– Прости, я не могла оставить её одну, – ответила я.
– Ладно. Она теперь с нами, – согласился он, расстегнув сумку и показав оттуда милую мордочку Мурки. Он легонько щелкнул её по носику.
Машина остановилась. Антон что-то произнёс водителю и вышел. Я бросила «мерси» и последовала за ним. Меня поразило, как город оживает под огнями фонарей. Шум автомобилей, смех прохожих и мелодии уличных музыкантов — всё это сочеталось в гармоничную атмосферу, которая захватывала дух.
— Париж волшебен, — произнесла я.
Антон забрал багаж, и мы вошли в отель, а Мурка, уютно устроившись у меня на руках, выглядела совершенно довольной своим новым приключением.
Уж не знаю, но мне абсолютно не понравился интерьер отеля. Вся это ерунда с золотом и хрусталем, тяжелим шторами, приглушенный свет и древние диваны, просто вогнали меня уныние. На тебе, древний склеп. Проходите пожалуйста, мы застряли в десятом веке. Всю эту антикварную роскошь можно было бы воспринимать как попытку создать атмосферу изысканной старины, если бы не то, что она вызывает желание скорее сбежать на яркую улицу с её жизнью, радостью и ощущением свежести. За окнами отеля разыгрывалась настоящая симфония города: звуки уличных музыкантов, неистовые голоса прохожих, смех детей и даже аромат жареных уличных лакомств, который непременно манил к себе. Каждый элемент этого уличного спектакля был полон движения и энергии, в
то время как интерьер гостиницы замер в вечности, создавая иллюзию того, что
время здесь остановилось.
Я огляделась. Кругом сплошь некрахмаленые лица немолодые лица, либо же молодые, но такие пластмассовые и одинаковые что их можно было бы спутать с манекенами если бы они не двигались. А уж разодеты так, будто бы только с показа мод спустились. И я. В недорогом пальто, обычной рубашке за тысячу и джинсы две, а также изрядно поношенные ботиночки.
Антон расписывался в книге и дал расписаться мне. Но едва я поставила свою закорючку, как увидела цену за номер.
– Сколько? – задохнулась я – это плата за неделю?
– Нет. Это сутки. –холодно ответил Антон.
– Да они совсем тут охренели! За эту древнюю нору, пропахшую нафталином. Уверена здесь в подвале Дракула спит.
– Когда мы поднимемся в номер ты увидишь, что цена оправдана.
– Пф, да уж, конечно. Только если сам Дракула там, при свете луны, готов угостить меня блинчиками с вареньем. О, как мило! А еще есть водопад молодости, а лучше бессмертия, она будет оправдана. Потому что для таких цен нужно десяток жизней проработать.
Антон улыбнулся мне. Кажется его забавляло мое нищенское брюзжание, но я всегда предпочитала современный комфорт и минимализм за разумную цену. Это привлекало меня, и словно дарило свежий воздух. А вся эта тяжесть и старинный стиль только угнетали.
– А еще за наши деньги, твою кошечку даже оставят.
– А они что могли и не оставить? Ты посмотри вон на ту бабульку! У ней же этот несчастный терьерчик возрастом, как и она трясется на руках.
Антон едва сдержал смех. Эта самая бабаулька, вдруг сверкнула на меня глазами.
– Да как таких деревень с их блохастыми, пускают в хорошие заведения! – сказала она на чистом русском.
Я решила, что, возможно, лучше всего будет просто игнорировать эту старушку с
неприветливыми глазами. Но бабушка оказалась не из тех, кто сдается без боя.
– А ну-ка, не наглей, девочка, – строго произнесла она, продолжая цепким взглядом на меня глядеть – Мы тут не в Москве. Натрясла своими прелестями и приехала. И кого только теперь не пускают если есть деньги.
Ярость охватила меня, и я обернулась к ней, держа на руках Мурочку. Она уже с такой злобой смотрела на несчастного пенсионера в руках женщины, что тот задрожал.
– Знаете я бы тоже задалась этим вопросом будь я в приличном заведении, а не на похоронах бальзаковских мумий!
– Ах! – вырвалось из груди бабки, и она сжала своего песеля.
Он не ожидал такого поворота событий и начал громко лаять. Моя Мурка, которая не обладала таким терпением, как я, не смогла этого вынести. Она соскочила с моих рук и направилась в сторону бабушки. Песель, заметив, что назревает конфликт, начал дергаться в её руках, и она не удержала его, и он упал на пол.
С силой ударившись о паркет, он взвыл. Я давно не видела, чтобы моя Мурка бегала с такой скоростью, а он, издавая истошный визг, бросился прочь. В этом сонном месте поднялась суматоха: постояльцы то прибегали, то убегали, служители отеля то пытались успокоить постояльцев, то поймать двух животных, кто-то вызвал полицию, которая уже стояла в дверях, пытаясь понять, что за нападение произошло.
Наконец моя кошка загнала терьера в угол. Медленно покачивая своей тушкой, она двинулась к нему, а он, визжа, бился среди образовавшейся лужицы. Мурка готовилась к прыжку.
— Ахиллес! — воскликнула старушка, перемешивая французские и русские слова. — Господи, остановите же эту бойню!
В этот момент Мурка совершает прыжок, и пожилой Ахиллес едва не теряет сознание. Антон вовремя подхватывает кошку. Выпрямившись, он приподнимает одну руку в успокаивающем жесте и говорит что-то на французском языке. Постепенно люди успокаиваются и даже начинают посмеиваться над ситуацией, а работники отеля приступают к уборке в холле.
Старушка, держа своего терьера, злобно прошипела мне что-то на французском.
— И вам того же! — ответила я ей, а Мурка зарычала у Антона на руках.
Старушка дернулась и поспешила пройти мимо. Мы с Муркой не остались в стороне и с чувством триумфа смотрели вслед уходящей скрюченной фигуре.
Антон, едва скрывая улыбку, покачал головой, передал багаж и повел меня в лифт. Мы были одни — видимо, никто не решился оказаться в замкнутом пространстве с сумасшедшей бабой и её хозяйкой.
— Ты хоть знаешь, с кем сейчас поругалась? — спросил он, посмеиваясь. — Она же правнучка белых эмигрантов, элиты российской империи. Её бабушка была приближенной к царской семье.
— И что с того? Это было сотни лет назад, — ответила я. — К тому же она первая меня оскорбила! Какая-то там белая элита!
Я погладила Мурку по голове. Моя преданная защитница не позволила мне почувствовать себя оскорблённой. И у этого Ахиллеса, определенно были глисты!
Наконец мы подошли к нашему номеру. Антон, покосившись на меня, открыл дверь. Я, увидев, что внутри, чуть не потеряла дар речи. Светлый и уютный номер был обставлен без вычурности и излишней мишуры. В центре стояла огромная кровать, а напротив — два широких окна.
Антон удержал меня и первым впустил нашу кошку. Она важно прошлась по комнате и, конечно, сразу же запрыгнула на шикарную кровать. Кажется, битва с Ахиллесом её вымотала. Я подошла к окну и увидела чудесный вид на сад в лучах заходящего солнца.
— Я хотел взять номер с видом на Елисейский дворец, но мне показалось, что сад Тюильри будет лучше, — сказал Антон.
— Это потрясающе! — только и смогла вымолвить я.
Антон встал рядом со мной и вдруг рассказал мне о том, что здесь убивали неугодных для «Чёрной королевы».
— Да ну тебя! — я шутливо толкнула его плечом.
Антон рассмеялся. В этот момент в дверь постучали — это был носильщик. Он принёс наш скромный багаж, и Антон вышел вместе с ним.
— Мурка, мы в Париже, — сказала я, всё ещё наблюдая за красотой сада, и моё сердце трепетало от восторга.
Оглянувшись, я обнаружила, что моя кошка, раскинув лапки, крепко спит. Я легла рядом и прижалась лбом к её лбу. Она довольно замурчала. Я нежно гладила её по пушистому и мягкому пузику и задумалась.
Могла ли я наслаждаться этим моментом, когда моя лучшая подруга томится в плену, а моя мать в опасности и может оказаться на месте Лизы, если я потерплю неудачу?
Я взглянула на парижское небо. Как бы я хотела оказаться здесь в другой ситуации!
Вдруг над головой раздался звонок. Я порылась в карманах сумки и достала телефон. Это был террорист. Липкое чувство тревоги вытеснило остатки былого умиротворения.
— Ты решила играть со мной? — раздался сухой голос.
— Я не понимаю, — ответила я, пытаясь казаться глупой.
— Не пытайся меня обмануть. Я знаю о каждом твоём шаге. Кто это с тобой?
— Ах, вы об этом! Это мой жених. Я подумала, что лучше будет, если я поеду не одна. Не зная языка, я буду выглядеть глупо. А мой жених знает французский, и с ним я не буду привлекать столько лишнего и не нужного внимания.
— Жених, говоришь? — сухой голос звучал всё более настойчиво. — Как его имя?
Если бы я могла видеть его лицо, то, наверное, заметила бы, как он прожигает меня своими бандитскими глазами. Я поняла, что совсем не знаю, как зовут теперь Антона, и меня бросило в жар, а затем в холод. Руки стали влажными и задрожали. Я разжала пальцы и позволила телефону упасть. Я думала, что он упадет камерой вниз, и я смогу выскочить за дверь в поисках Антона, но нет. Фигура по-прежнему была видна мне а он видел меня.
— Ой, простите, — нервно засмеялась я. — Кажется, у меня совсем не держат руки после перелёта. Знаете, я так устала после стольких пересадок и сидения в зале ожидания…
— Как чёртово имя твоего жениха!
От этого резкого вопроса я подпрыгнула на кровати. Я понимала, что у меня нет права на ошибку. В голове метались мысли я старалась придумать что-либо что бы оттянуть время.
Но тут ко мне ворвался Антон, словно ангел-хранитель. Он что-то лопотал на французском, закатил к нам тележку и остановился перед кроватью. Вдруг он бросил на меня такой горячий взгляд, что я едва не выронила телефон второй раз. Антон медленно подошёл ко мне с бокалами и наклонился, словно собирался поцеловать. Потом он хотел опустить телефон и будто бы невзначай бросил взгляд.
–Olya la bonjour! – несколько грудным голосом сказал он – Моя дорогая, ты всё ещё работаешь? Я Николай Филиппов, а вы, вероятно, новый начальник. Саша не много о вас рассказывала, но сказала, что вы представляете собой непростую организацию. Надеюсь, она лучше той, в которой она работала раньше. Она провела там много времени.
Антон, словно спасительный круг, появился в самый критический момент. Я схватилась за его руку, пытаясь скрыть своё смятение.
– О, привет, Антон! – произнесла я, стараясь заставить голос звучать уверенно. – Да, это новый начальник. Мы только обсуждали некоторые детали.
Сухой голос собеседника стал ещё более угрюмым, но теперь он, похоже, был немного сбит с толку.
– Николай, да? – произнес он с недоверием – Приятно познакомиться, Николай.
– И мне. Кстати, спасибо за отпуск. Мы наконец-то в Париже! Саша давно мне это обещала. О! Я заболтался. Прошу не задерживать Сашу слишком долго.
– Не посмею, – произнесла фигура, которая вообще не двигалась.
Антон чмокнул меня в висок.
– Я жду тебя, моя радость. Ужин подан. Au revoir, – сказал он нашему террористу.
– Хорошо, дорогой, тут только несколько формальностей, – произнесла я, натягивая улыбку.
Антон, выйдя из кадра, прожигал меня взглядом, и было видно, как он волнуется.
– Уважаемая Любимова, не могли бы мы обсудить наши вопросы наедине? Надеюсь, я не обижу вашего жениха, но у нас есть корпоративная тайна, – тон нашего собеседника стал важным и спокойным.
– Olya la! Дорогая, только не долго. Наша отбивная остынет – весело сказал Антон и жестом пригласил меня выйти в туалет.
Сохраняя улыбку на лице, я направилась в уборную и присела на крышку унитаза. Вновь вернулся сухой и неприятный тон:
– Не смей ему ничего говорить. Иначе и он окажется связанным рядом с тобой и твоей матерью. Завтра у тебя первое задание. Все необходимое я вышлю текстом по особому каналу. Если я узнаю, что ты его кому-то передашь, то последнее, что ты увидишь на этом канале, будет голова твоей подруги. Без тела. Будь послушной девочкой.
Я вышла к Антону, который сразу же бросился ко мне и усадил на кровать обнимая за плечи.
– Боже, ты бледная! – он поднес ко мне бокал.
Я, не раздумывая, сделала глоток, и моё горло обожгло. Собравшись с силами, я попыталась пошутить:
— Ты меня выручил!
— Ну ещё бы, — он мягко улыбнулся.
— Но он сейчас узнает, что мы с тобой, точнее с нашим женихом, только вчера познакомились.
— Нет, моя дорогая невеста. Мы с тобой уже три года встречаемся, и полгода назад я сделал тебе предложение. Смотри, мы даже постили это в соцсетях.
— Ага, ну как же, — недоверчиво произнесла я, делая ещё глоток напитка.
Но тут я разинула рот. Это была моя страница, и она действительно изменилась. В ней стало много фотографий, на которых я с моим женихом. И они действительно были запостены по годам.
— Как у тебя получилось? — спросила я.
— У меня есть хорошие знакомые. А потому никаких вопросов не будет. А уж тем более к моей натуре. Посмотри, какой я милашка и романтик. Разве такой симпатяга может быть опасным?
И он показал страницу теперь уже моего жениха, а я свайпала и удивлялась. От этого типа прямо так и веет уютом и домашностью. Мне кажется, от него на фото почему-то пахнет чем-то из выпечки.
— Ну да, думаю, он ещё и вяжет свиторочки, — хихикнула я.
А ведь именно таких парней я и хотела избежать. А тут оказывается, уже и почти замужем за таким. О как!
Антон отложил телефон.
— Ну что, я проголодался. А ты?
Я с готовностью кивнула. Алкоголь разжёг во мне аппетит, и я с жадностью набросилась на одну из отбивных. Да так, что только ошметки летели. Однако и наша дорогая Мурка, как всегда, не осталась в стороне. Пухлый комок протиснулся между нами и старался незаметно стащить что-нибудь с нашего подноса. Антон, к моему удивлению, дал ей кусочек прямо на кровати.
— Нет! — воскликнула я.
— Почему? — удивился он.
— Останется жирное пятно! Его ведь потом не отстирать! Только выбрасывать это шикарное бельё.
— Ну ведь не тебе же его выбрасывать.
Я поняла, что он прав, и уже спокойно наблюдала, как Мурка лакомится нежнейшим мясом.
Оказалось, что несмотря на то, что я частенько могла выпивать по вечерам бокальчик. Хихи. От шампанского или от того, что рядом Антон, меня вдруг разнесло. Мои нервы что в последние месяцы были на пределе, требовали забыться и расслабиться и я позволила им. Да так что затем нас с Антоном, пардон, с мои женихом видали в ресторане отеля. Там я подкрепилась еще несколькими бокальчиками и подсела к той самой бабке. Я рассказала ей, что она предательница и бросила свою Родину, в то время как я, в отличие от неё, спасаю эту самую Родину. Антон не позволил моему языку разболтать всё, что со мной произошло, и нежно, но настойчиво увёл меня прочь.
Моя душа жаждала увидеть Париж в ночной мгле, во всей его романтичности и таинственности, чтобы сердце трепетало от предвкушения чего-то…
Я шла по ночным улицам Парижа с бокалом в руках, изредка отпивая от него, чувствуя себя героиней романтической комедии. Вокруг меня мерцали огни, а в голове звучала музыка, как будто я оказалась в фильме.
— О, Париж! — воскликнула я, расправив плечи. — Город любви и… шампанского!
Антон с улыбкой наблюдал за моими шалостями, шагая рядом. Я была полна решимости исследовать этот город, хотя, кажется, была на грани срыва: либо поцеловать его, либо задремать на одной из лавок.
Время от времени он обнимал меня, и это только усиливало мои чувства, и первый вариант казался все более привлекательным. Все проблемы казались нереальными, пока я была рядом с тем, о ком так много мечтала. Я не думала о том, что его нежность могла быть лишь игрой. О нет, это было по-настоящему!
– Ладно. Она теперь с нами, – согласился он, расстегнув сумку и показав оттуда милую мордочку Мурки. Он легонько щелкнул её по носику.
Машина остановилась. Антон что-то произнёс водителю и вышел. Я бросила «мерси» и последовала за ним. Меня поразило, как город оживает под огнями фонарей. Шум автомобилей, смех прохожих и мелодии уличных музыкантов — всё это сочеталось в гармоничную атмосферу, которая захватывала дух.
— Париж волшебен, — произнесла я.
Антон забрал багаж, и мы вошли в отель, а Мурка, уютно устроившись у меня на руках, выглядела совершенно довольной своим новым приключением.
Глава 2.
Уж не знаю, но мне абсолютно не понравился интерьер отеля. Вся это ерунда с золотом и хрусталем, тяжелим шторами, приглушенный свет и древние диваны, просто вогнали меня уныние. На тебе, древний склеп. Проходите пожалуйста, мы застряли в десятом веке. Всю эту антикварную роскошь можно было бы воспринимать как попытку создать атмосферу изысканной старины, если бы не то, что она вызывает желание скорее сбежать на яркую улицу с её жизнью, радостью и ощущением свежести. За окнами отеля разыгрывалась настоящая симфония города: звуки уличных музыкантов, неистовые голоса прохожих, смех детей и даже аромат жареных уличных лакомств, который непременно манил к себе. Каждый элемент этого уличного спектакля был полон движения и энергии, в
то время как интерьер гостиницы замер в вечности, создавая иллюзию того, что
время здесь остановилось.
Я огляделась. Кругом сплошь некрахмаленые лица немолодые лица, либо же молодые, но такие пластмассовые и одинаковые что их можно было бы спутать с манекенами если бы они не двигались. А уж разодеты так, будто бы только с показа мод спустились. И я. В недорогом пальто, обычной рубашке за тысячу и джинсы две, а также изрядно поношенные ботиночки.
Антон расписывался в книге и дал расписаться мне. Но едва я поставила свою закорючку, как увидела цену за номер.
– Сколько? – задохнулась я – это плата за неделю?
– Нет. Это сутки. –холодно ответил Антон.
– Да они совсем тут охренели! За эту древнюю нору, пропахшую нафталином. Уверена здесь в подвале Дракула спит.
– Когда мы поднимемся в номер ты увидишь, что цена оправдана.
– Пф, да уж, конечно. Только если сам Дракула там, при свете луны, готов угостить меня блинчиками с вареньем. О, как мило! А еще есть водопад молодости, а лучше бессмертия, она будет оправдана. Потому что для таких цен нужно десяток жизней проработать.
Антон улыбнулся мне. Кажется его забавляло мое нищенское брюзжание, но я всегда предпочитала современный комфорт и минимализм за разумную цену. Это привлекало меня, и словно дарило свежий воздух. А вся эта тяжесть и старинный стиль только угнетали.
– А еще за наши деньги, твою кошечку даже оставят.
– А они что могли и не оставить? Ты посмотри вон на ту бабульку! У ней же этот несчастный терьерчик возрастом, как и она трясется на руках.
Антон едва сдержал смех. Эта самая бабаулька, вдруг сверкнула на меня глазами.
– Да как таких деревень с их блохастыми, пускают в хорошие заведения! – сказала она на чистом русском.
Я решила, что, возможно, лучше всего будет просто игнорировать эту старушку с
неприветливыми глазами. Но бабушка оказалась не из тех, кто сдается без боя.
– А ну-ка, не наглей, девочка, – строго произнесла она, продолжая цепким взглядом на меня глядеть – Мы тут не в Москве. Натрясла своими прелестями и приехала. И кого только теперь не пускают если есть деньги.
Ярость охватила меня, и я обернулась к ней, держа на руках Мурочку. Она уже с такой злобой смотрела на несчастного пенсионера в руках женщины, что тот задрожал.
– Знаете я бы тоже задалась этим вопросом будь я в приличном заведении, а не на похоронах бальзаковских мумий!
– Ах! – вырвалось из груди бабки, и она сжала своего песеля.
Он не ожидал такого поворота событий и начал громко лаять. Моя Мурка, которая не обладала таким терпением, как я, не смогла этого вынести. Она соскочила с моих рук и направилась в сторону бабушки. Песель, заметив, что назревает конфликт, начал дергаться в её руках, и она не удержала его, и он упал на пол.
С силой ударившись о паркет, он взвыл. Я давно не видела, чтобы моя Мурка бегала с такой скоростью, а он, издавая истошный визг, бросился прочь. В этом сонном месте поднялась суматоха: постояльцы то прибегали, то убегали, служители отеля то пытались успокоить постояльцев, то поймать двух животных, кто-то вызвал полицию, которая уже стояла в дверях, пытаясь понять, что за нападение произошло.
Наконец моя кошка загнала терьера в угол. Медленно покачивая своей тушкой, она двинулась к нему, а он, визжа, бился среди образовавшейся лужицы. Мурка готовилась к прыжку.
— Ахиллес! — воскликнула старушка, перемешивая французские и русские слова. — Господи, остановите же эту бойню!
В этот момент Мурка совершает прыжок, и пожилой Ахиллес едва не теряет сознание. Антон вовремя подхватывает кошку. Выпрямившись, он приподнимает одну руку в успокаивающем жесте и говорит что-то на французском языке. Постепенно люди успокаиваются и даже начинают посмеиваться над ситуацией, а работники отеля приступают к уборке в холле.
Старушка, держа своего терьера, злобно прошипела мне что-то на французском.
— И вам того же! — ответила я ей, а Мурка зарычала у Антона на руках.
Старушка дернулась и поспешила пройти мимо. Мы с Муркой не остались в стороне и с чувством триумфа смотрели вслед уходящей скрюченной фигуре.
Антон, едва скрывая улыбку, покачал головой, передал багаж и повел меня в лифт. Мы были одни — видимо, никто не решился оказаться в замкнутом пространстве с сумасшедшей бабой и её хозяйкой.
— Ты хоть знаешь, с кем сейчас поругалась? — спросил он, посмеиваясь. — Она же правнучка белых эмигрантов, элиты российской империи. Её бабушка была приближенной к царской семье.
— И что с того? Это было сотни лет назад, — ответила я. — К тому же она первая меня оскорбила! Какая-то там белая элита!
Я погладила Мурку по голове. Моя преданная защитница не позволила мне почувствовать себя оскорблённой. И у этого Ахиллеса, определенно были глисты!
Наконец мы подошли к нашему номеру. Антон, покосившись на меня, открыл дверь. Я, увидев, что внутри, чуть не потеряла дар речи. Светлый и уютный номер был обставлен без вычурности и излишней мишуры. В центре стояла огромная кровать, а напротив — два широких окна.
Антон удержал меня и первым впустил нашу кошку. Она важно прошлась по комнате и, конечно, сразу же запрыгнула на шикарную кровать. Кажется, битва с Ахиллесом её вымотала. Я подошла к окну и увидела чудесный вид на сад в лучах заходящего солнца.
— Я хотел взять номер с видом на Елисейский дворец, но мне показалось, что сад Тюильри будет лучше, — сказал Антон.
— Это потрясающе! — только и смогла вымолвить я.
Антон встал рядом со мной и вдруг рассказал мне о том, что здесь убивали неугодных для «Чёрной королевы».
— Да ну тебя! — я шутливо толкнула его плечом.
Антон рассмеялся. В этот момент в дверь постучали — это был носильщик. Он принёс наш скромный багаж, и Антон вышел вместе с ним.
— Мурка, мы в Париже, — сказала я, всё ещё наблюдая за красотой сада, и моё сердце трепетало от восторга.
Оглянувшись, я обнаружила, что моя кошка, раскинув лапки, крепко спит. Я легла рядом и прижалась лбом к её лбу. Она довольно замурчала. Я нежно гладила её по пушистому и мягкому пузику и задумалась.
Могла ли я наслаждаться этим моментом, когда моя лучшая подруга томится в плену, а моя мать в опасности и может оказаться на месте Лизы, если я потерплю неудачу?
Я взглянула на парижское небо. Как бы я хотела оказаться здесь в другой ситуации!
Вдруг над головой раздался звонок. Я порылась в карманах сумки и достала телефон. Это был террорист. Липкое чувство тревоги вытеснило остатки былого умиротворения.
Глава 3.
— Ты решила играть со мной? — раздался сухой голос.
— Я не понимаю, — ответила я, пытаясь казаться глупой.
— Не пытайся меня обмануть. Я знаю о каждом твоём шаге. Кто это с тобой?
— Ах, вы об этом! Это мой жених. Я подумала, что лучше будет, если я поеду не одна. Не зная языка, я буду выглядеть глупо. А мой жених знает французский, и с ним я не буду привлекать столько лишнего и не нужного внимания.
— Жених, говоришь? — сухой голос звучал всё более настойчиво. — Как его имя?
Если бы я могла видеть его лицо, то, наверное, заметила бы, как он прожигает меня своими бандитскими глазами. Я поняла, что совсем не знаю, как зовут теперь Антона, и меня бросило в жар, а затем в холод. Руки стали влажными и задрожали. Я разжала пальцы и позволила телефону упасть. Я думала, что он упадет камерой вниз, и я смогу выскочить за дверь в поисках Антона, но нет. Фигура по-прежнему была видна мне а он видел меня.
— Ой, простите, — нервно засмеялась я. — Кажется, у меня совсем не держат руки после перелёта. Знаете, я так устала после стольких пересадок и сидения в зале ожидания…
— Как чёртово имя твоего жениха!
От этого резкого вопроса я подпрыгнула на кровати. Я понимала, что у меня нет права на ошибку. В голове метались мысли я старалась придумать что-либо что бы оттянуть время.
Но тут ко мне ворвался Антон, словно ангел-хранитель. Он что-то лопотал на французском, закатил к нам тележку и остановился перед кроватью. Вдруг он бросил на меня такой горячий взгляд, что я едва не выронила телефон второй раз. Антон медленно подошёл ко мне с бокалами и наклонился, словно собирался поцеловать. Потом он хотел опустить телефон и будто бы невзначай бросил взгляд.
–Olya la bonjour! – несколько грудным голосом сказал он – Моя дорогая, ты всё ещё работаешь? Я Николай Филиппов, а вы, вероятно, новый начальник. Саша не много о вас рассказывала, но сказала, что вы представляете собой непростую организацию. Надеюсь, она лучше той, в которой она работала раньше. Она провела там много времени.
Антон, словно спасительный круг, появился в самый критический момент. Я схватилась за его руку, пытаясь скрыть своё смятение.
– О, привет, Антон! – произнесла я, стараясь заставить голос звучать уверенно. – Да, это новый начальник. Мы только обсуждали некоторые детали.
Сухой голос собеседника стал ещё более угрюмым, но теперь он, похоже, был немного сбит с толку.
– Николай, да? – произнес он с недоверием – Приятно познакомиться, Николай.
– И мне. Кстати, спасибо за отпуск. Мы наконец-то в Париже! Саша давно мне это обещала. О! Я заболтался. Прошу не задерживать Сашу слишком долго.
– Не посмею, – произнесла фигура, которая вообще не двигалась.
Антон чмокнул меня в висок.
– Я жду тебя, моя радость. Ужин подан. Au revoir, – сказал он нашему террористу.
– Хорошо, дорогой, тут только несколько формальностей, – произнесла я, натягивая улыбку.
Антон, выйдя из кадра, прожигал меня взглядом, и было видно, как он волнуется.
– Уважаемая Любимова, не могли бы мы обсудить наши вопросы наедине? Надеюсь, я не обижу вашего жениха, но у нас есть корпоративная тайна, – тон нашего собеседника стал важным и спокойным.
– Olya la! Дорогая, только не долго. Наша отбивная остынет – весело сказал Антон и жестом пригласил меня выйти в туалет.
Сохраняя улыбку на лице, я направилась в уборную и присела на крышку унитаза. Вновь вернулся сухой и неприятный тон:
– Не смей ему ничего говорить. Иначе и он окажется связанным рядом с тобой и твоей матерью. Завтра у тебя первое задание. Все необходимое я вышлю текстом по особому каналу. Если я узнаю, что ты его кому-то передашь, то последнее, что ты увидишь на этом канале, будет голова твоей подруги. Без тела. Будь послушной девочкой.
Я вышла к Антону, который сразу же бросился ко мне и усадил на кровать обнимая за плечи.
– Боже, ты бледная! – он поднес ко мне бокал.
Я, не раздумывая, сделала глоток, и моё горло обожгло. Собравшись с силами, я попыталась пошутить:
— Ты меня выручил!
— Ну ещё бы, — он мягко улыбнулся.
— Но он сейчас узнает, что мы с тобой, точнее с нашим женихом, только вчера познакомились.
— Нет, моя дорогая невеста. Мы с тобой уже три года встречаемся, и полгода назад я сделал тебе предложение. Смотри, мы даже постили это в соцсетях.
— Ага, ну как же, — недоверчиво произнесла я, делая ещё глоток напитка.
Но тут я разинула рот. Это была моя страница, и она действительно изменилась. В ней стало много фотографий, на которых я с моим женихом. И они действительно были запостены по годам.
— Как у тебя получилось? — спросила я.
— У меня есть хорошие знакомые. А потому никаких вопросов не будет. А уж тем более к моей натуре. Посмотри, какой я милашка и романтик. Разве такой симпатяга может быть опасным?
И он показал страницу теперь уже моего жениха, а я свайпала и удивлялась. От этого типа прямо так и веет уютом и домашностью. Мне кажется, от него на фото почему-то пахнет чем-то из выпечки.
— Ну да, думаю, он ещё и вяжет свиторочки, — хихикнула я.
А ведь именно таких парней я и хотела избежать. А тут оказывается, уже и почти замужем за таким. О как!
Антон отложил телефон.
— Ну что, я проголодался. А ты?
Я с готовностью кивнула. Алкоголь разжёг во мне аппетит, и я с жадностью набросилась на одну из отбивных. Да так, что только ошметки летели. Однако и наша дорогая Мурка, как всегда, не осталась в стороне. Пухлый комок протиснулся между нами и старался незаметно стащить что-нибудь с нашего подноса. Антон, к моему удивлению, дал ей кусочек прямо на кровати.
— Нет! — воскликнула я.
— Почему? — удивился он.
— Останется жирное пятно! Его ведь потом не отстирать! Только выбрасывать это шикарное бельё.
— Ну ведь не тебе же его выбрасывать.
Я поняла, что он прав, и уже спокойно наблюдала, как Мурка лакомится нежнейшим мясом.
Глава 4
Оказалось, что несмотря на то, что я частенько могла выпивать по вечерам бокальчик. Хихи. От шампанского или от того, что рядом Антон, меня вдруг разнесло. Мои нервы что в последние месяцы были на пределе, требовали забыться и расслабиться и я позволила им. Да так что затем нас с Антоном, пардон, с мои женихом видали в ресторане отеля. Там я подкрепилась еще несколькими бокальчиками и подсела к той самой бабке. Я рассказала ей, что она предательница и бросила свою Родину, в то время как я, в отличие от неё, спасаю эту самую Родину. Антон не позволил моему языку разболтать всё, что со мной произошло, и нежно, но настойчиво увёл меня прочь.
Моя душа жаждала увидеть Париж в ночной мгле, во всей его романтичности и таинственности, чтобы сердце трепетало от предвкушения чего-то…
Я шла по ночным улицам Парижа с бокалом в руках, изредка отпивая от него, чувствуя себя героиней романтической комедии. Вокруг меня мерцали огни, а в голове звучала музыка, как будто я оказалась в фильме.
— О, Париж! — воскликнула я, расправив плечи. — Город любви и… шампанского!
Антон с улыбкой наблюдал за моими шалостями, шагая рядом. Я была полна решимости исследовать этот город, хотя, кажется, была на грани срыва: либо поцеловать его, либо задремать на одной из лавок.
Время от времени он обнимал меня, и это только усиливало мои чувства, и первый вариант казался все более привлекательным. Все проблемы казались нереальными, пока я была рядом с тем, о ком так много мечтала. Я не думала о том, что его нежность могла быть лишь игрой. О нет, это было по-настоящему!
