История эта, вероятно, потребует размышлений. И нам, пожалуй, будет удобнее обсуждать ее в темноте.
Эдгар Аллан По «Украденное письмо»
На южной окраине Омирши редко можно встретить праздного прохожего. Особенно ночью, когда рабочие фабрики расходятся по домам. Здесь царит неприятный запах сырой глины, красителя и жженого кирпича. Свет в неказистых домиках, будто прилипших к ограждению фабричной территории, перестает гореть еще до полуночи, а уличных фонарей здесь отродясь не было.
И несмотря на это, улица Горячих Ключей – одно из самых спокойных мест города. Но это не значит, что здесь не бывает полицейских патрулей.
- Не повезло, - миловидная женщина лет тридцати показным жестом зажала себе нос рукой в изящной кружевной перчатке. Ее длинные темные волосы были собраны в причудливую прическу, будто она пришла сюда на званый вечер. – Надо было мне спичку тянуть, тебе вечно достается какая-то гадость.
- А по мне так, наоборот, - ее напарница – дородная дама лет сорока пяти, повела своими сутулыми плечами, будто бы пытаясь распрямиться. – Прогуляемся и уйдем. Зато уж точно никого не встретим. Не ворчи, Марта!
На тыльной стороне ее ладони в лунном свете переливалась цифра шесть, заключенная в черную комету. Знак магической полиции и номер участка.
Туфли патрульных чавкали по грязи: вчера на Омиршу снизошел долгожданный дождь после затяжной засухи, и жара степного лета немного спала. К сожалению, мостовыми могли похвастаться лишь центральные улицы, и сейчас обе патрульные очень жалели, что не надели другую обувь, попроще.
- Фу, - вляпавшись в очередной сгусток грязи, заявила Марта. – Я эти туфли теперь вовек не отстираю! Карди, это невозможно!
- А ты стираешь туфли? Мне казалось, что их моют, - хмыкнула другая. – Кстати, а ты с чего такая расфуфыренная?
- После завершения патруля у меня планы, - Марта кокетливо поправила прическу и белозубо улыбнулась лунной дорожке, спускающейся с небес.
- Знаю я твои планы, - проворчала Карди, аккуратно обходя плюху коровьего навоза. – Опять бросишь меня посреди ночи и отправишься к своему Терри. Сколько можно морочить голову несчастному мужику? Взрослеть пора. Тебе давно пора замуж. А не то превратишься в старую деву.
- Как ты, что ли? – огрызнулась Марта, но ее собеседница не обиделась. Подобные перепалки случались между женщинами несколько раз на дню и носили скорее ритуальный характер.
Несколько минут они молчали. Лишь хлюпанье под ногами, да шелест редких кустарников вдоль улицы нарушали благословенную тишину. Ветер дул со стороны степи, а это значило, что вряд ли стоит ждать следующего дождя в ближайшее время.
- Чувствуешь? – Карди внезапно остановилась возле одного из домов, с виду ничем не отличающегося от остальных.
Марта последовала примеру напарницы. Остановившись, она сняла перчатку и повела ладонью по воздуху, а затем и вовсе склонила голову набок, будто к чему-то прислушиваясь.
- Все спят. Здесь никого нет. Да и быть не может! – заявила менталистка, возвращая перчатку на место.
- Что-то не так, - упорствовала Карди. – Запах странный. Ты чувствуешь?
- Чувствую, - ледяным голосом ответила Марта. – Воняет. Кирпичом и навозом. Судя по всему, вчера сюда забрело с десяток коров с пастбища. Бывает.
- Что-то не так, - прошептала Карди. – Это не тот запах…
- Так выпускай своих чудищ, - буркнула Марта. – Может, они что унюхают.
Лунный свет померк, когда ночное светило скрылось за облаками, погрузив улицу Горячих Ключей во тьму.
- Карди?
Заклинательница духов не ответила. Даже дыхание будто бы затаила.
- Карди! Хватит заниматься ерундой! Пошли отсюда!
Послышался непонятный шорох, будто что-то волокли по влажной земле, а потом глухой стук и истошный женский крик.
Этой ночью на улице Горячих Ключей стало светло задолго до рассвета. И очень многолюдно. Зеваки, жители соседних домов, целая толпа полицейских из обоих подразделений, все принесли с собой факелы или масляные лампы.
Тьма отступила, оставив после себя неприглядную картину: сидящую прямо в грязной луже менталистку из шестого участка, которая кряхтела и хихикала, не обращая внимания на собравшихся возле нее людей, облитые свежей кровью ступени крыльца покосившегося старого домишки, в котором давно никто не жил, и тело сутулой Карди, повешенное на крюк, вбитый в дверь. На щеках покойницы красовались знаки Красных Садовников – кровавого культа степняков, а на ладонях были вырезаны странные символы: четырехконечная звезда, которую обвивал цветок полевого вьюна.
- Марта… - один из полицейских подошел к менталистке и дернул ее за плечо. – Вставай.
Женщина подняла голову, посмотрела на небо и безумно захохотала. Она смеялась и смеялась. Смеялась, когда ее везли в участок. Смеялась, когда пришел доктор, чтобы ее осмотреть. Смеялась, когда он ушел.
На следующий день ее отправили в лечебницу. И ни у кого не было сомнений, что разум уже не вернется к несчастной кокетке, которая так и не дошла до своего Терри.
Гостиная, залитая мягким утренним светом, могла бы быть лучшим убежищем для какой-нибудь романтичной барышни, любящей музицировать или читать книги, сидя на мягком диване у окна. Камин давно потух, и никто не торопился зажигать его вновь: прохлада вчерашнего дождя покидала город, и не было никакой необходимости жечь дрова. К тому же, это дом был оборудован по последнему слову техники: газовые рожки горели почти круглые сутки, а отопление при необходимости поступало из огромного парового котла, находящегося в подвале.
Огромный белоснежный рояль, стоявший на возвышении, казался маленьким местным божеством: на нем не было ни пылинки, зато на крышке стояла ваза со свежими цветами.
Идеальное место для умиротворения и покоя.
Вот только Крис Винтспир такого мнения не придерживался. А если говорить честно, и вовсе избегал сюда заходить. Рояль, будто излучающий внутренний свет, заставлял его вспоминать всякую дрянь, но избавится от инструмента Крис не мог: это была единственная вещь в доме, которая принадлежала не ему.
Дверь с грохотом открылась, нарушая утреннюю тишину, и в гостиную ввалились двое: мужчина в строгом костюме, и женщина в алом атласном платье. Мужчина был откровенно пьян.
- Зачем ты меня сюда притащила? – едва ворочая языком, Крис закрыл глаза и едва не сел мимо дивана.
Лейни фыркнула. Убедившись, что он в состоянии сидеть самостоятельно, она покачала головой и вышла, оставив Криса в одиночестве.
- Стерва… - прошептал Винтспир.
Голова кружилась, а мысли и вовсе принялись исполнять какие-то дикие пляски. Сейчас он их успокоит…
Дверь снова открылась с оглушительным стуком.
- Пей, - под нос ему сунули стакан с пузырящейся жидкостью, а на подоконник лег чистый лист бумаги и перо с чернильницей.
Какой бы высокомерной стервой ни была Лейни, его экономка, но свое дело она знала. Осталось только донести до нее одну простую мысль: он не любит работать в гостиной. Ни при каких обстоятельствах. Даже если он не стоит на ногах после очередного «дружеского визита» к Хаусу Фуллеру.
Зажав нос, он опрокинул в себя содержимое бокала и крепко сжал зубы, пережидая приступ тошноты. Через минуту голова перестала кружиться, а мысли, наконец, закончили свой безумный хоровод. К сожалению, вместе с хмелем выветривались и пьяные воспоминания, а потому Крис торопливо окунул перо в чернильницу и начал писать, стараясь не упустить ничего.
- Кофе принеси, - бросил он.
Лейни тряхнула своими блестящими каштановыми волосами и сделала шутливый реверанс.
- Я тебе не служанка, - напомнила она.
- Странно, - продолжая лихорадочно писать, заметил Крис. – А в документах о найме написано иное.
- Будешь и дальше язвить, я уйду. И будешь жить в полной тишине, - сверкнула глазами Лейни и, забрав пустой стакан, снова ушла.
Винтспир очень надеялся, что она все же принесет ему кофе.
К сожалению, средство прочищающее мозги не спасало от похмелья, и поэтому вскоре во рту появился противный привкус, а в висках будто застучали маленькие молоточки. Крис закончил писать, отложил перо, расположился на диванчике уже в горизонтальном положении и прикрыл глаза.
- Ты же не любишь эту гостиную, - голос Лейни заставил его поморщиться.
- Я в принципе ненавижу этот дом, - тихо ответил он. – И было бы странно, если бы дело обстояло иначе. Ты кофе принесла?
- Открой глаза – увидишь, - в голосе Лейни прозвучала издевка, отчего следовать ее совету резко расхотелось. В прошлый раз она принесла ему «на похмельный завтрак» пирожные с воздушным кремом, от вида которых его едва не стошнило.
После бессонной ночи жутко хотелось спать, но перед тем, как отправиться на заслуженный отдых, ему еще предстояла встреча с новым садовником. Проводить собеседование с немым слугой, что может быть нелепей?
- Слушай, ты же экономкой тут числишься, да? – облизав пересохшие губы, вкрадчиво спросил Крис.
Лейни зашуршала юбкой и он почувствовал, как она садится рядом с ним. Запах кофе ударил в ноздри, заставив все-таки открыть глаза. Благодарно кивнув, он неловко присел и с наслаждением сделал первый глоток.
- Может, я пойду спать, а ты решишь, подходит нам этот парень, или нет? Я просто не представляю, что можно узнать о навыках человека, если он не может говорить…
- Ты забыл, что я не менталист? – Лейни нахмурилась. Присмотревшись к ней, Крис понял, что ее что-то беспокоит, но спрашивать не стал.
Одним из правил их взаимного мирного сосуществования было то, что они не лезут друг к другу с лишними вопросами.
- Я тоже читать мысли не умею, - напомнил Крис.
- Зато ты можешь достать из себя какую-нибудь гадость, - Лейни криво усмехнулась. – И если парень действительно немой, то он замычит. А обманщик выдаст себя с потрохами. Твой Арох просто великолепен для таких целей.
- Очень смешно, - допив кофе, Крис вручил чашку Лейни и снова откинулся на диванчике. – Значит, договорились. Наймешь садовника без моего участия… Разбуди меня через час. У меня встреча с Холерой.
Он уже начал постепенно погружаться в тяжелый сон, как Лейни тихонько кашлянула.
- Кстати, об этом. Марианна прислала записку… В общем, сегодня она не сможет прийти на встречу. У них там что-то случилось. Какой-то аврал.
Сон как рукой сняло, но Крис не подал виду, что сообщение вывело его из равновесия.
- Значит, что-то серьезное… - пробормотал он, мечтая о том, чтобы Лейни, наконец, оставила его в покое. – В прошлый раз «аврал» был еще во времена… Туза.
- Не так давно, если подумать, - осторожно ответила Лейни. Эта тема была под запретом для сохранения душевного спокойствия всех обитателей дома. – Семь месяцев всего прошло…
- Значит, через час меня не буди, - распорядился Крис и, сделав вид, что засыпает, пробормотал. – Высплюсь, наконец.
И только убедившись, что Лейни ушла и не подслушивает, стоя у дверей, он вскочил с дивана и начал мерить шагами пол. Обитатели его души заволновались, заворочались змеиным клубком, напоминая о себе, но Крис лишь хлопнул рукой по груди, успокаивая своих «питомцев». Когда он в последний раз выпускал их?
После той роковой ночи, когда его жизнь окончательно пошла под откос, раза два, не больше.
Не было нужды. Как выяснилось, за пределами магполиции мало возможности проветрить созданий Той Стороны.
Назад дороги нет. И его, по сути, не должно волновать, что снова произошло в этом проклятом всеми ветрами городе! У него своя работа: жить на дне, чистить его и не баламутить ил.
За окном дул южный ветер, неся с собой запах степного разнотравья и очередную сушь.
Крис Винтспир стащил с себя сюртук, бросил взгляд на белоснежный рояль и, шатаясь от усталости, побрел в спальню, где его ждали прохладные шелковые простыни и мягкая подушка.
Заклинателям духов не снятся сны. Те, чья душа служит клеткой для чудовищ, пришедших с Той Стороны, не в силах погружаться в бессознательное ничто. Сны заклинателей – это бесконечная тьма, в которой клубится такой же черный дым.
В детстве Крис очень завидовал сверстникам, которые рассказывали о своих грезах. А потом свыкся с судьбой. Нет смысла отравлять душу тем, что никогда не сбудется.
Смирение и контроль – вот два столпа, на которых стоит дар заклинателя духов.
К чему приводят попытки сыграть с судьбой в поддавки, Крис знал не понаслышке. Заодно со всей остальной Омиршей, которая едва оправилась от подобной игры.
Открыв глаза, Крис широко зевнул и поморщился от ощущения впившейся в правый висок толстой иглы. Мигрень, причем не похмельная. Какой-то мудрый старец написал целую книгу об этом заболевании, утверждая, что ему подвержены только женщины. Крис, время от времени страдающий приступами, продолжающимися больше суток, иногда думал, что неплохо бы написать свою книгу. О том, как иногда полезно вылезать из своих уютных помещений для опытов и увидеть мир целиком.
Дрожащими пальцами Крис выдвинул верхнее отделение тумбочки и вытащил оттуда бумажный пакетик с порошком. Высыпал содержимое в стакан и разбавил водой.
Выпил.
Зажмурился.
Легче станет минут через тридцать, а пока лучше заняться блаженным бездельем, благо Лейни не почуяла, что он проснулся.
- Наконец-то! – экономка ворвалась в его спальню и, не обращая внимания на страдальческую гримасу, застывшую на его лице, направилась к окну. – Марианна явилась, а ты дрыхнешь!
Она рывком раздвинула тяжелые шторы, и в комнату хлынул желтый свет закатного солнца. Боль в правом виске встрепенулась и точным ударом отправила иглу прямо в глаза.
- Закрой обратно! – прошипел Крис, засовывая голову под одеяло. Дышать стало совершенно нечем.
Послышался шорох задвигаемых шторм, и кровать просела под тяжестью тела Лейни. Стащив с него одеяло, она подарила ему сочувственный взгляд.
- Опять? – в ее голосе слышалась досада.
Крис тоскливо посмотрел на разорванный бумажный пакетик. Казалось, что там осталось больше половины, хотя, конечно, это было не так. Аптекарь предупреждал его, что больше одного пакетика за раз пить нельзя, иначе возникнет привыкание, но время от времени Винтспира посещала мысль пренебречь этим советом.
Плевать.
Зато боль будет проходить полностью и очень быстро, а не сжиматься в комочек, готовый вот-вот взорваться новой порцией острых игл, впивающихся в мозг с безжалостностью голодного духа.
- Марианна давно пришла? – спросил Крис слабым голосом. Сегодняшний приступ сопровождался тошнотой, и при мысли о том, что ему сейчас надо собираться и тащиться в игорный дом Винспиру становилось еще хуже. Но Фуллер обещал явиться на турнир по покеру, и такую возможность упускать было нельзя.
- Час уже в столовой сидит, - тихо ответила Лейни, памятуя, что в такие моменты даже самый тихий шепот кажется Крису оглушающим скрежетом. – Отдохнуть бы тебе.
- Угу, - буркнул Крис, откидывая одеяло и спуская ноги на ковер. Боль не ушла, но разлеживаться было некогда. – Садовника наняла?
- Угу, - в тон ему ответила Лейни, поднимаясь. – Щуплый паренек, но лопату и садовые ножницы держит ловко. А главное – действительно немой, не притворяется.
В груди заворочалось. Создавалось впечатление, что духи затеяли драку за самое удобное место в своей клетке. Волнуются, бродяги. Устали сидеть взаперти. Вот только повода для вывода их на прогулку у Криса пока нет. И вряд ли появится в ближайшее время.
Эдгар Аллан По «Украденное письмо»
Пролог
На южной окраине Омирши редко можно встретить праздного прохожего. Особенно ночью, когда рабочие фабрики расходятся по домам. Здесь царит неприятный запах сырой глины, красителя и жженого кирпича. Свет в неказистых домиках, будто прилипших к ограждению фабричной территории, перестает гореть еще до полуночи, а уличных фонарей здесь отродясь не было.
И несмотря на это, улица Горячих Ключей – одно из самых спокойных мест города. Но это не значит, что здесь не бывает полицейских патрулей.
- Не повезло, - миловидная женщина лет тридцати показным жестом зажала себе нос рукой в изящной кружевной перчатке. Ее длинные темные волосы были собраны в причудливую прическу, будто она пришла сюда на званый вечер. – Надо было мне спичку тянуть, тебе вечно достается какая-то гадость.
- А по мне так, наоборот, - ее напарница – дородная дама лет сорока пяти, повела своими сутулыми плечами, будто бы пытаясь распрямиться. – Прогуляемся и уйдем. Зато уж точно никого не встретим. Не ворчи, Марта!
На тыльной стороне ее ладони в лунном свете переливалась цифра шесть, заключенная в черную комету. Знак магической полиции и номер участка.
Туфли патрульных чавкали по грязи: вчера на Омиршу снизошел долгожданный дождь после затяжной засухи, и жара степного лета немного спала. К сожалению, мостовыми могли похвастаться лишь центральные улицы, и сейчас обе патрульные очень жалели, что не надели другую обувь, попроще.
- Фу, - вляпавшись в очередной сгусток грязи, заявила Марта. – Я эти туфли теперь вовек не отстираю! Карди, это невозможно!
- А ты стираешь туфли? Мне казалось, что их моют, - хмыкнула другая. – Кстати, а ты с чего такая расфуфыренная?
- После завершения патруля у меня планы, - Марта кокетливо поправила прическу и белозубо улыбнулась лунной дорожке, спускающейся с небес.
- Знаю я твои планы, - проворчала Карди, аккуратно обходя плюху коровьего навоза. – Опять бросишь меня посреди ночи и отправишься к своему Терри. Сколько можно морочить голову несчастному мужику? Взрослеть пора. Тебе давно пора замуж. А не то превратишься в старую деву.
- Как ты, что ли? – огрызнулась Марта, но ее собеседница не обиделась. Подобные перепалки случались между женщинами несколько раз на дню и носили скорее ритуальный характер.
Несколько минут они молчали. Лишь хлюпанье под ногами, да шелест редких кустарников вдоль улицы нарушали благословенную тишину. Ветер дул со стороны степи, а это значило, что вряд ли стоит ждать следующего дождя в ближайшее время.
- Чувствуешь? – Карди внезапно остановилась возле одного из домов, с виду ничем не отличающегося от остальных.
Марта последовала примеру напарницы. Остановившись, она сняла перчатку и повела ладонью по воздуху, а затем и вовсе склонила голову набок, будто к чему-то прислушиваясь.
- Все спят. Здесь никого нет. Да и быть не может! – заявила менталистка, возвращая перчатку на место.
- Что-то не так, - упорствовала Карди. – Запах странный. Ты чувствуешь?
- Чувствую, - ледяным голосом ответила Марта. – Воняет. Кирпичом и навозом. Судя по всему, вчера сюда забрело с десяток коров с пастбища. Бывает.
- Что-то не так, - прошептала Карди. – Это не тот запах…
- Так выпускай своих чудищ, - буркнула Марта. – Может, они что унюхают.
Лунный свет померк, когда ночное светило скрылось за облаками, погрузив улицу Горячих Ключей во тьму.
- Карди?
Заклинательница духов не ответила. Даже дыхание будто бы затаила.
- Карди! Хватит заниматься ерундой! Пошли отсюда!
Послышался непонятный шорох, будто что-то волокли по влажной земле, а потом глухой стук и истошный женский крик.
Этой ночью на улице Горячих Ключей стало светло задолго до рассвета. И очень многолюдно. Зеваки, жители соседних домов, целая толпа полицейских из обоих подразделений, все принесли с собой факелы или масляные лампы.
Тьма отступила, оставив после себя неприглядную картину: сидящую прямо в грязной луже менталистку из шестого участка, которая кряхтела и хихикала, не обращая внимания на собравшихся возле нее людей, облитые свежей кровью ступени крыльца покосившегося старого домишки, в котором давно никто не жил, и тело сутулой Карди, повешенное на крюк, вбитый в дверь. На щеках покойницы красовались знаки Красных Садовников – кровавого культа степняков, а на ладонях были вырезаны странные символы: четырехконечная звезда, которую обвивал цветок полевого вьюна.
- Марта… - один из полицейских подошел к менталистке и дернул ее за плечо. – Вставай.
Женщина подняла голову, посмотрела на небо и безумно захохотала. Она смеялась и смеялась. Смеялась, когда ее везли в участок. Смеялась, когда пришел доктор, чтобы ее осмотреть. Смеялась, когда он ушел.
На следующий день ее отправили в лечебницу. И ни у кого не было сомнений, что разум уже не вернется к несчастной кокетке, которая так и не дошла до своего Терри.
Глава 1
Гостиная, залитая мягким утренним светом, могла бы быть лучшим убежищем для какой-нибудь романтичной барышни, любящей музицировать или читать книги, сидя на мягком диване у окна. Камин давно потух, и никто не торопился зажигать его вновь: прохлада вчерашнего дождя покидала город, и не было никакой необходимости жечь дрова. К тому же, это дом был оборудован по последнему слову техники: газовые рожки горели почти круглые сутки, а отопление при необходимости поступало из огромного парового котла, находящегося в подвале.
Огромный белоснежный рояль, стоявший на возвышении, казался маленьким местным божеством: на нем не было ни пылинки, зато на крышке стояла ваза со свежими цветами.
Идеальное место для умиротворения и покоя.
Вот только Крис Винтспир такого мнения не придерживался. А если говорить честно, и вовсе избегал сюда заходить. Рояль, будто излучающий внутренний свет, заставлял его вспоминать всякую дрянь, но избавится от инструмента Крис не мог: это была единственная вещь в доме, которая принадлежала не ему.
Дверь с грохотом открылась, нарушая утреннюю тишину, и в гостиную ввалились двое: мужчина в строгом костюме, и женщина в алом атласном платье. Мужчина был откровенно пьян.
- Зачем ты меня сюда притащила? – едва ворочая языком, Крис закрыл глаза и едва не сел мимо дивана.
Лейни фыркнула. Убедившись, что он в состоянии сидеть самостоятельно, она покачала головой и вышла, оставив Криса в одиночестве.
- Стерва… - прошептал Винтспир.
Голова кружилась, а мысли и вовсе принялись исполнять какие-то дикие пляски. Сейчас он их успокоит…
Дверь снова открылась с оглушительным стуком.
- Пей, - под нос ему сунули стакан с пузырящейся жидкостью, а на подоконник лег чистый лист бумаги и перо с чернильницей.
Какой бы высокомерной стервой ни была Лейни, его экономка, но свое дело она знала. Осталось только донести до нее одну простую мысль: он не любит работать в гостиной. Ни при каких обстоятельствах. Даже если он не стоит на ногах после очередного «дружеского визита» к Хаусу Фуллеру.
Зажав нос, он опрокинул в себя содержимое бокала и крепко сжал зубы, пережидая приступ тошноты. Через минуту голова перестала кружиться, а мысли, наконец, закончили свой безумный хоровод. К сожалению, вместе с хмелем выветривались и пьяные воспоминания, а потому Крис торопливо окунул перо в чернильницу и начал писать, стараясь не упустить ничего.
- Кофе принеси, - бросил он.
Лейни тряхнула своими блестящими каштановыми волосами и сделала шутливый реверанс.
- Я тебе не служанка, - напомнила она.
- Странно, - продолжая лихорадочно писать, заметил Крис. – А в документах о найме написано иное.
- Будешь и дальше язвить, я уйду. И будешь жить в полной тишине, - сверкнула глазами Лейни и, забрав пустой стакан, снова ушла.
Винтспир очень надеялся, что она все же принесет ему кофе.
К сожалению, средство прочищающее мозги не спасало от похмелья, и поэтому вскоре во рту появился противный привкус, а в висках будто застучали маленькие молоточки. Крис закончил писать, отложил перо, расположился на диванчике уже в горизонтальном положении и прикрыл глаза.
- Ты же не любишь эту гостиную, - голос Лейни заставил его поморщиться.
- Я в принципе ненавижу этот дом, - тихо ответил он. – И было бы странно, если бы дело обстояло иначе. Ты кофе принесла?
- Открой глаза – увидишь, - в голосе Лейни прозвучала издевка, отчего следовать ее совету резко расхотелось. В прошлый раз она принесла ему «на похмельный завтрак» пирожные с воздушным кремом, от вида которых его едва не стошнило.
После бессонной ночи жутко хотелось спать, но перед тем, как отправиться на заслуженный отдых, ему еще предстояла встреча с новым садовником. Проводить собеседование с немым слугой, что может быть нелепей?
- Слушай, ты же экономкой тут числишься, да? – облизав пересохшие губы, вкрадчиво спросил Крис.
Лейни зашуршала юбкой и он почувствовал, как она садится рядом с ним. Запах кофе ударил в ноздри, заставив все-таки открыть глаза. Благодарно кивнув, он неловко присел и с наслаждением сделал первый глоток.
- Может, я пойду спать, а ты решишь, подходит нам этот парень, или нет? Я просто не представляю, что можно узнать о навыках человека, если он не может говорить…
- Ты забыл, что я не менталист? – Лейни нахмурилась. Присмотревшись к ней, Крис понял, что ее что-то беспокоит, но спрашивать не стал.
Одним из правил их взаимного мирного сосуществования было то, что они не лезут друг к другу с лишними вопросами.
- Я тоже читать мысли не умею, - напомнил Крис.
- Зато ты можешь достать из себя какую-нибудь гадость, - Лейни криво усмехнулась. – И если парень действительно немой, то он замычит. А обманщик выдаст себя с потрохами. Твой Арох просто великолепен для таких целей.
- Очень смешно, - допив кофе, Крис вручил чашку Лейни и снова откинулся на диванчике. – Значит, договорились. Наймешь садовника без моего участия… Разбуди меня через час. У меня встреча с Холерой.
Он уже начал постепенно погружаться в тяжелый сон, как Лейни тихонько кашлянула.
- Кстати, об этом. Марианна прислала записку… В общем, сегодня она не сможет прийти на встречу. У них там что-то случилось. Какой-то аврал.
Сон как рукой сняло, но Крис не подал виду, что сообщение вывело его из равновесия.
- Значит, что-то серьезное… - пробормотал он, мечтая о том, чтобы Лейни, наконец, оставила его в покое. – В прошлый раз «аврал» был еще во времена… Туза.
- Не так давно, если подумать, - осторожно ответила Лейни. Эта тема была под запретом для сохранения душевного спокойствия всех обитателей дома. – Семь месяцев всего прошло…
- Значит, через час меня не буди, - распорядился Крис и, сделав вид, что засыпает, пробормотал. – Высплюсь, наконец.
И только убедившись, что Лейни ушла и не подслушивает, стоя у дверей, он вскочил с дивана и начал мерить шагами пол. Обитатели его души заволновались, заворочались змеиным клубком, напоминая о себе, но Крис лишь хлопнул рукой по груди, успокаивая своих «питомцев». Когда он в последний раз выпускал их?
После той роковой ночи, когда его жизнь окончательно пошла под откос, раза два, не больше.
Не было нужды. Как выяснилось, за пределами магполиции мало возможности проветрить созданий Той Стороны.
Назад дороги нет. И его, по сути, не должно волновать, что снова произошло в этом проклятом всеми ветрами городе! У него своя работа: жить на дне, чистить его и не баламутить ил.
За окном дул южный ветер, неся с собой запах степного разнотравья и очередную сушь.
Крис Винтспир стащил с себя сюртук, бросил взгляд на белоснежный рояль и, шатаясь от усталости, побрел в спальню, где его ждали прохладные шелковые простыни и мягкая подушка.
Заклинателям духов не снятся сны. Те, чья душа служит клеткой для чудовищ, пришедших с Той Стороны, не в силах погружаться в бессознательное ничто. Сны заклинателей – это бесконечная тьма, в которой клубится такой же черный дым.
В детстве Крис очень завидовал сверстникам, которые рассказывали о своих грезах. А потом свыкся с судьбой. Нет смысла отравлять душу тем, что никогда не сбудется.
Смирение и контроль – вот два столпа, на которых стоит дар заклинателя духов.
К чему приводят попытки сыграть с судьбой в поддавки, Крис знал не понаслышке. Заодно со всей остальной Омиршей, которая едва оправилась от подобной игры.
Открыв глаза, Крис широко зевнул и поморщился от ощущения впившейся в правый висок толстой иглы. Мигрень, причем не похмельная. Какой-то мудрый старец написал целую книгу об этом заболевании, утверждая, что ему подвержены только женщины. Крис, время от времени страдающий приступами, продолжающимися больше суток, иногда думал, что неплохо бы написать свою книгу. О том, как иногда полезно вылезать из своих уютных помещений для опытов и увидеть мир целиком.
Дрожащими пальцами Крис выдвинул верхнее отделение тумбочки и вытащил оттуда бумажный пакетик с порошком. Высыпал содержимое в стакан и разбавил водой.
Выпил.
Зажмурился.
Легче станет минут через тридцать, а пока лучше заняться блаженным бездельем, благо Лейни не почуяла, что он проснулся.
- Наконец-то! – экономка ворвалась в его спальню и, не обращая внимания на страдальческую гримасу, застывшую на его лице, направилась к окну. – Марианна явилась, а ты дрыхнешь!
Она рывком раздвинула тяжелые шторы, и в комнату хлынул желтый свет закатного солнца. Боль в правом виске встрепенулась и точным ударом отправила иглу прямо в глаза.
- Закрой обратно! – прошипел Крис, засовывая голову под одеяло. Дышать стало совершенно нечем.
Послышался шорох задвигаемых шторм, и кровать просела под тяжестью тела Лейни. Стащив с него одеяло, она подарила ему сочувственный взгляд.
- Опять? – в ее голосе слышалась досада.
Крис тоскливо посмотрел на разорванный бумажный пакетик. Казалось, что там осталось больше половины, хотя, конечно, это было не так. Аптекарь предупреждал его, что больше одного пакетика за раз пить нельзя, иначе возникнет привыкание, но время от времени Винтспира посещала мысль пренебречь этим советом.
Плевать.
Зато боль будет проходить полностью и очень быстро, а не сжиматься в комочек, готовый вот-вот взорваться новой порцией острых игл, впивающихся в мозг с безжалостностью голодного духа.
- Марианна давно пришла? – спросил Крис слабым голосом. Сегодняшний приступ сопровождался тошнотой, и при мысли о том, что ему сейчас надо собираться и тащиться в игорный дом Винспиру становилось еще хуже. Но Фуллер обещал явиться на турнир по покеру, и такую возможность упускать было нельзя.
- Час уже в столовой сидит, - тихо ответила Лейни, памятуя, что в такие моменты даже самый тихий шепот кажется Крису оглушающим скрежетом. – Отдохнуть бы тебе.
- Угу, - буркнул Крис, откидывая одеяло и спуская ноги на ковер. Боль не ушла, но разлеживаться было некогда. – Садовника наняла?
- Угу, - в тон ему ответила Лейни, поднимаясь. – Щуплый паренек, но лопату и садовые ножницы держит ловко. А главное – действительно немой, не притворяется.
В груди заворочалось. Создавалось впечатление, что духи затеяли драку за самое удобное место в своей клетке. Волнуются, бродяги. Устали сидеть взаперти. Вот только повода для вывода их на прогулку у Криса пока нет. И вряд ли появится в ближайшее время.
