Двери скрипят, визжат, клокочут. Они открываются, и друзья покидают салон, оставляя девушку внутри.
- Завтра к десяти, не забудь, - бросает Сашка. Оказавшись от незнакомки на приличном расстоянии, он вновь становится самим собой: уверенным в себе спортсменом, к тому же старостой группы.
- Не забуду, - бурчит Павел. Он точно знает, что к десяти он опоздает: вот уже полтора месяца его мучает бессонница. Знать бы еще, почему.
Он оборачивается на отъезжающий от остановки автобус и видит, что Сашкина великая любовь стоит возле дверей, приготовившись к выходу на следующей остановке. Она смотрит на них, но Павел не может понять, на кого именно.
Старый «Икарус» скрывается из поля зрения.
… Миловидная девушка лет двадцати, убедившись, что те двое больше не смогут ее увидеть, перестает держать в себя в руках. Ее губы изгибаются в горькой улыбке, а в холодных серых глазах появляется отчаяние.
- Непрошибаемый… - с досадой шепчет она.
Когда автобус открывает двери на следующей остановке, из них никто не выходит. Салон «Икаруса» абсолютно пуст...
- Ты чего стоишь? Пошли! - Сашка едва ли не подпрыгивает на первой ступеньке, кажется, что сейчас он пустится в пляс.
Бедный, бедный Павел, который при наличии личного авто каждый день садится в один и тот же автобус, чтобы поддержать лучшего друга.
Процесс закрытия дверей сопровождается противным скрежетом, и Павел едва сдерживает желание закрыть уши руками.
- Она тут, как хорошо... - шепчет ему на ухо Сашка. Безнадежно влюбленный.
Идиот.
Жаркое лето, очень жаркое. Павел не любит тепло. Ему больше по душе прохлада поздней осени. Но до осени еще далеко. Осенью хотя бы не будет так душно. Павлу остро не хватает свежего воздуха здесь, в этой жуткой трясущейся машине смерти, именуемой общественным транспортом.
Среди десятка различных запахов Павел различает приторный аромат сладких духов. Это она. Та, ради которой его лучший друг пренебрег возможностью добираться до дома на машине. Та, из-за которой Сашка забыл, что его уже однажды предавали. Та, из-за которой Павел вот уже второй летний месяц почти каждый день катается из института домой на побитом жизнью автобусе, вместо того чтобы добираться с комфортом, в салоне собственного авто, оборудованного кондиционером.
Потому что его лучший друг, Сашка, до сих пор боится остаться с этой девицей наедине.
Хотя, кого он, Павел, обманывает: он сам не допустит того, чтобы у этих двоих что-то получилось.
Сашка хлопает его по плечу и расправляет плечи, стараясь выглядеть внушительней. Это совершенно необязательно: друг Павла и так является любимцем девчонок, вот только «надушенные куклы, думающие только о тряпках» ему не нужны. Сашке нужна только она — незнакомка в автобусе, с которой он не решается познакомиться уже полтора месяца.
Выпятив грудь, Сашка вальяжно идет по салону, стараясь не упасть, когда автобус трясет особенно сильно. Павел следует за ним, на круг со скрипучей гармошкой резины, где, облокотившись о поручень, стоит стройная девушка лет двадцати и читает книгу.
Сашка опирается о поручень напротив, разворачивается и умоляюще смотрит на Павла, будто тот может что-то сделать. Так происходит каждый день. И каждый день Сашка не решается заговорить с этой девицей.
Павел этому рад.
Он становится рядом с другом и бросает короткий взгляд на обложку книги, что читает незнакомка. «Змеи Хроноса». Красивое название. На самом деле, единственное, что Павлу в этом всем нравится, это названия ее книг. «Новый Мир». «Последний Завет». «Прежде, чем их повесят». Что-то в этом есть.
Но только в этом.
Павел до сих пор не понимает, что именно его отталкивает от этой девушки. Стройная фигура, миловидное личико, длинные каштановые волосы, серые глаза… а нет, он понимает. Понимает каждый раз, но забывает, стоит ему перестать видеть ее.
Глаза. Холодные, как сталь. От взгляда незнакомки его каждый раз прошибает холодный пот, а кожа покрывается мурашками. Становится холодно. И это не та прохлада, что он так любит. Нет. Этот холод идет изнутри. Как будто желудок покрывается жесткой коркой льда, как будто кровь застывает в жилах.
Павел неловко улыбается другу в ответ, надеясь, что сегодня незнакомка не поднимет взгляд от книги.
Надежда не оправдывается. Как всегда.
Стоит им устроиться напротив нее, как девушка отрывает взгляд от страниц «Змей Хроноса» и смотрит на них. Сначала на Сашку, от чего тот цепенеет и начинает улыбаться, как безумный. Потом она слегка склоняет голову набок и одаривает взглядом и Павла. Павел чувствует, как ему становится не по себе, а губы девушки трогает едва заметная улыбка. Слегка кивнув друзьям, как двум старым знакомым, она вновь принимается за чтение.
- Она прекрасна, - Сашка, продолжая улыбаться, склоняется к Павлу. - Сегодня я обязательно должен с ней позна…
- Нам выходить на следующей, - обрывает его Павел.
Так каждый раз. Дорога из института домой на автобусе занимает почти полчаса, но за эти полчаса они только и успевают, что пройти на круг двухсекционного «Икаруса» и встретиться взглядом с той, что всегда стоит на одном и том же месте, читая книгу.
Мистика какая-то. Впрочем, Павел, этому рад. Куда бы не исчезало время, оно работает ради Сашки, который совершенно не видит, что его таинственная незнакомка — всего лишь серая мышь.
Павел никогда бы не обратил на такую внимания.
- Завтра я это сделаю, - нахмурившись, Сашка проходит к выходу, опустив плечи. Выглядит он откровенно жалко.
Павел надеется, что завтра все повторится. А через неделю сессия закончится, и они перестанут посещать институт. Повода кататься по этому маршруту не будет. Может, за время каникул, Сашка забудет их загадочную попутчицу?
Двери скрипят, визжат, клокочут. Они открываются, и друзья покидают салон, оставляя девушку внутри.
- Завтра к десяти, не забудь, - бросает Сашка. Оказавшись от незнакомки на приличном расстоянии, он вновь становится самим собой: уверенным в себе спортсменом, к тому же старостой группы.
- Не забуду, - бурчит Павел. Он точно знает, что к десяти он опоздает: вот уже полтора месяца его мучает бессонница. Знать бы еще, почему.
Он оборачивается на отъезжающий от остановки автобус и видит, что Сашкина великая любовь стоит возле дверей, приготовившись к выходу на следующей остановке. Она смотрит на них, но Павел не может понять, на кого именно.
Старый «Икарус» скрывается из поля зрения.
… Миловидная девушка лет двадцати, убедившись, что те двое больше не смогут ее увидеть, перестает держать в себя в руках. Ее губы изгибаются в горькой улыбке, а в холодных серых глазах появляется отчаяние.
- Непрошибаемый… - с досадой шепчет она.
Когда автобус открывает двери на следующей остановке, из них никто не выходит. Салон «Икаруса» абсолютно пуст...
